Гордые сердца

Глава 20

Касси дрожала, несмотря на то что сидела в объятиях Уилла в широком кресле, придвинутом к жаркому огню камина: слишком близко маячил перед ней холодный призрак смерти.

Уилл поставил охрану по всему периметру дома, приказал зажечь яркие факелы вокруг погреба, где лежал Вальнуар, и утроил его охрану. Но все это не ослабило напряжения Касси, да, по-видимому, и самого Уилла. Он сидел задумавшись и слепо глядел в пляшущие языки пламени.

Искоса взглянув на Беату, одиноко сидевшую во втором кресле, Касси увидела, что та тоже напряжена, как нить. Да, по крайней мере Уилл сейчас рядом с ней, в добром здоровье, а судьба возлюбленного Беаты неизвестна. Устыдившись своего эгоизма, Касси захотела чем-нибудь облегчить душевные страдания Беаты, придумать какой-нибудь спасительный план.

— Что еще можем мы сделать, Уилл? — Взгляд фиалковых глаз утешал рыцаря, встревоженного не меньше ее.

Прежде чем Уилл успел ответить, заговорила Беата, безутешная от мысли, что Водери, возможно, находится в опасности:

— Я нарушила ваш первоначальный замысел и в наказание сделаю все, чтобы Водери вернулся ко мне целым и невредимым!

— Отправляясь сегодня на встречу, мы знали, что события могут принять опасный оборот, но у нас не было выхода, и пришлось рискнуть. Твои действия были лишь одним из непредвиденных случаев, и ты не можешь упрекать себя больше, чем мы. Тебя не за что наказывать, ведь в нашем плане тебе не отвели никакой роли и не предупредили даже, чего нельзя делать.

Уилл стремился успокоить Беату, хотя у самого на душе кошки скребли от предположения, что ни Клайда, ни Водери уже нет в живых. И однако, он не должен допускать, чтобы Беата упрекала себя за смерть Водери, ведь ей пришлось столкнуться со слишком опытным врагом.

Уилл мрачно улыбнулся, глядя в встревоженные глаза Касси.

— Вы обе можете подняться наверх и хорошенько отдохнуть, чтобы с новыми силами встретить все, что ожидает нас завтра. — Касси переплела свои пальцы с пальцами Уилла, приглашая его проводить их, но он с печальным лицом отклонил ее прозрачную просьбу: — Мне надо побыть одному и подготовиться к предстоящим событиям!

Уилл безумно жалел, что у него мало людей, которые могли бы достойно встретить противника. Большой отряд всадников был послан в дальнюю часть Уилда следить за продвижением принца; других он поставил охранять деревню от французов, вставших лагерем в полях, и теперь у него осталось совсем мало достойных воинов, на которых он может рассчитывать. Том сейчас отдыхал перед вахтой у погреба, и в Кеншеме осталось не более двух десятков человек, готовых к действиям. И это при том, что в погребе у него содержится Вальнуар, возможно не более опасный, чем Шарвей, но значительно более ценный. Поэтому-то Уилл и приказал окружить погреб огнями факелов, надеясь, что это помешает Шарвею под покровом ночи освободить соратника. В охране погреба стояли не только люди, вооруженные мечами, но и лучники: Вальнуара надо сохранить живым, чтобы иметь хоть малейшую возможность обменять его на Клайда и Водери, если они живы.

Касси не хотелось покидать Уилла, когда опасность так близка, но она понимала, что ее присутствие сейчас скорее помеха, чем помощь. Спокойно улыбнувшись ему, она встала, чтобы уйти наверх. Ей пришлось переступить через спящего на шкуре перед камином Кенуорда и пройти мимо кресла, с которого поднималась Беата. Маленькая мужественная Сара, предельное напряжение которой ослабло возле теплого камина, спала, свернувшись клубочком, возле мальчика.

Беата безмолвно плелась вслед за Касси по лестнице. Касси подождала ее наверху и, впустив в комнату хозяина, последовала за ней. Она видела тревогу Беаты и надеялась, что вдвоем им будет легче. Она не пыталась развлечь ее пустыми разговорами, так как была уверена, что никакие слова не помогут Беате. Она лишь помогла той вытянуться на огромной постели, испытывая облегчение от мысли, что самой ей не придется лежать в этой темной пещере, казавшейся холодной как лед, по крайней мере, без Уилла, который заполнил бы ее своим теплым телом. Усевшись в кресло возле камина, она вдруг почувствовала холод, совершенно необъяснимый возле горячего камина. Касси наклонилась к огню, стараясь впитать его пламенную силу.

— Один звук, и обе будете мертвы!

Касси резко выпрямилась, а Беата отчаянно вскочила, чтобы броситься на огромного человека, прислонившегося к закрытой двери. На его губах была улыбка жестокого удовлетворения, а в каждой руке он держал по сверкающему кинжалу.

— Вы облегчили мою задачу, закрывшись в одной комнате! — продолжал он с мерзкой улыбкой. — Хотя я бы все равно захватил вас обеих, но ценой большего времени, а ведь всегда лучше не терять ни мгновения!

— Как вы сюда попали? — задыхаясь произнесла Касси, превозмогая застрявший в горле ком.

Айлон презрительно пожал плечами:

— Этот дом не приспособлен для обороны, иначе в нем не было бы окна под крышей, спускающейся почти до земли.

— Но там же была охрана! — немедленно возразила Касси. Вдруг до нее дошло, что в довершение ко всему на поясе громилы висят ножны с кинжалом, а к ремню привязана, булава — оружие явно не его.

— Была… — Он пожал плечами, давясь от смеха при мысли, как славно он обезоружил обоих охранников. — Хватит пустых разговоров! Идите ко мне, или я докажу, как глупо медлить: я просто убью одну из вас на глазах у другой. Ну, так кто же первая?

Чтобы окончательно запугать женщин, Айлон начал мастерски поигрывать кинжалами, а их заточенные лезвия зловеще поблескивали красноватыми огнями.

— Ну! — Команда прозвучала раскатом грома. Айлон проворно подкинул в воздух кинжалы и ловко поймал их, подло направив острия в грудь каждой.

Беата бросилась в сторону, но Касси гордо встала и спокойно приблизилась к нему. Ее глаза от презрения стали похожими на аметисты.

— Не такое уж я робкое создание, как вы думали, а? — Когда Касси подошла к нему на расстояние руки, он перевернул один кинжал, переложил его в правую руку и, обернув ее черную косу вокруг левой руки, притянул Касси ближе.

Несмотря на боль, Касси сопротивлялась, сжав зубы, чтобы подавить стон.

Не колеблясь ни мгновения, Беата всем телом навалилась на Айлона, стремясь выбить из его руки кинжалы. Обе женщины уже кричали так громко, что их крики услышали за стеной.

Через считанные мгновения на лестнице послышался звук шагов. Когда дверь распахнулась и в комнате появился разъяренный Уилл, обе женщины были распростерты на кровати и у горла каждой Айлон держал острое лезвие кинжала. На нежных шейках обеих выступили капельки крови.

Лицо Уилла заледенело. Он не произнес ни слова, а только с ненавистью смотрел в лицо подлого врага.

— Добро пожаловать, сэр Уилликин Уилдский! — прошипел Айлон с ядовитым сарказмом. — Вы появились слишком рано, но это не помешает мне устроить праздник, который я наметил. Видите, у меня подходящее женское общество, но я, пожалуй, позволю вам играть роль хозяина и исполнять любую мою прихоть. Уилл молчал.

— Не волнуйтесь! Я не трону этих нежных женщин, пока вы будете щедры и гостеприимны. По крайней мере, я не причиню им большего вреда, чем уже причинил. — Со злобной усмешкой он провел кончиком кинжала по горлу Касси и запачкал ярко-красными пятнышками белые кружева ее платья. — И ни вы, ни они не помешаете моим развлечениям.

Уилл казался высеченным из гранита, прочным и неподвижным, как стена Адриана. Шарвей завладел оружием и проник в окно, через которое когда-то убежала Касси, а это значит, что два охранника, стоявшие у стен конюшни, мертвы. Он оплачет их потерю, когда минует опасность. Да, Шарвей нанес серьезный удар по его немногочисленным силам. К счастью, он и не подозревает, как ограничен сейчас гарнизон Уилла, иначе никому из них не остаться бы в живых. Очевидно, Шарвей намерен воспользоваться его людьми, чтобы освободить себя и своего сеньора.

— Из открытой двери комнаты наискосок я слышал, что обе женщины дороги вам. Обещаю вернуть их вам, если вы отпустите моего сеньора и дадите нам безопасно пройти в наш лагерь.

Английский рыцарь продолжал молчать, и от этого молчания Айлону стало не по себе. Он успокаивал себя, что это ничего не значит. Женщины в его руках, и это дает ему власть над Уиллом, которой бы он не обладал, захвати он только английского рыцаря. Единственный заложник, даже такой важный, как Уилликин, не защитил бы Айлона полностью, так как верные люди Уилла, конечно, достаточно близко, чтобы пустить стрелу в любое уязвимое место.

— Ведите нас вниз, и без всяких штучек, или, клянусь, по крайней мере одна из них умрет, прежде чем вы меня тронете!

Прищурившись, Уилл бесстрастно повернулся. Спускаясь по лестнице, он чувствовал за своей спиной шаги негодяя, тащившего двух беспомощных женщин.

Уилл проклинал себя за глупость, что не поставил охрану возле комнат, где находились женщины, или не оставил их возле себя внизу. Его поразило, что Шарвей, обретя свободу, пошел не к нему, а к безоружным женщинам. Он оказался умнее, чем думал Уилл. По-видимому, он понял, что ему будет трудно убить или даже обезоружить Уилла, сражаясь с ним один на один. Узнав же, как дороги ему обе женщины, он понял, что в его руках сильное оружие против рыцаря. Ради них рыцарь из Уилда сделает все, что от него потребуют.

«До тех лишь пор, — говорил себе Уилл, — пока я не найду способа сокрушить Шарвея, а я найду его!»

У него не возникало и вопроса, чего от него потребует Шарвей, — освободить Вальнуара и обеспечить безопасное возвращение в свой стан. Только Уилл не так глуп, чтобы верить в последующее освобождение женщин!

Касси решительно смотрела в широкую спину спускающегося впереди мужа, не обращая внимания на кинжал, приставленный к ее горлу. Она шла буквально придавленная к несокрушимому, как стена, врагу и спотыкалась о каждую ступеньку. Оказавшись внизу, она взглянула на перепуганных детей, сидящих перед тлеющим огнем. Глаза Сары стали такими огромными, что, казалось, заполонили всю комнату, а Кенуорд отчаянно искал свой кинжал.

— Предупредите своего юного защитника, что ждет вас всех, если он только сунется, — прорычал Уиллу Айлон.

Уилл бросил на Кенуорда ледяной предостерегающий взгляд, и руки юноши замерли.

Айлон усмехнулся своей победе, кивнув на брошенную груду тряпок, которыми были связаны пучки лучины:

— Свяжите ими этих двоих. — Тряпки были тонкими, но он был совершенно уверен, что они достаточно прочны, чтобы удержать детей.

Повернувшись спиной к Айлону, Уилл успокаивающе улыбнулся детям и наклонился, чтобы связать их.

— Не волнуйтесь за нас, — беззвучно произнес он, прежде чем повернуться к Шарвею.

Айлон, подняв брови, усмехнулся тому, что великий рыцарь опустился до того, что встал на колени и связывает собственных людей.

— Теперь мы пойдем освобождать Вальнуара. Сначала откройте погреб, встаньте у двери и прикажите вашим охранникам положить оружие — все их оружие. После этого ведите меня к нему и знайте, что смерть этих женщин будет на вашей совести.

Уиллу стоило сказать только одно слово, но он повернулся и выполнил приказ. Открыв дверь, он сказал охранникам:

— Норман, Дарвин, положите оружие на землю и ведите меня к погребу. Ни сейчас, ни позже не делайте никаких угрожающих движений, иначе Касси и Беата заплатят за это своими жизнями!

Оба охранника онемели от изумления, однако беспрекословно подчинились: без необходимости господин никогда не отдал бы такой приказ. Следуя указаниям Уилла, они повели своего сеньора сквозь мрак к яркому кольцу факелов, горевших вокруг погреба. Француз и обе полумертвые от страха женщины следовали за ними.

— Прикажите охранникам положить оружие на одну сторону лестницы и отступить к дальнему факелу. Предупредите их, что последствия любого неразумного действия с их стороны — конец вам троим!

Девять охранников около полусгнившего строения подчинились приказу Уилла и стояли вооруженные только свирепыми взглядами. Айлон отдал Уиллу еще один приказ:

— Приведите моего сеньора Вальнуара и проводите его к месту нашего отправления! — Айлон буквально упивался возможностью покомандовать прославленным рыцарем и не мог удержаться от издевательской насмешки победителя.

Сердце Касси разрывалось от сочувствия к страданиям униженного Уилла. Она кляла себя, что одним своим присутствием здесь навлекла на него беду и унижение. Все это дело ее рук. Если бы она с самого начала покорилась и не убежала в аббатство, отец не привез бы ее сюда. Мука от мысли, что она никогда бы не узнала любви Уилла, казалась ничтожной по сравнению с терзаниями, что она может стать причиной его поражения или даже смерти. В браке с Ги ее ожидало много порочного и жестокого, но она бы с радостью заплатила эту цену, чтобы спасти Уилла даже от раны, нанесенной его гордости.

Уилл отпер дверь ключом, спрятанным за широким кожаным ремнем, и ступил в темноту погреба.

С уверенностью человека, знающего дорогу, он прошел вперед и наклонился, чтобы развязать пораженного Вальнуара. Без помощи острого клинка это было долгим делом, и до Вальнуара дошло, что кроется за этим событием.

Поднимаясь к верхним ступеням заиндевевшей лестницы, Вальнуар, тайно злорадствуя, сжимал сложенные веревки, которые ему, безусловно, пригодятся. Подняв один из мечей, брошенных на землю, Вальнуар провел всех одиннадцать обезоруженных охранников в глубину сырого погреба и запер дверь. Он поместил ключ за свой кожаный ремень, собрал оружие, оставив себе только меч и кинжал, а все остальное зарыл в белый, хрустящий снег: вдруг люди Уилликина сломают дверь изнутри или кто-нибудь придет им на помощь, так пусть оружие будет спрятано! Вальнуар считал, что сможет выиграть драгоценное время и уйти подальше от дома Уилликина.

В свете факелов Касси приглядывалась к Беате, заслоненной мясистой грудью Айлона, и вдруг увидела, что кроткая женщина с несвойственной ей глубокой враждебностью пристально смотрит на Вальнуара. Все ее чувства затмило сознание, что именно этот человек, уже однажды принесший ей страдания, теперь представляет серьезную угрозу ее любимому. Касси понимала Беату — ею владели те же чувства. Она была готова на любые действия, лишьбы уничтожить этих свирепых врагов.

Острием кинжала Вальнуар заставил Уилла растянуться на снегу и лежать без движения. Крепкими веревками он связал ему руки и лодыжки, а тем временем Айлон хвастался, как по крыше конюшни забрался в дом. Не имея времени на поиски своих коней, Вальнуар забрал из конюшни первых попавшихся.

Айлон посадил Касси перед своим седлом, на хорошо обученного коня Тома, а Вальнуар поместил Беату за спиной Айлона и привязал руки обеих женщин к седлу. Связанного Уилла он положил лицом вниз на Найтфолла, а сам вскочил в седло позади врага, чье унижение доставляло ему удовольствие. Он и понятия не имел, как ему повезло, что сначала на спину коня он положил его хозяина: Найтфолл никому, кроме Уилла, не позволял оседлать себя.

Вальнуар понимал, что такой опытный воин, как Уилл, не оставит пределы Уилда без охраны, поэтому все-таки счел за лучшее покинуть Уилд под покровом ночного леса, а пока сделать передышку.

Уилла сбросили на землю под деревом, а связанных вместе женщин оставили под другим. Никто не позаботился укрыть их от зимней стужи и падающего снега.

Французы решили по очереди охранять своих узников. Выспавшийся в погребе Вальнуар заступил на пост первым. Наблюдая за Уиллом, он приходил в неистовство: густые ресницы рыцаря лежали неподвижно на щеках, словно его не заботило положение, в которое он попал.

На самом же деле в мозгу Уилла шла напряженная работа: как освободиться от веревки?

Когда-то Водери сказал Уиллу, что французы считают его хорошим тактиком. Да, он не так прост, чтобы рисковать своим планом, когда ни один вариант не определен. Сейчас слишком поздно горевать о прошлых ошибках. Он должен придумать надежный способ спасти их всех. Задача казалась неразрешимой, но он единственный человек, кто может поставить французов в безвыходное положение лишь с помощью простых людей Уилда, и он сделает это. Более того, лишь с помощью людей, поставленных в охрану у опушки леса.

Том вскинул руку, защищаясь от ярко-розового света занимающегося ясного дня. Спотыкаясь, он вышел из дома, где явно слишком долго проспал. Почему его не разбудили, когда подошла его очередь стоять в охране? Сначала Том было оскорбился, но, взглянув на дом Уилла, не увидел привычного дыма из трубы. Это было необычно и страшно. Сердце его застыло.

Сквозь сонное бормотание остальных людей до него дошло, что произошло нечто ужасное. Он бросился по покрытой снегом земле через поляну и выбрался на тропинку, ведущую к странно притихшему дому.

Заслышав звук шагов, Кенуорд снова завопил охрипшим от многочасового непрерывного крика голосом. Когда дверь распахнулась, он чуть не заплакал от радости: наконец-то прибыла подмога.

— Что случилось? — взволнованно спросил Том, опустившись на колени перед братом, чтобы развязать его и девочку.

— Большой француз держал кинжалы у горла Касси и Беаты, а Уиллу приказал связать нас. Потом я слышал, как он приказал Уиллу вести его туда, где содержался другой пленник.

Том нахмурился — несчастье лежит на его совести. Это его вина, что он не смог остановить убегающего француза, да еще и позволил тому завладеть его мечом! Он же хвастался, что ничего подобного с ним не случится! Какой же он жалкий, трусливый рыцарь!

— Что будем делать? — подгонял Кенуорд старшего брата, еще надеясь, что какое-то чудо поможет предотвратить зло.

— Олли и Стивен мертвы. — Это печальное сообщение исходило от охранника, стоявшего в открытой двери.

Удивившись, Том посмотрел на говорившего, лет на десять старше его. До него дошло: только потому, что он рыцарь, этот человек и, похоже, все оставшиеся в живых ждут его команды.

С самоуверенным спокойствием Том распрямил плечи и молча поклялся, что, вновь обретя мужество, вернет себе утраченную честь.

— Я поведу всех, кто остался, спасти наших людей! — Том молился, чтобы воины поверили в него и последовали за ним на поиски.

К этому времени все ночные охранники были освобождены из погреба, и там остались только два мертвых защитника подходов к конюшне. Том только сейчас полностью осознал, как был глуп, считая войну веселой игрой. Он внезапно повзрослел.

Оседлав коня одного из погибших, он повел горстку храбрецов по следам боевых коней, уносивших их хозяина и двух женщин.

— Глупец! — негодовал Вальнуар, тыча в спину Уилла обнаженным мечом, когда тот, подняв голову, взглянул на бескрайние белые поля без малейших признаков французских лагерей. — Ты завел нас не туда и надеешься, что твои люди нападут на нас сзади, прежде чем мы окажемся у своих? — Ожесточенность в его голосе выдавала страх, что так может произойти на самом деле.

Если бы Вальнуар мог видеть лицо человека, лежащего перед ним, то заметил бы, что это зрелище привело того в замешательство.

Как такое могло произойти? Ну ладно, французы ушли, и черт с ними, но что же стало с лучниками, которых он поставил за этими снежными заграждениями охранять внешние границы Уилда? Он вел захватчиков прямо сюда, абсолютно уверенный, что загоняет их в неожиданную ловушку.

Все еще сидя на коне, с которого спешился Шарвей, чтобы подойти к Вальнуару, Касси с Беатой по застывшему лицу Уилла поняли, что он не ожидал такого исхода.

Беата тяжело вздохнула, а у Касси перехватило дыхание, когда Вальнуар вдруг столкнул связанного Уилла на землю. Подняв обеими руками меч, Вальнуар уже был готов вонзить его в сердце беззащитного рыцаря, но Уиллу удалось перевернуться на бок, когда грозный меч уже опускался. Прежде чем Вальнуар снова поднял его, раздался знакомый голос. I

— Ты не ошибся в направлении, братец? — Голос Водери был полон сарказма. — Наши сторонники решили вернуться туда, откуда пришли и где они действительно нужны. Они идут присоединиться к силам, осаждающим Оксфордский замок.

— Но на чьей стороне они там будут сражаться? На стороне французов или станут предателями и перейдут на сторону англичан? — ядовито спросил Вальнуар, окинув прищуренным взглядом близнеца, стоящего в двух шагах от него. — Ты тоже думаешь провести меня? После многих лет тебе следовало знать меня получше! Анри трус, и хотя ему, несомненно, не терпится поскорее оказаться в относительно безопасном месте вблизи замка, он слишком тщеславен, чтобы уйти, не позаботившись о моей безопасности.

Водери невесело рассмеялся:

— Власть, которую ищет Анри, дашь ему не ты, а скорее, благодаря смерти нашего дяди, я.

Голубые глаза Вальнуара излучали злобу, но он промолчал.

— И… — Водери в насмешливом небрежении пожал плечами, — я пообещал ему больше, чем предложил ты, и таким образом заручился его поддержкой!

В ярости Вальнуар с поднятым кинжалом бросился на брата:

— Я хотел убить тебя, а теперь, когда узнал, что ты предатель, тем более сделаю это.

Водери, взмахнув клинком, отразил атаку и, выбив кинжал из рук Вальнуара, отбросил его в сугроб. Вальнуар, набычив голову, бросился на брата. Оба схватились в неистовой рукопашной.

Айлон, держа в каждой руке по кинжалу, беспомощно наблюдал за клубком тел — в одинаковых плащах и кольчугах — сцепившихся в яростной схватке. Братья мелькали перед ним, и он не мог отличить одного от другого. Ошеломленный происходящим, он не заметил молодого человека, который опустился на колени перед Уиллом и развязывающего на нем веревки. Только когда безоружный Уилликин вскочил на ноги, Айлон понял, что их заложник свободен. Не теряя времени, он бросился на него. Уилл мощной хваткой зажал запястья гиганта.

Освободив Уилла и не обратив внимания на Шарвея, Клайд сразу же побежал к коню француза и кинжалом Водери разрезал веревки, связывающие Беату, и помог ей освободиться и спешиться. Кинувшись освобождать Касси, он заметил, что на его безоружного сеньора напал Айлон, и поспешил на помощь Уиллу, но не смог вмешаться, так как спины противников все время менялись перед ним. Однако он был уверен, что момент настанет, и стоял наготове.

Касси беспомощно наблюдала за борьбой. С привязанными к луке седла руками, она не могла даже спрыгнуть с коня.

Беата, незамеченная остальными, поглощенными почти безнадежной борьбой Уилла, подняла кинжал, который выпал из рук Вальнуара. Оружие было тяжелым, и в обычной обстановке она вряд ли смогла бы поднять его. Но сейчас, полная отчаянной решимости, она едва заметила его вес. От братьев, схватившихся в смертельном поединке, в холодный воздух поднимался пар, и золотоглазая женщина, прищурившись, глядела на ничем не защищенную спину врага.

С неистовством, необычным для хрупкой женщины, Беата с неизвестно откуда взявшейся силой вонзила кинжал в спину Вальнуара.

Увидев, что рот брата раскрылся, а глаза расширились в агонии, Водери отпрянул от него. Вальнуар, съежившись, упал лицом в снег. С клинка, всаженного ему в спину, медленно стекала ярко-красная струйка. Водери лишь на мгновение задержал взгляд на этом зрелище и, повернувшись, заметил жену, дрожащую от совершенного ею.

— Ты спасла мне жизнь, любимая, — прерывисто шепнул Водери на ухо Беате, мягко укачивая ее в своих объятиях.

— Я сделала это ради тебя, — прошептала Беата, и серебристые слезы, наполнившие ее глаза, полились на коричневый бархат платья. — Но также и ради себя, чтобы освободиться от прошлого!

Пристально посмотрев в ее серьезное лицо, Водери понял, что к ней вернулась память. И все-таки она доверчиво прильнула к нему. Водери охватило чувство невероятного облегчения: она любит его, невзирая на обстоятельства, при которых они встретились.

Влюбленные были так поглощены друг другом, что не заметили, чем же кончился поединок Уилла.

Касси затаила дыхание и страстно молилась о вмешательстве небес в смертельное действо, разворачивающееся у нее на глазах.

Уилл зажал запястья Шарвея своими мощными руками, мешая лезвиям вонзиться в его горло. Наконец ему удалось выбить кинжалы из рук француза, и Касси уже вздохнула с облегчением, как вдруг услышала слова Шарвея:

— Наконец-то ты у меня в руках!

Со звериным криком он мертвой хваткой вцепился в горло Уилла.

Оба катались по земле, ломая кусты и прокладывая в снегу глубокие борозды. Наконец Шарвей прижал Уилла к толстенному стволу старого дуба. Касси задохнулась от страха, когда гигант поднялся и всем своим весом навалился на руки, тисками обхватившие горло ее любимого.

Только сила вытянутых усталых рук Уилла предотвратила неминуемый конец.

Улучив момент, когда Шарвей повернулся к нему спиной, Клайд несколько раз полоснул по ней кинжалом, и огромная туша замертво свалилась на Уилла.

— Я не был уверен, что попаду в негодяя, пока вы оба крутились, держась друг за друга, — оправдывался Клайд. Ему очень хотелось дать понять, что он не струсил, а просто боялся задеть Уилла.

Уилл все понимал и даже не думал уличать Клайда в трусости. На самом деле ему здорово повезло, что Клайд вмешался так умело и не дал Айлону задушить его.

Уилл неподвижно лежал под дубом, а над ним все еще возвышался мертвый Айлон. Наконец Уилл был освобожден от этого бремени, его дыхание несколько успокоилось, и он смог заговорить.

— Ты, Клайд, совершил ради меня мужественный и благородный поступок. Ты спас мне жизнь, и я намерен посвятить тебя в рыцари за доблесть на поле битвы, хотя бы и маленькой.

Клайд вытаращил глаза, не веря своим ушам. Неужели, лишь исполнив свой долг, он добился своей мечты? Он счел поступок да и самого себя недостойными такой награды и печально запротестовал:

— Я лишь выполнил свой долг и остался верен своему сеньору!

— Только это и требуется от рыцаря! Немногие из тех, кого посвящают в рыцари по заведенным правилам, охотно выполняют свой долг, — спокойно возразил Уилл. — Ты заслуживаешь титула, и по моей просьбе лорд Уильям Маршалл занесет тебя в списки удостоенных такой чести.

Одной мысли, что его произведут в рыцари, было достаточно, чтобы вызвать волнение Клайда, но то, что это сделает лорд Покровитель Англии, лишило его дара речи. Уилл встал на ноги, поднял один из кинжалов Шарвея и приблизился к Касси, все еще привязанной к коню.

— У меня такое чувство, — произнес он с улыбкой, — что я должен благодарить наших врагов, по крайней мере, за то, что вы остались в стороне от кровавых событий!

Во все время драки Касси наблюдала за ней замерев от ужаса. Сейчас она чувствовала облегчение, оттого что этот великолепный человек стоит перед ней живой, пусть и изможденный. Ее глаза излучали любовь.

Уилл нетерпеливо разрезал связывающие ее толстые веревки и поцеловал синяки на запястьях.

Касси вскинула руки на широкие плечи и наклонилась к Уиллу, так что ему осталось лишь поймать ее.

Она покорилась силе, которая, она боялась, будет навеки потеряна для нее, и пролила счастливые слезы на его грудь. Только сейчас она осознала, что он встретил одетого в кольчугу противника будучи беззащитным.

Ее охватила глубокая дрожь, и снова Уилл понял, что, несмотря на свое отчаянное мужество, она маленькое, нежное создание.

— Опасность миновала, любимая. Отныне и навсегда мы принадлежим друг другу! — Уилл осыпал поцелуями ее блестящие черные косы, пока она не подняла к нему мокрое лицо и не раскрыла горячие ягодные губы.

— Простите, если помешал, — прервал их Водери и с гадливостью указал на поле битвы: — Что делать с этими мертвецами?

Уилл посмотрел через плечо Касси на Водери и Клайда, направившихся к останкам Шарвея.

— Оставьте их пока! — бросил Уилл. — Позже мои люди поступят с ними как с любыми иноземными захватчиками, пойманными в Уилде! — Уилл предпочел не объяснять Водери, что трупы обычно подвешивали на деревьях, чтобы другим было неповадно.

Уиллу не терпелось задать Водери мучившие его вопросы.

— Как вам удалось освободиться? Что на самом деле случилось с французами, стоявшими лагерем на этом поле? — Уилл кивнул на пустынную снежную равнину.

— Просто я все сказал Анри, и он предпочел мои условия: меня и Клайда обменять на Касси… и другую несчастную заложницу, а сам решил ускользнуть. Достаточно странно, — продолжал Водери, — что когда мы с Клайдом вернулись в лес, ваши лучники единодушно решили гнать и разгромить отступающего противника! — По усмешке Водери было ясно, что это его не удивило и не огорчило. — Мы прошли под покровом леса совсем немного и, к нашему счастью, наткнулись на вашу маленькую банду.

Уилл проворчал, притворяясь, что ему неприятно это слово.

— Мы бы, разумеется, нашли подходящий момент вмешаться, так как следовали за вами, — заключил Водери, пожав плечами, словно это не требовало объяснений.

Уилл понял, что поступок Водери говорит об искренней дружбе. Прежде чем отправиться вперед, он легко мог позволить Вальнуару убить злейшего врага французов. Но Водери не предал, и Уилл, взглянув в его голубые глаза, выразил ему безмолвную признательность за бесценный дар такой суровой, прочной дружбы.

— Хвала Богу и всем святым! — раздался серьезный голос с легко различимой тропы на снегу.

Все повернулись к приближающейся группе всадников. Том был счастлив, видя Уилла живым и невредимым, и даже Клайда одарил сияющей улыбкой.

— Ты пошел нам на помощь? — спросил Уилл, приятно удивленный тем, что его племянник оказался способным организовать отряд и быть его предводителем. Он не рассчитывал, что Том достаточно тверд для таких действий.

Том медленно кивнул, буквально раздуваясь от гордости, и впервые смело взглянул в чеканное лицо прославленного воина.

— И вы пришли как раз вовремя! — широко улыбнулся Уилл, видя смущение на лице Тома. — Ты и твои люди будете иметь честь обойтись по достоинству с останками этих мерзавцев!

Хотя Тому доставило бы большее удовольствие вместе со всеми вернуться в Кеншем, он расценил приказ Уилла как выражение безусловного доверия.

Пока все участники недавней драмы рассаживались по коням, Том с его отрядом спешились, чтобы приступить к неприятной процедуре.

Сев на своего коня, Уилл протянул руку Касси и одним рывком поднял ее и усадил перед собой. Устроившись в уютных, теплых, желанных объятиях мужа, она расслабилась и оперлась на мощную, широкую грудь. Когда она сидела перед Айлоном на этом же боевом коне, в ней все переворачивалось от отвращения — теперь же она купалась в волнах блаженства.

«Несомненно, — думала она, — Беата должна чувствовать то же самое в убаюкивающих руках Водери».

Ни Уилл, ни Водери не удивились, когда Клайд, бросив взгляд на готовых к походу коней, стал умолять оставить его с Томом. Просьба была милостиво удовлетворена, и два мощных боевых коня со своими четырьмя седоками в одиночестве въехали в тишину зимнего леса.

Касси упивалась красотой и покоем этого леса, который теперь принадлежал ей навсегда, так же как и сидящий сзади рыцарь.

Мужчины ехали молча, и каждый обдумывал свои дальнейшие действия. Они понимали, что смерть Ги и Вальнуара явилась для них благом.

— Тогда утром я и бедная заложница, которую я спас от грозного Уилликина, отправимся в Винчестер, — предложил Водери с мягкой улыбкой, подтрунивая над своим «грозным» другом.

Уилл засмеялся его шутке:

— Да, и только этим можно объяснить ее появление во Франции чуть ли не в одном белье и без всякого имущества!

— Добравшись до Франции, я с траурным видом сообщу о смерти леди Кассандры и сразу же представлю свою драгоценную жену.

Водери посмотрел во влекущие золотистые глаза, и ему почему-то захотелось, чтобы их спутники тотчас же оказались как можно дальше.

Закрыв глаза и перебирая в памяти все с ними случившееся, Касси радовалась, что у ее подруги теперь начнется новая жизнь. Беата больше подходит для жизни светской дамы. А рядом с Водери она, несомненно, найдет счастье, которого Касси никогда бы не имела.

Бросив беглый взгляд на свою кроткую подругу, Касси заметила, что Беата откровенно соблазняет Водери на немногие сладостные ласки, которые они могут сейчас себе позволить. Почувствовав на себе внимание Уилла, она подняла глаза и обнаружила, что ему также не терпится устроить себе подобный праздник. В глубине его темных глаз мелькал голод, который ей не терпелось удовлетворить. Беата нашла способ скоротать время длительного путешествия, которое обученные кони могли бы совершить и без понукания.

Теснее прижавшись к Уиллу, Касси опустила тяжелые ресницы, стремясь полнее ощутить его большое, крепкое тело. Уилл, не возражая, крепко обнял ее.

Когда она коснулась его своей грудью, по всему ее телу пробежала невольная дрожь. Сильная рука прижала ее еще крепче, и Уилл медленно, чувственно улыбнулся. Он не стыдился своего легкомыслия и, опустив голову, медленно провел губами по мягкому, нежному изгибу ее ароматного рта. Касси мгновенно ощутила страстное желание, угрожающее вырваться стоном, но Уилл заглушил его неотразимым поцелуем.

Водери не замедлил последовать их примеру.

Какое-то время кони лениво шли, не управляемые своими охваченными страстью седоками.

Желание, однако, достигло опасных глубин, и оба рыцаря почли благоразумным остановиться, молчаливо признав это место не самым подходящим для любви. Пришпорив коней, они направили их вперед, предвкушая долгожданное возвращение.

Когда наконец они благополучно добрались до дома Уилла, то с удивлением обнаружили, что, пока они предавались удовольствиям, оставленная ими группа обошла их и пришла первой. Удивительная новость, которую они хотели сообщить, уже разнеслась по Кеншему с головокружительной быстротой.

Едва сдерживая разочарование, оба рыцаря помогли дамам сойти с коней. Они даже попытались растянуть вспухшие от поцелуев губы в радушные улыбки, когда вошли в переполненный дом, где их радостно встречали многочисленные обитатели Уилда.

Этой ночью в доме было торжество, хоть и устроенное наспех, но такое же веселое и непринужденное, как в Рождество. На этот раз они праздновали победу над французами и свадьбу их сеньора, которую все так ждали.

Когда закончился ужин и все тосты были уже произнесены, Уилл впервые повел жену в свою комнату, и здесь, в уютном убежище супружеской постели, они отдались неистовой, всепоглощающей страсти.