Гордый

Глава 9

КРИСТИНА

Недоверчиво перечитываю присланную строчку.

Гордей: «Подъеду сейчас. Возле дома будете?»

Слишком крепко стискиваю корпус телефона пальцами и поджимаю губы от бессилия. Куда он, черт его возьми, подъедет?! Я с сыном гуляю, вообще-то! Мне не до его дебильных словечек, идиотских штучек и дурацких обвинений! Даже, если я очень виновата перед ним! Не хочу его вообще видеть!!!

Громко вдыхаю-выдыхаю воздух, стараясь делать это размеренно.

Набираю ЕГО номер. Добавляю голосу вежливости, спокойствия. Это же легко, да?

– Привет, Крис. Ждете?

Меня немного вводит в ступор его будничное «вы». Как будто в норме вещей. Если не забыл, что я с сыном, зачем вообще сейчас приезжать и опять клевать мне мозг? Я прекрасно понимаю, почему он вцепился в меня мертвой хваткой. В прошлый раз отпустил, но сейчас добьет точно! Ну отдам я ему эти деньги, Господи! Заработаю и отдам! «Когда-нибудь…» – добивает внутренний голос.

– Нет. Гордей, мне сейчас не до споров, у меня есть дела поважнее. Давай «мои» долги, – делаю упор на слово «мои», – обсудим позже.

– Да я вообще не за этим, я на пятнадцать минут. Хочу вас кое с кем познакомить.

Душа уходит в пятки. С кем…познакомить? Я уже почти паникую. Он снова привёз адвоката? А может, сразу нотариуса? Кого ещё из своих кровопийц он решил на меня натравить?! Ну только не это… зачем при ребёнке-то?!

– Давай на работе пообщаемся? Пожалуйста, Гордей. Мы с сыном во дворе. Вышли немного подышать воздухом.

– Потом необходимость отпадёт. В общем, ждите, – короткое жесткое приказание сбивает с ног и вызывает бурю возмущения.

В трубке раздаются короткие гудки, а я расстроенно всматриваюсь вдаль. Ну что за человек, а?! Все делает только так, как считает нужным.

Но самое неприятное… всегда так было. Именно это мне в нем так нравилось. Он плевал на чужое мнение. Для него было важно только его собственное…

Малыш дёргает меня за руку и тащит на качели. До этого момента мы были одни на площадке.

– Ты покататься решил? – присаживаюсь на корточки и всматриваюсь в родное личико.

Сын радостно подпрыгивает и громко отвечает: «Да!»

Это единственное слово, которое он произносит. Зато бодро и уверенно. С гордостью.

– Конечно, милый, пойдём.

Наблюдаю, как он сосредоточенно взбирается на высокие качели, и умиляюсь. Как же я его люблю! Мой мальчик.

– Держись крепко, – знаю, что ни к чему, сынок и так всегда хорошо держится, но я зачем-то каждый раз это произношу.

Раскачиваю малыша и отхожу на шаг в сторону. Приветливо улыбаюсь мальчику, что занял соседние качели. Его тоже подстраховывает мама. Девушка счастливо смотрит на сына, потом на меня, затем в сторону… и вдруг… она немного приосанивается, вздёргивает подбородок. Смазанным движением проводит пальцами по волосам. И вновь смотрит на сына, на этот раз смущённо.

С удивлением ловлю на себе косые взгляды ещё двух проходящих мимо девушке. Чего это они? Отворачиваюсь, отталкивая от себя качели, и чуть не подпрыгиваю от неожиданности.

– Привет, – раздаётся совсем рядом знакомый голос. – Я вас нашёл.

С неудовольствием перехватываю тёмный искристый взгляд.

– Да. Я вижу.

Вот почему девчонки так застеснялись. Его заметили. Ну надо ж так. Прям зарделись.

Гордей приветливо смотрит на сына и здоровается, присаживаясь на корточки. А меня берет ступор. Надежда, что этой встречи никогда не произойдет, корчится в муках.

Еще бОльшая растерянность овладевает, потому что замечаю в мужских руках поводок, а в паре шагов от Гордея вижу милого пушистика.

Андрей тут же воодушевляется и неожиданно спрыгивает с качели, подвигается поближе к пёсику и указывает на него пальчиком, издаёт неразборчивый звук, что-то среднее между «о» и «а».

Собака смело шагает к сыну и радостно обнюхивает его штанишки и обувь. Пару раз звонко лает и склоняет голову набок, высунув длинный розовый язык.

Какой же милый этот пёсик! Просто прелесть!

Сынишка уже восхищённо тянется к собачьей морде, но я напрягаюсь.

– Его можно погладить. Он добрый, – Гордей осторожно обращается к Андрею.

Сыночек стеснительно прячет ручки и чуть опускает голову, но с собаки глаз не сводит, смотрит исподлобья.

– Это Чарли. А тебя как зовут?

– А! – прозвучал уверенный ответ.

Гордей хмурит брови, слегка поглаживает собаку. Пушистик явно не привык сидеть на одном месте, а Гордей нарочно сдерживает его рвение.

– Не разговариваешь с незнакомыми, значит? Ну все правильно.

Ответа Гордей не дождался и здесь.

Вокруг пса неожиданно начинает собраться ниоткуда взявшаяся на площадке детвора, и Гордей говорит, что лучше переместиться.

– Так зачем ты приехал? – уточняю настороженно, вышагивая по тротуару.

– Крис, – этот снисходительный тон откровенно начинает очень давить. – Все же очевидно. Чтобы малец обрадовался, получил положительные эмоции и быстрее выздоровел. Тогда тебя я смогу мучить в любое удобное мне время.

Я поправляю панамку на голове сына, не сразу отвечая нахалу.

– Зря. Ещё и за сеанс психотерапии я тебе точно платить не буду, – перевожу взгляд.

Андрюшка ожил. Ему так нравится придерживать поводок, будто сын сам пса выгуливает.

– Что ж у тебя мама такая зануда?

Пока малыш тут же тянет звук «а» и отворачивается, я со всей дури луплю мужчину по плечам.

– Ещё хоть одно дурацкое слово! – шиплю ему в лицо. – И как бедного пёсика угораздило из всех людей города попасть именно тебе!

– Так же, как и тебе когда-то, – иронично выгибает бровь.

– Мы уходим. Твои пятнадцать минут затянулись.

Твёрдое заявление вызывает у мужчины довольную улыбку.

– Хорошо, пойдём, мы с Чарли проводим.

Пытаясь собраться с мыслями, придерживаю Андрюшу за руку, а он осторожно передвигается по бордюру. Сынок уже утомился, все же слабость возвращается быстро.

Невероятного окраса пушистый пёсик – половина морды белая, половина – чёрная – следует за малышом попятам. А Андрей так радуется этой собаке… Как Гордею удаётся продумать все, что только возможно?

Я отворачиваюсь, поджимая губы. Все ещё помню нас. Необузданный темперамент этого мужчины. Его бешеный напор, страсть. Эпизоды, когда я ласково поглаживала гордо выпирающий животик, уговаривая себя, что я все сделала правильно, что так лучше. Пусть Гордей считает меня последней дрянью, зато с ним все в порядке. И я свою роль разыграю до конца. Я разберусь с возникшими проблемами, заработаю и отдам ему все, что Олег вложил в мою фирму. А потом… хочется убежать и укрыть сына. Уверена, у Гордея осталось ещё слишком много врагов. И рисковать жизнью своего ребёнка, раскрывая тайны и вручая невидимым игрокам козырные карты, я не намерена.

– Погоди-ка, – внезапно осеняет, – а зачем ты спрашивал, где нас найти? Разве не ты говорил, что за мной присматривают?

Гордей насмешливо кривит губы. А я вновь невольно засматриваюсь. Какой же он все-таки красивый мужик. Я с первого взгляда влюбилась в его глаза и мощную опасную энергетику. Других таких мужчин в своей жизни я не встречала никогда.

– А ты ещё и обманщик, – подытоживаю кратко.

– Ага. Как оказалось, передаётся половым путём.

Нельзя. Нельзя вступать с ним в спор! Он же всегда выходит победителем!

– Собачка прелесть. Мы в восторге. Но мог бы и не заморачиваться.

– Уже прощаешься?

– Именно. Андрею спать пора.

– Почему твой слизняк на себя его не записал?

Я тяжело сглатываю и ошарашенно отступаю на шаг назад. Изо всех сил стараюсь придать лицу бесстрастное выражение. Но искоренить затравленность не удаётся.

Пытаюсь воззвать к мужской корректности. А вот оправдывать Олега теперь не хочется не только перед Гордеем, но даже перед самой собой. Он так мне ничего и не объяснил…

– Гордей, есть вещи, которые тебя не касаются, – не узнаю свой голос. Столько боли в нем… – Это – одна из них.

Внезапно рядом пробегает дворовая кошка, и Чарли тут же бурно реагирует, резко оттягивая поводок в сторону. Андрей взвизгивает от удивления и, указывая пальчиком на зверей, начинает издавать громкие звуки и пищать.

– Почему он не разговаривает? – мужчина оглушает вопросом, подозрительно прищуриваясь.

– Это – вторая. Ты не собираешься уезжать?

Тормозим у подъезда. Нам вроде как домой нужно, а он все не уходит.

Лай становится более грозным.

– Чарли! Фу! – резко прикрикивает на собаку. И пёсик тут же слушается. Торопливо подбегает и садится у ног хозяина, гордо выставляя грудь и вздёргивая мокрый носик, высовывает язык и мило склоняет голову набок. Ну какое же прелестное создание! А Гордей все продолжает пилить меня взглядом. – Крис, я вроде как нормальный вопрос задал!

Ненавижу, когда на меня повышают голос, но конфликт разводить не хочется.

– Небольшая задержка речи. Это бывает у детишек.

Сынок уже обеими ладошками увлечённо гладит присмиревшую собаку.

– У него что – проблемы со здоровьем? – сверкает глазами.

Я тяжело вздыхаю, лаская взглядом сыночка.

– Ну не то чтобы прям огромные проблемы, – позволяю улыбке слегка коснуться уголков губ: как Андрюше понравился пёсик, малыш в полном восторге! – Но повод для беспокойства искать не приходится.

– Если что, я могу хорошего спеца найти, – и, видя, как я поменялась в лице, тут же заверяет, – платить мне за это не придётся, не перегибай.

– Ты вроде появился, чтобы меня запугать, – понижаю голос, чтобы нас не было слышно со стороны. – А теперь ангела из себя строишь?

– Вы хотите поговорить об этом? – высокомерно насмехается. Как и всегда. – Ты вроде домой собиралась, – передразнивает мои же слова, и тут же его лицо становится жёстким, требовательным. – Считай, что ты меня только что пригласила. А я уже согласился.

Зловеще кивает на домофонную дверь, а меня начинает колотить изнутри. Что ему нужно? Что?! Почему он не отстанет?!

У меня дрожат руки. Я… я не понимаю, что делать. Хочется затопать ногами и заорать на всю улицу, чтобы он нас не трогал, но я не позволяю и тени сомнения коснуться лица.

– Ты нарушаешь личные границы. Так нельзя. Я живу не одна.

Молчаливый суровый взгляд пробивает. А я готова съежиться в невидимую точку. Он собирается что-то требовать. Не деньги. Что-то другое. И этой решительности двадцать минут назад в нем ещё не было.

Его телефон вибрирует в кармане. Гордей цепляет гаджет и раздражённым взором мажет по экрану. Слегка морщится и сбрасывает вызов.

– Долго стоять будем? – вновь переключается на меня.

– Давай в другом месте всё обсудим. Не сегодня, – обреченно пытаюсь договориться, но от его каменной уверенности моя устойчивость начинает таять, как мороженое в жару. Я против него не выстою. Никогда не получалось, он лишь получал возможность позабавиться. Всегда добивался, чего хотел.

– Иди дверь открывай, – глухой приказ звучит оглушительно и зловеще… Если Гордей решил, ничего его не остановит: ни угрозы, ни уговоры.

Когда мы поднялись и прошли в квартиру, я попросила его протереть лапы псу, скептично оглядывая пушистика.

– Тряпку неси.

Это удивительно, но он встаёт на колени и сам вытирает Чарли лапки, треплет по холке и даже улыбается. Видимо, теперь человечным он может быть только с животными. Андрей тоже удивил. Он нормально взаимодействует с посторонними, не боится, а тут и вовсе… уселся рядом с Гордеем и протянул ручку, молчаливо предлагая помощь. Задние лапы отец и сын отмывали вместе.

Пришлось покрепче сжать кулаки, позволяя ногтям болезненно впиться в кожу, чтобы хоть как-то притупить тянущее чувство внутри.

Не представляю, как Гордей отреагирует, если узнает, что его сын растёт без отца. А если узнает… Что он со мной сделает? И насколько поменяется наша жизнь?

– Мне сына спать укладывать, что ты хотел обсудить?

Останавливаюсь возле раковины и наблюдаю, как Гордей смывает грязь с рук, позволяя брызгам свободно попадать на циферблат часов. Вытирает руки. И все это он делает молча.

Мужчина плотно закрывает дверь в ванну, и теперь мы заперты наедине.

Холодный взгляд раздевает наголо. Тёмный опасный омут…

– Перед тем, как ты свалила с моей картиной, ты обещала мне ночь, – небо вдруг обрушивается на голову, даже в ушах начинает шуметь. Я смотрю не моргая на красивое безжалостное лицо, осознавая, что земля уходит из-под ног. – Особенную. Яркую. Нашу. На деньги насрать, надеюсь, они сделали тебя счастливее. Но эту ночь я требую себе. Приедешь, когда скажу. И выложишься на сто процентов.

Ни одного возражения не прорывается. Ни единого слова. Я не верю в то, что он делает сейчас, не верю…

Рядом с раковиной раздаётся противное бренчание. Ему опять звонят. Я успеваю отметить женское имя на экране, прежде чем Гордей дотягивается до гаджета. Принимая вызов, он роняет краткое:

– Я занят. Перезвоню позже.

И прячет мобильный в карман.

– Ты теперь обделён женским вниманием?

– Ты меня не услышала, Крис, – однажды этот мужчина пригубил мою душу, а сейчас ледяными клинками разрывает сердце. – Когда я скажу – ты послушно соберёшься и приедешь ко мне. Вопросы мне задавать не нужно.

Я готова осесть на пол…

Упоминание о той злосчастной картине окончательно вышибло дух. Как это он не потребовал рассчитаться за все сразу…

– Нет, – слетает с губ прежде, чем я успеваю закрыть рот, заторможенное напряжение внутри уже настигло пика.

Гордей делает решительный шаг вперёд, больно хватает за руку, и я… отмираю.

– Ты в своём уме?! – пытаюсь вырваться, но мужская хватка становится нестерпимой, обжигая болью. – Ненормальный! Я, вообще-то, с другим теперь! – кричу громким шепотом.

– Да мне плевать, золотце, – резко прижимает к стене, наваливаясь сверху так, что становится сложно дышать. Властно вклинивая колено между моих ног, насмешливо вскидывает брови. – Ты должна мне много чего. Но я требую только ту ночь. Радуйся, что я такой великодушный.