Готовить я не умею

8

Кэрол беспокойно задвигалась. Она почувствовала, что уже не одна. Кто-то гладил ее тело и покрывал лицо поцелуями. Или это ей снится?

Сбитая с толку, она открыла глаза и увидела прямо перед собой загорелое лицо Марселя. Он виновато улыбнулся ей.

— Доброе утро, моя любимая… или лучше… добрый день. Вчера была жуткая вечеринка, не правда ли? — Его темные глаза молили о пощаде. — Пожалуйста, не сердись на меня, что я только теперь вернулся домой.

Она закрыла глаза и покачала головой.

— Я не сержусь.

Нет, это было не так. Впрочем, если бы она и сердилась, то он этого бы не понял. Она была сердита только на саму себя, потому что по недоразумению заснула и теперь еще раз встретилась с Марселем. Но ее тело уже реагировало на его близость, и ей нужно было быть очень внимательной, чтобы снова не поддаться его шарму и притягательной силе.

Он лежал на ней и испытующе смотрел на нее. От него несло сигаретами и алкоголем, его расстегнутая шелковая рубашка пахла духами.

— Почему ты упаковала свои вещи? — спросил он. — Для меня было шоком, когда я вошел в квартиру и увидел, что твои вещи стоят у двери. Я надеюсь, что это просто нервный срыв.

Уголки ее рта горько опустились вниз.

— Для меня многие вещи на этой вечеринке были шоком, но я об этом совсем не хочу говорить. — Она отодвинула его в сторону и уселась на край кровати. — Нет, Марсель, — сказала она, — это не был нервный срыв. Я хорошо обдумала все и решила, что должна уйти из твоей жизни.

Марсель уселся рядом. Он взял ее за плечи и посмотрел умоляюще.

— Дорогая, как ты можешь говорить такие вещи. Пожалуйста, не разрушай все то прекрасное, что было между нами. — Он закурил сигарету и быстро выдохнул дым. — Хорошо, я, наверное, наделал ошибок, — признал он, — но кто делает все правильно в жизни? Давай спокойно поговорим об этом, и тогда все снова будет в порядке.

Она решительно покачала головой, хотя всеми фибрами души стремилась в объятия Марселя.

— О, нет, Марсель. Это не так просто. Нет никакого смысла говорить дальше. Мое решение окончательно.

Его глаза сузились.

— Итак, ты хочешь меня оставить? — спросил он хрипло.

— Совершенно верно, Марсель, — ответила она твердым голосом. Только не ослабеть, вдалбливала она при этом себе в голову, только не уступить, какими бы средствами он ни пытался ее переубедить!

— А можно мне узнать и настоящую причину? — спросил он, сдвинув брови — Или я просто надоел тебе?

Кэрол глубоко вдохнула воздух. Неожиданный разговор действовал ей на нервы, и это было больше, чем она могла выдержать. Если бы только она не заснула!

— Мы просто не подходим друг другу, Марсель, — возразила она. — На вечеринке вчера…

— Забудь же эту проклятую вечеринку, — прервал он ее умоляюще. — Как ты можешь использовать такое в качестве критерия?

— На этой вчерашней вечеринке, — повторила она твердо, — для меня стало слишком ясно, что твой мир не является моим миром. Ты никогда не поймешь, что меня в нем не устраивает.

Марсель притянул ее к себе и поцеловал в висок. Ее сердце начало трепетать. Если он так будет действовать и дальше, подумала она нервно, то я пропала. Всеми возможными способами она должна была собрать свои силы, чтобы его оттолкнуть.

— Нет, я понимаю, любимая. Но только все это — мелочи, которые в наших отношениях не имеют значения, — попытался он отвести ее упреки. — Главное состоит в том, что мы понимаем друг друга и дарим друг другу в постели счастье и полноту чувств.

Типично для Марселя, подумала она, невольно вздрогнув под его нежным прикосновением. Цветистые речи, но ни одного слова о любви.

Губы Марселя двигались дальше и начали щекотать мочку ее уха. В Кэрол зазвонил набат тревоги, но она просто не была готова отодвинуться от него. Сладкая слабость появилась у нее в ногах, и мурашки побежали по коже.

— Для меня это — не мелочи, Марсель, — с трудом произнесла она, борясь с возбуждением. — Я больше не могла выносить, как ты вчера флиртовал с другими женщинами.

— Бог мой, эту тему мы уже один раз обсуждали, — отмахнулся Марсель. — Женщины ждут этого от меня. И что же я должен делать с ними? Важно только то, что у меня ни с кем ничего не было. Я тебе верен, Кэрол. Пожалуйста… верь мне.

Наконец, ей удалось отодвинуться от него на некоторое расстояние.

— Я бы, может быть, тебе и поверила, — возразила она устало, — но речь вовсе не идет только об этом. Больше всего меня вчера шокировало то, что ты показал мой портрет в обнаженном виде этому отвратительному фотографу.

— Жан-Марку? — Марсель засмеялся, как будто не мог понять, что ей не понравилось. Он снова прижал ее к себе и покачал головой. — Само собой разумеется, что я ему показал мою волшебную модель. Жан-Марк, как и я, художник.

Кэрол скривила рот.

— Вполне может быть, что он очень хороший фотограф, но для него художественная сторона значит гораздо меньше, чем продажа моих снимков в обнаженном виде для сексмагазина.

Смущение промелькнуло на лице Марселя.

— Я знаю, что у него было такое намерение. Но тогда мы были еще едва знакомы, — защищался он. — Сегодня я бы больше никому не показал тебя обнаженную, и я никогда не продам эту картину.

Она избегала его нежного взгляда.

— И тогда он начал меня шантажировать, — сказала она презрительно. — От меня зависело, возьмет ли он тебя за воротник или нет. Мое тело за твои долги, так сказать. Больше всего мне бы хотелось дать ему пощечину.

Марсель выругался.

— Подлец! На самом деле я от него этого не ожидал. Как он мог связать с тобой эти пошлые долги. Он скоро получит свои деньги.

— Мне это безразлично, Марсель. — Кэрол вздохнула. — Не имеет никакого смысла говорить об этом дальше.

Она хотела встать, но Марсель схватил ее за бедра и потянул вниз. Она и глазом не успела моргнуть, а он уже прижал ее спиной к матрасу и лег на нее.

— Ты права, дорогая, — сказал он хрипло, ласково глядя ей в лицо. — Мы уже достаточно наговорились. Давай прекратим это и займемся другими делами.

Марсель властно приник к ее губам и раздвинул их языком. Кэрол тихо застонала, когда он быстрым движением вытащил ее блузку из джинсов и его рука целеустремленно двинулась к ее груди. Она попыталась было сопротивляться, но он уже овладел ситуацией. В ее голове пронеслась мысль, что она совсем сошла с ума, если еще раз собирается ему отдаться, но, тем не менее, это было как раз то, чего она желала. Со страстным стоном она капитулировала перед его очарованием и ответила на требовательный поцелуй с нарастающей страстью.

— Ты же совсем не хочешь оставлять меня, моя малышка, — пробормотал Марсель, возбуждающе водя большим пальцем по соскам, которые напряглись и проступили под тонким лифчиком. — Твое тело говорит мне, что ты хочешь остаться со мной.

Он был прав. Кэрол ненавидела себя за то, что ее выдавала реакция тела и что у нее не было сил освободиться из его объятий, взять свои чемоданы и уйти из его квартиры и из его жизни. Вместо этого она положила руки ему на затылок и прижалась к нему еще теснее. Водоворот страсти захватил ее, и она не могла от него освободиться. В последний раз она решила насладиться его ласками, уступить вопреки рассудку.

— Моя очаровательная возлюбленная, — прошептал он, покрывая ее лицо и шею быстрыми поцелуями, — извини меня. Я все исправлю.

Он ловко расстегнул ее блузку и застежку лифчика и залюбовался ее полной грудью.

Кэрол чувствовала, как кровь закипает у нее в венах, пульсируя между бедер. Ее тело непроизвольно выгнулось ему навстречу.

Марсель опустил голову к ее грудям и по очереди ласкал ее напряженные соски. Когда он нежно касался их своими зубами и языком, Кэрол не в силах была подавить страстный стон.

Он нетерпеливо стянул с нее блузку и лифчик, сбросил свою рубашку и расстегнул пояс и молнию на своих узких бархатных брюках. Потом снова лег на нее и занялся застежкой ее джинсов.

Резким рывком он расстегнул молнию, и его рука проникла в ее черные кружевные трусики. Его ловкие пальцы некоторое время бродили в шелковистых волосках, а потом быстро нашли свою цель.

Кэрол издавала страстные стоны. Она почувствовала твердый член Марселя на своих бедрах и лихорадочно схватила его. Он застонал, когда она нежно сжала его и начала поглаживать.

Ее тело дрожало от желания.

— Иди, — прошептала она хрипло. — Иди, я не могу больше ждать!

Он быстро освободился от остальной одежды, а Кэрол поспешно стянула вниз джинсы и трусики.

Она, сгорая от желания, смотрела на его ярко выраженную мужественность. Марсель столь же восторженно рассматривал ее обнаженное тело и, наконец, лег на нее, издав сдавленный стон, и поцеловал ее горячо и страстно.

Она раздвинула бедра и приподняла их ему навстречу. У нее больше не было сил ждать, она должна была немедленно ощутить его в себе.

Наконец, он проник в нее и возбуждающе медленно начал двигаться. Кэрол с трудом переводила дыхание. Она чувствовала, что теперь совсем скоро достигнет апогея, и потому попыталась оттянуть этот миг, но ей удалось продлить наслаждение лишь на несколько секунд. В экстазе она заметалась, впиваясь пальцами в спину Марселя, пока не грянул избавительный оргазм, и ей показалось, что все вокруг нее взорвалось. В тот же самый момент, содрогаясь, Марсель излился в нее. Кэрол почувствовала в себе горячую струю. Он, весь мокрый от пота, остался лежать на ней, тяжело дыша.

— О, любимая, — прошептал он, когда его дыхание снова немного успокоилось, — каждый раз с тобой становится все лучше и лучше.

Через пару минут он скатился с нее и удовлетворенно растянулся рядом. У Кэрол рыдания подступили к горлу. Быстро пришло отрезвление. Теперь она глубоко сожалела, что уступила Марселю, хоть это и было опять незабываемым переживанием.

Как она могла себе позволить так увлечься? А что, если он пришел к ней прямо от другой. Очевидно, он переночевал у Моник и Пьера, но спал ли он там один — спорный вопрос. Кэрол вдруг показалась, что ее использовали и испачкали грязью.

Она лежала без движения и прислушивалась к себе. Она больше не чувствовала желания и страсти, которыми была охвачена еще несколько минут назад. Она, правда, все еще любила Марселя со всей силой своих чувств, но теперь ее разум вновь взял верх.

Она вытерла тыльной стороной руки слезы, струящиеся из уголков глаз, и села. Марсель ничего этого не заметил. Он заснул и тихо похрапывал. Кэрол с болью вглядывалась в его лицо. Больше всего она хотела бы прижаться к нему, но это все равно ничего не исправит.

С большим трудом она оторвала от него свой взгляд, тихо выскользнула из постели и прошла со своей одеждой в ванную. Возвращение Марселя не могло заставить ее отказаться от своего намерения.

Спустя некоторое время, Кэрол бесшумно закрыла за собой дверь в квартиру и потащила свои чемоданы вниз по лестнице. Она больше не могла себе позволить взять такси и пошла к ближайшей станции метро. На плане города она нашла молодежную туристическую базу и поехала туда. Она хотела остаться там до своего отъезда. Завтра она попробует узнать, можно ли перенести отлет на более ранний срок. Жаль было отказываться от тех планов, которые она не успела реализовать, но в Париже ее больше ничего не держало. Она хотела домой.

Кэрол повезло. На молодежной туристической базе нашлось свободное место. Она поселилась в комнате с двумя другими девушками, но это ей не мешало. Она разложила свои вещи и пошла в кафетерий. Время ужина еще не наступило, но она весь день ничего не ела и была голодна.

Чуть позже, усталая и подавленная, она забралась в постель. Поболтав немного с Кейко, студенткой из Японии, она почувствовала, что у нее закрываются глаза.

— Все кончено, — сказала она на следующее утро по телефону, позвонив Беттине в пансион «Баррио». — Я уехала от Марселя.

— Ну, слава Богу, — таков был сухой комментарий Беттины. — Я действительно очень беспокоилась о тебе после этого достопримечательного вернисажа. Как же все закончилось?

Кэрол рассказала ей обо всем, что произошло после ухода Беттины и Петера. Ей стало легче от того, что она смогла рассказать все, что у нее было на душе.

— Ты была права, Беттина, — сказала она в конце разговора. — Марсель мне не подходит. Он живет в совершенно ином мире и у него абсолютно другие критерии.

Она договорилась встретиться с Беттиной на следующий день, чтобы проводить ее на вокзал. Ее отпуск закончился. Петер еще вчера возвратился вместе со своей туристической группой в Германию.

— Тогда до завтра, Беттина, — сказала она и положила трубку.

Прощание с Беттиной далось ей тяжело. Когда поезд на Кельн отъехал от перрона вокзала, у Кэрол перехватило горло. Теперь она почувствовала себя еще более одинокой и покинутой, чем раньше. Нужно было как можно быстрее уезжать домой в Нью-Йорк.

Двумя днями позже она возвращалась из аэропорта в город. К счастью, удалось перенести отлет на более ранний срок, и она могла вылететь в Штаты уже в конце недели. Тогда ее приключение в Париже станет прошлым, и она когда-нибудь забудет Марселя… может быть.

Он, вероятно, не предпринимал никаких попыток найти ее. Кэрол, пожалуй, даже испытывала облегчение от этого, но в глубине сердца чувствовала себя обиженной. Он отказался от нее так легко? Она втайне надеялась, что встретится с ним где-нибудь случайно или что он разыщет ее на молодежной туристической базе, но не признавалась в этом даже себе самой.

Желания возвращаться на туристическую базу не было, и она села на первый попавшийся автобус и вышла в каком-то спокойном живописном месте, где еще ни разу не была. Путь домой она как-нибудь найдет.

Она прошлась по кривым улочкам с перекошенными домами и вышла на берег Сены. Невдалеке через реку перекинулся мост. Здесь было по-настоящему романтично. Но Кэрол совершенно не радовала эта экскурсия. Слишком многое напоминало ей о Марселе и о прогулках, которые они совершали вместе.

— О, это — мадемуазель Кэрол, — вдруг услышала она, к своему удивлению, радостный голос.

Кэрол повернула голову и увидела Антуана, старого клошара, которого только теперь заметила. Невольно у нее сжалось сердце, так как он был связан с Марселем.

— Здравствуйте, Антуан, — сказала она, улыбаясь, и пошла навстречу старику. Он сидел за старым садовым столиком под огромной липой и ел. Узкая полянка отделяла несколько обветшалых домов от берега Сены и заканчивалась через пару метров у опор моста.

Когда Кэрол подошла к нему, он поднялся и приветствовал ее безукоризненным поцелуем руки.

— Я очень рад увидеть вас снова, моя дорогая, — сказал он с присущим ему очарованием. Он открыл для нее откидной садовый стул и жестом пригласил ее сесть. — Пожалуйста, присядьте ненадолго ко мне.

Кэрол призадумалась. Антуан, конечно, спросит ее о Марселе, а как раз эта тема ей неприятна. Но старый клошар пришелся ей по сердцу, и она была рада снова увидеться с ним.

— Охотно, Антуан. — Она села и с интересом осмотрелась вокруг.

Старик пододвинул ей по столу бутылку с вином.

— Вот, выпейте глоток, Кэрол. — Он смущенно улыбнулся. — К сожалению, у меня нет стаканов. Я надеюсь, что вы не побрезгуете выпить прямо из бутылки.

— Конечно, нет, Антуан, — заверила она его с улыбкой. — За вас и за ваше здоровье. — Она поднесла бутылку с красным вином к губам и выпила глоток, потом поставила ее обратно на стол.

Антуан взял ее, чтобы тоже выпить.

— За вас и за Марселя, — сказал он и испытующе посмотрел на нее своими глазами, голубыми, как вода. — За Париж и за любовь.

Кэрол отвела взгляд и посмотрела в сторону другого берега Сены. Она вздохнула про себя. Париж и любовь… что из этого вышло?

— Здесь прекрасный уголок, — сказала она. — Почти ничего нет от большого города.

Антуан сделал широкое движение рукой.

— Значит, вам нравится моя идиллия?

— О, да. Но… я думаю, вы не здесь живете?

Старик хитро улыбнулся.

— Пойдемте, я покажу вам свое жилище.

Ей стало интересно, и она встала. Антуан по-отечески обнял ее за плечи и повел к мосту. Хотя он ей уже говорил, что живет под мостами Парижа, но она не поверила своим глазам, когда под мостом, защищающим от непогоды, увидела старую кровать и рядом с ней — комод.

— Вы здесь живете? — спросила она с недоверием.

Антуан ухмыльнулся.

— Судя по вашему лицу, можно подумать, что мой интерьер не кажется вам достаточно элегантным.

Она посмотрела на него и улыбнулась.

— Скажем, я нахожу его несколько необычным. Но что вы делаете зимой? Вы же не можете здесь оставаться.

— О, большинство клошаров предпочитают и зимой оставаться под мостами и в подобных жилищах на пленере. — Антуан взял ее за руку и пошел с ней снова к столу. — Но тогда я переезжаю в маленькую комнату в этом доме… — Он указал на скромный серый дом, который был зажат между двумя другими, — … это, если я вообще провожу зиму здесь, в Париже.

Кэрол, внимательно рассмотрев дом, снова повернулась к Антуану.

— Очень мило со стороны владельца дома, что он принимает вас на зиму, — сказала она.

Лукавое выражение скользнуло по обветренному лицу Антуана.

— О, да. Это — очень милый владелец.

— А где вы бываете, если не проводите зиму в Париже? — заинтересовалась Кэрол.

Антуан пожал плечами и склонил голову.

— То здесь, то там, где мне больше нравится, — сказал он, подчеркивая каждое слово жестами. — Во всяком случае, там, где тепло и светит солнце.

Кэрол удивилась, откуда у такого человека, как Антуан, берутся деньги на подобные путешествия, но, естественно, не спросила об этом.

— Кажется, вы ведете интересную жизнь, — сказала она. — Мне бы тоже понравилось ездить по свету и посещать центры культуры.

Старый клошар в неизменном берете на голове удовлетворенно кивнул.

— Вы интересуетесь искусством, Кэрол?

Тогда она ему немного рассказала о своей жизни в Нью-Йорке, а Антуан внимательно слушал.

— Я знаю Нью-Йорк, — сказал он, к ее крайнему удивлению. — Я был там несколько раз.

Он подал ей кулек с отломанным багетом и сыр.

— Берите, если вы хотите есть, Кэрол. Этого хватит для нас обоих.

Она не посмела бы взять у старого человека еду, но боялась, что он обидится, если она откажется. Тогда она отломила кусок хлеба, положила на него сыр и с аппетитом откусила.

— Спасибо, — сказала она. — Я с самого завтрака еще ничего не ела.

Антуан ждал, пока она закончит есть, потом набил свою трубку и закурил. Она встретилась с его серьезным взглядом.

— А теперь расскажите-ка мне, моя маленькая Кэрол, чем занимается Марсель в эти дни? Как это случилось, что вы бродите без него, одна?

Она глубоко вдохнула. Это был как раз тот вопрос, которого она так опасалась. Она больше не хотела вспоминать о Марселе и уж тем более — говорить о нем.

— Марсель и я — мы больше не вместе, — сказала она так равнодушно, как только могла. — Несколько дней тому назад я уехала от него. — Антуан кивнул, задумчиво попыхивая трубкой. У Кэрол было такое ощущение, что он уже знает эту новость.

— Он, наверняка, очень страдает из-за этого, — сказал старик. — А что вы намереваетесь делать, Кэрол?

— В конце недели я возвращаюсь в Нью-Йорк.

Старик испуганно посмотрел на нее.

— Уже в конце недели? Я полагал, что вы хотели остаться до конца августа?

Кэрол слабо улыбнулась.

— Вначале, да. Но потом… — Она пожала плечами. — У меня изменились планы.

— Ага. И я предполагаю, что это имеет отношение к Марселю?

Ей совсем не нравилось, что Антуан расспрашивает ее, но и не хотелось его обидеть.

— Да, вы правы, — тихо призналась она. — Я рассталась с ним, и теперь меня мучает тоска по дому. Париж потерял для меня свое очарование. — Она вздохнула и посмотрела на суда на Сене, прежде чем снова взглянуть на Антуана. — Но вы ошибаетесь, Антуан. Марсель наверняка не страдает от того, что я ушла от него. У нас ведь были только… очень свободные отношения.

Антуан покачал головой.

— Чепуха, дитя мое. Марсель любит вас. — Он внимательно посмотрел на нее. — Так же, как и вы его любите.

Теперь Кэрол покачала головой.

— Нет, Антуан. Марсель совершенно неспособен любить. — Она горько улыбнулась. — Если не считать того, что он вообще любит жизнь, любовь и женщин.

Он отпил глоток вина из бутылки.

— Я не хочу вас спрашивать, что случилось, Кэрол. Но не думаете ли вы, что слишком сурово критикуете Марселя. Я знаю, что он вас любит. Конечно, он страдает из-за того, что вы его покинули.

— Нет, я этого не думаю. В крайнем случае — из-за оскорбленного тщеславия. Кому же, в конце концов, понравится, если от него убегает возлюбленная?

— Пожалуйста, не нужно столько горечи, Кэрол. — Антуан пожал ее руку, лежащую на столе. — Но послушайте старого человека, который знает жизнь и любовь, и не исчезайте так просто из жизни Марселя, не дав ему шанс.

Она осторожно взяла у него свою руку. Хотя проникновенные слова старого мужчины и подействовали на нее, она все же осталась при своем мнении.

— Это не имеет никакого смысла, Антуан, — сказала она решительно. — Марсель и я не подходим друг другу. Он живет в совершенно другом мире, в котором мне неуютно. Это был только отпускной флирт, ничего больше.

— Вы действительно так считаете, Кэрол? — спросил он серьезно.

— Да, — твердо ответила она. — А теперь я бы больше не хотела говорить на эту тему.

— Жаль, Кэрол, — печально сказал старый клошар. — Марсель и вы были бы идеальной парой. На первый взгляд он, может быть, кажется слишком жизнерадостным и легкомысленным, но он неплохой парень. Я знаю его со смерти его матери, которую он очень любил. С тех пор он привязался ко мне и регулярно меня навещает. Я его знаю насквозь и люблю как своего собственного сына. — Антуан выбил свою трубку и мимоходом вытер глаза. — Но вы ведь не хотите больше говорить о нем, Кэрол, и я принимаю это.

Через несколько мгновений на его лице снова была лукавая улыбка. Кэрол оживленно поболтала с ним о том, о сем и попросила его рассказать что-нибудь интересное и авантюрное из его бродячей жизни. Они проговорили до тех пор, пока не зашло солнце и над Сеной поднялся вечерний туман. Когда немного позже она сердечно простилась с ним, то знала, что нашла в Антуане друга.