- Извини, - просто сказал он, остановившись на приличном расстоянии. Сначала он опустил глаза, но потом все же поднял их и встретил укоризненный взгляд Грея:
- Ах, ты ублюдок, - медленно сказал он. – И чего ты там стоишь, хотел бы я знать?
- Так, - со смешком ответил француз, но Грей не разозлился: он видел, что его друг смеется над собой, а не над ним.
- Я не дерусь, Ло, тем более с друзьями. Тем более, из-за женщин, - со вздохом сказал он. – Расслабься.
Лоран оценивающе посмотрел в серые глаза того, кто был намного старше, и медленно кивнул, хотя до расслабленности было еще далеко. Грей повернулся, поставил на стол два стакана и бутылку виски.
- Так она у тебя? – хмуро уточнил он, плеснув в каждый стакан на два пальца.
- Ага, - подтвердил Лоран. – Если не сбежала опять.
- А ты ей сказал, что идешь сюда? – удивленно спросил Грей.
- Ага.
Мужчины подняли стаканы и выпили, и Грей снова налил виски в стаканы.
- Она вспомнила?
- Нет. Не до конца, – поправился Лоран.
- Плохо. Это начинает меня беспокоить.
- Меня тоже.
- И зачем ты потащил ее в постель?
- А ты зачем?
Ноздри младшего из собеседников раздулись. Несмотря на не проходящее чувство вины, он ощущал явную потребность защищаться.
- Логично, - Грей выпил еще, приняв возражение, и Лоран, поколебавшись, последовал его примеру. Его не оставляла тревога за Ашку.
- Ей ведь не будет от этого хуже? – тихо спросил он.
- Смотря, что ты с ней сделал, - с издевкой ответил Грей, но тут же засмеялся, оценив его выражение лица, и помотал головой:
- Да успокойся. Чем больше ее мысли будут отвлечены от ее проблем, тем лучше.
- Она думает, что я специально затащил ее в постель, чтобы сказать об этом тебе, - выпалил Лоран, неожиданно для себя.
- А-а, - Грей задумался, покачав головой. - А ты уверен, что не для этого с ней переспал? – спросил он, наконец.
Лоран ошеломленно уставился на него, но не успел сказать что-либо, потому что его друг тут же согнулся от хохота пополам:
- Боже. Видел бы ты свое лицо сейчас! Клянусь, это было нечто.
Он все еще смеялся, когда они спускались в лифте, но смех оборвался на губах, едва он увидел, как Лоран, увидевший что-то впереди, бросился в спальню. Грей ускорил шаг, заходя следом.
- Так, и что у нас тут? – спросил он таким профессиональным тоном, словно был фельдшером скорой помощи. Вопрос был риторическим – ответ находился перед ним. Мокрая от пота и бледная Ашка, бьющаяся на полу в приступе, похожем не то на эпилепсию, не то на ломку после сильного наркотика. Вот только в его мире не бывало ломок. Равно как и эпилепсии.
- Она что-то принимала, не знаешь? – Грей присел на корточки и коснулся рукой ее лба, пытаясь почувствовать, что с ней могло происходить. Лоран сидел рядом в той же позе. Он подложил девушке под голову свернутый плед, но чем еще помочь, явно не знал.
- Какой-то гель, но уже давно, утром. И потом, она успешно себя протрезвила. Сомневаюсь, что это из-за геля.
- Я тоже.
Лоран вздрогнул.
- Мне кажется, в воспоминаниях все дело. Придется помочь, - Грей выпрямился, сжав челюсти. Процедура предстояла жесткая и неприятная.
- Что надо делать?
- Подними ее и держи очень крепко, лицом ко мне. Обхвати руками и не выпускай, что бы ни случилось.
- Хорошо.
Теперь Лоран тоже сглотнул, и на его лбу появилась напряженная морщинка. Он рывком поднял девушку и поставил на ноги. Ашка дернулась, закричала, но он крепко сжал ее обеими руками, не давая шевельнуться.
- Так и держи, - сказал Грей и обхватил ее лицо ладонями. То, что ему предстояло сделать, было похоже на насильственное вытрезвление, только раз в двадцать хуже. Заглянув в ее глаза, он пропустил через ее тело легкий разряд энергии Основы, похожий на удар электричества. Ответом на его усилия был пронзительный вопль, от которого вздрогнул и он, и Лоран, но зато сразу затем ее взгляд стал осмысленным.
- Ашка, - строгим тоном сказал Грей. – Ты должна вспомнить. У тебя больше нет сил поддерживать эту блокаду в сознании. Она не идет тебе на пользу и начала разрушать твою психику. Вспоминай.
- Пустите. Пустите меня, ублюдки, - вся дрожа и исторгая ругательства, она безуспешно боролась с Лораном, а создатель мира безжалостно продолжал смотреть в глаза, последовательно ослабляя ее защиту. Физически подавлять ее психику ему было не сложнее, чем здоровяку-французу удерживать ее хрупкое тело в своих лапищах. Но все же в мгновение ока все его тело стало таким же мокрым, как и ее, потому что Грей почувствовал себя инквизитором. И его стало даже потряхивать от ужаса.
Сломалась она только минут через пять – казалось, прошла вечность прежде, чем Грей почти физически почувствовал, как воспоминания хлынули в ее мозг. Он с облегчением отвел взгляд и сразу же кивнул Лорану, чтобы отпускал. Ашка свалилась мешком ему на руки, рыдая, словно ребенок, и ее невольный мучитель положил ее в постель Лорана, укрыв одеялом. Оглянувшись на друга, Грей убедился, что он чувствует себя не лучше: его кожа побелела, и даже губы посинели.
- Ничего, ничего, - пробормотали его губы словно помимо него, а ладонь сама поднялась и сжала сильную, напряженную руку со сжатым кулаком чуть ниже локтя. Тогда Лоран, наконец, тоже выдохнул – так, словно удерживал в себе воздух все последние десять минут.
- Я думаю, ей нужно немного побыть одной, - медленно выговорил он, и Грей кивнул, стараясь не смотреть на девушку. Ашка плакала, зарывшись носом в подушку, и вряд ли ей нужны были свидетели.
- Ты думаешь о том же, о чем и я? – тихо спросил Лоран, пока они сидели на лоджии, ожидая, когда девушка придет в себя.
- Если ты отчаянно не хочешь знать, что с ней случилось – то да, наши чувства похожи, - процедил Грей.
- Хуже. У меня такое ощущение, что я догадываюсь об этом.
Старшего мужчину передернуло:
- Давай не будем, - резко сказал он и встал, подходя к перилам. – У нее и так достаточно поводов нас ненавидеть сейчас.
- Думаешь, она не поймет нас?
- Поймет, конечно. Но не факт, что сразу, - с циничной усмешкой ответил Грей.
Месяц спустя. Ашка.
Один ее ученик, который жил здесь почти год, сказал, что времен года в Городе нет. Но ее не оставляло чувство, словно наступила весна. Словно белое молоко на небе вот-вот вскипит и пропустит лучи солнца, которые расцветят серые лужи, а потом в небе появится радуга. Она даже искала эту радугу взглядом, когда она шла домой с работы, чтобы пообедать в перерыве, но ее все не было.
Невозможно было поверить, но Грей и Лоран оставили ее в покое, и ее жизнь обрела обычный ритм. Ей было позволено сбежать, и хотя первые дни она каждую секунду ожидала незваных гостей, они не являлись. Постепенно Ашка перестала вздрагивать от теней на своей кухне или в спальне. Хотя иной раз ей было даже жаль, что они не приходят – у нее на языке вертелись тысячи ругательств для каждого из них.
Ее грудь и руки, казалось, до сих пор болели от жесткой хватки Лорана, а в ушах, словно зацикленные на повтор, звучали безжалостные приказы Грея: вспоминай, вспоминай. О, она не зря не хотела вспоминать – теперь она это понимала. Ей нельзя было, конечно, так расклеиваться на их глазах, но они не имели никакого права. Никакого права так с ней поступать у них не было, ведь у ее сознания была чертовски веская причина заблокировать эти ужасные воспоминания.
Она вспомнила, как вернулась тогда в Семь миров, чтобы узнать нелепые, ошеломляющие новости. Ее возлюбленный был помолвлен и счастлив, а она даже не могла стать модератором. Это было запрещено на пять лет, как и работа в СБ, как и любая, абсолютно любая приличная работа. Она стала официанткой. Наверное, единственной за всю историю миров официанткой, которая ходила в Пятый. Единственной, кому было запрещено все на свете, включая использование самых элементарных способностей.
Она держалась недели четыре, работала на автомате, пыталась разговаривать с людьми о том - о сем, но потом про нее начали шептаться. Все замолкали, когда она заходила в комнату отдыха, а еще на нее пялились клиенты в кафе. А потом однажды она столкнулась нос к носу с бывшей коллегой, и та вздрогнула так, словно увидела привидение. И жить расхотелось совсем. В мирах не было ничего, ради чего она хотела бы задержаться. А уж нелепое существование в восьмом…
Она ненавидела себя за непрекращающуюся влюбленность в Яльсикара, за невозможность найти иной смысл жизни или хотя бы перестать рисовать его лицо. За неуклюжесть, за глупый поступок, обрекший ее на изгнание и поражение в правах, за все, чем она была. Когда Ашка поняла, что все совершенствование личности на курсах – просто иллюзия, а терпеть себя какой есть она не может ни минуты – пришло ясное решение, что делать. И сомнений не возникало.
Сделать это пришлось дважды. Первый прыжок был страшнее второго – с той самой скалы, где ее арестовали, с площадки торгового центра. Еще до того, как ее тело рухнуло на землю, она очнулась в восьмом. А потом, даже толком не проснувшись, она прямо посреди ночи вышла на балкон и прыгнула со своего одиннадцатого этажа в темноту. На этот раз было очень больно, это даже ошеломило. Но совсем недолго – она не успела додумать мысль, что будет, если она очнется в больнице.
И больше Ашка уже ничего не помнила. Она стала другим человеком на время, которое провела в полисе. Пока Грей не заставил ее вспомнить, как она сама себя убила и поместила в странную тюрьму с вечно серым пасмурным небом, сырым асфальтом и однообразным ландшафтом. И двумя сумасшедшими, которые возомнили, что лучшее нее знают, что ей надо помнить, а что - нет. Зачем ей это помнить? Зачем ей помнить все те глупости, которые она натворила, превратив свою полную, счастливую жизнь в фарс с нелепым и страшным финалом? Зачем ей надо знать, какая она идиотка?
Катя наконец рассказала ей, что хотела. Оказалось – убийство. Ее убили. Нелепо, страшно, но это сделала не она. Просто возвращалась поздно домой. Просто оказалась не в то время не в том месте. Ашка слушала и молчала. «Ну, ничего, ничего. Остался всего год-полтора, и я забуду. Такое облегчение, да?» - приговаривала Катя. Она не переживала, что перестанет быть личностью, которой была. Она хотела забыть, как и многие здесь. Как все.
Ашка тоже хотела бы забыть. Но ей это не светило. А рассказывать никому не хотелось. В ответ на предложение Катьки выслушать она лишь улыбнулась и покачала головой – ей не станет легче от исповеди, ей будет только хуже. Разве может стать легче от того, что еще один человек узнает о ее клиническом идиотизме? Да она даже на конкурсе идиотов заняла бы второе место, как в анекдоте.
Тем не менее, ее преследовало теперь странное ощущение, что все это было не с ней. Казалось, что после смерти у нее началась совершенно новая жизнь, в которой она уже стала другой личностью, пусть даже сохранившей все воспоминания. Особенно приятно было вспоминать момент знакомства с Греем, на улице, и с Лораном – в ее квартире. Эти два идиота почему-то вызывали какое-то тепло на душе, хотя только и делали, что причиняли ей боль и пугали ее. А еще они постоянно действовали силой, особенно чертов француз. За кого они себя принимали? И за кого они принимали ее?
Ее смущало, что она не могла выбрать. С того самого момента, как она, нарыдавшись в спальне Лорана, решила выйти к ним, ее смущало, что она не знала, кто ей нравился больше. Поэтому выйти к ним она не смогла, ведь это бы означало, что надо посмотреть в глаза Грею. И что потом? Извиняться ли и перед кем? Сказать, что произошедшее между ней и Лораном было ошибкой? Но ведь это не было правдой – в тот момент ничего не могло быть более естественным и правильным, и было бы нечестно предавать этот момент, один из немногих бесспорно приятных за всю ее жизнь.
Но и Грея предать тоже было нельзя. Он навсегда останется ее первым и самым нежным. И самым загадочным. Его взгляд – такой властный и такой ласковый одновременно – просто сводил ее с ума. Она очень скучала по нему. Какое-то тепло, казалось, коснулось лица, и Ашка резко подняла голову, но солнца в небе, конечно, не было. Солнца здесь не бывало никогда – о нем говорили только беспамятные старожилы.
Такие ее ученики порой рисовали солнце на улицах города и утверждали, что буквально прошлой неделе стояли солнечные деньки. И что смог вот-вот развеется снова, и тогда потеплеет, и можно будет выбраться за город на пикник. Иногда эти разговоры пугали ее, в другой день она завидовала тем, кто мог вспомнить пикник «на прошлой неделе» или запланировать его на следующие выходные. Почему бы и нет, если это делало людей счастливее? С такими мыслями приходило даже чувство обделенности.
Ноги вдруг отказались дальше идти, и Ашка почувствовала, что ей надо срочно сесть. Ее вдруг охватил приступ апатии и отчаяния, и даже обедать расхотелось. Она бы просто посидела здесь, а потом можно было бы возвращаться на работу. Оглянувшись по сторонам, скамейки поблизости она не нашла, но на другой стороне улицы вдруг заметила качели на дереве. Они показались такими симпатичными, что Ашка даже удивилась, как не замечала их раньше: на белых толстых веревках с изящными затейливыми узлами, висела широкая, хорошо ошкуренная, свежая и очень удобная на вид доска.
И выглядели эти качели так заманчиво, что ноги сами понесли ее к ним, а через минуту она уже раскачивалась, усердно наклоняясь вперед и назад, помогая себе ногами. А когда удалось разогнаться, и качели стали взлетать высоко над землей, она подняла голову, глядя в небо, как в детстве. И на пару мгновений отчаяние отпустило, и стало легче. А потом она закрыла глаза и позволила своему аттракциону замедлиться.
- Если ты хотела увидеть меня, могла бы просто позвонить.
От звука человеческого голоса совсем рядом Ашка вздрогнула и едва не рухнула на землю, потеряв равновесие – пару секунд назад улица была совсем пустой, и она не ожидала появления кого-либо… тем более Грея Люче. Как оказалось, он появился совсем рядом, как всегда, в довольно строгом одеянии: темные брюки и рубашка, сверху распахнутое шерстяное пальто, до блеска начищенные ботинки. Он не улыбался, но ее лицо озарилось непроизвольной улыбкой, и она спрыгнула с качелей:
- Привет! Я… собиралась позвонить тебе.
- А потом решила создать качели? – строго глядя на нее, осведомился он.
Ее глаза удивленно раскрылись, она отступила на шаг и перевела взгляд на доску и веревки - и только тогда сообразила, что вся конструкция выглядит идеально новой. Ее щеки порозовели:
- Черт… извини, я не нарочно. Я не поняла, как сделала это… Я не собиралась вызывать тебя таким образом…
Ей было так неудобно, что она невольно бормотала оправдания, как школьница перед директором школы, не отрывая взгляда от носков своих туфель.
- Поэтому надо учиться, Ашка. Следующий раз ты можешь ненароком снести что-нибудь, какой-нибудь дом или магазин. Ты этого хочешь? – сурово спросил он.
- Нет… прости, пожалуйста. Я, правда, не хотела…
- Как ты? – неожиданно сменив тему и тон, спросил он. Ашка подняла испуганный взгляд.
- Нормально, - пролепетала она, думая лишь о том, что он думает о ней после всего и не зная, что еще сказать.
- Ты, правда, собиралась позвонить? – уточнил Грей, переступив с одной ноги на другую.
- Правда. Я скучала, - неожиданно призналась она, тут же краснея, но не жалея о своей искренности. Тем более, что это вызвало мягкую улыбку на губах Грея:
- Ты больше не злишься на меня?
- Нет.
- Больше не считаешь, что я гей? – с новой улыбкой, на этот раз слегка саркастичной, уточнил он.
Ее щеки загорелись сильнее:
- Нет.
- Может быть, тебя можно даже поцеловать? – понизив голос, уточнил Грей, приблизившись на шаг.
- Может быть, - согласилась Ашка, словно завороженная его прямым, безотрывным заинтересованным взглядом. Еще секунда – и он наклонился бы, но в этот самый момент позади раздался другой насмешливый голос:
- А как насчет меня?
Ашка и Грей отпрянули друг от друга. Она услышала тихое витиеватое ругательство из уст Грея и смех Лорана. Он подошел ближе, прожигая ее своим веселым, и в то же время слегка агрессивным взглядом, и Ашка беспомощно смотрела на него, не понимая, что делать. В ее горле застрял комок, и грудь снова сдавило чувство беспомощности и вины.
- Лоран, я…
Но он уже не смотрел на нее, а весьма воинственно уставился на Грея:
- Надо поговорить.
Ашка испуганно отступила на шаг, переводя взгляд то на одного, то на другого мужчину.
- Лоран… Грей… пожалуйста, не надо из-за меня…
- Помолчи, - хором сказали ей оба мужчины, и снова уставились друг на друга в полной тишине. Ашка закусила губу и отступила еще на шаг. А потом Грей с тихим ругательством кивнул и перевел взгляд на нее:
- Извини, мне придется уйти. До встречи через неделю.
И он исчез в ту же секунду, а Ашке осталось лишь ошеломленно моргать глазами и ждать объяснений от Лорана, который улыбался, сложив руки на груди, и выглядел теперь очень довольным.
- Повтори это еще раз, - почти угрожающе прорычала Ашка, едва услышав беззаботные пояснения от француза. – Вы. На меня. Поспорили?
- Нет-нет-нет, ты неверно поняла, - Лоран так сильно отрицательно покрутил головой, что, казалось, она вот-вот оторвется. – Мы просто дали друг другу обещание насчет тебя. И Грей его не сдержал.
Лоран настоял, чтобы они поговорили у него дома, но если он планировал создать уютную атмосферу, то это пока не получалось – когда Ашка чего-то не понимала, она всегда бывала напряжена. Ее глаза неотступно следили за Лораном, который быстро перемещался по своей кухне, занимаясь приготовлением кофе и легкой закуски. Обедать она отказалась наотрез и примостилась на высоком стуле возле барной стойки, не спуская с него взгляда.
- Но Грей ничего не нарушал. Это я нарушила его правила, и создала чертовы качели, - пояснила Ашка, злясь на Лорана. Она всерьез была возмущена, когда он беззаботным тоном сообщил, что теперь Грей не может подойти к ней неделю, из-за какого-то дурацкого спора.
- Это уже далеко не первое, что ты сделала за эти недели. Ты постоянно что-то создаешь, меняешь – в общем, это не повод, - покачал головой Лоран, поставив перед ней чашку с дымящимся ароматным напитком.
- Не может быть, - не поверила Ашка. – Я? Постоянно что-то создаю – и не замечаю?
- Конечно. Это нормально, я тоже это не контролировал поначалу. Поверь, Грей не так уж сильно переживает из-за ерунды вроде качелей или переноса парковочных мест в твоем дворе. Да-да, ты сдвинула парковку метров на пятнадцать, можешь посмотреть, когда вернешься – она уже съела пол-газона, - заметил он, явно забавляясь ее изумленным выражением лица.
Ашка сердито уставилась в свою чашку и осторожно попробовала черное жгучее варево – на вкус напиток напоминал больше горячий шоколад, чем кофе, к тому же, щедро приправленный перцем – но ей понравилось.
- Тогда почему он появился именно сегодня? – недоверчиво спросила она, поставив чашку.
- Ты смотришь в самую суть, - хмыкнул Лоран, подвинув себе стул и опустившись на него напротив Ашки. – Просто потому, что захотел тебя увидеть. А мы с ним договаривались так не делать.
- Невероятно. У тебя хватает совести мне это все рассказывать, - проворчала она, но на самом деле ей было не по себе.
- А я не вижу здесь ничего бессовестного, - широко улыбнулся Лоран и развел своими здоровенными руками. – Просто я выиграл неделю с тобой, потому что был более терпелив.
Его мальчишеское ликование было настолько явным и непосредственным, что Ашке пришлось сжать губы, чтобы скрыть улыбку. Ей, конечно, стоило решительно осудить эти их дурацкие споры, и больше ни о чем не спрашивать, но в конце концов любопытство все же победило.
- Ну, а… если бы я сама позвонила? - поинтересовалась она.
- Это другое дело. Тогда он мог бы поговорить с тобой. Но мы договорились, что не будем встречаться с тобой без твоего разрешения. Мы решили, что тебе нужно дать время.
- Большое спасибо, что так здорово все за меня решаете, - саркастично отреагировала Ашка. – А что теперь, устроите соревнование? Будете говорить мне, с кем можно встречаться на этой неделе, с кем – на следующей? А если я сейчас просто уйду и позвоню Грею, что ты сделаешь?
Она сама не заметила, как перешла на воинственный тон. Оказывается, она не выносила, когда ей пытались управлять – этого она про себя даже не знала.
- Ничего я не сделаю. Хочешь – иди, - безмятежно ответил Лоран. – Только Грей вряд ли согласится с тобой встретиться до конца недели.
- Почему это? – упрямо спросила она, глядя исподлобья.
- А потому, - Лоран встал и обошел стойку. – Что он дорожит нашей дружбой, малыш.
Ашка подняла глаза, но не успела запротестовать, когда Лоран наклонился и, положив руку на стойку, поцеловал ее в губы. Ее руки хотели было оттолкнуть его, но он ловко прижал ее ладони к своей груди и провел языком по ее нижней губе, а потом нежно углубил поцелуй. Лоран обнял ее, поцелуи становились все жаднее и требовательнее. Мысли о том, чтобы оттолкнуть его, больше не приходили. Когда он отпустил ее губы, из ее груди вырвался стон, и она сама вцепилась в его плечи.
- Можно отнести тебя в спальню? – тихо спросил Лоран ей на ухо. Ашка уже почти кивнула, и с ее губ почти сорвалось «да», но в последний момент она отчаянно замотала головой из стороны в сторону:
- Нет… я так не могу!
- Не волнуйся так, - со своей обычной улыбкой дружелюбно заметил Лоран позже, когда уговорил ее перебраться на лоджию. Он заботливо подоткнул одеяло и с видимым наслаждением опустился на соседний лежак. Ашка, напряженная и сердитая, смотрела только вперед, на город, расстилающийся перед ней черточками улиц и кружочками площадей. Смотреть на Лорана она не хотела.
- Я не волнуюсь. Просто мне не нравится то, как мы поступаем с Греем.
- Мы никак с ним не поступаем. Он по-прежнему мой друг и по-прежнему будет твоим любовником, если ты захочешь, - пожал плечами Лоран.
Ашка вспыхнула и резко обернулась:
- Как ты можешь такое за него решать?
- Я не решаю, ты что, - хмыкнул Лоран. – Просто я хорошо его знаю. И знаю, что мы оба… заинтересованы в тебе.
Ее ладони невольно взлетели к лицу, чтобы закрыть его. Ее щеки горели, а в горле стоял комок.
- Я так не могу, - прошептала она. – Мне так спокойно было без вас весь этот месяц, и вот опять!
- О, сколько патетики, - поддел Лоран. - Так что же ты тогда сидишь здесь, а не у себя дома? Ты, поди, и работу пропустила сегодня, да? – с деланным сочувствием уточнил он.
Ашка отняла ладони от лица. Это был неприятный вопрос – почему ей необходимо быть здесь, и он причинил неожиданно резкую боль. Оценив выражение ее глаз, Лоран тоже поменялся в лице:
- Ашка…
- Ты прав, - резко бросила она, отводя взгляд и беспомощно подтягивая к груди плед. – Мне нечего там делать. Они все только и говорят о том, что скоро все забудут. Я больше не могу это слушать, и не могу больше чувствовать себя… настолько одинокой, - прошептала она, чувствуя, как горло перехватывает от жалости к самой себе.
- Эй. Мы оба через это проходили, помнишь? И я, и Грей. И Грей в отличие от нас с тобой реально был одинок здесь, и довольно долго, - добавил Лоран.
Ашка кивнула, украдкой вытерев скатившиеся по щекам слезы.
- Ты не одна. И не будешь, если только сама не захочешь, - твердо продолжил Лоран.
Она снова кивнула.
- А теперь, если хочешь – иди к Грею. Я скажу ему, что не против, - нехотя добавил француз.
Ашка резко подняла голову и округлившимися глазами посмотрела на него:
- Ты серьезно?
Лоран пожал плечами:
- Думаешь, ты нужна мне против твоей воли?
Она посмотрела в его упрямое, жесткое лицо и ей непреодолимо захотелось его обнять. Отбросив одеяло, Ашка пересела на его лежак, и через секунду они безудержно целовались. С тихим стоном она распласталась на нем, а Лоран мягко провел ладонями по ее спине и ягодицам, задирая платье, и почти лениво лаская ее под ним.
- Ты очень красивый, - выдохнула она, теряя волю от ласк теплых умелых пальцев, целуя его сломанный нос и запуская ладони под его футболку.
- Скажешь тоже, - проворчал он и поднялся, а потом, перехватив ее поудобнее, понес в спальню, на этот раз ни о чем не спрашивая.
- Можно спросить? – тихо позвала она, когда они молча лежали, наслаждаясь тишиной после бешеного долгого секса. Лоран приподнялся на локте и посмотрел на нее с такой улыбкой, словно знал все вопросы наперед:
- Валяй.
- То, что ты бисексуал – это значит, что ты не способен на моногамные отношения?
- Хороший вопрос, - он хмыкнул. – На самом деле я понятия не имею.
- Но у тебя были серьезные отношения с кем-то? – допытывалась она, следя за его лицом, которое выглядело сейчас довольно закрытым.
- Что-то вроде того.
- Это была женщина? – тихо спросила Ашка.
- Нет.
Лоран продолжал смотреть прямо на нее, но выражение его лица невозможно было интерпретировать.
- Ты не хочешь это обсуждать? – почти шепотом, с опаской уточнила она.
- Не хочу. Но могу. Только я тоже хотел бы кое-что узнать о тебе.
- Что, например?
Ее шея напряглась и застыла, когда он провел пальцами за ухом:
- Например… почему ты так боишься Грея, если влюблена в него по уши?
Ашка вздрогнула и уставилась на Лорана округлившимися глазами, тяжело задышав:
- Я ни в кого не влюблена.
Лоран хмыкнул и запрокинул голову, словно прося небеса одарить его терпением. А потом вновь посмотрел на Ашку:
- Еще как влюблена. Но почему-то тебе гораздо уютнее со мной. И знаешь, что самое интересное? Он тоже тебя боится.
- А ты решил поиграть в купидона? – со злостью спросила она. И язвительно добавила: Купидоны вообще-то не спят со своими подопечными.
- Это да, - с кроткой улыбкой согласился Лоран. – Поэтому-то я никакой не купидон, конечно. Назовем меня другом семьи.
- Какая… пошлость, - выдавила Ашка, когда он принялся покусывать ее соски.
- Ужасная… ужасная пошлость, - посетовал Лоран, целуя ей живот.
Из ее груди вырвался вздох. И она, поддавшись соблазну, притянула его к себе:
- Я тебя хочу.
- Не отказывай себе ни в чем, - прошептал он, прижимая ее к кровати.
Час спустя, когда они с Лораном плескались в душе, Ашка вдруг застыла от четкого ощущения: в квартире кто-то появился.
- Это Грей, - мгновенно отреагировал Лоран. – Не напрягайся. Он подождет в гостиной. Просто мы обычно ужинаем в это время.
- О, боже, - выдохнула она. – И что мне делать теперь?
- Одеться и идти ужинать с нами, конечно, - улыбнулся Лоран. – Не надо делать из мухи слона.
- Так ведь не должно быть, - выдавила она, теряя весь благодушный настрой.
- Да откуда тебе знать, как должно быть? – искренне удивился Лоран. – Ты что, бог?
Ашка удивленно посмотрела на него, но он больше ничего не сказал, лишь молча вылез из-под дождя, поливающего их с потолка, и вытерся огромным полотенцем.
Через пятнадцать минут они сидели в столовой Лорана, и мужчины с впечатляющей скоростью создавали еду прямо на глазах.
- Что ты будешь? – осведомился Грей с такой мягкой улыбкой на губах, словно не понимал, что она только что вылезла из постели его друга. Словно она по-прежнему безраздельно принадлежала ему, и не было ни малейших оснований подозревать ее в неверности. Словно это он должен был заслужить ее благосклонность.
Ашка облизала пересохшие губы и пожала плечами. У нее совсем не было аппетита.
- Салат? Спагетти? Тушеное мясо? Рыбу? – наперебой предлагали мужчины.
Ашка остановилась на лососе и овощном салате. К этим блюдам Лоран создал ей бокал ароматного вина, а мужчины предпочли мясо и виски.
За столом они говорили о каких-то трещинах. Когда Ашка поинтересовалась, ей объяснили, что мир не вполне стабилен, и Грею приходится регулярно его латать.
- Это, по сути, нехватка энергии для поддержания жизнедеятельности мира, - пояснил ей Люче, с аппетитом уплетая мясо. - Где-то образуется дефицит, и материя начинает рушиться. Я обычно чувствую заранее, и стараюсь предотвращать.
- Обычно?
- Ну да, и иногда это происходит слишком быстро, и приходится тратить много энергии. Слава богу, это бывает не часто. Однажды нам с Лораном пришлось действительно туго, года три назад.
- Да уж, думали, не удержим, - подтвердил Лоран с невеселой улыбкой.
Ашка похолодела:
- В каком смысле? Это город… мир – может обрушиться?
- Я этого не допущу, - помотал головой Грей. – Просто кое-кого придется удалять.
- Кого удалять? – Ашка едва не подавилась и положила вилку, спешно запив кусок лосося вином.
- Людей.
Мужчины переглянулись, и она опустила глаза, облизав губы:
- А куда они потом деваются? – тихо спросила она.
- Этого я не знаю, - выдохнул Грей. – Наверное, в какой-то другой мир.
Глядя на его помрачневшее лицо, Ашка осознала, что выбрала неудачный предмет для непринужденной беседы за ужином. Она прикусила губу, спешно стараясь перевести разговор на другую тему:
- Грей… э-э… а я могла бы тебе помогать чем-то с этими… трещинами?
- Лет через десять-пятнадцать – может быть. Если будешь учиться, конечно, - сдержанно ответил он и поднес к губам стакан с виски, сделав небольшой глоток.
- Я буду! Хоть завтра… То есть, - Ашка посмотрела на лицо Лорана, которое почти ничего не выражало. – Ну, через неделю, да?
- Я позанимаюсь с тобой завтра, - ровным тоном сказал Лоран.
Грей сжал челюсти, и Ашке захотелось броситься к нему, наплевав на их дурацкий спор и на требования Лорана. Никогда за весь предыдущий месяц ей так не хотелось поцеловать Грея. Почему же она просто не позвонила ему еще вчера?
- Ты поможешь мне создать свою квартиру? – спросила Ашка Лорана после ужина, когда Грей ушел.
- Конечно. А ты не хочешь пока пожить со мной? – спросил он, но тут же осекся, едва глянув на ее лицо. И пробормотал себе под нос: «Ну, конечно: что подумает Грей?»
- Тебе самому было бы комфортно, если бы я жила с Греем? – не выдержала Ашка.
- Я подозреваю, что именно этим и кончится, - вздохнул Лоран и развел руками: Так что мне придется с этим смириться, не так ли?
- Откуда ты это знаешь? И с чего ты взял, что Грей для меня важнее, чем ты?
- А разве не так? – Лоран поднял бровь, пристально глядя на нее.
- Я не знаю, - на ее глазах показались слезы. – Я, правда, не знаю. Вы оба мне стали дороги. Но я чувствую себя… неловко. Как будто я должна распилить себя ровно поровну. Как будто каждый раз, когда я сплю с тобой, я остаюсь что-то должна Грею, а каждый раз когда думаю о нем – чувствую себя виноватой перед тобой.
- Ну, пока ты спишь со мной, я не против, что ты о нем думаешь, - быстро сказал Лоран и засмеялся, когда Ашка набросилась на него с кулаками. Перехватив ее руки, он на секунду прижал ее к себе и тихо сказал на ухо:
- Иди к нему. Иди прямо сейчас.
Ашка резко подняла голову, ошеломленно уставившись в его лицо. Но он лишь оттолкнул ее:
- И бегом, пока я не передумал!
Когда двери с мягким чмоканьем разошлись на сорок втором, оказалось, что в квартире Грея очень темно. Сбросив туфли, она робко пересекла коридор и зашла в спальню, едва не вздрогнув, когда увидела его прямо перед собой. Явно не ожидавший ее увидеть, Грей стоял посреди комнаты в одном нижнем белье и дернулся, выругавшись, а потом резким движением создал себе брюки и быстро их натянул.
Ее брови ползли вверх, пока он это делал, и она так и замерла, удивленно глядя на него.
- Какого черта ты здесь делаешь? – хмуро спросил он, явно не зная, что спросить.
Ашка не отвечала, внимательно изучая его лицо.
- Лоран сказал, что ты меня боишься, - наконец, медленно произнесла она и прикусила губу, когда Грей изменился в лице. Но его выражение тут же стало холодным:
- Лоран болтает много всякой чепухи, - отрезал он.
- Не так уж много, - возразила она. – Он еще сказал, что я тебя тоже боюсь. И это правда.
Грей вздрогнул и дернулся, скользнув внимательным взглядом по ее лицу:
- Почему?
- Если верить Лорану, я в тебя влюблена.
Грей сузил глаза и подошел к ней, но остановился на расстоянии вытянутой руки:
- А сама ты что думаешь?
- Не знаю. Лоран мне тоже нравится.
- Это не большая проблема. Нас здесь всего трое, - бесстрастно отреагировал Грей.
- Вы даже говорите одинаково.
- Потому что мы похожи, так уж вышло.
- Почему я чувствую смысл, только когда я с вами? Почему все остальное так беспощадно уныло? – пробормотала Ашка.
- Это не удивительно, учитывая, что мы единственные нормальные люди здесь, - серьезно заметил Грей.
- Нормальные ли?
- Друг для друга – да. Так почему ты напугана? – мягко уточнил он. – Это только на меня распространяется или с Лораном тоже?
- Нет… с ним легче. Мы с ним не воюем.
- Со мной тоже не обязательно.
- Я читала про тебя. Ты был плейбоем.
- Ключевое слово был, солнышко. Я изменился здесь. Я даже мухи сейчас не обижу.
Ее собеседник развел руки в искреннем жесте, и Ашка испытала соблазн довериться ему.
- А сам ты чего боишься, Грей?
Ее глаза безотрывно следили за его лицом, и не видели ничего опасного. Теперь она и сама не могла понять, почему с самого начала заняла такую жесткую оборонительную позицию.
- Что не заслужил тебя, - выдохнул он так, словно эта мысль только что пришла ему в голову. Возможно, так и было. Ашка сама шагнула навстречу, и его теплые руки обняли ее, крепко прижимая.
- Я не подарок, - грустно отозвалась она, но Грей покачал головой:
- Я боялся, что Лоран переманит тебя совсем. Что ты не захочешь быть со мной после него. Он веселее, да?
- В этом ему не откажешь, - хмыкнула Ашка и подняла лицо: Я очень скучала по тебе. Очень.
С тихим стоном Грей поцеловал, и она приоткрыла рот, ловя его теплое дыхание и мягкие ласки, мгновенно вспоминая, каково это – быть с ним, чувствовать его нежность и деликатность, и еще что-то, неуловимое, что трудно было назвать словами.
Утром Ашка поцеловала еще спящего Грея и вернулась к Лорану, чтобы разделить с ним завтрак.
- Пришла за круассаном? – уточнил Лоран, улыбнувшись, когда она села на край постели. Он сонно потянулся, ткнулся носом в ее щеку: От тебя пахнет Греем.
- Все сказал? – спросила Ашка, насмешливо поглядев на него.
Лоран рывком встал с кровати:
- Еще нет. У тебя волосы всклокоченные и платье наизнанку.
- Черт. Ненавижу тебя, - выдохнула она, разглядывая свое платье.
- Сейчас позавтракаем и займемся созданием тебе квартиры. Я не хочу, чтобы ты все время ночевала у Грея.
- Лоран.
- Ммм? – он уже дошел до выхода из спальни, но обернулся, еще немного сонный, с торчащими во все стороны волосами.
- Спасибо за вчерашнее.
- За секс? – с надеждой уточнил он.
Ашка вместо ответа запустила в него подушкой, но засмеялась.
Через пару недель все как-то улеглось. В это невозможно было поверить, но они смогли найти ритм жизни, удобный всем им троим, и почти избегать всякого рода неловких моментов. Вроде того, когда она застала Лорана и Грея, выясняющими отношения в гостиной последнего. Они не дрались, но были близки к тому, решила Ашка, поскольку держали друг друга за руки хваткой, далекой от дружелюбных объятий.
Ее появление застало мужчин врасплох, и они шарахнулись друг от друга, а потом весь вечер старательно делали вид, что ничего не происходило. Ашка не спрашивала об этом ни одного, ни второго, но через пару дней поняла, что напряжение спало, и постепенно ощущение, что она сидит на пороховой бочке, ушло, растворилось. Каждое утро они занимались с ней по очереди, обучая изменять мир правильно, не разрывая его ткани, а дополняя ее новыми нитями. Теперь она чувствовала, что не ведет себя, как слон в посудной лавке, создавая предметы или обустраивая свой дом. На это, правда, теперь уходило намного больше энергии, но она не жаловалась, наоборот. Теперь все стало понятно, встало на свои места – конечно, ничего не бывает даром.
С Лораном она обычно завтракала, а с Греем – обедала. После чего Грей почти всегда бывал занят до самой ночи, и Ашка часто использовала это время для работы, но иногда она брала выходные и проводила время с Лораном. Ночи она проводила с ними строго по очереди, и иногда это даже тяготило ее, однако в своей квартире она спать не могла. Строить свое жилье в пустых бетонных стенах оказалось непросто и долго, и начала она не со спальни, так что еще предстояло доделать гостиную, лоджию, и лишь потом обустроить место для сна.
В старое жилище ей возвращаться уже не хотелось – оно казалось ужасной дырой, и встреч с Катей и другими соседями тоже не хотелось. Ей хватало разговоров на работе об ужасных воспоминаниях и о том, как побыстрее от них избавиться.
- Мне кажется, они хотели бы умереть по-настоящему, - вырвалось у нее однажды, когда она обедала с Греем. Он едва не выронил ложку, его глаза округлились, и тут она поняла, что попала в какой-то больной нерв.
Но он ничего не ответил, и стало совершенно ясно, что эту тему пока не надо обсуждать. Они оба были не готовы откровенничать друг с другом – напряжение, хоть и спало, но ушло не до конца. Ашка ощущала безотчетный страх перед Греем, и было заметно, что он не полностью доверял ей. Поэтому когда ей стало невмоготу, она решила поговорить с Лораном, во время урока.
- Что такое, малыш? – по-дружески и в то же время очень по-родственному спросил он, когда она уткнулась носом в его накаченное плечо. Большая ладонь растрепала ее волосы, и стало тепло-тепло. Ашка робко улыбнулась:
- Хотела поговорить. Согласен пооткровенничать?
- Откровенность за откровенность, солнышко. Тогда согласен.
- Что ты хочешь знать?
- А что ты готова рассказать?
Черные глаза Лорана смотрели внимательно, но не требовательно. По ее телу пробежала легкая дрожь, но потом она кивнула и села. На этот раз они находились на ее территории – Лоран учил ее, одновременно помогая ей строить квартиру. Посреди все еще корявой, бесформенной лоджии без окон и ограждений, Ашка, сосредоточившись, создала два стула и сделала приглашающий жест. С комичной внимательностью проверив устойчивость только что созданного предмета мебели, Лоран опустился на него и приготовился слушать.
Ашка посмотрела на него, и окончательно смешалась. Покусав губы, посмотрев на него, в сторону, снова на него – и снова в сторону, она наконец тихо сказала:
- Я не знаю, с чего начать, Ло. Все-таки мне было бы проще услышать вопрос.
- Начни с чего угодно. Просто расскажи мне что-нибудь о себе. О своих чувствах.
- Каких?
- К Грею, например.
- Я сама не знаю, - с досадой выдохнула она.
- Попробуй.
Глубокий, прерывистый вдох вырвался из ее груди. Она невольно обняла себя руками, глядя на город, расстилающийся внизу:
- Он загадка. Мне кажется, я чувствую в нем опасность, сильную. В то же время он ни разу не сделал мне ничего дурного, ни разу не повел себя пугающим образом. Это как тень за спиной – поворачиваешься, и ее нет. Но она все время там, когда не смотришь.
Она смотрела вниз, на ноги Лорана – синие темные джинсы и серо-зеленые кеды огромного размера. Выше – большие широкопалые руки, сцепленные на коленях, так не похожие на руки грея с тонкими, длинными пальцами, как у пианиста. Но она любила обе эти пары рук, и их ласки, и объятия, и то, как ими жестикулировали оба их обладателя.
- Грей - не простой человек, - через небольшую паузу ответил Лоран. – И мне не всегда с ним легко. Но опасность для тебя не в нем, она не может быть в нем.
- Я знаю, - скрипнула зубами Ашка, - я это знаю, Лоран.
Слезы, подступающие к глазам, сдержать было почти невозможно – она не справилась и всхлипнула, и сразу прижала руку к лицу:
- Ну вот. Вот поэтому я и не хотела…
- Это ничего. Ты можешь плакать передо мной сколько угодно. Хочешь, сделаю ведро?
Ашка засмеялась, одновременно всхлипывая, и вытерла слезы:
- Тазика будет достаточно.
Лоран молча улыбнулся и дал возможность продолжить. Ашка задержала дыхание, как перед прыжком в ледяную воду.
- Я покончила с собой, Лоран. Я убила себя, и поэтому я прекрасно знаю, какая во мне опасность для меня самой, - негромко проговорила она. Эта фраза далась с огромным трудом, но слез больше не было. Наоборот, откуда ни возьмись вдруг пришло огромное облегчение, которого она не ждала.
Лоран слегка дернулся и переменил позу, а потом едва заметно кивнул:
- Я ожидал чего-то подобного.
- Почему? – вскинулась Ашка, слегка ошарашенная. – По мне что-то… что-то такое видно?
У нее даже голос сразу охрип – эту фразу от него было очень неприятно услышать, вед она думала, что так хорошо все скрыла от всех.
- Нет, - он качнул головой. – Это просто дедуктивный метод, как у Шерлока. Ты же знаешь, что у нас тут нет людей, умерших своей смертью…
- Я не знала, - перебила Ашка, широко раскрывая глаза от удивления. Ее слегка передернуло, и в голове начался складываться неприятный, но уже понятный паззл. Про наркотики, про Катю и про ее учеников, нет-нет, да и нарисующих кровавые картинки. Про восточные районы. И про Грея.
- Теперь знаешь, - без особых эмоций в голосе, успокаивающе качнул головой Лоран.
- Все равно я не поняла, как из этого ты понял, что я сама…
- Я лично дважды применил к тебе силу. И ты дважды не была напугана. Злость была, протест был, сопротивление – но не страх. Поверь мне, если бы тебя убили – ты бы реагировала совершенно иначе.
- И ты это знаешь, потому что…
- Да.
Его пальцы на коленях сжались чуть сильнее, нога пару раз качнулась. Ашка посмотрела ему в лицо:
- Мне так жаль.
- Мне тоже. Что с тобой случилось, малыш?
- Просто глупая влюбленность. Я не готова сейчас излагать подробности, ладно?
- Ладно. Ничего себе влюбленность.
Его глаза добродушно смеялись, и Ашка невольно потянулась за поцелуем. Они оба вскочили и крепко обнялись. Его губы нежно коснулись ее рта, но Лоран почти сразу мягко отодвинул ее:
- Я обещал тебе ответить на вопрос.
- Да… кстати, почему ты действовал силой со мной? Я не об этом хотела спросить, но раз уж зашел разговор – не знаю… ты ведь не такой, Лоран.
Ее глаза с любопытством смотрели в его, и настала его очередь смущаться. Он взъерошил волосы на своем затылке и посмотрел вверх:
- Черт… я не знаю на самом деле, это сложный вопрос. Ты просто будишь во мне что-то первобытное, серьезно.
Ашка засмеялась.
- Серьезно, - повторил он, не улыбаясь, только глядя в ее глаза. – Ты необычная, очень. Ты непредсказуемо реагируешь – возможно, я не знал, как с этим быть.
- Думаешь, Грей тоже не знает?
- Возможно. Я не говорил с ним об этом.
Взгляд Лорана был абсолютно открытым – ему невозможно было не верить. Ашка переступила ногами и облизала губы.
- Я хотела бы знать, что ты думаешь о Грее и об этом месте. Не чувствуешь ли ты, что лучше было бы оказаться где-то еще? – выпалила она, сама холодея от того, что говорила. И сразу получила ответ, когда он быстро замотал головой, серьезно глядя ей в глаза.
- Нет, - был простой ответ секунду спустя. – Я так не думаю. Я счастлив, что встретил Грея. И теперь – тебя. И да, это, конечно, тот еще адок, но куда еще такие как мы могут попадать после смерти? В прохладный сад с фонтанами, аллеями и весталками? На тропический остров прямо в лежак, и чтобы коктейль в запотевшем бокале по правую руку?
Голос Лорана стал немного громче и насмешливее под конец его небольшой речи. Ашка моргнула и прикусила губу, посмотрев в сторону:
- Ты думаешь, это расплата? Кто тогда Грей?
Ждать ответа на такой вопрос было страшно, но тут послышался его смех. Лоран снова качал головой и веселился, встретив ее полный непонимания взгляд.
- Грей – это Грей, малыш. Он просто человек, который не пожелал расставаться со своей личностью, даже после смерти тела. Не пожелавший покоя. Такой же, как ты и я.
- Ты думаешь, он такой же, как ты и я?
- Конечно. А ты что думаешь, он бог? Или дьявол? – Лоран засмеялся снова.
- Ну, прекрати, - Ашка совсем смутилась и подошла к краю, посмотрев вниз. Позади под кедами Лорана что-то хрустнуло, и его ладони мягко легли на ее плечи:
- Ты так это сделала, прыгнула?
Тихий, спокойный голос, дружеское участие, готовность к отказу отвечать. Лоран умел задавать личные вопросы, не проявляя при этом бесцеремонности.
Ашка молча кивнула головой. И повернулась к нему, оказавшись снова в кольце его сильных рук:
- Так что же мы делаем здесь? И что все эти люди, - она кивнула на город внизу. – Делают здесь?
- Э-ммм… дай подумать. Мы работаем, едим, занимаемся сексом, - Лоран поднял глаза к небу, а потом вновь глянул на нее. – Мы делаем, в общем, все тоже самое, что и всегда. Я бы даже сказал, что живем.
Его лицо не было несерьезным, а тон – был, и это привело ее в небольшое замешательство. Ее лоб прорезала вертикальная морщинка:
- Тебе разве здесь не тоскливо?
- Нормально.
- Ты честен сейчас?
Ее глаза сузились, едва она почувствовала легкую фальшь. Ноздри дрогнули от обиды и злости.
- Да. Да, нормально. Я не знаю, где ты жила раньше, но для меня это норма.
- Ты жил в Париже! – закричала она, раздуваясь от возмущения – кто знал, что Лоран умеет лгать так ловко? Он почти обвел ее вокруг пальца.
- Моя мать была наркоманкой, - вдруг заорал он в ответ еще громче. – Я рос в нищете, я в двадцать лет был официантом и вряд ли стал бы кем-то более значительным в тридцать или сорок. Я даже не знаю, кто я – посмотри на меня, я гей или натурал? Я хочу и тебя, и Грея, и я… вчера я склеил парня в кафе, пока ты была с ним.
Ашка затаила дыхание, уставившись на него широко открытыми глазами. Лоран был обнажен, предельно открыт и очень уязвим сейчас. Его глаза, абсолютно беззащитные, искали у нее понимания и, как это ни странно, ответов – и это единственное, что было важно сейчас.
- И… и как? – тупо спросила она, когда пауза затянулась.
- Да никак, - махнул рукой Лоран, вздохнул и снова сел. Он закинул свою лодыжку на колено, уперся локтем в другое колено и уронил лицо в ладонь, снова делая большую паузу, словно размышляя, рассказывать ей дальше или нет. Но через минуту поднял отсутствующий взгляд и продолжил.
- Он был похож на тебя и на него одновременно. Глаза как у Грея – почти такой же оттенок. Манера говорить – твоя. Я привел его домой, и мы легли в постель, но я не смог, я его выставил через пять минут.
Ашка молчала – вопросы были бы сейчас неуместны.
Лоран долго молчал, и она тихо сказала:
- Я понимаю тебя.
- Правда? Я сам себя не понимаю.
- А я понимаю, - твердо сказала она и опустилась перед ним на корточки, протянув руки, которые немедленно пропали в его огромных ладонях. Таких больших, сильных, и таких беззащитных, нуждающихся в поддержке.
Они так сидели довольно долго, пока у нее не затекли ноги. Когда она со стоном выпрямилась, Лоран посмотрел обычным взглядом и предложил заняться лоджией.
Примерно через час они закончили – проект был готов еще накануне, Ашка нарисовала - нужно было только физически все сделать. Это далось ей нелегко, но было весело. Она в очередной раз обратила внимание в процессе, что Лоран был лучшим учителем, чем Грей. Он весело подбадривал, но не исправлял особенно противные ошибки, когда у нее долго не получалось, а мягко вынуждал делать снова и снова – и после этого она была уверена в своих умениях.
Грей учил с одной стороны серьезнее, с другой – он не настаивал на чем-то, как Лоран, порой сам делал за нее половину работы, не заставляя ее переделывать все по десять раз, и Ашка училась у него медленнее.
- Вот видишь, с двадцать пятого раза парапет просто загляденье, - удовлетворенно отметил Лоран, проводя ладонью по широким перилам. – Проверим?
- Что? – не поняла она, но он уже положил руки на ее бедра и подтолкнул к перилам, задирая платье, наклоняя.
– Лоран!
- М-м-м? – отозвался он, потянув ее трусики вниз. Другую руку он положил на ее спину, не позволяя выпрямиться. Ашка со смехом попыталась заехать ему локтем, но он ловко избежал удара.
- Меня не очень возбуждают такие странные места… и это не очень удобно, - пропыхтела она, хватаясь за перила.
- Я ничего не сделаю, если ты не возбудишься, - резонно заметил Лоран, продолжая гладить ее, и Ашка прикусила губу. А потом, по мере того, как его пальцы добирались до самых чувствительных мест, она подумала, что возможно, это не так уж неудобно.
- Как думаешь, мы не слишком много занимаемся сексом? – осведомилась Ашка, когда они перебрались в постель. Лоран, впервые закуривший при ней, пустил в потолок несколько колечек:
- Тебе это прискучило?
- Нет, но… тебе не кажется, что это размягчает мозги и как-то… ну, не знаю, приземляет, что ли.
- Ты серьезно? – удивился Лоран.
- Ну… да.
- Хм, странно, я бы сказал, наоборот. Меня приземляет, когда секса долго нет – тогда я просто животное, и больше ни о чем не думаю, - серьезно заметил он, размышляя вслух, и она захохотала. Лоран повернул голову:
- Малыш, скажи честно: тебе хорошо со мной?
Ашка даже приподнялась на кровати от удивления и села.
- Да! – с горячностью выпалила она, широко открывая глаза. – Конечно, да! Но у меня ощущение, что ты словно сдерживаешься. Что ты хочешь чего-то еще, и не говоришь.
- Это и так, и не так, - Лоран вздохнул и затушил сигарету в пепельнице, а потом рывком сел на кровати, уставившись на нее: Все сложнее. Это между мной и Греем, и дело не в сексе.
- Ой, ли?
- Ну… почти не в нем. Тут нечто большее, и я не могу разобраться.
- Дело во вчерашнем мальчике?
- Не в нем конкретно, но…
Лоран вздохнул, с сомнением оглядывая ее с головы до ног:
- Я не уверен, что тебе надо все это знать.
- Но я хочу знать. Ты двадцать лет влюблен в Грея, не так ли?
- Двадцать пять. И я не влюблен – я его люблю.
Ашка прикрыла глаза, кивнув:
- Я поняла. Но ты страдаешь из-за этого?
- Да нет, - Лоран с легкой улыбкой потрепал ее по волосам: На самом деле я не страдал, разве что в самом начале. Наши отношения с Греем давно сложились, они такие, какие есть. Он разделяет мои чувства, мы достаточно близки, а для секса у меня были мальчики и девочки. Вот только с твоим появлением все немного изменилось.
- Немного?
- Сильно изменилось. Возможно, мы слегка увлеклись соревнованием.
- Вы поссорились?
Лоран задумался под ее прямым взглядом – было видно, что он не знает точного ответа на вопрос, но всерьез размышляет над ним.
- Наши отношения меняются, - наконец, сказал он. – И процесс их трансформации пока не завершен.
Грей. Основа.
Все оттенки огня переливались в пустыне – всегда одинаковой, всегда переменной. Ни одного сполоха, похожего на другой – ни одного отсвета одинаковой палитры. Но весь этот огонь был только его огонь. Лоран снова отсутствовал, и нетрудно было догадаться, с кем он сейчас проводил время. Ашка.
Эта бомба замедленного действия, наконец, взорвалась, чего он ждал с их первого свидания – пожалуй, с того момента, когда она разделась догола и нырнула в его бассейн. Она ломала все, на чем держалась их жизнь все последние годы. Все переделывала под себя, сама того не вполне понимая. Он по нескольку дней подряд не видел Лорана. И невозможно было понятно, что происходит и к чему это все придет.
В то же время и с Ашкой они были вместе очень условно – помимо того, что он по сути делил ее со своим другом, приходилось довольствоваться общением с ее внешним коконом. Ее внутренний мир был закрыт для него, она не говорила о своих воспоминаниях и не задавала личных вопросов. Иногда его подмывало спросить, но он до боли боялся услышать отказ. Это бы означало, что, как в том споре с Лораном, он проиграет – она будет говорить, но не с ним. А с тем, кто ее не подталкивает, не расспрашивает – с тем, кто терпеливее. Это было бы обидно и глупо. Он ждал и верил, что она доверится ему, наконец. Но постепенно эта вера ослабевала.
А еще тяжелее было переносить тот факт, что и поделиться своим беспокойством было не с кем, хотя с каких это пор Лоран превратился из друга в соперника? Они же не соревновались, они обо всем цивилизованно договорились. После того, как все же едва не подрались.
Как ни странно, в тот день Лоран злился на него не за то, что он нарушил их договор, и не обвинял его в том, что Ашка провела с ним ночь сразу после этого. Морель, наоборот, вздумал ему выговаривать за то, что он не удерживает девушку и отпустил ее утром обратно к нему. По его словам, выходило, что он находится в плену напускного равнодушия и своих страхов. Грей вскипел – ему вовсе не нравилось, что Лоран так грубо лезет в его дела, и даже влюбленность в Ашку этого не извиняла.
Влюбленность. Даже удивительно: они оба были влюблены одновременно, в одну и ту же женщину. Одновременно изменились, и стали незнакомцами друг для друга. Возможно, поэтому Морель избегал его, и это, если вдуматься, было даже обиднее, чем недоверие Ашки.
Но в тот самый момент, когда Грей так подумал, когда горькая скорбь прошла волной затухания по его сполохам, в Основе появился Лоран.
Вся пустыня воспламенилась с новой силой – сквозь пространство пронесся огненный вихрь, дополняя оттенки красного огня Грея фиолетовым, синим, бордовым. Его всегда поражало, что Лоран горел как газ, как что-то прорывающееся глубоко из недр земли – завораживающе необычным, химическим цветом.
Они одновременно поприветствовали друг друга и замолчали. В Основе повисла ощутимая неловкость, заметная даже в том, как расходились язычки красного и синего пламени в процессе горения, стараясь не соприкасаться. Грей присматривался к своему молодому другу, сейчас полному оптимизма и энергии, но и он был заметно озадачен тем, что происходило между ними.
- Я давно тебя не видел, - начал он после долгого молчания.
- Это правда, и я бы хотел поговорить, - немного подумав, отозвался Лоран, чуть напряженно.
- Я тоже, - без тени враждебности заметил Грей. – Но ты первый.
- Я хотел извиниться перед тобой. Я не имел права лезть в твои чувства и тем более указывать, что делать.
- Я понимаю, что ты беспокоишься. Поэтому я прощаю, - красные огоньки мягко коснулись синих, слились с ними в фиолетовые взрывы.
- Спасибо, дружище.
- Я тоже виноват перед тобой. Я порой несерьезно относился к твоим чувствам ко мне. Теперь, когда я сам вспомнил все ощущения до мелочей, мне стыдно.
- Я никогда не обижался на твои шутки, Грей. Наоборот – мне так было легче. Может, ты и несерьезно относился к моим желаниям, но не к чувствам – не обвиняй себя в таком. И, клянусь, если бы ты стал избегать меня из-за этого, этого была бы трагедия для нас обоих. Я же знаю, что ты меня тоже любишь.
- Да, - по сполохам красного пронесся вздох. – Я люблю тебя. Пожалуйста, не отдаляйся.
- Хорошо. Я хотел бы провести с тобой вечер, без Ашки.
- Не вопрос. Думаю, и она будет счастлива отдохнуть от нас обоих.
- Это точно. Особенно от меня. Как думаешь, секс четыре раза в день – это много?
- Что?!
- Шучу, сегодня было всего пару раз. Хорошо, что мы сегодня вечером с тобой смотрим футбол - отдохнем.
- Ах, ты, засранец. А я-то думал, почему она вчера чуть не заснула подо мной.
- У-у, похоже, мне пора тебя кое-чему научить. Скучный секс – это не наш выбор.
- Тебе конец, - прорычал Грей, но они оба тут же рассмеялись, так легко и свободно, как не ржали вместе уже, наверное, месяц.
А потом вышли в Полис, в квартиру Люче, и Грей шагнул к Лорану, задумчиво коснулся ладонью его плеча:
- Я скучал по тебе.
- Черт, я тоже, - выдавил Лоран, глядя ему в глаза. – Можно тебя обнять?
- Еще как.
Возможно, так они никогда раньше еще не касались друг друга – словно любовники на первом свидании. Действительно соскучившись, Грей с наслаждением вдохнул родной запах – терпкий, злой, не такой как его собственный: легкий и почти неуловимый. Он провел руками по спине Лорана, хоть и понимал, что это безумие – так его провоцировать, но просто невозможно было сдержаться.
Давным-давно они договорились такого не допускать, он сам нарушал свое же условие, и Морель в ответ тоже касался его свободнее, чем обычно. А потом нашел его губы, и они целовались дольше, чем обычно. Чувства Грея раздвоились: это было физически приятно, хоть и не возбуждало. Ему не хотелось продолжать, но прекращать он хотел не больше, чем вылезать из-под одеяла спозаранку в выходной. Чем мог закончиться этот безумный порыв, осталось неизвестным: пол под их ногами вдруг дернулся, и задрожали стекла. Весь мир содрогнулся, и Лоран отпрянул, изумленный.
- Какого… - выпалил он, глядя круглыми глазами, но Грей лишь улыбнулся, уже зная ответ:
- Просто Ашка влезла в Основу.
Ашка.
Секунду назад она стояла посреди своей спальни, пытаясь медитировать. Она сама не знала, почему начала заниматься этим – просто очень устала от строительства, перегрузила голову, а спать не хотелось. И стала вспоминать то, что спасало от усталости раньше, в Семи мирах, где сон вообще был невозможен.
Освободить мысли, чувства, найти точку для взгляда и рассеять его одновременно, не цепляться за свои размышления, просто плыть по образам и отпускать их, когда они приходили. И вдруг она почувствовала, как отрывается от земли. Сначала это было приятно, пока происходящее напоминало иллюзию, а когда стало ясно, что все происходит в действительности – она испугалась.
Но глаза открыть не удалось – точнее, этого не требовалось: она видела все со всех возможных ракурсов, как во сне. Пустыня желтого слабого огня – горячий воздух, преломляющийся странными видениями и радугой. И где здесь она сама?
Внезапно рядом появился Грей – она его почувствовала и послала ему улыбку. Огонь. Теперь она его видела в его обличии-стихии.
- Ты в Основе, - сказал он, воспламеняя всю пустыню красным. – Не испугалась?
- Нет. Кто я, не понимаю?
- Маленький… симпатичный… пыхтящий гейзер, - с нежностью проговорил он. – Ты меня гасишь, не чувствуешь?
- Мне немного некомфортно, - пожаловалась она, сразу после его слов ощутив себя: небольшой вулкан, полный кипящей воды. Периодически с выдохом она выбрасывала вверх часть этой воды, и она превращалась в облако пара. От этого возникало ощущение, что она смотрит на все сверху, но потом она снова перемещалась внутренним взглядом в самое свое основание, где было болезненно горячо.
- В данный момент ты пропускаешь меня через себя и отвоевываешь пространство. Тебе больно?
- Немного, да. О, черт, - выдохнула она, когда появился еще и Лоран, и буквально обжег ее – правда, тут же отпрянул.
- Прости, - быстро сказал он, когда сообразил, что причинил ей боль.
- Ничего, - простонала она. – Я не знала, что тут так хреново.
- Тебе скоро станет лучше. Мы сейчас отойдем в сторону постепенно. Прости, это будет медленно, - сказал Грей.
- Я не понимаю, как ей это так быстро удалось попасть в Основу? – с легкими нотками ревности спросил Лоран у Грея. Тот отмолчался, хотя Ашка тоже была бы не прочь услышать ответ – это отвлекло бы ее от боли, как минимум.
Но создатель мира лишь дождался, когда его красновато-рыжие язычки отползут дальше от гейзера, и негромко спросил:
- Как ты сейчас, Ашка?
- Легче. Так будет каждый раз?
- Нет. Это пространство теперь твое, мы с Лораном уже его не займем, - тихо сказал Грей. В его тоне слышалось что-то странное, и Ашке стало не по себе.
- Грей… что-то не так? – дрожащим тоном спросила она, еще не зная, хорошо или плохо то, что происходит с ней.
- Все так. Я просто… нет, ничего, ничего…
- Бога ради, Грей, ты ее пугаешь, и меня тоже, - вспылил Лоран, на которого никто не обращал внимания.
- Я сам не понимаю… слушайте, мне надо проверить город. Не выходите отсюда, пожалуйста, пока. Я боюсь, там серьезные разрушения.
- Грей, подожди, - рявкнул Лоран. – Если там разрушения – разве тебе не понадобится моя помощь?
- Вы оба нужны мне здесь!
Грей так резко и неожиданно повысил голос, что Ашка вздрогнула и выплеснула вверх огромное облако пара. А по синим сполохам Лорана прошла рябь.
- Дружище, ты можешь нормально сказать, что происходит? – еле слышно спросил он.
- Я не знаю. Сидите здесь, - сказал Грей, и Ашка тут же ощутила, как он ушел из Основы.
- Тебе тоже больно? – уточнила Ашка, наблюдая, как синие язычки огня отползают все дальше – Лоран освобождал ей место.
- Немного, - сухо подтвердил он. – Как это случилось?
- Я не знаю, честно, - словно оправдываясь, ответила она. – Просто медитировала, и…
- Ты очень сильна.
- Я не понимаю, как с этим управляться. А почему вы оба – огонь?
- Откуда же я знаю? Ты разве знаешь, как ты стала гейзером?
- Нет, - Ашка осторожно улыбнулась. Лоран был чем-то раздражен, и она не могла понять, чем.
- Ты знаешь, что происходит? – решилась спросить она после долгой паузы.
- Видимо, твое появление здесь вызвало какой-то катаклизм. После моего входа в Основу Грей тоже много чего чинил.
За неохотным объяснением Лорана снова последовало молчание – до тех пор, пока не вернулся запыхавшийся Грей.
- Лоран, ты мне нужен. Ашка, побудь, пожалуйста, здесь, - выпалил он, и мужчины почти мгновенно исчезли.
Гейзер глубоко вздохнул, оставшись в полном одиночестве. Новая обитательница Основы ничего не понимала и чувствовала себя абсолютно бесполезной и беспомощной.
Грей.
Едва выбравшись из Основы, он понял, что работы предстоит прорва. Восточные кварталы были обрушены почти полностью и продолжали рушиться под воздействием землетрясения, волны которого еще не прекращались и распространялись с востока на запад Полиса. В эпицентре творилось нечто среднее между фильмом-катастрофой и фарсовым спектаклем.
Люди дико кричали, умирали под обломками, прыгали из окон домов и разбивались об асфальт… и тут же вставали, как ни в чем не бывало, отряхивались и уходили с места обрушения. Некоторые мчались обратно, находя какое-то безумное удовольствие в том, чтобы снова дико кричать и умирать внутри падающих домов, под валящимися на голову плитами или деревьями.
Перемещаясь по городу, он понял, что север и запад почти не пострадали, но волна шла в центр, и ее следовало остановить прежде, чем приниматься за восстановление. Для этого ему требовалась помощь Лорана. Взявшись за руки, они встали на центральной площади и закрыли глаза, сосредотачиваясь на успокоении разыгравшихся стихий этого места, а, если точнее, самих себя. Они стояли лицом к лицу, с закрытыми глазами. Правая ладонь Лорана – в его левой. Его левая – в его правой. Дыхание ровное и спокойное.
- Это мы сделали или Ашка? – тихо спросил Лоран.
- Это сделали мы все. Но в основном ты, как ни странно, если я не ошибаюсь, - спокойно ответил Грей, не открывая глаз. Он чувствовал, что Лоран тоже не открывал своих и старался успокоиться, но у него все еще плохо выходило. Ткань мира продолжала трещать.
- Как мы ей скажем? – спросил Лоран.
Грею не надо было объяснять, о чем этот вопрос: о том, что они оба поняли, едва взглянув на Ашку в Основе. О том, что он подозревал и раньше, но предпочитал отмахиваться от этого подозрения, игнорировать полностью.
- Словами, - отрезал Грей, не допуская даже мысли о том, чтобы скрыть от Ашки правду - точнее, старательно отгоняя от себя эту мысль.
- Я не смогу.
- Значит, скажу я.
- Ты уверен?
- Мы не можем поступить иначе. Дыши глубже. Просто дыши.
Грей сам набрал полные легкие и живот воздуха, а потом медленно стал выпускать его, задав ритм. Лоран постепенно успокаивался. Через минуту они обнялись, крепко прижавшись друг к другу. А где-то через полчаса пришло понимание, что все закончилось. И Грей мягко высвободился из объятий Лорана.
- Теперь пора приниматься за работу, - твердо объявил он. – Только сначала сбегай в Основу – скажи Ашке, что она может выйти.
- Она наверняка захочет помочь.
- Ну, если захочет – пусть приходит, - обреченно махнул Грей и пробормотал под нос ругательство – он знал, что потом придется приводить в порядок не только город, но и Ашку с Лораном, если они перегрузят себя.
«Помощнички», - проворчал он себе под нос, когда Лоран исчез, и мгновенно перенесся в восточные кварталы, чтобы начать методично ставить на место дома – один за другим.
«Уборка» города заняла почти сутки. Грей понял, что недооценил Ашку – хоть она и делала только самые простые вещи, но потратила свою энергию не зря. На ее счету под конец бессонной ночи оказались километры восстановленных дорог, парковок, детских площадок и магазинов с аптеками. Лоран занимался в основном жилыми домами, меблированием квартир и заполнением складов вещами и продуктами.
Со складов жители города, привлеченные к своеобразному субботнику, развозили продукты по магазинам и аптекам. Всем горожанам было объявлено о землетрясении. Для пущего правдоподобия Грей внушил начальнику полиции информацию о двух сотнях погибших. По мере ее распространения большая часть горожан вспомнила хотя бы по одному безвременно ушедшему дальнему родственнику или знакомому.
Подошли журналисты – пришлось снова отвлекаться, чтобы принести всем соболезнования в прямом эфире и объявить траур. Ашка оказалась рядом и смотрела на него диковато, пока он все это произносил на камеры. Когда корреспонденты разошлись, Грей улыбнулся ей:
- Относись к этому как к игре.
- У меня мурашки от этого по коже, - серьезно ответила она, не поддержав веселья.
- Пройдет, - пожал плечами он и вернулся к работе. Он взял на себя самое сложное – восстановление электросетей и водоснабжения. Скрупулезная прокладка проводов и труб, подключение каждой квартиры требовало внимания – иначе не избежать аварий, на которые снова придется прилетать и все чинить.
Основная часть работы была завершена лишь к вечеру следующего дня.
- Ну что, может, отдохнем? – робко предложил Лоран, когда они одновременно переместились на последний перекресток.
Грей оглянулся – он понимал, что еще целый квартал не доделан, и хотелось все закончить, но с другой – предстояла еще прорва работы. Дома без воды и электричества, пустые магазины… из его груди вырвался вздох. В конце-концов, люди могут потерпеть один день без удобств и отовариться в соседнем квартале.
- Привал, - скомандовал он. – Приглашаю вас на ужин у меня, а потом – отдыхать.
- Я хочу спагетти. С мясом! – вдруг жадно выпалила Ашка, и мужчины засмеялись. Только сейчас пришло осознание, как они устали и проголодались.
Ашка.
Через минуту после того, как ее ягодицы коснулись поверхности дивана, она ощутила, как неудержимо клонит в сон.
- Пожалуй, я съем спагетти потом, - пробормотала она, и это было последнее, что запомнилось перед тем, как она провалилась.
Первое, что она увидела после пробуждения – рука Лорана. Он спал на полу рядом с диваном. Грея поблизости не было, но смятая подушка на соседнем диване свидетельствовала, что и он заснул здесь же, не найдя сил перебраться в спальню. «Интересно, они поели или нет?» - задумалась Ашка, и в ее животе забурчало.
Приняв вертикальное положение, она еле слышно переступила через большое тело француза и на цыпочках пересекла комнату, по винтовой лестнице спустившись вниз. И уже на полдороге почувствовала запах кофе.
Хозяин квартиры поднял на нее свои глаза, и Ашка едва не вздрогнула – они показались незнакомыми, и выражение было соответствующим: как будто он видел ее впервые и внимательно изучал. Но уже в следующее мгновение Грей моргнул и улыбнулся, и ее губы автоматически вернули улыбку.
- Кофе? – спросил он и, не дожидаясь ответа, создал ей чашку дымящегося напитка.
- Спасибо.
Ашка села, жадно уставившись на корзиночку с булочками, масло и сыр. Следующие пять минут ее челюсти занимались лишь жеванием, пока желудок не начал подавать сигналы первой удовлетворенности.
Тогда с легким вздохом она коснулась ладонью живота и улыбнулась. Создатель мира тоже улыбался, глядя на то, как она ест.
- Ты вчера хорошо поработала, - наконец, сказал он.
- Правда?
Ее глаза загорелись, а к щекам прилила кровь. Услышать похвалу от него оказалось даже приятнее, чем она думала.
- Ты молодец. Это просто невероятно, как ты быстро учишься.
- Невероятно то, что делаешь ты.
Ашка вцепилась в него глазами, и снова пришло это ощущение: что она видит его впервые. Увидев Основу, узнав и почувствовав досконально, как Грей каждую минуту создает, контролирует и поддерживает весь этот мир, она теперь не понимала, откуда у него такие силы.
Перед ее глазами встала пустыня, полная огня. Миллионы сполохов – миллионы нитей-артерий, по которым энергия неслась к каждой клетке, каждому кубическому сантиметру плоти этого города. Асфальтово-бетонной плоти, воздушной, небесной, даже живой человеческой – каждый обитатель, сам того не зная, черпал силы к существованию от созидателя мира. Люди вдыхали его энергию с воздухом, проглатывали с едой, пили через воду. Без нее они не прожили бы ни минуты, ни одной. Энергию Грея сосали деревья, за счет его сил росла каждая травинка, каждый цветок и листок. Каждый дождь, каждый порыв ветра, свет из каждого фонаря, каждый жест любого жителя, каждое слово – все жило и двигалось лишь благодаря ему.
Его пальцы захватили булочку из корзинки, смяли, но ко рту так и не поднесли.
- Ты такая же, как я, - тихо возразил он.
- Не такая же. Даже Лоран не может того, что делаешь ты.
Ее глаза пытались поймать его взгляд, но на этот раз создатель мира не посмотрел на нее. Его таланты и возможности находились за гранью ее понимания, не умещались в голове, но умение врать в их число не входило. И сейчас было очевидно, что Грей скрывает от нее себя, не готовый пояснить нечто важное.
- Лоран этого не хочет, - чуть резче возразил созидатель, теперь в его голосе появилось раздражение. Но Ашку оно не испугала, потому что знала причину.
- Я смогу помочь тебе? Смогу сделать больше, чем он? – еле слышно спросила она.
- Ты не понимаешь, о чем спрашиваешь, - серые глаза на этот раз посмотрели прямо в ее, и Ашку пробрала дрожь, до самого позвоночника: они выглядели абсолютно бездонными.
- Может, объяснишь? – спросила она, как только сглотнула и обрела дар речи.
- Чуть позже.
Грей встал и обошел стол. Его руки обхватили ее голову, отбрасывая назад волосы. Не понимая, чего от него ожидать, Ашка тревожно следила за его глазами: в ее голове мелькнула безумная мысль, что серые глаза сейчас сделают с ней что-то страшное, как когда он силой заставлял ее вспомнить все. Но повелитель мира просто наклонился и коснулся губами ее рта:
- Пойдешь со мной в спальню? – тихо спросил он.
Из ее груди вырвался смешок облегчения, но в то же время все тело мгновенно разогрелось, откликаясь на предложение с энтузиазмом. И следующий час они провели в его постели, забыв обо всем, включая Лорана, спящего в гостиной.
Француз встретил осуждающим взглядом, когда они выбрались на кухню. Ашка невольно залились краской и задалась вопросами, слышал ли он ее стоны и не хотел ли он ее убить, если слышал? Раньше такого не было, чтобы она занималась любовью с одним из них практически в присутствии другого, пусть и за стеной. К тому же, утреннее время как правило принадлежало Лорану, и от этого становилось вдвойне неудобно.
Грей, как ни в чем не бывало, поприветствовал надувающего ноздри друга и налил себе еще одну чашку кофе.
- Поешь хорошенько, нам еще много работы предстоит, - мягко сказал он переминающейся с ноги на ногу девушке.
И ей ничего не осталось, кроме как сесть за стол и поучаствовать в создании блюд для второго завтрака. А потом они поели, почти в полном молчании.
Вечером, когда они закончили с ремонтными работами в последнем квартале, Ашка нашла мужчин сидящих на ступеньках черного входа одного из районных магазинов. Они о чем-то тихо переговаривались с довольно угрюмыми лицами, и от одного их вида у нее что-то задергалось в животе.
- Вы ведь не поссорились из-за меня, правда?
Ее тон прозвучал так жалобно, что сразу же захотелось забрать свои слова обратно. Особенно когда две пары глаз уставились на нее с нескрываемым недоумением. Ее щеки мгновенно загорелись, захотелось провалиться сквозь землю – как глупо думать, что весь мир крутится вокруг нее. Конечно, у них есть и другие темы для разговоров и, весьма вероятно, другие поводы для беспокойства – хотя она и не знала, какие.
- Мы не поссорились, - наконец, сказал Грей. – Но мы хотели бы побыть вдвоем.
- О… да… я… черт, конечно, извините, - выпалила Ашка, невольно делая шаг назад. Ее сердце заколотилось, когда она осознала, что происходит. Мужчины сейчас вовсе не соревновались за ее внимание, наоборот. Они не знали, как сказать ей, что не нуждаются в нем – и возможно, это длится уже некоторое время... Вот теперь ей действительно хотелось провалиться. Перенестись – да, надо же просто перенестись.
Ашка заморгала, пытаясь сосредоточиться, но как назло от волнения сразу не выходило.
- Аш, - позвал Лоран. – Ты ведь придешь завтракать со мной утром?
Какое-то время она не понимала сути вопроса и просто смотрела на Лорана, пытаясь ее уловить.
- Да, - наконец, кивнула она. А потом развернулась и ушла от них пешком, ныряя за угол магазина, чтобы скрыться, наконец, с их глаз.
Утром она не могла заставить себя пойти к Лорану, хоть он и пригласил. Вряд ли он на самом деле хотел ее видеть, раз уж она надоела им до такой степени. Возможно, ей надо пропасть на пару недель. Страшная злость овладевала ей при одной мысли, что она сама виновата в том, что умудрилась наскучить обоим. Ни разу ей не пришла мысль, что они слишком мало общаются друг с другом, что практически не имеют возможности остаться наедине, что постоянно подменяют друг друга с ней, словно молодые родители, ухаживающие за новорожденным.
При мысли, что все это напоминает уже пройденную историю, когда она обманывалась насчет чувств Яльсикара, ей хотелось совершить самоубийство. Только это было невозможно – она ведь уже совершила его, верно? От этой мысли Ашка расхохоталась вслух, а потом из ее глаз полились слезы. И именно в этот момент, как назло, в дверь ее квартиры позвонили.
«Лоран», - поняла она и бросилась в ванную: достаточно было одного раза, когда француз застал ее в слезах на полу ее собственной прихожей. Он вот-вот сочтет ее законченной истеричкой – и дело тут даже не в том, что он больше не будет ее хотеть, а в том, что она вообще перестанет быть интересной для него, а потом и для Грея.
Умытое лицо, волосы, небрежно забранные в хвост - Ашка осталась удовлетворенной изображением в зеркале: теперь было ясно, что она только что встала и умылась. И никаких следов слез.
Открыв дверь, она заготовила улыбку, но вместо этого не сдержала удивленного выражения: на пороге вместо Лорана стоял Грей.
- Ло сказал, что ты не пришла на завтрак. Обиделась? – спросил он почти без выражения на лице.
- Нет… Только на себя, - честно ответила она и тут же выругала себя за излишнюю откровенность: просто «нет» было бы достаточно.
- Можно войти?
Грей пересек порог и закрыл дверь, внимательно изучив ее лицо. Ашка тяжело дышала, все больше с каждой секундой боясь расплакаться при нем. Она и не знала, что чувство отвергнутости так сильно овладеет всем ее естеством, заставит вновь корчиться и рассыпаться на части, как тогда. Хотя она больше не официантка, не наказана, и люди не шепчутся за ее спиной – просто некому больше шептаться… ее вновь посетило чувство своей ничтожности и раздавленности.
- Ты такой же, как он, - вдруг сорвалось с ее губ. Помимо нее. Помимо здравого смысла. Но какой прок в здравом смысле, когда ее вот-вот не будет? Когда ее снова и на этот раз окончательно отвергнут? Можно закончить миллион курсов по самосовершенствованию, можно несколько недель казаться загадочной и обаять самого удивительного мужчину, но этому быстро приходит конец, не так ли? Ведь она такая как есть: существо, которое вечно делает ошибки. Это как старая компьютерная игра, как тетрис – в нее не выиграть. Ты можешь играть быстрее, профессиональнее – рано или поздно засыпет все равно.
Грей смотрел на нее, изучая все внимательнее, словно пытался прочесть мысли, проникнуть в ее естество.
- Расскажи мне, - наконец потребовал он - таким тоном, который не предполагал отказа, не допускал даже его возможности.
И Ашка сдалась, опустила плечи и кивнула. Она молча провела Грея вглубь своей квартиры, на лоджию, села в кресло и подобрала под себя ноги. Это место, на открытом воздухе, давало ей немного смелости и не душило.
Насколько могла коротко, но не опуская никаких важных подробностей, включая самые унизительные, она рассказала все, что привело ее к самоубийству.
- Думаешь, я похож на Яльсикара? – удивленно спросил Грей, когда она замолчала.
- Не внешне… не знаю, как объяснить. Но это мог бы быть ты, верно?
Ашка подняла заплаканные глаза, из которых вот уже минут десять лились слезы непрерывным потоком. И заметила в его глазах боль. Грей сделал глубокий вдох и кивнул:
- Да, конечно.
- Ты необычный. Сильный, умный, красивый, - медленно и тихо перечислила она. – Ты опасный. Одно твое существование сводило с ума десятки девушек, правда?
- Возможно.
Выражение лица Грея поменялось, он опустился перед ней на корточки и взял ее лицо в руки:
- Это все в прошлом. Ты должна отпустить. Может, у нас много общего с Яльсикаром, но я здесь не для того, чтобы сыграть в твоей жизни похожую роль - ты изменилась, Ашка. Тебе удалось.
- Неужели? – она оттолкнула его руки и вскочила, вцепившись в перила, некстати вспомнив, как почти на этом же месте ее брал Лоран. Словно обжегшись, Ашка оторвала руки от перил и развернулась к Грею:
- Тогда почему же ты прогнал меня вчера?
Лицо создателя мира отразило изумление, а потом он не сдержал смешка:
- Потому что я хотел побыть с Лораном. Ты ревнуешь?
- Да. Да, черт возьми, - закричала она, уже не видя смысла в том, чтобы скрывать от него хоть что-то, хоть и была уверена, что он рассмеется.
Но на лице Грея появилась лишь грустная улыбка:
- Идеальная симметрия. Лоран ревнует тебя ко мне, ты ревнуешь меня к нему, я немного ревную вас обоих.
Ашка удивленно раскрыла глаза и потрясла головой.
- Ты у нас главный, так? – сказала она, когда нашла в себе силы на улыбку.
- Так.
Его лицо становилось все серьезнее и грустнее, и Ашка поежилась:
- Что?
Грей пересек лоджию и поднял руку, указывая куда-то в небо. Ее взгляд последовал в этом направлении, и карие глаза широко раскрылись:
- Это же… это…
Не веря, Ашка изучала сияющую прореху в молоке смога, за которым сиял крошечный кусочек голубого неба.
- Ты сделала, - коротко и резко бросил Грей. Его лицо стало таким темным, что она отступила назад, похолодев.
- Что в этом плохого? – жалобно спросила она.
- Ничего, - мотнул головой Грей.
- Почему у тебя такое лицо тогда? – крикнула она, от страха повысив голос. Ужас сковывал ее все больше и больше, холод растекался по телу от солнечного сплетения к пальцам рук и ног, окружил сердце.
Он отвел взгляд, тяжело вздохнул и вновь глянул на нее:
- Ни один мертвый на такое не способен, Ашка. У меня такое лицо, потому что я не хочу тебя терять. Но я обязан предложить тебе вернуться.
- Нет, - она отшатнулась, когда что-то внутри взорвалось. В глазах потемнело так, что она перестала различать лицо Грея, холод в солнечном сплетении превратился в лед, заморозил позвоночник, все внутренние органы.
- Ты все еще жива. Ты не хотела признавать свою смерть все это время, потому ее не было. Я вынудил тебя смириться с этим вместо того, чтобы отпустить. Прости меня.
- О чем ты говоришь? Я бы с ума сошла, если бы ты не заставил меня вспомнить! – закричала Ашка, вдруг очнувшись. Лед растаял, и весь мир вернулся. Вернулось и зрение, и она к своему ужасу теперь различала настоящее горе на лице Грея. Которого она не хотела видеть – это оказалось даже болезненнее, чем вчерашняя просьба уйти.
- Ты не сошла с ума – ты бы стала спящей. Прыгнула бы с какой-нибудь крыши и вернулась. И ожила бы. А я тебе не дал, - тихо, почти шепотом, объяснил Грей, вцепившись руками в перила так, что его костяшки пальцев побелели.
- Но теперь… теперь я все равно не могу вернуться, так? – заметила Ашка, чувствуя почему-то облегчение.
- Я могу помочь тебе, я могу вновь закрыть твою память, - глухо сказал Грей. – Ты хочешь жить?
Он повернулся к ней. Этот вопрос в его устах прозвучал как риторический, но его лицо, его выражение ужасало ее. Ашка открыла рот и закрыла. По ее щекам вновь потекли слезы.
- Но я люблю тебя, - выговорила она. – И я люблю Лорана.
- Ты любишь жизнь, - Грей указал взглядом наверх, где в облаках зияла предательская прореха. – А таких как мы в мире живых пруд пруди. Захочешь – и Яльсикара отобьешь у невесты, - заметил он, цинично скривив губы.
- Он мне не нужен, - выпалила Ашка, и увидела слабую улыбку на губах Грея. Он подошел и взял в руки ее голову:
- Ты очень сильная девочка. Ты невероятная. Я люблю тебя, и поэтому я должен тебя спасти.
«Только я могу себя спасти», - едва не сорвалось с ее губ, но сейчас не хотелось спорить, когда он был так близко – только наслаждаться нежностью, которая разлилась в груди от его слов.
Ашка смотрела в его глаза, полные любви к ней, и слишком поздно ощутила, как его взгляд берет контроль над ее сознанием. Ее сердце заколотилось. Нет. Нет! Ей и в голову не приходило, что он способен на такое. Она пыталась закричать «нет», но ничего не выходило. Тогда, полная ужаса, она начала сопротивляться мысленно, и в следующую секунду их выбросило в Основу.
Пустыня огня, обжигающие сполохи. Ашка беззвучно кричала – Грей атаковал ее, сворачиваясь кольцом вокруг гейзера, испаряя ее капельки, причиняя боль. Она по-прежнему не могла разговаривать с ним, но отчаянно дралась, с каждым моментом ощущая, что проигрывает. Когда огонь был уже совсем близко и грозил ворваться внутрь, иссушить до последней капли, она перестроилась.
Перестав тратить силы на бессмысленное сопротивление, Ашка просто вздохнула полной грудью и выбросила огромное облако пара, как любви к нему и к этому миру. Она думала, что исчезает, но вдруг это облако пролилось яростным дождем, который затушил огонь на огромной площади. И, к ее изумлению, вода внутри нее осталась – запасов оказалось гораздо больше, чем она чувствовала минуту назад.
Грей зашипел и отступил, прекратив жестокую атаку.
- Прости меня, - снова сказал он, на этот раз еле слышно.
Ашка усилием воли вышла из Основы в свою квартиру и Грей после минутной паузы появился следом.
- Никогда. Не смей. Ничего решать за меня! – яростно выпалила она, не повышая, впрочем, голоса. Жесткого тона было довольно, чтобы он понял ее.
Ответом был быстрый кивок и замороженное выражение лица повелителя мира.
- Решай сама. Только помни, что у тебя, скорее всего, совсем мало времени, - сухо сказал он и исчез в ту же секунду.
Ашка бессмысленно посмотрела перед собой и, прерывисто вздохнув, опустилась на ближайший стул.
Лоран.
После того, как Грей вернулся от Ашки с лицом чернее, чем выгоревшая земля Основы, Лоран понял, что обоим нужна его поддержка. Но для того, чтобы помочь повелителю мира его требовалось сначала поймать: бросив лишь несколько слов, Грей сослался на занятость и исчез. Поэтому француз направил свои стопы в квартиру этажом ниже и застал свою любовницу в крайне раздраженном состоянии.
Удивительным был уже тот факт, что она не впала в истерику, но с каждой секундой, что они говорили, в ней словно прибавлялось злости к Грею.
- Он не спасал, он убивал меня!
Как только Лоран попытался успокоить, Ашка начала отвечать на повышенных тонах, явно не принимая никаких оправданий поведению создателя мира. Сам он пребывал в смешанных чувствах. Радость от того, что она все еще здесь, сменялась уверенностью в том, что так быть не должно, а потом надеждой – что, если она все-таки решит остаться, несмотря ни на что?
- Наоборот, это была попытка сохранить тебе жизнь.
- Я и так живая! Я живая! - закричала она.
- В некотором смысле, - не стал спорить ее собеседник.
Они препирались в ее столовой, строительство которой было завершено. Девушка выбрала зелено-розовую гамму красок, деревянную мебель. Она почти скопировала понравившуюся ей барную стойку у Лорана, и ему это льстило. За нее он и приземлился, угостив себя чашкой свежезаваренного чая с пирожным. Ему требовалось нечто сладкое, чтобы хоть как-то поднять настроение в этот сумасшедший день.
Ашка к маленькому пиру не присоединилась, но тоже села.
- Тебе все равно, останусь я или нет, ведь так? – угрюмо спросила она.
Лоран отшатнулся и моргнул. Он на секунду почувствовал так, словно она ударила его по лицу, не поняв, откуда взялась агрессия, но потом вспомнил про вчерашний вечер и вздохнул.
- Нет, это не так, - резко ответил он. – Мне жаль, если ты неверно поняла вчерашнее. Я хотел побыть с Греем, но это не значит, что я больше не хочу быть с тобой.
Ашка подняла испытующий взгляд:
- Ты ревнуешь его ко мне?
- Да, есть немного, - признался он, глядя в глаза.
- Ты поэтому стал спать со мной? Хотел ему отомстить или что?
На ее глазах показались слезы, и его руки похолодели. Еще до того, как она закончила вопрос, он начал резко мотать головой:
- Нет. Нет. Ты что, с ума сошла? – тихо спросил он, пониженным от шока голосом. Ему были настолько неприятны ее предположения, что захотелось уйти, но от лишь стиснул челюсти и сердито посмотрел. Чашка с кофе исчезла от взмаха его руки вместе с недоеденным пирожным. Ашка не выдержала взгляда и опустила глаза:
- Тогда как это в тебе сочетается с…
- Я люблю вас обоих и точка. Я не хочу больше никого ни к кому ревновать, и я уверен, что…
Ему в голову вдруг пришла горькая, опустошающая мысль: скоро ее здесь не будет. Так какой же смысл во всем, что он говорит? Может, он должен был пойти на жертву, как Грей? Повелитель мира попытался силой вернуть ее к жизни, понимая, что возможно, она будет его ненавидеть за это. Может, ему следовало бы оттолкнуть ее, чтобы она скорее решилась уйти? Но он не мог. «Я хуже тебя, Люче», - подумал Лоран и коснулся тыльной стороной ладони щеки девушки, лаская ее.
Она взяла его руку обеими ладонями, развернула и прижалась щекой сильнее.
- Уверен в чем?
Ее дыхание щекотало ему ладонь, а бархатные карие глаза смотрели с какой-то легкой неизъяснимой тоской, и вместе с тем – с надеждой.
- Уверен, что если мы любим друг друга, все трое – это правильно. Мы можем оставаться вместе и не делить Грея. И мы с Греем перестанем тебя делить… со временем. Но я не знаю, правильно ли то, что ты здесь, - честно ответил он.
- Не хочу об этом говорить. Я уже здесь и точка. Я уже умерла, - резко сказала она, отпустив его ладонь. Он страдальчески уронил голову на сложенные руки:
- Я хочу, чтобы ты осталась. Я не стану уговаривать тебя уйти.
- И не надо. Мне хватило одного, который уже второй раз повел себя как подонок.
Лоран резко вскинул голову:
- Не смей так говорить. Ты ни черта не поняла.
- Я все поняла! Грей сам признался, что сделал ошибку. Теперь он хочет сделать ее второй раз, прикрываясь теми же благими побуждениями. Нет никаких благих побуждений, которые оправдывали бы насилие.
Его ресницы опустились под гневным взглядом. Возможно, она и права. Но он был настроен поспорить.
- Я знаю одно: Грей не хотел тебе зла. Ты в этом мире всего несколько месяцев, ты не понимаешь, как тут тяжело одним. Я пытался… - у него вырвался вздох перед очередным признанием. – Я пытался несколько лет назад пожить в городе, так мне было одиноко. Я пытался подружиться с людьми, но они все забывают. Они придумывают мне чужие имена, она не запоминают, о чем мы говорили, зато вспоминают то, чего не было. Я сам чуть с ума не сошел, пытаясь примириться с этим. Я встретил своего знакомого, который был осознанным, когда я пришел. Он даже не узнал меня – это кошмар, это настоящий кошмар, Ашка. Я чувствовал себя спящим, но не надеялся, что проснусь. Ты – глоток свежего воздуха, для нас обоих с Греем, как новый сокамерник для заточенных, но мы по-прежнему в камере. Тебе не будет здесь лучше, чем там.
Говоря все это, Лоран ощутил обреченность – он сам себя так легко убедил за считанные минуты, что ей надо ожить. Как же теперь поверить, что она решит остаться? Зачем бы ей это могло понадобиться?
Словно услышав этот вопрос, Ашка встала и протянула руку:
- Идем, я покажу тебе что-то.
- Если ты про облака…
- Идем.
Ее голос прозвучал так уверенно, что Лоран последовал за ней на лоджию, хотя уже видел прореху утром – Грей показывал.
На улице оказалось прохладно, он поежился, но сразу поднял голову: прореха слегка расширилась с утра. Его глаза сузились от непривычно яркого света и невольно впились в голубой лоскут неба – он не видел его так давно.
- А теперь смотри внимательно, - прошептала Ашка из-за его плеча.
Его взгляд на секунду переместился на нее, но она без отрыва смотрела на небо, и Лоран снова задрал голову. И через минуту из его груди вырвался удивленный вздох, когда он понял, что прореха расширяется на глазах. Через пару секунд их лиц коснулся первый луч солнца.
Когда это произошло – его накрыла такая эйфория, что на несколько секунд мозг выключился.
- Солнце, - прошептал он, протянув к нему руки, словно безумный слепец, который внезапно прозрел. – Солнце…
Он не знал, сколько простоял так, греясь под единственным слабым лучом, но очнулся лишь когда он исчез. Повинуясь инстинктам, Лоран резко повернулся – и как раз вовремя, чтобы подхватить оседающую ему на руки девушку. Ашка потеряла сознание от перенапряжения, и ему ничего не оставалось, кроме как отнести ее безвольное тело на диван в гостиной.
Слегка похлопав ее по щекам, он быстро добился, чтобы ее глаза открылись. И первое, что она сделала после пробуждения – это вцепилась обеими руками в его плечи и приподнялась:
- Я не собираюсь уходить, потому что хочу сделать этот мир лучше. Я сделаю его пригодным для жизни.
Лоран попытался что-то сказать, но Ашка помотала головой. Ее глаза горели ровным ясным светом – в них больше не было ни капли сомнения или страха.
- Я больше не хочу ничего бояться. Даже смерти. Даже смерти, Лоран, - она слегка повысила голос, когда он вновь попытался открыть рот. – Грей сказал, что мне удалось измениться, и он прав. Я больше не хочу страдать, тем более ради старой жизни. Я больше не хочу никуда возвращаться.
Она улыбнулась Лорану и положила ладони на его щеки, вечно покрытые легкой щетиной, которая никогда не росла и никогда не сбривалась. Погладив ее пальцами, Ашка коснулась его мягких теплых губ:
- Ты реальный. Ну, кто может быть живее?
Лоран мягко улыбнулся - в его глазах отражалось восхищение и нескрываемая радость от ее решения остаться. Но после недолгого молчания он произнес с обычной насмешливостью:
- Ну, это зависит от последствий твоего творчества с солнцем. Если ты устроила общегородской блэк-аут, то Грей может отреагировать очень даже живо. Я бы на твоем месте предпочел пока не показываться ему на глаза.
Грей
Всплеск живой энергии застал его в Основе. Выскочив из нее на южную окраину, он ошеломленно уставился на краешек солнца. И на пару секунд позволил себе просто зажмурить глаза, подставляя лицо чистой теплой энергии Ашки. А потом вернулся в Основу, чтобы подстраховать город. Он сбросил свой поток энергии до минимума, чтобы избежать короткого замыкания и дождался момента, когда новый поток резко выключится, чтобы мгновенно вернуть нормальный уровень. И лишь после полной проверки всего города, которая заняла около часа, повелитель мира поддался эмоциям.
На то, чтобы найти Ашку, потребовалось не больше двух секунд. Грей перенесся к ней и оказался на окраине восточного квартала, где она медитировала, сидя на асфальте.
- Сила есть – ума не надо? Ты понимаешь, что едва не устроила новое землетрясение? – загремел он, едва она почувствовала его и открыла глаза.
- Прости, - тихо сказала она, безропотно признав вину. И Грей перевел дыхание вместо того, чтобы отчитывать ее дальше:
- Хорошо.
Несколько шагов по асфальту – и он опустился рядом с ней, вытянув ноги.
- Как ты смог все исправить? – с любопытством спросила она.
- Я был в Основе и все контролировал, - он посмотрел ей в глаза: Но больше так без меня не делай.
- Хорошо.
Она тоже безотрывно смотрела в его глаза.
- Решила остаться?
- Да.
- А как же твои родственники?
Грей знал, что бьет ниже пояса, но он не мог не делать этого. Он обязан был сделать все, чтобы она передумала – иначе не смог бы спать спокойно до конца жизни.
- У меня их очень много. Я не единственный ребенок в семье. Восьмой из двенадцати, если быть точной, - тихо проговорила она. Наша квартира похожа на общежитие. Мама с папой… они хорошие, но у них едва ли находилось больше десяти минут в день на меня. Им даже горевать будет некогда. Братья и сестры переживут – я не любимица.
- Тебе не идет такой цинизм.
- Это не цинизм, это правда жизни. Быт съедает людей заживо, а я художник – я другая. Не хочу так жить, понимаешь?
Ее полные боли глаза посмотрели на Грея в упор, и он кивнул, убедившись, что она сознательно делает выбор. Он сам ненавидел бытовуху, не понимал, почему люди погружаются в нее с головой, ведь жизнь настолько богаче. Хотя они оба понимали, что по родным она будет скучать. По всем, кого знала.
- А Семь миров? – все же спросил он.
- Думаешь, Ксеар позволит мне что-то там менять? – со смешком спросила она.
Грей снова кивнул, признав поражение: художник, однажды вкусивший сладость такого творчества, отказаться от него не захочет. Он бы и сам уже не хотел возвращаться в чей-то чужой мир – долго думал бы, во всяком случае.
- Хорошо. Ты остаешься. Но если ты еще раз посмеешь хоть что-то изменить в моем мире без моего согласия…
Глаза Ашки широко раскрылись от того, что он повысил голос, и Грей оборвал себя на полуслове. По двум причинам: во-первых, она все и так поняла, а во-вторых, он так и не придумал, чем ей пригрозить.
Он встал, чувствуя на себе ее взгляд. Она задрала голову и счастливо улыбалась ему:
- Я люблю тебя. Ты ведь позволишь мне открыть солнце?
Грей улыбнулся ей в ответ и посмотрел на небо, сощурившись. И медленно улыбнулся:
- Если будешь хорошо себя вести.
.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги