Гордые сердца

Глава 17

У отвергнутой Касси, когда она медленно спускалась по лестнице, было чувство, что ноги ее налиты свинцом и она обречена таскать их за собой. Затянутое облаками серое небо тускло освещалось слабым предрассветным мерцанием. Похоже, это была прелюдия к такому же мрачному дню. Всю ночь не находила тропинки к утешительному царству сна. Она лежала на холодном тюфяке, бесконечно обдумывая каждое слово Уилла.

Сначала она согревалась его уверениями в любви признанием ее совершенства как возлюбленной, но потом до нее дошло, что, в сущности, хотя он отвечает на ее любовь, делить с нею постель не намерен. Это привело ее в уныние.

В нижней комнате царила тишина, изредка нарушаемая потрескиванием угольков в камине да храпом многочисленных гостей, все еще отрешенных от мира, с возвращением в который они будут наказаны за пьянство и обжорство.

Ряды гостей значительно поредели, значит, Харвей сумел поднять некоторых и отправиться с ними на задание. Уилла нигде не было видно, и Касси испытала разочарование. Перед ней открывалась перспектива удручающе безрадостного дня.

Размышляя ночью, Касси сумела понять доводы Уилла и принять их, но все-таки ей страстно хотелось, пусть и лишенной его объятий, хотя бы разделить с ним стол. Теперь даже и в этом ей было отказано!

В тишине раннего утра шум шагов по тростниковому полу грозил нарушить покой спящих. Но этот пустяковый шум оказался безобидным шорохом по сравнению с криками, внезапно раздавшиеся на поляне. Не долго думая Касси бросилась к двери и выскочила наружу. Суматоха была вызвана не опасностью, а безумной радостью прибывшего молодого человека.

— Я вернулся, Касси! Я говорил, что вернусь, и вернулся! — Том быстро соскочил с коня, прекрасного боевого коня, которого он недавно приобрел и которым очень гордился.

Невзирая на опасность поскользнуться на оледеневшей земле, он бросился к прелестной французской девушке, удивленно застывшей на верхней ступеньке крыльца.

— Почему ты вернулся, Том? — Холодный голос Уилла прорезал морозный воздух, как сосулька, падающая с крыши в мягкий сугроб.

— Уилл! — Том резко остановился и повернулся к рыцарю с дерзкой, веселой улыбкой. — Я теперь рыцарь и приехал к тебе с поручением графа Гаррика, чтобы сражаться вместе с вами! — Он вынул из-под плаща сложенный пергамент и нетерпеливо протянул его Уиллу.

Тот нахмурился. Поручение графа Гаррика? Неужели знатный дядюшка прислал мальчишку к нему, зная, что у него нет никакого желания видеть здесь Тома?

Уилл развернул послание и еще больше нахмурился.

— Дядя пишет, что ты так долго и упорно просил его, что он больше не выдержал. Это далеко не то, что быть посланным с поручением, не так ли?

Том робко улыбнулся, но он явно ни в чем не раскаивался.

— Неважно. Я здесь, и если ты не позволишь мне остаться, я уйду и присоединюсь к силам короля где-нибудь в другом месте! Не всякий сеньор с такой не охотой примет нового воина, когда их и так мало.

Теперь, когда Том стал рыцарем, спорить с ним стало труднее, и Уилл нехотя признал, что попал в затруднительное положение.

Здесь, в Уилде, горячий Том все-таки будет под его присмотром! Да, конечно, лучше, если мальчик останется здесь, чем убежит навстречу еще большей опасности, не понимая по-настоящему, в какую скверную войну он ввязывается. Увы, Том знал лишь турниры и поединки — веселые рыцарские игры — да героические истории, слагаемые менестрелями, далекие от реальной крови и боли, от которых Уиллу хотелось его оградить.

— Ты говоришь, что стал рыцарем, но тебе еще предстоит научиться сдерживать свой пыл. Мои люди еще отдыхают, а ты появляешься и орешь так, что мертвый может проснуться. Сомневаюсь, что такой шумный воин придется по душе его новым соратникам!

Эти слова напомнили и еще об одной проблеме: постоянном конфликте Тома с Клайдом. Но у него не было ни времени, ни терпения разбирать пустячные ссоры между людьми, которые ради собственного выживания, конечно, должны поладить.

Том прикусил губу. Опять он ошибся! Возбуждение возобладало над разумом и осторожностью, соблюдать которую он пообещал графу Гаррику.

— Прошу прощения, милорд! — Том официально извинился и низко поклонился с просительной улыбкой, ожидая получить прощение за этот, безусловно, пустяковый проступок.

— Ну, это зависит от них! — Уилл, пожав плечами, кивнул в сторону людей, постепенно просачивающихся из дома. Некоторые были изрядно раздражены, другие еще не очнулись с похмелья, но все неприязненно смотрели на Тома.

— Вряд ли разумно сейчас навязывать им свое общество! Лучше входи и присоединяйся к нашему завтраку! — Не отрывая взгляда от пристыженного Тома, Уилл взмахом руки пригласил его в дом и добавил: — Несомненно, у тебя есть новости о Тэрренте.

Уилл намеревался увести разговор подальше от беспокоящей его темы, пока не поговорит с глазу на глаз с молодоженом, который, похоже, все еще нежился в постели со своей возлюбленной.

Следуя за Томом, Уилл увидел, что Касси остановилась на пороге комнаты и наблюдает за ними. Она стояла в дверях как хозяйка дома, и Уилл имел основание надеяться, что она останется здесь навсегда.

Прошлой ночью, втолкнув Касси в дом, Уилл удалился в хижину, где когда-то нашли приют Касси и Водери. Он провел ночь, изучая странные условия, содержавшиеся в доставленном Бевайсом послании, и гадая, какая же предательская цель кроется за ними.

Ему в голову пришел план решения проблемы и достижения своей цели. Но все зависело от Водери.

Покинутый в одиночестве Кенуорд, стоя на одной ноге, пытался разжечь в камине огонь. Услышав звук открывающейся двери, он выжидательно обернулся. Он безошибочно узнал голос брата.

— Том! — Кенуорд мужественно попытался проковылять навстречу, но, если бы Том не поймал его, он непременно бы упал.

— Кенуорд, что ты с собой сделал? — спросил Том, широко улыбнувшись. — Гонялся за хорошенькими девушками, да?

Кенуорд покраснел, крепко держась за плечи брата, и шутливо ткнул его в ребро:

— Я отправился на важное дело и нашел добычу!

— Добычу, которая переломала тебе ногу! — весело усмехнулся Том.

Пока братья поддразнивали друг друга, Касси тихо скользнула к камину и занялась немудреным завтраком.

От этого занятия ее оторвал посторонний звук.

— Да, — раздался голос сверху лестницы, — это была отважная борьба, и честь находки принадлежит Кенуорду!

С взъерошенными после сна волосами, Водери спустился сверху под любопытным, испытующим взглядом молодого человека, которого раньше не видел.

Том осторожно посадил младшего брата на стул и повернулся к голубоглазому незнакомцу.

— Это, Том, твой дядя Водери! — Черные глаза Уилла сверкнули от смеха при виде озадаченного Тома.

В полном замешательстве Том медленно потряс головой, словно освобождаясь от наваждения. У него есть родной дядя, брат его матери Карл, и приемный дядя Уилл. Теперь, когда не стало Джонни, мужа Беаты, других у него нет.

Касси молчаливо, с интересом следила за развитием событий. Тревожась о возможных последствиях возвращения памяти Беаты, она не подумала об осложнениях, которые, возможно, возникнут, когда придется объяснять причины этого брака тем, кто живет за пределами Уилда. К тому же Водери не Может представить Беату своей семье как жену, представить тем двоим, виновным в нападении на нее!

— Сочту за честь познакомиться еще с одним родственником моей жены! — Водери подыграл Уиллу протянув руку смущенному молодому человеку.

Не раздумывая, Том пожал руку незнакомца, но, встретившись с лазурными глазами, озадачился.

— Жены? — Это вырвалось досадным писком, похожим на мальчишеский дискант, с которым он давно расстался.

— Беата с Водери только вчера обвенчались! — Уилл, понимая, как забавляется Кенуорд, видя замешательство старшего брата, сжалился над Томом, вовсе не заслуживающим быть одураченным из-за своего неожиданного появления.

— Но ведь Беата… — Голос Тома замер. Он неуклюжими жестами пытался указать на ее состояние.

— Она не помнит ни одного события с детства до нападения, но в остальном она вполне разумна! — быстро заверил Тома Водери, чтобы тот не считал его способным на такую низость, как воспользоваться состоянием так страшно покалеченной женщины.

— Он говорит правду, Том! — подтвердил Уилл, увидев недоверие на лице молодого человека.

— Но кто вы? И как случилось, что вы, посторонний нам всем человек, решили жениться на моей тетушке Беате? — Том безоговорочно верил Уиллу, но столь поспешный брак все-таки вызывал у него подозрения.

— Он и есть тот самый «блестящий рыцарь», который спас меня, и я люблю его! — Беата стояла, наполовину скрытая в темноте, на верхней ступеньке лестницы. Она медленно спустилась и остановилась в шаге от разинувшего рот Тома. — Добро побаловать! А Мэг тоже вернулась с тобой?

— Ты меня помнишь? — Том неуверенно отступил.

Взглянув на Кенуорда, он увидел, что тот с трудом сдерживает смех.

Беата мило улыбнулась и сердечно пожала его руку:

— Ну конечно! Ты и Мэг привезли меня сюда. Многое я забыла, но все помню с того момента, когда проснулась в лесу рядом с Водери. Мне сказали, что вы с Кенуордом — сыновья Мэг, а значит, мои племянники!

По ее спокойному и совершенно ясному взгляду Том понял, что Уилл и Водери не обманывают его. Она действительно вернулась из тьмы безумия. Быть может, это благословение Божие, что память вернулась к ней лишь частично и она не помнит зла. Но все-таки, как же Водери вошел в ее жизнь?

Несмотря на любопытство, Том решил проявить осторожность и выждать подходящий момент для выяснения этого вопроса.

— Проходите к столу! — вежливо пригласила Касси, нарушив напряженное молчание и отвлекая внимание. — Том, вы можете поделиться новостями с Уиллом во время еды.

Предложение Касси всеми было принято с радостью. Как всегда, она попыталась всем облегчить жизнь.

На утреннем столе не было скатерти: все были испачканы предыдущей ночью. Это никого не смутило. Вскоре стараниями Касси и Беаты на столе появились овсяная каша, сыр и хлеб.

— А у вас праздники прошли весело? — спросил брата Кенуорд. Он уже смирился с тем, что не побывал в Тэрренте, а был вынужден наслаждаться праздниками в Кеншеме, чему изрядно вредила сломанная нога.

— Конечно, у нас было самое веселое Рождество! — засмеялся Том. — И мы воспользовались предлогом, чтобы весело отпраздновать выздоровление леди Нэссы.

Уилл присоединился к разговору с целью направить его в иное русло:

— Я провел в замке Дангелд всего лишь несколько месяцев. Тогда Тернан и его недавно найденная матушка собирались на праздниках навестить Тэррент. Они там были?

— Да, леди Сибил и Тернан прибыли на святки, к большой радости Амиции, хотя, кажется, она очень скорбит о том, что ее мать уединилась в аббатстве. Не знаю почему, но все говорят, что они виделись достаточно редко, хотя и жили вместе.

Уилл не ответил Тому, который не был в курсе всех семейных дел. Уилл мало знал Амицию, но был уверен, что та понимает выбор леди Сибил, и не сомневался, что Амиция не откажет своей матери в любом утешении после пережитых ею потрясений. Уилл только сожалел, что упустил возможность сблизиться с этими женщинами.

— О, — продолжал Том, торопясь проглотить еду, чтобы скорее выложить новости. — Этим летом Амиция произведет еще одного наследника Тэррента, если, конечно, это будет мальчик. Если нет, то они с Гейленом вскоре об этом позаботятся! — Том пожал плечами с робкой, но понимающей улыбкой.

Угощений было немного, и завтрак длился недолго. Как только Том выложил все новости, в голове Уилла снова завертелись мысли о плане, позволяющем ему достичь самой важной цели. Рывком встав из-за стола, он нечаянно толкнул его и расплескал молоко из кружки Касси.

— Водери, окажите мне честь вместе со мной совершить верховую прогулку!

Том поднялся, намереваясь просить разрешения присоединиться к ним, но Уилл так сурово посмотрел на него, что тот, застыв, плюхнулся на место.

Черноголовый и белокурый рыцари, одинаковые по росту и силе, не оглядываясь, твердой поступью вышли из дома. По тону Уилла Водери понял, что возникла серьезная проблема, которую нужно обсудить с глазу на глаз. Несомненно, дело именно в том пергаменте — в нем наверняка содержится ответ на требование выкупа.

Мужчины прошли к конюшне, и жеребцы заржали, приветствуя хозяев. Водери вопросительно взглянул на Уилла, и тот, мрачно улыбнувшись, кивнул в ответ. Уилл вывел Найтфолла на поляну, уже пустую, так как люди отправились по своим делам. Водери на своем сером жеребце следовал за ним.

Молчание продолжалось, пока они не заехали в самую чащу, где холодный ветерок слегка пошевеливал белые кристаллики снега.

— Это касается вас, вот почему мне потребовалась эта прогулка наедине!

Водери взял протянутый пергамент, и на его лице мелькнула короткая улыбка при виде фамильной Печати с гербом, точно таким, какой был вышит на плаще.

Они пустили коней медленным шагом, чтобы Водери мог внимательно изучить документ. Наконец, сурово нахмурив золотистые брови, он аккурат. но сложил послание и вернул терпеливо ожидавшему Уиллу.

— Вы блестящий тактик, Уилл! Ни один француз не подумал бы иначе, — спокойно произнес Водери, твердо встретив пронзительный взгляд Уилла. — Цель этого документа не столько в том, чтобы вернуть Касси, а в том, чтобы добраться до вас!

— Конечно, — иронично ответил Уилл, — ее спасут только в том случае, если это поможет вашему дяде убить меня.

— Убить, — бесстрастно согласился Водери, задумчиво глядя в дымчатые тени покрытого туманом подлеска, — или взять в плен и унизить перед всеми, кто называет Уилликина Уилдского героем.

— Касси предупреждала, что Ги, несомненно, из мести постарается убить меня! — Насмешливая улыбка скользнула по холодному лицу Уилла. — Эта перспектива пугает меня не больше, чем угрозы множества врагов, для которых моя смерть вот уже много лет единственная цель в жизни!

Уилл почти смял тонкий листок, несущий смертельную опасность.

— Если бы он угрожал мне одному, я встретился бы с ним лицом к лицу без всяких угрызений совести, но он, кажется, намерен включить в свой план и Касси… — Уилл не закончил фразу, но перекатывающиеся желваки на его скулах сказали все.

Мысль о гнусном ответе Ги де Фо привела Уилла в бешенство, но он был достаточно опытен: даже давволю своему гневу, он не спасет Касси от опасности.

Сейчас перед ним стояла задача, как осуществить свой план и извлечь из него наибольшую пользу.

— Уилл, если вас волнует благополучие Касси, почему вы тратите время на обдумывание ответа? Лучше всего вообще ничего не отвечать!

— Я думаю, ни ваш принц, ни военачальник моего короля — а обоим, конечно, известно о знатной француженке у меня в плену — не склонны так просто выйти из положения.

Водери покачал головой: Уилл прав. Так можно было бы поступить, если бы с самого начала не сообщать о заложнице. Сделай он это, исчезновение Касси было бы незначительной потерей, о которой вскоре бы забыли, как об одной из случайностей войны, как забыли о ее отце, достаточно легкомысленном, чтобы привезти дочь в воюющую страну.

Уилл понял мысли Водери:

— Я сожалел, что послал требование о выкупе, почти с того самого момента, когда выпустил его из рук… — Уилл отвел взгляд, чтобы Водери не увидел в нем боли.

Водери подавил улыбку; однако ради своего друга Касси он хотел получить подтверждение чувств Уилла и помочь ей осуществить свои мечты.

— Чего вы хотите, Уилл? Получить в награду Касси? Или отослать ее в заложницы к вашему королю? Или вы просто хотите потребовать за нее более высокий выкуп?

Уилл негодующе посмотрел на своего спутника и увидел в его голубых глазах странный блеск. Он поморщился и признал, что Водери довольно откровенен.

Будет правильно, решил он, если Водери узнает все, ведь он намерен попросить его кое о чем. Если Водери неприятно, что скромный, незнатный рыцарь навязывается ему в друзья, что ж, пусть будеттак.

— Единственное, чего я хочу достичь этим рискованным предприятием, — удержать при себе Касси!

Настороженные черные глаза долго смотрели в голубые.

— За любовь к вам она заплатит любую цену! — с веселой улыбкой заключил Водери. — Я рад, что вы готовы исполнить желание ее сердца!

— Вы не находите меня недостойным этой женщины, нет — знатной дамы? — нахмурился Уилл.

— Касси никогда не было уютно в той светской жизни, и я не сомневаюсь, что она будет счастлива отказаться от нее ради человеческих радостей в вашем доме. С самого рождения она была подневольным существом и знала не много счастья. Если она вернется домой и свяжет свою жизнь с моим дядей или с кем-то еще, кого ей выберут родные, она будет еще более несчастна. Мы с Касси друзья, и я бы многое сделал, чтобы она избежала этой тюрьмы, и тем более рук моего дяди, о коварности которого я уже предупреждал вас. — Водери внимательно посмотрел на Уилла, чтобы убедиться, что тот понял его слова как предложение помощи.

— Да, я знаю, какую опасность для Касси представляет Ги, и поклялся никогда ее не отдавать ему. Но я же послал требование о выкупе ее брату Анри, и, если он заплатит, честь обязывает меня вернул ему Касси. Вы предупредили меня насчет Ги, а как же Анри? Заплатит он требуемую сумму или будетторговаться?

Ответ Водери сопровождался невеселой улыбкой.

— Никогда. Он, конечно, богат, но не потратит ни единой монетки на столь незначительную особу, если мой дядя не попросит его об этом.

— Так, значит, если ваш дядя предложит рискнуть жизнью Касси, Анри не будет протестовать?

— Анри очень тщеславен и не слишком умен. Более сильному человеку его очень легко уговорить. Он богаче, но у моего дяди Ги власть и положение, которого так страстно добивается Анри. Анри многое бы дал, чтобы заключить с дядей более прочный союз — либо замужеством сестры, либо, возможно, ее смертью.

Слова Водери повисли в морозном воздухе.

— По крайней мере, — пояснил Водери, — он потребует достаточную для себя цену, и Ги позаботится об этом.

— Я не отдам ее в безжалостные руки ни одного из них! — От неистовой решимости глаза Уилла загорелись. — Я не только расстрою замысел Ги, но и сделаю так, чтобы Касси всегда безопасно жила в Уилде, — надеюсь, со мной, но если я буду убит, то с моими людьми. Я придумал один план, и в нем вам отводится решающая роль — роль, без которой все кончится неудачей!

Уилл замолчал, а Водери тщательно взвешивал его слова.

Наблюдая за ним, Уилл почувствовал себя виноватым и тотчас же предостерег его:

— Водери, хорошенько подумайте! Мы с вами оба рыцари и ценим свою честь. Я чувствовал бы себя подлецом, если бы, принимая помощь, вынудил при этом вас на поступки, которые, как вы полагаете, скомпрометируют вас и заставят нарушить клятву, данную вашему королю.

Растерянный Водери взглянул на него.

Уилл пояснил:

— Помогая мне одолеть Ги, вы предотвращаете мою смерть, которая будет только на руку вашему королю.

— Я не давал клятв помогать Ги или Вальнуару в их кровожадных планах. Если им удастся разделаться с вами, это скорее поможет им осуществить свои политические цели, чем поможет моему королю. Но я дал более важную клятву — я поклялся перед Богом оберегать мою жену, мою Беату. Зло, причиненное ей моей семьей, уничтожило даже то немногое, что связывало нас.

Уилла восхитило здравое рассуждение его друга-рыцаря. Сам он испытывал к Касси такую же преданность. Он так же, как и Водери, связан клятвой верности своему королю, но придись выбирать между здоровьем Касси и делом своего короля, он сделал бы все, чтобы Касси была жива.

— Сначала давайте уясним, с какими опасностями мы столкнемся, — начал Уилл. — Зная о близнеце, точной вашей копии, думаю, мы оба одинаков ясно видим, на что рассчитывает Ги.

Лазурные глаза встретились с пристальным взглядом Уилла, и Водери согласно кивнул:

— Мой дядя Ги не верит мне, да и никогда не верил. Это недоверие оправданно, ведь и я не верил ему! Более того, он, конечно, и не подумал о том, что посылая вместо меня Вальнуара, подвергает опасности жизнь моего друга Касси. И все же у него нет причин заподозрить, что вы можете узнать о существовании двойника от кого-нибудь из заложников: ведь он, несомненно, уверен, что вы жестоко обращаетесь с нами!

Густой туман поднимался почти до плеч. Рыцари молча ехали рядом. Через несколько минут Уилл снова заговорил о коварном плане Ги:

— Итак, нам ясно, что в расчеты Ги входит, чтобы вы приехали на встречу с ним в сопровождении одного из моих людей, который останется у них заложником до вашего возвращения с участником переговоров с их стороны. Тем самым будет обеспечена якобы «честная» игра. — Уилл с презрением процитировал ответ Ги. — Но с обещанным «участником переговоров» вместо вас в лагерь приедет ваш брат.

План отдавал явным предательством, но Ги, по-видимому, так был уверен в нем, что и не думал о проницательности Уилликина.

Водери прочел нескрываемую неприязнь на лице Уилла.

— Вы можете увидеть в этом самонадеянность моего дяди. Он ясно дал понять, что на карту поставлено большее, чем возвращение Касси. Иначе бы они просто оставили меня, а вашего человека как заложника предложили обменять на Касси.

— Однако так и может случиться! — По тону Уилла было ясно, что он в это не верит.

— Может, — кивнул Водери, но его усмешка показывала, что и ему сомнительно. — Если результатом будет действительно обмен заложниками, клянусь, я приложу все силы, чтобы ваш человек вернулся целым и невредимым.

Уилл тепло улыбнулся бывшему врагу, предлагающему свою помощь, и ему захотелось сделать тому подарок, раскрыв полностью свою задумку.

— Предположим, вы и мой человек отправитесь к Ги, но обратно вернутся ваш брат и кто-то другой если я не встречу их на опушке леса, им ничего не останется делать, как последовать за моими людьми к месту, где я буду ждать их, уже подготовленный к приему.

— Мой дядя коварный человек и, похоже, предвидит подобное. Поэтому он, конечно, выберет своего любимца. — Водери многозначительно взглянул на Уилла. — Капитана его гвардии, человека необыкновенно хорошо подготовленного для таких дел. Хотя Айлон Шарвей не так высок, как мы с вами, он страшно силен и справится с нами обоими, даже если мы будем вооружены, а он нет.

Уилл скептически посмотрел на Водери.

— Это правда! Я видел этого человека в бою. Он один заменит таран, к тому же бесконечно предан Ги, да и всей семье де Фо.

— И он достаточно умен, чтобы пойти на переговоры вместе с вашим братом?

— Нет, — засмеялся Водери. — В нем нет и капли ума, но он мастерски владеет оружием! Он очень ловок в бою, предвосхищает любое движение противника и сам предпринимает атаки. Но хватит ли у него ума, чтобы участвовать в обыкновенном разговоре? — Водери с сомнением покачал головой. — Дядяговорил, что Айлон не признает поражений, и именно поэтому он непревзойденный воин и оттого еще опаснее. И если придет именно он, это будет подтверждением, что единственная цель встречи убить вас.

— А я узнаю его по его росту? — спросил Уилл.

— Одного его роста было бы достаточно, но у него есть еще одна особенность: он одинаково хорошо владеет обеими руками. В любой рукопашной схватке это смертоносно.

— Я принимаю предостережение и постараюсь не ударить в грязь лицом, чтобы покончить с ними, выменяв несколько заложников на одного, посланного мной. И… — на лице Уилла появилась улыбка, в этом и заключалась соль его плана, — если им покажется, что Касси погибла в фальшивой драке…

Водери усмехнулся. Английский рыцарь и в самом деле прекрасный тактик. Поскольку враги Уилла предложили план, цель которого вовсе не возвращение Касси, а скорее готовность пожертвовать ею для достижения нужного результата, их вряд ли заинтересует видимость ее смерти. Да у них и не будет причин заподозрить обман.

— И все-таки, — со зловещей улыбкой продолжил Уилл, — если мой план провалится, они положат конец тем дням, когда я стоял на страже Уилда, и убьют моего заложника. — Он мрачно взглянул на Водери: — А что будет с вами?

— У меня нет причин бояться, что со мной случится что-то нехорошее. Он не верит мне, но убивать не станет, потому что, видите ли, — Водери саркастически улыбнулся англичанину, — пока я жив и здоров, самим своим существованием я служу буфером между ним и Вальнуаром, сдерживая жадность моего брата.

Уилл был потрясен беспринципностью французской семьи и откровенностью, с которой в этом придавались.

Водери рассмешила реакция Уилла: он знал, английский рыцарь достаточно циничен, чтобы так изумляться.

— Я должен объяснить, что представляет собой моя почтенная семья. Мой брат и я — единственные наследники нашего дяди, поскольку сына у него нет. Мой брат сделал бы все возможное, чтобы ни Касси ни любая другая женщина не вышла замуж за Ги и не родила ему сына. Это так, хотя и звучит неправдоподобно. Поэтому в лагере дяди я в безопасности, и, — добавил он с заговорщической улыбкой, — клянусь, что, если все пойдет как задумано, я освобожу того, кого вы пошлете в качестве заложника. Но этот человек должен знать обратную дорогу к вашему лагерю, и мы вернемся вместе. Вы же понимаете, я не смогу уйти и не уйду без моей любимой жены.

Уилл улыбнулся:

— Я чрезвычайно благодарен вам за помощь. Конечно, лучше, чтобы наш план был больше основан на фактах, чем на предположениях, но у нас нет иного выхода. Клянусь, в случае успеха вы и Беата свободно и безопасно уедете во Францию.

Водери расцвел: английский рыцарь все больше нравился ему.

— Мы враги по рождению, но друзья по выбору. А с тех пор как я женился на вашей молочной сестре, мы своего рода братья! Вы поняли мои чувства к Беате и выдали ее за меня, так как же я могу не видеть вашей любви к Касси и не сделать все, чтобы впереди у вас была долгая и счастливая совместная жизнь!

— Когда закончатся наши злоключения, — проговорил Уилл, — останемся верными нашим сеньорам и не будем искать общения друг с другом, пока страны не придут к миру. Согласны? Водери с Уиллом крепко пожали руки, утвердив глубокую и искреннюю связь между собой.