Горячий парень

Глава 1

Бенджамин Кларк решительно распахнул дверцу своего фиолетового «мустанга» и так же решительно через секунду захлопнул ее за собой, устроившись на удобном сиденье. Лошади подождут. И собаки тоже. К родителям, куда угодно, лишь бы не встречаться с Дани.

Когда же кончится эта бесконечная дорога, постоянные пробки у светофора… Поглощенный своими мыслями, Бен привычно не замечал любопытных, заинтересованных, а иногда и откровенно восхищенных взглядов, которыми провожали его женщины во встречных автомобилях или же те, что были вынуждены ожидать, когда переключится светофор. Он привык к этим взглядам.

А кроме того, его давно уже интересовал взгляд одной-единственной женщины. Давно – это последние два года. Подумать только, вот уже целых два года он ждал. Не переставал надеяться, что когда-нибудь она посмотрит на него как на настоящего мужчину, достойного восхищения и уважения, а не как на легкомысленного дамского угодника, прожигателя жизни, беспечного и ненадежного.

Целых два года он терпел издевательства и шуточки Дани Шануар, которыми она щедро осыпала его каждую субботу во время их традиционных встреч за бильярдом, а также каждое воскресное утро на собачьих бегах или на скачках. Впрочем, от нее Бен был готов терпеть все что угодно. Только не безразличие, не пустой взгляд «сквозь него». Труднее всего становилось именно тогда, когда Дани вдруг переставала замечать его. Не видела в упор. К счастью, такое случалось не часто и длилось не долго. Через пару встреч бессердечная красавица вновь принималась изводить Бена насмешками.

Вот только вчера вечером Дани, кажется, перегнула палку. И сегодня на бегах ей придется оттачивать свой язычок на ком-нибудь другом. А он уберется куда-нибудь подальше от нее. По крайней мере, на некоторое время. А иначе он просто не сдержится – и что тогда будет, одному Богу известно.

Светофор заморгал зеленым глазом, и Бен резко рванул с места фиолетовый «мустанг». Выехав на окраину Лос-Анджелеса, он вздохнул с облегчением. Наконец-то можно будет прибавить скорость. Еще полчаса – и он у родителей.

Интересно, как там Дани? По идее, она уже должна быть на бегах. Сидит, наверное, в баре, у столика, зарезервированного специально для нее, лениво потягивает шампанское. Прекрасная и холодная, как айсберг. Скорее всего, она даже не заметила его отсутствия. А он тут умирает от жары на пыльном шоссе. Мчится к родителям, хотя больше всего на свете ему хочется быть рядом с Дани, смотреть в ее светлые голубые глаза, слушать нежный голос… произносящий всякие гадости.

Кого он наказывает, ее или себя? Может быть, вернуться? Бен крепче сжат руль. Ни за что. Он просто перестанет себя уважать, если бросится к ней с полпути, позабыв обо всем на свете. Тем более что он все равно опоздает. К его приезду бега уже закончатся, и Дани исчезнет до следующих выходных. Бен дорого бы дал за то, чтобы узнать, куда она исчезает и чем занимается всю неделю.

Именно из-за собачьих бегов они с Даниэль и познакомились. Это было два года назад, когда его друзья, Тони и Кумар, решили перекупить Компанию, занимающуюся конскими скачками и собачьими бегами, у одного разорившегося господина. Но вдвоем это дело им было не осилить. Финансов не хватаю. Тогда они решили привлечь Бена.

– Да ты просто обязан стать третьим компаньоном! – уверял его Тони. – При твоей-то любви к животным!

Но Бен сомневался.

– Я их люблю, и лечу, и изучаю их поведение. Но я не имею ни малейшего представления о скачках! О бегах – тем более.

– Тебе это и не нужно, – успокаивающе заметил Тони. – На это у нас есть Кумар. Он с младенчества знает все о лошадях, собаках и даже о соколиной охоте. Правда. Кумар? А от тебя требуется только вложить деньги. Без тебя у нас ничего не получится.

Скрепя сердце, Бен решился. Но его скромный финансовый вклад не сильно улучшил положение. И тогда Тони отыскал где-то эту самую мадам Шануар – француженку, бывшую модель, сумевшую после развода отхватить изрядную часть состояния своего мужа. Большая любительница собак, она неожиданно согласилась стать четвертым членом их Компании.

Бен почему-то представлял себе немолодую яму – стервозного вида: высокую, длинноногую, сухопарую, выкрашенную под блондинку с большим ртом, давно потерявшим форму из-за бесчисленных подтяжек. Дани действительно оказалась длинноногой блондинкой. Только не крашеной и молодой. Глазастой, тоненькой и изящной – как олененок. Из под легкой челки смотрели умные и внимательные глаза, которые, казалось, видели тебя насквозь.

Но, что поразило Бена больше всего, – Дани невзлюбила его с первого взгляда! Это было очень заметно и страшно неприятно. А главное, непривычно. Обычно он безумно нравился женщинам. И, в довершение ко всему, сам-то он сразу же влюбился в нее. Несмотря на то, что был женат. Тогда еще был, хотя уже не питал никаких иллюзий насчет своей прелестной супруги. Если бы только он знал все с самого начата! Но Джесси так ловко обвела его вокруг пальца, что Бен даже опомниться не успел, как уже был женат. Ему-то казалось, что она милая, прелестная, беспомощная, что влюблена в него по уши. И лишь через пару месяцев после свадьбы он вдруг понял, что его жена – ловкая и хитрая хищница, влюбленная исключительно в себя, ну и в деньги, конечно.

Как только Джесси стало ясно, что с Бена она уже получила все, что можно, и как только на горизонте появился новый кандидат побогаче – она упорхнула, сумев при разводе отсудить все самое цепное, что у Бена было, то есть дом. Его собаки ее к счастью, не интересовали.

Кто знает, как повела бы себя Даниэль, если бы в момент их первой встречи он был один и не женат. Но мужчина, который в присутствии собственной супруги не может оторвать глаз от другой женщины… наверное, это и оттолкнуло Дани. Она сразу же решила, что он бабник и ненадежный человек.

Да и кто он такой? Бен не настолько богат, чтобы заинтересовать очередную охотницу за чужими деньгами. А Дани была именно такой охотницей. Судя по тому, что, как поговаривали, сумма, которую был вынужден выплатить ей бывший муж после развода, необычайно велика. У Бена же после его развода остались только собаки. Он не нужен Дани.

Иногда Бену казалось, что ее особое презрение вызывает его смуглая кожа, черные глаза, густые черные волосы. Он никогда не скрывал того, что его прадед и прабабка были выходцами из Туниса. А Дани иногда позволяла себе обмолвиться вскользь о горячих арабских юношах, темпераментных, но абсолютно безмозглых. При этом она буквально на мгновение останавливала взгляд своих холодных светло-голубых глаз на Бене. От этих презрительных и даже чуточку брезгливых взглядов у него сжимались кулаки. Он понимал, что должен выбросить Дани из головы. Но не мог. Не мог даже возненавидеть ее как следует.

Бен вырос в семье среднего достатка. У его родителей имелся дом – в часе езды от Лос-Анджелеса, с большим участком. Отец был ветеринаром, поэтому у них всегда жило множество самых разных животных – кошек, собак, лошадей, и дети Кларков не мыслили себя без животных. Став взрослым и окончив ветеринарный институт, Бен выбрал необычную профессию – стал «звериным психологом». «Наш коновал», ехидно называла его Даниэль.

Но профессия неожиданно оказалась востребованной. Бен работал в одной из крупнейших частных ветеринарных лечебниц Лос-Анджелеса и одновременно писал научную работу об особенностях психики собак. Он специально купил большой загородный дом, чтобы его собакам привольнее жилось. Джесси это безумно раздражаю.

Но после развода, когда дом отошел к ней, почти всю собачью компанию пришлось отправить к родителям. Сейчас он снимал квартиру в большом многоквартирном доме в центре Лос-Анджелеса. Сначала с ним остался золотистый ретривер по имени Гектор, но и того пришлось на прошлой неделе отдать на ферму, потому что Бен почти не бывал дома, разрываясь между клиникой и вольерами на ипподроме.

Покупать новый дом Бен не спешил, хотя в принципе мог бы – к его искреннему удивлению, Компания приносила вполне приличный доход, так что он неожиданно почувствовал себя довольно богатым человеком.

Богатый, красивый, неглупый. Казалось бы, что еще нужно человеку для счастья? Но человеку всегда хочется луну с неба. И такой луной стала для него прекрасная Даниэль. Ничто не могло смягчить ее каменное сердце. Какое-то время после развода Бен надеялся, что, может быть, теперь что-то изменится… Но его ожидало разочарование. Чем сильнее он горел от страсти к ней, тем она становилась холоднее и неприступнее.

А он уже буквально пылал. Два года страстного обожания и неутоленного желания… Стоило только ей бросить на него взгляд, как он тут же превращался в того самого темпераментного и безмозглого парня; он просто переставал соображать, полностью теряя все свое знаменитое остроумие и обаяние.

Рядом с ней партия в его любимый бильярд превращалась в сплошное мучение. Вместо того, чтобы играть самому и следить за игрой других, он следил только за Дани – как она изогнулась, как она выпрямилась, откинула со лба белокурую прядь… Удивительно еще, что его шары вообще попадали в лузу, а иногда он даже выигрывал.

Но последнее время нервы его были на пределе. Бен чувствовал, что готов кинуться на Дани при малейшей провокации с ее стороны. Он уже сам не понимал, что именно его переполняет – ярость или желание. Она доводила его до белого каления.

Накануне вечером Тони сообщил, что они с Анджелой, его женой, в очередной раз ожидают прибавления в семействе.

– Вот если бы Бен женился на какой-нибудь милой девушке вроде Анджелы, – заметила Дани, – он уже давно бы остепенился, тоже имел бы сейчас большую дружную семью, попел бы наконец и стал почтенным и уважаемым членом общества. Но Бен только рассказывает о том, как он чтит семейные ценности и любит детей, а на деле предпочитает встречался с особами совсем другого плана.

Женитьба Бена была одной из излюбленных и которой она планомерно и с удовольствием его изводила.

Бену очень хотелось ответить, что он встречается с такими особами исключительно по вине самой Дани, чтобы хоть на время забыть о ней. Вместо этого он лишь загадочно улыбнулся и промолчал, по опыту зная, что это лучший способ вывести Даниэль из себя. И был тут же вознагражден ее раздраженным взглядом.

Ничего, пусть позлится. Главное, не сорваться самому. Бен всю жизнь страдал от своей вспыльчивости. Вспыхнув, он становился неуправляемым и мог наговорить или сделать такое, о чем потом долго жалел. Его друзьям, в отличие от Дани, это было хорошо известно. Они знати друг друга уже много лет; познакомились когда-то, еще в институтские времена, на ипподроме. Кумар там работает. Бен проходил ветеринарную практику, а Тони обучался верховой езде. Тони Адорно тогда был живым и веселым юношей, не менее вспыльчивым и темпераментным, чем Бен. Теперь, унаследовав от отца большую пиццерию в самом центре, города и обзаведясь обширным, вполне итальянским семейством, он прикидывайся серьезным и солидным господином. И некоторые даже верили ему. Только не Бен с Кумаром.

Кумар Сен был индийцем из знатного, но обедневшего рода. В отличие от Бена и Тони, чьи предки перебрались в Америку лет сто назад. Кумар был американцем лишь в первом поколении. Его родители выросли в Индии, и в семье до сих пор строго соблюдались все праздники и обряды. Как человек знатного происхождения, Кумар обязан был хорошо разбираться в лошадях, и его отец сумел договориться, чтобы мальчик мог заниматься конным спортом бесплатно, а за уроки работал бы на конюшне при ипподроме.

Собственно говоря, идея купить Компанию пришла в голову именно Кумару. Страстный любитель и прекрасный ценитель лошадей, он много лет проработал на ипподроме сначала простым конюхом, потом конным тренером. А потом вдруг понял, что вполне в состоянии встать во главе собственной фирмы. Финансовым директором и организатором должен стать Тони – он самый практичный и деловой из трех друзей. Ну а Бен прекрасно разбирается и в лошадях, и в собаках как ветеринарный врач.

Все складываюсь замечательно. Вот только денег не хватало. И тут подвернулась мадам Шануар. Почему эта богатая дама согласилась вступить в их рискованное предприятие? Это оставалось загадкой. Но ломать голову было некогда – согласилась, и ладно.

Еще во время одной из первых встреч владельцев Компании выяснилось, что все четверо – большие любители азартных игр. Когда деловая часть встречи закончилась, Тони пригласил всех к себе в пиццерию, в отдельный зал с карточными столами и бильярдом.

Тут неожиданно выяснилось, что мадам Шануар прекрасно играет в бильярд. Они очень приятно провели время, после чего было решено вновь встретиться здесь же в следующую субботу, накануне скачек – обсудить накопившиеся за неделю дела, решить возникшие вопросы и заодно сыграть партию-другую. Незаметно эти вечера вошли у всех четверых в привычку. Что касается Бена, то он всю неделю мучился, страшась и, одновременно, мечтая о встрече с Дани. Терпеть ее выходки было невыносимо, но и не видеть ее – немыслимо.

Каждый субботний вечер он шел в пиццерию, как на казнь, не зная, чем вызовет насмешку – недостаточно элегантным костюмом, немодной прической, слишком торопливой походкой или слишком медленной реакцией на ее шутки. Сколько раз Бен давал себе слово не встречаться с Даниэль! Но его тянуло к ней, как магнитом.

За окном замелькали знакомые деревья, уже был виден родительский дом. Вот он незаметно для себя и доехал. Бен криво улыбнулся. С мыслями о Дани время всегда летит незаметно.

Не успел он въехать во двор, как машину с громким лаем окружили собаки. Уж они-то Бена любят всякого – хоть лохматого, хоть в мятых джинсах. И запах псины им тоже нравится.

Заглушив мотор. Бен выскочил из машины – прямо в объятия огромного боксера. Вокруг, возбужденно лая, повизгивая и радостно хватая его за пиджак и штаны, скакали остальные.

Распахнулась дверь – это мать вышла на шум, и сейчас стояла на крыльце, с улыбкой поджидая, когда же Бен наконец закончит обниматься со своими любимцами и сможет подойти к ней и поздороваться.