Грешное желание

Глава 5

Когда ключ повернулся в замке, было уже утро. Сисси приходила ночью по поручению Тьюди и Роуз, тихонько постучала в дверь и спросила, все ли с Джесси в порядке. Несмотря на сильный соблазн, Джесси отказалась от предложения Сисси выпустить ее с помощью дубликата ключа, который Тьюди как домоправительнице было позволено носить. Если бы она и решила сбежать – а ей ужасно этого хотелось, хотя бы для того, чтобы показать нос Стюарту Эдвардсу, – то сделала бы это без посторонней помощи. Если ей не удастся найти средство помешать ему, он скоро станет хозяином дома и слуг. Как бы зла она ни была, Джесси не хотела, чтобы Тьюди или кто-то другой поплатились за помощь ей. Это ее люди, ее ответственность. Кроме них, у нее нет никого на всем белом свете.

Когда дверь открылась, Джесси стояла у высокого окна, раздумывая, велики ли у нее шансы выпрыгнуть из него, не сломав при этом шею или ногу. Более всего она страшилась увидеть Стюарта Эдвардса, но вошедший не мог быть им. Он уехал часа через два после того, как запер ее в комнате предыдущим вечером, и она была почти уверена, что еще не вернулся. Ее окно выходило на подъездную аллею, и если бы он приехал в «Мимозу», она бы знала о его появлении.

– Надеюсь, ты хорошо спала, Джесси.

Селия натянуто улыбнулась, войдя в комнату, и заперла за собой дверь. Этим утром она была одета в очаровательное муслиновос платье в бело-голубую полоску, а волосы были заплетены в косы и уложены девичьей короной. Старается выглядеть моложе для своего любовника, заключила Джесси, презрительно усмехнувшись, когда Селия сунула ключ в свою сумочку, затем нарочито похлопав по ней. Учитывая их значительную разницу в размерах, Джесси нисколько не сомневалась, что, если бы пришлось, она могла бы без труда отобрать ключ у Селии. Но. Джесси никогда физически не бросала вызов мачехе, и было ясно, что и сегодня Селия не ожидает ничего иного. Уже сама эта уверенность Селии была сдерживающей. Джесси подумала, поколебалась и проиграла.

Явно не ожидая ответа, Селия с небрежным интересом оглядела комнату, в которую редко заходила. Не считая замены супружеской кровати родителей Джесси на кровать поменьше, внутреннее убранство комнаты мало изменилось с тех пор, как она была ребенком. Стены были просто белые, шторы из простого муслина, мебель красного дерева, но без всяких украшений. Кровать с пологом, украшенная изящной резьбой, была единственным красивым предметом, и Селия нахмурилась, разглядывая ее.

– Эта кровать выглядит здесь смехотворно. Она слишком изысканна для юной девушки.

– Мне она нравится. – Несмотря на все старания, Джесси не могла скрыть строптивых ноток в голосе. Она понимала, что это звучит слишком по-детски, но что-то в Селии неизменно вызывало в Джесси эту угрюмую строптивость. Досадливо закусив губу, она замолчала и стала ждать, что Селия хочет сказать.

– Не сомневаюсь в этом. Ты разбираешься в меблировке примерно так же хорошо, как и в одежде. Взгляни только на платье, которое на тебе, к примеру. Ты слишком толстая для него, но даже если б оно сидело на тебе идеально, платье просто отвратительно. – Селия села на маленький резной стул возле гардероба, самодовольно разгладив руками юбку своего идеально сидящего платья.

Не в силах удержаться от той реакции, на которую и рассчитывала Селия, Джесси взглянула на свою зеленую амазонку, которая была ее привычной ежедневной одеждой. Она была слишком мала и сильно поношена, правда, но, с другой стороны, такой была и вся остальная одежда, имеющаяся у нее. У Джесси не было ни одного нового платья уже почти три года, да это ее и не заботило. Даже если б у нее был такой же обширный гардероб, как у Селии, она бы все равно носила свою любимую амазонку.

– Как бы там ни было, я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать твою внешность. Нам нужно поговорить, тебе и мне. – Глаза Селии, полные насмешки, еще раз окинули Джесси, прежде чем остановиться на ее лице. Стараясь не заерзать под этим резким взглядом, Джесси до крови прикусила щеку изнутри. Руки по собственной воле скользнули за спину, с глаз Селии, и стиснули край подоконника. – Вчера вечером ты назвала меня словом, которое я больше никогда не желаю слышать.

Голос, которым Селия говорила с Джесси, сильно отличался от медоточивого журчания, предназначенного для Стюарта Эдвардса. Как и холодность глаз и жесткая линия рта, которых, Джесси была уверена, никогда не видел ни один мужчина. Эта женщина, сидящая сейчас в ее спальне, была настоящей Селией, и такой никто, кроме Джесси и слуг, никогда Селию не знал. Такую Селию Джесси боялась и презирала.

– Хотя вряд ли есть необходимость это говорить, не так ли? Уверена, ты не настолько глупа, чтобы требовалось повторять тебе такие вещи дважды. Сомневаюсь, что тебе захочется еще раз испытать на себе гнев Стюарта. Он был так рассержен! Я нахожу это совершенно восхитительным. Он слишком красивый мужчина и так влюблен в меня. Вообрази только, он бы убил тебя за те слова, если б ты была мужчиной! Разумеется, тебе, возможно, никогда не понять, о чем я говорю. Весьма сомнительно, чтобы какой-то мужчина когда-нибудь влюбился в тебя.

Принимая во внимание тот факт, что молодые люди в округе, похоже, не замечали существования Джесси, это было хоть и недоброе, но верное утверждение. Оно причинило Джесси боль, хотя она и надеялась, что Селия не сознавала, насколько сильную. Селия не могла ничего знать о Митчелле Тодде…

– Если ты скажешь нечто подобное еще раз, что ж, не стоит и говорить, как Стюарт может поколотить тебя или даже отослать из дома. Куда-нибудь на север, в школу для юных леди, скажем, хотя ты уже несколько старовата для этого. И все-таки, я уверена, что-нибудь можно придумать.

– Ты же знаешь, что то, что я сказала, – правда. – Джесси по опыту знала, что лучший способ отвечать на ядовитые подначивания Селии – это сохранять спокойствие, но она больше не могла сдерживаться. Стюарт Эдварде мог не знать правды, мог реагировать с праведным, хоть и ошибочным, негодованием на обвинение Джесси, но Селия прекрасно знала, что Джесси не лгала. У нее, возможно, было даже больше мужчин, чем Джесси подозревала. Селия с улыбкой оглядела ее.

– Что я шлюха? Разумеется, нет, – живо возразила она. – Шлюха берет деньги за то, что доставляет удовольствие мужчинам, я же никогда этого не делаю. Зачем мне деньги? Все это, – она сделала широкий жест рукой, имея в виду «Мимозу», – мое.

Лицо Джесси напряглось. Селия покачала головой, продолжая улыбаться. Светлые завитки на шее запрыгали.

– Ты такое дитя, Джесси. Ты совсем ничего не знаешь о мужчинах или женщинах. Мужчины – они большие животные, однако умная женщина может водить их на коротком поводке. Влюбленный мужчина может сделать все, все, что угодно… особенно если женщина отказывается дать ему то, чего он хочет. В этом секрет, Джесси: не уступай до тех пор, пока не получишь чего хочешь. Заставь их умолять… Твой отец женился на мне, потому что хотел меня в постели и знал, что не сможет заполучить меня иным способом. И посмотри, что я имею от этого: год ночей, доставляющих ему удовольствие, и год нежной заботы о нем – и все это теперь «Мимоза».

– Мистеру Эдвардсу нечего предложить тебе. – Джесси с трудом произнесла эти слова. При небрежном упоминании о ее отце, словно он был одним из бесконечной череды мужчин Селии, руки Джесси с такой силой стиснули подоконник за спиной, что суставы побелели.

– Разве? – Селия улыбнулась хитрой улыбкой и казалась искренне позабавленной. – Стюарт такой красивый, у меня от него прямо дрожь по позвоночнику. А разве ты не находишь его красивым? Разумеется, ты должна признать это. Все женщины от него без ума… И он такой властный. Мне ужасно нравятся властные мужчины. – Тут ее глаза чувственно закатились, и Джесси вспыхнула. Она всегда знала, что ее мачеха любит говорить непристойности, но никогда еще Селия не выказывала это так открыто. Несмотря на то что Джесси была уже вполне зрелой, подобная откровенность на такую интимную тему смущала ее. Сам факт, что она была смущена, шокировал ее еще больше. Лицо ее приобрело все оттенки алого один за другим, и она не могла ничего с этим поделать.

Когда Селия заметила краску стыда на лице Джесси, ее улыбка стала еще шире.

– Помимо этих весьма очевидных физических качеств, он происходит из хорошей семьи, и хотя я сомневаюсь, что он так же богат, как и я, но у него имеются вполне солидные сбережения. Он мог бы жениться на любой, однако выбрал меня из всех прелестных молоденьких девушек в округе, а некоторые из них ведь тоже довольно хорошенькие. То, что он сделал мне предложение, – большая удача для меня, но, разумеется, ты этого не можешь оценить.

– Теперь, когда ты заставила его сделать тебе предложение и все об этом знают, разве этого не достаточно? Тебе необязательно выходить за него. Зачем тебе это нужно? Он будет мешать твоим… поездкам и твоим мужчинам и… и… – Джесси подумала, что, если бы ей удалось заставить Селию задуматься о том, насколько ей невыгодно иметь мужа при ее многочисленных любовниках, она еще могла бы предотвратить этот брак.

– Как ни неприятно признавать это, но мне уже стукнуло тридцать. Моя красота чудесно сохранилась, но рано или поздно она все-таки поблекнет. В последнее время я как раз подумывала о том, чтобы вновь выйти замуж, ибо женщина в определенном возрасте без мужа вызывает жалость, но большинство мужчин с хорошим происхождением так скучны! Или непривлекательны, или то и другое. Но Стюарт… – Она изящно повела плечами – жест, говорящий гораздо красноречивее слов. Джесси почувствовала, что снова краснеет. – Я могу представить себя замужем только за Стюартом. Он так возбуждает меня!

– Но брак – это же на всю жизнь. Волнующее ощущение новизны в конце концов померкнет, и тогда ты можешь… начать интересоваться другими мужчинами. Даже на мой неопытный взгляд, мистер Эдвардс не производит впечатления мужчины, который станет терпеть супружескую измену. – Говоря это, Джесси видела, что ее слова отскакивают от Селии, как от стенки горох.

– Знаешь, я думаю, что Стюарт именно тот мужчина, который сумеет удержать меня дома. А если нет… – Селия с улыбкой пожала плечами. – Сомневаюсь, что он станет вмешиваться в то, что я делаю. Как он сможет – если ничего не будет об этом знать?

В голосе ее послышались стальные нотки.

– Разумеется, если кому-то достанет глупости сказать ему, что мои поездки время от времени имеют целью нечто иное, чем прогулки по магазинам, или что после смерти мужа я могла быть кем-то иным, чем добропорядочной, целомудренной вдовой, последствия для этого человека будут крайне неприятными, уверяю тебя.

– Ты должна понимать, что он не любит тебя. Он женится на тебе ради «Мимозы». – Это была последняя отчаянная попытка, но, говоря это, Джесси уже знала, что ничего не выйдет. Либо Селия отказывалась видеть, либо ей было все равно.

Селия улыбнулась Джесси:

– Мы со Стюартом поженимся через две недели, считая от этого воскресенья. Я сильно увлечена им и не вижу причины ждать дольше. Обе мисс Эдвардс – они тетушки Стюарта; между прочим, он происходит из чарлстонской ветви семьи, весьма благородной и почтенной – в полном восторге, что он женится и остается жить поблизости. Они устраивают для нас сегодня в «Тюльпановом холме» небольшую вечеринку. Чтобы отпраздновать помолвку, конечно же. Ты тоже поедешь и будешь мила и вежлива со всеми, особенно со Стюартом. Мы же не хотим, чтобы все подумали, что ты недовольна ситуацией, не так ли? Сплетни так неприятны, И ты также будешь присутствовать на свадьбе. По сути дела, я, возможно, даже позволю тебе быть моей подружкой. – Селия прищурилась, словно на мгновение задумалась. – Да, уверена, что это хорошая идея. Ты будешь подружкой невесты. И будешь улыбаться, Джесси.

Джесси с ненавистью смотрела на Селию. Говоря это, мачеха слегка подалась вперед, изящная и очаровательная, как всегда, с улыбкой на лице, давая Джесси указания, которым, как она должна знать, падчерица никогда не захочет последовать. Несмотря на угрозы, Джесси намеревалась кричать о своем недовольстве всему миру.

– А если ты не будешь милой и вежливой, Джесси, если ты не сделаешь, как я сказала… – Селия замолчала, выражение ее лица сделалось резким и угрожающим. Наблюдающей за ней Джесси это напомнило когда-то подобранный ею красивый камень, который снизу кишел отвратительными личинками. – Если ты не сделаешь в точности так, как я тебе сказала, я велю пристрелить ту гадкую собаку, которую ты так любишь, и твою кобылу тоже. Просто помни об этом.

– Застрелить… Джаспера? И Звездочку? Только попробуй, и я… – Возмущенная, Джесси отошла от окна и сделала быстрый шаг в сторону Селии, стиснув кулаки.

– Ничего ты не сделаешь, моя дорогая падчерица, потому что ничего не можешь сделать. Твой отец оставил все мне. Я могу сделать с этими животными все, что захочу. По закону они мои, а не твои.

– Только тронь их, и я убью тебя!

– В самом деле, Джесси, ты снова устраиваешь сцену, как сказал бы Стюарт. Разумеется, ты не убьешь меня. Ты сделаешь, как я говорю.

Со злорадным удовлетворением увидев покрасневшее, искаженное лицо Джесси, которое кричало о бессильной ярости, Селия поднялась на ноги, небрежно отряхнув юбку.

– Со своей стороны я считаю, мы можем забыть, что та неприятная сцена вчера вечером вообще имела место. – Селия прошла к двери и повернул ключ в замке. Широко распахнув ее, она вышла в коридор, оставив ключ в замочной скважине, словно была уверена, что больше нет нужды запирать Джесси.

Джесси облегченно вздохнула, заметив, что она уходит. Никогда в жизни она не думала, что сможет ненавидеть кого-то так сильно, как ненавидела сейчас свою мачеху. Затем, уже из коридора, Селия оглянулась на Джесси через плечо, изящно вскинув брови.

– И я скажу Стюарту, что ты извинилась, да? – проворковала она, улыбаясь, и, не дожидаясь ответа, упорхнула прочь.