Греческая любовь

Глава 19

В следующие три дня София с головой погрузилась в бурную деятельность. Сперва привезли новую посуду: тарелки и чашки — и надо было их расставить. Потом наконец доставили заказанные ею шторы. С помощью Тритона она распределила их по комнатам. Но вместо того чтобы сразу же развесить шторы, пришлось заставлять Грега добавить везде более прочные карнизы для тяжёлой материи.

После чуть не случившегося поцелуя София как могла избегала оставаться наедине с Тритоном. Он по-прежнему помогал выбирать одежду из её битком набитого шкафа, но одевалась она теперь сама. Чувствовать его руки на своём теле — это было уж слишком большим искушением при её сексуальном голоде.

Кажется, Тритон принял тот факт, что она больше не цеплялась за него, как беспомощный щенок. София же была благодарна ему за всё, что он делал. Он ходил для неё за покупками и приносил её любимые продукты. Каждый день готовил, но уже не кормил её с рук. Очевидно уяснив, что она не будет столь доверчива и не станет облизывать его пальцы, как только они окажутся около её рта.

Когда Тритон находился рядом, её сердце ускоряло бег раза в два, руки потели, а дыхание перехватывало. И стоило вдохнуть его аромат, она просто умирала от мгновенно разгорающейся в ней похоти. Софии хотелось тут же извиниться и под каким-нибудь предлогом запереться в ванной, чтобы прикоснуться к себе там, где жаждала ощутить ласки Тритона.

Поэтому она тренировала выдержку, делая лишь неглубокие вдохи, когда оказывалась близко к нему, и надеясь, что это поможет. Конечно, у неё всегда был хороший аппетит к сексу, но то, что происходило сейчас, уже граничило с абсурдом. Как мужчина умудрялся заводить её одним лишь запахом, мимолётным прикосновением? Она ощущала себя ожившим запальным шнуром, готовым вспыхнуть в мгновение ока.

Если она не проявит осторожность, то сделает какую-нибудь глупость, и Тритон уволится. Она не может рисковать. Медбрат ей нужен куда больше, чем любовник, по крайней мере, днём. Ночи — совсем другое дело. Понимание, что он спит всего в нескольких футах, отделённый от неё лишь тонкой стеной, спокойствия не добавляло. Наоборот, София металась и крутилась в кровати всю ночь, пока, наконец, не засыпала, совсем измучившись.

И если уж говорить об измученности, София чувствовала себя, как выжатый лимон. После разборок со шторами и многочисленных звонков поставщикам и гостям, прибытие которых ожидалось уже меньше, чем через две недели, недостаток сна она ощущала, казалось, даже костным мозгом.

София сидела в своём кресле и пыталась расслабиться. Рабочие собирались домой. Из столовой рядом доносился голос Грега, говорящего по телефону.

— Не волнуйся, милая, мы что-нибудь придумаем. — Его тон, несмотря на то что именно он говорил, звучал обеспокоенно. — Если ты не найдёшь другую работу, я попытаюсь найти подработку. — Он замолчал, и София вдруг обнаружила, что внимательно прислушивается. У неё не было привычки подслушивать личные беседы, но что-то будто подталкивало продолжать.

— Не плачь, дорогая, я придумаю, как оплатить счета.

София вздохнула. Экономика сейчас не в лучшем состоянии, и много людей потеряли работу за последний год, но когда такое случается с кем-то знакомым, принять это гораздо тяжелее. Она понимала, что Грег не так уж много зарабатывал, и от того, что узнала об их с женой трудностях, на сердце стало тяжело. Несправедливо, что плохие вещи случаются с хорошими людьми.

— Выглядите усталой, — голос Тритона прервал её размышления.

Сердце Софии замерло на мгновение. Она не услышала, как он вошёл. Стало интересно, как же выглядит мужчина с таким голосом: мягким, низким, немного рокочущим и хрипловатым. Ни одному мужчине нельзя позволять говорить так чертовски сексуально.

— Это был трудный день, — согласилась она, вставая.

— Что вы обычно делаете, чтобы расслабиться после такого дня?

— Я бы почитала, но, боюсь, теперь это невозможно. Как раз перед несчастным случаем я начала хорошую книгу, но у меня нет шансов к ней вернуться. — София не упомянула того, что попросту сбегала таким образом, во время чтения позволяя себе мысленно переноситься в другой мир. — Может быть, я начну пользоваться аудиокнигами.

— Или, возможно, кто-то мог бы почитать вам, — добавил Тритон.

Его слова воскресили воспоминание об Элени, сидящей у её кровати и читающей сказку на ночь.

— Где книга, которую вы начали? — спросил Тритон.

— В спальне на тумбочке, а зачем?

— Затем, что я хочу почитать вам перед ужином.

В следующую секунду его уже не было.

Тритон поздравил себя с блестящей идеей. Он поможет ей расслабиться, и они окажутся наедине. Только где? Ему необходимо романтичное место, где ничто не напомнит ей о той работе, которую ещё предстоит сделать в доме. Достаточно удобное, так чтобы она, в конце концов, к нему прижалась. Небольшой диван, где ей придётся сидеть совсем рядом, и он может как бы невзначай к ней прикасаться.

Через несколько минут, разобравшись со всем необходимым, он провёл Софию на террасу к маленькому, только на двоих, диванчику и сел рядом. Между ними не осталось даже дюйма пространства — отлично. Солнце садилось, но света, исходившего от настенного светильника позади Тритона, было вполне достаточно для чтения.

— Удобно?

— Да, спасибо.

Тритон открыл книгу на заложенной странице.

— Глава седьмая, — начал он.

Океанский бриз охлаждал горячий летний воздух, делая атмосферу на террасе просто идеальной. Тритон едва следил за смыслом того, что читает, вместо этого сосредоточившись на ощущениях от прикосновения её тела. Она так часто прижималась к нему бедром, стоило ей только пошевелиться.

От волос Софии пахло её шампунем, и Тритон придвинулся чуть ближе, будто в поисках более удобного положения. Определённо, ему было тем удобнее, чем ближе он был к ней, чем больше его тело соприкасалось с её.

Прочитав три главы, он заметил, что она не шевелилась, а её дыхание стало более размеренным.

— София? — прошептал он, но ответа не последовало. Она уснула.

Тритон отложил книгу. София прикорнула у него на плече. Со всей осторожностью, чтобы не разбудить, он приподнял её, усадил на свои колени, положил её голову себе на грудь и обнял.

София глубоко вздохнула, но глаза не открыла.

Ему нравилось чувствовать тепло её тела, её пышные изгибы рядом с его твёрдыми мускулами, и то, как её дыхание, проникая через футболку, касалось его кожи. Тритон удивился тому, какую нежность он испытывал по отношению к ней. Раньше он хотел от женщины лишь приятно проведённое в постели время. Но вот так обнимая Софию, он желал большего. Больше, чем просто покувыркаться в кровати. Ему захотелось, чтобы эти алые губы произнесли, что она любит его, и чтобы это было правдой.

Он попытался убедить себя, что, учитывая его цель, его желание совершенно естественно, но собственное сердце называло его лжецом. Возможно, она так действует на него, потому что он лишён своих божественных сил и подвержен её очарованию, как любой земной мужчина. Должно быть, так оно и есть. Это абсолютно нормально.

Тритон чуть изменил положение, так что её голова теперь лежала на его бицепсе. Он очертил кончиками пальцев овал её лица, чувствуя лёгкое покалывание от соприкосновения с нежной кожей. Она что-то пробормотала во сне и слегка приоткрыла губы.

Это уже было слишком, он не смог устоять. С неведомой ему ранее нежностью Тритон легко коснулся её губ, затем прижался сильнее и осторожно провел по её губам языком. О боги, как сладок был её вкус.

— София, — прошептал он, не отстраняясь. — Αγάπη μου*.

Внезапно её губы задвигались, не отстраняясь, а наоборот, теснее прижимаясь к его собственным. Он не мог упустить момент и завладел её губами полностью, сделал поцелуй ещё жарче. И тут же её губы раздвинулись, и он почувствовал, как смешалось их дыхание. Внутри него словно бушевал огненный шторм.

С торжествующим рыком он проник языком в её рот, почувствовал робкое ответное прикосновение секундой позже и приветствовал тот опаляющий жар, что словно молнией пронзил его в ответ. София отвечала на его поцелуй!

Тритон прижал её к груди и склонил голову, чтобы их соединение стало ещё теснее, продолжая тщательно исследовать её восхитительный рот, поглаживая, посасывая, упиваясь ею. Её стоны лишь подстёгивали его. Она извивалась на его коленях, тёрлась о его растущую эрекцию. С каждым её движением его джинсы становились всё теснее.

После громкого стона, вырвавшегося из его горла, он почувствовал толчок в грудь. Оторвавшись от её губ, он дал им обоим возможность вздохнуть.

— София, — прошептал он и быстро поцеловал уголки её рта.

— Тритон? — спросила она, и её голос звучал так, будто она только что пришла в себя.

— Да, αγάπη μου. — Любовь моя.

Она отстранилась, её лицо сейчас было в паре дюймов от его.

— Нет, нам надо остановиться. Мы не можем…

— Ш-ш-ш, поцелуй меня, как ты делала только что, — требовательно прошептал он прямо ей в губы.

— Тритон, мы должны остановиться. Это неправильно. Агентство…

Он остановил её, лизнув прямо в губы.

— … не волнует, что мы делаем. Я не собираюсь им рассказывать.

— Но я твой начальник. Ты не должен…

— Не должен что? — спросил он. — Желать тебя? Мечтать о тебе? — Он прижался губами к её рту и услышал тихий стон. Тритон знал, что она не хочет останавливаться так же, как и он.

— Я ведь не для этого тебя нанимала, — возразила она.

— Тогда стоит изменить условия договора. — Он прикусил её нижнюю губу, всосал её в рот. — Ты мой босс и можешь заставить меня делать всё, что захочешь. Я в твоих руках.

Говоря то, что должно было быть ложью, Тритон осознал, как много правды в сказанном. Если бы она потребовала от него что-нибудь прямо сейчас, кроме как освободиться от его объятий, он сделал бы. Никогда он не был так очарован женщиной.

— Но Тритон…

— Я хочу удовлетворять все твои потребности и днём, и ночью. Я хочу тебя, София.

Её вздох коснулся его лица.

— Мы не…

Он не узнал, что она хотела сказать, потому что не дал ей шанса. Когда снова овладел её губами, она не сопротивлялась. Её губы идеально совпали с его, её язычок скользнул навстречу его языку. Во имя богов, эта женщина целовалась, как богиня. Нет, лучше, намного лучше.

Какими бы ни были её опасения, ни одно из них не отразилось на её действиях сейчас. Её поцелуй стал проявлением чистой страсти, бессознательным ответом на его требование. Тритон зарылся пальцами в её мягкие локоны, притянул её к себе, целуя со страстью, которой прежде не вызывала у него ни одна женщина.