Голос Тайра. Жертва порока

Глава 5

Я подалась вперед и с придыханием, призванным добавить ситуации трагизма, произнесла:

— И что там?

Марта поежилась и точно таким же тихим полным плохо скрываемого трагизма шепотом стала рассказывать:

— Свет, красный такой, точно из самой преисподней. Не понять откуда он и взялся-то. А еще песнопения демонические, от которых у меня аж мурашки по спине побежали. — Она передернулась, в очередной раз оглянулась по сторонам, точно бы боялась, что нас может кто-то подслушать, и снова зашептала: — И знаки магические кровью по стенам начертанные, светятся. А леди Нейрос на полу лежит, в кругу магическом, тоже кровью ейной выведенном. Горло перерезано от уха до уха, но крови нет совсем, а в груди, аккурат там, где сердце, рукоятка от кинжала торчит.

Марта замолчала, глаза закрыла, начала раскачиваться, точно бы вот прямо сейчас в транс вошла. А я тоже молчала, грызла карандаш и чувствовала, как по спине мурашки бегут. И мысли… суматошные, дерганные, в голове крутились.

Ритуал. Неужто, и в самом деле ритуал?

Страшно так стало. Вот просто до одури. И так захотелось вдруг бросить все. И статью эту, и газету, и дядю Фила со столицей вместе и рвануть домой. К маме. Там юг. Тепло всегда, правда и в столице по летнему времени жара стоит удушающая, но то другое. На юге… люди другие. И магии там меньше. Намного меньше. А еще…

Вспомнились вдруг заголовки газет трехлетней давности. Я тогда только-только в академию поступила, и первый семестр нам всем строго-настрого запрещалось покидать защищенную территорию, вроде как из-за того, что молодые необученные маги иной раз не могут справиться со вспышками своего дара и бед натворить. Только вот не в том дело было. Ведь не выпускали за ворота академии не только первокурсников. Академия превратилась в крепость, куда не то, что извне попасть — выйти из нее только по особым пропускам было можно. Это мы уже потом, когда все закончилось и академию открыли, узнали, что в столице появились сектанты. Приверженцы темного магического искусства. А темная магия, она, как известно, жертв требует. И жертв, всегда кровавых. А еще человеческих.

Ужас, что тогда в Тайре творилось. Людей резали почем зря. Столько смертей, столько горя те сектанты принесли. А когда их вычислили и арестовывать пошли, они сами себя в жертву принесли. Бабахнуло тогда знатно. Полквартала снесло, хорошо еще, что полицейские в купе со службой безопасности и тайной канцелярией успели людей оттуда эвакуировать, так что в результате последнего демарша сектантов жертв среди мирного населения не так и много было. Но до того сколько несчастных они порешили — не счесть. Даже дядя Фил, когда потом мне про все это рассказывал, бледнел и за сердце хватался, а его ничем не прошибешь, он и не такого за свою жизнь насмотрелся.

И вот опять. Ходили же тогда слухи, что не все сектанты погибли, самым ярым удалось бежать и затаиться. А если они вернулись?

— А что за знаки были начертаны? — поинтересовалась я у Марты, которая уже вроде как пришла в себя и потянулась к рюмке с самогоном, отставленной в самом начале нашего разговора. Признаюсь честно, и у меня возникло желание заглотнуть горячительного, и желательно, совсем забыть о том, что вот только что стало известно.

— Да откуда ж мне знать-то? — пожала плечами доблестная вахтерша и опрокинула в себя стопку. Зажмурилась, головой мотнула, потом выдохнула сунула в рот ломтик ветчины. — Я ж, — говорила она уже, жуя, — магическим наукам не обучена, распознать знаки колдовские не могу. Но сыщик, что тут все вынюхивал и высматривал, что-то про петли какие-то говорил.

Моя рука, держащая в это время вторую, все еще наполненную до краев рюмку с самогоном, дрогнула и расплескала мутную жидкость по скатерти. Марта на это дело глянула недобро так, но ничего не сказала.

А желание сбежать к маме стало только сильнее. «Черная петля» — это как раз таки один из ритуалов темной магии, призванная зацепить беспокойную душу жертвы и привязать ее к тому, кто, собственно, этот ритуал и проводил. И чем больше таких душ маг к себе привяжет, тем сильнее становится.

Сердце колотилось, как безумное, во рту пересохло, страшно так стало. Я принялась оглядываться по сторонам, в поисках путей к бегству. Мне все время чудилось, что вот сейчас, откуда-нибудь (может, даже из-под стола или вон того топчана, что притулился у стеночки) выскочит какой-нибудь сбрендивший сектант, у которого на поводке болтается мятежная душа леди Нейрос и огреет меня чем-нибудь по затылку.

Я зажмурилась. Помотала головой, чтобы разогнать наваждение. Вздохнула глубоко несколько раз, беря эмоции под контроль. В любом случае, здесь уже была полиция. Даже вон следователь какой-то осматривал и тело, и место преступления. А среди этой братии в основном маги, способные распознать и следы остаточные и ритуалы темные и… хорошие маги, в общем. Метр Андаризи, куратор нашего курса в академии, любил хвастать своими выпускниками. И про сыскное дело отзывался уважительно, как и про следователей. Так что… они разберутся, справятся.

Но на всякий случай:

— А как звали его? — поинтересовалась я у Марты, когда дыхание пришло в норму и сердце уже не колотилось, точно ненормальное. — Ну, сыщика того, который тут все осматривал?

— Вроде господином Аланом, — она почесала макушку. — Точнее не скажу, к нему тут все просто «шеф» обращались.

Алан. Алан. Повторила имя следователя про себя несколько раз, раздумывая. Вроде бы что-то знакомое, но вот так с ходу и не скажу, слышала о нем или нет.

Одно хорошо, все эти мыслительные процессы привели к тому, что я немного успокоилась и снова вспомнила собственно, для чего я здесь. Нет, написать о том, что в столице опять появились сектанты, приносящие людей в жертву — это, конечно, огромное искушение. Но, стоит правильно расставлять приоритеты — мне пока на такую статью замахиваться не резон, не осилю. Да и потом, тут доказательства нужны железные. А у меня с этим делом негусто. Мда… Но вот шепнуть дяде Филу, о том, что со всем этим убийством что-то нечисто — это да, это я обязана сделать. Все ж таки «Голос Тайра» — это ведущее печатное издание столицы. А темная магия и жертвоприношения — это всегда сенсация.

Решив обязательно рассказать все дяде Филу, я окончательно успокоилась и принялась заново перечитывать свои заметки. Марта рассказала много интересного, но что-то от меня явно ускользало. Наконец, это что-то я нащупала… вроде бы…

— Марта, вы говорили, что покойная леди Нейрос не единожды с вами беседовала?

— Ну да, — покосилась на меня бывшая воительница. — Было дело.

— И в тот вечер, свой последний вечер, она обмолвилась, что встретила мужчину, ради которого была готова оставить свой род занятий?

— А? — Марта выпучив глаза, уставилась на меня.

— Ну, она влюбилась и собиралась бросить свое ремесло, — перефразировала я свой вопрос.

— А! — закивала Марта. — Ну да.

— А имя своего возлюбленного, леди Нейрос вам случайно не назвала? Может быть, в доверительной беседе, она упомянула о том, кто покорил сердце лераны настолько, что она решила стать на путь истинный?

— Ой, мудрено ты что-то завернула, — фыркнула Марта. — Имя кавалера своего она не называла. Но вот… — и тут бравая вахтерша как-то скукожилась вся, глаза опустила, вроде бы даже покраснела слегка.

Все это навело меня на мысль, что знает она намного больше, чем говорит.

— Ма-а-арта! — протянула я, ласково улыбаясь. — А вы ведь знаете, ради кого леди Нейрос собиралась бросить свое занятие. — Я пристально наблюдала за ней и понимала, что вот сейчас надо быть очень осторожной. Очень-очень. Потому что, если я перегну палку и надавлю чуть сильнее, чем требуется, Марта просто замолчит и ничего мне больше не расскажет. — Вы представьте, какой для него это будет удар — узнать, что твоя возлюбленная ушла из жизни таким трагическим способом, сразу после обручения. Они ведь строили планы, мечтали о доме, — я скрестила пальцы под столом наудачу, — о том, как заведут детей. А тут…

Марта всхлипнула, утерла кулаком увлажнившиеся вдруг глаза и пробурчала.

— Имя она мне не говорила. Даже не намекала, но… когда вчера к себе подниматься стала, я услышала звук отъезжающего солана и… в окно выглянула.

— И что вы там увидели?

— Солан, — буркнула Марта. — Как раз стартовал от входа.

— И вы знаете, чей это был солан?

— Ага, — Марта кивнула. — Я когда увидела, то еще и подумала, что только он леди Нейрос и мог понравиться настолько, что она будто бы ожила. Светилась вся.

— И? — чуть настойчивее, чем следовало, подтолкнула я Марту к ответу.

— Ну и, — вздохнула вахтерша. — Только ж вместе я их не видела. А вдруг то не он, а…

— Чей был солан, Марта!

— Так Прэттовский.

Я икнула.

— Точно его. Черный, блестящий весь, и герб на дверце. Родовой.

Я закрыла глаза и уронила голову на сложенные на столе руки. Час от часу не легче.

Из дома по улице Магнолий, я вышла за час до полудня. Остановилась на крыльце, прищурившись, посмотрела на солнце, что палило нещадно. Вздохнула. Двухчасовой разговор с Мартой многое прояснил, но еще больше напустил тумана.

Кто убил лерану? За что? И как ему удалось скрыться, если сама Марта клялась мне, что пост не покидала даже на минуточку, и спать всю ночь не спала.

— Леди желает солан? — вежливый мужской голос заставил меня вынырнуть из собственных размышлений и оглядеться по сторонам.

Приятный молодой человек, в модном полосатом пиджаке, песочного цвета узких брюках и начищенных до блеска туфлях замер рядом. Я окинула его придирчивым взглядом. Мужчина был красив той особой красотой, которая выдает светского модника, темноволос и темноглаз. Сразу мне показалось, что он едва ли на год-два старше меня, но приглядевшись, я переменила свое мнение. Уж слишком цепким был взгляд карих глаз, да и лучики морщинок, расходящиеся от внешних уголков к вискам, говорили если не об опыте, то о возрасте.

— Вы так потеряно выглядите, — улыбнулся мужчина, — что я не могу не предложить вам свою помощь.

— Благодарю вас, — мило улыбнулась в ответ. — А вы…

— О, простите мою навязчивость. И позвольте представиться, Риккард Алардо, — он чуть склонил голову в приветственном поклоне, — к вашим услугам. Я навещал приятеля и заметил вас, леди. Мне показалось, что вы расстроены, вот я и осмелился предложить вам свою помощь.

— Рианна, — представилась в свою очередь и я, умышленно умолчав фамилию.

Стоило этому пижону назвать свое имя, как все встало на места. Риккард Алардо — журналист из «Вестника», вечный соперник нашего Тома Брайта. Понятно теперь, какого приятеля он здесь навещал и почему решился заговорить со мной. Бравая Марта распугала дежуривших у подъезда журналистов и, конечно же, никому ничего не рассказала. А сенсации желают все.

Эти мысли с небывалой скоростью пронеслись у меня в голове и тут же появился план, как использовать это неожиданное знакомство. Алардо явно принял меня за жиличку из этого дома, а это значит, что ему известно еще меньше, чем мне. Что ж, я мысленно улыбалась и предвкушающее потирала ладошки, используем это знакомство с пользой не только для себя, но и для «Голоса».

На самом деле, «Вестник» и конкретно вот этот мужчина ничего мне не сделали и не любить их у меня особых причин не наблюдалось. Но я была племянницей своего дяди, и за четыре года в столице, столько всего выслушала о конкурентах, что уже давно стала воспринимать и «Вестник» и всех его работников как своих личных кровных врагов.

— Вы так любезны, — взмахнула ресницами и попыталась изобразить смущение, — на самом деле мне необходимо попасть в Имперскую библиотеку, и…

— О, — воскликнул Риккард, — мне как раз необходимо попасть на главную площадь. Не сочтете ли вы нарушением приличий, если я предложу подвезти вас? Мой солан припаркован неподалеку.

Ну, кто же в здравом уме откажется от подобного предложения? Правильно, никто. Вот и я не отказалась и принялась с горячностью заверять господина Алардо, что буду безумно рада его помощи.

— А вы давно живете в Тайре? — поинтересовался Алардо, когда мы уже уселись в солан.

— Всего несколько месяцев, — без зазрения совести солгала я. — Приехала поступать в магическую академию. Вот как раз скоро испытания начнутся.

Соврать про академию мне показалось удобнее всего, по крайней мере, я могу многое рассказать и про испытания и про поступление и вообще.

— Могу себе представить, какого ужаса вы натерпелись из-за всей этой истории, — в голосе Алардо звучало настолько искреннее сочувствие, что не знай я, с какой целью он вообще со мной заговорил, поверила бы в участие. — А вы хорошо знали несчастную леди Нейрос? — тут же перешел в наступление журналист.

— Ах, — я постаралась придать лицу скорбное выражение, но когда поняла, что получается не очень, просто опустила голову, принявшись рассматривать складки на платье, — мы жили по соседству, но… на самом деле, особого знакомства не водили. Вы же понимаете, что род ее занятий… — я замялась, вздохнула, — наше общение бросило бы тень на мою репутацию.

— О, да, — закивал головой Алардо, но, к чести его, продолжать эту тему не стал. Приступил к самому главному, — а еще неизвестно, кто… ну, кто повинен.

И я пожала плечами, вздохнула и… начала самозабвенно врать:

— Ну, господин следователь, кажется, обмолвился, что все дело в каком-то клиенте. Не знаю, что там и как произошло, но причиной убийства стала ревность.

— Вот как, — задумчиво протянул Алардо. — А имя этого клиента, вы случайно не слышали?

— Нет, — я качнула головой, — но, кажется, этот человек очень богат и давно, очень давно пользовался особым расположением леди Нейрос. И вот… как оно все получилось.

Возможно, журналист хотел бы спросить у меня что-нибудь еще, выведать какие-либо тайны леди Нейрос, но мы уже подъехали к Императорской библиотеке, и ему пришлось выбраться из солана, чтобы открыть передо мной дверь. Покидая давнего противника звезды «Голоса» Тома Брайта, я не испытывала ни капли угрызений совести из-за своего вранья. Наверное, все же журналистский дух захлестнул и меня, а как всегда говорил дядя Фил: в борьбе за сенсацию все средства хороши!