Грешник

Глава 20

Саванна

Звук голоса Брейди отрывает меня от момента, когда мы с Грейсоном были поглощены друг другом, и когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, я вижу предательство на его лице. Раздвигая ноги, я сползаю по стене, пока мои ступни не оказываются на полу.

— Брейди, я могу объяснить.

— Что объяснить? — Кричит он. — Как ты лгала мне? Как ты тайком общалась с ним? Я знаю, что ты прошла через какое-то дерьмо, но ты не настолько тупая. — Повернувшись к Грейсону, он тычет пальцем ему в лицо. — Ты! Убирайся отсюда, пока я не вызвал полицию. Я не хочу, чтобы ты был рядом с ней.

Грейсон становится сердитым оттенком красного. Он подходит ближе, выглядя готовым сломать Брейди, как веточку. — То, что я с ней делаю, не твое дело.

Они оба смотрят друг на друга сверху вниз, и я боюсь, что один из них замахнется, прежде чем я встану между ними. — Грей, не надо. Просто уйди, пожалуйста.

— Да, Грей, послушай свою девушку.

— Брейди! — Я срываюсь. Его насмешки только ухудшают ситуацию, и я уже видела, какой ущерб Грейсон нанес его лицу в последний раз, когда они столкнулись.

— Что? — Он смотрит на меня. — Ты забыла, что пару месяцев назад он хотел уничтожить тебя? Как он узнал твой секрет и пригрозил разоблачить тебя? Или — вот вопрос — ты забыла, что он, черт возьми, чуть не пытался убить меня? Почему ты ведешь себя так, как будто ничего этого никогда не было?

Я прижимаюсь спиной к груди Грейсона, удерживая его подальше от Брейди. — Я-я не знаю.

Он вскидывает руки в воздух, побежденный. — Я не буду сидеть здесь и смотреть, как ты разрушаешь свою жизнь. Связываться с таким монстром, как он, — самая глупая вещь, которую ты когда-либо делала.

— Это несправедливо.

Качая головой, он возвращается к двери. — Ты должен уйти. — Он делает паузу, и его глаза фокусируются на мне. — Вы оба.

— Брейди, — умоляю я, но это бесполезно, когда он выходит за дверь.

Я двигаюсь, чтобы последовать за ним, когда пальцы Грейсона обхватывают мое запястье. — Не надо.

— Отпусти меня, Грейсон! Я должна поговорить с ним. Ему нужно выслушать меня.

Он заключает меня в объятия и держит, когда я ломаюсь. — Тебе просто нужно дать ему немного времени, чтобы остыть. Пошли. — Ведя меня к двери, он хватает мой телефон со скамейки. Я оглядываюсь на офис, в котором, я знаю, сейчас Брейди. — Ты можешь позвонить ему завтра.

***

Спустя три дня и пятнадцать телефонных звонков я поняла, что Брейди мне не перезвонит. Я вешаю трубку и убираю телефон в карман, как раз в тот момент, когда Грейсон подходит ко мне сзади, толкая меня в бока и пугая до чертиков. Я вскрикиваю и оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто этого не видел.

— Что ты делаешь?

Он хихикает, улыбается так, что мое сердце тает, и хватает меня за руку. — Пойдем со мной.

— Почему?

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду, почему? С каких это пор тебе нужна причина, чтобы пойти со мной?

Я закатываю глаза. — С тех пор, как ты начал случайно хватать меня в коридоре.

— Что я могу сказать? Это то, что ты делаешь со мной.

Он тянет меня по коридору в кладовку уборщика, закрывает за нами дверь и сразу же прижимает меня к ней. Его рот на моем, целует меня так сильно, как будто он пытается высосать из меня жизнь. Это жестоко, жестко и отчаянно.

Я цепляюсь за его рубашку, зная, что у нас есть совсем немного времени, прежде чем кто-нибудь поймет, что мы пропали. Руки Грейсона задирают мою юбку и стягивают трусики, прежде чем расстегнуть его штаны. Он вытаскивает презерватив из кармана и разрывает его зубами.

— Ты это спланировал, да? — Я спрашиваю подозрительно.

Он улыбается. — Я надеялся. Видя тебя в этой форме, у меня всегда возникают грязные мысли.

— Приятно знать, — усмехаюсь я.

Он поднимает меня и опускает на свой член, полностью заполняя меня. Я хватаюсь за ближайшую полку, когда он трахает меня. Его рот оставляет след на моем плече. Встречая его удар за ударом, единственными звуками, наполняющими комнату, являются наше тяжелое дыхание и соприкосновение кожи с кожей.

— Боже, почему мы не сделали этого раньше?

Я прикусываю губу, пытаясь скрыть свои стоны, но, когда он начинает действовать жестче, это становится еще труднее. Когда мой оргазм неожиданно наступает, я кричу. Рука Грейсона поднимается, чтобы закрыть мой рот и заглушить звук, когда он кончает, опорожняя себя в презерватив. Он обнимает меня на минуту и дает себе время расслабиться, прежде чем вытащить и осторожно поставить меня обратно на землю.

Я натягиваю трусики и надеваю их. — Ты имеешь в виду, что это не могло подождать еще пару часов?

Он ухмыляется. — Ты жалуешься?

— Ни капельки.

Когда я собираюсь уходить, он хватает меня за руку. Я в замешательстве поворачиваюсь к нему лицом, когда он притягивает меня к себе. Нежно коснувшись моей щеки, он прижимается своими губами к моим в мягком, невинном поцелуе. Это первый раз, когда он поцеловал меня первым, не намереваясь идти дальше, и мое сердце заикается из-за этого.

— Для чего это было?

Он пожимает плечами и отпускает меня, отступая назад. — Просто очень хотел тебя поцеловать. А теперь иди, увидимся в классе.

***

Остаток дня мой разум затуманен мыслями о Грейсоне. С тех самых выходных, которые мы провели одни в его доме, между нами все изменилось. Все еще бывают моменты, когда я вижу, как в его глазах сгущается тьма — когда он смотрит на меня так, словно я перевоплотилась в сатану, — но их немного, и они далеко друг от друга.

Несмотря на то, насколько мы сблизились в последнее время, он всегда давал мне понять, что мы просто дурачимся. Первые пару раз было больно, но в конце концов я к этому притерпелась. Эта часть наших отношений никогда не прерывалась, но сегодня, после того, как он поцеловал меня перед тем, как я вышла из уборной, я не могу не надеяться, что, возможно, он начинает приходить в себя.

Я бы солгала, если бы сказала, что у меня не возникло чувств к Грейсону. Сильные чувства. Такие, которые не дают тебе спать по ночам. Это заставляет вас хотеть вырвать свое сердце прямо из груди и бросить его к их ногам. Я никогда не позволяла себе признавать их, опасаясь, что боль неразделенной любви может разорвать меня в клочья, но они есть — кипят под поверхностью и угрожают вырваться на свободу.

***

Я выбегаю из дома, хлопнув за собой дверью. Я лучше подожду на крыльце на холоде, чем еще минуту буду иметь дело со своим пьяным отцом. С той секунды, как я сегодня пришла домой, он приставал ко мне, от того, что просил у меня денег, до обвинения в краже его наркотиков. Я не могу с ним справиться. К счастью, сегодня вечером я иду на вечеринку, а затем проведу ночь у Грейсона.

Как будто моя ночь не могла стать еще более неприятной, я прокручиваю свой телефон, когда до моих ушей доносится раздражающий голос.

— У тебя уже есть мои деньги? — Спрашивает Трей.

Я закатываю глаза и поворачиваюсь к нему лицом. — Когда ты собираешься вбить это себе в голову? У меня нет денег, и Грейсон чертовски уверен, что не собирается их тебе давать. Я не знаю, что еще я могу сказать, чтобы ты понял.

— Ну, тебе лучше начать давать мне что-нибудь или раздвигать ноги, потому что в противном случае у меня нет причин не рассказывать всем, что твое богатство на самом деле замаскированное тряпье.

Пресытившись, я решаю разоблачить его блеф. — Знаешь, что? Отлично. Иди и расскажи всем. Кричи об этом с чертовых крыш, мне все равно. Посмотрим, как это отразится на тебе. — Я встаю и смотрю ему в лицо. — Никто тебе не поверит. Особенно, когда я скажу им, что ты просто озлобленный маленький второкурсник, который не смог принять "нет" в качестве ответа.

Как раз вовремя подъезжает Грейсон с Делейни на заднем сиденье. Я протискиваюсь мимо Трея, направляясь к машине. Как только я вхожу, Грей свирепо смотрит на Трея, выглядя так, словно готов разорвать его на части.

— Что это было? — Спрашивает он.

Я качаю головой и пристегиваю ремень безопасности. — Ничего такого, с чем я не могла бы справиться. Поехали.

***

Вечеринка насыщенная, девушки в откровенных платьях раздают по кругу порции желе с алкоголем. Я беру одну и закатываю глаза, когда она уходит. Предоставьте Джейсу не только нанимать официанток, но и заставлять их носить одежду, которая едва прикрывает их влагалища.

— Я просто не понимаю, почему они не могли быть одеты во что-нибудь чуть менее откровенное.

Картер заставляет меня замолчать, прижимая палец к моим губам. — Если ты меня вообще любишь, ты не испортишь это для меня.

Мы все смеемся над его выходками. Ни для кого не секрет, что он уже под кайфом, поскольку пил еще до того, как кто-то сюда попал. Джейс всегда жалуется, что он приходит под видом помощи в настройке, но в итоге все время остается у бочонка.

— Лейни, — невнятно произносит он. — Моя дорогая святая Делейни, ты уверена, что не хочешь выпить?

Она качает головой. — Я в порядке, Картер. В любом случае, спасибо.

Он вздыхает. — Ну, тогда, как насчет приватного танца вместо этого?

Практически задыхаясь от воздуха, ее глаза расширяются. — Эм, я эм…

— Как насчет того, чтобы ты дал мне один вместо этого, большой мальчик? — Грейсон бросается ей на помощь, как рыцарь в сияющих доспехах.

Картер хмурится, бормоча что-то о том, что он не гей, себе под нос, прежде чем уйти, чтобы найти еще выпивки. Я внимательно наблюдаю за ним, прежде чем повернуться к Джейсу.

— Разве ты не должен остановить его?

Он ухмыляется и качает головой. — Мы давали ему цветную воду в течение последнего часа и заставляли его думать, что это коктейли. Он скоро протрезвеет.

***

В середине вечеринки я, наконец, начинаю расслабляться. После ссоры с моим отцом, а затем необходимости иметь дело с Треем вдобавок ко всему, я благодарна за шанс расслабиться. Завтра, я уверена, мне придется решить, что я собираюсь делать с болью в моей заднице, которая, похоже, никуда не денется, но сегодняшняя ночь моя.

Я стою в другом конце комнаты, когда Грейсон машет мне рукой.

— Ложись на стойку, красавица, — говорит он, впервые делая мне комплимент при всех. — Мы пьем шоты с тела.

Это опасно и рискованно. Я знаю, если у нас есть хоть какое-то желание сохранить все в тайне между нами, я должна бежать в другом направлении, но с тем, как он смотрит на меня, я не могу сопротивляться. Я позволила ему поднять меня на деревянную стойку и лечь на спину. Он поднимает мою рубашку и заправляет ее под лифчик. Уровень комфорта между нами не остается незамеченным, когда Джейс выплескивает свою полную кружку пива на пол.

— Я, блядь, так и знал!

Картер смеется, когда Делейни смотрит на Джейса так, словно он сошел с ума. — Знал, что?

— Что они переспали! — Он поворачивается к нам. — Я назвал это дерьмом несколько месяцев назад, но вы двое так упорно это отрицали!

Грейсон и не пытается это отрицать, но разговор о том, что мы собираемся обнародовать, что бы это ни было, должен вестись наедине — чтобы никто из наших друзей не высказывал своего мнения.

— Потому что я позволила ему задрать мою рубашку? Это шоты с тела, а не чертово предложение руки и сердца.

Он по-прежнему не убежден, но мое внимание отвлекается от него, когда Грейсон облизывает полоску на моей шее и посыпает ее солью. Поместив лайм между моими губами, он выливает шот мне в пупок — сразу же выпивая его обратно. Он слизывает соль с моей шеи, прежде чем вынуть лайм у меня изо рта. Это горячо, эротично, и от этого горит каждое мое нервное окончание.

С его помощью я спрыгиваю вниз и поворачиваюсь к нему. — Ладно, красавчик, моя очередь.

Он ухмыляется, стягивая рубашку через голову и забираясь на стойку. — Делай все, что в твоих силах.

Никогда не делая ничего подобного раньше, я повторяю его действия, и когда я вынимаю лайм у него изо рта, он выглядит шокированным тем, что у меня вообще хватило смелости сделать это. Как только каждый возвращается к своим делам, и внимание больше не приковано к нам, он приближает свои губы к моему уху.

— Это было так чертовски горячо.

Сексуальная химия между нами всегда была взрывоопасной, но с алкоголем все еще хуже. Прежде чем мы закончим, тем, что набросимся друг на друга на глазах у всех, я хватаю Делейни и иду присоединяться к Бекке и Пейдж на танцполе. Когда мое тело двигается в такт песне, это напоминает мне, что мне нужно вернуться в студию. Брейди еще не ответил ни на один из моих звонков, но до концерта осталась всего неделя. Я не хотела устраивать ему засаду, чтобы он заговорил со мной, но я сделаю это, если понадобится.

Внезапно музыка обрывается, и звук чьих-то медленных хлопков эхом разносится по комнате. Я оборачиваюсь и вижу Трея, идущего ко мне. Мои глаза расширяются, понимая, что угроза, которую я высказала ранее, возможно, была глупой.

— Что ты делаешь?

Он ухмыляется. — Я аплодирую вам за ваше выступление на уровне академии, которое годами дурачило всех здесь.

— Трей, — умоляю я, но ему явно все равно.

— Что? Ты не хочешь, чтобы они знали?

Джейс заходит в комнату, задаваясь вопросом, что случилось с музыкой, когда его глаза прищуриваются на Трее. — Что, черт возьми, здесь происходит? Я не помню, чтобы приглашал какую-нибудь шваль из Норт-Хейвена.

— Ну, тогда тебе, вероятно, было бы интересно узнать, что один из твоих собственных именно такой.

Выглядя готовым ударить этого парня по лицу, Джейс толкает его в плечо. — Слушай, говнюк, тебе лучше объяснить, о чем, блядь, ты говоришь, и побыстрее, пока я не приказал своей охране выпроводить тебя — а они, как правило, становятся немного грубоватыми.

Трей поворачивается ко мне. — Саванна? Ты хочешь рассказать им, или это должен сделать я?

Я смотрю на Грея, но он слишком занят, впиваясь взглядом в голову Трея. Быстро прокручивая это в уме, у меня есть два варианта. Я могу либо уступить его безумным требованиям и потенциально разрушить отношения между мной и Грейсоном, либо я отрицаю это и надеюсь, что все поверят мне, а не ему.

Приняв решение за долю секунды, я стою на своем и проглатываю свой страх. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Поступай как знаешь. — Он закатывает глаза и фокусируется на Джейсе. — Твоя маленькая принцесса не так богата, как кажется. Короче говоря, она ужасно бедна.

Все разражаются истерическим смехом, как будто эта идея совершенно нелепа. Это именно то, чего я хотела, и я немного расслабляюсь, думая, что все обернется в мою пользу.

— Ладно, одно дело, когда ты приставал ко мне после того, как я уже отказала тебе, но приходить сюда с такой ложью? Это жалко, даже для тебя.

Свирепо глядя на меня, он достает что-то из кармана, и у меня сводит живот. — Видишь ли, я подумал, что ты можешь мне не поверить, поэтому я принес доказательства. — Моя кровь стынет в жилах, когда он передает Джейсу горсть фотографий. — Посмотри сам.

Картер и Джейс просматривают пару, прежде чем недоверчиво посмотреть на меня. Джейс качает головой и уходит, в то время как Картер выглядит искренне обиженным.

— Серьезно? Я думал, мы друзья. Как ты могла?

Слезы наполняют мои глаза, когда я чувствую, как весь мой мир рушится вокруг меня. — Картер!

— Не надо. Просто, не надо.

***

Игнорируя вопрос Делейни, все ли со мной в порядке, я выхожу из машины и использую запасной ключ, чтобы попасть в дом Грейсона. Направляясь прямиком в подвал, я начинаю вымещать весь свой гнев на его боксерской груше. Справа. Слева. Справа. Справа. Справа. К тому времени, как две сильные руки обхватывают меня за талию, костяшки моих пальцев уже кровоточат.

— Все кончено, — причитаю я. — Единственное, что у меня осталось, и он забрал это назло.

— Все будет хорошо.

— Этого не будет. Никто никогда не будет смотреть на меня так же. Если они не возненавидят меня, они будут жалеть меня. Кинсли собирается устроить гребаный полевой день и занять пост капитана. Джейс и Картер, вероятно, никогда больше не заговорят со мной. И им, вероятно, не следует этого делать. — Я поворачиваюсь в его объятиях, глядя на него сквозь слезы. — Заставь меня забыть. Пожалуйста. Даже всего на мгновение мне нужно забыть.

Грейсон изучает мое лицо в поисках чего-то неизвестного мне, прежде чем схватить меня сзади за шею и прижать наши губы друг к другу. Я вкладываю в поцелуй все, что у меня есть, пытаясь изобразить, что я к нему чувствую. Это грязно, от моих слез наши рты становятся мокрыми, но, когда он трахает меня прямо там, на полу тренажерного зала, мне больше ничего не нужно. Пока он со мной, со мной все будет в порядке.

***

Я лежу, положив голову ему на грудь, пока его пальцы перебирают мои волосы. Я не знаю, что это значит для нас. В последнее время между нами все было так по-другому, но, если я стану посмешищем в школе, встречаться со мной было бы социальным самоубийством. Мысль о том, что я, возможно, потеряю его во второй раз, вызывает у меня тошноту в животе. Что напомнило мне…

— Могу я спросить тебя кое о чем? — Я задаю вопрос, и он напевает, говоря мне, что слушает. — Почему ты не сказал мне, что переезжаешь?

— Что?

— Когда мы были моложе, я вернулась от своей бабушки, а тебя просто не было. Почему ты не попрощался?

Он резко садится и отталкивает меня от себя. — Я знаю, на что ты намекаешь, но какого хрена ты меня об этом спрашиваешь? Ты, блядь, знаешь почему.

— Если бы я знала, я бы не спрашивала, — протестую я. Почему он так злится из-за этого? Это всего лишь простой вопрос. — Разве ты не хотел этого? Твой отец не хотел, чтобы ты мне рассказывал?

За долю секунды он срывается и встает перед моим лицом. — Не смей, блядь, говорить о нем, ты меня слышишь? Ты не имеешь права даже думать о его имени!

Когда он отступает и пытается успокоиться, я не могу не чувствовать беспокойства. — Что, черт возьми, произошло с тобой между тем и сейчас? Кто сделал тебя таким холодным? Потому что я чертовски уверена, что ты не тот мальчик, которого я помню.

— Остановись! Перестань вести себя так, будто ты не знаешь! Я видел это гребаное видео! Я слышал интервью!

Мои брови хмурятся. — Какое видео? Какое гребаное интервью? — Я пытаюсь взять его руку в свою, но он вырывает ее. — Грейсон, поговори со мной!

— Почему? Какого хрена тебя вообще это волнует?

— Потому что я влюблена в тебя!

Заявление срывается с языка прежде, чем у меня появляется шанс остановить его, и наши глаза расширяются от этого откровения. Однако надежда на то, что он будет рад этому, умирает, когда он качает головой и отводит от меня взгляд.

— Тебе нужно уйти. — Это так тихо, что я почти сомневаюсь, правильно ли я его расслышала.

— Ч-что? Грейсон, нет, не делай этого.

Его взгляд встречается с моим, и огня, горящего в его темно-синих глазах, достаточно, чтобы напугать даже меня. — Я сказал, уходи! Иди! Убирайся к черту!

Схватив свою одежду, я спешу наверх и спешу надеть ее, прежде чем выбежать за дверь. Морозный декабрьский воздух нисколько не утешает меня, когда слезы текут по моему лицу. Я перебегаю улицу и стучу в дверь единственного человека, который может мне помочь.

— Сев? — Спрашивает Делейни, увидев меня. — Ты в порядке? Что, черт возьми, произошло?

Я дрожу, наполовину от холода, наполовину от рыданий, которые разрывают мое тело. — Меня н-нужно подвезти.