Грязная любовь (СИ)

ГЛАВА 55

— Куда мы сейчас? — спросила я, как только яхта отчалила.

— Будем плыть вдоль берега, пока не увидим признаки жизни.

— А если…

— Вот, — он развернул выцветшую карту Европы передо мной и направил на неё фонарик. — Сейчас мы здесь, — ткнул пальцем на побережье Болгарии в районе Варны. — Плывём на юг в сторону Турции. Затем пройдём через Босфор в Средиземное море мимо Стамбула. Если там… — он осёкся.

Стамбул — многомиллионный город, его невозможно эвакуировать полностью. Тем более, за пару часов. В Болгарии люди не успели собрать вещи, даже дети вынуждены были бросить свои игрушки.

— Всему этому наверняка есть логичное объяснение. Вот увидишь, совсем скоро ты оглохнешь от шума большого города и возненавидишь толпы людей, — он очень крепко прижал меня к своей груди и поцеловал волосы. — Самое главное, мы не увидели ни одного трупа и ни одного домашнего животного. Значит, люди не погибли, а просто уехали.

Как бы я хотела, чтобы его слова оказались правдой. Но некогда оживлённые города и посёлки встречали нас могильной тишиной. Даже дикие звери ни разу не попались нам на глаза. Дорогие отели, элитные жилые комплексы, рестораны с видом на море опустели и пугали своей запущенной роскошью. Не может быть, чтобы люди просто так бросили всё это великолепие. Единственное, что могло бы оправдать подобное решение — заражение территории радиацией.

Первые дни мы с Алеком думали именно так. Даже выпили ящик красного вина, который он прихватил из супермаркета в Варне.

— Думаешь, поможет? — голова слегка кружилась, зато настроение поднялось.

— Нет, конечно, — Алека лёгкое вино совсем не брало. — Не думаю, что эта местность подверглась воздействию радиации.

— Что может быть ещё? — я с надеждой посмотрела на него.

— У нас уже появились бы симптомы, — он будто бы не расслышал моего вопроса. — Рыба и водоросли не пострадали. Только люди, животные и птицы.

— Значит, нам ничего не грозит?

— Надеюсь. В любом случае уже поздно что-либо менять, — он обнял меня за плечи, задумчиво вглядываясь вдаль.

Мы должны были добраться до Стамбула утром следующего дня. Я в радостном предвкушении окончания затянувшегося путешествия, вскочила с кровати. Алека уже не было в каюте. Судно качается на волнах. Не могу понять, остановились мы или ещё плывём. Не важно!

Я надела на голое тело комбинезон и поднялась на палубу. Алек тут же подскочил ко мне, прикрыл глаза ладонью и потащил обратно в каюту.

— Что ты делаешь? — пытаюсь оторвать его руку от лица.

— Тебе не нужно этого видеть.

Смотрю на него расширенными глазами и вижу отчаяние вкупе со злостью.

— Как! Как они посмели! Это не война. Это побоище! — он говорил скорее сам с собой, чем со мной, измеряя шагами небольшую каюту.

— Приди в себя, — ударила его по щеке со всей силы. — И расскажи мне, что случилось.

— Нам нельзя выходить на берег.

— Почему? — уже всё понимаю, но отказываюсь верить в происходящее.

— Слишком много трупов, — Алек вышел из каюты, предварительно заперев меня внутри.

Ошарашенная я села на край кровати. Нет… Этого просто не может быть. Сколько людей жило в Стамбуле десять лет назад? Больше пятнадцати миллионов? Нельзя просто так взять и убить так много человек. Вмешались бы другие страны. Алек что-то путает.

Я начала колотиться в запертую дверь.

— Выпусти меня! Ты не имеешь права держать меня здесь!

Ладно. Как там папа учил открывать замки? Нужно всего лишь подцепить язычок и… Вуаля! Хорошо, что владелец яхты не стал устанавливать замороченные замки.

Вышла на палубу и как завороженная уставилась на открывшуюся перед глазами жуткую панораму города. Мы плыли достаточно далеко и мертвые люди на берегу казались разбросанными избалованным ребёнком игрушками. В отличие от Болгарии, здесь было много различных кораблей. На их палубах можно было заметить тела членов экипажей и тушки мёртвых птиц.

— Почему они все умерли? Не попытались сбежать. Найти помощь. Защиту.

Алек покачал головой.

— Где?

— Что где?

— Подзорная труба. Я хочу лучше рассмотреть. Может быть, на берегу остались живые люди или… И какого чёрта мы не нашли бинокль.

— Нет. Там никого нет. Совсем никого.

Всё ещё не верю своим глазам. Мозг отказывается принять правду и требует доказательств. Приходится приложить усилия, чтобы унять панику.

— Мы плывём дальше? Не могли же они уничтожить всю Европу.

— Да. Плывём дальше.