Горец-грешник

Глава 5

– Тебе необходимо уехать, – решительно стукнув по столу ладонью, сказал Беннет. Торманд и Саймон, закончив рассказ, вернулись к трапезе. – Если тебя здесь не будет, тебя нельзя будет обвинить во всех этих смертях. Все, что тебе необходимо сделать, так это дождаться, когда убийцу поймают или когда случится новое несчастье – в то время как ты будешь далеко отсюда. Тогда твои неприятности закончатся, ведь тебя не смогут обвинить в том, что произошло, если ты будешь в сотне миль от места преступления.

Это было верно, но Торманд не сразу согласился со своим младшим братом. Его терзали сомнения. Если женщин убивали из-за него, то, уехав, он мог спасти несколько жизней. Однако куда бы он ни направился, убийца мог последовать за ним и начать убивать женщин уже на новом месте.

Он почувствовал легкое замешательство, когда внезапно понял, что в Шотландии не так много мест, где не было бы женщин, с которыми он некогда делил постель. Даже если он вернется в свой родовой замок, то в опасности могут оказаться и те немногие женщины, которые работали на его семью и никогда не были его любовницами.

Он вырос в строгих правилах, по которым мужчины не должны были заводить интрижек с прислугой. И этот негласный запрет никогда не нарушался его родственниками, за очень немногими исключениями. Однако это не означало, что убийца знал о существовании такого правила или считал, что Торманд всегда ему следовал. Тем более что очень немногие так считали.

Кроме того, покинуть город в такой момент, по сути сбежать, – сам этот поступок имел отвратительный привкус трусости. Торманд знал, что многие благородные люди шли на эшафот ради того, чтобы не уронить свое достоинство, и он, будучи рыцарем по рождению, не мог поступиться честью и сбежать от опасности даже под угрозой смерти. Помимо всего прочего, его отъезд сыграет на руку тем его недругам, которые считают виновным именно его, особенно если настоящий убийца последует за ним и здесь убийства прекратятся.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – сказал Саймон, избавляя Торманда от неприятной необходимости объяснять, почему он собирается отказаться от того, что на первый взгляд кажется вполне разумным. – Она не продумана до конца. Это будет слишком походить на бегство от справедливого возмездия за свои преступления. Однако может наступить время, когда для Торманда будет разумнее скрыться. Я даже нашел для него подходящее убежище.

Торманд посмотрел на своего друга с удивлением:

– В самом деле?

– Да. Я посчитал это разумной мерой предосторожности. С каждым новым убийством тебя подозревают все больше. Круг сужается.

– Не могу поверить, что кто-то вообще может думать, что я способен сделать такое.

– Большинство так не думает. Вот почему тебе до сих пор не пришлось спасаться от разъяренной толпы. Но тот факт, что ты состоял в любовных отношениях с каждой из погибших женщин, мало-помалу подтачивает веру в твою невиновность. В простое совпадение легко было поверить после первого убийства, но теперь уже произошло и второе, и третье. И все эти дамы были твоими любовницами. Поскольку мы не продвинулись в наших поисках, боюсь, вскоре произойдет четвертое. Думаю, мы оба знаем, что очень велика вероятность того, что и очередная жертва окажется твоей бывшей возлюбленной.

– Но если его не будет здесь, когда это случится? – спросил Уильям; в его зеленых глазах металось искреннее беспокойство за жизнь своего брата.

– Как я уже сказал, это будет очень похоже на бегство преступника, – прервал его Саймон.

Торманд вздохнул:

– К сожалению, и я так думаю.

– Лучше некоторое время считаться виновным, чем отправиться на виселицу, – выпалил Беннет. Он сделал большой глоток эля, словно пытаясь охладить бушующий в его душе гнев.

– Я не допущу, чтобы его повесили, – сказал Саймон тихо, но таким твердым голосом, что собеседники успокоились, поверив слову рыцаря. – Я всегда буду рядом с ним и в случае необходимости без малейших колебаний отошлю Торманда как можно дальше.

– Понятно, а я-то думал, что ты не покидаешь меня лишь потому, что мы друзья, – пробормотал Торманд.

Не обращая внимания на реплику друга, Саймон продолжил:

– Нельзя не учитывать и тот факт, что убийца может последовать за Тормандом, куда бы он ни отправился, а значит, женщины будут погибать снова.

– Следовательно, ты твердо уверен, что все это каким-то образом связано с ним? – спросил Харкурт. При этом его глаза цвета янтаря горели решимостью воина, готового ринуться в битву.

– У нас нет доказательств, – ответил Саймон, – но я в это верю. В этом городе не так много девушек, с которыми не спал наш герой. – По губам Саймона скользнула легкая усмешка, когда на его замечание Торманд ответил обиженным ворчанием. – Но никого из них пока не убили. Поэтому надежда на то, что все это лишь трагическое совпадение, остается, хотя с каждой новой смертью она неудержимо тает. Двое из троих вдовцов хотя открыто и не обвиняли Торманда, ничего не делали, чтобы на корню пресечь растущие подозрения. Тот же, кто мог выступить в его поддержку, вернулся в свое поместье, сопровождая тело жены, и, несомненно, на некоторое время останется там, хотя бы для того, чтобы позаботиться о своих маленьких сыновьях.

– Чем больше ты говоришь, тем яснее становится, что мы вряд ли что-то можем сделать, чтобы остановить мерзавца.

– К сожалению, ты прав, мы можем лишь продолжать наши поиски. Да, страшно раздражает, что нам до сих пор почти ничего не удалось выяснить, но за годы разгадывания подобных загадок я хорошо усвоил одно: преступником обязательно будет допущена ошибка. Либо будет обнаружено что-то, что приведет нас, возможно, прямо к двери этого негодяя. Либо кто-нибудь обязательно увидит или услышит то, что поможет нам найти этого зверя, либо сам убийца в конце концов потеряет осторожность.

– Либо мы возьмем то, что вы нашли возле одной из убитых женщин, отнесем к колдунье Росс и посмотрим, что из этого выйдет, – подал голос Уолтер и, когда присутствующие с удивлением уставились на него, пожал плечами.

Саймон достал из висящего на поясе кошелька костяные заколки и задумчиво посмотрел на них.

– Ну что ж, возможно, это мысль. Такая же пришла в голову Торманду, между прочим, сразу же после того, как он увидел колдунью.

Уолтер поморщился:

– Это может быть не очень хорошо.

– Ты знал, как она выглядит? – спросил Торманд своего сквайра.

– Но сначала, – быстро вмешался Саймон, прерывая назревающий спор и глядя на Торманда, – ты составишь список всех женщин, с которыми у тебя была связь, в первую очередь внеси в него тех дам, которые проживают в нашем городе и в округе. Возможно, и тех, что путешествуют со двором.

– Но, черт побери, Саймон, вряд ли этим дамам понравится, что я разглашаю то, что они, вероятно, пытались сохранить в тайне, – проворчал Торманд.

– Боюсь, что твои похождения уже ни для кого не являются секретом. Полагаю, я и сам мог бы составить довольно точный список твоих нимф, основываясь на тех сплетнях, которые мне довелось слышать. Тебе известно, что твои любовницы почти открыто восхищаются тобой, как призом, завоеванным на альковном турнире?

Торманд почувствовал, как неожиданно густой румянец заливает его щеки, и сердито взглянул на своих захихикавших родственников, затем бросил недовольный взгляд на друга:

– Ладно, я составлю такой список, но не сегодня вечером.

– Согласен. А нынче надо всем как следует отдохнуть.

Несмотря на страшную усталость и острую потребность в отдыхе, Торманд добрался до своей кровати очень поздно. Разместив гостей, он закрыл за собой дверь спальни, наслаждаясь одиночеством. Последние дни Саймон и Уолтер постоянно находились рядом, поэтому только теперь он мог собраться с мыслями и хоть на короткое время отделаться от отчаяния из-за того, что до сих пор не удается найти неуловимого как дым убийцу. Чутье подсказывало Торманду, что совсем скоро ему необходимо будет скрыться. Саймону до сих пор везло, казалось, что он способен решить любую проблему. Однако до сих пор даже ему не удалось найти ничего, что могло бы привести их к убийце, а значит, и в этом Торманд не сомневался, придет черед и других смертей. Убийства будут продолжаться до тех пор, пока сэр Торманд Мюррей не взойдет на эшафот, чтобы умереть за преступления, которых не совершал.

Он жестко растер лицо и попытался выкинуть из головы мрачные мысли. Ему необходимо выспаться. Торманд закрыл глаза и сразу представил себе Морейн Росс. Сразу же захотелось улыбнуться, да и тело, напрягшись, заявило о своем интересе. Прошло уже довольно много времени с того момента, как мысль о женщине могла возбудить в нем желание, но Морейн Росс это удалось. Торманд понимал, что разумнее всего было выбросить из головы мысли об этой женщине, но не стал этого делать. Гораздо приятнее было представлять соблазнительную Морейн, чем вспоминать о крови, смертях и страданиях.

Окончательно проваливаясь в сон, он не переставал думать о Морейн, и уже ничем не сдерживаемые мечты уводили его все дальше. Торманд медленно стягивал с нее одежду, покрывая поцелуями каждый дюйм ее обнажающейся золотистой кожи. Он с наслаждением ощущал ее тонкие пальцы в своих волосах и, как волшебную музыку, слушал тихие стоны переполненной желанием женщины. Негромкий вскрик удивленного восторга слетел с ее соблазнительных губ, когда он начал ласкать ее роскошную грудь, сначала ладонями, потом нетерпеливым и жадным ртом. Сжигаемые жаром желания, ее глаза потемнели, став цвета беснующегося от шторма моря, и Торманд почувствовал, как его бросает в их загадочную глубину, как его захватывает ее красота и желание утонуть, остаться навсегда в этой бездне. Но когда он уже был готов слиться с ней в единое целое и с восторгом окунуться в вихрь страсти, как все начало меняться.

Мрак черным смерчем закружился вокруг их сплетенных тел. Разгоряченное страстью женское тело, которое он с таким восторгом держал в своих объятиях, превратилось в окровавленный труп. Прекрасные глаза, оттененные влажной поволокой страсти, исчезли, и он увидел перед собой пустые черные глазницы оскаленного черепа, а возникший ниоткуда голос с жуткой вкрадчивостью спросил, как ему нравится его новая возлюбленная.

Торманд так резко сел в постели, что едва не свалился со своего ложа. Утирая холодный пот, он с трудом успокоил дыхание. В доме было тихо, никто не стучал с беспокойством в дверь его спальни, а значит, слава богу, он по крайней мере не кричал во сне от ужаса. Торманд, шатаясь, доковылял до маленького столика у камина и налил себе вина. Потребовалась одна полная кружка и еще полкружки, прежде чем его сердце стало биться медленнее, затем нормально, а руки перестали трястись.

Он смыл с себя пот и заполз обратно в постель. Если этот ужас будет повторяться каждый раз, как только он закроет глаза, ему никогда больше не заснуть. Первую часть сна понять было легко. Морейн Росс показалась ему очень привлекательной. Но его беспокоила концовка сновидения. Может, именно эта девушка стала порождением тех ужасов, которые ему довелось увидеть? Или еще хуже, не было ли это намеком на будущее, предупреждением, что если он позволит себе увлечься Морейн, ее постигнет участь убитых женщин? Он молился, чтобы это было не так, поскольку Морейн показалась ему очень соблазнительной, а он был не из тех, кто может с легкостью противостоять соблазну.

Вино подействовало, и, наконец расслабившись и вновь погружаясь в сон, Торманд подумал: действительно ли у Морейн бывают видения? Неужели она обладает способностью, дотронувшись до предмета, понять связанные с ним тайны? Если это так, то Морейн Росс именно тот человек, который нужен им с Саймоном, чтобы найти убийцу.

А если она будет помогать им, то, значит, они будут рядом и смогут защитить Морейн. Решив, что с такой защитой девушка будет в достаточной безопасности, чтобы он мог позволить себе не противиться соблазну, Торманд наконец заснул.

На этот раз Морейн удалось сдержать крик; сев в кровати, она потянулась к кружке с сидром, которую теперь держала поблизости, и сделала большой глоток, стараясь смыть застрявшую в горле горечь ужаса. Потребовалось еще несколько минут, чтобы успокоить неровно бьющееся сердце.

Если эти сновидения не прекратятся, то скоро они измотают ее до такой степени, что она не сможет выполнять даже простейшую работу по дому. Кроме того, Морейн опасалась, что из-за этих снов она вообще перестанет спать.

Она поставила почти пустую кружку и сжалась под одеялом, уговаривая себя заснуть, чтобы получить столь необходимый ее измученной душе отдых, но ей было страшно закрывать глаза. Слишком реальным был ужасный вид ее собственного обезображенного тела, глядящего во тьму пустыми глазницами.

И вновь этот ужас ворвался в ее сон после прекрасного видения страстной любовной сцены, в которой она участвовала с Тормандом. Она почти ощущала прикосновение его губ к своей груди. Теплая истома, разлившаяся по ее телу при воспоминании об этой прекрасной картине, лишь подтверждала, насколько ярким и желанным было это видение. Пожалуй, для девственницы у нее были слишком яркие и слишком грешные сновидения о сэре Торманде Мюррее. Воистину милость Божья, что она довольно редко видит его, в противном случае она не смогла бы противиться соблазну, который, казалось, источал этот мужчина.

Но если она поддастся этой слабости, ей придется дорого заплатить за это, подумала она, и по телу девушки пробежала дрожь. Кровавое окончание сна недвусмысленно предупреждало ее о грядущем несчастье, хотя в этом Морейн не была твердо уверена. Но скорее всего, если она пустит Торманда Мюррея в свою постель, ее ждет печальная участь несчастных женщин, которым перед смертью пришлось испытать ужасные страдания. Она с сожалением подумала о том, что такие мысли могли прийти ей в голову под впечатлением сегодняшнего разговора с подругой Норой.

Одна из кошек забралась к ней под одеяло и уютно устроилась подле Морейн, успокаивая девушку своим теплом. Положив руку на шелковистую шерстку своей любимицы, Морейн попыталась понять, было ли это страшное видение картиной грядущего, или это предупреждение свыше, всего лишь призывающее ее быть осторожной? Поскольку Морейн не видела причин, по которым такой знатный рыцарь, как Торманд Мюррей, мог бы заинтересоваться простой горожанкой, она начала гадать, зачем Господь послал ей это предупреждение.

Потому что она испытывает к нему влечение, подумала Морейн со вздохом. Она сколько угодно могла не признаваться себе в этом, но в ее сновидениях истина выходила наружу. Морейн лежала, закрыв глаза, не в силах поверить в собственную глупость. Сэр Торманд Мюррей – рыцарь, погрязший в плотском грехе и – если верна хотя бы часть слухов, ходивших о нем, – не прилагавший никаких усилий, чтобы противостоять малейшему соблазну. В течение нескольких лет Морейн боролась с собственной плотью и с теми, кто не прочь был воспользоваться одиночеством девушки и ввергнуть ее в пучину греха. И что же, все для того, чтобы отдать свою девственность такому вертопраху, как сэр Торманд?

Морейн перевернулась на спину, и когда пушистый Григор, устраиваясь поудобнее, положил ей голову на живот, она начала ласково поглаживать лобастую голову кота. Его громкое мурлыканье действовало успокаивающе, и Морейн почувствовала, как улетают остатки ночного кошмара, как постепенно отступает тревога, дыхание становится тише, и она вновь погружается в сон. Утром она решит, достаточно ли у нее оснований, чтобы отправиться к сэру Иннесу и сэру Мюррею и рассказать о своих видениях. Принимать такое решение нужно только на свежую голову. Ведь ей могут и не поверить. Но если рыцари поверят ей, она будет проводить слишком много времени рядом с мужчиной, о котором мечтала в своих снах и которому с радостью отдала бы не только свое тело, но и душу.

Яростное шипение внезапно отвлекло внимание Морейн от кормления цыплят. Ее серый кот Уильям, до этого спокойно сидевший на низкой каменной стене, окружающей примитивный курятник, вдруг низко припал к камням, прижав порванные в боях уши к голове. Шерсть у кота встала дыбом, а кончик его длинного хвоста нервно подергивался из стороны в сторону. Морейн посмотрела в том направлении, куда уставился кот, но ничего не увидела. Однако настороженность не покинула ее. Уильям всего лишь кот, но он никогда не ошибался, когда чувствовал угрозу, и не раз предупреждал ее о возможной опасности.

Морейн едва успела закрыть цыплят в курятнике, когда услышала приближающийся стук лошадиных копыт, и ее сердце подскочило от страха.

– Уолин, – позвала она мальчика, игравшего с тряпичным мячом позади дома, – сейчас же иди в дом.

Уолин схватил свой мяч.

– Ты хочешь, чтобы я спрятался?

– Да, малыш, по крайней мере пока я не узнаю, чего хотят люди, которые скачут к нам.

– Может быть, тебе тоже нужно спрятаться?

– Они меня уже видели. Иди же.

Как только мальчуган исчез в доме, Морейн направилась к воротам, собираясь встретить незваных гостей снаружи. С удивлением она наблюдала, как ее кошки вмиг высыпали из дома и окружили ее, явно давая понять, что готовы встать на защиту хозяйки. Морейн понимала, что бедные животные никак не могут защитить ее от шестерых всадников, но девушка не стала их прогонять. Она слишком хорошо помнила, как часто точно нацеленный удар лапой с острыми когтями позволял ей освободиться от недоумков, которые считали, что она должна с радостью принимать их знаки внимания только потому, что у них в кармане позвякивало серебро. Серый Уильям питал особую ненависть к мужчинам, и иногда это его качество помогало ей.

Когда всадники оказались достаточно близко, у Морейн перехватило дыхание. К ней пожаловал сэр Торманд Мюррей, и ей оставалось только гадать зачем. Неужели кто-то рассказал ему, что у нее бывают видения? Может, он ищет ее помощи? Если это так, тогда она, без сомнения, расскажет ему о своих странных снах. Присутствие сэра Саймона она еще могла объяснить, но ей было непонятно, с какой целью прибыли остальные четверо. Столь внушительная кавалькада у двери ее дома вызывала беспокойство.

– Госпожа Росс, – приветствовал ее сэр Саймон, осадив лошадь, – извините нас за вторжение. Поверьте, мы приехали сюда не для того, чтобы доставить вам какие-либо неприятности.

– Да? – Она поверила вельможе, но все же спросила: – А зачем же тогда эти люди?

Торманд недовольно оглянулся на спутников.

– Они решили, что нам нужна защита. – Он посмотрел на нее. – Но на самом деле им просто любопытно.

– Посмотреть на колдунью? – спросила она, с легкой усмешкой разглядывая сопровождающих. – Вы собираетесь познакомить меня с этими джентльменами?

Торманд так тяжело вздохнул, что она снова с трудом сдержала улыбку. Пока Мюррей представлял своих братьев Беннета и Уильяма, а затем кузенов Харкурта и Рори, Морейн успела внимательно рассмотреть молодых людей, которые являли собой роскошное зрелище для женских глаз. Да, после такого визита городок просто разбухнет от сплетен и пересудов. Приглашая нежданных гостей в дом, Морейн вдруг сообразила, что шестеро высоких и широкоплечих мужчин вряд ли поместятся в ее крохотном жилище.

Тем не менее она уже гостеприимно распахнула дверь, когда Торманд неожиданно остановился, глядя на Уильяма.

– Какой огромный кот! Таких я, пожалуй, еще не видел, – сказал он и потянулся, чтобы погладить его.

– Будьте осторожны, сэр, – предупредила его Морейн, – Уильям не жалует мужчин. – И почувствовала, как тревожно подпрыгнуло у нее сердечко, поскольку Торманд уже чесал за рваными ушами Уильяма. – Как странно, – пробормотала она, моля только, чтобы такое поведение кота не было знаком того, что Торманд явился сюда с самыми лучшими намерениями.

– А что, если ему просто не доводилось встречаться с мужчинами, которым следует доверять? – Торманд произнес эти слова вполне дружеским тоном, но в душе у него родился вопрос: что же за люди встречались на пути этой девушки?

Он слегка нахмурился, когда она ввела их в свой маленький чистенький домик. Мысль о том, что здесь, в этой бедной, но вполне уютной комнатке рядом с ней может обитать какой-то мужчина, беспокоила его, и это было весьма похоже на ревность.

Он не сомневался, что многие холостые, и не только, горожане докучают ей своими, с позволения сказать, ухаживаниями, полагая, что одинокая, оставшаяся без семьи бедная девушка должна быть вполне доступной, но не появился ли среди этих ухажеров тот, кому она ответила взаимностью?

Стремление поскорее получить ответ на этот вопрос тревожило Торманда. Конечно, он желал ее, был бы не прочь уложить в постель, но не хотел испытывать более сильного чувства. Торманда не волновало ее происхождение, и, уж конечно, ему было абсолютно безразлично, кем считают ее суеверные глупцы, но он просто не готов был изменить свой образ жизни. Он хотел, чтобы она стала его любовницей, но не больше. Ему всего лишь тридцать один, и наследник ему пока не нужен. Впереди еще несколько лет вольной жизни, а уж потом Торманд Мюррей начнет искать пристанища, тихой и спокойной гавани. Сейчас он воздерживается от таких игр просто потому, что любой мужчина нуждается в передышке от слишком бурных плотских увлечений, сказал он себе.

Когда Морейн привела и представила гостям Уолина, Торманд с усилием удержался, чтобы не нахмуриться. С голубыми глазами и черными волосами, мальчик был очень похож на Морейн, но больше всего его обеспокоило не это. Мальчуган сильно напоминал Торманду кого-то еще. Однако ему так и не удалось вызволить из памяти нужное воспоминание, которое продолжало прятаться где-то в глубинах подсознания.

Вскоре гости, получив по кружке отличного сидра, тесно уселись вокруг стола, на который Морейн поставила большую миску с овсяными лепешками, щедро политыми медом. Некоторое время разговор шел вяло, и Торманд лишь наблюдал, как его родственники пытаются заигрывать с Морейн. Это раздражало, хотелось даже прервать, по всей видимости, напрасно затеянный визит. Но в этот момент Морейн остановила на нем взгляд своих глаз цвета морской волны, и Торманд почувствовал, как его сердце подпрыгнуло от радости.

Это не очень хорошо, размышлял он. Совсем ни к чему. К сожалению, у него не было никакого желания сбежать отсюда, хотя происходящее все больше и больше начинало походить на ловушку, в которую уже попали слишком многие из его родственников, – ловушку, в которую попадает сердце мужчины.

– Очень приятно принимать гостей, это вносит желанное разнообразие в мою монотонную жизнь, – сказала Морейн, – но мне кажется, вы приехали сюда не для того, чтобы познакомить меня со своими родственниками, сэр Торманд.

– Конечно, нет, к тому же я не приглашал этих чудаков составить нам с Саймоном компанию, – ответил Торманд, бросив на своих ухмыляющихся братьев взгляд, весьма далекий от братского. – Просто эти господа решили, что я нуждаюсь в защите, и пристали ко мне, словно репей к собачьему хвосту.

Морейн с грустью позавидовала Торманду. Ведь несмотря на то что Торманд делал вид, что сердится на братьев, было видно, что он по-настоящему любит их. Они были его семьей, и Морейн без труда поняла, насколько крепки связывающие их узы. А вот у нее никогда не было семьи. Как рассказывала мать Морейн, сразу после ее рождения отец бросил их, а мать так и не смогла по-настоящему полюбить ее. Она никогда не наказывала Морейн, но и не испытывала никаких чувств к своему единственному ребенку, так что Морейн росла как деревце, о котором забыл садовник.

Она решительно отринула грустные мысли. В конце концов, ее мать всегда заботилась о том, чтобы у ребенка была еда, одежда и крыша над головой. Она также передала Морейн свое умение врачевать страждущих – способность, которую Эйни Росс развивала в себе и дочери с настоящей страстью. После жестокого изгнания из города приобретенные знания позволили Морейн как-то устроить свою жизнь. Поэтому, даже если бы мать передала ей по наследству только этот дар, Морейн все равно была бы ей благодарна до конца жизни. Пусть у нее нет красивой одежды и большой любящей семьи, как у этих Мюрреев, но зато у нее есть то, чего нет у других: способность помогать людям.

– Мы слышали, что у вас бывают видения, – брякнул без дальних подходов Торманд. Он понимал, что это не лучшее начало разговора, но не знал, как более тонко подступиться к делу.

Морейн несколько замешкалась с ответом, опасаясь признаваться в том, за что многие считали ее ведьмой, но потом вспомнила, как сэр Торманд защищал ее от разъяренной толпы.

– Да, иногда, – ответила она. – Видения, сновидения – называйте это, как вам будет угодно.

– Из-за них она кричит по ночам… – сказал Уолин.

– Ну, не всегда. – Морейн подвинула к мальчишке миску с овсяными лепешками в надежде, что еда заставит его немного помолчать. – Но я не могу вызывать видения по чьему-то желанию. Они приходят ко мне сами. И к тому же не всегда понятно, что именно они означают.

Услышав колебание в ее голосе, Торманд сказал:

– Не бойтесь, мисс. В клане Мюрреев есть люди, обладающие подобным даром. В основном это девушки. Поверьте, никто из нас не считает вас колдуньей. Более того, и я, и сэр Саймон, и мои братья считаем ясновидение особым талантом.

Морейн с удивлением посмотрела на этого необычного человека. Украдкой взглянув на остальных гостей, она поняла, что Торманд нисколько не лукавит. Рыцари молча и с сочувствием смотрели на нее, словно понимая, каким тяжелым грузом ложится такой перст судьбы на плечи избранника. Морейн знала некоторых людей, которые считали ее способности дарованными Богом, а не дьяволом, но она никогда не встречала тех, кто бы открыто признавал, что члены его семьи обладают похожим дарованием. А в голосе сэра Торманда, когда он говорил об этом, даже звучала нотка гордости.

– Так почему бы вам не обратиться к ним? – спросила она.

– Если бы кто-то из них смог что-либо узнать, мне бы прислали весточку. Правда, одна из моих кузин говорила, что мне грозит опасность, но какая именно – объяснить не смогла. Мои братья решили все-таки защитить меня, и именно поэтому вы видите здесь наш небольшой отряд.

Трудно было удержаться от того, чтобы не расспросить Торманда о его семье и способностях, которыми, по его словам, обладали его родственники, но Морейн подавила это побуждение.

– Если вы знали о грозящей вам опасности, то почему же не уехали отсюда?

– Потому что это слишком походило бы на бегство виновного, и, кроме того, убийца может последовать за мной, так что мой отъезд не положит конец его злодеяниям. Появятся лишь новое место и новые жертвы.

Она кивнула:

– Да, сэр, у меня, гм… были видения, которые указывали, что вы каким-то образом связаны с этими страшными преступлениями, хотя убийца не вы. В моих видениях вы могли стоять в луже крови, но ваши руки оставались чисты. К сожалению, даже если я поклянусь на Святом Писании, моих слов будет недостаточно, чтобы снять с вас обвинения. Мне могут не поверить.

– Мы понимаем это, госпожа Росс, – кивнул Саймон. – И в наши планы не входит, чтобы вы говорили о таких вещах перед теми, кто готов увидеть руку дьявола в том, чего они не понимают. Мы лишь надеялись, что, возможно, вы поможете нам отыскать этого убийцу. Три женщины мертвы, а мы не имеем ни малейшего представления, кто это сделал или почему. Одни только догадки. Нам крайне необходимо найти какую-то зацепку, с помощью которой мы могли бы двигаться дальше.

– Вы хотите, чтобы я рассказала вам о своих снах? Но к сожалению, в них нет никакого следа. Лицо этого чудовища оставалось во мраке, не выдавало себя.

– Нет, мы пришли сюда в надежде, что вы сможете помочь нам иной гранью ваших необычных способностей.

– О чем вы говорите?

– О вашем даре, прикоснувшись к какой-либо вещи, увидеть то, что с ней связано.