Грозовая вспышка

Глава 13

С трудом продрав глаза ото сна, Кейл увидел, что Мики уехала, и вскрикнул от досады. Он надеялся, что она останется с ним на всю ночь. Он хотел задержать ее, даже если бы ему пришлось приколотить ее к кровати гвоздями, хотел, чтобы она оставалась с ним и после того, как выстрелит пушка, возвещая о начале гонок. Когда бы Мики поняла, что ей не добиться участка, о котором она мечтала, и перестала бы его проклинать, он хотел убедить ее – и даже заставить, если придется, – сопровождать его в Техас.

Бормоча самые колоритные ругательства, какие он только знал, Кейл повернулся на кровати и протянул руку в темноту, чтобы взять свежую одежду. Он знал, что Мики покинула его вовсе не для того, чтобы совершить ночную прогулку. Не было сомнения, что и Санданса уже нет. Черт бы ее побрал, думал Кейл, поспешно выбираясь из палатки. У них была столь безумная, страстная ночь любви, что после нее Мики должна была заснуть без сил. Но эта беспутная девчонка была особенной. Для нее, похоже, ночь любви была стимулирующим, а не успокаивающим средством. Боже, он должен был сообразить, что надо привязать ее к койке. Теперь ему придется носиться по прерии и высматривать среди тысяч людей эту решительную особу. Он должен помешать Мики принять участие в безумной гонке за землей. Железнодорожная компания и компания по распределению городских участков никогда не позволят ей воплотить в жизнь ее мечту.

Все еще ругаясь, Кейл вывел свою чалую лошадь и, вскочив в седло, понесся в ночь с дьявольской быстротой. Он считал, что у него не было ни малейшего шанса найти Мики, после того как раздастся пушечный выстрел и могучая волна переселенцев разольется на север, восток, запад и юг делать заявки. Но он все же хотел сделать такую попытку.

Утро 22 апреля 1889 года для Мики прошло в нервном ожидании. Этот день был из тех, что входят в историю. С безоблачного неба беспокойным поселенцам улыбалось солнце. Деревья зеленели, а холмы были покрыты цветами самых разнообразных оттенков. Было жарко, как в тропиках, и только сильный южный ветер несколько остужал собравшихся.

Все вокруг Мики суетились, отовсюду слышались возбужденные голоса. Перед началом гонок спешно смазывались колеса фургонов и производился последний ремонт. Всадники проверяли седла и упряжь. К вечеру этого дня все владельцы участков будут находиться на вожделенной земле, а во вновь учрежденных городах вскоре начнется строительство.

Все солдаты с окружающих земель, которые могли сидеть в седле, были посланы в Оклахому, чтобы следить за нетерпеливыми переселенцами и помешать их проникновению на незаселенные земли до полудня. Слышались команды кавалерийских офицеров, лай собак и ржание лошадей. Эти звуки смешивались с голосами переселенцев, огромной стеной двигавшихся к разделительной линии.

Мики подхватила эта людская масса. Те, кто непосредственно участвовал в гонке, вынуждены были прокладывать себе путь в толпе к заветной линии старта. Куда ни кинь взор, повсюду видны были повозки с лошадьми, фургоны, мулы – все мыслимые средства транспорта.

В руке каждого поселенца была длинная палка, которая напоминала копье или удочку. На одном конце палка была заострена, на другом было выведено краской имя будущего владельца участка. Это были заявочные столбы, которыми следовало отмечать владения на свободной земле.

Зрители и члены семей тех, кто делал заявку, стояли несколько поодаль, желая посмотреть за началом первой в истории страны гонки за землей.

Те поселенцы, которые собирались двигаться с южной стороны незаселенных территорий, от реки Канейдиан, утром обнаружили, что вода приобрела угрожающе-красный оттенок после недавно прошедших дождей, которые подмыли почву и спустили по течению несколько деревьев. Переселенцы, пересекавшие реку, теряли драгоценные минуты в борьбе с водной стихией.

Мики для борьбы за участок своей мечты выбрала юго-восточную границу. Однако ей было довольно трудно найти удобное место для старта среди повозок и других лошадей, которые толкали Санданса. За десять минут до полудня солдаты в синей форме забегали взад и вперед вдоль стартовой линии, прикрикивая на тех, кто заступал за нее.

Взгляд Мики прошелся по линии старта, вдоль которой сейчас выстроились тысячи людей. Ей все еще хотелось верить, что ее отец протрезвился и находится здесь, верхом на одном из своих мулов. Эмет говорил, что хотел бы застолбить участок в городе поближе к будущей железной дороге. Но Мики всерьез сомневалась, что Эмет сможет удержаться на спине своего мула достаточно долго, чтобы быть в состоянии сделать хоть какую-нибудь заявку.

Ей стало горько, когда она вспомнила, что отец проиграл ее коня. Почему она все еще чувствует привязанность к тому, кто когда-то был ее отцом? Он-то о ней не думает совсем. Мики постаралась выкинуть из головы и образ насмешливых серых глаз Кейла. Этот день был первым в ее новой жизни – и она не собиралась портить его раздумьями о человеке, который восстал из ада, чтобы ее мучить. Она будет участвовать в гонке за землей независимо оттого, что думает об этом Кейл Броулин. Их бурная любовная история завершилась, и теперь она на пути к новому жизненному началу, к своей долгожданной мечте!

Шум голосов за спиной отвлек ее от раздумий. Мики повернулась в седле, чтобы рассмотреть человека, который быстро протискивался сквозь толпу из людей и лошадей. Кейл Броулин, злой, как потревоженная гремучая змея, пробивался к ней.

«Какого дьявола, что ему тут нужно?» – горько спросила себя Мики. Она знала, что до выстрела орудия осталось девять минут. Для разговоров времени не остается. Она вообще не хочет разговаривать с Кейлом Броулином... никогда.

– Это моя лошадь, и я хочу, чтобы ты мне ее вернула, – произнес Кейл, хмуро глядя в ее изумленное лицо.

– Твоя лошадь? Ты сошел с ума? Ты же прекрасно знаешь, как я заплатила, чтобы вернуть Санданса. И черт тебя побери за то, что ты устраиваешь такие сделки, – тихо прошипела она.

Глаза Кейла потемнели.

– То, о чем мы договорились, было дополнительной платой к шестистам пятидесяти долларам наличными, что ты мне обещала, – бесцеремонно заявил он.

Сейчас он был зол, как никогда. На протяжении целых восьми тревожных часов он прокладывал себе дорогу через жаждущих земли переселенцев – подобно рыбе, которая идет навстречу потоку. Он вернулся в лагерь Мики, но нигде не смог ее отыскать. После лихорадочных розысков ему удалось найти Эмета Ласситера. К этому времени Кейл был так разозлен, что ему было не до такта и сострадания к этому жалкому человеку. Вытащив Эмета из-под карточного стола, где он спал в стельку пьяный, Кейл начал трясти старика – да так, что у того застучали зубы. Выпаливая вопросы, как пули из револьвера, Кейл узнал, что Эмет не видел Мики еще со времени их ссоры. Этот человек не имел никакого понятия, где сейчас находится его дочь.

От досады Кейл совершенно потерял терпение. Он высказал Эмету все, что о нем думает, но к концу его тирады Эмет был снова в лежачем положении. Кейл произнес напоследок несколько угроз и продолжил свои поспешные розыски.

И теперь, имея только несколько минут, Кейл все же сумел обнаружить в толпе упрямую девку. Он был полон решимости убедить ее уйти со стартовой линии.

– Поскольку ты отказалась платить полностью, сделка не состоится, – пробурчал Кейл. – Санданс мой, и я не намереваюсь тебе его обратно продавать.

Сегодня был судьбоносный момент в жизни Мики, и Кейл Броулин мог его испортить.

– Ты, жалкий... – яростно выкрикнула Мики, запуская руку в седельный вьюк, чтобы вытащить все деньги, что там были. – Забирай деньги и уходи, мерзкий жулик! О, как я тебя ненавижу!

– Давай, давай, – рассмеялся Кейл с издевательской улыбкой. – Тебя слушают тысячи пар ушей. – Когда Мики сунула ему кошелек, он вернул его обратно. – Я сказал тебе, что сделка отменяется. Все, что я хочу, – это получить обратно свою лошадь. И не делай сцену перед самой большой аудиторией в истории.

Мики с силой двинула кулаком, в котором сжимала деньги, в живот своему собеседнику. Кейл вскричал от боли.

– Сделка не отменяется, – заявила Мики. – Забирай свои чертовы деньги и оставь меня в покое!

Ей стоило усилий не закричать. Несколько человек смотрели на них, но Мики не обращала на это внимания. Она хотела, чтобы мужчина, который вызывал в ней бешенство, ушел с ее дороги и из ее жизни – навсегда.

Кейл с силой схватил ее руку и отвел от своего живота.

– Ты меня не слушаешь. Я сказал, что сделка отменяется. Ты не заплатила остальную сумму прошлой ночью...

– Я заплатила, – прошипела Мики с перекошенным лицом. Было похоже, что Кейл сейчас сломает ей руку. – Я заплатила дороже, чем кто-либо, кто покупал лошадь для гонок.

– Это потому что ты не такая, как все, – ухмыльнулся Кейл.

Мики бросила на него злой взгляд.

– Тем не менее тебе щедро заплатили, – процедила она сквозь зубы.

Кейл прищурился, глядя на нее серыми, как сталь, неумолимыми и злыми глазами.

– Ты не будешь участвовать в гонках, особенно на моей лошади...

Тут проходящий мимо конь толкнул его чалую, и Кейл разразился сдавленными ругательствами. Волнение в толпе нарастало, начали нервничать и лошади, всадники с трудом пытались их успокоить.

Осталось две минуты до старта.

Кейл понял, что он почти проиграл. Если Мики сейчас не отступит, будет дан старт, и их повлекут вперед тысячи лошадей и фургонов.

– Черт побери, я хочу, чтобы ты поехала со мной в Техас, до того как тебя здесь убьют, – хрипло произнес Кейл.

– Нет, я буду участвовать в гонке, и никто мне в этом не помешает, особенно ты, после того что ты сделал! – яростно выкрикнула Мики.

– А что я сделал? – глухо, как потревоженный филин, проговорил Кейл. – Почему ты не вспоминаешь, что ты делала, когда я хотел спать? Так не отвечают равнодушные, соблазненные женщины!

Лицо Мики покрылось красными пятнами. Осталась одна минута...

– Я ненавижу тебя, Кейл Броулин! – разъярилась Мики. – Если я больше тебя никогда не увижу, я буду самой счастливой женщиной на земле!

Она повернула голову, чтобы посмотреть на плодородную прерию, что простиралась за стартовой линией, но Кейл схватил ее руку и прижал к седлу. На его хмуром лице была написана решимость. Хоть Мики и пылала к нему ненавистью, Кейл не мог не видеть, как она в этот момент была великолепна.

Осталось тридцать секунд...

– Ки, не делай этого. Поверь мне, ты об этом пожалеешь. – Она смотрела в сторону, словно его совсем не было, и Кейл утомленно сказал: – Поедем со мной в Техас. Я тебя люблю.

– Неправда! – выкрикнула Мики.

Теперь она ненавидела его еще больше – за то, что он бросается такими словами. Кейл Броулин не может знать, что такое любовь. Впрочем, пока этого не знала и она.

– Я действительно тебя люблю! – вскричал Кейл. Как же смешно выглядит это признание, подумала Мики.

Если бы она была ему на самом деле дорога, этот ковбой выразил бы свои чувства иначе. Он не умел любить – он лишь нашел, что она удобная вещь, и хотел эту вещь приобрести. Он отдавал ей приказы, словно она не имела своей головы, навязывал ей то, что нужно ему. Поведение говорит лучше слов. Он хотел лишить ее самой заветной мечты – о земле и доме, сделать ее жизнь жалкой. Может, с Кейлом она и вела себя безрассудно, но в остальном она не дура. Кейл Броулин не любит ее. Жаль, что он ее привлекает. Ведь он так циничен, лжив и бездушен...

Внезапно раздался выстрел от находящегося вдалеке форта Рино. Звук выстрела эхом отразился от холмов. Не успели горнисты приложить свои трубы к губам, а офицеры разрядить в воздух пистолеты, как стена нетерпеливых переселенцев уже двинулась вперед. Казалось, люди обезумели – человеческое стадо, подобно урагану, бросилось на поиск лучших земель.

Клубы пыли поднялись вверх, к ясному голубому небу. Над лошадьми, повозками и фургонами, что двигались по выжженной траве прерий, слышались крики и возгласы. Стремительно сорвавшись с места, впереди неслись всадники, за ними, скрипя колесами, двигались фургоны, сталкиваясь друг с другом и ломая стенки. Те, кто шел пешком, старались не попасть под чью-то лошадь.

Это было подлинное столпотворение. Стороннему наблюдателю могло показаться, что всех этих людей захватил циклон, несущийся вперед и сокрушающий все на своем пути. Кавалерийские офицеры с полными ужаса глазами пытались поскорее убраться с пути переселенцев. Некоторые убегали, другие пробовали помогать неудачникам, которых столкнули лошади или переехали фургоны.

За несколько минут самые быстрые лошади составили своего рода передовой отряд, хорошо различимый среди бескрайних равнин. За всадниками следовала вторая волна – трясущихся на неровностях фургонов, которые почти скрылись в облаке пыли. Прошло еще несколько минут, и передовой отряд начал распадаться – всадники разъезжались в стороны, пытаясь найти себе участок и застолбить его раньше других жаждущих переселенцев.

Кейлу пришлось скакать вместе со всеми – иначе бы его просто растоптали. Выстрел пушки и хлопки пистолетов заставили бежать и Санданса, и Мики оказалась в передовом отряде, оставив Кейла далеко позади. Кейл подумал, что сейчас его затопчут. Хорошо бы умереть не сразу и успеть сообщить Мики, что она виновна в его смерти. Если бы не она, его бы здесь не было.

Изрыгая ругательства на всех известных ему языках, Кейл стал настегивать свою чалую, чтобы догнать рвавшегося вперед скакуна с льняными гривой и хвостом. Кейл едва видел наездницу с волосами, свободно развевавшимися на ветру. Шляпа с ее головы слетела еще в начале гонки. Сквозь пыль, поднятую десятками копыт, Кейл увидел, что Мики возглавляет гонку.

Это вывело его из себя. Он потратил столько сил, чтобы разъяснить ей безумство ее затеи, а она не обратила на его слова никакого внимания. Так же пренебрежительно она отнеслась к его словам, что он ее любит. Черт бы побрал эту упрямую кошку! В конце концов, ей ничего не стоило пробормотать какую-нибудь благодарность. Но эта несдержанная, неблагодарная, плохо воспитанная злюка сделала его предметом осмеяния сотен людей. Когда он ее догонит, то непременно накажет!

Скача без оглядки, Мики сыпала проклятиями, когда вновь и вновь видела, что многие участки уже заняты. Эту землю застолбили те, кто каким-то образом ухитрился проникнуть за границу незаселенных земель и укрыться от кавалерийских патрулей. Если кто-то из этих жуликов проник на ее землю, она...

Мики постаралась прогнать злобные мысли. Если она прибегнет к насилию, у Кейла появится еще один повод насмехаться над ее стремлением получить землю. Нет, она никого не убьет за то, что ее землю украли у нее из-под носа, но и любить этих людей она не намерена. Мерзавцы! Им следовало бы соревноваться с другими на равных. Гонка за землей должна давать одинаковые права всем, кто собрался на границе незаселенных земель.

Она приблизилась к холму, что находился к северу от ее участка. Здесь Мики затаила дыхание и стала лихорадочно оглядываться, пытаясь определить, не сделал ли кто-либо заявки на этот участок. Подгоняя Санданса, она понеслась к тому углу участка, где следовало воткнуть заявочный столб. Позади себя она слышала стук приближающихся копыт, но не оглядывалась, чтобы не отвлечься от цели, когда она подошла так близко к реализации своей мечты.

Она почувствовала глубокое облегчение, когда увидела, что угол ее заявочного участка в сто шестьдесят акров земли совершенно пуст. Сжав в руке заявочный столб, на котором развевался кусок материи, делавший столб видимым издалека, Мики натянула поводья. Санданс встал на дыбы, его передние копыта поднялись в воздух. Глаза его были бешеными от азартной гонки. Мики не стала ждать, когда конь опустится на все четыре копыта, она соскользнула со спины лошади и побежала к пограничному колу, что правительственные чиновники поставили у границ каждого участка.

Но в ту же секунду, когда она воткнула свой заявочный кол, в землю воткнулся еще один. Мики не могла поверить своим глазам. Выругавшись, она откинула со лба прядь светлых волос и выпрямилась, чтобы посмотреть на негодяя, сделавшего свою заявку в тот же момент, что и она. Ее захлестнула слепая ярость, когда она увидела Кейла Броулина. Кейл дышал так тяжело, что казалось, на его груди вот-вот лопнет рубашка. Ему потребовалось приложить немало сил, чтобы соскочить с бегущей галопом чалой и прибыть вовремя, чтобы воткнуть в землю импровизированный заявочный столб – ветку дерева.

Когда Кейл смотрел сверху вниз на Мики, его лицо выражало триумф. Мики не могла поверить в случившееся. Он стоял на ее земле, на ее участке! И сделал он свою заявку, специально чтобы насолить ей. Кейл Броулин был самим дьяволом. Должно быть, он видел свою жизненную миссию в том, чтобы разочаровывать людей, унижать их и раздражать, пока они не сойдут с ума!

– Что ты сделал? Похоже, ты утром встал и спросил себя, как ты можешь разрушить мне жизнь? – накинулась на него Мики.

Кейл даже не стал тратить время, чтобы ответить на этот вопрос. Он просто объявил:

– Эта земля моя. Я сделал заявку в тот же самый момент, когда ты приехала на моей лошади, чтобы сделать свою заявку. Так что эта собственность принадлежит мне дважды!

Мики могла бы призвать его к честности и справедливости, но вряд ли такие качества у него были. Она по горло сыта этим отвратительным, мерзким негодяем. В ярости она стала колотить Кейла в грудь, словно пыталась превратить его в лепешку.

– Прежде чем украсть у меня мою заявку, тебе придется меня убить! – в ярости выкрикнула она.

Кейл закрывался руками от ударов, подобно фехтовальщику, парирующему выпады противника.

– Ки, приди в себя! – хрипло вскричал он. – Ты сошла сума!

– Я не приду в себя, пока ты не уйдешь отсюда! – взревела Мики, теряя терпение. – Ты мешаешь мне во всем, что бы я ни делала. Я больше не могу этого выносить! Убирайся с моего участка и из моей жизни! – Кровь бросилась ей в голову, перед глазами стоял красный туман.

Пока Мики махала кулаками, неподалеку появился Морган Хагерти. Его очень раздосадовало, что один из двух участков, которые он хотел застолбить для компании, уже занят. Некоторое удовлетворение ему принесло, правда, то, что он увидел двух своих знакомцев спорящими, причем Мики даже колотила своего собеседника. Было ясно, что оба претендовали на один и тот же участок. Морган с удовольствием подумал, что любого из этих двоих все равно сгонят с земли.

– Кто сделал первую заявку? – громко спросил Морган.

– Я, – ответили Кейл и Мики, разом прекратив спор.

Мики хотела все объяснить, но Кейл зажал ей рот ладонью.

– Я застолбил этот участок, Морган, – пробурчал он, недовольный появлением своего злейшего врага в самый разгар ожесточенного спора. – И если она уступит и мирно уедет, я не предъявлю ей обвинения в том, что она украла мою лошадь.

Мики разразилась проклятиями. Морган с сочувствием посмотрел на девушку, вырывающуюся из рук Кейла. Он мог бы спуститься с лошади, чтобы ей помочь, но ему надо было делать заявку на соседний участок.

– Сделайте другую заявку, мисс Ласситер. – Его зеленые глаза впились в лицо человека, которого он ненавидел. – Вам скоро доставит большую радость наблюдать, как Броулина вышвырнут с этого участка, оставив ни с чем. Это – само по себе награда.

Зло рассмеявшись, Морган повернул лошадь к тому участку, который выбрали железнодорожная компания и компания по распределению городских участков. Он уже представлял себе, как Кейлу угрожают чиновники компаний и нетерпеливые переселенцы, заплатившие за места в городе, который возникнет на берегах реки Канейдиан. Пройдет немного времени, и у Кейла отнимут эту землю. Морган решил лично проследить, чтобы Кейлу дали минимальные отступные.

Когда Морган исчез, Мики снова набросилась на Кейла.

– Почему ты во всем стремишься мне помешать? – выкрикнула она. Ее собеседник только улыбался. – Тебе не нужен участок. Ты говорил мне это много раз. Чем я провинилась, что ты меня преследуешь?

Взгляд Кейла прошелся по ее стройной фигуре, а на лице появилась дьявольская улыбка. Волосы Мики были спутаны, лицо ее покрылось пылью, а в одежде был беспорядок. Но все равно с этой злючкой не могла сравниться ни одна женщина – ни красотой, ни решимостью.

– Я хочу предложить тебе сделку, – сказал Кейл, намеренно проигнорировав ее вопросы.

Ответом ему был полный негодования взгляд.

– Я уже пыталась заключить с тобой сделку. А теперь ты меня обвиняешь в том, что я украла твою лошадь, хотя это моя собственная лошадь! – выкрикнула Мики ему в лицо.

Кейл понял, что его собеседница близка к тому, чтобы совсем потерять самообладание.

– Мы зарегистрируем заявку в земельной конторе на обоих.

– Почему я должна поделиться участком с тобой? Вот это мило! – саркастически заметила Мики. – Больше ты никакой глупости не придумал?

Кейл проигнорировал и ее недовольство, и ее едкое замечание.

– Если ты сможешь держать себя в руках и не показывать свой характер на протяжении двух недель подряд, я отдам заявку тебе, – сказал он. – Санданс также будет твоим.

Какое-то время Мики молча смотрела на него. Какую пользу можно извлечь из этого предложения?

Внезапно на ее лице вспыхнула лукавая улыбка. Она нашла способ, как может выиграть у Кейла Броулина. У этого ковбоя есть одна слабость, и она этой слабостью воспользуется.

– Я соглашусь на совместную заявку, если ты на протяжении двух последующих недель умеришь свои похотливые устремления...

Кейл громко рассмеялся.

– Все, что от меня требуется, – это не прикасаться к тебе на протяжении двух недель? Ты думаешь, я на это не способен? – Он раскатисто рассмеялся. – Дорогуша, тебе стоило бы дать мне задачу посложней. А это – просто кусок яблочного пирога!

– Ты должен умерить свои аппетиты относительно всех женщин, – уточнила Мики. Ее улыбка стала злой. – Ты не должен дотрагиваться до другой женщины, даже если она бросается на тебя.

Из его груди вырвался громкий смех.

– Я знаю, о чем ты говоришь, барышня. Но что бы ты ни думала обо мне, я вполне способен на некоторое время стать целомудренным, – гордо объявил он.

– Вот мы и посмотрим, – ядовито произнесла Мики. – С твоим жутким аппетитом на женщин ты станешь страдать уже к за кату дня.

Она повернулась к Сандансу, но Кейл быстро схватил его за поводья и улыбнулся.

– Санданс будет оставаться в моем владении до конца этих двух недель. Если ты захочешь им воспользоваться, то должна спросить разрешения, – произнес он с дьявольской улыбкой.

Мики захлестнул гнев, но она удержалась от того, чтобы разразиться потоком ругательств.

– Ладно, но ты должен кормить эту лошадь и заботиться о ней, – уступила она. – Если ты ее обидишь или будешь к ней плохо относиться...

– То что? Ты потеряешь терпение? – насмешливо ухмыльнулся Кейл.

Хотя этот человек бесконечно ее раздражал, Мики сумела держать себя в руках. Повернувшись, она пошла прочь, произнося про себя ругательства. Кейл молча смотрел, как покачиваются ее бедра, когда Мики шла к реке, оставив его в одиночестве защищать их заявку. Когда она исчезла за кустарником, Кейл опустился на землю и в задумчивости стал жевать травинку. Все, что ему требовалось для победы, – это изводить эту несдержанную ведьму, пока она не выйдет из себя. «Вряд ли это займет много времени», – довольно подумал он. Мики постоянно вспыхивала как огонь, и для того чтобы вывести ее из себя, достаточно было совсем несложной провокации.

А когда Мики лишится прав на эту собственность, участок можно будет продать железной дороге. Нет никакого смысла бороться с неизбежным. Ранчо, о котором мечтала Мики, было недостижимой фантазией. Однако Кейл не собирался сообщать Мики о намерениях железнодорожной компании и компании по распределению городских участков. Эта гордая чертовка ради своего участка начала бы бороться против обеих компаний зубами и ногтями.

Его размышления прервались, когда Кейл увидел на вершине холма Мики. Он с трудом проглотил комок в горле. Так она сразу решила соблазнить его? Все его самообладание исчезло, когда он посмотрел на ее роскошное тело. Победа может быть и не столь простой. Похоже, что Мики решила искушать его до тех пор, пока инстинкт в нем не возьмет верх над разумом.

Мики умышленно завязала свою рубаху под самой грудью, не застегнув ни единой пуговицы. Любому, кто отважился бы на нее взглянуть, был виден изгиб ее живота и тонкая талия. На рубашку она выплеснула воды, чтобы та прилипла к телу. Она также засунула края тесно облегающих джинсов в ботинки, чтобы подчеркнуть свои пышные бедра и стройные ноги. Кейл боялся подумать, что готовится против него в ближайшем будущем. Судя по первой атаке, ему предстоят две очень долгие и мучительные недели!

Это только первый этап, подумала Мики, поймав откровенный взгляд Кейла, хоть их и разделяло большое расстояние. Этот черт с черной головой даже не подозревает, сколько в ней решимости избавиться от его присутствия. Когда она возьмется за дело, в нем проснутся все животные инстинкты и он будет бегать по прерии с желанием их с кем-нибудь удовлетворить. Тогда Мики и схватит его за руку. После этого у Кейла Броулина не будет другого выбора, кроме как уйти из ее жизни, раз и навсегда. Мики поклялась себе, что ни при каких обстоятельствах не потеряет хорошего расположения духа на протяжении двух недель.

Что бы Кейл Броулин ни сделал, это ее не расстроит. Она не позволит чувствам взять над ней верх. Как бы усердно он ее ни провоцировал, Мики будет только улыбаться и терпеливо считать до десяти, и даже десять раз по десяти, если ситуация этого потребует. Кейл еще не знает, что встретил достойного соперника.

Вот так и начался их поединок. Никогда раньше два человека не были столь полны решимости вывести друг друга из равновесия. Каждое слово, каждое действие было тщательно просчитано в этой войне. Кейл не лез за словом в карман, когда ему требовалось очередное едкое замечание, а Мики постоянно крутилась вокруг него, стараясь, чтобы на ней было как можно меньше одежды – столько, чтобы не попасть в тюрьму за недостойное поведение.

Однако очень скоро им предстояло объединиться, поскольку на них стали надвигаться грозные события. И не раздумывая, эти двое бросились на выручку друг другу. Мики при этом не останавливало то, что она попадает в зависимость от столь несносного человека, бесцеремонно вмешавшегося в ее жизнь. Но она постоянно помнила, что Кейл помешал ей в воплощении ее заветной мечты.

Глава 14

Багровый закат был великолепен, но вскоре солнце исчезло, и на небе появились звезды. Вытащив вещи из седельного вьюка, Мики принялась ставить палатку. Два дня они с Кейлом жили на застолбленном участке, защищая его от всех, кто проезжал мимо. Утром третьего дня Кейл отправился верхом в Рино – городок, который вырос буквально на глазах. Пока он заполнял бумаги для оформления заявки, Мики охраняла их землю. Когда Кейл вернулся, Мики уже уехала – ей нужно было забрать свои припасы. Имущество, оставленное поселенцами перед гонкой за землю, охраняла кавалерия. Этот день сильно утомил обоих, и теперь Мики хотела побыстрее установить палатку и приготовить что-нибудь на костре.

Оглядев окрестности, Мики отвела для палатки место на самом берегу реки. Кейл назвал ее намерение глупостью, не опасаясь на этот раз шумной реакции.

– Тебе не следует останавливаться у самой реки, – фыркнул он. – Канейдиан известна тем, что часто меняет русло. Когда начинаются дожди – а они обязательно будут, – ты можешь однажды проснуться по горло в воде или зыбучем песке. Я видел, как эта река залила пятнадцать или двадцать акров к северу и оставила песчаный нанос таких же размеров на южном берегу.

Мики совсем не нуждалась в советах. Ей не понравился и повелительный тон Кейла. Тем не менее она ответила со сладкой улыбкой:

– Я очень признательна за бесплатный совет. Но, поразмыслив, решила сделать так, как хочу.

– Как и всегда, – саркастически заметил Кейл.

– Теперь, когда вы высказали все, не угодно ли вам заползти в свою нору, пока ее не заняла какая-нибудь другая змея? – предложила Мики и повернулась. Ей надо было расправить ткань палатки и проверить надежность поддерживающих столбиков. – У меня еще много работы, и я не могу тратить время на бессмысленные разговоры.

Кейл лишь недовольно пробурчал что-то себе под нос. При виде ее изящной спины и тесно облегающих джинсов его сердце забилось чаще. За два дня эта задиристая нимфа научилась демонстрировать ему свое тело в наиболее выгодном свете. Запах ее духов туманил ему голову. А когда она изящно наклонялась, так что ее формы отчетливо обрисовывались под одеждой, его глаза были готовы выскочить из орбит. Его попытки как-то ее разозлить не имели никакого успеха. Ни на одно обидное замечание Мики не реагировала. Напротив, она стала до тошноты любезной и обходительной.

Были случаи, когда она показывала свой острый язычок, но при этом неизменно улыбалась. Кейлу оставалось только недовольно бурчать. А прошедшие два дня были очень насыщенными. Их пришлось провести на границе участка, отвадив не менее двух сотен переселенцев, которые запоздали к дележу.

Кейл съездил в Рино, прошелся по улице и заглянул в салун, чтобы осушить стаканчик, и тут ему встретился Эмет Ласситер. Какой жалкий вид был у этого негодяя! Пришлось очищать его от пыли, в которой он лежал, при этом Эмет ругался, а потом начал хныкать, словно выпоротый мальчишка.

– Не будете ли вы так любезны убрать отсюда вашу ногу? – попросила Мики.

Кейл не только убрал ногу, он вообще ушел. Он не собирался разбивать палатку на заливаемой водой равнине.

Едва он удалился, Мики заметила какое-то движение в кустах. Приглядевшись, она увидела четырех плохо одетых мужчин, которые шли вдоль реки с «винчестерами» в руках и разнотипными пистолетами.

Словно потревоженная змея, Мики рванулась за ружьем. Достав его, она мгновенно укрылась в высокой траве. Ее дикий крик только подбодрил незнакомцев, которые рассыпались цепью, словно пехота при атаке. Предупредительный выстрел не испугал захватчиков, и ей пришлось делать короткие перебежки, стреляя по приближающимся людям. Но пока она стреляла в одного из нападавших, к ней подкрадывался ближе кто-нибудь другой.

Мики скоро обнаружила, что ее окружили. В грудь ей уставились с разных сторон четыре ружья. Мики растерялась: куда направлять оружие?

– Что нам сделать с этой хорошенькой милашкой, парни? – насмешливо произнес Аргус Фридман.

– У меня есть на этот счет некоторые мысли, – с восторгом ответил Сэмюел Томсон, оглядывая соблазнительные формы Мики.

– Это мой участок, и я его вам не отдам! – выкрикнула Мики. – Я уже зарегистрировала заявку на эту землю.

– Да она просто прелесть, – насмешливо произнес Аргус. Однако его лицо быстро помрачнело, когда Мики направила ствол ружья в его хилую грудь. – Шансы – четверо против одного. Для тебя это совсем плохо. Убери пушку, а то кто-нибудь из парней может и выстрелить.

– Шансы – два к одному, – внезапно поправил холодный голос Кейла. – Теперь на вас глядят два ружья. Это может – только может – означать, что двое из вас уйдут отсюда живыми. Но я и сейчас не стал бы делать ставку на то, что уйдет даже один из вас...

Аргус был готов взорваться от злости.

– Дьявол, кто это? – зло спросил он.

На лице Мики появилась победная улыбка, когда она увидела, что непрошеные гости начали пятиться, пытаясь определить, откуда исходит этот голос.

– Это мой партнер, – сказала она. – И если вам дороги ваши шкуры, то бегите отсюда побыстрее. Но я не дам гарантий, что и при этом Броулин – «меткий глаз» – не захочет отправить вас в царство небесное. Он вспыльчив, как носорог.

Было видно, что захватчики порядком струхнули, узнав, что невидимый человек – хороший стрелок. Если «меткий глаз» Броулин столь же любит стрелять, как и эта дерзкая девчонка, им предстоит серьезное сражение. Решив поискать счастья с кем-нибудь послабее, негодяи скоро исчезли в густом кустарнике.

– Ты долго сюда добирался, – буркнула Мики, когда Кейл показался из колышущейся на ветру травы.

– Тебе повезло, что я взял за труд вообще сюда прийти, – фыркнул он. – Мы не заключали соглашения о том, что будем друг друга защищать в случае угрозы жизни. Я бы избавился от множества проблем, если бы оставил тебя наедине с этими друзьями.

– Тогда почему ты пришел? – серьезно спросила она. Кейл остановился и задумчиво повел ружьем, что держал у бедра.

– Черт меня побери, если я знаю это, – со вздохом сказал он после нескольких секунд размышлений.

Мики положила ружье на землю и направилась прямо к нему. Возможность была слишком очевидной, чтобы ее не использовать. Хотя Кейл обязался не прикасаться к ней и другим женщинам на протяжении двух недель, она-то имела право дотрагиваться до него. От этой озорной мысли она невольно улыбнулась.

Когда Кейл заметил, как горят ее смеющиеся глаза, он тревожно нахмурился.

– Что ты задумала, Ки? Готов поклясться, это что-то недоброе.

Мики остановилась, только подойдя вплотную. Встав на цыпочки, она положила руки на его мускулистые плечи. Ее тело соблазнительно прижалось к его, а ее грудь, словно приглашая, прошлась по его груди.

– Я хотела бы поблагодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь, – объяснила она мягким, чуть хриплым шепотом. Потом она подалась вперед, и ее губы коснулись его губ. Кейлу пришлось чуть отступить, чтобы не упасть.

Хотя Кейл и должен был соблюдать обещание, он был всего лишь мужчиной. В эту минуту он пожалел, что не может заползти в панцирь, как черепаха, чтобы оградить себя от этих соблазнительных чар. Ощущение от поцелуев Мики было подобно освежающему напитку во время жары. От запаха ее духов, странно смешавшегося с запахом травы и обольстительного женского тела, можно было сойти с ума. Однако Кейл был полон решимости не отвечать на ее нежность.

Мики не собиралась отступать. Молча она расстегнула пуговицы его рубашки, чтобы освободить широкую, заросшую волосами грудь. Умело, как опытная соблазнительница, коснулась этой груди губами и пальцами.

– Меня всегда интересовали мужчины, – пробормотала она, чувствуя, как напрягается тело Кейла. – Но раньше я не имела возможности удовлетворить свое любопытство без страха перед последствиями.

Ее руки скользнули за его рубаху, чтобы исследовать могучие мышцы его спины. У Кейла от этого появилось ощущение, словно какой-то невидимый пианист начал играть на его позвоночнике. Он героически продолжал стоять на месте, не бросая свои ружья и не схватив это роскошное тело в объятия.

– Это очень разумно, что женщина была создана из мужского ребра, – философски заметила Мики. – Женщину сделали не из головы мужчины, чтобы она не превзошла его умственно.

Ее ласкающие руки прошлись по его плечу и пригладили его взъерошенные волосы.

– Женщину сделали из бока мужчины, чтобы она была ему ровней.

Ее руки пробежали вниз от напряженной шеи Кейла к его животу. Кейл вздрогнул. Ему явно было трудно сохранять самообладание.

– Женщина сделана из ребра мужчины, чтобы он ее защищал... она была у его сердца, потому он должен ее любить.

Кейл не мог и предположить, что благодарность дамы за свое спасение может быть столь мучительной. Сжав зубы, он терпеливо сносил эту пытку, молча глядя на аппетитную красавицу, которая заставляла его переносить эти страдания.

– Если ты закончила со своими философскими рассуждениями, то я хотел бы вернуться к работе, – произнес он. Его голос оказался не таким спокойным, как он того желал. – Мне нужно перед сном сделать небольшой загон для скота.

Мики была совершенно уверена, что ее искусство дало эффект. Однако у ее спутника оказалась невероятная выдержка... или, возможно, она уже не привлекает его столь же сильно, как когда-то. Эта мысль была неприятна. Мики задело, что Кейл смотрит на нее как на вызов, как на нечто, завоевав которое можно отложить в сторону. А ей хотелось, чтобы он забыл обо всем и проиграл пари. Это бы показало, что он что-то к ней чувствует... Хотя почему это ей так важно?

Даже когда она была зла на Кейла, стоило ему приблизиться к ней более чем на десять футов, она чувствовала его всем телом. Может, он совершенно не заслуживал ее привязанности, тем не менее Мики не могла с ней бороться. Человеку со столь могучим сложением, низким вибрирующим голосом и чертовски привлекательной улыбкой противиться было невозможно.

Кейл обманывал ее и использовал в своих замыслах. Он манипулировал ею и постоянно нечестно пользовался своим мужским превосходством. Но Мики, как мотылек, продолжала лететь на свет, зная, что сгорит в пламени. Она уже стала привыкать к этому резко очерченному красивому лицу, к дразнящим поцелуям и ласкам, от которых немедленно вспыхивала. Общение с Кейлом у нее уже вошло в привычку, однако через две недели одному из них придется уйти из этих мест. И что тогда с ней будет? Мики ответила на это так: она будет владеть этой бесценной землей, воплотит в жизнь свою мечту. Это компенсирует ей то, что она останется одна.

Внезапно Кейл снял ее руку со своей шеи. Это вернуло Мики к реальности. Кейл не мог смотреть в красивое грустное лицо – он захотел привлечь эту девушку ближе, хотел перестать притворяться, что она ему безразлична. Но черт побери, ему нужно было выиграть пари! Мики должна будет признать свое поражение. Ей это не понравится, но она обязательно это признает. Иначе ей придется бороться с железнодорожной компанией и компанией по продаже городских участков, а это приведет к печальному финалу. Кейл не хотел, чтобы Мики прошла через столь жестокое испытание. Пусть думает, что он обвел ее вокруг пальца. Она уже говорила ему, что его ненавидит, напомнил себе Кейл. Он как-нибудь переживет ее нелюбовь, но для нее будет лучше, если она проиграет спор.

– Надеюсь, Санданс привык работать, – серьезным голосом сказал Кейл. – Ему предстоит перетащить связку столбов на место, где я хочу сделать загон.

Мики выпрямилась.

– Санданс – не рабочий мул, – протестующе заявила она, стараясь говорить спокойно. – Это скаковая лошадь.

На лице Кейла появилась холодная улыбка.

– Но не сегодня, – возразил он.

Мики дважды посчитала до десяти, после чего произнесла:

– Если ты заберешь мою лошадь, то что тогда делать мне, когда я захочу доставить сюда столбы? Я не смогу сделать загон без посторонней помощи.

Чуть повернувшись к ней, Кейл улыбнулся, показывая совершенные белые зубы.

– Это твои проблемы, маленькая мисс Упрямство и Независимость, – с издевкой произнес он.

Когда он зашагал прочь, Мики в досаде швырнула вслед ему булыжник. О! Если бы только ей не грозило проиграть спор, она бы его самого забила в землю в качестве столба для забора!

Вернувшись к своим делам, Мики довольно быстро смогла поставить палатку. Правда, она получилась чуть скособоченной, но это было лучшее, что Мики сумела сделать без Санданса, который мог бы натягивать один конец палатки, когда она управлялась с другим.

Покончив с этой работой, Мики направилась к куче столбов, что Кейл приобрел для нее в Рино. Хотя Рино пока представлял собой не более чем палаточный город с фургонами, строительный лес уже подбрасывали сюда по железной дороге, стремительно приближавшейся с севера. Мики узнала, что городку придется переместиться на запад, поскольку горожане не сообразили дать взятку компании и теперь дорога пройдет мимо.

– Чертова железная дорога, – пробормотала Мики, идя вперед со столбиками в руках. Было похоже, что директора компании ищут любую возможность получить деньги. Мики знала о трех корпорациях владельцев городских участков, которые уже заключили соглашения с железной дорогой, но, по всей видимости, эти корпорации не смогли как следует договориться. И это вызывало в Рино большую тревогу. Несколько человек уже выразили желание переехать на другое место, где железная дорога должна пересечь реку Канейдиан. Те же горожане, которые уже заплатили за свои участки компании по распределению участков, энергично против этого протестовали.

Мики оставалось только надеяться, что железнодорожная компания – да и все прочие – оставят ее участок в покое. Ей было жалко тех владельцев, по чьей земле пройдет железная дорога. Ей казалось несправедливым, что после того, как люди сделали заявки на места в городе, он переносился на другое место. И она совсем не желала оказаться посреди растущего города! На ее участке должно быть ранчо, и это не подлежит никакому сомнению!

Пока Мики работала над воздвижением загона, которому предстояло оставаться пустым, пока Кейл не вернет ей Санданса, вдали показался Кейл. Прислонившись к дереву, он молча за ней наблюдал. Пусть эта мегера поработает, подумал он с улыбкой, пусть выпустит пар.

Мики оказалась трудолюбивой; когда солнце село, она разложила костер и зажгла фонари, чтобы продолжать работу и ночью.

– Ты не окажешь любезность и не подержишь этот столб, пока я не прибью к нему жердь? – спросила Мики.

– Не окажу, – прямо ответил Кейл, – поскольку ты хотела сделать заявку на одну себя, чтобы построить ранчо в одиночку. Кроме того, ты уже говорила мне, что считаешь женщин равными мужчинам. Я также предупреждал, что первый же разлив реки смоет твою изгородь, и я не хочу тратить силы на загородку, которую ты строишь так близко к воде.

Мики едва сдержалась, чтобы не ударить Кейла жердью по голове. Черт бы его побрал! Он жаждет ее извести.

Выполняя своими силами работу, которая требовала четырех рук, Мики оперлась ногой о столб и взялась за конец жерди. Внезапно Кейл протянул руки, чтобы поддержать жердь с другого конца. Это было так неожиданно, что Мики потеряла равновесие и свалилась с жердью в руках. Молоток ударил ее по подбородку. Издав проклятие, Мики вскочила на ноги, полная уверенности, что Кейл намеренно ей помешал, чтобы вывести из себя. Постоянные испытания нервов уже изрядно истощили ее терпение, и теперь ей было очевидно, что одиннадцать оставшихся дней будут для нее суровым испытанием.

– Я тебе помогу, – предложил Кейл.

– Боже, больше не надо, – недовольно буркнула Мики. – Такая помощь мне не нужна.

– Мы можем объединить наши материалы и работать вместе... если ты на это согласишься. Мы можем также объединить наши запасы. И если ты будешь так любезна, что возьмешься постирать мою одежду и приготовить еду, я помогу построить твой загон для скота, даже несмотря на то что он не переживет первого дождя.

Несмотря на его насмешливый тон, Мики поняла, что ей следует подумать над этим предложением. Есть много работ, для которых двух рук недостаточно. В конце концов у нее нет сил, чтобы воздвигнуть все загоны и ограды. А денег, чтобы нанять кого-нибудь для этой работы, у нее тоже нет. Когда она приобрела инструменты и материалы, это лишило ее последних средств.

Мики подняла глаза, чтобы выразить свое согласие на предложение, и затаила дыхание. Рубашка Кейла расстегнулась, и сквозь нее была видна покрытая потом бронзовая кожа. Да и взгляд Кейла был каким-то странным, который она не могла понять: в нем одновременно были видны досада, участие и желание. Но как всегда, угадать, о чем Кейл думает, Мики не могла. Когда это было ему надо, Кейл мог собой превосходно управлять. Он умел скрыть ярость и скуку, и только иногда Мики могла угадать его настроение по тембру голоса. И сейчас по мрачному и угрожающему тембру она определила, что Кейл на нее сердит.

Мики разочарованно вздохнула. Она никогда не узнает, о чем Кейл думает и что чувствует. Он оберегал свой внутренний мир, подобно бдительному сторожевому псу. Кроме тех случаев, когда был крайне зол, уточнила Мики.

Поколебавшись, Мики двинулась к нему. В ее больших синих глазах были написаны раздирающие ее противоречивые чувства. Снова, как и в первый раз, она поднялась на цыпочки, чтобы поблагодарить Кейла поцелуем. Кейл наверняка подумает, что она хочет его поддразнить. Однако этот поцелуй отличался от прежнего. Мики действительно хотела показать свою благодарность, свои чувства, которые начали в ней крепнуть.

– Спасибо, Кейл. Похоже, мне на роду написано иметь мужские желания. Но у меня нет мужских сил, чтобы воплотить мои мечты в жизнь. – Повинуясь порыву, она дружески ткнула Кейла в бок. Этот тычок он не смог вернуть – это нарушало условия их пари. Потом Мики ткнулась в изгиб его шеи, а ее дыхание коснулось его кожи. – Я была очень недовольна, что ты вторгся в мои мечты, но, если говорить откровенно, я рада, что ты сейчас здесь.

Взяв себя в руки, Кейл пытался молча пережить это сладкое мучение. Боже, и почему он сейчас хочет того, чего нельзя? Казалось, прошла вечность с той ночи, когда он лежал рядом с Мики, наблюдая, как она откликается на его ласки. Она была самим искушением, и Кейлу стоило труда бороться со своими первобытными инстинктами. Это было крайне трудно. Как он сейчас мечтал забыть обо всем, чтобы почувствовать вкус ее поцелуев!

Наконец, Кейл смог набраться сил и отстраниться от Мики.

– После того как мы утром закончим делать ограду, мне нужно заняться своими делами. Пока меня не будет, ты приготовишь еду. Согласна?

Мики в эту минуту хотелось его умелых ласк, объятий его сильных рук. Она не смогла бы сказать, кто из них двоих мучается больше, но возможно, что именно она. Кейл, похоже, переносил ее близость вполне спокойно.

Боясь голосом выдать волнение, Мики утвердительно кивнула. Внезапно она подозрительно нахмурилась.

– А в окрестностях будет какая-нибудь женщина, когда ты станешь заниматься своими делами? – поинтересовалась она.

Кейл взялся за жердь, сдерживаясь, чтобы не улыбнуться.

– Нет, но не думаю, что ты мне поверишь.

Она сжала его руку, чувствуя силу его мышц.

– Скажи мне правду, и я поверю тебе, Кейл.

Он, словно в глубокий омут, полетел в глубину ее искрящихся синих глаз. Ему действительно нужно было расслабиться, пока эта роскошная девушка была ему недоступна. Стоило бы до чертиков напиться и забыть эту упрямицу, которая так откровенно его искушает. Но после того как он повидал Эмета Ласситера, Кейл уже не считал виски лучшим методом решения всех проблем.

– Я собираюсь отправиться на озеро Блу-Лейк, чтобы привести сюда еще лошадей, – сдавленно произнес он. – Как ты знаешь, на торговом пункте у Кэддо-Джейк женщин нет. Там проживает только Рубен.

Упоминание об уединенном озере, где они впервые занимались любовью, застало Мики врасплох. На нее нахлынули воспоминания о счастье, которое она тогда испытала, о тихой нежности, о бурной страсти...

С сожалением вздохнув, Кейл снял руку Мики со своего плеча. Он испытывал сейчас те же чувства, которые владели Мики. И он тоже помнил со всей ясностью, каким совершенным, каким исключительным был тот день... до того как был испорчен спором. Кейл вспомнил, что именно тогда он поклялся, что больше никогда не будет связываться с этой упрямой девкой. И вот как он выполнил свое обещание!

– Думаю, нам нужно вернуться к работе, – пробормотал он, заставив себя отвести взгляд от ее округлой груди.

На протяжении часа они оба работали молча. Мики была очень довольна, что этот ковбой работает, воплощая в жизнь ее мечту, выполняя ее просьбы и указания, не возражая, даже если на это есть основания.

Но наступило время расстаться. Мики молча смотрела, как Кейл уезжал, пока он не исчез в темноте. После этого она полезла в свой седельный вьюк. Достав сушеное мясо, которое составляло весь ее ужин, она принялась его жевать, раздумывая над событиями прошедших дней. Все они так или иначе были связаны с Кейлом. Перед ее глазами стояло его лицо. Вот на нем написана страсть, когда Кейл...

Мики закрыла глаза, чтобы выбросить из головы искушающие ее мысли, и постаралась сконцентрироваться на своей мечте и отвлечься от человека, который скоро должен был уйти из ее жизни. Она, видно, полная дура, если позволяет себе так много о нем думать и если опасается, что его уход помешает ей достигнуть намеченного. Кейл не имеет никакого желания остаться, строить с ней ранчо, пустить здесь корни. Когда он проиграет свое смехотворное пари, он уйдет, и у него будет множество женщин, с которыми он ее совершенно забудет. Она должна об этом помнить.

Мики проскользнула в палатку и рухнула на койку. Только теперь она поняла, насколько устала. Она слишком устала от Кейла... или хотела так считать. Однако он появился и в ее снах. Страсть не прислушивается к доводам рассудка.

Глава 15

По небу над Оклахомой, словно на параде, плыли облака, время от времени скрывая солнце. Мики и Кейл вместе трудились над строительством небольшого домика, в котором могли бы держать свои запасы. Утром они поставили на столбы крышу, а сейчас возводили северную стену. Мики надеялась, что они соорудят к вечеру по крайней мере две стены. Ей просто не терпелось увидеть свой дом завершенным снаружи. Но даже с помощью Кейла дело двигалось недостаточно быстро для нее.

– Я видел вчера в Рино твоего отца, – сказал Кейл и принялся заколачивать в доску гвоздь.

Мики не ответила. В ее голове всплыли слова Моргана Хагерти, что Кейл воспользовался беспомощным состоянием ее отца и обыграл его. В ее глазах это не красило ни отца, ни Кейла.

– Что он делает? – негромко спросила она. – Когда на прошлой неделе я ездила в город за разными мелочами, я не видела там его фургона.

Кейла удивило, что Мики после его слов бросила на него негодующий взор. Похоже, решил Кейл, он задел в ней какую-то чувствительную струну.

– Ты, наверное, думаешь, что я поступил недостойно, взяв лошадь, – решился он сказать. – Но Эмет мог проиграть Санданса Моргану Хагерти, и я не хотел...

Его слова оборвал ее смех.

– А я слышала от Моргана, что это он пытался спасти Санданса от тебя. Он рассказал, что, когда хотел выкупить у тебя Санданса, ты его избил!

Кейл недоуменно повернул голову, чтобы взглянуть в хмурое лицо Мики.

– И ты веришь этому негодяю? – В его голосе была горечь. – Ты ставишь слова профессионального карточного игрока выше моих?

– А почему бы мне ему не верить? При мне Морган всегда был истинным джентльменом, – отрезала Мики.

– Да уж, могу себе представить, – мрачно пробормотал Кейл.

Ирония в его голосе заставила Мики вспыхнуть.

– По крайней мере его на расстоянии держать легче, чем тебя, – объявила она, сдерживая гнев. – Когда я отвергла его ухаживания, он отнесся к этому с уважением, а не пошел напролом, как ты!

Кейл повернулся, чтобы посмотреть прямо в ее лицо.

– Держись от него подальше, Ки. Морган Хагерти опасен, веришь ты в это или нет.

– Более опасен, чем ты? – Мики вопросительно подняла тонкую бровь. – Из своего опыта я делаю другое заключение.

Этот разговор начал портить Кейлу настроение.

– Я только хотел сообщить тебе, что твой отец открыл магазин в северной части Рино.

Хорошо начавшееся утро было испорчено. Кейл занялся отделкой северной стены. Завершив работу, он спрятал инструменты в домике и молча отправился к своему лагерю. Мики с тревогой смотрела ему вслед. Теперь ей в одиночестве предстояло защищать участок и готовить еду. Спустя час на границе ее владений появился Морган Хагерти, как всегда, безукоризненно одетый.

Приподняв в знак приветствия черную вельветовую шляпу, Морган спустился с лошади.

– Я думал, что вы не стали связываться с Броулином и выбрали себе другой участок. – Помолчав, он стер со щеки Мики прилипшую землю. – Я тревожился за вас. Мне не давала покоя мысль, что вам придется одной защищаться от Броулина.

Мики настороженно подалась назад. Она не знала, кому верить – Моргану или Кейлу.

– Мистер Броулин и я заключили соглашение. Через девять дней вся собственность перейдет к одному из нас. До этого времени каждый из нас будет выполнять необходимые работы.

– Я хотел бы приобрести ваш участок, – внезапно произнес Морган. – Я бы заплатил большую цену.

В глазах Мики появилась решимость.

– У меня нет намерения его продавать. Мистер Броулин тоже должен понять, что я приехала в Оклахому для того, чтобы здесь остаться. Когда он уедет отсюда, я не продам эту землю ни за какие деньги!

Морган внимательно посмотрел на упрямо поднятый подбородок.

– Я не хотел бы, чтобы вы пострадали, Мики. Но должен сказать, что в вашей земле заинтересована компания по продаже городских участков. Ходят также слухи, что здесь через реку проложат железную дорогу – прямо рядом с загоном, который вы только что построили.

Эта новость только подзадорила Мики.

– Я никуда не перееду. Пусть железнодорожная компания ищет другое место для моста.

На губах Моргана появилась натянутая улыбка. Похоже, с Мики придется повозиться. Нужно бы преподать ей урок.

– Если вы бросаете камень в воду, то должны помнить, что по воде пойдут волны. Меня наняла одна из компаний по распределению городских участков, и я отдал ей свой. Он как раз граничит с вашим на востоке. Вы должны понимать, что один человек не в состоянии справиться с сотнями алчущих переселенцев, которые появятся здесь, чтобы построить город. Я не говорю о представителях железнодорожной компании, уже решивших, где они проложат свои рельсы. Железная дорога быстро движется на юг, и ничто не заставит компанию отказаться от наиболее удобного маршрута.

Повернувшись, Морган решительно зашагал прочь. Мики вспыхнула от гнева. Черт побери, она не отдаст свой участок за пригоршню денег! Это ее собственность!

Никак не в состоянии успокоиться после разговора с Морганом, Мики обошла окрестности, чтобы собрать валежник для костра. Она обязательно выиграет спор у Кейла и заставит его убраться со своей земли. Никто не сможет вышвырнуть ее, как мешок с грязным бельем! Она сделала здесь заявку по всем правилам. Ее хотят отсюда прогнать? Только после того, как познакомятся с ее ружьями!

Весна 1889 года была дождливой. Каждый раз, когда Мики затевала какое-нибудь серьезное дело, на небе собирались облака и начинался дождь. Как только прерия высыхала, приходили новые облака и выливали влагу на землю. Глядя в небо, Мики недовольно хмурилась. А когда мирное пение сверчков и кваканье лягушек нарушалось раскатами грома, она поспешно прикрывала костер, поглядывая на запад и раздумывая, почему задерживается Кейл. Может, он нашел общество другой женщины более привлекательным?

Когда солнце стало садиться, от стройных тополей и поникших ив по траве поползли тени. Внезапно ударил гром, заставив Мики недовольно поднять голову. Черт побери, куда же девался Кейл? Весь день она раздумывала, о чем будете ним говорить. Если он не вернется, то все ее надежды обернутся ничем.

Она облачилась в самое вызывающее платье, какое только у нее было. От этого наряда Кейл, возможно, не устоит и нарушит, наконец, свою клятву. А ей нужно стать единоличной владелицей этой собственности, и как можно быстрее. Если Кейл узнает, что компания по продаже городских участков интересуется этой землей, он будет пытаться заставить ее уступить участок. Для него-то эта земля ничего не значит.

Когда она, наконец, заметила фигуру Кейла на фоне собирающихся облаков, ее сердце радостно сжалось. Если бы только он испытывал к ней какие-либо чувства, если бы не стремился во всем ей помешать... она бы сейчас вскрикнула от радости.

Кейл шел пешком, когда впереди замаячило чудесное видение. Мики была облачена в светлое муслиновое платье, которое подходило по цвету к ее глазам. Платье соблазнительно обнажало плечи и туго обтягивало бедра. Сквозь тонкую ткань просвечивал огонь костра, обрисовывая ее очаровательную фигуру с такой ясностью, что все внутри Кейла буквально закипело.

Весь сегодняшний день Рубен насмешливо напоминал ему о решительной красотке, из-за которой Кейл больше не скачет по прерии, а строит загоны и домики. И вот снова предстоит атака, мрачно подумал Кейл.

Он удрал от насмешек Рубена только для того, чтобы теперь его искушали воспоминания об озере Блу-Лейк, нежные, возбуждающие. Он словно видел Мики, плывущую в сверкающих брызгах, ее роскошное тело в прозрачной воде, ее заразительный смех, вновь переживал свою всепоглощающую страсть...

Маленькая ручка Мики скользнула в его ладонь, разом вернув в реальность.

– Иди сюда, любовь моя, я приготовила пир для возвращающегося короля, – прошептала она, перед тем как повести его к огню.

Кейл не смог бы сказать определенно – то ли где-то вдалеке прогремел гром, то ли у него бешено заколотилось сердце. Боже, какая трудная ночь его ожидает! Ему предстоит смотреть на эту обворожительную нимфу, к которой он не может прикасаться. Она будет его соблазнять своей красотой и своими женскими чарами – и ему снова придется бороться с собственным телом.

Полный решимости не поддаваться чарам, Кейл сразу настроился игнорировать все попытки его обольстить. Он откусил мясо только что зажаренного кролика, которого застрелила и приготовила Мики, и тут же, сжав горло, захрипел.

– Что ты положила в это мясо? – спросил он, выругавшись.

Изумленно открыв глаза, Мики села на пень.

– Ничего. И не яд, если ты имеешь в виду это.

Кейл с трудом вдохнул и снова захрипел.

– Если ты меня убьешь, это разом решит все твои проблемы, – с трудом выдавил он из себя.

Не очень веря ему, Мики с силой ударила Кейла между лопаток.

– Может, я и хочу, чтобы ты убрался с моей земли, но я никогда не планировала тебя в ней похоронить.

Ей не приходило в голову, что он притворяется. Мики еще не пробовала кролика и искренне считала, что Кейл на краю смерти.

Хотя Кейл был голоден, а она приготовила кролика превосходно, он отставил тарелку в сторону.

– Ты явно не умеешь готовить. Ты не способна делать ограды. И ты не в состоянии добиться даже того, чтобы твоя палатка стояла ровно. Я делаю всю работу, а твой вклад меньше наперстка, – пробурчал он.

Мики, не помня себя от злости, сжала руки в кулаки и отклонилась, раздумывая, как будет выглядеть эта гигантская обезьяна, если переместить ей оба глаза на одну сторону. Ее остановило выражение его лица. Она поняла, что он ждет ее удара! Он упадет на землю, но от этого удара участок станет его собственностью!

– Давай, Ки, – подбодрил ее Кейл. – Ударь меня. Я хотел этого все время, как сделал заявку одновременно с тобой. – Видя, что она неподвижно стоит на месте, он продолжал дразнить ее, пытаясь лишить остатков самообладания. – Ты паршивая кухарка. Я всерьез сомневаюсь, что ты можешь вскипятить воду, не испортив ее. Ты такая худая потому, что не можешь есть то, что стряпаешь. Есть твою стряпню невозможно. Я скорее бы согласился глотать жареную кору. Это более аппетитно, чем тот скунс, которым ты хотела меня накормить.

Насмешки Кейла вывели бы из себя и святого, а Мики была далека от святости. Она всегда признавала, что у нее скверный характер, но сейчас она училась сдерживать свои чувства.

Игнорируя насмешки Кейла, Мики разжала кулаки и медленно приблизилась к нему. Ее ладони скользнули за его шею. Потом она откинула назад голову, и каскад серебристо-золотых волос упал на ее спину. Когда ее живот коснулся тела Кейла, в нем вспыхнуло желание. С тем же успехом она могла бы приложить к его телу раскаленное клеймо. Кейл хорошо видел это зачаровывающее лицо. Прямо на него смотрели глаза цвета утреннего неба. Серебристо-золотистые волосы были похожи на солнечные и лунные лучи. Поблескивающие лазурные глаза обрамлялись густыми длинными ресницами.

Его тело испытывало сладкую муку от невозможности удовлетворить желание. Взгляд Кейла упал на ее тонкое лицо, прошелся вниз по шее и остановился на груди, что прижималась сейчас к его телу. Только ткань отделяла его ноги от ее живота. Ее бедра буквально вжались в его ноги, внезапно ставшие совсем слабыми.

– Ты прав, – согласилась Мики тихим, мягким голосом, от которого он почувствовал новый прилив желания. – Я плохо готовлю. – Она провела пальцами по лицу Кейла, и его резкие черты смягчились. – Я не умею обращаться с молотком и гвоздями. – Она чуть сдвинулась, чтобы теснее касаться его тела. – Я и в самом деле мало что умею делать или делаю это неправильно.

Она запустила пальцы в его черные волосы, а потом повернула его голову к себе. Ее чувственные губы оказались всего в дюйме от его рта. – Ты олицетворяешь собой все, чем я хотела бы стать, но никогда не смогу. Ты сильный человек, с которым приходится всем считаться, ты полон жизненной силы...

Когда ее губы коснулись его, Кейл подумал, что человек он на самом деле слабый. Сейчас он казался себе сгоревшим торфяным болотом – с твердым покрытием наверху, но пустым и жидким внутри. Он боялся пошевелиться. Ему было трудно дышать. Если он начнет откликаться на эти дурманящие поцелуи, все будет потеряно – его мужская гордость, их земля... Боже, сейчас все может растаять как дым.

Как просто было бы забыть о своей задаче и удовлетворить плотские желания. Но не с любой женщиной, подумал Кейл, пока Мики продолжала свою магнетическую работу. Он хотел ту женщину, которая сейчас была для него запретной. Это была женщина с сердцем льва и с изысканной нежностью ангела.

Только одна женщина была сейчас объектом его желаний, только одна мучила своей недоступностью. Кейл хотел эту женщину так, как никогда не хотел никакую другую. И вместе с тем он желал бы оказаться сейчас от нее как можно дальше. С ней он не способен сохранять над собой контроль. Она была воплощением грациозной красоты и непреклонного духа. Быть сдержанным с ней означало противиться законам природы. Хотя она и признала сейчас свою слабость, во многом она не уступила бы и мужчине. Там, где ей недоставало физических сил, она компенсировала настойчивостью и волей.

Когда Мики поняла, что проиграла этот поединок нервов, она отпрянула назад, стараясь не выдать своего разочарования. Сейчас у нее уже не было желания соблазнить Кейла. Ощущения от твердой как сталь плоти породили в ней запретные мысли. Хотя Кейл выглядел спокойным, ее самое буквально переполняло желание. Мики жаждала забыться в пылу его страсти.

Вспышка молнии и последовавший за ней удар грома вывели Мики из размышлений.

– Думаю, мне лучше вернуться в свою палатку, – мягко произнесла Мики. – Неразумно игнорировать бурю и молнию.

Кейл оставался неподвижным, словно у него выросли корни. Он лишь проводил Мики жадным взглядом, когда она прошла к своей палатке. В его голове закралось подозрение, что Мики задумала для него какую-то новую пытку. Что-то подозрительно спокойной она вдруг стала. Если бы она знала, насколько близко подвела его к проигрышу пари, она была бы довольна. Однако он не собирался в этом признаваться, как не хотел признаваться даже себе в том, что эта странная игра все больше притягивает его к этой девушке.

Простонав от собственного бессилия, Кейл немигающим взглядом уставился на темный силуэт, который был виден на стенке палатки от фонаря. Не зная, что за ней наблюдают, Мики спустила с плеч платье до талии. Кейла буквально трясло, когда он видел перед собой несказанно красивую скульптуру, нарисованную светом и тенью на стене палатки. О такой статуэтке любой музей мог только мечтать. Кейл смотрел, стоя неподвижно, словно зачарованный, пока Мики натягивала на себя ночную рубашку и укладывалась на койку. Когда свет фонаря наконец погас и наступила тьма, Кейл был совершенно обессилен. Он едва смог вернуться в свой лагерь, чтобы там переждать приближающийся ураган.

Хлынул бурный ливень, он барабанил по палатке, словно пальцы нетерпеливого человека. Ветер ревел, подобно сирене, пасмурное небо пересекали извилистые молнии. Кейл лежал на койке, не в силах совладать с собой.

Черт бы побрал все эти соглашения! Если бы не они, он бы сейчас находился в мягких объятиях Мики, не обращая внимания на грозу. Какая, к черту, разница, кто победит?

Мики все равно ждет горькое разочарование. Она непременно потеряет свой желанный участок. Это совершенно ясно. Он остался в Оклахоме только для того, чтобы смягчить удар и защитить ее от крупных проблем.

Возможно, ему следует просто рассказать ей правду, признать поражение и избавиться от этого состояния, которое может спалить его изнутри. После того как они займутся любовью, Мики внимательно обдумает его аргументы и он уйдет. Это будет концом его странных отношений с Мики Ласситер. Все кончится, а участок, о котором она столько мечтала, станет обычным городом, через который проходит железная дорога.

Решив, что он только затягивает агонию, Кейл спустил ноги с койки и вышел наружу. Хотя все еще лил дождь, самые грозные тучи ушли дальше вдоль реки, и молнии теперь сверкали где-то далеко. Кейл быстро направился по влажной траве к палатке Мики.

– Ки, я хочу с тобой поговорить. Это не ждет, – объявил он не допускающим возражения тоном.

Мики не ответила.

– Черт! – свирепо выругался Кейл, пробираясь в палатку. – Мики, ты меня слышишь? Мы должны поговорить... и немедленно.

Тут он увидел, что Мики нет в кровати, и с его губ слетело еще одно ругательство. Не вернулись ли сюда любители чужих участков, чтобы ей отомстить? Может, он не разобрал криков о помощи из-за шума грозы?

Внезапно он услышал ужасающий крик Мики, который почти мгновенно смолк. Сердце Кейла с силой забилось. Крик донесся откуда-то с реки. Кейл стремглав бросился из палатки и, выскочив наружу, чуть не грохнулся на землю, споткнувшись о выброшенный рекой ствол дерева.

Второй ужасный крик послышался с востока, от загона. Но теперь не было ни загона, ни столбов от него. Разбушевавшаяся река сменила свое русло и проложила себе дорогу по небольшой низине, которую скрывали старые тополя. Теперь эти деревья стояли прямо посреди пенящихся вод и несущегося по течению песка!

Кейл быстро окинул взглядом поверхность реки и почти сразу обнаружил Мики, судорожно вцепившуюся в ствол дерева. Она истерично рыдала, ее руки были содраны в кровь от безуспешных попыток влезть на это дерево, пока свирепый поток не увлек ее в один из своих водоворотов. Кейл повернулся и вихрем побежал обратно в лагерь, надеясь отыскать там веревку.

Новое русло оказалось таким глубоким, что лошадь утонула бы в нем с головой. Единственным, что могло спасти Мики, было лассо, которое можно набросить на тонущую, чтобы вытащить на берег. Но даже если бы бросок веревки оказался удачным, это еще не давало гарантии, что Мики не утонет, пока он будет ее вытаскивать.

Лихорадочно перебирая вещи Мики, Кейл, наконец, нашел веревку. Потом, повернувшись на север, он пронзительно свистнул. Хотя Санданс находился в небольшом загоне вместе с остальным стадом, Кейл не сомневался, что конь откликнется на зов. Если Санданс решит, что его зовет хозяйка, он найдет способ, как выбраться из загона. В данный момент Кейлу было безразлично, что Санданс сокрушит загон копытами и все лошади разбегутся. Главное сейчас – спасти Мики.

Когда он услышал топот копыт по влажной песчаной земле, с его плеч словно свалился камень. Хотя Санданс был явно не рад обнаружить, что свистел Кейл, он не испугался и не убежал. Стараясь говорить как можно мягче, как с ним обычно разговаривала Мики, Кейл положил веревку на голову Санданса и подтолкнул его к ревущей реке. Но конь внезапно уперся. И тут в темноте раздался новый истерический вскрик Мики, после чего Санданс перестал пятиться и двинулся за Кейлом.

Только тут Кейл увидел, что именно заставило Мики так кричать. У него замерло дыхание. Дерево, на котором повисла Мики, застряло между двумя пнями, и теперь бурные воды переливались и через него, и через голову Мики.

Хотя Кейл бросал лассо уже тысячи раз и мог поклясться, что способен накинуть его на шею лошади с закрытыми глазами, он внезапно почувствовал неуверенность. Сжав зубы, он начал раскручивать лассо над головой. Его взгляд был направлен на едва видимое во тьме тело Мики, качающееся среди бушующих волн.

Но первая попытка не удалась – лассо задело развесистые ветки. Тихо выругавшись, Кейл дернул веревку, чтобы высвободить ее из ветвей. Смотав лассо, он сделал новую попытку. На этот раз лассо каким-то волшебным образом точно пролетело между ветвей и опустилось на плечи Мики.

Кейл крикнул Мики, чтобы она продела руку в петлю и спустила петлю к талии, но она словно оцепенела и не отвечала. Инстинктивно сжав ствол руками, она неподвижно повисла на дереве. Выругавшись, Кейл стянул с ног ботинки и взялся за петлю на веревке, что соединяла Санданса и его почти утонувшую хозяйку. Он мог только благодарить судьбу за то, что научил коня выполнять некоторые команды, когда ему нужно было перетаскивать столбы для загона. Теперь Сандансу предстояло выполнять похожую задачу. Но на этот раз от действий лошади зависела судьба Мики и его самого.

С силой ухватившись за натянутую веревку, Кейл начал бороться с ледяным бурлящим течением. Добравшись до Мики, он расширил петлю и натянул ее на себя, после чего дал команду коню. В это время Мики, у которой заледенели и покрылись кровью от ссадин пальцы, почувствовала, что соскальзывает в воду. Она снова закричала и тут услышала громкий, нетерпеливый голос Кейла, вспомнила о тех мгновениях, когда было так покойно лежать в его сильных объятиях... но она уже плохо соображала и никак не ответила на его оклик.

Кейлу стоило большого труда отодрать ее пальцы от дерева. Когда ему это удалось, он дал команду Сандансу двинуться от берега. В следующую секунду водяной поток окатил их с головой. Кейлу пришлось напрячь руки так сильно, что на миг у него мелькнула мысль, что мышцы могут лопнуть. Волны постоянно накрывали его с головой, и тех коротких мгновений, когда он появлялся на поверхности, не хватало, чтобы вобрать воздух в легкие.

Мики уже была совсем без сил, ее тело тяжелым грузом тянуло вниз. Когда очередная волна накрывала их с головой, Кейлу казалось, что его легкие сейчас взорвутся от недостатка воздуха. Порой он терял ориентацию и не мог понять в мутной воде, где верх, а где низ. Воздуха уже совсем не хватало, и он рванулся из последних сил. Несущийся в воде песок попал Кейлу в глаза и совсем ослепил его.

Вдруг он почувствовал под ногой твердую землю. Никогда он не был так счастлив, как в этот миг! Отдав Сандансу команду остановиться, Кейл высвободился из веревки и обнял безжизненное тело Мики. Покрытые песком светлые волосы легли ему на плечо, когда он поднес ее к коню и забросил ему на спину.

Пришлось несколько раз ударить Мики, чтобы она пришла в себя и начала кашлять и отплевывать воду. Потом она безвольно опустилась на шею лошади, а Кейл, моля Бога, чтобы все окончилось благополучно, повел Санданса к своей палатке. Больше он никогда не отправится в ее полотняное жилище. Оно слишком близко к воде, чтобы быть безопасным местом.

– Черт побери, если бы ты послушала меня, всего этого бы не случилось, – хмуро произнес Кейл своей легкомысленной компаньонке. – Тебе не нужно было во время бури смотреть, не смыло ли твой загон!

Высказав то, что он думает о ее идиотском поведении, даже если она не могла расслышать ни слова, Кейл почувствовал облегчение. Сняв ее с лошади, он втащил Мики в палатку и уложил на койку. Мики была без сознания. В свете лампы он внимательно оглядел ее тело. Оно было покрыто множеством порезов и ссадин.

Кейл стащил с Мики одежду и поспешно укутал ее теплыми одеялами. После этого он поднял голову Мики, чтобы влить ей в рот бренди. Конечно, она могла захлебнуться, но у него не было никаких других медицинских средств. К его облегчению, Мики дважды глотнула и после этого тут же заснула.

Кейл откинулся, чтобы посмотреть на ее обострившееся лицо. Губы отдавали пугающей синевой, а кожа была белой как полотно. Однако одеяла мерно поднимались и опускались от ее дыхания.

Не будучи в состоянии просто сидеть и ждать, Кейл выбрался из палатки, чтобы посмотреть, какой ущерб нанесла река его загону. Как он и предполагал, Санданс, повинуясь команде, сбил верхнюю перекладину, и теперь лошади разбрелись во всех направлениях. Только мулы проигнорировали возможность вырваться на волю, чтобы поесть свежей травы.

Решив, что сбором скота он займется утром, Кейл повернул на юг. Палатку Мики надо было перенести на более высокое место. Он тут же принялся за дело, не задумываясь над тем, одобрит Мики его решение или нет. Кейл вытащил из палатки все вещи, а затем ее сложил. Потом он взвалил все на спину Санданса и перевез в свой лагерь. Разбить палатку снова у него заняло всего полчаса. На этот раз она стояла строго перпендикулярно, а не с наклоном, как Пизанская башня. У Кейла все никак не проходило возбуждение от бурной ночи, и потому он начал размещать вещи в палатке точно так, как они были установлены до переезда.

И тут на него, наконец, обрушилась усталость – внезапно, словно подкравшись. Он три часа держался только на нервах – но теперь, когда все было сделано, можно было вернуться и лечь рядом с Мики, чтобы она была под надежной охраной. Вдруг ему пришла в голову мысль – а что, если он сейчас вернется, а она... Он с негодованием прогнал эту мысль. Ки полна воли и решимости. Она обязательно выживет. Однако тревога никак не проходила. Когда Кейл вернулся в палатку, Мики спала, и он почувствовал острое желание прижать ее к себе, согреть своим теплом, передать ей часть своей жизненной энергии.

Словно хрупкого, беззащитного ребенка, Кейл осторожно привлек ее к себе, ощущая холодное и безжизненное тело. Когда он обнимал ее раньше, он испытывал совсем другое. Но тогда его захлестывала страсть, неодолимое желание ею обладать. Теперь же он боялся за нее. Он хотел прижать ее к себе и держать так, пока Мики не оживет, пока в ее глазах не появится снова знакомый блеск.

Хотя Кейл знал, что Мики этого бы не одобрила, будь она в сознании, он прижался к ее губам. Пусть это означает проигрыш пари. Она же никогда не узнает, что он ее целовал и обнимал, когда она спала. Санданс об этом не расскажет, а сам Кейл признаваться в этом не собирался.

Наконец после столь долгой мучительной борьбы с собой Кейл смог выразить свои чувства. Его убаюкивали шум дождевых капель по крыше палатки и мягкий стук сердца Мики. Кейл ощущал этот стук своей обнаженной грудью. От всего этого Кейл начал погружаться в беспокойный сон.

Весь остаток ночи Кейл так и провел, прильнув к Мики, осуществив, наконец, свою мечту прикоснуться к единственной женщине, которая каким-то чудесным образом сумела растопить его сердце. Она лежала неподвижно, и это пугало его. Возможно, она была на пороге смерти. Если ей суждено умереть, то ее последние минуты не должны быть ужасными, решил он. А если Бог услышит его молитвы и она останется жива, то Кейл больше не позволит Мики отправляться куда-либо без него. Он не мог представить себе, как сможет существовать без этой упрямой и вспыльчивой женщины. Мир без синих глаз и улыбки Мики неизбежно стал бы серым и унылым.

Глава 16

Мики пробудил от сна нескончаемый стук дождевых капель по палатке. Ее тело было тяжелым, словно к нему прикрепили якорь. Когда она попыталась двинуться, ее тут же пронзила острая боль в мышцах. Оглянувшись, Мики нахмурилась. Она была явно в своей палатке, но у нее было ощущение, что она у Кейла. Отчего? Она отдалась ему? Ему удался его дьявольский план?

Внезапно на нее обрушились воспоминания о ночном кошмаре. Мики задрожала как осиновый лист. С трудом она сползла с койки, словно это могло избавить ее от ужасных сцен, что встали перед ее глазами.

Хотя на ней было только одеяло, Мики подошла к выходу из палатки. Но не успела она сделать и шага наружу, как на нее ястребом налетел Кейл.

– Зачем, черт побери, ты поднялась с кровати?! – воскликнул он.

Мики была слишком слаба и плохо соображала, чтобы найти, как обычно, ядовитый ответ. Она лишь молча смотрела в рассерженное лицо Кейла. Его одежда промокла сверху донизу, а черные волосы прилипли ко лбу. Кейл напоминал измочаленную швабру. Но сейчас Мики это было совсем безразлично. Она никогда никому не была так рада. Тем не менее ей не понравилось, что ее хотят держать в кровати.

Когда ее бледное лицо озарилось улыбкой, Кейл почувствовал, как оттаяло его сердце. Суровые черты его лица разгладились. Какое-то время они молча стояли друг против друга. Каждому хотелось обнять другого – и оба колебались. Мики не хотела показать, как она благодарна ему, а Кейл не желал проигрывать пари и терять куш, который стоил для него много больше, чем Мики подозревала.

– Чувствуешь себя лучше? – неуверенно произнес он.

– Думаю, мне придется пролежать дня три, чтобы оправиться, – хрипло выдавила из себя Мики.

Кейл неловко переступил с ноги на ногу. Ее слова его не удивили. Уже несколько дней она лежала неподвижно, наполняя его сердце страхом, что не выживет.

Пройдя мимо Мики, он вошел в палатку и стянул с себя рубашку.

– Я переносил твой загон на более высокое место. Постоянно льет дождь, но молний нет, – как бы между делом сказал он.

Мики кивнула, зная, что ее собеседник под молнии не полезет. Неуверенными шагами она подошла к койке и опустилась на нее. И только тут она поняла, что находится в своей палатке, стоявшей всего в двадцати футах от палатки Кейла.

– Почему ты переставил мою палатку? – измученным голосом спросила она. – Не думаю, что нам следует располагаться так близко. У людей может создаться неправильное впечатление.

Повернувшись, Кейл с досадой посмотрел на нее.

– Я перенес твою палатку, потому что она была на заливаемой водой равнине. Я уже говорил тебе, что не следует располагаться там, но поскольку ты упряма как черт, ты меня не послушала. Если бы я не перенес твою палатку, ее бы унесло рекой вместе с загоном.

Кейл замолчал, ожидая недовольных замечаний, но Мики только сложила руки на коленях.

– Никаких ехидных реплик? – насмешливо фыркнул Кейл. – Должно быть, ты действительно сильно устала.

Мики не ответила и на эти слова. В ее голове был совершенный туман.

Натянув сухую рубаху, Кейл какое-то время молча смотрел на нее.

– Мне как-то все равно, что люди могут подумать, – беспечно заметил он. – В конце концов, мы были так близки, как это только возможно... или поток стер это из твоей памяти, Ки?

От его насмешливого замечания ее бледные щеки чуть порозовели. Хотя Мики не была в силах затевать баталии, уязвленная гордость заставила ее заговорить:

– Вряд ли я забуду, что между нами случилось по моей неосторожности. Но я не стану повторять своих ошибок.

Кейл недовольно поморщился.

– Может, мне следует поставить знак, что мы живем рядом по необходимости из-за потопа и что мы не спим вместе, как некоторые могут подумать?

Он никак не ожидал, что ее мертвенно-бледное лицо мгновенно станет пунцовым и она вскочит с койки с такой прытью. Однако его насмешка словно влила в нее энергию. Мики открыла рот, чтобы ответить ураганом обвинений, но тут же вспомнила о пари и овладела собой.

– Не думаю, что стоит это делать, – проворковала она с натянутой улыбкой. – Думаю, я просто чересчур слаба и неправильно все воспринимаю. – Утомленно вздохнув, Мики вернулась на койку и натянула на себя шерстяное одеяло. Когда она вытянулась на постели, ее лицо озарила лукавая улыбка. Если Кейл хочет ее вывести из себя, она не поддастся этому, даже несмотря на то что только что была на пороге могилы. – Не будешь ли ты так добр сделать мне массаж? Мои мышцы болят так, словно их завязали гордиевым узлом.

Кейл опустился у ее койки и только после этого понял свою глупость. Подобно бабочке, освобождающейся из кокона, Мики высвободила из-под одеяла изящные ноги. Как бы ни хотел Кейл отвести от них взор, сделать ему это было трудно. Еще одно испытание на самообладание, с досадой подумал он. А осталась ли у него хотя бы йота самообладания? Страх за нее, который он пережил в последние дни, только укрепил его желание. Ее новые попытки его соблазнить могут дорого ему стоить.

Собрав всю силу воли, Кейл начал разминать это изысканное тело. Мики время от времени издавала блаженные «о-о-о» и «а-а-а», что доставляло Кейлу еще большие мучения. Похоже, платоническая забота и жалость, что он и испытывал по отношению к Мики, пока она приходила в себя после плавания в Канейдиан, окончились. Черт, он снова хотел ее!

Когда Мики откинулась на спину, Кейл с опаской подумал: «Что она могла задумать еще?» Его глаза невольно пробежали по ее лебединой шее и слегка вздымающейся округлой груди. Если бы он не был столь погружен в свои мысли, то заметил бы желание в ее глазах. Это была не игра, не стремление выиграть пари и получить землю. Это было чистое желание, вызванное его бережными прикосновениями к ее коже.

Ей было теперь безразлично, что может кто-либо подумать насчет того, что ее палатка находится там же, где и палатка Кейла. Ей куда важнее было, что этот гигант думает о ней. Если бы только в его глазах сейчас не было желания... Если бы только он видел в ней ровню, своего партнера и друга...

Ее рука невольно коснулась его лба. Кейл от этого подпрыгнул так, словно его укусила оса.

– Укройся одеялом, Ки, – хрипло приказал он. – Я не очень силен в изображении служанки у дамы. Я невольно вызвал к жизни твой легендарный темперамент, а ты пытаешься пробудить во мне животное. Пожалуй, хватит для одного дня.

Мики могла бы поклясться, что Кейл услышал, как оборвалось ее сердце, когда он решительно направился прочь, чтобы вернуться к возведению загона. Но он ни за что бы ей об этом не сказал. Мики проиграла свою личную войну с Кейлом Броулином. Он научился понимать ее. Он знал, что ей нужно, и даже лучше, чем она сама. С каждым днем она все больше привыкала полагаться на него. Когда она пыталась его соблазнить, это уже было не из-за пари. Ей было трудно без его смеха, без его дразнящих улыбок, без его нежных прикосновений.

На протяжении следующих четырех суток Кейл старался обходить палатку Мики как можно дальше. А ей не терпелось закончить этот фарс, когда им приходилось сдерживать свои самые большие грехи: ей – свой невыдержанный характер, ему – его интерес к женщинам. Словно для того, чтобы остудить обоих, с неба опять полило. Прерии Оклахомы превратились в непролазную грязь.

Когда они отважились сделать вылазку в город за припасами, то обнаружили, что половина жителей Рино отказалась от своих участков и отправилась на более высокое место, создав новый городок Эль-Рино, расположенный как раз на пути железной дороги. Вместо одного городка теперь было два, и это вселило в переселенцев неуверенность в завтрашнем дне.

Мики узнала от горожан Рино, что Эмет Ласситер перебрался в новый городок. Хотя ей интересно было, продолжает ли ее отец пить и играть в карты, она не поехала в Эль-Рино: все еще не могла простить отцу, что он проиграл ее лошадь.

Когда они шли по размытой дождем улице, Кейл объявил, что намерен посетить один из салунов, что выстроились вдоль главной дороги Рино. Мики не поверила своим ушам. Городок просто кишел размалеванными дамами, жаждущими составить компанию одинокому мужчине. Каждый раз, когда Кейл уезжал в город без нее, Мики мучили подозрения, что он тайно удовлетворяет свою потребность в женском обществе. Если Кейл нарушит свое обещание, она готова схватить его за руку. Он хочет посетить салун? Ладно, она отправится с ним. Мики догадывалась, что ее решимость вызвана ревностью, но в любом случае она не собиралась позволять Кейлу тайно посещать какую-либо из этих наштукатуренных королев.

Когда Кейл увидел, что Мики направилась к салуну, он нахмурился. Схватив ее за плечо, он потянул ее назад от двери.

– Что, черт побери, ты делаешь? – прошипел он. – Приличные женщины не ходят в салуны!

– Как и приличные мужчины. – В ее взгляде было откровенное осуждение. – Что тут тебе нужно? Выпивка или те бабенки, что ее подают?

– Какая тебе разница? – фыркнул Кейл. – Ты хочешь, чтобы я проиграл это проклятое пари?

Мики гордо подняла подбородок. Этот человек был так слеп, что не мог понять, что в ней говорит ревность. Черт побери, неужели мужчины не могут понять, когда женщина в них влюблена? Разве это не написано у нее на лице, словно татуировка у индейца?

– Кейл Броулин, ты дурак! – внезапно выкрикнула она. Кейл посмотрел на нее в недоумении. С чего вдруг такая неожиданная выходка?

– Если я дурак, то кто ты? – буркнул он, глядя прямо в ее злое лицо.

– И я дура, – честно призналась Мики. – Если ты дотронешься до какой-нибудь женщины, я отрублю тебе руку. Ты не только проиграешь пари – я буду презирать тебя до конца жизни.

И Мики вошла в салун, облаченная в свой привычный наряд – узкие брюки и плотно облегающую рубашку. На губах Кейла появилась довольная улыбка. Не ревнуют ли его?

Кейл гордо расправил плечи. Но, войдя в салун, обнаружил, что над рукой Мики склонился не кто иной, как Морган Хагерти. Дьявол, в городе открылось двадцать три салуна, а Морган выбрал именно этот. Вот незадача!

Морган просто сиял от улыбок, пока не заметил Кейла. Его красивое лицо сразу помрачнело.

– Жаль, что вы до сих пор не расстались с Броулином. А это надо было сделать при любых обстоятельствах, – недовольно фыркнул он, после чего повернул голову к Кейлу.

Кейл подошел к нему на расстояние десяти футов и остановился. Повисла тяжелая пауза. Мики в недоумении переводила взгляд с одного злого лица на другое. Она думала, что Кейл и Морган не любят друг друга со времени, как они играли в карты на Санданса. Она так и не знала, кто предложил Эмету поставить на кон ее лошадь. Кейл утверждал одно, а Морган – другое. И она совсем не подозревала, что яростное соперничество и ненависть между этими двоими выросли намного раньше того, как они оба объявились в Оклахоме.

– Что вас и мисс Ласситер могло здесь заинтересовать? – спросил Кейла Морган. Его зеленые глаза поблескивали угрожающе.

Неприятный холодок пробежал по спине Кейла. – Он прекрасно понимал, что Морган сейчас думает о мести. Горечь от неудачи теперь перешла в смертельную ненависть. Кейлу нужно было немедленно развеять подозрения, которые могли зародиться у Моргана. Чтобы защитить Мики и не позволить ее использовать как средство мести, Кейлу нельзя было показывать никаких признаков своей привязанности к ней.

– Ладно тебе, Морган, – рассмеялся Кейл. – Ты же все прекрасно знаешь. Все, что я хочу, – это забрать мой участок. Мисс Ласситер – это не мой тип женщин. Нас связывают только дела.

Если их связывает только дело, то один из них двоих – совсем глуп, и этот глупый – она, подумала Мики. От этой мысли она совсем приуныла.

Кейл прищурил глаза, глядя на Моргана.

– Ты больше, чем кто-либо другой, должен знать, почему я хочу эту землю.

У Мики было чувство, словно Кейл вытащил нож и воткнул ей в спину. Он не смог бы нанести ей более тяжелого удара. Перед тем как они вошли в салун, она намекнула, что он ей небезразличен. Видно, теперь он отвечает ей, показывая, что она – всего лишь препятствие на его пути.

Черт бы его побрал! Он знал о том, что через ее землю должна пройти железная дорога и что на нее имеет виды компания по распределению городских участков. Откуда это он узнал? В тот день, когда к ней приехал Морган, чтобы ей об этом сообщить, Кейл ездил в город. Она намеренно не делилась этой новостью с Кейлом. Она непреклонно отказалась от предложения Моргана продать землю, но именно это собирался сделать Кейл, если он получит ее участок.

Черт бы побрал его еще раз! Что бы Кейл ни делал, он всегда принимал ее за полную идиотку. Наверное, он давно знал, что на этот участок имеет виды компания. Вот почему он так настойчиво пытался застолбить его. Боже, как она могла в нем так ошибаться? Как она могла думать о чувствах, когда видела его лицо? Единственное, что имело значение для Кейла, – это выгода. Теперь она могла дать руку на отсечение, что убедил отца поставить на кон Санданса именно Кейл. Ему требовался резвый скакун, чтобы застолбить участок. Он был намерен продать землю компании по распределению земельных участков, получить прибыль и купить себе еще одно стадо мулов и лошадей.

Пока Мики стояла между двумя мужчинами, борясь с желанием дать волю гневу и набираясь решимости выиграть пари, на сцене появился Джозеф Ричардс. Пропади ты пропадом, подумал про себя Кейл. Почему несчастья всегда приходят, как гусята за гусыней, – одно за другим? Сначала Кейлу встретился человек, который яростно его ненавидел. Затем ему пришлось объявить всем – и Моргану в частности, – что Мики для него совершенно ничего не значит. А затем, как глазурь на пироге из простокваши, появился Джозеф Ричардс. Если Мики еще не знала ничего о планах компании по распределению городских участков, она узнает о них сейчас. Лишь Джозеф откроет рот и скажет о планах компании, он подтвердит самые мрачные подозрения Мики относительно причин, по которым Кейл с ней связался. И ничего в свою защиту сказать не удастся, когда Морган вертится вокруг, как назойливая оса.

Все случилось так, как он и предвидел. Кейл мог бы похвалить себя за проницательность, если бы не был так сильно раздосадован. Джозеф пригладил свои перышки, поднял птичий нос и прокрякал свое щедрое предложение Мики. И что еще хуже, он сообщил, что он обращался насчет участка к Кейлу перед гонками.

– Моя компания готова предложить вам тридцать долларов за акр земли, – объявил он, всячески стараясь не встретиться взглядом с человеком, который в свое время прогнал его из лагеря.

– Какой смысл отклонять это предложение? – негромко пробормотал Кейл. – Зачем противиться неизбежному? – После этого он громко объявил: – Мы согласны.

И тут же услышал энергичное возражение Мики:

– Ни за что! – А затем последовало что-то вроде – Только через мой труп!

Черт, лучше бы она этого не говорила. Не стоило подбрасывать подобную идею этим двоим, особенно Моргану. Он уже хотел убить Кейла. Морган мог захотеть устроить двойные похороны.

Когда Мики вобрала в себя воздух, приготовившись выдать Джозефу Ричардсу и Моргану Хагерти все, что она думала об их предложениях, Кейл поспешно закрыл ей рот ладонью.

– Если ты выйдешь из себя, то потеряешь участок, – немедленно напомнил он о пари. – А после этого земля будет моей, и я сделаю с ней все, что хочу.

Эта мысль подействовала подобно ушату холодной воды. Мики тут же взяла себя в руки. Но внутри она продолжала кипеть. Пропади пропадом этот мир! В нем женщине не разрешено почти ничего. Мики привыкла отбиваться, но отбиваться от многих мужчин было трудно.

Мики пулей выскочила из салуна и направилась к Сандансу. Даже когда она наступила в лужу и вся обрызгалась, это ее не остановило. Окружающий мир казался ей отвратительным. Надо успокоиться, пока не вернется Кейл и не начнет насмехаться. Ее терпение готово было лопнуть.

Решив, что надо ковать железо, пока горячо, и решать вопрос незамедлительно, Кейл выбежал из салуна. Мики уже скакала прочь, и по ее неестественно прямой спине Кейл определил, что она готова взорваться при малейшей провокации. А это было то, что Кейлу требовалось, – спровоцировать ее, пока Морган за ними не поспел. Разбираться с Мики в салуне он не мог – но здесь, без Джозефа Ричардса и Моргана Хагерти, можно было наконец все решить. И Кейл, взлетев в седло, решительно погнался следом.

– Я продаю землю, – объявил он, притормаживая коня рядом с Мики. – Если я не соглашусь сейчас на это предложение, железная дорога конфискует участок и заставит продать его за самую низкую цену. Я тоже имею право на эту землю, и я не собираюсь терять деньги.

К удивлению Кейла, Мики не соскочила с коня и не взорвалась гневом. Она лишь качнулась в седле, хотя и выглядела готовой взорваться. Она не хотела проигрывать пари и, прежде чем ответить, решила сосчитать до десяти.

– Ты сначала должен выиграть этот участок, – наконец сказала она, стараясь не крикнуть эти слова в лицо своему собеседнику. – Когда определится победитель, он и решит, продавать участок или бороться за него.

Твердостью ее духа нельзя было не восхищаться. Кейл знал, что Мики кипит от гнева после всего того, что услышала в салуне. От досады он был готов прорыть туннель через всю землю, до самого Китая.

– Ты все заранее знал, не правда ли? – спросила Мики. Ее красивый голос слегка дрожал – от гнева, разочарования и возмущения. – Вот почему ты хотел застолбить мою землю? Ты знал о компании по продаже городских участков? Ты знал, как много значила для меня эта земля, и тем не менее решил ее захватить, потому что надеялся на прибыль?

– Я знал, но... – дипломатично начал Кейл, но осекся, когда Мики презрительно фыркнула.

– Я не хочу это больше обсуждать, – процедила она. Ударив коня в бока, она бешено понеслась по прерии.

Кейл повернулся в седле, глядя на стройную фигурку, летящую на скачущем коне. «Стоит ли пытаться ей что-либо объяснять?» – горько спросил он себя. В том, что касалось его, Мики всегда верила только в самое худшее. Зачем ему нужно тратить время, приставая к ней с извинениями и объяснениями? Она не хочет его слушать. Она уже возненавидела его и демонстрирует свою ненависть.

До окончания срока пари осталось два дня. А что будет, если он не победит? Кейл раньше даже не думал над этим, он чересчур был занят борьбой с собой, когда Мики пробовала его соблазнить, попытками вывести ее из терпения. Это заняло слишком много времени и сил, с сожалением подумал Кейл, толкая чалую в бока, чтобы она бежала быстрее.

Глава 17

Когда Кейл вернулся в лагерь, рядом с его палаткой стоял Санданс. Это было невероятно и поразило его как гром среди ясного неба. Кейл не поверил своим глазам. Спешившись, он откинул входной клапан палатки. Внутри он обнаружил Мики. Она рылась в его вещах. Его одежда и кухонные принадлежности летели во всех направлениях.

– Что, черт побери, ты делаешь? – потребовал объяснений Кейл.

Мики наконец раскопала его запас спиртного. Схватив бутылку, она поднялась во весь рост и повернулась к Кейлу.

– Я возьму это взаймы, – объявила она холодно. Бровь Кейла удивленно поползла вверх.

– Ты хочешь вернуть мне бутылку полной или пустой?

Мики вытащила пробку.

– Пустой. – И, не произнося ни слова, сделала большой глоток.

– Ты же не пьешь, – напомнил ей Кейл, но было слишком поздно. Мики уже кашляла. Без особого сочувствия Кейл похлопал ее по спине.

– Я просто поперхнулась, – прошептала она.

На ее глазах выступили слезы, когда виски обожгло желудок. Кое-как придя в себя, Мики стоически прошла к своей палатке и тут обнаружила, что Кейл тенью идет за ней. Словно не замечая его присутствия, она сделала еще один глоток. Второй раз оказался не столь сногсшибательным, как первый. Горло онемело. Мики сделала третий глоток. По телу начала разливаться приятная теплота, расслабляя нервы. Она не любила пить, но решила, что бывают случаи, когда виски полезно. И вот такой случай настал.

Кейл опустился на край койки и неодобрительно нахмурился, глядя, как Мики снова берется за бутылку.

– Сделай перерыв, иначе скоро обнаружишь себя под стулом, – предупредил он.

Мики пренебрежительно дернула плечиком.

– Если виски сотрет у меня из памяти все о тебе и твоих нудных лекциях, меня это не огорчит, – хрипло ответила она.

Кейл закатил глаза, не веря своим ушам. Эта упрямая девка хочет пуститься в запой, не представляя, к каким последствиям это может привести. Она начала пить так, как делала все остальное, – без всяких тормозов. «Сумасбродка», – подумал Кейл.

– Не могу понять, почему ты меня так не любишь. Я только стараюсь помочь тебе, – сказал он в свое оправдание.

– Не люблю тебя? – произнесла Мики и презрительно фыркнула. – Это мягко сказано. – Ее глаза упали на бутылку, которую она сжимала в руке. Мики поспешно приложила горлышко к губам. Тут она почувствовала что-то странное на носу. Она свела глаза, чтобы рассмотреть помеху, но ничего не обнаружила. Спереди был только ее нос – но какой-то странный, чужой, расположенный не на месте. – С таким «другом», как ты, который хочет вырвать мой участок у меня из-под ног, мне не нужно врагов. Но я все равно получу то, что мне принадлежит.

Недовольно ворча по поводу ее нелепого поведения и несправедливых обвинений, Кейл наклонился, чтобы забрать у Мики бутылку. Налив себе немного, он вернул бутылку в ждущую ладонь Мики. Черт побери, если он не способен ее побить, то может по крайней мере к ней присоединиться.

– Утром ты будешь себя ненавидеть, когда проснешься, и у тебя будет трещать голова, – предсказал он, ожидая, когда Мики снова передаст ему бутылку.

– Это много лучше, чем вспоминать, как я стала презирать тебя с этого дня, – возразила она, протягивая бутылку и награждая его ненавидящим взглядом.

– Не знаю, почему я вожусь с тобой, – буркнул Кейл и осушил стакан.

В уголках губ Мики появилась глупая улыбка. Она бесстыже обвела глазами его налитое мышцами сильное тело.

– Здесь мы равны. Я тоже не знаю, почему ты возишься со мной. Ну а мне нравится в тебе твое могучее тело, – внезапно объявила она.

От ее откровенного взгляда Кейлу стало не по себе. Это было странно для женщины, которая минуту назад объявила, что не выносит его вида.

– Ты, конечно, понимаешь, что я могу воспользоваться твоими комплиментами и твоим положением, когда ты не в состоянии сопротивляться? – насмешливо спросил он.

Мики с трудом отставила стул и двинулась мимо Кейла к выходу.

– Если ты ко мне прикоснешься, проиграешь пари, – напомнила она и сделала еще один глоток.

– Я сомневаюсь, что, после того как ты напьешься до чертиков, ты сможешь что-либо вспомнить, – усмехнулся он, глядя, как Мики неровным шагом идет расседлывать Санданса.

– Я уверена, что получу большое удовольствие от нашего свидания. А если я о чем-то забуду, ты мне потом напомнишь подробности. Я надеюсь, что ты мне будешь напоминать это каждый вечер всю оставшуюся жизнь, – бросила она через плечо с провокационной улыбкой.

Кейл не мог поверить своим ушам. Виски определенно лишило Мики всех тормозов, и теперь все, что было у нее в голове, оказалось на языке. Он и не подозревал, что она думает о подобных вещах. Мики откровенно говорила о его привлекательности – и это после того, как ее похвалы раньше можно было сосчитать по пальцам.

Глотнув еще из бутылки, Мики поставила ее на землю и протянула руку к лошади. Но рука тряслась. Мики попыталась схватиться за седло, но в этот момент ее ноги сложились, как мехи у гармошки, и она обнаружила, что сидит на земле, прижимая к животу седло.

Громкий смех Кейла наверняка рассердил бы ее, если бы она не влила в себя так много виски. Вместо того чтобы разразиться гневом, Мики вдруг захихикала. Когда она попыталась освободиться от седла, Кейл пришел ей на помощь. Она поспешно вскочила на ноги и тут обнаружила, что весь мир вокруг кружится, как карусель. В этом вращающемся мире она нашла только один неподвижный объект и тут же оперлась на него всем телом.

– Если бы ты знала, как глупо выглядишь, ты бы очень смутилась, – рассмеялся Кейл.

– М-м-м... если бы ты знал, как хорошо выглядишь, ты бы удивился, откуда у меня силы, чтобы тебе сопротивляться... – лукаво ответила она. – Я сама поражаюсь этому. У меня нет этих сил.

Ее тело, словно предлагая себя, коснулось его, ее руки взялись за пуговицы его рубашки, чтобы высвободить волосатую грудь. С губ Кейла сорвался мучительный стон. Своими смелыми ласками Мики делала с его телом что-то невозможное. Она в эту минуту выглядела такой соблазнительной, такой беззащитной... Ее губы раздвинулись, словно приглашая, глаза смотрели прямо на него, а тело вело с его телом разговор на собственном языке. От ее прикосновений Кейлу захотелось эту женщину с такой силой, с которой утопающий хватается за спасательный круг.

Подобно послушнику, почитающему святого, Мики благоговейно провела рукой по бронзовой коже лица Кейла вдоль маленьких морщин, что шли от уголков его глаз и рта. Он был таким могучим, таким уверенным в себе, он был настоящим мужчиной, подумала она.

Если бы она не выпила столько виски, то, возможно, задумалась бы над вопросом, чего в ней больше: любви к этому человеку или ненависти? Но сейчас она была не в силах размышлять. Все ее способности к анализу унесло виски; единственное, что ей оставалось, – это погрузиться в охватывающие ее блаженные чувства.

– Я говорила, что ты совершенно неотразим? – пролепетала Мики заплетающимся языком.

Кейл удивленно открыл глаза.

– Ты говорила, что считаешь меня ужасным.

– Вот как? – Она комично нахмурилась. – Не помню.

– Это меня не удивляет, – рассмеялся Кейл, обнимая эту красивую злючку, чтобы провести ее к палатке.

– Я и в самом деле считаю тебя привлекательным, – призналась Мики. Виски действовало как «сыворотка правды». – Как ты думаешь, ты когда-нибудь полюбишь меня по-настоящему?

Кейл чуть не споткнулся от столь прямого вопроса.

– Мики Ласситер, вы пьяны, – уклончиво пробормотал он.

Она беспечно рассмеялась.

– В самом деле?

– В самом деле, и вы ведете себя бесстыдно, – побранил он Мики, направляя ее к койке.

– А я думала, что тебе нравятся бесстыдные женщины, – промурлыкала она, пытаясь обнять Кейла за плечи.

Отведя от себя ее руки, Кейл помог ей забраться на койку.

– Ложись и спи, дуреха, – сдавленно скомандовал он.

Как послушный ребенок, Мики начала раздеваться – прямо перед жадными глазами Кейла. Вот уж чего ему в данный момент было совсем не нужно – это зачаровывающего зрелища обнаженного тела Ки. Однако никакая сила не заставила бы его в эту минуту покинуть палатку, и потому Кейлу только оставалось стоять столбом, пожирая Мики глазами, борясь со своими чувствами и желая, чтобы он на несколько минут ослеп.

Когда одежда упала на пол, Мики тряхнула головой и волосы каскадом рассыпались по плечам. Она растянулась на койке, и Кейл заметил, что его колени ослабели. Он поспешно оперся на поддерживающий палатку столб.

– Кейл, – сонным голосом произнесла Мики, – ты не поправишь мне постель?

– Ни в коем случае! – выдохнул Кейл. Затуманенные синие глаза остановились на его лице, притягивая к себе, как бы Кейл ни противился.

– Пожалуйста... Я бы сделала это для тебя, если бы ты попросил...

Кейл приблизился на несколько шагов к своей искусительнице, мысленно проклиная все на свете. Он подоткнул простыню, хорошо обрисовывающую формы тела Мики. Это зрелище наверняка запечатлеется в его памяти навечно.

– Я тебе нравлюсь? – неожиданно спросила Мики.

– Очень, – выдавил из себя Кейл. Боже, от ее вида у него не только напомнила о себе жизненно важная часть его анатомии, но даже сел голос.

На ее лице был написан такой искренний и неподдельный интерес, что ему стоило труда не рассмеяться.

– Тогда почему ты не забыл о нашем пари и не дотронулся до меня? – дерзко спросила Мики. – Это потому что ты не находишь меня такой же привлекательной, как других женщин?

Кейл положил руки на ее обнаженные плечи и внимательно посмотрел ей в лицо.

– Поверь мне, я заслужил медаль «За доблесть» за то, как я постоянно сопротивляюсь искушению, – откровенно признался он.

Ее губы задрожали, и в больших синих глазах появилось сожаление.

– Но деньги, которые ты получишь, если продашь мой участок, тебя больше привлекают, чем я, – грустно промолвила она.

Он поднял руку, чтобы провести пальцами по ее губам, но тут же спохватился. j

Хотя он был способен собрать всю свою волю, у Мики сдержанности не осталось совсем. Она прошлась ладонью по его руке, а затем перешла на его плечи и грудь. Она откровенно наслаждалась прикосновениями к мужскому телу. Не в силах противиться искушению, Мики приподнялась, чтобы коснуться губами его рта. Если бы Кейл ответил на это жадными поцелуями, заключив ее в свои магические объятия!

Тело Кейла затрепетало. Боже, и зачем он заключил это смехотворное пари? Оно сведет его в могилу! Но вдруг, подобно изящной незабудке, Мики откинулась на подушку. Ее веки налились тяжестью, и она уже не могла противиться действию виски. Кейлу потребовалась целая минута, чтобы восстановить дыхание. Никого он еще не желал так, как ее. Боже правый, сколько еще ему выдерживать это мучение, горестно спросил себя Кейл. Мики искушала его так часто, что он уже не раз был готов вывесить белый флаг.

Медленно Кейл направился из палатки. Нужно было расседлать Санданса. Его взгляд упал на бутылку виски, и ему пришла в голову мысль заглушить свое желание, но он тут же отбросил ее. Недовольно бурча, Кейл хлопнул Санданса по крупу, чтобы тот двинулся в свой загон. Потом занялся своей чалой. Покончив с делами, он направился к реке, чтобы остудить тело. В последние дни он делал это так часто, что уже начал опасаться, что простудится раньше, чем выиграет пари.

Но эти муки он выносит не зря. Иначе Мики пришлось бы встретиться лицом к лицу с Морганом и Джозефом. Можно пережить несколько ледяных купаний, если это спасет его красивую злючку от двух негодяев. Кейл стянул с себя Одежду, вошел в реку и забрался на середину, где холод пронизывает так, что зубы стучат.

Мики проснулась от того, что у нее нестерпимо болела голова и колотилось сердце. В желудок словно воткнули шило. Застонав, она села на койке. Веки распухли, так что пришлось одеваться почти с закрытыми глазами. Натянув одежду, Мики выбралась из палатки. Серебристый серп луны висел над горизонтом. Неужели она проспала весь день – или же ей это все мерещится?

Чтобы избавиться от боли в желудке, Мики направилась к висящему над огнем жестяному кофейнику. Нет, это был первый и последний раз, когда она пытается утопить свои проблемы в бутылке. Она больше никогда не падет так низко! Как ее отец был в состоянии пить эту гадость регулярно?

– Как твоя голова? – поинтересовался Кейл, глядя, как Мики тянется за кофейником.

Мики и не заметила Кейла в тени. От его голоса она вздрогнула и уронила кофейник на угли. Пока она проклинала свои чересчур активные рефлексы, Кейл достал кофейник и поставил его на землю.

– Тебе добавить в кофе немного виски? – незлобно поддразнил он Мики, пронеся бутылку с виски мимо ее носа.

Ощутив запах виски, Мики тут же почувствовала себя плохо. Кейл специально дразнит ее, пользуясь ее состоянием, подумала она. Нет, лучше будет куда-нибудь уйти и снова забыться.

С молчаливым удивлением Кейл наблюдал, как Мики, опустившись на колени, пытается налить себе кофе. Затем он рассмеялся и предложил:

– Разреши мне.

Он забрал чашку из ее дрожащих рук.

– Не пытайся выглядеть любезным, – заплетающимся языком пробормотала Мики. – Ты не такой.

– Несколько часов назад ты просто осыпала меня комплиментами, – напомнил Кейл, протягивая ей чашку с дымящимся кофе.

Мики подняла брови – и тут же от боли поморщилась. Боже, даже ее лицо неприятно ныло от виски!

Поскольку Мики оставила без ответа его слова, Кейл решил, что самое время поддразнить Мики, чтобы она, наконец, потеряла терпение. Как бы невзначай он растянулся на траве, наслаждаясь своим кофе.

– Не знал, что ты так бешено влюблена в меня, – бросил он и замолчал, ожидая ответной реакции. Но Мики была занята тем, что пыталась сделать хоть глоток кофе. Тогда Кейл громко рассмеялся. – То, что ты сказала... что делала... Ты очень позабавила меня.

У Мики от этих слов упало сердце. Стараясь не смотреть на своего собеседника, она целиком сосредоточилась на кофе. То, что произошло, когда она была пьяна, ей знать совсем не хотелось.

– У меня в жизни были совершенно необузданные, раскованные женщины – но твои шалости...

– Не хочу об этом слышать! – прорычала Мики и тут же сморщилась от острой боли в черепе.

Только тут Кейл заметил, каким бледным стало ее лицо.

– Ты выглядишь совсем плохо, дорогая. – Внезапно Кейл поднялся на ноги и потянул Мики за собой так сильно, что у нее дернулась голова. – Тебе нужно искупаться, – поставил он диагноз. – Это мигом восстановит твои способности.

– Почему ты не опустишь свою голову в реку и не оставишь меня в покое? – ворчливо ответила Мики.

Но Кейл оказался настойчив. Несмотря на протесты, он потянул Мики к реке. Не успела она сообразить, что он собирается сделать, как Кейл уже схватил ее за ворот и наклонил к воде. Под водой голова Мики была, пожалуй, чересчур долго – Мики даже заподозрила, что Кейл окунает ее не для того, чтобы протрезвела, а для того, чтобы захлебнулась. В то мгновение, когда она уже решила, что утонула, Кейл вынул ее голову из воды.

– Ну? Ты уже чувствуешь себя лучше, не так ли? – озорно рассмеялся он.

Мики уже собралась высказать ему все, что о нем думает, но он снова потянул ее в воду. Чем дольше Мики находилась под водой, тем злее становилась. И когда ей, наконец, разрешили глотнуть немного воздуха, эта пытка началась в третий раз. Черт бы побрал этого человека! Когда дьявол раздавал озорство, Кейл Броулин взял себе двойную долю!

Как Кейл и ожидал, ледяное купание не охладило пыл Мики, а, наоборот, разожгло. Мики начала яростно барахтаться, чтобы встать на ноги. Отплевываясь, она отбросила со лба мокрые пряди и прищурилась, пытаясь оглядеться сквозь струящуюся с головы воду. Ей не терпелось с размаху ударить по прямо-таки дьявольской улыбке Кейла, но, чтобы выиграть пари, ей пришлось проглотить свой гнев, как и несколько галлонов воды. С гордым выражением лица, с прямой, как ствол тополя, спиной она отправилась на берег.

– Ну, теперь ты чувствуешь себя в тысячу раз лучше? – продолжал дразнить ее Кейл.

Мики повернулась и отвела светлые волосы с глаз, так что Кейл мог видеть всю кипящую в них ярость.

– Не особенно, если тебе это интересно. До того как ты меня макнул, я чувствовала, словно убила себя, – так мне было плохо. А сейчас я хотела бы убить тебя. Единственное, что мне мешает, – это то, что при этом проиграю пари, а я не намерена этого делать.

– По крайней мере мое средство лечения твоей слабости оказалось эффективным, – восторженно произнес Кейл, надеясь, что Мики вот-вот выйдет из себя. – Теперь ты выглядишь нормально. Несколько минут назад я опасался, что ты умрешь.

– Будьте уверены, доктор Броулин, что я никогда не вернусь в такое состояние, – выговорила Мики, поправляя свое перекосившееся одеяние. – Пока я жива, я никогда не пройду даже рядом с бутылкой виски! – Она смерила Кейла таким взглядом, словно собиралась его изувечить. – И если я и сказала что-то хорошее о вас, когда была пьяна, я возвращаю каждое свое слово. Во мне говорило виски. Вы, Кейл Броулин, грязная, ни на что не годная крыса!

Опустив плечи, Кейл пошел на берег. Он был уверен, что ему удастся вывести ее из себя. Но она сохранила присутствие духа.

Хоть эта дамочка и была без меры сердита, она могла проявлять терпение, которого требует любая работа. А вот ему, Кейлу, было все труднее справляться со своими недостижимыми желаниями. Вид Мики в прилипшей к телу одежде делал просто чудеса с его телом. Некоторые женщины, если их платье промокнет, выглядят как посудная тряпка. Но только не Мики. Ее естественная красота всегда была при ней, в каких бы обстоятельствах Мики ни оказывалась.

Кейл пришел к мысли, что ему самому необходимо принять ледяную ванну. Целых полчаса понадобилось ему, чтобы справиться с собой и снова вернуть себе способность иметь дело с прелестным созданием, которое не желало с ним не то что говорить, но даже и видеть его. Мики в это время сидела на пне, глядя на огонь и потягивая кофе. Ее волшебный участок земли отгораживала от остального мира стена из высоких тополей. Их кроны ярко освещались солнцем и сияли множеством капель росы. Красота пейзажа захватывала дух.

Мики стояла у своей палатки, угрюмо глядя на восток. Небо было темно-синим, а пунцовое солнце посылало сквозь облака яркие лучи на луга. На слегка колышущейся траве сверкали капли росы.

Несмотря на благоговение перед этим великолепием, на сердце Мики было очень тяжело. Она и Кейл не разговаривали друг с другом со времени их ссоры у реки. Она делала вид, что не замечает его, а Кейл старался быть от нее подальше, боясь, что в нем проснется желание. Не сообщив, куда он собрался, Кейл однажды собрал всех лошадей и покинул лагерь, так и не вернувшись той ночью.

Мики была уверена, что теперь она Кейлу абсолютно безразлична. Он дал ей это понять в салуне совершенно определенно. Все, что Кейлу было нужно, – это заполучить участок и выгодно его перепродать.

Однако Мики не собиралась сдаваться. Это была ее земля, ее мечта, которую она лелеяла с того дня, как президент объявил, что часть Индейской территории будет заселена. Для Кейла же эта земля имела только денежную ценность. Загон для скота он построил только для того, чтобы временно держать в нем своих лошадей.

Печально вздохнув, Мики повернулась спиной к величественному закату и принялась возводить новый загон, в котором можно было бы держать Санданса в ненастье. Был почти полдень, когда работу Мики прервал топот копыт приближающихся лошадей. Вид Кейла, величественно и гордо восседавшего на спине своего коня, вызвал в Мики и восхищение, и боль. Почему ее так неудержимо тянет к этому мужчине, который ее постоянно предает? Пока Мики размышляла над этим головоломным вопросом, раздался топот копыт с другого направления – на этот раз к ней приближался кавалерийский патруль.

– Я уже начал тревожиться, не случилось ли чего с тобой, Броулин, – поприветствовал Кейла Брок Террел, после чего галантно наклонил голову к стройной блондинке.

Кейл ответил Броку улыбкой и спрыгнул на землю.

– Что привело вас сюда? Надеюсь, не какая-нибудь ссора между переселенцами?

Заметив удивление, с которым Брок рассматривает Мики, Кейл счел нужным пояснить:

– Мисс Ласситер и я имели несчастье одновременно застолбить один и тот же участок. Мы решили разрешить наш конфликт без стрельбы из пистолетов с двадцати шагов.

На губах Брока появилась лукавая улыбка. Он вдруг вспомнил, где ему доводилось видеть эту привлекательную особу и ее величественную лошадь. И, зная любовь Кейла к женщинам – как к одиноким, так и к замужним, Брок сделал вывод, что Кейл стремится извлечь выгоду из своего положения. Если бы Эмили увидела этого ковбоя в компании с его новой возлюбленной, это разом бы развеяло все ее любовные чувства по отношению к нему. Брок смог справиться с ревностью, когда увидел свою жену на коленях Кейла, но раздражение в нем все равно осталось.

– Я приехал пригласить тебя на одно общественное мероприятие в форте Рино, – сообщил он Кейлу. – Теперь, когда все участки распределены, мы хотим провести официальную церемонию открытия Оклахомы. Там будут праздничная часть, танцы, скачки...

Мики обрадовалась возможности куда-нибудь выбраться и отвлечься от своих горестных чувств.

– Я с удовольствием приму ваше приглашение, – сказала она.

Кейл недовольно буркнул. До конца срока их пари осталось полтора дня. Был риск встретиться с Эмили Террел. Если Эмили опять набросится на него, это может увидеть Брок. А если Брок этого не заметит, то уж Мики не упустит. Он просто обречен проиграть пари, если Эмили начнет изливать ему свою душу.

– Спасибо, но придется отказаться, – пробормотал Кейл. – Мики и я были бы рады присутствовать, но у нас есть дела...

– У меня есть свободное время, – возразила Мики. Кейл лишь мрачно посмотрел на ее довольную улыбку.

Но только после того как майор Террел и солдаты его патруля уехали, он повернулся, чтобы выразить свою злость.

– С каких это пор ты стала такой общительной? – ядовито спросил он.

Мики изобразила на лице саркастическую улыбку.

– С каких это пор ты интересуешься тем, что я делаю?

– Да, я интересуюсь! – выкрикнул Кейл, и его звучный голос эхом отразили деревья. – Ты не поедешь на этот праздник без меня.

Мики нахмурила лоб.

– Я думала, ты не собираешься ехать.

– И я не поеду, и ты, – решительно заявил Кейл. Мики упрямо вздернула подбородок.

– Ты не вправе мне указывать. Я могу ехать, куда захочу и когда захочу.

Она изящно повернулась и направилась к своей палатке. Черт бы все побрал! Он не может позволить Ки одной ехать в форт, полный похотливых солдат, но и ему было опасно появляться там, где можно встретить Эмили. Это было бы то же самое, что лечь перед выходом в загон и позволить лошадям пробежать по себе.

Чувствуя, что совершает самоубийство, Кейл направился к своей палатке, чтобы найти свежую одежду. Как только он показался из палатки с одеждой и направился к реке, из своей палатки вынырнула Мики, тоже с одеждой и тоже с намерением искупаться.

– Надеюсь, ты не будешь шпионить за мной? – бросила она, идя за ним следом.

– Это не входит в условия нашего пари, – буркнул Кейл. – Я не должен тебя касаться, но могу смотреть.

Вся эта игра в любовь и ненависть сводила ее с ума. Она ненавидела своего спутника за то, что он постоянно вмешивается в ее дела, и вместе с тем ее неодолимо влекло к нему. Когда она нерешительно взглянула на Кейла, ее мысли совсем перемешались. Его лицо было словно высеченным из кварца. На нем нельзя было прочитать ни любви, ни нежности – только мрачность и угрюмость. Мики стало странно – отчего это Кейл в таком настроении? Что плохого в том, чтобы посетить форт Рино, поглазеть на марширующих солдат, отведать сочных фруктов, протанцевать всю ночь напролет, принять участие в скачках на спине Санданса... Кейл словно угадал ее мысли.

– И не думай, что я позволю тебе участвовать в скачках на этой дьявольской лошади, – ворчливо произнес Кейл. – Эти скачки намерен выиграть майор Террел.

Мики только разинула рот.

– Почему ты так заботишься о майоре Терреле?

– Этот офицер решает, покупать мой скот или нет. К тому же его жена и я... – Кейл поспешно замолчал, пока его язык не выболтал лишнего. – Потому что это важно для Брока, – загадочно кончил он.

На лице Мики появилась морщинка подозрения. А ведь Кейл – ловкий делец. Он не хочет, чтобы майора победила женщина, которая имеет с Кейлом совместную собственность. Мики была способна понять мотивы Кейла, даже если их и не одобряла. Но ей не понравилось упоминание Кейлом жены Брока. Она-то тут при чем?

– Ты спал с женой Брока? – прямо спросила она. Кейл, прокладывая дорогу через кусты, не обернулся.

– Это тебя совершенно не касается. – Его лицо перекосилось, словно у него была зубная боль.

– Должно быть, спал, иначе бы тебя так не перекосило.

Кейл резко повернулся и бросил на Мики тяжелый взгляд.

– Это было очень давно, до того как Эмили и Брок поженились. Это было сразу после Джессики... – Кейл мысленно себя обругал. Если он не придержит язык, то выболтает все на свете.

– А кто такая Джессика?

Мики самой была неприятна своя любознательность. Она вовсе не хотела узнавать о всех женщинах, с которыми Кейл имел дело. Нет сомнения, что их число так велико, что в нем не разобраться без каталога с оглавлением в алфавитном порядке. От этой мысли Мики стало горько. Она была полной дурой, если думала, что именно на ней Кейл остановит свой список.

Этому ковбою женщины – что-то вроде лошадей, сказала себе Мики. Когда он находит хорошую кобылу, он приобретает ее, а потом выгодно перепродает. Пока какая-то женщина нравится ему, он остается с ней, но только до тех пор, пока не найдет кого-то привлекательнее. Даже после всего, что ей с Кейлом пришлось перенести, она для него по-прежнему ничего не значит.

Она должна забыть о своей глупой привязанности к этому черноволосому дьяволу. Следует сосредоточиться только на своей мечте иметь землю и процветающее ранчо. Это единственное, что ей нужно! А железнодорожная компания и компания по распределению городских участков пусть идут ко всем чертям. Она объяснит им, что эта собственность для нее значит. Раз она решила, что не продаст землю, то пусть ищут другой участок и оставят ее в покое.

Отвернувшись от Кейла, она зашагала прочь, недовольная тем, что он так и не стал объяснять, кто такая Джессика. Когда она исчезла в кустах, Кейл с досадой ударил сапогом по дереву, чуть не выбив себе большой палец. И почему он не объяснил Мики все с начала до конца? Тогда бы она не смотрела на него как раненая лань, выдумывая про него разные небылицы.

Размышляя об этом, Кейл похромал к реке. Он точно знал, почему не может и не должен ей все объяснять. Не из-за его репутации в ее глазах. И не из-за Джессики и Моргана... и даже Эмили.

Это не имело никакого отношения ни к их притяжению друг к другу, ни к съедающим его живьем желаниям. Препятствием была заветная мечта Мики, ее навязчивая идея, определяющая все ее действия.

Кейл резко остановился и мрачно посмотрел на реку, словно это она была виновата в его бедах. Может, он сошел с ума? Нет! Он соображает так же здраво, как и раньше. Сошла с ума она, эта красивая злючка. Проблема состоит в том, что Мики не хочет понимать его доводов. Все ее мысли сосредоточились на квадратном участке земли и на паре «кольтов», с помощью которых она хочет охранять свою собственность.

С этой удручающей мыслью Кейл стянул с себя одежду и направился в воду. Он тут же отметил, каким вязким стало дно реки. Из-за ливня река разлилась, как Миссисипи, и если Мики не побережется, она может попасть на зыбучий песок и ее придется снова спасать. А Кейл был не в настроении снова играть роль доброго самаритянина.

Все, что ему хотелось сейчас, – это спокойно посидеть в тени, зная, что в Рино праздник идет без него и Мики. И Кейл был прав. Он словно предвидел несчастье. Но он не подозревал, насколько оно близко, иначе бы просто привязал Мики к дереву и не позволил бы ей уехать...

Глава 18

Мики внимательно осмотрела свой внешний вид в миниатюрном зеркальце. Однако в нем была видна только малая толика ее фигуры. После нескольких безуспешных попыток получить о себе более полное представление Мики сдалась и сосредоточила внимание на прическе. Она тщательно следила, чтобы каждый локон имел изящный вид и был уложен на место. Раньше она предпочитала то, что практично, тому, что украшает. Что сегодня заставило прихорашиваться? Желание, чтобы Кейл увидел ее во всем блеске среди толпы поклонников? Мики тихо рассмеялась. Так и было.

Когда она и Кейл ездили в Рино, Мики потратила свои последние деньги на весьма фривольное платье. Это была импульсивная покупка, хотя и не совсем случайная – с прицелом на Кейла. Но после того, что произошло в салуне, Мики сомневалась, что Кейл на нее когда-нибудь посмотрит. Празднование открытия Оклахомы стало случаем, который мог все поправить. Только надо, чтобы Кейл все время был к ней поближе.

Боже, какие девичьи мысли, обругала себя Мики, разглаживая платье. Кейл слишком занят мыслями о деньгах, которые хочет получить с компании, чтобы замечать, что Мики Ласситер все еще жива, здорова и находится с ним рядом. Но возможно, какой-нибудь молодой человек заметит ее и пригласит на танец. Может, это отвлечет ее от мыслей о несчастной любви к черноволосому повесе?

Подведя этот печальный итог, Мики вышла из палатки, и тут ее взгляд остановился на лениво опершемся на загон Кейле. У нее чуть не подкосились ноги, когда она увидела, как эффектно он выглядит в дорогом черном жилете и сшитых у портного брюках. Белая хлопковая рубаха подчеркивала загар, а одежда рельефно обрисовывала мускулатуру. Он был великолепен. В нем уживались и привлекательный ковбой, и рафинированный джентльмен, и эта комбинация просто завораживала.

Мики широко открытыми глазами обвела его фигуру – да не один раз, а трижды. В его одежде не было ни одного изъяна. Кейл Броулин был просто великолепен... пока он не похромал к ней, опираясь на выструганную из ветки палку.

– Что случилось? – с тревогой спросила Мики.

Кейл посмотрел на ботинок и недовольно пожал плечами.

– Я ударился о дерево, – сказал он. Поскольку Мики продолжала тревожно смотреть в его лицо, он продолжил: – Не смог сдержать раздражения и долбанул по стволу.

Хотя нога Кейла болела совсем не так сильно, как он пытался изобразить, он надеялся, что у него теперь есть хорошая отговорка и у Эмили не будет предлога вертеться возле него.

Невеселые думы Кейла развеялись, когда он оглядел эффектный наряд Мики. Синее платье из тончайшего шелка было украшено белыми газовыми кружевами, которые окаймляли обнаженные плечи и убегали вниз на талию и спину. Талию перехватывал узкий пояс, ниже платье расходилось колоколом. На очаровательной богине платье казалось исключительно красивым. Мики выглядела изящно и изысканно, словно только что вышла из салона, а не из затерянной в прерии палатки. Ее серебристо-золотые волосы были уложены в множество блестящих локонов, обрамлявших совершенное лицо и привлекавших внимание к ее удивительным глазам.

Кейл почувствовал, как в нем непроизвольно растет желание. Черт бы побрал этот праздник! Он хотел бы лицезреть этого ангела один.

– В первый раз вы выглядите как леди, – с улыбкой поддразнил он. – Напомните мне, и я запишу этот день в дневник.

– Не знала, что у тебя есть дневник, – ответила Мики, польщенная похвалой, даже несмотря на скрытую в ней насмешку.

Кейл постучал по голове и лукаво улыбнулся.

– Я записываю все в голову, – пробормотал он; его голос сел от затаенной страсти. – И я высеку там резцом, что ты просто ослепительна в этом синем платье...

Он оценил ее внешность! Мики не могла сдержать довольной улыбки, на ее щеках появились ямочки. Кейл почувствовал, что его колени подгибаются. Он не мог и припомнить, когда на этом лице было столь счастливое выражение. Обычно она смотрела на него с негодованием.

– Могу сказать, что и ты выглядишь великолепно... – Мики залилась краской.

Кейл махнул рукой на лошадей: настало время уезжать.

– Спасибо за комплимент. Для мужчины достаточно слов «привлекательный» или «красивый», – усмехнулся он.

Мики направилась к Сандансу.

– Несмотря на твое поведение, я считаю, что ты не просто красив. Ты прекрасен – хотя с твоим самомнением ты наверняка так о себе и думаешь.

Возглас восхищения вылетел из груди Кейла, когда он увидел, как легко и грациозно Мики взлетела в седло. Если бы кто-нибудь другой назвал его прекрасным, Кейл дал бы ему в зубы. Но этот случай был особый.

Путешествие в Рино оказалось более приятным, чем Кейл ожидал. Мики с нетерпением ждала праздника и радостно болтала всю дорогу, словно забыв о нелюбви к своему спутнику. Кейл был озадачен, увидев эту девушку в совершенно новом свете. Мики держалась легко и беззаботно, и у него не раз возникало желание повернуть и пропустить праздник. Мысль, что ему придется делиться обществом этой очаровательной нимфы с мужским населением форта, приводила его в уныние. Мики протанцует весь бал в руках других мужчин. А что будет делать он в это время? Сидеть на стуле и притворяться, что у него болит нога?

Мики ошибочно приняла мрачное молчание Кейла за отсутствие интереса к ее словам. Он подарил ей комплимент, но потом его мысли унеслись куда-то от нее. И почему она так хочет его привязанности? Он ведь не собирается как-либо меняться для нее, из-за нее и даже наперекор ей. Она можете тем же успехом быть летающим облаком. В конце концов, Кейл – это всего лишь перекати-поле, у него нет мечты пустить корни и построить дом, полный любви и заботы. Он не относится к тем мужчинам, которые хотят провести жизнь с одной женщиной. Ведь мир полон увлекательных приключений! Он предпочитает стабильности разнообразие. Она не может иметь дело со столь неразборчивым человеком.

Из-за холмов стала доноситься музыка оркестра, и Мики отбросила мрачные мысли. Этим вечером она будет веселиться.

Въехав в город, они спешились. Кейл усердно припадал на правую ногу, помогая себе идти при помощи трости. Как он и ожидал, Мики тут же окружили солдаты кавалерии, жаждущие потанцевать с ней на открытой площадке.

Поглядывая на эту светловолосую красавицу, которая с грацией эльфа выплыла в свет прожекторов, Кейл устроился за столом, и тут же, словно из воздуха, рядом с ним материализовалась Эмили Террел.

– Я надеялась, что ты придешь, – промурлыкала она и, подвинувшись поближе, по-хозяйски опустила руку на бедро Кейла.

Кейл перекосился, словно его ужалила змея. Прежде ему не приходилось бегать от женщин.

– Эмили, я думаю, ты выбрала неподходящее время и место, – выдавил он, мрачно глядя на нее.

Эмили словно не слышала этих слов.

– Я говорила тебе, что я одинокая и забытая. – Ее рука смело прошлась по его мощным мышцам. – Пойдем танцевать, Кейл. Я хочу почувствовать, как ты меня обнимаешь...

– Я не могу танцевать, – ответил Кейл, отклоняясь так далеко, как только позволяла скамейка. – Я повредил ногу. – Он помахал тростью перед ее носом для пущей убедительности.

Лоб Эмили прорезала складка разочарования.

– Кейл, пожалуйста, не бросай меня. Мне нужно знать, что я кому-то нужна...

Кейл призвал все свое терпение. Рассерди он Эмили – и она может отомстить, рассказав что-нибудь Броку. А если он дотронется до нее, это может увидеть Брок. Кейл чувствовал себя между Сциллой и Харибдой.

Пока Кейл пытался отделаться от своей спутницы, к его столу подошли Морган Хагерти и Джозеф Ричардс. Кейл был очень рад их появлению, даже если придется вести с этими жуликами неприятный разговор. Изящно извинившись, Эмили удалилась, и Кейл вздохнул с облегчением.

Морган смотрел так, словно собирался его убить. Было ясно, что предстоит тяжелый разговор. Паузу нарушил дребезжащий голос Джозефа:

– Послушай, Броулин. Ты и эта упрямица занимаетесь бессмысленным делом. Вы ведь достаточно умны, чтобы понять, что не сможете против нас выстоять. Рано или поздно, но вам придется уступить. Только ненормальный будет ждать, когда у него отберут землю с минимальной компенсацией.

Кейл подумал, что Джозефу с его птичьим лицом лучше было бы сидеть на пне. Он очень напоминал попугая в своей кричащей разноцветной жилетке и красном жакете. Гнусавая речь усиливала сходство.

– Я бы с готовностью отдал вам свою собственность, – уверил Кейл. – Но моя партнерша на это не согласна. Мне нужно еще несколько дней, чтобы решить свои дела с мисс Ласситер. Мы как-то уже говорили о цене в тридцать долларов за акр.

– Если ты так охотно идешь навстречу, тогда, возможно, мы должны нажать на Мики, – мрачно ухмыльнулся Морган.

Нервы Кейла и так были напряжены, а когда он услышал это, самообладание покинуло его. Повинуясь порыву, он схватил Моргана за рубаху.

– Оставь Мики в покое, – угрожающе прошептал он. – Когда я стану единственным владельцем этого участка, он будет вашим. До этого времени держитесь от нее подальше. Я управлюсь с ней по-своему...

– Что здесь происходит?

Мики видела, как эти два человека подошли к Кейлу. Видела и то, как Кейл схватил одного из них за одежду. Она совершенно не знала, о чем они беседуют, и когда поспешила к столу, то услышала последнюю фразу Кейла о том, что он управится по-своему. Ее словно ударили по лицу. Подтвердились ее самые мрачные предположения. Кейл связался с ней для того, чтобы лишить ее собственности, и вся эта троица сговорилась за ее спиной. Но никто не сможет отобрать у нее ее желанный участок!

Не сводя злых серых глаз с лица Моргана, Кейл буркнул Мики:

– Отправляйся обратно к своим ухажерам.

Мики в негодовании вздернула подбородок. Как он смеет говорить с ней таким тоном?!

– Ты не можешь отправить меня прочь, как нашкодившего ребенка, – коротко бросила она. – Этот участок мой, и я никогда его не продам.

Ее твердая решимость заставила Кейла в досаде поморщиться. Еще не хватало, чтобы Джозеф и Морган увидели, как ему нелегко находить язык с этой упрямицей.

– Черт возьми, Закрой рот и убирайся отсюда! – рявкнул он.

Кейл уже нанес ей удар в сердце минутой раньше, но новое потрясение оказалось еще сильнее. Он гонит ее, словно она не имеет никаких прав, будто она слабоумный ребенок. Черт бы его побрал, она имеет не меньше прав говорить, чем он! То, что она женщина, еще не позволяет Кейлу указывать ей, куда прыгать и как высоко!

Бросив на Кейла испепеляющий взгляд, Мики повернулась к двум жуликам, которые возжелали ее землю и вздумали разбить все ее мечты.

– Кейл может говорить только от своего имени, – сказала она, стараясь сдерживать свои чувства. Ей в эту минуту безумно хотелось схватить «кольт», что висел у Кейла на бедре, и застрелить обоих негодяев. – У меня нет никакого намерения продавать мой участок – ни вам, ни кому-нибудь еще. – Она говорила негромко, но решительно. – Я обращусь в суд, и вас двоих привлекут за махинации. Вы этого и заслуживаете. Эта земля была свободной землей. Ее никто не имел право продавать, да еще по таким высоким ценам. Она перешла в собственность переселенцев в день гонок. Ни вы, ни железная дорога не заставят меня принять любое ваше предложение.

Выпалив это, Мики вздернула нос и гордо подняла плечи. Когда она уходила прочь, Кейл мысленно выругался. Черт, она даже не понимает, что сделала! Теперь уж точно Джозеф и Морган будут считать ее угрозой своим махинациям. Если она продолжит сопротивляться, недовольные переселенцы, которые с нетерпением ждут, когда участки станут их собственностью, начнут выдвигать претензии к этим двоим. Джозеф и Морган потеряют целое состояние, если не смогут переместить городок туда, где скоро должна будет пройти железная дорога.

Совершенно обескураженный, Кейл поднялся из-за стола, чтобы похромать следом за Мики, но его остановил злой голос Моргана:

– Тебе следует вбить немного здравого смысла в эту упрямую гадюку. Она может горько пожалеть о том, что решила помешать нашим планам. – На лице Моргана появилась зловещая улыбка. – Есть способы, как добиться ее согласия... и твоего... если вы откажетесь от предложенных условий...

Кейл мрачно посмотрел на кривую ухмылку Моргана.

– Это обоюдоострое оружие, Хагерти. Если ты причинишь вред Мики, то, возможно, не тебе придется получать от этого выгоду. Ты помнишь, что мне как-то пришлось вмешаться в твою жизнь? Я могу повторить, если понравилось.

Не дожидаясь ответа на свою угрозу, Кейл поковылял прочь, чтобы разыскать Мики. Ее уже подцепили два рьяных молодых красавца, которые боролись друг с другом за ее внимание и между делом стремились прижаться к ней. В тот же миг, когда Мики увидела Кейла, она схватила ближайшего к ней солдата за руку и повела его к танцорам, после чего быстро потерялась в окружающей сцену толпе. Она была очень зла на Кейла и боялась, что взорвется, когда с ним заговорит.

С невеселыми мыслями Кейл отправился отыскать какой-нибудь уголок, в котором мог бы от всех затаиться. Но такого счастья ему испытать не довелось. Эмили Террел высмотрела его как раз тогда, когда ее муж отправился в конюшню отвести лошадь. Он выиграл скачки и был так поглощен своей победой, что на время забыл обо всем – даже о своей жене.

Кейл не успел никуда убежать, а Эмили уже припорхала к нему и повисла на нем, словно плющ. Кейлу пришлось терпеть ее общество.

– Эмили, нам нужно серьезно поговорить, – раздраженно сказал Кейл.

Лицо Эмили озарилось, подобно зажегшемуся в ночи маяку. Но разговор, о котором она тайком подумала, не требовал слов.

– Мы можем найти убежище здесь рядом... – Она показала пальцем мимо офицерских домов, выстроившихся вдоль плаца.

Когда их надежно укрыла тень, Эмили обвила руками шею Кейла и обрушила на него град страстных поцелуев. Если бы так вела себя Мики, Кейл считал бы себя счастливейшим из смертных. Но привязанность Эмили таила в себе угрозу. Кейл попытался призвать к здравому смыслу свою спутницу но это было трудно, как бы дипломатично и искусно Кейл ни действовал. Эмили охватила его, как осьминог.

Пока Кейл сопротивлялся любовному нападению Эмили, Мики протискивалась сквозь толпу. Она видела, как Эмили подходит к Кейлу и ведет его прочь. Следовать за этой парочкой Мики не решилась – она боялась, что совершенно выйдет из равновесия. Однако ревность грызла ее душу. Если ее подозрения верны и назойливая дама в красной шляпке – жена Брока, то это та самая женщина, которая была у него после какой-то неизвестной Джессики. В голове Мики проносились сцены того, что может сейчас происходить. Мики бешено ревновала!

Она надела свой наряд специально для Кейла. Сегодня она надеялась по-новому построить с ним отношения. И вот оказывается, что Кейл за ее спиной пытается продать ее землю, а теперь еще и ухлестывает за женой майора Террела. Пусть только попробует положить лапы на эту пышку!

Мики внимательно посмотрела на деревянное строение, за которым исчезла эта парочка. Внезапно слева от нее появились Морган и Джозеф. Слева же приближался Брок Террел, жаждущий похвастаться своей победой.

– Вы видели Кейла? – спросил Брок Мики все еще с триумфальной улыбкой победителя.

Мики пролепетала какую-то ложь. Почему ей захотелось прикрыть этого порочного ковбоя, она и сама не знала. Он не заслуживал ни йоты сочувствия.

– Нет, в последние четверть часа я его не видела, – пожала она плечами.

– Мики, мы хотели бы с тобой поговорить, – настойчиво произнес Морган, ускоряя шаг, чтобы не отстать от девушки с ее легкой походкой.

– Не сейчас, – раздраженно буркнула Мики.

– Нет, сейчас, – отрывисто бросил Джозеф Ричардс сзади. – Вы совершаете смертельную ошибку, юная леди.

– Убирайтесь прочь и оставьте меня в покое! – прошипела Мики, приподнимая юбку, чтобы побежать.

Но троица не отставала. Мики повернула за угол – и остановилась как вкопанная, увидев Кейла в долгом поцелуе с Эмили, которая так прилипла к своему спутнику, что со стороны они казались сиамскими близнецами. Мики решила, что Кейлу нравится его «тет-а-тет». На самом деле все было не так – поняв, что дипломатичных намеков Эмили не понимает, Кейл открыл рот, чтобы сказать, что не собирается становиться между ней и Броком, но он не успел вымолвить и слова, как Эмили буквально впилась в него губами. Кейл хотел предостеречь, что сейчас может кто-нибудь появиться, и тут же его опасения сбылись. Когда Кейл увидел перед собой всю компанию – Мики, Брока, Моргана и Джозефа, он мысленно обратился к небесам, чтобы они помогли ему провалиться сквозь землю. Однако небо дало отрицательный ответ. И ему пришлось иметь дело с бешеной от негодования Мики, разинувшим рот от ярости Броком и злорадно улыбающимися Морганом и Джозефом.

Первым, кто обрел дар речи, была Мики. Она вспыхнула, как шашка динамита:

– Наше пари окончилось, Кейл Броулин. – Она буквально выплюнула его имя изо рта, словно это был яд. – Теперь участком владею я одна, и я буду делать с ним то, что считаю нужным. – Чувствуя, что наворачиваются слезы, Мики стремительно повернулась – и увидела Джозефа и Моргана. – А вам следует с вашими предложениями обратиться к кому-нибудь еще, джентльмены. Я ничего не продаю. Вы слышали меня? – Она была близка к истерике. – Земля моя, и она останется моей, даже если мне придется обратиться в суд!

В порыве ослепляющей ярости Мики протиснулась через стену мужчин и побежала наугад. Перед ее глазами все стояла сцена: Кейл держит Эмили в руках, прижимаясь всем телом и слившись с ней в сладком поцелуе, о котором она сама мечтала на протяжении двух последних – таких трудных! – недель. Черт бы его побрал! Бог должен наказать этого грешника. Кейл заслужил это много раз.

Почему она полюбила столь бездушного человека, без сердца и без совести? О, как она в эту минуту ненавидела Кейла! Он ее столько унижал – и унижением стал конец их отношений. Она не хочет видеть больше этого человека... никогда!

– Ки, вернись обратно! – громко крикнул Кейл. Но Мики даже не оглянулась. Она продолжала бежать – так быстро, как только были способны ее ноги.

Кейл хотел броситься за ней следом – но Брок остановил его за руку.

– Подожди одну минутку. Тебе следует все это объяснить, – пробурчал он.

Этого еще не хватало! Брок смотрел на него со смертельной угрозой. Эмили рыдала в истерике. А Морган открыто радовался тому, что его враг попал в такую переделку.

– Прежде чем осуждать меня, Брок, возможно, тебе нужно присмотреться к себе, – буркнул Кейл, рывком высвобождая руку. – Если бы ты проводил больше времени с Эмили, она не стала бы кидаться на первого мужчину, что встретился ей на пути.

Брок в ответ на это только фыркнул.

– Так это моя вина, что ты утешаешься с моей женой? – хрипло произнес он. – Ты, жалкий трус! У тебя нет смелости, как у мужчины, держать ответ за то, что ты делаешь? – Когда Эмили с криком и слезами бросилась к нему, подобно голубю, слетающему назад к своему владельцу, Брок прижал ее к себе. – Думаешь, я не знаю, что ты был с Эмили до того, как мы поженились? – Его тон напоминал рык пантеры. – Я отнюдь не дурак, Броулин. Я пытался не замечать, как ты подбираешься к моей жене, поскольку у нас были деловые отношения. Но теперь нашим делам пришел конец. Так что продавай своих лошадей кому-нибудь другому!

Кейл повернулся, чтобы уйти, но тут его остановил ядовитый голос Моргана:

– Похоже, ты переоценил привязанность к тебе мисс Ласситер. – Морган хихикнул. – Она ушла, полная презрения. Интересно, ее расстроит или образумит, если ты попадешь в беду... да и тебе еще интересно ли, что она думает и что с ней станет? – Он замолчал, с любопытством наблюдая реакцию Кейла.

Этот интерес наверняка не случаен, решил Кейл. Похоже, Морган раздумывал, нельзя ли его, Кейла, сделать оружием против Мики или надо искать какой-то другой путь. Зная мастерство Моргана в разного рода провокациях, следовало готовиться к самому худшему. Трудно было даже предположить, кто нанес удар первым. Морган ненавидел его уже на протяжении многих лет. Джозеф хотел уничтожить его просто ради собственного удовольствия. Брок желал бы содрать с него кожу заживо, а Мики...

Кейл выругался про себя. Мики будет ненавидеть его всю оставшуюся жизнь. Если она еще не возненавидела его раньше... Она даже не будет с ним разговаривать. Но нет, он хочет кое-что сказать ей и заставит ее выслушать.

Приняв решение, Кейл направился к чалой, забыв о своей хромоте, которая не спасла его от неприятностей. Боже, почему все так скверно? И что плохого еще может произойти? За последние несколько недель у него появилось столько врагов, что если в него будут стрелять, то он не сможет угадать кто. Так хватит всех этих добрых порывов! Он хотел спасти Мики от ее неминуемого разочарования, но достиг только того, что она проклинает его, а самого его может ждать мучительная смерть.

Глава 19

Мики неслась по залитой лунным светом долине с такой скоростью, словно ее преследовал степной пожар. Слезы, которые ей раньше удавалось сдерживать, теперь градом катились по щекам. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Ее предал единственный человек, которому она доверяла.

Кейл оказался жалким ублюдком. Только он вырвался на свободу, как тут же положил лапы на другую женщину – замужнюю, жену своего делового партнера! Он пытался сговориться с Морганом и Джозефом, игнорируя ее мечты. И он ее совсем не уважал. Нисколько о ней не думал. Ужасный человек!

Звук копыт позади заставил Мики обернуться. По низким холмам, бешено погоняя коня, гнался за ней тот самый человек, которого она меньше всего хотела сейчас видеть. Произнеся несколько непечатных эпитетов, Мики перевела Санданса в быстрый галоп.

Кейл не стал погонять чалую, чтобы догнать всадницу в развевающемся на ветру платье. Он знал, что Мики все равно придется замедлить ход. Она побоится загнать свою бесценную лошадь. Так и оказалось. Кейл тут же заставил свою чалую перейти в галоп. Чалая была куда привычнее к долгим путешествиям, и она медленно, но верно сокращала дистанцию, отделяющую ее от Санданса.

– Ки! – окликнул Кейл достаточно громко, чтобы его голос был слышен из-за топота копыт.

– Не смей так больше называть меня! Не заговаривай со мной вообще! – отрезала Мики. Ее голос был полон гнева.

Кейл только ударил чалую в бока. Когда он оказался рядом с Сандансом, то наклонился, схватил его за уздцы и заставил остановиться.

– Я люблю тебя.

За этими тихими словами наступила тишина, а потом раздался звучный шлепок по щеке.

Как он мог сказать такое после всего, что сделал? Обольстить ее словами о любви! К этому он прибегает уже второй раз. Для него это пустые слова и тогда, и сейчас.

Нет, она вовсе не сентиментальная дурочка, которая тут же хватается за возможность любви. Она хорошо знает, кто такой Кейл, и ничто не изменит ее мнения о нем. Из-за этого ковбоя она теперь всегда будет ненавидеть мужчин. Ее душа и сердце выжжены, как пустыня. Она будет жить как на острове, она станет вселенной для самой себя, а Кейл Броулин может отправляться к дьяволу!

У Кейла начала дергаться щека. Стараясь унять нервный тик, он посмотрел Мики в глаза и увидел, что по ее щекам катятся слезы, а серебристо-золотые волосы превратились в спутанную гриву. Руки Мики с такой силой сжимали луку седла, что костяшки пальцев побелели.

Видеть ее слезы Кейлу было больнее, чем если бы у него оторвали руку. Прервать этот водопад можно было, только все объяснив.

– Ты вступила в безнадежное сражение, Ки, – строго произнес он. – В компании по распределению городских участков Морган имеет свой интерес. Он уже приобрел соседний участок и теперь намерен прибрать к рукам твою мечту. Ты напрасно угрожала Джозефу и Моргану. Они не захотят, чтобы их махинации с участками всплыли в суде. А когда ты в гневе удалилась, словно тебя предал возлюбленный, это породило ряд мыслей в голове Моргана. – Кейл сделал короткую паузу, чтобы отдышаться. – Морган совсем не дурак. Он понимает, что между нами что-то было. Я уверен, что он не оставит своих попыток забрать твой участок. Морган и Джозеф наверняка используют нашу размолвку, чтобы столкнуть нас друг с другом. – Лицо Кейла стало мрачным. – Они могут прибегнуть к силе и даже убить. Теперь, когда Морган думает, что ты в меня влюблена...

– Это не так! – выкрикнула Мики тонким от негодования голосом.

Кейл лишь пожал плечами. Он не собирался вступать в спор.

– Главное, что так думает Морган, – подчеркнул он. – Возможно, он захочет тебя устрашить тем, что покалечит Санданса, или устроит покушение на мою жизнь...

Дав ей возможность подумать над этим предположением, Кейл потянул Санданса за уздцы, чтобы конь вместе со своей хозяйкой направился к лагерю.

– Возможно, в опасности не только моя, но и твоя жизнь, – продолжил он. – Морган тщательно изучит твои слабости и будет играть на них, пока ты не подчинишься его воле. Ему уже надоедает безуспешно пытаться заключить с тобой соглашение. И может статься, что ты скоро увидишь не улыбки и утонченные манеры, а его истинное лицо.

Однако Мики в этот момент куда опаснее казался не Морган, а Кейл Броулин. Именно он играл на ее слабостях, предал ее и насмехался над ней при каждом удобном случае.

– Все это ерунда! – выкрикнула Мики, вытирая слезы ладонью. – Ты придумал все это, чтобы оправдать себя. Ты хочешь выглядеть благородным в моих глазах, но я с тобой так много общалась, что вижу тебя насквозь. Ты разговаривал с Морганом и Джозефом, и я слышала, как ты обещал им, что я уступлю. И я лицезрела твою попытку обольстить Эмили Террел. – Ее голос с каждой новой фразой становился выше и злее. – Не запутывай меня больше своей ложью. Оставь меня в покое. – Поскольку они уже добрались до лагеря, Мики показала пальцем по направлению к его палатке: – Я хочу, чтобы в течение часа ты убрал свои вещи с моей собственности. Если ты не уберешься, я разгоню твоих лошадей и подожгу твою палатку. В данный момент ты нарушаешь право частной собственности, и я намерена это терпеть не больше шестидесяти минут!

Черт, как еще убедить эту женщину, спросил себя Кейл, глядя в залитое слезами лицо. Она думает о нем самое плохое. Ей, похоже, нравится его ненавидеть, это вселяет в нее вдохновение, с горечью подумал он.

Мики спрыгнула с седла, Кейл сделал то же самое. Когда она устремилась к палатке, Кейл протянул руку, чтобы ее остановить.

– Я хочу, чтобы ты упаковала свои вещи и поехала со мной, – потребовал он более резко, чем намеревался. – Забудь про свои фантазии, пока тебя не убили. Если ты хочешь ранчо, я тебе его построю. Если ты хочешь разводить жеребцов – потомков Санданса, я найду тебе лучших кобыл в стране.

Черт бы его побрал, подумала Мики. Он хочет купить ее пустыми обещаниями. На самом же деле единственное, что ему нужно, – это прогнать ее с земли, а все, что он только что говорил, – ложь. Мики не желала, чтобы в строительстве ее ранчо участвовал Кейл, чтобы он доставил породистых кобыл, купленных на деньги переселенцев, желавших иметь к гонкам самых быстрых лошадей. Она лишь жаждала его любви. Но ее привязанность нельзя купить. Она может дать ее только сама, а относительно Кейла у нее слишком много сомнений. Она никогда не поверит в любовь этого непонятного человека, пока не убедится наверняка, что действительно ему дорога. А она знала, что это не так.

Любящий мужчина не станет предавать свою женщину. Что ему надо? Когда он говорил, что любит, то хотел, чтобы она сопровождала его в Техас. Теперь же он желает нажиться на ее земле, а потом перебраться, без сомнения, вместе с ней на тот участок, который он выберет. Но Мики не собиралась ему уступать, как не собиралась уступать никому!

Она со злостью посмотрела на загорелые пальцы, схватившие ее за руку.

– Убери руки, или я вытащу свой пистолет, – угрожающе прошипела она. – Я никуда с тобой не пойду. Я приехала в Оклахому за своей мечтой, и я ее нашла. На протяжении многих лет я вела цыганскую жизнь, и мне ее хватит по горло!

Она чувствовала, как в ней кипит гнев, и была полна решимости высказать Кейлу все наболевшее, до того как он уедет.

– Ты никогда не обещал ничего стабильного или долговечного. Где у тебя дом? – Она презрительно рассмеялась. – Потолок со звёздами? Ты нигде не пустишь корней, даже если тебя ткнуть в яму и регулярно поливать. Через две недели тебе надоедает жить на одном месте, и ты пускаешься в дорогу. Ты меня не любишь. Ты даже не знаешь, что такое любовь. Ты не увидишь ее, даже если она пройдет по тебе или упадет на тебя!

Кейла монолог этой разъяренной фурии разозлил так, что ему захотелось сильно ее встряхнуть. Но он молча смотрел, как Мики заползает в свою палатку. Дьявол, он должен уехать до темноты и предоставить Моргану возможность съесть ее живьем. С этой невеселой мыслью Кейл отправился складывать палатку и собирать вещи.

Пусть ведет свою борьбу с компанией по продаже городских участков и железнодорожной компанией, решил он. Даже если ей удастся привлечь этих жуликов к суду, судебное заседание затянется надолго. Ее запутают в спорах, и ее тяжба продлится годы. К этому времени Морган найдет способ от нее избавиться. А когда она поймет, что не сможет выиграть, то сама приползет к Кейлу с просьбами о помощи. Тогда он и посмеется, глядя в ее умоляющие синие глаза, тогда и вспомнит ее упрямство и самомнение.

Как она могла сказать, что он не знает смысла слова «любовь»? Это она слепа ко всему на свете, кроме своей мечты.

Когда Кейл ходил по лагерю, собирая вещи, Мики сидела на краю кровати, слыша все шумы снаружи. Ей не терпелось увидеть, как ее спутник уедет. Теперь она может больше не сдерживать свои чувства. Если ей захочется поплакать, она сделает это.

Погруженная в свои мысли, Мики не поднимала глаз, пока в палатке не появился Кейл. Когда Мики увидела его, у нее оборвалось сердце. Серебристые глаза Кейла были мрачными. Как только его тень упала на нее, Мики поспешно отпрянула, опасаясь, что он до нее дотронется, а она, с ее сентиментальностью, тут же растает.

«Он уходит, и ты его больше не увидишь!» – кричало ее разбитое сердце.

«Скатертью дорога», – презрительно возражала логика.

Кейл резко поднял Мики на ноги. Его пальцы сжимали ее локти так сильно, что перекрыли движение крови.

– Больше не говори мне, что я не знаю, что такое любовь, – мрачно проговорил он в ее побелевшее лицо. – И что я не имею ни малейшего представления о том, чем любовь не является. Любовь – это не тогда, когда дают только часть сердца, а все остальное предоставляют мечте о большом ранчо и разведении чистокровных лошадей. Любовь – это не тогда, когда о человеке думают самое худшее, отказываясь ему верить. – На мрачном лице Кейла было видно разочарование. Он хотел, чтобы напоследок она обрела хотя бы немного здравого смысла. – Иди своей дорогой, думай обо мне самое худшее, верь в Моргана. Посмотрим, куда это тебя заведет.

Внезапно Кейл освободил ее руки. От неожиданности Мики не удержала равновесия и упала на койку. Синее платье разметалось по одеялу. Кейл мрачно посмотрел на нее, зловеще и угрожающе. Взявшись за кружевную отделку, он внезапно рванул, разорвав платье в клочья. Мики сдавленно вскрикнула. Она не успела сообразить, что произошло, и что-то предпринять, как Кейл схватил ее за волосы и закрутил их на руку, как веревку. Мики пришлось повернуть голову – иначе ее волосы были бы вырваны с корнем.

– Ты хочешь думать, что я грубый дикарь, которому женщины нужны только для удовлетворения животных инстинктов? – вскричал он, видя, как побелели ее щеки. – Возможно, мне следует ответить на твои ожидания. Несправедливо, что обо мне думают так плохо. Я этого не заслужил. Если ты презираешь меня, возможно, как раз сейчас наступило время оправдать твое отношение.

Его рот с такой силой вжался в ее губы, что они заныли. Мики не могла ни сделать вдох, ни выразить свой протест против столь жестокого обращения. Кейл показывал, как он вел бы себя, если бы хотел доказать свое мужское превосходство и полное отсутствие уважения к ней. Всего за мгновение платье, которое Мики недавно приобрела в городке, оказалось кучкой рваных тряпок. Руки Кейла бродили по ее трепещущему телу, словно желая вызвать боль и оставить следы насилия. Но хотя Кейл и был зол, он не мог заставить себя нанести ей какой-либо вред. Он мог заставить Мики ненавидеть себя, но не хотел ненавидеть себя сам.

И скоро его гнев перешел в нежную страсть. Желание, которое сдерживалось на протяжении двух мучительных недель, разгоралось в нем. Теперь Кейл не хотел ее как-то унизить. Он жаждал, чтобы она откликалась на его ласки. Буря чувств захлестнула его. Если ему суждено уйти из ее жизни, ему хотелось пережить еще раз те волшебные моменты, что были у них, забыв на какое-то время разделяющую их ненависть.

Он заметил, что Мики тихо плачет. Это кольнуло его в самое сердце. Он начал сыпать беспорядочные извинения прямо в ее раздувшиеся от поцелуев губы.

Что Мики действительно было нужно, хотела она это признавать или нет, – так это любовь, глубокая и безграничная. И потому Кейл, прежде чем уйти, решил зажечь в ней огонь, который сделал бы ее мечты разнообразнее. Нужно было, чтобы эти мечты не ограничивались прерией и быстрыми лошадьми, но чтобы они зажгли ее сердце и расправили бы морщины в ее душе.

Кейл мягко коснулся ее губ своими, а потом начал убирать поцелуями ее соленые слезы. Гнев сменился самой нежной страстью, а сладкие ощущения за считанные секунды вылечили раны, вызванные оскорбительным отношением. Его умелые ласки обрушились на ее обнаженное тело, заставляя радостно петь каждую клеточку. Его поцелуи были подобны теплым солнечным лучам, пришедшим на смену грозовым облакам. Мягкие полные губы шептали нежные слова так близко, что обдували ее кожу и заставляли Мики трепетать, словно от поглаживания листьев под ветром.

Кейл быстро расстегнул ее рубашку и положил ее руки на свою заросшую густыми волосами грудь.

– Дотронься до меня, Ки. Я не чудовище, хотя и могу вести себя так, когда меня приводят в ярость. Я просто человек, который хочет тебя такой, какая ты есть, когда ты не скрываешься под гордой маской. Вот что нас объединяет – ненасытное желание обладать друг другом. Когда мы занимаемся любовью, нам ничего не нужно...

Он начал легко ласкать ее тело. Руки Мики непроизвольно тоже стали исследовать и изучать его. Она не думала о безумных, восторженных мгновениях, за которыми наступали усталость и опустошенность. Но когда она положила руки на его твердую, как скала, грудь, ее разум тут же уступил чувствам.

На протяжении нескольких мгновений они лежали рядом, изучая друг друга. Ее руки скользили по его плечам, пробуждая желание.

Лаская его, Мики возбуждалась сама, и скоро она уже начала испытывать не только тихую нежность. Она жаждала удовлетворить свою ненасытную страсть, в которой отказывала себе так долго. Она хотела сохранить в памяти то, что будет поддерживать ее, спасет от тоски и одиночества.

После того как Кейл уйдет, у нее никогда не будет такой же бури ощущений, от которой сердце загорается огнем. Никогда больше она не услышит эту тихую, завораживающую мелодию, что звучала в ее душе. Об этой ночи она будет вспоминать вечно. Это – все, чем она реально владеет, все, что ценного она приобрела за всю свою жизнь.

Когда Кейл наклонился над ней, Мики подняла влажные от слез ресницы. Его взгляд скользил по ее телу, на ее кожу словно падали лучи лунного света. Ее чувственный рот раскрылся, будто приглашая. Кейл оперся на руку, и его сильные мышцы округлились.

На губах Мики заиграла робкая улыбка, когда она обвила рукой его широкие плечи.

– Знаю, что потом буду себя за это ненавидеть, – пробормотала она.

По его губам скользнула усмешка, а в глазах вспыхнул огонек.

– Твою ненависть я вынесу, если буду знать, что ты все еще меня хочешь... – Его бровь выгнулась, когда он наклонился, чтобы легко коснуться ее губ. Его мускулистое тело возбуждающе прошлось по ее телу, а затем отпрянуло, словно дразня. – Ты хочешь меня, Ки? Хочешь, несмотря на то что между нами столько непреодолимых препятствий? – хрипло спросил он. – Ты хочешь, чтобы я наполнил пустоту твоей жизни? Насколько глубоко может зайти твоя ненависть? И как долго она может длиться, когда я уйду?

Он снова начал свои нежные и дразнящие ласки. Ей он казался в эту минуту очень близким – и вместе с тем невыносимо далеким. Он знал, как заставить женщину желать себя. Мики простонала, сдаваясь, и ее тело выгнулось навстречу ему, дрожа от нетерпения.

– Черт бы побрал твою гордость! – прохрипел Кейл. – Скажи мне, что ты думаешь, даже если ты считаешь меня самим сатаной. Ты хочешь какого-нибудь другого мужчину... или только меня, Ки?

Он творил такое, что она совершенно теряла контроль над собой. Буквально все ее тело изнывало от желания, которое мог вызывать и удовлетворять один только Кейл Броулин.

– Я хочу тебя, – шептала она прямо в его теплые губы. – Черт бы тебя побрал, но мне придется признать, что никто не возбуждает меня так, как ты.

– Ки, ты нужна мне... – прохрипел Кейл, устраиваясь над ней. – Возьми меня в рай...

Он чувствовал, что совсем обезумел, и отпрянул, пытаясь овладеть собой. В глубине души он хотел услышать недовольство тем, что отстранился. Ему надо было знать, что ею владеет столь же сильное влечение к нему, какое он испытывает к ней.

Простонав от сладостной муки, Кейл опустил черноволосую голову на ее светлые волосы и жадно втянул в себя их запах. Его тело двигалось как бы само, стараясь соответствовать задаваемому Мики ритму и испытывая невыразимое наслаждение.

В эту минуту они были словно двумя половинками целого. Кейлу казалось, что он находится в полете куда-то к неведомому горизонту. Его сердце колотилось в груди подобно птичке, пытающейся вырваться из клетки. Теперь всего его – и разум, и тело – охватило стремление к самой большой близости.

Он терял над собой контроль. Но и Мики, словно сумасшедшая, вцепилась в его спину. И на это жадное объятие Кейл ответил столь же жадно. Он прижал Мики к себе с такой силой, словно она повисла на краю бездны. Их обоих охватил огонь острого наслаждения, которое накатывало на них волна за волной. Казалось, они висят где-то в безбрежном пространстве, что время исчезло, а это блаженство, которое знакомо только любовникам, будет длиться вечно.

Когда восторг близости прошел, потребовалось немало времени, пока Кейл смог восстановить дыхание и взять себя в руки. Он знал, что теперь ему нужно уйти, но было невозможно покинуть шелковый круг ее объятий. Кейл мягко высвободился и сел на край кровати. Едва он взглянул на Мики, у него перехватило дыхание. Боже, как великолепно она выглядела с растрепанными волосами цвета солнечных и лунных лучей! Ее алые губы распухли от поцелуев, а на щеках страсть оставила румянец. Ее тело с его изящными линиями было мягким, гибким и теплым.

Не в силах сдерживаться, Кейл взял ее лицо в ладони своими большими загрубевшими пальцами. Глядя на нее неморгающим взглядом, он оставил на ее губах последний поцелуй. Все еще чувствуя вкус ее губ, Кейл натянул джинсы и застегнул их, потом, не произнося ни слова, поднял ботинки и рубашку. Подойдя к выходу, он на миг остановился, пытаясь собраться с мыслями. Внезапно он повернулся и вытащил несколько денежных купюр из кармана, чтобы положить их на столик рядом с выходом.

– Я не хотел рвать в клочья твое платье, – извиняющимся тоном пробормотал он. – Ты в нем так хорошо выглядела. Надеюсь, то, которое ты купишь ему на смену, будет столь же изысканным, как и леди, которое его надевает...

Как только Кейл исчез в темноте, Мики вскочила на ноги и схватила свое разорванное платье. Теперь оно годилось разве лишь на тряпки. Но не о платье думала она в это время. Кейл уходит из ее жизни – и она не должна этого допустить!

– Кейл, не покидай меня. Останься со мной и помоги мне построить дом, общий для нас двоих, – сдавленно произнесла она, устремляясь из палатки.

Кейл уже был в седле. Увидев, как она бежит к лошади, он повернулся. Серебристо-золотые волосы Мики развевались на ветру, а ее халат распахнулся, открывая манящие округлости груди и красиво очерченные ноги. Боже, ведь это так легко – сойти с лошади и заключить Мики в объятия. Но если он останется, с ее упрямством они снова скоро станут противниками.

Губы Кейла тронула печальная улыбка, когда он наклонился вытереть слезы, катящиеся по ее щекам.

– Так не получится, Ки, – тихо произнес он. – Ты придешь ко мне, когда откажешься от своих нереальных мечтаний. Приходи ко мне, когда тебе буду нужен я, а не твое процветающее ранчо и призовые скакуны. – Он поднял ее лицо за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. – Когда ты придешь, я буду знать, что ты пришла ко мне, что мы будем работать плечом к плечу, даже если я решу жить в палатке и путешествовать по прерии, как бродяга. – Его глаза сузились, когда он произносил свои последние слова. – Приходи ко мне, Ки, только тогда, когда тебе не будет нужен никто, кроме меня... когда я стану единственной твоей мечтой...

Мики отпрянула и в досаде выпрямила спину. Боже, какое самомнение! Он думает только о себе, и ему наплевать на то, что она хочет и что ей нужно.

Кейл считает, что она должна идти за ним на край света. Да, она любит его. Но она не желает быть человеком второго сорта, посвятившим свою жизнь другому. Кейл хочет только брать от жизни и не желает кому-то что-нибудь давать. Она не будет ползать перед ним. Черт бы его побрал! Ему нужна не женщина, а болонка!

Если она даже так унизит себя, что согласится последовать за ним, то какая ее ожидает жизнь? Такая же, с горечью подумала Мики, которую ей пришлось пережить с отцом. А ей уже надоело ездить по городам и весям, зубами и ногтями выцарапывая что-нибудь на еду и одежду. Кейл хочет от нее слишком многого, а в ответ не дает почти ничего. И если бы он действительно ее любил, то говорил бы это в момент страсти, когда они лежали в объятиях друг друга, а не когда их разногласия были в самом разгаре!

– И на чем мы должны построить нашу мечту, Кейл? – спросила она дрожащим от негодования голосом. – Наш дом будет построен из невидимых камней, наши загоны – из воображаемых проволоки и леса? И что будет связывать нас, когда мы опять поссоримся? – Ее холодный смех странно прозвучал в ночи. – Мы всегда будем ссориться. Иногда я думаю, что мы такие разные, что вряд ли у нас может быть что-либо общее.

Берясь за веревку, к которой был привязан караван мулов и лошадей, Кейл рассмеялся своим низким грудным смехом.

– Иногда, моя прелестная маленькая нимфа, невидимые стены могут быть прочнее, чем дерево и камень. – Заметив хмурую морщинку на ее лице, Кейл насмешливо фыркнул. – Ты все еще полагаешься на твердые вещи – на каменные стены и написанные на бумаге обязательства, Ки? – Он не дал ей ответить и продолжил, подтверждая ее самые мрачные подозрения. – Я не предлагаю брачный контракт, который говорит, что мы оба должны соблюдать клятву. Кусок бумаги может подтвердить законность, но он не может обещать верность или привязанность. – Тяжелый вздох сорвался с его губ, когда он смотрел в ее овальное лицо. – Однажды ты должна понять все, что я тебе говорил. Но я сомневаюсь, что это случится, пока ты доверяешь только своей голове и не позволяешь руководить собой чувствам. – Его губы тронула улыбка, когда он коснулся края шляпы. – Удачи, Ки. Тебе она нужна, если ты все еще хочешь воплотить в жизнь свои планы.

Мики стояла неподвижно, пока Кейл и его скот не исчезли из виду. Желая заглушить свое горе, Мики отправилась к Сандансу, чтобы погладить его по мягкой морде. Но даже благодарный отклик животного не улучшил ее плохого настроения.

– Невидимые стены, в самом деле, – в отчаянии пробормотала Мики. Прежде зацветет пустыня Сахара, чем она когда-нибудь оставит Санданса и свою мечту и отправится за этим бездомным бродягой!

Почему Кейл Броулин продолжает быть для нее самым важным в жизни – ведь он лгал ей, предавал ее и смеялся над ней? Даже его хромающая нога была притворством. Он думает, что она не заметила! Этот человек с большими странностями, и она будет сумасшедшей, если переймет его философию и отправится с ним неведомо куда.

Мики вернулась в палатку и забралась в кровать. Теперь ей уже был неприятен оставшийся здесь запах Кейла – человека, который каким-то образом заставлял ее желать его, несмотря на ее твердую решимость, невзирая на насмешки над ее мечтами. Куда бы она ни повернулась, всюду было что-то, что напоминало о Кейле.

Эту ночь она провела без сна, ворочаясь с боку на бок и раздумывая, какой будет ее жизнь без Кейла. Он был с ней так долго, что ей казалось странным, что утром она не поздоровается с ним и не увидит его чуть кривую улыбку.

– Ты сделана из крепкого дерева, Мики Ласситер, – подбодрила себя она. – Ты вполне способна вести нормальную жизнь и без Кейла Броулина.

Однако она чувствовала, что ее слова звучат безрадостно, тем более что утро выдалось пасмурным и сухим. Может, Кейл каким-то образом накинул на солнце лассо и увез его с собой вместе с лошадьми? Он хотел, чтобы она потерпела крах в своем предприятии. Позже она поняла, что Кейл оказался прав. Каждый новый день приносил ей все новые испытания.