Грифон на Рождество

Пролог

Роуэн

Было около двух часов ночи, но Роуэн Стэнтон проснулся в тот же миг, когда зазвонил телефон.

Потянувшись за ним к тумбочке, он нахмурился, когда увидел имя на экране: его босс, Хардвик. Это могло значит только одно — есть работа.

Сев, Роуэн включил лампу и провел пальцем по экрану мобильника, чтобы ответить.

— Есть новости? — спросил он, не утруждая себя формальностями. Его босс предпочитал сразу приступать к делу.

— Можно и так сказать. — Голос Хардвика на другом конце линии казался напряженным. — Был замечен Мерритт Уоттс. Или, по крайне мере, мы так думаем.

Роуэн выпрямился в постели.

— Уоттс? Где?

«Мерритт Уоттс».

Роуэну даже не пришлось переспрашивать. Уоттс пользовался настолько дурной славой, что ему имя запоминалось мгновенно. Особенно, если это противный медведь-оборотень, который сбежал из тюрьмы, куда власти поместили его около двух месяцев назад. После этого он исчез, предположительно залег на дно и проделал очень хорошую работу. За все это время никто не заметил ни его шкуры, ни волоска.

Как член элитного Патрульного Корпуса Оборотней, Роуэн должен выследить Уоттса до того, как тот устроит еще больший хаос, но без каких-либо зацепок и с его старой командой, помогающей оставаться в тени, это не просто.

— Его заметили поблизости маленького городка Фэйрхилл, — сказал Хардвик. — Это определенно твой район. И к тому же у тебя есть личный интерес.

Роуэн подумал, что это еще мягко сказано. Он поймал Уоттса в прошлый раз, когда раскрыл его наркобизнес. И поэтому воспринял его побег близко к сердцу.

Кроме того, Мерритт Уоттс слишком сильно напоминал ему мужчин, которых он знал в детстве. Банда оборотней правила городом, в котором он вырос, держа людей в страхе и заставляя парней вступать в их ряды, едва им исполнялось шестнадцать… или страдать от последствий.

Роуэну удалось сбежать… только чтобы вернуться позже как член Патруля Оборотней и уничтожить всю банду. Этим поступком, на сегодняшний момент, он больше всего гордился: знать, что родной край свободен и никто больше не будет расти в страхе, который он испытывал в детстве.

— Я займусь этим, — сказал Роуэн, соскочив с кровати. — Если он там, я его найду.

— Знаю, что найдешь. Голос Хардвика стал тише. — Но Роуэн, помни — не подходи слишком близко, если он не один. Позвони нам и жди подкрепления. Не бросайся в атаку как обычно. Уоттс настроен серьезно и вряд ли будет вести себя тихо.

Роуэн нахмурился и зажал трубку плечом, пока искал по комнате штаны.

— Хардвик, это было лишь раз, — утверждал он, разбирая одежду у изножья кровати. Обычно он был довольно аккуратным, но в последнее время так занят на работе, что его лежала лежала там, куда он ее кинул в конце дня.

— И это перебор, Роуэн, — парировал Хардвик. — Я хочу, чтобы ты вернулся целым и невредимым. Знаешь же, насколько ты ценен для Патруля.

Роуэн покачал головой, наконец найдя свои штаны. Прозвучало так, словно Хардвик выражал свое личное беспокойство… но это не могло быть правдой.

Не то чтобы Хардвик был плохим боссом, но он профессионал до мозга костей и ожидал того же от оборотней под его командованием.

— Знаю, знаю, — сказал Роуэн. — Но, если это так важно, то обещаю, что подожду, если вдруг замечу у него компанию.

— Даже если он сам по себе, — ответил Хардвик. — Он крепкий орешек. Не проявляй лишнюю самоуверенность только потому, что ты грифон. — Он сделал паузу, и Роуэну показалось, что он слышит его смех. — Называй это рождественским подарком мне.

«Рождественским?»

Моргнув, Роуэн отодвинул телефон от уха настолько, чтобы проверить дату — 22 декабря. Три дня до Рождества.

Что же, оно подкралось незаметно… но, наверно, так и бывает, когда твоя работа — твоя жизнь, и тебе не с кем отпраздновать. Однако он определенно видел и привлекательные стороны: еда, праздники, подарки и времяпрепровождение с близкими. Это казалось прекрасной традицией, хотя, будучи оборотнем, всегда чувствовал себя не в своей тарелке.

Он знал, что многие оборотни переняли человеческие традиции, но сам был настолько предан работе, что никогда не придавал особого значения Рождеству. У него не было никого, с кем можно было отпраздновать это событие… ни пары или детей, а своих родителей он потерял давным-давно. Даже если бы он не был так предан своей работе, Рождество не казалось тем событием, которое можно отпраздновать в одиночку.

«Не то чтобы это имело значение сейчас, так или иначе», — подумал он. Внутри него грифон уже расправлял крылья и выпускал когти в предвкушении охоты.

«Да, да, поехали! — подстегивал он его, сверкая глазами. — Нельзя терять ни минуты!»

— Я доложу, как только что-то выясню, Хардвик, — сказал Роуэн. — И я буду осторожен. Обещаю.

— Хорошо. — Голос босса вернулся к своей обычной лаконичности. — Знаю, что ты меня не подведешь.

И с этими словами прервал звонок.

Натянув футболку через голову, Роуэн ухмыльнулся. Адреналин уже бежал по его венам.

«Мерритт Уоттс».

Один из худших оборотней, которых Роуэн имел удовольствие сажать за решетку.

Он быстро натянул ботинки. Обычно он бы схватил зимнюю куртку, чтобы слиться с толпой…оборотней не особо беспокоил холод, но ходить без куртки в такую погоду слишком вызывающе. Но прямо сейчас он не собирался выходить на улицу — его путь лежал на крышу.

он уже собирался идти, когда его телефон снова пикнул… хотя в этот раз это был сигнал входящего сообщения, а не вызова.

Взглянув на экран, Роуэн нахмурился.

Штормовое предупреждение: сильный ветер — гласило сообщение с красными восклицательными знаками по обе стороны теста. — Оставайтесь в помещении, за исключением экстренных случаев.

Сообщение на этом не заканчивалось, но Роуэн не стал читать дальше. На его лице застыло хмурое выражение.

«Я не могу рисковать упустить Уоттса», — подумал он. Они не получали о нем вестей почти два месяца… и теперь ничего не могли выяснить, кроме смутных сведений о возможном появлении. Если он позволит Уоттсу ускользнуть, кто знает, когда они снова его найдут… и что он натворит за это время.

«Я могу обогнать шторм», — подумал он, игнорируя предупреждение о погоде и засовывая телефон в карман вместе с удостоверением Патрульного Корпуса Оборотней. К счастью, его способности позволяли ему сохранять одежду… и все, что было на нем… при обороте.

«Давай, давай! — его грифон нетерпеливо заклекотал. — Давай убираться отсюда!»

Роуэн невольно улыбнулся. Он относился к работе чрезвычайно серьезно, но не мог отрицать, что его животная сторона испытывала определенный трепет при погоне.

Поднявшись на лифте наверх, он вышел на предпоследнем этаже, прежде чем подняться по лестнице на крышу, выйдя на холодный воздух через служебную дверь.

Глянув вниз на раскинувшийся внизу город, Роуэн понял, что действительно витал в облаках… или слишком погрузился в работу… что забыл о Рождестве. Оно было везде: с уличных фонарей свисали гирлянды, а в витринах магазинов мерцали рождественские огни. Он знал, что утром улицы заполнятся людьми, закупающимися в последнюю минуту, детским смехом и, возможно, звуками колядующих на городской площади…

Покачав головой, Роуэн решительно отбросил чувство тоски, которое начало зарождаться в груди.

Для этого еще придет время… когда-нибудь.

Прямо сейчас у него есть работа.

Роуэн позволил своему грифону выйти вперед. Его руки трансформировались в огромные львиные лапы, увенчанные смертоносными, острыми как бритва когтями. Его хвост махнул за спиной, а массивные орлиные крылья расправились, готовые к полету.

Было заманчиво издать громкий крик из своего орлиного клюва… возможно дать знать Уоттсу, где би он ни был, что его дни на свободе сочтены… но Роуэну удалось сдержать порыв.

Приготовившись, Роуэн устремился в ночное небо, его разум сосредоточился на предстоящей работе.

В конце концов, Рождество было еще одним днем.