Господин Наставник

Глава 13

Бриэль

Как секс может быть настолько хорош? Никогда не соглашайтесь на секс с красивым, умным мужчиной без надежды на какое-либо продолжение.

Оказывается, что у меня не получается.

Я не могу отделить секс от эмоций. На работе я весь день в движении, показываю пентхаусы нетерпеливым парочкам, рассказываю об особенностях шкафчиков и электрической кухонной плиты, в то время как мой необузданный мозг думает о нем.

Хейл. Его сильные руки на моих бедрах, его теплый рот на моем, томный, голодный блеск его глаз, когда он наблюдает за мной. В его присутствии я чувствую себя живой и желанной, и это захватывающе. Не знаю, как смогу закончить все через несколько недель. Это условия, на которые я согласилась, так почему я чувствую, что разрываюсь надвое?

Звонок телефона привлекает мое внимание, и я достаю его из сумки.

Кирби.

Желудок сжимается. Прежде чем я смогу проанализировать реакцию моего тела, я отвечаю на звонок:

— Алло?

— Где ты пропала, Божья коровка? — спрашивает он с игривым смешком, который незамедлительно заставляет чувствовать себя непринужденно.

— Я... я не знаю, — я понимаю, что все свое свободное время проводила с Хейлом, а когда я не с ним, его контроль, его доминирование берет верх над моим разумом. Все это, как предполагалось, для Кирби, и за последние две недели я уделила ему лишь мимолетную встречу.

— Во-первых, нам нужно поговорить. Во-вторых, я хочу купить квартиру. Мне нужны твои знания эксперта по недвижимости. Как думаешь, ты можешь показать мне несколько кондоминиумов?

— Это прекрасно, Кирби! Конечно, я помогу тебе!

— Здорово. Ты работаешь в эти выходные?

— Хм… — я колеблюсь, мысленно возвращаясь к Хейлу. Мы не обсуждали наш следующий урок, но знаю, что они обычно проходят в выходные, и все же, не хочу рушить планы с Кирби.

— Я перезвоню тебе позже насчет этого, хорошо?

— Конечно, — отвечает он.

Я пытаюсь соответствовать планам с Кирби, но при этом не отклоняться от расписания с Хейлом. Наверно, должно быть иначе, но мне все равно.

Господи, что со мной не так? Одна ночь невероятного секса не должна отрицательно влиять на пятилетнюю неразделенную любовь. Я неясно мыслю. Это просто отношения между Домом и сабой, как объяснил мне Хейл. Не более. Я должна наслаждаться этим и уроками с ним. Оседлать волну, если можно так выразиться, и другие части тела, которые он только позволит. Потому что, дорогой Боже, мужчина трахается, как животное.

— Просто напиши мне сообщение, когда узнаешь свой график, — говорит Кирби, вырывая мои мысли из сточной канавы.

— Обязательно, — отвечаю я ему.

Я отключаюсь и смотрю на время, прежде чем убрать мобильный в сумку. Меньше чем через двадцать минут я должна быть в совершенно новом многоквартирном доме в самом сердце города. Будет чудо, если я окажусь там вовремя.

Так или иначе, я успеваю вовремя, пользуясь цифровой клавиатурой на парадной двери, чтобы войти, и включить везде свет, прежде чем прибудут мои клиенты.

Кондоминиумы Сити-Вью — новое здание, все еще в процессе строительства, но эта квартира завершена и обставлена изящной мебелью и картинами. Я включаю свет в гостиной и газовый камин.

Удостоверившись, что все идеально, я достаю брошюру из папки и жду своих клиентов. Было бы удивительно продать один из таких кондоминиумов сегодня. Комиссия в полмиллиона долларов осчастливила бы мой банковский счет.

Легкий стук в дверь сигнализирует о прибытии клиентов.

— Вы, ребята, сделали это, — говорю я, открывая дверь. — Добро пожаловать в Сити-Вью.

Я работаю с Марком и Сарой приблизительно в течение трех недель. Мы ездили по квартирам высшего класса и роскошным кондоминиумам, но это, безусловно, самое лучшее место, которое я им показывала. Немного не их бюджет, но я уверена, что они влюбятся в это место. В конце концов, даже я его полюбила. Я хотела бы здесь жить.

— Вау, просто великолепно, — говорит Сара, когда мы проходим на кухню, и осматриваем гранитные столешницы, плитку с мозаикой и приборы из нержавеющей стали.

— Владелец может сам настраивать оборудование, выбирать половое покрытие, столешницы и цветовую гамму, — объясняю я им.

Они выглядят впечатленными, пока мы ходим из комнаты в комнату. Когда мы заходим в хозяйскую спальню, они останавливаются возле окна от пола до потолка, с восторгом рассматривая вид на город. (Примеч. City View — досл. перевод — вид на город, городской вид. Игра слов).

Снова звонит мой телефон, и я достаю его из сумки.

Это Хейл. Он, вероятно, звонит, чтобы договориться о нашем уроке, и как только я узнаю когда, сразу же напишу сообщение Кирби.

— Простите, я на минуту, — говорю я, держа телефон в руке так, будто у меня срочный и важный деловой звонок. Я прохожу в просторную ванную, так как это займет всего минуту.

— Алло?

— Персик, — произносит он, и его низкий голос скользит по моей коже, как будто он находится прямо в этой комнате вместе со мной.

— Привет.

— Где ты?

— Я показываю клиентам квартиру в Сити-Вью. А что?

— Я в настроении для третьего урока.

Мой живот скручивает в узел.

— Когда ты планируешь? — я выглядываю в хозяйскую спальню, и вижу, что Марк и Сара переместились посмотреть шкаф с полками, ящиками и отделениями.

— Прямо сейчас. Помнишь, я говорил тебе, что собираюсь проверить твои пределы.

— Да, — говорю я, наморщив лоб. Я не уверена, чего он добивается.

— Это тест, Персик. Я хочу, чтобы ты поласкала себя, заставила себя кончить, пока я буду слушать.

От шока мой рот открывается. Он не серьезно.

— Я показываю клиентам дом. Они могут услышать.

— Не услышат, если ты будешь тихой.

Я замолкаю, глядя в зеркало. Это сумасшествие. Абсолютное безумие. Тогда почему мое сердце колотится, как барабанная дробь, а тело наполняется нестерпимым предвкушением? Я хожу по небольшой комнате из угла в угол, пытаясь сформулировать аргумент, почему это плохая идея.

— Скажи конкретно, где ты, — говорит Хейл.

— В ванной.

— Там есть зеркало?

— Да, — я смотрю и вижу свое отражение. Моя покрасневшая кожа горит, соски стали твердыми под облегающей блузкой.

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты просунула руку в свои трусики, и сказала мне, как хорошо это ощущается.

— Я не могу, — говорю я мягко.

— Бриэль, — его тон твердый, и муки сожаление пронзают меня. Мне не нравится, когда этот мужчина неудовлетворен. — Тебе поможет, если я скажу, что мой член в моей руке, и он пиздец какой твердый и изнывающий. Все, о чем я могу думать, это как твоя тугая киска обхватывает меня и сжимает.

Мое тело реагирует на его слова. Так не должно быть, но роскошное богатство этой ванной привлекательно. Если бы Хейл был здесь, он усадил бы меня на мраморную столешницу, задрал бы мою юбку до бедер и жестко трахнул, пока я держалась бы за его твердый бицепс и плечи. Эта мысль соблазнительна.

— Я соскучилась по твоему члену, — мягко признаюсь я.

Он издает звук одобрения, и я соглашаюсь. Это развратно, неприлично и так неправильно, но мне плевать.

Я выглядываю в последний раз. Мои клиенты восхищаются встроенными полками в стену.

— Бриэль, — стонет Хейл, голос выдает его потребность.

Я хочу угодить ему. Я хочу кончить, словно это он меня касается, но в последний момент здравомыслие побеждает. Нет ни единого способа, что я сделаю это. Но я знаю, что отказ — плохая идея. Я изображаю страстный голос и шепчу:

— Ох, это чувствуется так хорошо.

Надеюсь, он не сможет понять, что я имитирую. Я открываю дверь, высматриваю Марка и Сару и показываю им большой палец кверху.

— Хорошая девочка, — мягко произносит он, явно довольный моим ходом. — Я хочу, чтобы ты сфотографировала для меня свою мокрую киску с твоими пальчиками внутри и отправила мне фото в сообщении.

— Каковы ежемесячные взносы в ассоциацию за это строение? — спрашивает Сара, подходя ближе.

— Что это, блядь, такое? — спрашивает Хейл, очевидно, разозлившись из-за моего небольшого представления.

— Эм, я должна бежать, — пищу я и бросаю трубку. С ухающим в груди сердцем, бьющимся о ребра, и пылающим лицом, я прилагаю все усилия, чтобы завершить экскурсию, демонстрируя все возможности и рассказывая о способах оплаты.

Их интерес очевиден, и Сара под столом сжимает руку мужа, словно говорит, что это именно то, что надо.

Нас прерывает стук в дверь, и я извиняюсь, чтобы открыть, задаваясь вопросом, договорилось ли агентство о показе этой квартиры второй раз за сегодня.

Когда я открываю дверь, Хейл проходит внутрь, словно он владелец этого места. Он в костюме, хлопковой рубашке и в галстуке в полоску.

— Ты почти закончила? — спрашивает он, проскальзывая мимо меня без приветствия и объяснений.

— Эм… да, — бормочу я, и иду за ним так быстро, как только позволяют каблуки.

Он останавливается возле обеденного стола, за которым сидят мои клиенты.

— Спасибо, что пришли. Если вы уже осмотрелись, Бриэль свяжется с вами сегодня после обеда.

Они обмениваются удивленными взглядами, но Сара пожимает плечами:

— Хорошо, поговорим позже.

Ко мне возвращается профессионализм, и я следую за ними к двери, вручая им пакет с информацией, которую подготовила.

— Спасибо, что приехали. Я думаю, Сити-Вью это то, что вы искали, ребята. Я буду на связи.

Как только за ними закрывается дверь, я поворачиваюсь на пятках, чтобы посмотреть на Хейла, и выплеснуть на него весь гнев.

— Это моя работа! Ты не можешь просто появляться здесь, как сейчас!

Он подходит ближе, его темные глаза смотрят в мои, он не останавливается, пока моя спина не прижимается к стене.

— У нас договор. Я сказал, что вытесню тебя из зоны комфорта, проверю тебя и брошу вызов. Я не заставлял тебя соглашаться. Ты сама это сделала. Я только выполняю свою часть соглашения.

Я собираюсь спросить у него, как он узнал, где я, и затем до меня доходит, что сама сказала ему, когда он звонил. Мой гнев напрочь испаряется. Так или иначе, я довольна встречей с клиентами, и, судя по их реакции на великолепного мужчину, который стоит передо мной, никакого значительного вреда не нанесено.

— Ты будешь наказана за тот небольшой трюк, который устроила ранее. За то, что заставила мой член затвердеть как… — он неодобрительно ворчит, и мой пульс зашкаливает. Я могу видеть потребность в его позе и во всей его статной фигуре. Потребность наказать меня вспыхивает в нем, и это, блядь, возбуждает меня. Что со мной происходит?

— Мне жаль, Сэр, — я моргаю, и мои глаза выдают мою собственную потребность.

— И что мы будем с этим делать? — его крепкие руки ложатся мне на талию, заставляя мои внутренности сжаться.

Осмелев, я просовываю руку между нами, обхватываю его ствол и сжимаю.

— Я могу позаботиться об этом, — предлагаю я.

На мгновение его веки закрываются, и я чувствую, как он твердеет у меня в ладони. Когда он снова открывает глаза, я вижу, что его великолепный контроль вернулся.

— Ты хотела бы этого, зверушка?

Я киваю.

— Да, — мысль о том, чтобы встать перед ним на колени и взять в рот его твердый член, делает меня влажной. Он качает головой, словно говорит мне, что я ошибаюсь.

— Не в этот раз, — говорит он, прикасаясь к моей шее.

Его пальцы легко кружат по моей шее, а губы касаются моих. Его руки удерживают меня на месте, он полностью владеет моим вниманием, и думаю, в этом весь смысл. Его палец поглаживает вену на шее, он слегка улыбается, когда чувствует, как бьется мой пульс.

— Тебя возбуждает быть наказанной. Непослушная девочка, — говорит он.

Я издаю хныкающий звук от возрастающей потребности прикоснуться к нему, поцеловать его. Мужской аромат его кожи, как он возвышается надо мной, даже если я на высоких каблуках, разрушительный взгляд, который говорит, что ты будешь принадлежать моему члену. Это слишком.

— Сколько у меня есть времени? — спрашивает он.

Я смотрю на кухню на часы.

— У меня есть сорок пять минут до следующей встречи.

— Прекрасно, — запечатлев поцелуй у основания шеи, Хейл отстраняется. Я смотрю на него голодными глазами, пока он развязывает узел галстука и вынимает его из-под воротника рубашки. — Повернись.

Я поворачиваюсь, прижимаюсь к стене, и Хейл берет мои запястья, крепко связывая их шелковой тканью галстука. Он молчит, и я не могу понять его эмоций. Как только я оказываюсь связанной, он ведет меня, удерживая за плечи, и я на дрожащих ногах иду за ним через холл. Он приводит меня в хозяйскую ванную, где я была ранее, и его взгляд удерживает мой в отражении зеркала.

Суровая линия подбородка, покрытая легкой щетиной. Он выглядит умопомрачительно красиво, может дать фору любой звезде в номинации «Самого сексуального мужчины» и быть на обложке журнала People. Его глаза смотрят в мои, так же как и мои в его.

Я смотрю в зеркало и вижу, как его ловкие пальцы быстро расстегивают пуговки на моей блузке, открывая кружевной лифчик под ней.

— Как я и представлял, — он проводит пальцами по моим твердым соскам. Они торчат и чувствительны к трению кружева. Дыхание застревает в горле, и я громко стону, когда волна наслаждения проходит сквозь меня.

Он расстегивает крючки на лифчике, чтобы освободить грудь, и усаживает меня на столешницу, в точности как я фантазировала ранее. Затем припадает ртом к моей груди, втягивая сосок в теплый рот и заставляя меня вскрикнуть.

Я хочу прикоснуться к нему, погладить его, но не могу сделать это со связанными за спиной руками, и все, что я могу, это сидеть перед ним, вбирая каждую каплю удовольствия, которое он мне так старательно обеспечивает. Он перемещается от одной груди к другой, облизывая и посасывая, пока я не промокаю насквозь, готовая взорваться от своего непреодолимого желания.

Затем он встает во весь рост передо мной, его мягкие и влажные губы атакуют мои в поцелуе, и я не хочу ничего иного, кроме как ощущать его губы на своих. Но Хейл тянется в карман своего пиджака и вынимает оттуда маленький вибратор в виде пули, но закругленный на конце. Он включает вибратор, и в моем животе нещадно взлетает стая бабочек.

Хейл переводит взгляд на игрушку, жужжащую в его руке, и затем отстраняется от меня с дьявольской улыбкой.

— Сейчас мы можем заняться этим?

Я практически корчусь на столешнице. Он может читать меня как открытую книгу, и знает, что я хочу почувствовать эту жужжащую игрушку внутри себя. Но пытаясь собрать свое самообладание, даже со связанными за спиной руками и голой грудью, я вскидываю подбородок.

— Ты всегда в пиджаке носишь вибратор?

— Только когда работаю с плохими маленькими девочками, которые должны быть оттраханы.

Мои брови взлетают вверх.

— Кажется, ты все продумал.

— Я говорил тебе, что лучший.

Его тон уверенный, твердый, ровный. Он в своем великолепии, и ему это подходит. Высокий. Командующий. Ответственный. Он нравится мне больше, чем я могла себе представить.

— Ты когда-нибудь использовала такую игрушку, как эта, Бриэль?

Раньше я пользовалась вибратором; я не так уж и невинна.

— Да, — бормочу я.

Его челюсть напрягается.

— Но пользовалась ли ты им здесь?

Он прикладывает вибратор к моему соску, который немедленно затвердевает, и неожиданное удовольствие проносится по телу. Это не похоже ни на что из того, что я чувствовала ранее. Становится невероятно жарко, когда вибратор жужжит возле моей чувствительной кожи. Хейл кружит по одному соску, затем по второму, глядя, как вздымается моя грудь. Желание спиралью скручивается внутри, и мое тело безмолвно кричит в экстазе.

— Как ощущения, зверушка? — спрашивает он низким и томным голосом, его взгляд прикован к моей груди.

— Х-хорошо, — выдыхаю я.

— Хм. Просто хорошо?

Я встречаю его интенсивный пристальный взгляд, наблюдая, ожидая увидеть то, что он сделает дальше.

Его рука с вибратором исчезает под моей юбкой, и несколько секунд спустя я чувствую вибрацию на своих трусиках. Он двигает рукой туда и обратно, и теплая волна удовольствия подталкивает меня к краю. Мои бедра движутся самостоятельно, покачиваясь, стремясь стать ближе к нему.

— Как насчет этого?

— О, Боже, — стону я.

Он прижимает вибратор прямо к моему клитору, и я приближаюсь к оргазму.

— Не кончай. Ты поняла меня? — говорит Хейл.

Я стону, крик застревает в моем горле. Нет ни единого способа, чтобы я могла сдержаться, но я киваю.

— Хорошая девочка.

Свободной рукой он расстегивает ремень, запускает руку в трусы и достает свой уже твердый член. Все еще стимулируя меня, он гладит себя вверх и вниз по всей длине члена. Мой пристальный взгляд приклеен к нему. Он такой открытый, такой свободный в своем теле, так сексуально уверен.

Жужжание между бедер приближает меня к оргазму, и я кусаю нижнюю губу, вскрикивая от удовольствия и боли, пока сдерживаю его.

— Хейл, — я задыхаюсь, отчаянно нуждаясь в освобождении.

Он выключает вибратор и помогает мне слезть со столешницы. Меня накрывает удовольствие от нашего контакта, и я предвкушаю дальнейшие события. Вскоре, я оказываюсь на полу между его ног, смотрю на него, и понимаю, что входная дверь все еще открыта и кто угодно может войти. Острые ощущения от того, что мы можем быть пойманными, только еще больше заводят меня. Мое дыхание прерывистое; я так в нем нуждаюсь и так отчаянно хочу большего.

Хейл до конца расстегивает мою блузку, затем вместе с лифчиком стягивает ее вниз по плечам и рукам, и моя грудь полностью выставлена напоказ. Он гладит мою грудь, сжимая вместе и образуя узкую ложбинку между ними. Небольшой вибратор исчезает в его кармане, и я хнычу от этой потери.

Он водит своим членом по моей груди и резко втягивает воздух.

— Блядь. Смазки нет. Видимо, я не все продумал, — он подносит свою ладонь к моему рту. — Плюй, — командует он.

Я плюю, глядя на его ладонь.

Он покрывает свой член слюной и скользит им между моих грудей. Он двигается, толкает свой каменный член, погружаясь в узкую ложбинку. Очень эротично за этим наблюдать, и я поражена. Ничего, кроме биения его пульса, сжатой челюсти, выступивших вен на шее, не скажет вам, что он вот-вот потеряет контроль.

— Черт побери, — стонет он и берет свой член в руку. После нескольких резких толчков он взрывается, и теплые струйки попадают мне на грудь, стекая на соски. Он стонет мое имя, и моя киска сжимается от выброса эндорфинов, распространяющихся по всему телу. (Примеч. Эндорфин — один из гормонов радости и удовольствия).

Я никогда не делала ничего даже отдаленно напоминающее это, в самый пик активности демонстрации дома, когда любой может сюда войти. Но с этим мужчиной все кажется иным, не так, как если бы я была одна. Я больше не занудная, трудолюбивая Бри Книжный Червь. Я сексуальная, экстравагантная, смелая и самодостаточная. Я трахаюсь в удовольствие.

Хейл помогает мне подняться на ноги, открывает воду и вытирает меня чистыми листами туалетной бумаги.

Он развязывает мои запястья, и я потираю их. От недостатка кровоснабжения мои руки затекли и холодные на ощупь. Он подносит их ко рту и целует мои ладони и запястья, тщательно проверяя каждую руку.

Его темные глаза впиваются в мои.

— Ты в порядке?

Я киваю.

— Все хорошо. Немного сексуально истощена, но жить буду, — я улыбаюсь, пытаясь передать это, с моими руками действительно все в порядке.

— Сегодня я преподал тебе урок.

— Я знаю, — отвечаю я покорно.

— Ты все сделала очень хорошо, — он один раз целует меня в губы, и я немедленно подаюсь вперед, желая большего. Он мягко смеется напротив моих губ. — В следующий раз, — обещает он.

В следующий раз. Такие прекрасные слова. Я уже предвкушаю это больше, чем должна.