ГЛАВА 11

— Ты дерзкая. Слишком дерзкая и самоуверенная для жизни в Оазисе. И слишком похожа на Карину…

Алек грубо прижал меня к забору, его горячее дыхание обжигало мои губы… Я потянулась к нему, жаждая поцелуя. Видела сомнение в его глазах. Казалось, ещё немного и… Нет, он так и не решился стать ближе.

— Почему? — хрипло спросила я.

— Я не могу.

— Из-за сестры?

— Нет. Ты так и не поняла — у людей больше не осталось прав. Только обязанности. В Оазисе мужчины… — он осёкся.

— Что с теми мужчинами?

— Тебе лучше не знать о том, что ждёт тебя впереди.

Он развернулся и ушёл, не забыв окликнуть моего охранника. Я же в полной прострации поплелась обратно в барак. За Юльку можно не переживать — она никогда не была самостоятельной и взрослой. Хороший муж, комфортная квартира и пара ребятишек идеальное будущее для неё. Но не для меня. По крайней мере, раньше я думала именно так. Ирония судьбы — последние годы я мечтала о том, что наша с сестрой жизнь изменится. Мы сможем уехать из сурового климата ближе к солнцу и теплу. Не будем экономить каждую крошку еды. В конце концов, передадим ответственность за нашу жизнь кому-то большому и сильному.

Бойтесь своих желаний — они могут исполниться. Мои так точно исполнились. Вот только спокойной и счастливой я не стала. Наоборот. Как же хочется вернуться в детство, уткнуться в мягкую мамину грудь, а потом бежать встречать отца, который вернулся домой с полными пакетами продуктов. Но прошлое не вернуть. В будущее лучше не заглядывать. Остаётся наслаждаться настоящим.

Алек сдержал своё слово и на следующий день, сразу после обеда нас отвезли домой. По периметру забора стояли военные, охраняя территорию от алчущих лёгкой наживы соседей.

— Никому не говорите, что ваш отец сжёг фотографии и уничтожил личные вещи и документы, — прошептал он перед тем, как разрешить нам выйти из машины.

Внутри дома нас ждал усатый полковник и пара солдат. Ещё пятеро следовали сразу за нами.

— Ничего не трогайте. Если вам нужно что-то взять, просто укажите на эту вещь. Её для вас упакуют и перевезут на Ковчег.

Всё понятно. Они ничего не нашли в доме и привезли нас. Надеются, что неосторожно брошенный взгляд выдаст тайник. Наверняка Алек пересказал мою легенду, и наверняка полковник в неё не поверил. Что ж, это его проблемы — тайников в доме нет. А если и есть ни я, ни Юлька не знаем где они находятся. Опровергнуть пусть и нелепую, но теоретически возможную историю они не смогут. Разве что пытать нас начнут.

Я руками солдата закинула в большую сумку парочку своих детских рисунков, фотографии и немного одежды. Юлька же собрала чуть ли не всё, что можно было унести.

— Ты видела, что они сделали с нашим домом?

— Зачем тебе столько вещей?

— Пригодится, — хмыкнула она и, не оборачиваясь, направилась к выходу.

А я долго не могла уйти. Годы жизни в этом доме не были простыми. Боль, слёзы, горечь утраты родителей. Потом отчаянные попытки выжить, голод, страх, одиночество. Как часто мне хотелось выть, глядя на солнечные лучи, пробивающиеся в мою комнату через зашторенные занавески. Я ненавидела этот дом. И Юлька тоже. Вот только в отличие от неё я не могу просто взять и отпустить прошлое. Уйти не оглядываясь.

— Алиса, нам пора, — Алек положил руку на моё плечо.

— Что будет с домом? — мне было не всё равно, я не хотела, чтобы соседи вынесли отсюда всё без остатка, а потом отдали оставшееся на растерзание бездомным.

— Его заколотят и запрут. Если ваши соседи раньше не смогли перелезть через забор, то и сейчас не смогут. Пойдём.

Я медленно вышла во двор, последний раз взглянула на отчий дом и собралась возвращаться к машине, но Алек остановил меня:

— Твою сестру заберут завтра.

— Так быстро?

— Нужно рассказать ей об этом. И о том, что ты не полетишь с ней. Нельзя, чтобы она устроила сцену перед перевозчиками.

— Хорошо. Но что если она не послушает меня и откажется лететь?

Алек посмотрел мне прямо в глаза и начал говорить очень быстро.

— Ты помнишь, наверное, как раньше разводили собак? Строптивых и непослушных самок не допускали к размножению. Характер передаётся по наследству и властям не нужны темпераментные люди в следующих поколениях. Я не знаю, что с ней сделают. Может быть, стерилизуют и отправят в Шахты, если она окажется пригодной для тяжёлых работ. А если нет…

— Я поняла.

Перевоспитанием в Гнезде не занимаются. Оно и к лучшему — уж лучше на Шахты, чем лишиться рассудка. После ужина мне нужно поговорить с Юлькой. Очень серьёзно поговорить. Вот только правду я не могу ей рассказать…

Загрузка...