Горячий парень

Глава 15

Дочитав второе письмо, Бен бросил его на журнальный столик рядом с первым. Наконец-то расследование закончено. Теперь он узнал о Дани все. Или ничего?

Чтобы немного успокоиться, Бен налил себе виски, бросил в стакан несколько кубиков льда. Затем, со стаканом в руке, вышел на балкон, облокотился на перила. Вечерело. Внизу зажигались огни. Глядя на лиловое небо, Бен раздумывал, как ему быть дальше. Что он скажет любимой женщине, когда она через несколько часов или, может быть, несколько минут войдет в этот дом?

Он не видел Дани целую неделю. Неожиданно пришло письмо от ее сводной сестры, откуда-то с юга Франции. Она выходила замуж и приглашала Дани на свадьбу. Отказаться было невозможно. И потом, Дани так обрадовалась! Она столько лет не была на родине. Бен отпустил ее скрепя сердце, с условием, что она вернется при первой же возможности.

Бен и сам не ожидал, что будет так скучать. Неделя тянулась бесконечно. Ничто его не радовало. Ни работа, ни встречи с друзьями. Тони и Кумар, которые были в курсе последних событий, во всяком случае знали, что Бен сделал Дани предложение, утешали и развлекали его как могли. Анджела старалась вовсю, постоянно зазывая Бена в гости. Но это помогало слабо. Куда бы он ни шел, ему все время мерещилась Дани – ее нежное лицо, ее улыбающееся глаза, полуоткрытые губы.

Один раз в середине недели он даже выбрался к родителям, чтобы развеяться. Элисон сразу же заметила, что сыну очень хочется с кем-то поговорить, и удивительно быстро выудила у него практически все о его последнем разговоре с Дани. Естественно, она не удержалась и поделилась добытыми сведениями с остальными. После этого мнения разделились. Женская половина в лице Элисон и Клариссы считали, что Дани не настолько глупа, чтобы упустить свое счастье, и, конечно же, согласится выйти за Бена. Отец утверждал, что такая умница и красавица не снизойдет до этого оболтуса.

– Не обращай внимания, – утешала Элисон, глядя, как мрачный Бен поедает пирожки с яблочным повидлом. – Во-первых, он вовсе не считает тебя оболтусом и очень переживает за тебя. А во-вторых, Дани, конечно же, согласится. Она любит тебя, это видно невооруженным глазом. Даже Кларисса заметила, хотя ей тогда было очень плохо. Все будет хорошо. Поверь мне.

Ничего другого ему и не оставалось. Бен верил и ждал. И перебирал в памяти события предыдущих дней. После той ночи, когда Бен сделан Дани предложение, она практически полностью переселилась к нему, только заезжала иногда домой, чтобы взять что-то из одежды. Они жили душа в душу, как будто так было всегда. Им было хорошо вместе, и они понимали и чувствовали друг друга. И совершенно перестали ссориться, так что окружающие, привыкшие к их постоянным перепалкам, только диву давались.

Теперь Бен был уверен, что их связывает не только секс. Было очевидно, что со временем их сексуальная жизнь станет менее бурной и войдет в определенные рамки; у них пропадет необходимость заниматься любовью по несколько раз каждую ночь, а также в течение дня. Но и после этою им будет чем удивить и порадовать друг друга, кроме секса, будет о чем поговорить; они не станут чужими.

За это время Бен успел направить запросы в несколько детских домов, и теперь оставалось только ждать ответа. В том, что ответы эти будут положительными, он не сомневался ни минуты, но раньше времени решил Дани ничего не говорить. Одним словом, их совместная жизнь налаживалась.

И тут пришли результаты расследования. Письма, как это ни смешно, явились для него полнейшей неожиданностью. Он начисто забыл о них за всеми хлопотами. И вот теперь ломал голову – как с ними поступить?

Сегодня возвращается Даниэль. Женщина, которую он любит больше всего на свете. Признаться ей в том, что он заглянул в ее прошлое? Но это означает рискнуть их общим будущим! Вдруг она не простит ему его дерзости? Но прожить всю оставшуюся жизнь с камнем на душе, постоянно скрывать от нее что-то. Вечно смотреть в ее честные глаза и чувствовать себя лгуном? А потом, что с ними случится, если вдруг Даниэль когда-нибудь узнает об этих письмах сама? Тогда оправдаться будет еще труднее. Может быть, даже и вовсе невозможно.

Нет, Бен должен все рассказать сам. И о многом спросить. Потому что после чтения писем вопросов не стало меньше. Наоборот, гораздо больше. В жизни Дани чересчур много загадок, ответ на которые знает только она одна. Наверное, он не сможет промолчать, даже если очень захочет. Он слишком привык за последний месяц делиться с Дани своими мыслями и все с ней обсуждать.

Хлопнула входная дверь. Бен вздрогнул. Дани вернулась! А он так ничего и не решил. Нет, решил.

Он поспешно вошел в комнату, поставил на столик стакан.

– Дани, это ты?

Дани, отшвырнув в сторону сумку, с радостным возгласом кинулась его обнимать.

– Бен, я так тосковала по тебе!

– Я тоже, – шепнул он, целуя се, но не смея взглянуть ей в лицо.

– Что-то не так? – спросила она тут же испуганно.

Бен в который раз поразился ее чуткости.

– Нет. Да. Сначала скажи, как ты съездила.

– Все просто замечательно. Как я давно не была во Франции! Я и сама не знала, что так соскучилась. И отвыкла. Там все такое маленькое. Знаешь, наверное, теперь мы будем переписываться с сестрой гораздо чаше. Может быть, даже встречаться. Мать на свадьбу не приехала. Зато я видела брата.

– Я рад за тебя, – проговорил Бен рассеянно, весь поглощенный тем, что он собирался сейчас сообщить.

– А еще я видела Жиля, – сказала она осторожно.

– Что?! – Бена подкинуло как на пружине. Все, что он собирался рассказать, мгновенно вылетело у него из головы. – Жиля?

Он схватил Дани за плечи и пытливо уставился ей в лицо.

– И что же? – Бену казалось, что пол уходит у него из-под ног.

– Да ничего, – просто ответила Дани, не отводя взгляда. – Честное слово, Бен, совсем ничего.

Бен молчал, глядя на нее с недоверием, отчаянием, с яростью. Зачем он отпустил ее эту Францию! А вдруг она теперь вернется к своему Жилю? Или поймет, что любит его прежнему, и Бен никогда его не заменит?

Но Дани нежно обняла Бена за шею, с любовью глядя в его лицо. Она не притворялась, Бен это видел.

– Я столько лет его ненавидела и столько раз представляла эту встречу, и так ее боялась. Но я ничего не почувствовала. Мы стали совсем чужими. Не волнуйся, – добавила она мягко. – Знаешь, так гораздо лучше. Я посмотрела на него и поняла, что между нами давно все кончено. Я избавилась от всех своих призраков. Наконец-то. Дани, действительно, почти перестала вспоминать про Жиля в последние несколько недель. Ее жизнь с Беном была слишком полна событиями и радостью. Даже отправляясь во Францию, она думала больше о сестре, о друзьях. Жилю в ее мыслях места не было.

В Париже Дани пробыла всего два дня. Она вдруг с особой остротой ощутила красоту этого города, поняла, как соскучилась по нему – по его бульварам, набережным, улицам и улочкам. С Аделиной она созвонилась в первый же день приезда, но встретиться все не получалось. И только сейчас, за несколько часов до отлета самолета, Дани поняла, что сможет забежать в агентство и повидаться со старыми друзьями.

Первым, кого она встретила, был Жозеф. Он обнял ее так, как будто они расстались только вчера, и, задав пару вопросов, скрылся из виду. Дани шла по коридору, постоянно сталкиваясь со старыми знакомыми, обнималась, отвечала на многочисленные расспросы.

Ей казалось, что она никогда не дойдет до гримерной Аделины. Потом они все-таки встретились и пообедали вместе, наперебой пересказывая друг другу все, что накопилось за эти годы. Дани просидела с подругой до последней минуты. Больше медлить было нельзя, иначе она опоздала бы на самолет.

– Обещай, что скоро приедешь снова, – попросила Аделина, крепко обнимая ее на прощание. – У меня нет подруги ближе, чем ты. И есть вещи, о которых я могу рассказать только тебе. И только лично. Обещай, слышишь.

– Обещаю, – серьезно кивнула Дани. – Мне кажется, что теперь я смогу приезжать гораздо чаще.

Дани уже бежала по коридору к выходу, поглядывая на часы, как вдруг сзади ее кто-то окликнул. Голос был знакомый. Она обернулась с досадой и вдруг увидела, что это Жиль. И замерла на месте.

Множество мыслей пронеслось в ее голове за одно мгновение. Она вспомнила все обвинения, которые мечтала когда-то бросить ему в лицо, все слова, которые хотела сказать и не сказала ничего. Все эти слова сгорели, обратились в пепел много лет назад.

– Дани! Неужели это ты! – проговорил он, слегка задыхаясь от волнения.

– А ты как думаешь? – спросила она очень спокойно.

– Мы столько лет не виделись и так глупо расстались.

– По телефону, – подсказала ему Дани.

– Извини. – Жиль опустил глаза. – Я ничего не знал. А когда узнал, тебя уже не было в Париже и вообще во Франции. Ты просто пропала.

– Считай, что я и сейчас не появлялась. Думай, что тебе все это кажется. Мерещится.

Он хотел что-то ответить, но Дани оборвала его.

– Не надо, Жиль. Все давно прошло. Расскажи лучше о себе. Я вижу, ты по-прежнему работаешь в этом же агентстве. И ты все еще с Инес?

– С Инес?

Жиль посмотрел на Дани с таким недоумением, что сразу стало понятно – он давным-давно забыл о существовании бедняжки. А может, вовсе и не бедняжки. Может, это она бросила Жиля? И только глупая Дани с обидой и горечью вспоминала удачливую соперницу все эти годы.

Как хорошо, что мы расстались, подумала вдруг Дани. Она смотрела на Жиля и не могла понять, чем он ее так пленил когда-то. Она не видела в нем ничего. И ничего не чувствовала. Смотрела, как на совершенно чужого человека. Нет, этот незнакомец не был похож на ее Бена. Ничем. Даже отдаленно. Как она могла так заблуждаться!

– Знаешь, Жиль, извини, но мне надо бежать.

– Как, мы же еще ни о чем не поговорили! – воскликнул он удивленно.

– А нам есть о чем говорить?

– Ну конечно, – ответил он с уверенном улыбкой. – Мы должны встретиться, посидеть вместе, поболтать.

Жиль взял Дани за руку и вопросительно заглянул ей в лицо.

– Ну так как?

– Только не со мной, – сказала она, высвобождая свою руку. – До свидания, Жиль. Точнее, прощай.

Он смотрел на Дани с таким удивлением, что ей стало смешно.

– Прощай, – повторила она снова и, не оборачиваясь, пошла к выходу.

Наконец-то они с Жилем расстались навсегда.

– Жиля больше не существует, – сказала Дани, глядя Бену в глаза. – Он канул в прошлое.

Бен прижат ее к себе изо всех сил. Подумать только, он чуть было не потерял ее! Как после этого рассказать о письмах? Опять рискнуть, поставить на кон всю их совместную жизнь?

Дани смотрела на Бена очень внимательно и немного недоуменно. Что-то было не так. Она чувствовала это. Что-то произошло в ее отсутствие. Ах, да. Он ведь хотел ей что-то рассказать. Неужели его чувства за эту неделю изменились?

– Так что же случилось, Бен? – Дани попыталась заглянуть ему в глаза. – Ты пугаешь меня.

– Нам надо поговорить. Срочно. Пока я не передумал. Хочешь выпить что-нибудь?

– Кажется, ты пил виски? – Дани, высвободившись из его объятий, подошла к журнальному столику. – Налей и мне того же. А это что за письма?

– Как раз о них я и хотел поговорить. Послушай, Дани.

Но она, уже не слушая, быстро взяла верхний конверт и, вынув плотный листок бумаги, стала читать по диагонали. Затем медленно, изумленно подняла на него глаза.

– Ты меня проверял!

– Только не сердись! Пожалуйста!

– Так же, как Тину. Я не могу в это поверить! Как ты посмел?

– Да подожди же, Дани, выслушай меня сначала! – вспыхнул Бен.

– От страха и от злости на себя у него мутилось в голове. Только бы она выслушала его, только бы не убежала.

– Я сделал этот запрос в самое первое утро, после нашей с тобой первой ночи. Я прочитал в твоей записке, что ты просишь меня жениться на тебе, и был совершенно сбит с толку. Никак не мог понять, зачем тебе это нужно, и боялся, что ты все затеяла из-за денег. Но я ведь тебя тогда совсем не знал. Я не знал про тебя ничего.

– Ну теперь ты доволен? – спросила Дани с ледяным спокойствием. – Теперь ты убедился, что у меня достаточно своих денег и чужие меня не интересуют?

– Я убедился в этом давным-давно. А теперь я узнал, что ты еще и жертвуешь крупные суммы на благотворительные цели, предпочитая сама жить вполне скромно. Я узнал, что ты удивительная, благородная женщина. Таких не бывает. Прости меня, Дани. И пойми. Наверное, после жизни с Джесси у меня выработался своего рода комплекс. Я перестал верить в искренность чувств у красивых женщин. И туг еще все эти разговоры о твоем муже, о деньгах, которые ты отсудила у него при разводе. Согласись, мне было чего бояться.

Дани грустно кивнула.

– Может быть, ты и прав. Даже наверняка. Но ты мог бы просто спросить у меня, Бен, а не подсылать шпионов, чтобы они рылись в моем прошлом.

Тут глаза ее внезапно расширились. Дани рывком повернулась к столику и схватила второе письмо. У Бена упало сердце.

– Подлец! Ты проверял мою личную жизнь!

– Только период после развода, – пробормотал он убито, не зная, куда деваться.

– Только! – Дани, не дочитав, швырнула письмо на стол. – Это непростительно. Это бесстыдно. Ты уже относишься ко мне как к своей собственности. Ты не доверяешь мне. Но без доверия нет любви. Неужели ты не понимаешь, что мои сексуальные связи тебе ни о чем не скажут? Ни о моих мыслях, ни о чувствах – Она схватилась за голову, потом ударила кулачком по столу.

– Но у тебя не было никаких сексуальных связей, – осторожно заметил Бен. – С момента развода – никаких. У тебя не было ни одного мужчины. Почему, Дани?

– Ах, вот чего ты хочешь? Чтобы я вывернулась перед тобой наизнанку? Да ты ничуть не лучше Жиля! Он тоже заставлял меня рассказывать ему обо всех, кто был до него. Я, наивная дурочка, думала тогда, что эта болезненная страсть все знать – свидетельство его безумной любви. Какая же я была тогда глупая.

Дани с размаху уселась в кресло, глядя на Бена злыми глазами.

– Но с тех пор я сильно поумнела. Ни о ТЫ СЛЫШИШЬ, НИ ОДИН ИЗ ТЕХ МУЖЧИН, КОТОРЫЕ были у меня после Жиля, не хотел моей любви и не интересовался моими мыслями или чувствами. Им был нужен только секс. С Кристофом все обстояло несколько иначе. Но и ему не нужна была моя любовь. Я думаю, муж который бы ждал от меня любви, просто существует в природе. Ты, кстати, не первый, кто пытался разузнать о моем прошлом через агентство. Все это уже было в моей жизни. Вы все друг друга стоите.

Все пропало, подумал Бен. Она меня не простит. Но все равно, прежде чем уйти, пусть ответит на все вопросы.

– Ну и как же обстояло дело с Кристофом? – спросил он сухо. – Чем, интересно, он отличался от остальных?

– К твоему сведению, Кристофу была нужна не я, а наследство.

– Какое еще наследство? – остолбенел Бен.

– Это долгая история, – отрезала Дани, вставая. – А мне надо идти.

– Ничего, у меня есть время, – ответил он тут же, преграждая ей дорогу. – Имей в виду, я не отпущу тебя так просто. Поэтому садись и рассказывай.

– Устроиться на работу в американское модельное агентство ей помог Жозеф, тот самый Жозеф, который когда-то познакомил ее с Жилем. Она прилетела в Америку очень испуганная, несчастная и почти не знающая английского языка, – объема школьной программы, достаточного во Франции, явно не хватало в Нью-Йорке. Работать здесь оказалось гораздо тяжелее, но дома никто не ждал. И ей надо было заплатить за пребывание в больнице и операцию – отсрочку ежа дали совсем небольшую. Чтобы не думать обо всем, что случилось с ней во Франции, Дани с головой ушла в работу, по вечерам посещая курсы английского языка. Другие девушки-модели ее недолюбливали, считая холодной и надменной. За полгода своего пребывания в Америке она так и не сумела ни с кем сблизиться.

А у Дани к концу дня просто не оставалось ни моральных, ни физических сил на болтовню, тем более – на откровения о своей прошлой жизни. Она не встречалась с мужчинами и не испытывала в этом необходимости. Иногда Дани казалось, что в ее жизни уже никогда не найдется места мужчине. С подобного рода привязанностями она покончила навсегда.

Вот почему в первый момент их знакомства Кристоф Шануар не произвел на нее ни малейшего впечатления.

Это произошло на вечеринке, устроенной организаторами Осеннего показа мод в Бостоне. После демонстрации мод участников и самых почетных зрителей пригласили в зал, где был сервирован шведский стол.

Дани стояла в стороне от основной толпы, крутя в руках бокал с вином и рассеянно разглядывая туалеты гостей, когда к ней подошел невысокий пожилой мужчина.

– Вы позволите познакомиться с вами?

Он улыбался, и Дани вежливо улыбнулась ответ, кивнула головой, уверенная, что знакомство их закончится через несколько минут крайнем случае – через полчаса.

– Даниэль.

– Кристоф Шануар. Я в восторге от вас, мисс Даниэль, вы показались мне самой прекрасной девушкой не только в этом зале, но и во всей жизни.

Ее улыбка стала слегка напряженной.

– Благодарю вас за комплимент.

– Ну что вы, какой комплимент. Я говорю чистую правду, мисс. Или мадемуазель? Мне показалось, что вы говорите с легким акцентом. Возможно ли, что вы француженка?

– Да, я француженка, – ответила Дани с легким вызовом.

Упоминание об акценте было ей неприятно. Она столько времени потратила на то, чтобы усвоить американское произношение. Она хотела забыть все свое прошлое – страну, язык, людей. Хотела полностью измениться, стать совершенно другим человеком.

– Так мы с вами соотечественники! Какая приятная неожиданность! И давно вы здесь живете? Расскажите же мне немного о себе.

Господин Шануар говорил очень любезно, но в голосе его и во всем облике чувствовалась спокойная властность, которой почти невозможно было противиться. Удивляясь самой себе, Дани в общих словах рассказала о том, чем занималась во Франции, как приехала в Америку, как ей здесь жилось. В довершение ко всему, не переставая мысленно удивляться, она дала Шануару номер своего телефона.

Он слушал Дани очень внимательно, кивая головой, почти не перебивая и, похоже, домысливая то, о чем она умалчивала. Временами он бросал на девушку какие-то странные взгляды, значение которых она не могла понять. Что-то в нем было не так, в этом господине Шануаре.

Когда вечер закончился, он не сделал никакой попытки напроситься в гости, не стал приглашать Дани в ресторан, но пообещал, вскоре позвонить. Совершенно озадаченная поведением господина Шануара, она ответила, что будет ждать звонка, хотя в душе вовсе не была уверена в том, что это общение стоит продолжать.

Откуда здесь взялся этот французский господин? Да еще среди знатных гостей и почетных членов агентства. Он не похож ни на модельера, ни на фотографа, ни на журналиста. Бизнесмен? Дани ломала над этим голову всю дорогу домой. Но дома мысли сбились, потекли по накатанной дорожке, и таинственный господин Шануар отошел куда-то на задний план, а потом и вовсе исчез.

Звонок раздался через неделю. К этому моменту Дани уже почти полностью забыла о существовании загадочного поклонника.

– Мадемуазель Дани? Вы еще помните меня? Надеюсь, вы не откажетесь поужинать со мной сегодня вечером? – Словно почувствовав, что она колеблется и ищет повод отказать ему. Шануар внезапно добавил: – Не отказывайтесь, Даниэль. Вас ждет очень приятный вечер и весьма любопытный разговор.

У Дани почему-то стало тревожно на душе. Но отказаться она уже не могла.

– Хорошо, – сказала она тихо. – Где мы встретимся?

– Я заеду за вами в восемь. Будьте готовы к этому времени.

И положил трубку.

Что за разговор? Что ему нужно? Он не похож на обычного ухажера. Может, у них есть во Франции какие-то общие знакомые? Вряд ли.

Господин Шануар значительно старше нее, и совершенно очевидно, что он не имеет никакого отношения к миру моды.

Даниэль сгорала от лихорадочного любопытства весь день. Когда Шануар заехал за ней вечером, она уже готова была на все, лишь бы поскорее узнать, о чем пойдет разговор.

Господин Шануар привез ее в небольшой, тихий, но дорогой ресторан. Столик у стены, отделенный от остального зала кадками с экзотическими растениями, был идеальным местом для конфиденциальной беседы.

Но разговор начался не сразу. Дани была вынуждена поддерживать светскую беседу в течение трех перемен блюд. Она даже не поняла точно, каких именно, поскольку все ее внимание было сконцентрировано только на господине Шануаре Он же поглядывал на девушку понимающе и чуть насмешливо, но продолжал вести себя так, как будто не замечает ее беспокойства, и ел не спеша, с аппетитом.

– Ну хорошо, – сказал он наконец, когда с шоколадным суфле в ореховом соусе было покончено. – Теперь давайте поговорим о деле. Вы, может быть, задавали себе вопрос, как и по какому делу я оказался в Америке?

Дани молча кивнула. Господин Шануар закурил сигару, мечтательно глядя в се бледное встревоженное лицо.

– Человек я не бедный и со связями, имею собственное дело, но никакого бизнеса в Америке не веду. Дело в том, что у меня здесь живет сестра. Точнее, жила до недавнего времени, – поправился он. – Она была на много лет старше меня. Давным-давно вышла замуж за очень богатого американца и уехала к нему жить. Мы почти не поддерживали отношений; так, перезванивались изредка. Пару лет назад она овдовела. А две недели назад умерла. Дани испуганно охнула.

– Мне очень жаль, – пробормотала она растерянно.

Господин Шануар поднял ладонь.

– Не надо, прошу вас. Я рассказываю все это вовсе не для того, чтобы поделиться с вами своим горем… Говоря откровенно, никакого горя у меня нет. Дело совсем не в этом.

– А в чем же?

– Оказывается, все свое имущество, которое перешло к ней от мужа, сестра завешала мне.

– Так значит, вас надо поздравить? – неуверенно сказала Дани.

– К сожалению, пока еще рано. Я получу наследство, но с одним условием… – Шануар не отрывал взгляда от Дани.

– С каким?

– Я должен быть женат.

– А вы женаты?

– В том-то и дело, что нет. И я узнал об этом только здесь, когда прилетел на похороны. Если через месяц после вскрытия завещания я все еще буду холост, все наследство пойдет на благотворительные нужды. Я, конечно, гуманист. Но все же не до такой степени.

Наступило молчание. Дани и Шануар молча смотрели друг на друга.

– Послушайте, Даниэль, – заговорил наконец Шануар. – Я хочу сделать вам чисто деловое предложение.

Дани в ужасе замотала головой.

– Подождите, не отказывайтесь сразу. Сначала выслушайте меня.

– Нет, нет, – сказала она поспешно. – Не надо никаких предложений.

– Да выслушайте же меня наконец!

Даниэль смотрела в сторону, но он упрямо продолжил:

– Я предлагаю вам сделку. Вы выходите за меня замуж ровно на год. Через год мы тихо мирно разводимся, и вы получаете крупную сумму. Какую именно, мы определим заранее. Мы с вами вообще все условия обговорим заранее. Если вас беспокоят всякие мелочи вроде супружеских обязанностей, я готов отказаться от этой привилегии ради вашего спокойствия. Уверяю вас, мы все решим к взаимному удовольствию.

– Мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь, – сухо сказала Дани.

– Как раз можете. А я могу помочь вам. Срок вашей выплаты уже не за горами, а нужной суммы, насколько я понимаю, у вас еще нет.

Даниэль похолодела.

– Откуда вам это известно?

– Вы же не думаете, что я способен сделать такое серьезное предложение женщине, о которой ничего не знаю? Вы, Дани, для меня идеальный вариант. Я ведь уже говорил, что во Франции считаюсь человеком влиятельным. И если узнать что-либо в столь короткий срок о местной девушке для меня будет затруднительно, то получить сведения о француженке – легче легкого.

– Скажите, а тогда, на вечере, вы подошли именно ко мне не случайно?

– Конечно, нет.

– Вы обо мне все знаете? – спросила Дани, запинаясь.

– Да о вас-то, собственно говоря, и знать особенно нечего, – ответил Шануар снисходительно. – Но поверьте, никто никогда не услышит от меня ни слова о вашем прошлом без вашего согласия. Меня не интересуют ни ваши романы, ни семья, ни социальное положение. Главное – вы честная, порядочная девушка, которая не станет меня шантажировать и не попытается вымогать деньги сверх оговоренной суммы.

– Да, но я-то о вас ничего не знаю, – хрипло сказала Дани. – Может, вы занимаетесь наркобизнесом. Или просто бандит, или обычный жулик.

– Зачем вы нужны обычному жулику? – рассмеялся Шануар. – Кому нужны ваши долги? Не беспокойтесь, Дани, я представлю вам все необходимые документы в присутствии адвоката и свидетелей. Я не обману вас, будьте спокойны. Вся проблема в том, что у меня так мало времени. Всего неделя до истечения срока. Мне некогда искать другую девушку. А вам тоже нечего терять. Для вас мое затруднение – великолепный выход из безвыходной ситуации, редкостная удача. Целый год вы проживете в роскоши, а по окончании этого времени станете свободной, независимой и относительно богатой.

– Нет, – как заведенная, повторяла Дани. – Нет, я не согласна.

Ей казалось, что ее заманивают в ловушку, выхода из которой уже не будет. Господин Шануар вздохнул.

– Даю вам на раздумья целую ночь. Завтра утром я приеду за ответом. Обдумайте все хорошенько и сделайте разумный выбор. Пойдемте. – Он тяжело поднялся из-за стола. – Я отвезу вас домой.

Всю дорогу они молчали. Дани была не в силах думать или поддерживать разговор. Десятки самых разных мыслей вихрем проносились у нее в голове. Шануар, видимо, понимал, в каком она состоянии, и не пытался заговорить. Он довез Дани до дома, помог выйти из машины и, учтиво пожелав ей спокойной ночи, уехал.

Дани осталась наедине со всеми своими мыслями. Когда первый порыв – ответить категорическим отказом – прошел, возникло множество всяких сомнений. Она почти не спала в эту ночь, все думала, перебирала разные варианты. И к утру поняла, что согласится на предложение. У нее, действительно, не было денег, чтобы заплатить больнице. И взять их было неоткуда. До встречи с Шануаром Дани уже не раз перебирала в памяти всех друзей и знакомых, у которых можно было бы попросить в долг. Но как потом отдавать?

Да, Шануар предлагал ей выход из ситуации. Наверное, она поступит аморально, согласившись выйти замуж без любви. Но, с другой стороны, она ведь никого не обманывает. Будущий муж сам просит ее об этом; он будет счастлив, если она согласится. И никакой любви ему не нужно. Пожалуй, Шануар еще испугается, если она вдруг вздумает заговорить о любви. Подумает, что она подбирается к его наследству.

А так через год она станет независимой. Будет жить, как захочет. Делать, что вздумается: Ей не придется целыми днями позировать перед фотоаппаратом или ходить по подиуму под липкими мужскими и недоброжелательными женскими взглядами.

Ее разбудил звонок в дверь. Торопливо приглаживая растрепанные волосы, Дани кинулась открывать. На крыльце стоял элегантный господин Шануар, свежий и бодрый.

– Вы, я вижу, так и не ложились? – произнес он сочувственно.

– Я согласна, – ответила Дани невпопад.

Глаза Шануара радостно вспыхнули.

События разворачивались с такой скоростью, что Дани едва успевала вертеть головой, кивать и соглашаться. Господин Шануар предложил ей действительно выгодные условия сделки, причем они сразу же договорились, что это соглашение – исключительно деловое, и никакой близости между ними не будет.

Правда, Шануар поставил и свое условие пока Дани остается его женой, она не имеет права ему изменять и заводить романы на стороне. Разведутся они по обоюдному согласию из-за того, что не сошлись характерами. После этого Дани возьмет шестую часть наследства, полученного Шануаром от сестры, и они расстанутся навсегда.

Дани устраивали все условия. Она вдруг поняла, что ужасно устала, что будет счастлива оставить работу и пожить спокойно, ни о чем не заботясь.

Они подписали договор в присутствии адвоката и свидетелей – давних знакомых господина Шануара, для которых происходящее не было тайной, а на следующий день поженились без всякого шума в маленькой церкви на окраине города. Еще через два дня господин Шануар торжественно вступил в права владения наследством.

– Думаю, дорогая, что тебе лучше постоянно жить здесь, – сообщил Шануар Дани, когда они приехали осмотреть виллу, которая раньше принадлежала его сестре. – А я буду жить в Париже и посещать тебя время от времени.

– Хорошо, Кристоф, – спокойно ответила Дани.

Ее и в самом деле это устраивало. Она по-прежнему не рвалась во Францию. А жить в доме на берегу океана – что может быть прекраснее? Похоже, у нее начинались затяжные каникулы. Кристоф – так она теперь называла господина Шануара – приезжал к ней погостить два-три раза в месяц. И постепенно у них установились очень хорошие дружеские отношения. Дани ничего от него не требовала и была вполне довольна жизнью, которую вела.

Шануар, в свою очередь, не жалел денег на ее содержание и никак не ограничивал ее свободу – во всяком случае, Дани этого не чувствовала. Они полюбили болтать на самые разные темы. Кристоф оказался интересным собеседником. Одним словом, Дани получала от этого договора гораздо больше удовольствия, чем ожидала.

В один из дней, вернувшись с пляжа около полудня, Дани обнаружила, что приехал Кристоф. В гостиной на диване лежал его плащ – в Париже было прохладно, – на полу стояла дорожная сумка. Но самого его не было видно.

– Кристоф, – громко позвала Дани. – Ты где?

Он зашел в гостиную с довольной улыбкой, пряча руки за спиной.

– Здравствуй, Дани. А у меня для тебя подарок.

– Подарок? – удивилась она.

До сих пор он не дарил ей ничего, не считая обручального кольца.

– Ты все одна, да одна. Так и заскучать недолго, – с улыбкой проговорил Шануар. – Чтобы этого не случилось, я принес тебе маленького друга. Вернее, подружку, чтобы не нарушать нашего с тобой договора – никаких друзей мужского пола.

Посмеиваясь, он подошел ближе. Дани, не вытерпев, забежала к нему за спину и ахнула. В руках Шануар держал маленькую корзинку, в которой сидел крошечный щенок.

– Кристоф! Это правда мне? Какое чудо!

– Еще бы не чудо, – произнес он с гордостью. – Это щенок русской борзой. Ее зовут Элеонора Мария Мендоса Валье-Инклан. Но сокращенно можешь называть ее просто Нора. Думаю, она не обидится.

– Нора, Норочка!

Дани вытащила щенка из корзинки и нежно прижала к груди. Элеонора Мария Мендоса, звонко тявкнув, извернулась и лизнула ее в нос. Так у Дани появилась верная подруга, которая готова была следовать за ней куда угодно. Нора, по мнению Дани, была самым ценным подарком, сделанным ей когда-либо мужчиной. Точнее, бесценным.

Кристоф ее не обманул. Когда срок их договора истек, Дани получила все, что ей было обещано. Отныне она была и богата, и независима, и свободна как ветер. Но оставаться на вилле, согласно уговору, больше не могла. Поразмыслив, Дани поняла, что по-прежнему не хочет возвращаться во Францию. Жить в Нью-Йорке ей тоже больше не хотелось. И тогда она решила переехать в Лос-Анджелес.

– А через полгода Нора заболела, и мы с ней попади к тебе на прием. И я, как последняя дурочка, влюбилась в тебя с первого взгляда, – сказала Дани, исподлобья глядя на Бена. – А ты на меня даже внимания не обратил. А еще через несколько месяцев Тони предложил мне стать акционером вашей Компании. Мне не особенно нравилась эта затея. Но я поехала, чтобы посмотреть, в каких условиях у вас содержатся собаки и лошади. И снова встретила тебя. И уже не смогла отказаться. Хотя ты был с женой. Препротивной, кстати сказать.

Бен глубоко вздохнул.

– Ну почему ты не могла рассказать обо всем этом раньше. Сама. Тогда мне не пришлось бы сходить с ума от ревности и всяких безумных предположений. Но разве от тебя дождешься? Ты – как партизанка. Я мог бы ждать целую вечность и так ничего и не узнал бы.

Дани бросила на него виноватый взгляд.

– Я не привыкла откровенничать с другими людьми.

– Ну так привыкай, – посоветовал он обиженно. – И я, между прочим, не другие люди. Я тот самый человек, который любит тебя, твой будущий муж.

Дани надменно вскинула голову.

– Ты и вправду думаешь, что я могу выйти замуж за человека, который нанял частных детективов следить за мной?

У Бена потемнело в глазах от отчаяния, от страха, что он ее потеряет.

– Да, – рявкнул он, ударив кулаком по столу. – Можешь. И выйдешь.

Дани уставилась на него испуганно и изумленно.

– Все. Пора заканчивать с этой ерундой, – проговорил Бен сквозь стиснутые зубы. – До конца месяца осталось еще несколько дней. Но больше я ждать не намерен. Мы немедленно едем покупать обручальные кольца, а потом заезжаем к тебе и забираем вещи. Завтра с утра подаем заявление и все необходимые бумаги. И я не спрашиваю твоего мнения, – добавил он, заметив, что Дани хочет что-то сказать. – Я ставлю тебя перед фактом.

Он ожидал возмущения, негодования с ее стороны – чего угодно, но только не того, что случилось дальше. Дани вдруг улыбнулась.

– Значит, придется подчиниться, – слазала она совершенно спокойно. – Как скажешь, так и будет, милый.

Бен понял, что ему надо сесть – так дрожали ноги. Еще минуту назад он думал, что все пропало, да и сейчас еще не был до конца уверен в победе над этой женщиной.

– То-то же, – буркнул он, почти падая на диван.

Дани неторопливо поднялась с кресла и пересела к нему, положила голову ему на плечо. Бен обнял ее за плечи, прижался щекой к теплой макушке. Как хорошо! Остаться бы так навсегда; сидеть, обнявшись и не шевелясь, ощущая рядом с собой такое родное тепло.

– Бен, – шепнула Дани, не поднимая головы.

– Что? – Ему не хотелось двигаться.

– Мне тоже надо тебе кое-что сказать.

Ее голос звучал неуверенно и как-то виновато. У Бена внутри снова все сжалось.

– Ну что такое?

– Обещай, что не будешь сердиться, – попросила Дани, крепко прижимаясь к нему.

– Да в чем дело, не томи!

Бен выпрямился, пытаясь заглянуть Дани в лицо, но она виновато отводила глаза в сторону.

– Ну же, Дани?

– Помнишь, я сказала, что совсем не могу иметь детей?

– Помню, конечно.

– Ну, в общем, это не совсем так. То есть, мне удалили не все органы, и теоретически я могу забеременеть с помощью искусственного оплодотворения. Есть такая вероятность.

Бен глубоко, облегченно вздохнул и, обхватив Дани за плечи, снова откинулся на спинку дивана. Она никуда не уйдет. Останется с ним.

– Почему же ты мне сразу об этом не сказала? – спросил он мягко, хотя уже догадывался об ответе.

Ею руководил страх. Страх опять обмануться, быть брошенной. И гордость. Дани не хотела жалости, не желала чувствовать себя не то увечной, не то неполноценной. И, может быть, в том, что она тогда скрыла от него правду, была и своя положительная сторона. Потому что теперь Бен точно знал, что любит Дани – всякую, любую. Она для него важнее всего. Он хочет прожить свою жизнь рядом с ней, вместе с ней – загадочной, неповторимой, удивительной.

– Ты не обиделся? – Теперь уже Дани заглядывала Бену в глаза, словно ища в них ответа на все свои невысказанные вопросы. – Я хотела убедиться, что ты полюбил меня ради меня самой. Понимаешь, мне все время казалось, что любой мужчина, узнав, что я бездетна, тут же откажется от меня. Ну… я боялась этого так же, как ты все время боялся, что красивая женщина будет использовать тебя только ради денег. И я подумала, что через месяц, когда наша страсть утихнет, ты, может быть, опомнишься и скажешь себе: зачем мне такая жена, которая не может родить мне детей, зачем мне неполная семья? Но если через месяц ты все равно захочешь на мне жениться, даже зная, что я бездетна, тогда я поверю, что ты действительно любишь именно меня.

– Я люблю именно тебя, – подтвердил Бен с улыбкой. – Все остальное неважно. Главное, чтобы мы были вместе.

– О, Бен, я так счастлива! Мне просто не верится, что все это не сон. Я слишком долго боялась даже мечтать об этом; я так давно тебя люблю.

– Неужели? Не может быть! – Бен невольно расплылся в счастливой улыбке. – Все это время я был уверен, что ты меня терпеть не можешь. И очень из-за этого мучился! – добавил он грозно.

Но Дани только рассмеялась в ответ.

– Кстати, ты до сих пор ни разу не говорила, что любишь меня, – сообразил вдруг Бен.

– Мне сложно было в этом признаться вот так, сразу.

– Ничего себе «сразу»! – возмутился он.

– И к тому же все это время я твердила себе, что не люблю тебя, что между нами не может быть ничего общего.

– Но почему?

– Во-первых, ты сразу же чем-то неуловимо напомнил мне Жиля. А во-вторых, ты был женат на этой ужасной Джесси. Я, как только увидела ее, сразу же подумала: как он может ее любить? А потом встретилась с тобой взглядом и вдруг поняла, что ты ее совсем не любишь. Но, раз не любишь, но живешь с ней, значит, тебе нужны от нее дети, а не она сама. Я решила, что ты неверный муж и неискренний человек. Тебе нельзя доверять, от тебя надо держаться подальше – ты такой же, как Жиль.

Бен промолчал, поскольку действительно не любил Джесси. Только понял это, к сожалению, слишком поздно.

– Каждый раз, как я видела тебя, я разрываясь между любовью и ненавистью. При виде тебя у меня начинала кружиться голова от желания. Чтобы скрыть это, я принималась тебя дразнить, говорила любые гадости, лишь бы не дать себе расслабиться.

– Особенно тяжело стало бороться с собой после того, как ты развелся. Ты вдруг стал таким доступным и близким. Я точно знала: стоит мне только захотеть, и ты будешь моим. На какое-то время. А потом повторилась бы история с Жилем. Во всяком случае, мне тогда так казалось. Ты был так на него похож.

– Неправда! Я на него абсолютно ничем не похож! – возмутился Бен.

– Сейчас я так и не думаю. Но тогда все было совсем иначе. Я не могла позволить себе влюбиться во второго Жиля. Я бы этого просто не перенесла. Между прочим, в нашем споре, когда мы записывали свои желания, я твердо решила проиграть. Поэтому я могла написать все, что угодно.

– И мне вдруг ужасно захотелось попросить тебя жениться на мне. Я знала, что никогда не произнесу эти слова вслух, но хотя бы увидеть их на бумаге Я как бы сыграла сама с собой еще в одну игру, понимаешь? Только ты ничего не должен был об этом узнать. Когда я поняла, что ты все-таки прочитал мою записку, меня в первый момент чуть удар не хватил. Я была готова под землю провалиться от ужаса и стыда. Никак не ожидала, что ты такой находчивый и хитроумный.

– Никакой я не хитроумный, – горячо возразил Бен. – Я всегда говорю то, что думаю.

– Я очень люблю тебя и хочу быть откровенным с тобой. Поверь, я женился на Джесси в полной уверенности, что люблю ее. Только гораздо позже стало ясно, что это была не любовь, а сексуальное влечение. Джесси здорово вскружила мне голову, она очень ловко сумела изобразить безумную страсть, а это всегда лестно любому мужчине.

– В результате я совершенно запутался. Мне казалось, что Джесси любит меня, а она лишь притворялась, поскольку ее интересовали мои деньги. А с тобой все было наоборот. Я так долго убеждал себя, что между нами существует только сексуальное влечение, а искренние чувства невозможны, что чуть не прохлопал самую настоящую любовь. Но ты прекрасно маскировалась! Вечно кидалась на меня, как дикая кошка.

– Да, я вела себя ужасно, – согласилась Дани, хмыкнув.

– Ты была восхитительна.

– Что, правда? – не поверила она.

– Ну да. Мне всегда нравились непокорные женщины. Ты каждый раз бросала мне вызов, который я не мог не принять. Ты держала меня в напряжении, сводила с ума.

– А ты сводил с ума меня. Я, в общем, догадывалась, о чем ты попросишь в своей записке. К тому моменту, как мы встретились в ту ночь в гостинице, я уже ни о чем думать не могла, кроме любви с тобой. Меня безумно возбуждал каждый твой взгляд, не то что прикосновение.

– Я и сам чувствовал себя не лучше, – признался Бен, крепче прижимая к себе гибкое женское тело. – Между прочим, мы не виделись с тобой целую неделю. И не только не виделись, – добавил он, начиная расстегивать пуговицы на ее блузке.

Прикрыв глаза и слегка откинув голову, Дани ждала, когда же он расстегнет их все. Но на последней пуговке рука Бена неожиданно замерла.

– В чем дело? – Ее веки беспокойно дрогнули. – Почему ты остановился?

– Сначала скажи, что любишь меня. Я хочу услышать, как ты это произносишь.

– Гнусный вымогатель!

– Именно, – усмехнулся Бен. – Говори, или мы продолжим наши упражнения только ночью. А до ночи еще далеко.

– Так долго терпеть я не смогу, – усмехнулась в ответ Дани. – Ну хорошо, слушай. Я люблю тебя.

– Еще раз, пожалуйста, – потребовал Бен. – И побольше чувства, эмоций.

– Я люблю тебя, – сказала Дани нежно, обнимая Бена за шею, и коснулась губами его губ. – Теперь ты доволен?

Он молча расстегнул последнюю пуговицу.