Гордая женщина

— Мне это не нравится, хотя придумано неплохо. — Он пошарил в карманах пиджака, достал ключи и передал супруге.

Со вздохом облегчения Зен повернулась к гостям и стала прощаться. Дэймон напряженно молчал и не отходил от жены.

Когда подошла очередь попрощаться с Шеймусом, тот обнял Зен за талию и звонко чмокнул в губы.

— Прекратите же, наконец! — воскликнула София и снисходительно похлопала гостя по руке.

Фаг покачал головой.

— Вы — взбалмошный ирландец! — заметил он миролюбиво, и Зен не могла не улыбнуться Шеймусу. Он держался неплохо во время своего визита, бросился на помощь в трудную минуту.

Зен все еще смеялась над шуткой Шеймуса, когда вслед за Дэймоном направилась к «феррари». Янос в этот момент захлопнул крышку багажника, куда укладывал чемоданы.

Старый грек вытаращил глаза, глядя, как Дэймон плюхнулся на переднее сиденье.

— Он выпил вина больше, чем следует, госпожа Зенобия.

— Не столько вина, сколько шотландского виски.

— Мистер Аристидис — потомок Аполлона, госпожа! Он слишком привык быть властелином и поступать по-своему!

— И так же, как Аполлон, влюблен в себя, — уточнила Зен, садясь за руль.

Губы Яноса сложились в улыбку.

— Вы правы, госпожа!

Зен высунулась и поцеловала небритую щеку старого грека.

— Позаботься о мальчиках, Янос!

— Насчет этого не беспокойтесь, госпожа! Я не спущу с них глаз.

— Насколько я понимаю, ты перецеловала всех мужчин в этом доме, кроме мужа, — пожаловался Дэймон, стукнув кулаком в приборную панель.

— Неправда! — Зен переключила передачу и тронула машину. — Я перецеловала многих мужчин, но не всех. — Она закусила губу, когда муж зарычал. — Кстати, я целовала тебя пять минут назад. Как ты мог забыть об этом?

— Я помню каждый поцелуй, каждое объятие, каждый момент наших любовных игр! Рассказать тебе о том, когда это случилось впервые? Мы плавали весь день на моей яхте, затем бросили якорь, как помнится...

Ладони у Зен вспотели.

— Нет нужды вспоминать все подробности.

— А, вот как, моя милая! Ты стала тогда моей. Ты желала, чтобы я взял тебя! Ты просила меня, чтобы я занялся с тобой любовью и стал первым и единственным мужчиной в твоей жизни. Помнишь об этом?

Слова Дэймона проникали в самую душу Зен, оживляя в памяти прошлое. Он продолжал говорить, вспоминая мельчайшие подробности, заставляя ее сгорать от желания повторить все сначала.

Несмотря на то, что она отчаянно пыталась сосредоточиться на управлении машиной, Зен не могла не вспомнить себя совсем молодой. В ее воображении возникла двадцатилетняя девушка, которая последовала за Дэймоном в каюту, где они собирались переодеться после купания и затем пообедать.

Дэймон ушел на нос, оставив ее одну.

Зен сняла верхнюю часть бикини, но затем присела на койку и стала смотреть в иллюминатор на море. Она чувствовала себя счастливой, потому что сам Дэймон Аристидис уделяет ей внимание, потому что он смотрит на нее так, словно желает ее. Он неслышно вошел в каюту.

— Прости, малышка, я думал, что ты уже переоделась. Я буду на палубе...

— Не уходи, Дэймон! — Зен стремительно повернулась лицом к нему, и его глаза впились в ее груди. Вместо того чтобы спрятаться, она собралась с силами и расправила плечи, желая, чтобы он не отрывал глаз. Девушка приходила в ужас при одной мысли, что какой-то мужчина может дотронуться до нее... но ей мучительно хотелось, чтобы Дэймон приласкал ее.

— Зен, что ты... — Дэймон откашлялся, его голос стал хриплым от напряжения.

— Я хочу тебя, Дэймон. Разве это очень плохо? — спросила она робко.

— Нет, мой ангел. Мы еще плохо знаем друг друга. Подождем немного!

— Подождем? — Зен стрелой пересекла каюту и припала к голой груди Дэймона. — Я не хочу ждать. Ты устанешь от меня и найдешь другую.

— Этого не будет, — прошептал он, кладя руки на обнаженную талию.

От его дыхания волосы на голове Зен шевелились. Девушка подняла лицо в ожидании поцелуя. Вместо этого он приподнял ее и сказал:

— Любимая, ты уверена? Я не могу…

— Я хочу, чтобы ты любил меня, Дэймон!

— Великий Боже, ты еще девчонка... но ты должна стать моей, — пробормотал он, прижимаясь к ней губами и удерживая на весу.

— Я люблю быть высокой, — захихикала Зен, кусая его за подбородок, целуя в щеку. — О, Дэймон, я хочу стать твоей. — Она беспокойно заерзала в его руках.

— Да, моя малышка... — Он стянул с нее плавки и уложил на матрас. Затем отошел и стал жадно разглядывать обнаженное тело. — Твоя кожа... и волосы... твои хорошенькие груди. Я буду нежен, моя малышка.

Он и был нежным, распаляя ее губами и руками, пока Зен не показалось, что она охвачена огнем.

— Дэймон... — стонала она, выгибаясь, когда волны страсти захлестывали ее.

— Да, моя малышка, я здесь. — Он тихо засмеялся, обнимая девушку еще крепче. — Моя маленькая сластолюбица! Я здесь с тобой!

Она провела с ним всю ночь. Зен немного пугало, но больше приводило в восторг, что Дэймон никак не мог насытиться ею.

Тем летом они не разлучались ни на минуту...

Зен оторвалась от воспоминаний и, моргая, стала всматриваться в поток машин в районе Манхэттена.

— Даже в двадцать пять лет ты была непостоянной. Когда я думал, что ты уже моя, тебе вдруг захотелось меня покинуть. — Он на секунду умолк и подсказал: — Поверни здесь и давай вверх по парку.

— Я непостоянная?! Насколько помню, ты уверял, что я буду единственной женщиной в твоей жизни. А как насчет Черри Кроуфорд... не говоря уже о тех особах, которых упоминали в связи с тобой в бульварной прессе?

— Ты покинула меня, Зенобия Аристидис. Больше я не позволю тебе этого!

Зен вспыхнула.

— Ты мне угрожаешь? Меня не запугать! — Она свернула в подземный гараж. Злость настолько ослепила Зен, что она проехала вплотную к бетонной опоре и ободрала бок «феррари».

— Зенобия!.. — Дэймон выпрямился на сиденье и повернулся к ней. — Что, черт побери, ты делаешь с машиной?!

— Не будешь меня отвлекать. Все было хорошо, пока ты не стал угрожать. — Зен, испытывая раскаяние, закусила губу и припарковалась.

Дэймон тут же выскочил из машины и стал внимательно разглядывать царапину.

— Ты имеешь хоть малейшее представление, во что это обойдется?

— Милый, прости! Я за все заплачу. — Зен отстегнула ремень безопасности и выбралась из машины. — Это был несчастный случай.

— С тобой иначе не бывает. Полагаю, мне следует радоваться, что мы не врезались в грузовик. — Дэймон слегка пошатнулся, когда шагнул к жене.

Смех и грех, подумала Зен, оттолкнула его и направилась к лифту. Как только она вошла, двери закрылись перед самым носом Дэймона.

— Эй, подожди!..

Слова супруга затихли, когда Зен стала подниматься с такой скоростью, что у нее захватило дух.

Она вышла на просторной лестничной площадке, на которую выходили две двери. Из-за одной выглянул мужчина с усами. Зен подошла к другой и повернула ручку. Замок не поддался. Мужчина внимательно посмотрел на незнакомку.

— Вы пришли к Уинтропам? — спросил он холодно.

— К кому?

— Здесь живут Уинтропы. А вы кто?

— Ну, тогда это...

Прежде чем Зен успела договорить, двери лифта открылись и на площадку с угрюмым видом вышел Дэймон.

— Вот и я, — сказал он, затем повернулся к усатому человеку. — Привет, Рей! Она ошиблась и села не в тот лифт.

— Все нормально. Как всегда, Аристидис, твой вкус на женщин тебя не подвел. — Мужчина стал закрывать дверь.

Зен бросила вслед пылающий взгляд.

— Полегче! — крикнула она. — Я не одна из сожительниц Аристидиса. Я его жена.

— Потише, — бросил Дэймон, — и давай заходи в этот лифт, прежде чем Рей сдаст нас в полицию за нарушение общественного порядка.

— Пусть попробует! — Зен подняла кулачок, чтобы постучать в дверь, но Дэймон схватил супругу за руку и потянул в лифт.

Он с силой ткнул пальцем в кнопку.

— Ты будешь когда-нибудь слушать? Я кричал тебе, что это не тот подъемник.

— Похоже, что ты протрезвел, — констатировала Зен и нахмурилась. — Откуда мне было знать, что здесь у каждого жильца свой лифт?

— Это хорошая мера безопасности. Ты не вставила свой ключ в лифте и не нажала красную кнопку, и Рей понял, что поднимается посторонний. Вот почему он встретил тебя на площадке. А ведь мог нажать кнопку тревоги, вместо того чтобы выглядывать за дверь. Но у него нюх на красивых женщин.

— Ты так думаешь?

Брови Дэймона взлетели вверх.

— Что я думаю?

— Что я красивая.

— Да! — Он вывел жену из лифта и провел через гараж к другому подъемнику. Внутри он сунул ключ в какую-то скважину, щелкнул переключателем на панели и, когда они понеслись вверх, недовольно пробурчал:

— В том-то и состоит моя проблема — ты чертовски красива!

Супруга пристально посмотрела на Дэймона, когда они вошли в холл его апартаментов. Удивленная словами мужа, она забыла, о чем собиралась спросить. Пройдя чуть вперед, Зен любовалась роскошным китайским ковром с рисунком, изображающим циферблат солнечных часов. Хрустальная люстра висела точно над центром рисунка.

— Не слишком ли претенциозно? — спросила она.

Дэймон широкими шагами прошел мимо нее в продолговатую комнату, пол которой также был устлан китайскими коврами оранжевых и красных тонов с рисунками в виде геометрических фигур. Он налил бокал виски.

— Ничего не говори. По-твоему, мне следовало продать ковры, а деньги пожертвовать нуждающимся актерам из Общества артистов?

— В Обществе артистов нет нуждающихся актеров, — ответила Зен. — Там такие профессионалы, у которых всегда есть работа.

— Чушь! Всегда есть безработные актеры и режиссеры. — Дэймон сделал большой глоток из бокала.

— Не думаю, что этот напиток облегчит твою головную боль.

Он взглянул на нее потускневшими глазами.

— У меня нет головной боли.

— Значит, будет рано утром, — поддразнила она, заслужив от него еще один мрачный взгляд.

— Я собираюсь принять душ. — Он пересек комнату, затем остановился. — Ты можешь воспользоваться душем рядом с кабинетом. Я пойду в другую комнату.

— Никогда не думала, что у меня будет свадебный ужин с подвыпившим мужем, — отозвалась Зен и прошла в кабинет.

Зачем я извожу его упреками и усмешками, ругала себя женщина, раздеваясь и заходя в душевую. Она вымылась, затем расчесала волосы, подсушив феном. Теперь они ниспадали на плечи золотыми волнами.

Зен надела шелковый халат, который купила в ателье Шэрин. Из ларца с драгоценностями, который принадлежал Элен, а теперь, по настоянию Дэймона, перешел к ней, Зен выбрала антикварные серьги с топазами. Через пару секунд они золотистыми призмами покачивались в ушах. Она взглянула в зеркало. Боже, я выгляжу, как наложница из гарема. Французские духи, которые Фаг заказал специально для нее, так и назывались: «Зенобия». Зен чуть смочила ими подушечку большого пальца и провела им по шее.

Приготовившись таким образом к интимной встрече с Дэймоном, она прошла через небольшой холл и спустилась по мраморной лестнице в гостиную. Легкие турецкие тапочки и ковры скрывали ее шаги.

Дэймон стоял у камина с кружкой в руке. Его восточный шелковый халат был прихвачен поясом с кистями.

Зен прокралась сторонкой, пока свет от боковой лампы не выхватил ее очертания из полумрака, царящего в комнате. Контуры Дэймона четко вырисовывались в отблесках пламени, а лицо при этом причудливом освещении было похоже на маску.

Когда Зен сделала еще шаг, ее прерывистое дыхание заставило Дэймона поднять голову. Он медленно выпрямился и окинул жену взглядом с ног до головы.

— Вполне сексуально, — заметил он, плотоядно прищурившись.

— Шэрин постаралась, — сказала Зен, откашлявшись, чтобы избавиться от легкой хрипоты в горле.

— Разве? Я должен поблагодарить ее. — Он чуть-чуть приблизился к ней. — У тебя маленькое, но удивительно пропорциональное тело.

Зен вспыхнула от смущения.

— Дэймон, прекрати! Я чувствую, что мой халат запылает от твоего взгляда. — Ее турецкие тапочки, казалось, прилипли к полу.

Супруг приблизился к ней с хриплым смехом. Сейчас он напоминал охотника, который настиг свою добычу.

— Ты — моя!

— Либо ты — мой, — дерзко ответила Зен.

— Конечно. — Они оказались лицом к лицу. Дэймон наклонился и поцеловал Зен. — У меня для тебя сюрприз, — и поцеловал еще раз.

— Снова сюрприз? Ты целый день только этим и занимаешься. — Зен улыбнулась и затаила дыхание, чувствуя как его лицо побагровело. — Я не имела в виду, что ты пьешь, — попыталась она объяснить.

Дэймон знаком заставил ее замолчать, затем взял за руку и подвел к столу.

— Мария приготовила нам свадебный пирог по-гречески.

Дэймон открыл бутылку шампанского и наполнил бокал для Зен, затем налил себе кофе в кружку.

— Я тоже предпочла бы кофе, — сказала она не очень уверенно.

— Тебе можно и более крепкий напиток. — Дэймон сухо засмеялся при виде ее кислой гримасы. — А я спиртного сегодня выпил более чем достаточно.

— Дэймон, я вовсе не имела в виду, что...

— Ты сказала правду. Ни одна женщина не пожелает пьяного мужа в первую брачную ночь.

Зен приняла от него кусок пирога и поднесла к его рту. Дэймон попятился. Зен засмеялась и покачала головой.

— Я буду очень осторожной, — пообещала она.

— Положи нож, прежде чем начнешь кормить меня, — Дэймон открыл рот, проглотил кусочек и облизал губы. — Мм! Вкусно!

Наблюдая за ним, Зен чувствовала, как ее сердце то замирает, то вновь учащенно бьется. Она не могла себе представить, чтобы у кого-нибудь еще были такие прекрасные губы, такой красивый нос и такие таинственные глаза. Она любила его подбородок, морщинки в уголках глаз, когда он смеялся. У кого еще можно видеть такое лицо?! Зен потянулась, чтобы провести по нему рукой.

— Это твое одеяние следовало бы зарегистрировать в полиции, как особо опасное оружие, — пробормотал Дэймон, трогая приятную на ощупь, почти воздушную ткань. — Ты и сейчас такая же, как в двадцать лет, ничуть не изменилась.

— Изменилась. — Зен часто задышала, словно поднималась в гору.

— О нет, не изменилась. Я помню. Ты боишься испортить фигуру, если будешь рожать? — неожиданно спросил Дэймон, нагнувшись к ее лицу.

— Я не считаю, что роды портят женщину. — Зен как кошка зажмурила глаза от удовольствия, когда губы Дэймона коснулись ее шеи.

— Можно ли это понимать как твое согласие иметь много детей?

— Но ты же еще не сказал, что сам хочешь.

— От тебя, Зенобия? Разумеется, хочу! Но сможешь ли ты рожать без вреда для себя? Следует обсудить это с нашим семейным врачом. Серьезно, Зен. Мы не должны заводить детей, пока не узнаем, что ты можешь перенести роды без нежелательных последствий. — Дэймон говорил с серьезным выражением лица. — У нас уже есть два мальчугана. Если не сможем иметь других, и этого достаточно!

— Милый, я... — Зен с тревогой посмотрела на мужа, смущенная его напряженным взглядом.

— Я не хочу больше говорить об этом, по крайней мере сегодня.

Дэймон подвел жену к большой тахте.

— Смотри! — Он нажал какие-то кнопки, и тахта превратилась в кровать королевских размеров.

Зен скептически подняла брови.

— Я уже слышала о ловушках подобного рода. Полагаю...

— Ничего не полагай! Я приобрел ее накануне свадьбы. — Он тронул другую кнопку, и музыка наполнила комнату. — Здесь есть также телевизор и маленький бар...

— Все, чтобы соблазнять, — на выдохе закончила Зен. Она засмеялась, видя, как побагровело его лицо. — Дэймон, я не могу поверить: ты вновь смутился. Ты смущаешься уже который раз за этот день, словно нервничаешь. — Она пристально посмотрела на него. — Я не помню, чтобы прежде хоть что-то могло вывести тебя из равновесия.

— Моя жизнь изменилась. Я муж и отец. — Он ухмыльнулся. — И вспомни, мне приходится каждую минуту быть начеку. Одна особа постоянно покушается на мою жизнь. — Он засмеялся, когда Зен толкнула его в бок. — Конечно, она называет все эти покушения несчастными случаями.

— Они и есть несчастные случаи! — воскликнула Зен и рассмеялась: — Как же мы заберемся в эту суперраскладушку?

— Легко. — Дэймон взял жену на руки, поднял и сел посреди кровати, не выпуская Зен из рук. — Смотри! — Его ухмылка исчезла, когда он заглянул за ворот халата Зен. — У тебя под ним ничего нет, любовь моя?

Она покачала головой.

— Как предусмотрительно с твоей стороны. — Дэймон ослабил хватку, чтобы полы халата немного разошлись.

— Я не хочу разгуливать по брачному ложу в тапочках, — мягко сказала Зен.

— Не беспокойся, — Дэймон склонился к ногам супруги и снял тапочки. Затем поднял ее ногу и стал слегка покусывать пальцы.

— У тебя слабость к женским ножкам, — упрекнула Зен.

— Только к твоим, дорогая, — Дэймон поцеловал ее лодыжку. — У тебя самое привлекательное тело... и сладкое.

— Ты сумасшедший! — Зен засмеялась, представляя, что ожидает ее, когда Дэймон рядом.

— Ты что, замышляешь очередной несчастный случай? Хочешь свести меня с ума и заранее ставишь диагноз? — небрежно спросил Дэймон, переходя к пальцам на другой ноге супруги.

— Это невеликодушно с твоей стороны. — Зен повисла на его плечах, когда он стал поднимать халат, чтобы обнять ее за обнаженную талию. Она не сопротивлялась, когда полы халата оказались у нее на голове.

— Достаточно ли тебе тепло, любимая? — Дэймон уложил ее на покрывало и склонился, чтобы снять халат окончательно.

— Тепло, — кивнула она, глядя на него и любуясь огненными бликами от камина на его лице.

— Я буду вместо твоего одеяла, — выдохнул Дэймон, припав губами к шее жены.

— Как мило с твоей стороны. — Зен словно парила в воздухе. — Как это прекрасно — заниматься любовью!

— Прекрасно? Боже, жена, у тебя просто дар называть вещи своими именами!

— Благодарю за комплимент! — Зен запустила пальцы в волосы Дэймона. — Милый, мы оставим эту штуковину, хотя бы в виде тахты, когда мальчики будут с нами?

— Что? Какие мальчики? — Дэймон, казалось, с трудом понимал, о чем шла речь. — Зенобия, мы занимаемся серьезным делом — любовью! Поговорим о ребятах после!

— Как мило. — Зен стала играть завитушками волос у него на груди. — Я думала, что мужчина не может заниматься любовью, когда он выпил. — Она укусила его за подбородок и рассмеялась. Дэймон воззрился на нее так, словно она явилась с Марса. — Ты чувствуешь, чем мы сейчас заняты? — возмутился он.

— Да, чувствую, — и снова разразилась смехом. У него был такой глупый вид с нахмуренным и мрачным лицом и всклокоченными волосами. Она видела, что его гнев нарастает.

— Не уходи! — взмолилась она. — Я действительно хочу тебя. — Зен кокетливо пожала плечиками. — Просто раньше мы не были женаты. Не знаю почему, но сейчас все выглядит уже по-другому. — Игривые искорки блеснули в глубине ее глаз. — Я не могу объяснить это, Дэймон. Не сердись!

Он поднял голову, хрипло и прерывисто дыша.

— Почему я должен сердиться? Мне даже весело — в постели с клоуном! Не могу припомнить, чтобы хоть одна женщина смеялась во время любовной сцены. Нет, ничего не говори. Я больше ничего не хочу слышать!

Зен покорно умолкла, пока его руки и губы жадно ласкали ее тело. Их соитие было столь же бурным, как и прежде, но она не могла не ощутить в Дэймоне какую-то сдержанность. Когда жена попыталась сказать что-то, он шикнул на нее. И вот наступила кульминация, подняв их на вершину блаженства. Обессиленные, они спустились на грешную землю.

Зен заснула, а когда некоторое время спустя проснулась, супруга рядом не было. Она встала со вздохом и прошла в ванную комнату, где открыла кран с холодной водой и смочила лицо.

Где Дэймон? Ушел ли он?

Зайдя в спальню, она порылась в своих вещах, пока не нашла легкий халат. Ей не хотелось даже смотреть на свой роскошный вчерашний, который валялся на полу, брошенный вчера супругом.

Зенобия прошлась по полутемным комнатам. Слабый предутренний свет струился через длинные, от потолка до пола, занавеси в гостиной. Она собралась было вернуться в спальню, когда услышала негромкое бормотание, заставившее ее застыть на месте. И тут она увидела Дэймона, лежащего ничком на диване.

Подойдя ближе, Зен взяла из его руки стакан, затем подняла с пола пустую бутылку. Неужели она была полной, до того как за нее взялся муженек? Когда проснется, голова у него будет раскалываться. Женщина нагнулась, чтобы разглядеть супруга получше. Он тяжело дышал, но выглядел вполне нормально. Не стоило его сейчас беспокоить.

В чем причина странного поведения мужа? Был ли он несчастен оттого, что женился на ней? Потому и напился до бесчувствия? Возможно ли, что ее смех в тот момент, когда он занимался с нею любовью, вызвал у Дэймона такую реакцию? Вряд ли. Скорее всего, было что-то еще, чего она не понимала.

Не надеясь уже заснуть, Зен отправилась на кухню.

Сначала Зен пришла в недоумение, когда, все обыскав, не смогла найти молотого кофе. Потом вспомнила, что Дэймон израсходовал его минувшей ночью. Она включила кофемолку и намолола столько кофе, что его хватило бы на двадцать чашек.

Телефон зазвонил в тот момент, когда Зен готовила яичницу. Она сняла трубку после первого же звонка.

Звонила София.

— Зенобия, дорогая, это ты? Извини, если разбудила, но мы с Фагом подумали, не съездить ли с близнецами в Саратогу, а потом проехать в Куперстаун на бейсбольный матч?

— Не лучше ли будет потратить на это не один вечер, а два? — предложила Зен.

— Да, дорогая, пожалуй, ты права. Это замечательная идея! Мы возьмем с собой и Шеймуса. Дети от него просто в восторге. Мы же не можем отпустить его в Ирландию, не показав местные достопримечательности, не так ли?

— Разумеется! Поцелуйте мальчиков за меня. Увидимся в пятницу!

— Спасибо, дорогая! Как там мой сын?

— Все еще спит, — ответила Зен.

— Ну и ну! — засмеялась София и повесила трубку.

Зен закончила с яичницей и поджарила хлебцы, которые нашла на кухне.

— Для кого этот кофе?

Вздрогнув от неожиданности, Зен обернулась. В дверях стоял муж с полотенцем на бедрах; его волосы на голове и груди были мокрыми.

— Для тебя, Дракула, — ответила супруга с небрежностью. — Хотя думаю, что тебе больше хочется напиться крови.

— Благодарю, невеста Франкенштейна! — подхватил Дэймон тон разговора. — Почему я до сих пор не замечал, какой у тебя мрачный юмор? Может быть, потому, что большая часть времени у меня уходила на то, чтобы проглатывать колкости и спасаться от твоих покушений на мою жизнь.

Зен поставила перед ним чашку кофе.

— Если ты ссылаешься на те несколько несчастных случаев, которые произошли с тобой...

— Несчастные случаи! Как я ненавижу эти слова! Проклятье, Зен, можно не бухать кофейником о стол?

— А я и не бухаю. Это же стекло! Я всегда аккуратно обращаюсь с хрупкими вещами.

Дэймон закрыл глаза в знак того, что отказывается от спора, и отпил кофе.

— Болит голова? — поинтересовалась супруга, принимаясь за хлебец.

— Да. Ты не могла бы жевать потише?

— Какая чувствительность! — Зен придвинула к мужу половину яичницы. Он взглянул на нее и сморщился.

— Убери эти объедки!

— Дэймон, мне жаль, что у тебя болит голова, но это твоя вина и...

— Не читай лекцию! Можно мне еще кофе?

Зен исполнила просьбу, и Дэймон, выпив кофе в полном молчании, встал из-за стола.

— Чем займемся сегодня? — поинтересовалась Зен, глядя ему в спину, когда он направился к выходу.

Супруг остановился не поворачиваясь.

— Думаю, нам следует вернуться на Лонг-Айленд.

— А мне кажется, что нет. Звонила твоя мать и сказала, что они с Фагом повезут ребятишек в Саратогу. Взглянут на поле брани, а потом отправятся в Куперстаун. София считает, что раз Шеймус...

— Шеймус?! — прорычал, повернувшись, Дэймон. — Этот тип все еще здесь?

— Да. Твоя мать не хочет, чтобы он вернулся в Ирландию, не посмотрев страну, — объяснила Зен.

— Пижон!

— Ну так чем бы ты хотел заняться? В конце концов, это же наш медовый месяц.

— Я не из тех, кому надо напоминать об этом. — Дэймон бросил на супругу пылающий взгляд.

— А что касается моего смеха прошлой ночью...

— Предпочел бы не говорить об этом.

— Просто хочу, чтобы ты правильно меня понял...

— Я все понимаю правильно. Прости, но мне надо одеться.

— Твердолобый, — пробормотала Зен, ставя в раковину тарелки и чашки.

Она бесцельно слонялась по квартире, осматривая каждую комнату, и пришла к выводу, что ей было бы неуютно в подобной обстановке.

— Хочешь поменять мебель? — раздался голос Дэймона.

Она выронила фигурку эскимоса из моржовой кости, которую разглядывала.

— Прекрати меня пугать! Я могла бы разбить эту прелесть.

— Ну и что? Здесь все твое! На, поставь. — Дэймон подал ей фигурку. — В целом квартира тебе не нравится, так ведь?

— Да, не нравится. Для меня это слишком современно.

— Тогда переделай все по-своему. Твои средства теперь неограниченны, любовь моя, — сказал он с сарданической ухмылкой, которая встревожила Зен. Что еще вызревает у него в голове?

— Почему бы нам не прогуляться? — предложил он. — Мы рядом с парком.

— Ты чувствуешь себя хорошо?

— Со мной все в порядке!

— Тогда пошли, — сказала она.

Супруги надели пальто и спустились на лифте. Приближаясь к парку, Зен увидела, что деревья полностью оделись листвой. Свежая зелень придала парку веселый и нарядный вид.

Они в молчании бродили по извилистым дорожкам возле пруда, посматривая на отдыхающих. Покинув парк, направились к Пятой авеню.

Зен была встревожена напряженным выражением лица Дэймона. Она взяла его под руку и плотнее прижалась к нему. Супруг взглянул на нее.

— Если тебе холодно, мы можем вернуться.

— Нет, я люблю гулять. Просто у меня рука озябла, вот и все!

Складки у рта Дэймона смягчились, лицо посвежело.

— Я уже столько времени не гулял по Манхэттену и забыл, как прекрасен Нью-Йорк весной.

— Это удивительный город! Я так скучала по нему в Ирландии.

— Это все, по чему ты скучала? — Его ждущий ответа взгляд подсказывал, насколько серьезен вопрос.

— Нет, это не все, по чему я скучала. — Зен вся расцвела, когда заметила, как он улыбнулся ей.

— Свежий ветер проветрил мне мозги, — заметил Дэймон.

— Каких же титанических усилий это потребовало! — не удержалась Зен. Она тут же настороженно взглянула на супруга — и с облегчением заметила, что он тихо рассмеялся.

— Ну и язычок у тебя! Я, должно быть, мазохист, раз выбрал тебя в спутницы жизни.

— Нелегкой жизни? — съязвила Зен. — В наше время женитьба — легко устраняемое препятствие.

— Только не наша, — ответил он, прижимая жену к себе.

Зен сразу же ощутила, что весенний воздух стал как бы теплее. Она нуждалась в этом близком ей человеке.

Дэймон поднял руку и остановил такси. Супруги уселись в машину.

— Куда мы направляемся? — спросила Зен, когда муж заключил ее в объятия.

— Подожди и увидишь, — прошептал он ей на ухо. — Нужно воспользоваться тем коротким промежутком времени, пока мы остались без наших детей. Ты согласна?

— Да! — улыбнулась она, не задумываясь о том, куда едет машина. Главное — Дэймон рядом и больше не сердится на нее. Прижавшись к нему, Зен посматривала вокруг. — Ох, мы на Гринвич-виллидж, не так ли?.. А это же Вашингтон-сквер? Куда мы... — Она замолчала, когда такси затормозило. Дэймон помог ей выбраться и подвел к кафе. Она взглянула на вывеску: «Виллидж Дейли».

— Помнишь, когда мы здесь были? — спросил супруг.

— Да! — Зен подалась к нему. — Я приехала в Манхэттен на автобусе из школы. Ты встретил меня, привел сюда и накормил. Затем отвез к себе на квартиру, потому что должен был вернуться в контору. Тогда ночью...

— Мы посетили шоу, а затем отправились в клуб на танцы, — Дэймон провел жену внутрь и заказал сэндвичи и кофе.

— Я чувствовала себя очень неловко на шоу и в клубе из-за того, что на мне была простенькая блузка и юбка. — Вспоминая, Зен закрыла глаза.

— Мне ты казалась великолепной, — заметил он.

— На меня очень большое впечатление произвели те люди, которые подходили и обращались к тебе по имени, — сказала она. — Я никогда еще не видела столько знаменитостей.

— Никого не помню, кроме тебя. — Дэймон положил подбородок на руки и пристально посмотрел на Зен. — Ты казалась куколкой... слишком юной для меня.

— Я не была слишком уж юной для мужчины твоего возраста, — возразила Зен.

— Мне исполнилось тогда двадцать восемь, и я считал себя взрослым мужчиной. К тому времени я уже сколотил свой первый миллион.

Зен внимательно посмотрела в любимые глаза и забыла обо всех обидах.

— Почему ты покинула меня? — неожиданно спросил Дэймон.

При этих словах у нее забилось сердце. Разговор вдруг стал приобретать серьезную окраску.

— Я... я... — Зен не находила слов для ответа. Все сразу вылетело у нее из головы, кроме страха, который преследовал ее с того момента, как она пересекла Атлантический океан и осела в Дублине.

— Когда ты уехала в Ирландию, мать объяснила мне, какую роль в этом сыграла моя тетка. С тех пор мои чувства к родственнице изменились. — Дэймон улыбнулся. — Я не хотел писать тебе, чтобы ты вернулась. Моя боль уходила глубже, и я не хотел бередить старые раны.

— Я думала, что ненавижу тебя, — мучительно призналась Зен. — Но когда вернулась и увидела тебя, я поняла, что лгала себе все это время.

— Пойдем домой?

Муж заплатил по счету, и они быстро вышли, остановив проходящую машину.

— Какими же мы были дураками! — прошептала Зен.

— Еще какими, любимая! — Он с жадностью поцеловал ее.

— Дэймон... — Зен нравилось ощущать себя в его объятиях. — Когда мы расстались, у меня начались кошмары. Мне снилось, что ты больше никогда не обнимешь меня, никогда больше не будешь любить. В своих снах я бегала за тобой, звала тебя. — Она взглянула на него и с удивлением заметила, что по его щекам текут слезы.

— Зен, дорогая, мы никогда больше не покинем друг друга! — воскликнул Дэймон, обнимая ее еще крепче.

Вечером супруги посетили музыкальное шоу, слегка фривольное, но веселое. Зен хохотала до слез. После шоу они с Дэймоном не торопились покинуть свои места.

— Не спеши! — сказал Дэймон. — Идет дождь. Все стараются поймать машину. Как только толпа рассеется, возьмем такси и поедем к Домини. — Дэймон окинул жену взглядом. — В том наряде, который на тебе сейчас, можно отправляться куда угодно. Никогда бы не подумал, что розовый цвет идет тебе... — Он поиграл прядью волос, которую Зен прихватила гребнем, инкрустированным розовым перламутром.

— Я не часто надеваю розовое, но Шэрин и твоя мать полагают, что это мой цвет. — Испытывая неловкость под его пристальным взглядом, Зен разгладила оборки нежно-розового цвета, которыми был отделан подол ее недлинного, до колен платья без бретелек. Простой лиф украшал глубокий вырез. На ногах были серебристые босоножки на среднем каблуке, в руках сумочка в тон платья. На плечи накинута ажурная шаль — подарок одной из теток Дэймона.

— Ты самая красивая женщина в этом кабаре, и даже если бы ты не была моей женой, я бы тебя соблазнил!

Зен вспыхнула и украдкой огляделась, чтобы убедиться, что никто не слышал слов Дэймона.

— Вы, греки, всегда говорите возмутительные вещи, — пожурила она мужа.

— Я американец, как и ты, женушка, — Дэймон слегка укусил Зен в нижнюю губу.

— Прекрати! Люди смотрят.

— Пусть смотрят, — ухмыльнулся Дэймон как ни в чем не бывало.

Несколькими минутами позже он встал и увлек жену за собой. С большой нежностью Дэймон поправил шаль на плечах Зен.

— Тебе не холодно, мое сокровище?

Зен стало тепло от одного его прикосновения. Она покачала головой.

Дэймон поцеловал ее в обнаженное плечо, там, где шаль слегка соскользнула.

— Скажи, если озябнешь. У меня страстное желание тебя согреть.

— Как это мило с твоей стороны, — шутливо ответила Зен, хотя ее сердце едва не вырывалось из груди.

Они миновали толпу в вестибюле и вышли на улицу, где горстка людей жалась под навесом театрального подъезда, укрываясь от дождя.

Дэймон держал ее под руку, высматривая такси, которое внезапно остановилось возле них. Водитель распахнул дверцу, и они поторопились нырнуть в теплый и сухой салон.

Пригревшись на груди Дэймона, Зен ничего не имела против дождя, струйками стекавшего по окнам. Они могли ехать хоть в ад или даже дальше! Зен это не волновало, раз она с любимым мужем!

Заведение Домини оказалось популярным клубом. Несмотря на поздний час и непогоду, яблоку негде было упасть. Внушительных размеров танцзал был переполнен.

— Добрый вечер, мистер Аристидис! Как приятно видеть вас и... — Метрдотель с широкой, словно приклеенной, улыбкой запнулся, тщетно пытаясь вспомнить имя спутницы.

— Добрый вечер, Леонардо! Это моя жена, миссис Аристидис! Дорогая, это Леонард!

Метрдотель провел их в ложу, скрытую за живой изгородью:

— Ваш столик, мистер Аристидис.

Когда Леонардо удалился, Зен заметила:

— Метр чувствует, что ты на него сердит. Все из-за того, что он, сам того не желая, дал мне понять, что видел тебя здесь с... приятельницами, не так ли?

— Да. — Дэймон спрятал смущение за раздражением. — И черт тебя побери, раз догадалась! Не очень-то приятно иметь жену, которая читает твои мысли.

— А мне не нравится, что ты бывал здесь с другими женщинами, — отрезала Зен.

Появился официант с минеральной водой для Зен и виски для Дэймона.

— Но я не смог забыть тебя, дорогая. — Дэймон внимательно рассмотрел напиток и лишь затем пригубил. — Хм, неплохо! Хотя после прошлой ночи, вероятно, мне следовало бы не пить. — Он искоса взглянул на Зен. — Не думай, что я пытаюсь перевести разговор на другую тему.

Зен засмеялась.

— Как бы то ни было, мы все-таки разговариваем. О том, что чувствуем, об отношении друг к другу. — Она пожала плечами. — Думаю, это верный шаг.

Дэймон накрыл руку Зен ладонью.

— Я не стану тебе рассказывать обо всех женщинах, которые у меня были после того, как мы расстались. Знай только, что я все перепробовал, чтобы выбросить тебя из головы. Бесполезно! Как я ненавидел себя за это! Это делало меня слабым. Я просыпался среди ночи, думая о тебе, с твоим именем на устах!

— И с другой женщиной в постели, — закончила за него Зен. Но в ее словах не было осуждения. Теперь она лучше представляла, что творилось в его душе.

— Да, — подтвердил Дэймон, — с другой женщиной! — Он поднял бокал и сделал несколько глотков. — Я хотел найти ту единственную, которая могла бы заменить тебя, которую я мог бы привести домой, представить матери и сделать своей женой. Я искал... но так и не смог найти.

Они сидели, погруженные каждый в свои мысли. Когда вернулся официант, Дэймон заказал креветок. Выпили немного рислинга.

— Давай потанцуем? — Дэймон взял Зен за руку. — Пожалуйста!

Заиграло танго. Пары медленно танцевали, подчиняясь неторопливому, чувственному ритму. Всякий раз, когда Дэймон привлекал супругу к себе, она ощущала его сильное мускулистое тело.

— О Боже! — вырвалось у Зен.

— Очень чувственный танец, не правда ли? — В глазах Дэймона резвились чертики. — Я еще никогда так не возбуждался от близости женского тела, как сейчас, — прошептал он, коснувшись губами ее волос. — Прежде, как бы я ни стремился к женщине, никогда не терял над собой контроль. С тобой я не могу себя сдерживать. — Он помолчал. — Скольких мужчин ты знала, пока мы были врозь? Я жду твоего ответа, и в то же время боюсь его.

Зен твердо выдержала его взгляд.

— Возможно, я вышла бы замуж за Шеймуса. Он очень любит Дэвида и добр ко мне. Но теперь это все в прошлом. Мы прошли через все испытания, любимый, и разлучить нас не так-то просто.

— Мы никогда не расстанемся, дорогая, что бы ни произошло! — Дэймон, казалось, излучал тепло и надежность.

Знакомый голос вернул их к действительности.

— Дэймон, — восторженно воскликнула Черри Кроуфорд. — Как мило! Ты привел свою жену к Домини? Хочешь познакомить мадам Аристидис со всеми своими подружками?

— Не со всеми, Черри, — прорычал Дэймон, — а только с некоторыми.

Зен прижалась к груди мужа и услышала, как бьется его сердце. Она молчала, решив все предоставить Дэймону.

— Позже я присоединюсь к вам, — сказала Черри отходя.

Зен почувствовала, как напрягся Дэймон.

— Не беспокойся! — сказала она. — Знаешь, я люблю тебя, Дэймон... отчаянно, самозабвенно и... навсегда! Я любила тебя с того момента, когда впервые встретила на свадьбе Элен и Дэйвоса.

— А ты поверишь, если я скажу, что полюбил тебя еще до того, как ты меня полюбила? — спросил Дэймон и улыбнулся, когда Зен раскрыла от удивления рот. Он повел ее к столику.

— Как это может быть?

— У меня тоже есть, что сказать тебе, но позже, — ответил Дэймон, по-прежнему улыбаясь.

— Дэймон, как приятно слышать твой смех. — Черри поджидала молодую чету у столика. — Зен, не пойти ли тебе освежить макияж? Я уверена, ты понимаешь, что нам с Дэймоном есть что сказать друг другу.

Твердая рука мужа удержала Зен. Он жестом подозвал официанта.

— Пожалуйста, принесите даме все, что она закажет, и запишите на мой счет, — распорядился он и потянулся за шалью супруги. — Весьма огорчен, но мы устали. — Дэймон криво улыбнулся Черри, поджавшей губы. — Желаю приятно провести вечер!

По дороге домой Зен затянула ирландскую песню.

— О чем ты поешь?

— О жизни, о смерти и вечной любви. Ирландцы — большие романтики. — Зен зевнула.

— Ты устала? — в голосе Дэймона прозвучала нотка разочарования.

— Ни чуточки. Просто настолько расслабилась, что чувствую, как все кости обмякли.

Такси остановилось возле дома, где была квартира Дэймона. Зен, выбравшись из автомобиля, обратилась к водителю:

— Спасибо за приятную поездку!

Водитель улыбнулся в ответ.

Едва войдя в квартиру, Дэймон неожиданно спросил:

— Ты согласна быть моей женой?

— Я уже твоя жена, глупенький.

— Я не устану задавать тебе этот вопрос всю оставшуюся жизнь, Зенобия Дрискол-Аристидис.

Он поднял Зен на руки и отнес в спальню. Сев на кровать, Дэймон усадил жену на колени.

— На чем мы остановились? Ах да, я хотел поцеловать твою коленку. Не говорил ли я, любимая, что у тебя соблазнительные колени?

Зен тихонько засмеялась и плотнее прижалась к мужу, закрыв глаза от наслаждения, когда он стал целовать ее.

— Нет, не говорил, но будешь повторять это всю оставшуюся жизнь! Ох, пожалуй, мне нравится быть за тобой замужем.

— Ничто в этом мире не сможет сокрушить меня, пока ты со мной!

— Меня тоже! — Зен пристально посмотрела на супруга, и ее губы тронула улыбка.

— Снова тебя разбирает смех, — пробормотал Дэймон, бережно укладывая жену на кровать, затем и сам не удержался от улыбки. — Ты, любимая, действуешь мне на нервы.

— Уж не думаешь ли ты, что заставишь меня прекратить смеяться?

Мягкая улыбка не могла скрыть охватившего мужчину нетерпения.

— Я принимаю твой вызов, мой гордый альбатрос.

— Это ты — мой альбатрос, а не наоборот, Дэймон! — Зен попыталась сесть.

Одним быстрым движением Дэймон оголил ее груди.

— Какое чудо! — Он наклонился и припал губами к ее соску.

— О! Дэймон Аристидис, прекрати! Мы ведь разговариваем, — простонала Зен.

— Продолжай, дорогая! Я же тебя не останавливаю.

— Без тебя у меня не было в жизни ничего хорошего. Да, все шло своим чередом. Дэвид доставлял мне радость, моя карьера обнадеживала. Но не было проблеска, свободы, подлинного счастья. — Зен пришла в отчаяние, так как не удавалось подобрать нужных слов, чтобы наиболее точно выразить чувства. — Что это со мной? Я без устали болтаю все эти дни.

— Продолжай, дорогая! — попросил Дэймон, целуя ее живот. — Мне приятно слышать, как много я для тебя значу.

— Значишь? Что за пустое слово! Ты часть моего бытия, моей внутренней целостности, — обрушилась на мужа Зен, затем вдруг снова засмеялась. — О чем ты собирался рассказать?

Дэймон перевернулся на спину и положил голову ей на колени.

— Мать донимала меня просьбами, чтобы я уговорил тебя привезти к ней Дэвида. Я возражал, что ты должна сделать первый шаг. Ну так вот, в тот вечер, когда я открыл очередную бутылку виски, чтобы утопить свою тоску, меня внезапно поразила мысль, что у меня нет ни малейшего шанса заполучить тебя обратно, пока ты в Ирландии. Ты можешь выйти там замуж — и тогда будешь окончательно потеряна для меня. В тот момент я принял решение драться за тебя всеми доступными средствами и непременно победить. — Он взглянул на Зен и замолчал.

Она склонилась над ним, закрыв лицо Дэймона своими длинными волосами.

— А что ты имел в виду, сказав, что полюбил меня раньше, чем я тебя?

— Мне нравится, — прошептал он, — смотреть на мир, когда ты рядом. Я никогда еще не был так спокоен. Мы просто созданы друг для друга, не так ли, любовь моя?

— Ответь же мне, — настаивала Зен, нежно глядя в его лицо.

— Когда Элен и Дэйвос начали встречаться, тебе исполнилось то ли семнадцать, то ли восемнадцать лет. Моя яхта стояла у причала, и они захотели покататься. Мы вошли в море, хотя мне показалось, Элен не любила воды.

— Действительно, не любила, но всегда поступала так, как хотел Дэйвос, — подтвердила Зен.

— В тот памятный для меня день яхта неожиданно накренилась, и сумочка Элен упала и раскрылась. Из нее высыпалось все содержимое, в том числе фотокарточка девушки в бикини. Я спросил, что это. Это была ты! Элен и Дэйвос собирали вещи и не заметили, как я спрятал фотографию в карман.

— Воришка! — Зен затрепетала от радости.

Дэймон потянулся за пиджаком, вынул из кармана бумажник и, покопавшись, извлек потрепанную карточку совсем молоденькой Зен, улыбающейся прямо в камеру. Он вытряхнул содержимое бумажника на кровать, так оказались еще снимки Зен и одна газетная вырезка с ее же фотографией перед отъездом в Ирландию.

— Вот и все, что у меня сохранилось от девушки, которую я любил, — сказал Дэймон с горечью. — Мне было неловко, что я люблю восемнадцатилетнюю девушку, но я ничего не мог с собой поделать. Затем, когда тебе исполнилось девятнадцать, я увидел тебя на соревнованиях по плаванию в колледже.

Уже тогда я желал тебя, как не желал ни одну женщину.

— Как жаль, что я не знала об этом!

— О Боже! — простонал Дэймон, покрывая поцелуями ее грудь. — Тогда я не хотел, чтобы ты знала. И никто не знал. А когда я познакомился с тобой, то сделал вид, что вижу впервые.

Они вновь погрузились в глубокое молчание, пока Зен осмысливала услышанное.

— Дэймон, твоя мать как-то раз подошла ко мне во время тяжбы за права на Дэвида, но я подумала, что София хочет сделать мне больно. Я была тогда молодой и слишком страдала от несчастной любви к тебе. Теперь я понимаю, что она, возможно, пыталась наладить наши отношения.

— Я давно простил мать, видел, как она мучается, позволив Дэлии травить тебя. Но я отметал все ее попытки заставить меня разыскивать тебя. Не знаю, почему. Думаю, что просто был слишком упрямым и гордым и не хотел признать, что неправильно поступил, отпустив тебя в Ирландию. Потом, когда ты вернулась, я твердо решил, что сдвину землю и небо, если потребуется, чтобы ты вновь стала моей. — Он тихо засмеялся. — Должен признать, что с помощью Дэвида это оказалось намного проще.

— Хитрец!

Он кивнул.

— Ангел, твое платье может помяться. Давай я раздену тебя?

Зен позволила снять с себя платье и осталась в наполовину спущенной розовой шелковой сорочке, таких же трусиках, розовых подвязках и чулках.

Дэймон непослушными пальцами расстегивал многочисленные крючки.

— Это вся одежда, на которую может претендовать жена миллионера Дэймона Аристидиса? Серьги в ушах — и больше ничего? — рассмеялась Зен, когда Дэймон, сняв с нее все, растянулся рядом.

— Да! А теперь чтобы заставить тебя перестать смеяться... — Дэймон с дьявольской ухмылкой припал к ее губам, и Зен сразу стало не до смеха. Его язык проник в рот, коснувшись языка. Руки Дэймона начали жадно ласкать тело, проникая в самое сокровенное место, и Зен задыхалась от наслаждения при каждом прикосновении его рук и губ.

— Дэймон!.. — Зен не узнала своего голоса. Казалось, он доносился откуда-то извне и принадлежит не ей. Она открыла глаза и встретила его пристальный взгляд, который завораживал ее мысли и волю.

Изумительные, сладостные ощущения возникали одно за другим с невероятной быстротой. Зен растворилась в любимом душой и телом. Вновь и вновь он возбуждал ее утонченными ласками, а затем успокаивал, заглушая ее неутоленное желание только затем, чтобы вновь привести в неистовство.

Наконец Дэймон полностью овладел Зен. Его толчки, размеренные и мощные, заставляли Зен вскрикивать от восторга всякий раз, когда он входил в нее. Она вцепилась в плечи Дэймона, словно утопающая в бурном море.

По мере того как его движения становились более резкими и частыми, Зен окончательно потеряла голову. Казалось, она вздымается на крутой волне. Внезапно Дэймон замер, и она застыла на самом высоком гребне в предвкушении чего-то необыкновенного. И вот последовало ни с чем несравнимое наслаждение, а затем ощущение, будто она проваливается в бездонные глубины, и наконец, покой в объятиях Дэймона.

Спустя некоторое время, когда они неподвижно лежали бок о бок, Дэймон прошептал:

— Теперь я понял, почему ты смеялась. Я не сознавал, сколько радости могу дать. Как насчет душа?

— Вдвоем?

— Конечно! Ты моя жена, и я не позволю тебе расставаться со мной.

— Хорошо! — Она разрешила поднять себя на руки.

Дэймон пришел в восторг от того, как упруго качнулись груди Зен. Она покачала головой.

— Мне жаль женщин, которые влюбятся в Дэвида и Дэниела, потому что, думаю, мальчики будут похожи на тебя.

— Ты так думаешь? — Дэймон потянулся, играя мускулами. — Хорошо. Тогда я надеюсь, что они найдут женщин, похожих на тебя, чтобы влюбиться до безумия.

Когда он нес Зен в ванную, она заметила на столике бронзовую статуэтку.

— О, какая прелесть! — Она подхватила фигурку и стала ее внимательно разглядывать. Но ее движения отвлекли внимание Дэймона, и он пошатнулся, рука Зен разжалась, и статуэтка выскользнула.

— Ой! — У Зен перехватило дыхание.

— Моя нога! — взвыл Дэймон, поспешно ставя Зен на пол.

— О, дорогой, тебе больно? Дай посмотрю? — Зен пыталась рассмотреть ушиб, пока Дэймон прыгал на одной ноге.

— Надеюсь, ты не посмеешь... назвать это несчастным случаем.

Впервые Зен была готова признать правоту Дэймона, если бы не смех, душивший ее. Она прижала ладонь ко рту.

Дэймон испепелял ее взглядом, когда она выбегала из комнаты за примочкой.

— Черт тебя побери! — воскликнул он. — Лучше тебе не смеяться, по крайней мере так, чтобы я не слышал! О-о-о...

Спустя некоторое время Зен вернулась к мечущему громы и молнии супругу.

— Полагаю, ты не поверишь, что я люблю тебя больше всего на свете? — спросила она, становясь на колени, чтобы растереть распухший палец.

— О да, верю! Но не надеюсь, что ты когда-нибудь избавишься от привычки причинять мне боль. — Дэймон заставил Зен выпрямиться. — Забудь про палец! Он не сломан и после душа пройдет. — В его глазах возник чувственный огонек.

— Наши внуки придут в ужас, когда узнают, как ты пыталась убить меня в медовый месяц.

— Тогда я расскажу им о том, какой ужасный эффект производило на меня твое присутствие. — Зен смешалась, встретив его жаркий взгляд. — Я забыла, что собиралась сказать, — призналась она.

В душе Зен и Дэймон вновь затеяли любовные игры, которые продолжили в спальне.

— Ты хочешь есть?

Зен взглянула на мужа с любовью.

— Я не испытываю голода, когда ты рядом. Ты насыщаешь меня. — Улыбка исчезла, когда Дэймон возобновил ласки. — Ты источник витаминов и минералов, — пробормотала она.

— И ты тоже источник всего жизненно важного для меня. Мой альбатрос любви! — пробормотал Дэймон, целуя ее в шею.

— Нет! — хрипло возразила Зен. — Это ты — мой альбатрос любви!

Всю ночь продолжался их пылкий, страстный диалог, который ни Зен, ни Дэймон не хотели бы прерывать никогда. И как две сильные птицы, два гордых альбатроса, парили они над океаном любви.

КОНЕЦ

Внимание! Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.