Хейло

ХЕЙЛО

Серия «Падший ангел»

Книга первая

Элла Франк

Брук Блейн

Перевод выполнен для группы: Beautiful Bastard | Passionflix | Переводы (18+) https://vk.com/beautiful_translation

Перевод: Сесиль Ли и Olivia Bedenik

Редактура: Анна Бродова

Серия 2019 года

Переведено в 2019 году

Аннотация:

Масштабные турне по всему миру. Более ста миллионов проданных альбомов. Целая армия фанаток.

Для Вайпера и парней из «ТБВ», самой популярной в мире рок-группы, каждый день — праздник. Но однажды солист группы, выйдя из студии, больше в неё не возвращается, и праздник резко заканчивается.

Вокалисты с визгливыми, взрывающими мозг голосами. Исковерканные, топорные песни. Охотники за славой.

Спустя месяцы унылых и безрадостных прослушиваний Вайпер, соло-гитарист и по совместительству самый безбашенный плохиш группы, уже готов искать утешение на дне бутылки. Время уходит и необходимость найти нового вокалиста чувствуется всё острее. Но, кажется, молитвы группы наконец-то услышаны, потому что в один прекрасный день на пороге студии появляется ангел.

Харизматичный. Талантливый. С микрофоном в руке он просто творит чудеса. Именно Хейло так долго искала группа.

Его великолепный голос под стать сногсшибательной внешности. И, конечно же, Вайпер сразу же обращает на Хейло внимание. Но вряд ли это можно считать хорошей идеей, потому что:

такого рода отношения в группе не приветствуются;

Вайпер уже нарушил правило № 1… (что было, кстати, очень большой ошибкой);

Хейло — натурал.

Как Вайпер не старается, его тело не хочет слушаться головы, по крайней мере той, что на плечах. Но чувство взаимной симпатии сложно подделать, как на сцене, так и, тем более, за её пределами. А что же Вайпер и Хейло? А между ними этого влечения предостаточно, даже с избытком. И пока оба мужчины пытаются сопротивляться растущему между ними притяжению, группа вступает на сложный путь перерождения и возврата обратно на вершину. Восставшее из пепла творение прекраснее, лучше, чем было раньше. И когда Хейло наконец-то расправляет свои крылья, мир понимает, что значит полюбить ангела.

ГЛАВА

1

ВАЙПЕР

Больше всего я ненавидел раннее утро. Только начало светать, а я уже находился в Electric Sound Studio в районе Нохо, и ждал встречи с последним жаждущим занять место Трента Нокса. На этой неделе Киллиан уже в третий раз вытаскивал всех из постели и приказывал явиться в студию. Меня это начинало подбешивать.

С момента, когда наш прославленный вокалист в разгар записи вышел за дверь студии и больше не вернулся, прошло почти семь с половиной месяцев. И уже семь с половиной месяцев, как я решил, что ненавижу этого утырка до мозга костей. Трент Нокс бросил «ТБД» — и, кстати, своих товарищей по группе, — в самое неподходящее время. Мы только что вернулись из мирового турне, которое прошло с оглушительным успехом, и собирались вернуться в студию звукозаписи, когда он решил уйти «искать себя». Тем самым оставив остальную группу тупо дрочить на задворках и ждать нового пришествия.

Ну, я же говорил, что ненавижу этого утырка до мозга костей.

— Вайпер? — Киллиан, басист «ТБД» и мой старый друг, прервал неприятные размышления и заставил вспомнить, почему я проснулся до полудня. — Ты готов?

Я с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза. «Готов?» Если учесть, что я никогда не планировал попадать в подобную ситуацию — быть на ведущих ролях, я наверняка ответил бы твердым: «Нет». Но сказать такое Киллиану после всего, через что мы прошли, я не мог. Так что, раз он собрался найти замену Тренту, кто я такой, чтобы его останавливать?

— Ну типа, — буркнул я без особого энтузиазма.

В дальнем углу комнаты послышалось фырканье, и я перевел взгляд на Слейда, нашего барабанщика, который, развалившись на обитом красным бархатом диване, перекатывал в пальцах барабанные палочки.

— Ага, даже отсюда видно, в каком ты восторге.

— Поцелуй меня в зад!

— А тебе бы так хотелось, да? — парировал Слейд, на что я показал ему средний палец.

— Три последних были вроде ничего, — сказал Киллиан, стараясь извлечь максимум из дерьмовой ситуации, в которой мы все оказались.

— «Вроде ничего», Килл, меня не устраивает, — ответил я. — И хотя и не хочется признавать, но Трент на сцене был просто огонь...

— Ублюдок, — пробурчал Слейд, на что я согласно кивнул. Трент действительно был ублюдком, и я сделаю всё, чтобы об этом знали все, кто спрашивал об его уходе.

Но я отвлекся. Такое часто случалось, когда я вспоминал, как исполнение моей мечты отодвинулось на непонятный срок только из-за одного единственного, черт бы его побрал, человека. Я подошел к Киллиану и сказал:

— Тот, кто войдет в эту дверь, должен как минимум быть на уровне Трента. Мы оба это понимаем. На меньшее я не согласен.

Если на то пошло, я хотел большего. И, если возможно, лучшего. Так, чтобы Трент засунул свою неотразимость себе в задницу.

— Ты прав, — Киллиан посмотрел на Слейда, а потом на свои часы. — Где Джаггер?

— Без понятия. Может, начищает до блеска туфли, а, может, забирает из химчистки одежду. Выбирай, что больше нравится. Ты же сам знаешь: если он должен где-то появиться, то предупреждать «его изящество» нужно как минимум за два часа, чтобы потом лицезреть его «сверкающий» выход к публике.

Я тихо засмеялся на комментарий Слейда, а Киллиан только покачал головой.

С момента восхождения группы на Олимп славы наш клавишник Джаггер стал большим ценителем прекрасного. Изысканная одежда, красивые машины и, как он сказал бы, «прекраснозадые» женщины.

А я же за это время стал ценить больше только алкоголь. Вот сейчас с удовольствием выпил бы чего-нибудь покрепче. Тогда точно продержусь следующие пару часов, пока очередной честолюбивый певец будет перепевать наши хиты.

— Будь добр, отправь этому засранцу сообщение и спроси, где он. — Киллиан взглянул на телефон, проверяя входящее сообщение, а затем добавил: — Хейло будет здесь с минуты на минуту.

Погодите-ка...

— Парня что, зовут Хейло? Что это, чёрт возьми, за имя? (Прим. пер.: в переводе Хейло означает «сияние, нимб»).

Киллиан бросил на меня насмешливый взгляд:

— Да ну, Вайпер (прим. пер.: Вайпер в переводе означает «гадюка»).

— Ты понимаешь, о чем я. У меня «Хейло» как-то плохо ассоциируется с «ТБД». Мы вроде не церковный хор.

— Спасибо, что пояснил. Но, если он умеет петь, то мне, если честно, глубоко наплевать, будь он хоть священником. Или желаешь просидеть здесь еще семь месяцев?

Я тяжело вздохнул и занял место у окна. Сложив руки на груди, я смирился, что другого выхода нет... разве только всё бросить... Но бросать всё я точно не собирался. Вот только прежде чем начнется это долбанное монотонное утро, нужно кое-что сделать.

— Как думаешь, я дождусь выпивку в этом столетии?

— Только девять утра, — возразил Киллиан.

— А где-то уже полдень. Если хочешь, чтобы в течение нескольких часов я слушал, как какой-то любитель перевирает и коверкает наши песни, то просто обязан облегчить мои страдания. Ну так что?

Киллиан сдаваясь поднял руки:

— Как тебе угодно, лишь бы помогло.

Он открыл дверь и приказал принести четыре виски. Никто вроде не ответил, но Киллиан помахал кому-то в коридоре. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что на горизонте нарисовался Хейло.

— Привет, — сказал Киллиан, а я приготовился к еще одному мучительному прослушиванию. — Вижу, ты быстро нас нашел.

В ответ послышалось что-то неразборчивое, но Киллиан расплылся в широкой улыбке, потом обернулся в дверях и посмотрел на меня взглядом, в котором явно читалось: «Будь хорошим мальчиком». Хотя... Киллиан должен был знать. Мы дружили почти тридцать лет и он, как никто другой, был в курсе, что когда я вступал в игру, то точно не был хорошим мальчиком.

ГЛАВА 2

ХЕЙЛО

«Неужели я действительно это делаю?» — задавался я вопросом уже не в десятый, а в сотый раз, входя в главные двери Electric Sound Studio. Я не переставал щипать себя со звонка самого Киллиан Майклса. Он позвонил и сказал, что просмотрел мою запись для прослушивания и теперь предлагал лично встретиться с ним и другими членами «ТБД».

Хм, встретиться с самой крутой в мире рок-группой? Пройти прослушивание на солиста? Я что, до сих пор сплю?

Но когда отметился у секретаря, и та указала мне на коридор, ведущий к студии 1B, весь восторг, испытываемый в течение последних двенадцати часов с момента звонка Киллиана, начал перерастать во всеохватывающую тревогу. О чем, черт возьми, я думал, когда отправлял видео? Понятно, что кто-то должен был заменить Трента Нокса. Но почему я?

Моя походка потеряла былую уверенность, а когда повернул за угол и увидел длинный коридор, то вообще чуть не выронил из рук чехол с гитарой. Стены были обиты чем-то по виду напоминавшим бархат насыщенного черного цвета, над головой чуть ли не на каждом шагу сверкали яркие люстры, а в конце коридора, за дверью с серебристой надписью «1B» меня ждали парни из «ТБД». Группы, которую я слушал десять лет — всё свое взросление. И сейчас я стоял в шаге от чего-то, что могло изменить всю мою дальнейшую жизнь.

Но заставить себя двигаться дальше было выше моих сил. Если сейчас развернуться и уйти, у них не будет возможности отказать мне, и я смогу спокойно жить дальше без раздирающих душу страданий и воспоминаний о, возможно, пренебрежительном отношении.

Или же... можно взять себя в руки, войти в студию и показать им, что я — идеальный кандидат на эту работу. Кто не рискует, тот не пьет шампанского, или как там говорят? Если не попробую, то и не проиграю, но тогда точно буду топтаться на месте. А я не собирался до конца своих дней перепевать песни в полупустых дешевых барах. Тем более сейчас, когда знал, что способен на большее.

Приняв решение, я шагнул вперед. Внезапно дверь в студию 1B распахнулась и на пороге, выкрикивая просьбу принести четыре виски, появился Киллиан Майклс. При виде меня у него загорелись глаза, и он помахал мне рукой.

— Привет, — поприветствовал Киллиан, улыбаясь, и я чуть было не обернулся посмотреть, к кому он обращался. — Вижу, ты быстро нас нашел.

Заставив себя идти дальше, я кивнул:

— Да, привет.

— Привет.

Киллиан бросил быстрый взгляд через плечо в студию и, взглянул на меня снова, когда я уже стоял перед ним. Мужчина был высоким, примерно моего роста, с копной темных волос, подстриженных длинно сверху и уложенных стильно назад, казалось, совершенно небрежно, но уверен, на подобную укладку ушло не менее получаса. Так странно видеть его не в образе крутого рок-певца, а в обычных джинсах и толстовке.

— Я — Киллиан, — сказал мужчина, протянув мне руку так буднично, словно он был обычным человеком, а не тем, кого знал весь мир.

— Хейло.

Я перекинул гитару в другую руку и крепко пожал протянутую ладонь.

Киллиан выгнул одну бровь:

— Это твое настоящее имя?

— А твое?

Фраза вырвалась сама собой, но вместо того, чтобы обидеться, Киллиан засмеялся и хлопнул меня по плечу:

— Мне нравится этот умник. Заходи, познакомлю с парнями.

Он завел меня внутрь, и я ошарашенно остановился. Первыми в глаза бросились плотные шторы темно-красного цвета, искусно задрапированные по всей стене от потолка до пола. Дальше мое внимание привлекла массивная люстра в центре студии, по сравнению с которой люстры в коридоре казались крошечными муравьями.

«Ничего себе! — подумал я. — Значит, так живет другая половина человечества...»

— Всем привет, — послышалось сзади.

Мы с Киллианом, который продолжал держать меня за плечо, повернулись и увидели входившего в студию Джаггера, клавишника «ТБД». Одетый, как всегда с иголочки, в черную рубашку с длинным рукавом и широкие брюки в тон, всего лишь немного темнее цвета его кожи, Джаггер выглядел изысканно и безукоризненно, как и положено очаровательному красавчику группы.

— Ты опоздал, — заметил Киллиан.

Джаггер проигнорировал его и ослепительно мне улыбнулся:

— Ты, должно быть, Хейло.

— А ты — Джаггер, — ответил я.

Во время рукопожатия сложно было не заметить на его запястье золотые часы Audemars Piguet, или же сверкающие бриллиантами кольца на его пальцах.

— Я же не пропустил начало шоу?

— Нет, он только что подошел, — заявил Киллиан, смотря на Джаггера так, что сразу стало ясно: подобные опоздания были далеко не редкостью.

— Тогда я пришел вовремя.

Джаггер подмигнул и направился к двум другим членам «ТБД», вальяжно раскинувшихся на бархатных диванах возле окон.

«Черт. Они все прямо передо мной».

Поставив меня вперед и в центр, Киллиан кивнул в сторону мужчины, покрытого с ног до головы цветными татуировками.

— Хейло, это Слейд.

Возможно, пронзительный взгляд барабанщика «ТБД» и обритая голова с оставленным сверху небольшим коротко подстриженным островком волос, который Слейд иногда превращал в ирокез, и придавали ему устрашающий вид. Но опасаться нужно было не Слейда. Не он был плохишом группы. Эта честь досталась мужчине, что сидел на диване с другой стороны.

— А это — Вайпер, — представил Киллиан.

Взглянув на ведущего гитариста, я сразу подумал, что этот парень, похоже, не очень-то рад меня видеть. Закинув стопу одной ноги на колено другой, он, казалось, небрежно водил указательным пальцем по губам и выглядел вполне расслабленным. Но в темных глазах отражалось совершенно другое. Прищуренный взгляд оценивал. И если бы я не был давним фанатом группы и не знал этого мужчину, как самого беспощадного критика группы, то, увидев такой взгляд, всё равно вел бы себя настороженно. В любом случае, не зря же его прозвали Вайпером — гадюкой. Внимательный, наблюдательный и готовый атаковать в любой момент — вот каким он был во многих историях.

Я почувствовал, как гулко забилось сердце, и взмолился, чтобы никто этого не заметил.

— Парни, это — Хейло. Я посмотрел видео, которое он прислал вчера вечером — реально хороший материал. — Киллиан снова глянул на меня и предложил: — Покажи нам, что умеешь.

— Хорошо, — ответил я почему-то хриплым голосом.

Дверь в студию снова открылась и в комнату вошла женщина, неся на подносе четыре стакана, до половины заполненных янтарной жидкостью. Она передала стакан каждому члену группы, и Киллиан, взяв один, предложил его мне.

— Не желаешь немного для храбрости? — поинтересовался он.

Вообще-то я не привык начинать утро с крепкого алкоголя, но сейчас чувствовал, что без него это прослушивание не переживу. Поэтому, с благодарностью приняв стакан, залпом выпил его содержимое. Внутрь потекло приятно-обжигающее тепло, совсем непохожее, на привычное мне дешевое пойло. Конечно, как же иначе? Ну что, пора начинать шоу! И не в помещении размером с туалет, где пол усыпан лотками из-под яиц, а в обитой бархатом студии с гребаными люстрами.

Под пристальным взглядом четырех пар глаз я достал гитару из чехла. Удивительно, что у меня получилось с первого раза — руки безбожно дрожали.

«Просто дыши! Не думай о сидящих в шести шагах рок-богах. Представь, что они — очередные посетители дешевого бара, которые будут слушать тебя вполуха».

Я перекинул ремень гитары через голову и настроился. Приготовившись, провел пальцами по волосам, выдохнул и посмотрел на четырех мужчин, в чьих руках сейчас была моя судьба.

— Мне сыграть что-то конкретное? — спросил я.

Киллиан отрицательно покачал головой:

— Играй, что тебе нравится.

— Ладно.

Тихо пощипывая струны, я раздумывал, стоит ли начать с одного из громких хитов «ТБД», но через несколько секунд, решив: «Всё или ничего!», заиграл вступление к «Более чем достаточно».

Мурлыкая под мелодию, я закрыл глаза, а потом... запел.

ГЛАВА 3

ВАЙПЕР

О-ху-у-еть.

Ага, именно эта мысль пронеслась у меня в голове минут десять назад, когда Киллиан отошел от двери в сторону и на пороге студии появился Хейло. Эта мысль продолжала упорно крутиться, пока я, сидя в одиночестве на диване, наблюдал за парнем. Он пел песню, которую мы с Киллианом написали два года назад. И звучала она так, словно мы писали ее специально для него.

Так мне и надо. Если бы я вчера вечером потрудился взглянуть на присланное Киллианом видео, то сейчас не пришлось бы скрывать свою реакцию на этого парня. А реакция была, да еще и какая...

С тех пор, как Киллиан представил его, я пытался понять, почему подающий надежды рок-музыкант назвал себя Хейло. Но увидев парня на пороге студии, я сразу всё понял.

На Хейло невозможно было реагировать спокойно. Волосы цвета солнца — или как написали бы об этом оттенке поэты: «чистого золота», — красивыми волнистыми локонами небрежно спадали на воротник куртки. А лицо... о Господи... Его лицо было прекрасно. Почти как у божества. И его светло-зеленые глаза цвета морского стекла... Хейло был, я бы сказал, даже слишком красив.

Ерзая на диване, я отчаянно жалел, что Киллиан попросил принести только одну порцию виски, а не целую бутылку. Потому что вдруг выяснилось, что выпить мне нужно не для того, чтобы «облегчить страдания». А для того, чтобы попытаться отвлечься от этого сексуального и горячего, как огонь, парня. Добавьте к этому еще и его голос... Что он со мной творил!

От хриплого и глубокого голоса по спине бежали мурашки, а слова западали прямо в душу.

Перебирая струны гитары, Хейло закрыл свои великолепные глаза и полностью погрузился в мою песню... вернее, нашу песню.

Черт, нехорошо всё это. Ну почему первый подходящий группе парень обязательно должен оказаться тем, на кого у меня встало?! Я бросил быстрый взгляд на Киллиана и увидел, что тот наблюдал за моей реакцией. Я искренне надеялся, что он следил только за лицом.

Хейло уже допевал песню. Меня поразил его тембр — Хейло был единственным, кому удалось исполнить композицию, не испортив ее.

Когда в студии воцарилась тишина, Хейло открыл глаза и моргнул. Его зрачки немного расширились, и я чуть было не рассмеялся: парень, что, забыл, где находится? Ну если так, то теперь-то он точно вспомнил.

— У-ух! — Киллиан поднялся первым, неспешно зааплодировал и оглянулся на нас. — Я же говорил, что он хорош!

— Хорош? — сказал Джаггер, а потом тихо засмеялся. — Чувак, это было потрясающе.

Краешком глаза я увидел, как Слейд просто согласно кивнул, и Киллиан наконец уставился на меня.

— Ну...

Я смотрел то на Киллиана, то на ожидавшего моей реакции Хейло. Я не был любителем говорить то, что людям хотелось слышать. Но если кому-нибудь удавалось меня впечатлить, то мне всегда хватало мужества сказать об этом в открытую.

— Неплохо.

Киллиан хмыкнул. Он, как никто другой, знал, что услышать подобное от меня равносильно высокой похвале, но парень с ним рядом, похоже, считал иначе.

— Если хотите, я могу сыграть еще, — предложил Хейло, но Киллиан покачал головой.

— Дай мне пару минут.

— Ладно, — ответил Хейло.

Киллиан направился в мою сторону, остановился передо мной и немного наклонился. Я не удержался и снова посмотрел на Хейло, который, чтобы дать нам возможность посекретничать, отступил немного назад и демонстративно рассматривал аппаратную звукозаписи.

Оставаясь к парню спиной, Киллиан взглянул на Джаггера и Слейда, те в ответ утвердительно кивнули, а потом снова уставился на меня.

— Хочешь позадавать ему вопросы?

Так Киллиан спрашивал, понравился ли мне Хейло настолько, чтобы мы, если он, конечно, согласится, дали ему настоящую возможность попробовать с нами поработать. То есть, прогнать его по полной программе и посмотреть, хорошо ли он впишется. Я сейчас тоже думал о том, как бы он вписался... без одежды... в мою постель. И я почему-то был уверен, что Киллиан под «впишется» имел в виду совсем другое.

М-да, идея была плохой, и аргументов была масса.

Наверное, кое-какие мысли отразились у меня на лице, потому что, когда я открыл было рот сказать, что Хейло — неподходящая кандидатура, Киллиан, понизив голос, проговорил:

— Ви, он восхитителен. В чем проблема?

Решив не озвучивать конкретно мою проблему, я бросил быстрый взгляд на свой пах и Киллиан опустил глаза. Увидев, насколько сильно я был «восхищен» Хейло, уголки губ Киллиана поползли вверх:

— Я бы сказал, что ответ положительный. Не считаешь?

Я стиснул зубы и покачал головой:

— Нет, не считаю.

— Да ладно, Ви. Он — первый парень, на прослушивании которого ты не заснул.

Киллиан говорил правду, но легче от этого не становилось.

— Если ему удалось сделать такое с тобой, то представь, что он сделает со стадионом визжащих фанатов?

Киллиан, черт бы его побрал, говорил дело. Ну, а мне теперь что прикажите делать, каждый день так мучиться? Я уже был в подобной ситуации. Ни к чему хорошему это не привело.

Я прищурился и только собрался сказать, как Киллиан выпрямился и повернулся к Хейло:

— Хейло, почему бы тебе не присесть? Поболтаем немного.

Чертов Киллиан. Ну что ж, по крайней мере, теперь он не сможет сказать, что я его не предупреждал.

ГЛАВА 4

ХЕЙЛО

Боже правый! Я только что выступал перед «ТБД», и не забыл слова, не вырубился, не обблевал всё вокруг и не умудрился выкинуть какой-нибудь другой смущающий фортель. Я просто закрыл глаза и, полностью отгородившись от всех, погрузился в песню. Когда же открыл глаза снова и увидел ошеломленный вид троих парней, у меня словно гора свалилась с плеч. Сложно сказать, каким будет их решение, но я точно знал, что справился на отлично. И даже, если им не подойду, я выступил как нельзя лучше.

Отложив гитару, я опустился в кресло, котором Киллиан поставил прямо перед диванами. Никогда не думал, что бывает прослушивание с элементами инквизиторского дознания, но дальше всё выглядело именно так. Потому что Джаггер, Киллиан и Слейд закидали меня вопросами:

— Как ты начал заниматься музыкой?

— Почему ты считаешь, что подходишь «ТБД»?

— Сколько тебе лет?

На этом вопросе я запаниковал. Мне казалось, что я не выгляжу таким уж юным, но куда бы ни приходил, меня просили предъявить документы. Поэтому, признаваясь, что мне всего двадцать три — что я моложе их на целых десять лет, — подумал, не помешает ли мой возраст будущей сделке.

Но признание не вызвало какой-либо реакции, и вопросы сыпались дальше. Я давал ответ за ответом, и постепенно начал расслабляться, особенно, когда, отойдя от основной темы, парни спросили кое-что нелепое.

— О, у меня есть еще один вопрос. — Слейд наклонился вперед и уперся локтями в колени. Его лицо было очень серьезным. — Наступил конец света, и спасти тебя может только один супергерой. Кого ты выберешь?

Джаггер фыркнул:

— Серьезно?

— Каким боком это имеет отношение к тому, подходит он группе или нет? — спросил Вайпер.

Слейд поднял руку, пресекая протесты парней, и жестом показал, что ждет ответа.

— Хм... может быть, Тор? Его отцом был настоящий бог, так что, думаю, с ним шансов у меня будет больше. — На самом деле я мало что знал о мире супергероев, поэтому не был уверен, что мой выбор окажется действительно лучшим. — А ты кого бы выбрал?

— Железного человека, — ответил Слейд.

— А я бы выбрал Чудо-женщину, — заявил Джаггер. — Если бы настал конец света, то я не отказался бы умереть под хороший трах.

Сидевший рядом Киллиан застонал и толкнул Джаггера.

— У-ух, черт, больно.

Джаггер откинул голову назад и громко рассмеялся. Я тоже не смог сдержать улыбку. Я что, и вправду сидел, шутил и смеялся с «ТБД»? Мне казалось, что я вот-вот проснусь в своей квартире — вонючей дыре, съем какой-нибудь рамен и отправлюсь на халтуру (прим. пер.: рамен — популярное по всему миру японское блюдо; в его основе — насыщенный бульон, лапша и самые разные добавки: мясо, яйца, овощи и зелень). Чтобы еще раз убедиться, что не сплю, я даже себя ущипнул.

— Какая из наших песен тебе больше всего нравится? — спросил Слейд.

У меня их было несколько, но свои карты я собирался разыгрывать с умом. От меня не ускользнуло, что во время всей сессии вопросов-ответов Вайпер упорно молчал, хотя его острый взгляд не упустил ни одной детали. Мне очень хотелось знать, что творилось у него в голове, потому что было такое чувство, что если я не пройду в следующий раунд или что они там мне приготовили, то только благодаря вмешательству Вайпера.

— «Невидимый свет», — ответил я и краем глаза заметил, как Вайпер ухмыльнулся. «Невидимый свет» была его песней, написанной для альбома «Рассвет». Угу, я выбрал ее специально, чтобы подмазаться... уж, прости, Вайпер.

— Ви, ты ничего не хочешь добавить? — спросил Киллиан, бросив многозначительный взгляд на своего товарища по группе. Ухмылка Вайпера исчезла. Он посмотрел на Киллиана долгим взглядом и потом медленно повернул голову в мою сторону.

Пока я ждал, когда он хоть что-то скажет, в горле у меня пересохло. Вайпер медлил и потирал темную щетину на подбородке. И пока я изо всех сил старался не ерзать под его пристальным взглядом, мне наконец-то удалось его рассмотреть.

Плохой парень. Игрок. Сердцеед. Так говорили о Вайпере и теперь было понятно, почему. Загорелая кожа теплого оттенка, ярко-черные волосы такой длины, что их можно спокойно заправить за ухо или оставить свободно спадать на лицо, волевая линия подбородка довершала вид бунтаря, который сводил с ума фанатов — как мужчин, так и женщин. Правда, поговаривали, что он отдавал предпочтение первым, но это не мое дело.

Вайпер положил руку на спинку дивана и внимательно посмотрел мне в глаза своим обсидиановым взглядом.

— Ладно, Хейло, — сказал он, произнеся мое имя с вызовом. — Если бы ты смог что-то изменить в группе, то что бы ты сделал?

Вот че-ерт! Вайпер мастерски поставил меня в неловкое положение, задав вопрос, на который не существовало правильного ответа. Прямо как, когда тебя принимают на работу и на собеседовании просят назвать свои слабые стороны. В такой ситуации, как правило, последнее, что хочется сделать, — это признать свое несовершенство и профукать очередной шанс получить работу. Сейчас ситуация повторялась. Что бы я изменил в «ТБД»?

Ладно, к вопросу можно подойти с двух сторон: быть честным или пойти по пути наименьшего сопротивления. Безопасный ответ был бы: я оставил бы всё, как есть, и бла-бла-бла по тексту. А вот честный ответ...

— Вам нужен солист и это я, — выпалил я, пока не успел передумать.

Краем глаза заметил, как двое удивленно подняли брови, но я, ожидая реакции, смотрел только на Вайпера. Мужчина, будто знал, чего мне хотелось, и не давал возможности получить желаемое — его лицо оставалось бесстрастным.

Была ли эта бесстрастность «хорошей», «плохой», или, в духе «ты, наверное, шутишь?», сказать было трудно. Но потом Вайпер произнес четыре слова, которые, похоже, решили мою судьбу.

— Мы с тобой свяжемся.

Сердце ухнуло куда-то вниз. Мы с тобой свяжемся? Вот, черт. Черт, черт, черт! Я только что завалил вопрос. Я только что провалился и теперь парни смотрели на меня так, будто мне пора уходить и...

— Я провожу тебя, — сказал Киллиан, поднимаясь с дивана.

Чувствуя, как внутри разрастался ужас, превращая всё тело в безвольную тряпку, я быстро упаковал гитару. «Держи себя в руках, пока не выберешься отсюда!» — приказал себе я.

— Парни, было приятно познакомиться. Спасибо за предоставленный шанс.

Я подошел к каждому из них и пожал руку. Слейд и Джаггер кивнули в ответ, но когда я протянул руку Вайперу, тот задержал мою ладонь в своей крепкой хватке, окинул меня с ног до головы пристальным взглядом и только потом отпустил.

Выходя из студии, я подумал, кого же увидел во мне Вайпер, раз так смотрел? Может, молодого мужчину, который слишком сильно старался? Или, может, я не произвел на него ни малейшего впечатления?

Думаю, я скоро об этом узнаю.

ГЛАВА 5

ВАЙПЕР

— Ви, пицца или мексиканская кухня? — выкрикнул Киллиан из кухни, когда ближе к вечеру я рухнул в кожаное кресло в его просторном пентхаусе в районе Трайбека. После долгого дня в MGA, нашем звукозаписывающем лейбле, где мы провели с менеджером Брайаном несколько встреч, мы только что вернулись домой.

После ухода Трента MGA постоянно на нас давили и заставляли искать нового солиста, потому что ни одна компания в мире не будет «вкладывать деньги в тонущий корабль» — их слова, не мои.

Даже несмотря на то, что мы заработали для них столько денег, что их хватит до конца их чертовых дней. Возможно, покажется, что так мы купили себе немного времени, чтобы спокойно разобраться с дерьмом, в которое вляпались. Но MGA видели всю ситуацию в другом свете. Мудаки. Они дали нам крайний срок. И этот срок неотвратимо приближался — еще одна причина, почему Киллиан вытащил нас из кроватей на этой неделе ни свет ни зоря и заставил участвовать в прослушивании.

Наши поиски длились уже несколько месяцев. И это время пролетело на удивление быстро. Но сегодня... сегодня совсем другое дело, и именно поэтому большую часть дня мы провели так, как никому из нас не нравилось: на встречах, колеся по всему городу.

— Пицца, — ответил я и на одном дыхании озвучил свою обычную начинку из сосисок, лука, грибов и побольше сыра.

Взяв телефон с выпендрежного журнального столика, сделанного в виде гитары, Киллиан заметил:

— Как будто я не знаю. Тебе не надоело заказывать постоянно одно и то же?

— Мне нравится то, что мне нравится. И в обозримом будущем это вряд ли изменится.

Что тут говорить? Я был человеком привычки.

Киллиан усмехнулся, набрал номер и сделал заказ. Закончив, он уселся в свое любимое мягкое кресло, стоявшее лицом к окну во всю стену от пола до потолка, и посмотрел в мою сторону.

— Кстати, по поводу «нравится»… — Киллиан закинул стопу одной ноги на колено другой и посмотрел на меня. — Что ты на самом деле думаешь о Хейло? Он хорош, да?

Хм, «хорош»? Можно и так сказать. Но я бы сказал о нем иначе. Сомневаюсь, что Киллиану захотелось бы узнать, что я, не переставая, думал о том, как выглядел бы Хейло обнаженным у меня в постели.

— Ага, — бросил я, как обычно, уклончиво. — Как я и говорил, он неплох.

— Неплох, черт тебя подери? Да этот парень великолепен. Признай уже. Он почти так же хорош, как и…

— Если ты скажешь «Трент», я заеду тебе по яйцам.

Киллиан засмеялся, и я решил врезать ему по яйцам в любом случае.

— Почему? Потому что в мире есть кто-то, кто сможет сравниться с ним или…

— Потому что от его имени меня тянет кого-нибудь придушить.

Киллиан мгновенно стал серьезным:

— Ей-богу, открывая каждый раз рот, ты когда-нибудь перестанешь говорить о нем гадости?--

— Ну когда-нибудь я точно перестану его ненавидеть. Еще не всё потеряно.

Киллиан вздохнул и провел рукой по волосам. Похоже, не стоило надеяться, что разговор закончен и можно включать телевизор. Не прошло и минуты, как Киллиан снова вернулся к теме:

— Итак… Хейло. Ты посмотрел видео, которое я отправил тебе вчера вечером?

Смотрел ли я видео? Можно сказать, что да. Как только Хейло ушел, а парни вышли покурить, я быстро нашел в почте нужное письмо и открыл вложение. И еще раз глянул на его лицо... черт, ведь что за лицо, а?

— Да, посмотрел.

— И-и-и?

— Что ты хочешь от меня услышать, Килл? Он хорош. Чертовски хорош. Ты же его слышал, но... — остановился я, быстро прикусив язык. Киллиан сидел в ожидании, уставившись на меня своим фирменным взглядом «Что?», и я, мысленно послав всё к черту, выдал: — У меня на него встает, ясно? Я не смогу быть с этим парнем на одной сцене. Ты видел его? Он слишком красив.

— Именно поэтому он отлично вписывается в «ТБД».

Наверное, Киллиан сошел с ума.

— Ты что, глухой? Я только что сказал тебе, что...

— Я прекрасно слышал, что ты сказал. И видел тоже. Но мне нечего волноваться. Он — натурал. Ты слышал слова его второй песни?

Слова? Я был слишком занят, наблюдая за его ртом, чтобы слушать то, что этот рот произносил.

Киллиан усмехнулся:

— Он пел о своем разбитом сердце... о том, как она разбила ему сердце. Но я рад, что ты не заметил. Ты считаешь, что он сексуален. И считаешь, что он сексуален, когда поет наши песни. Не помню, чтобы ты вел себя так с тех пор, как...

Запнувшись под моим пристальным взглядом, Киллиан проглотил готовое слететь с языка имя и сдвинулся на край кресла.

— Химия, Ви, понимаешь? На сцене всё зависит от химии. Ты знаешь об этом, как никто другой. С солистом у тебя должна быть химия.

— Химия? Да если добавить между нами еще больше химии, то я его просто обкончаю!

Киллиан фыркнул:

— Держи это при себе, когда мы встретимся с ним снова, ладно? Не хочу испугать новичка.

— Значит, мы всё-таки его возьмем? Пригласим в наши ряды парня, похожего на невинного чертова ангела?

— Эй, развращать невинного людям нравится так же, как и приручать плохого парня. И женщинам, и мужчинам. Только подумай: его лицо и наши песни в его исполнении. Мы же можем на этом сыграть. Добавь еще божественно прекрасный голос Хейло и его просто улетную игру на гитаре. Сегодня он ни разу не облажался, хотя по идее должен был нервничать. И я знаю, что это тебя впечатлило.

Чертов Киллиан. Эта сволочь отлично знал о моих слабостях, и тот факт, что Хейло не налажал с нашей музыкой, стал его пропускным билетом в следующий раунд.

— Не могу понять: ты хочешь взять его на место нашего солиста или пытаешься убедить меня переспать с ним? В любом случае я согласен.

— Я притворюсь, что под «согласен» ты имеешь в виду... только наш план.

Я плотоядно ухмыльнулся. Ничего не могу обещать. Киллиан прекрасно понимал, под чем подписывался, приглашая к нам Хейло, но это были уже не мои проблемы. Я честно обрисовал возможные последствия, и если Киллиан готов пойти на риск ради какой-то старомодной химии, то кто я такой, черт побери, чтобы его останавливать?

ГЛАВА 6

ХЕЙЛО

С момента моего возвращения не прошло и двух минут, как во входную дверь громко постучали. После прослушивания не хотелось идти домой. Так что я отправился бродить по Центральному парку. Оккупировав на несколько часов скамейку, я наблюдал за людьми, морозил себе задницу и время от времени играл на гитаре. И старался не думать о том, как закончилось прослушивание.

В дверь снова забарабанили. Я вздохнул, снял обувь и только потом пошел открывать. Я знал, кто стоял за дверью, и сейчас мне меньше всего хотелось отвечать на миллион вопросов. В самую последнюю очередь — на вопрос «Почему я решил сыграть роль самоуверенного ублюдка?». Я заплатил сполна, упустив свой шанс. Поэтому сейчас хотелось только одного: залезть в кровать и притвориться, что сегодняшнего дня никогда не было. Ну, может быть, только его концовки. Встреча с группой была потрясающей, и, возможно, когда-нибудь, когда чувство разочарования в себе пройдет, я смогу вспоминать об этом событии с радостью.

— Хейло! — прокричала Имоджен. — Я знаю, что ты дома. Открывай!

Сестра точно следила за мной через глазок своей двери. Иначе как бы она так быстро узнала, что я вернулся? Сомнительный бонус к проживанию в одном здании с сестрой.

Я едва открыл дверь, как Имоджен затараторила:

— Наконец-то. Как всё прошло? Расскажи. Им понравилось… — Но когда внимательно на меня посмотрела, улыбка с ее лица исчезла: — О, нет. Что случилось?

Не сказав ни слова, я оставил дверь открытой и направился на кухню или туда, что в моей крошечной квартирке могло сойти за кухню. Места было ровно столько, чтобы уместить небольшую раковину, плиту с двумя конфорками и мини-холодильник — вполне нормально, если учесть, что я никогда не готовил. Я достал из холодильника пиво, и, откупорив банку, увидел, как расширились глаза Имоджен.

— Тебя не было несколько часов. И… ты пьешь? О, Хейло… — Она пошла за мной к дивану. Я упал на старые подушки, а Имоджен, не отходя от меня ни на шаг, уселась рядом. — Ты потерял голос или что?

Как бы мне этого хотелось. Тогда можно было бы просто не открывать рот.

Уставившись на холодную банку с пивом, я крутил ушко крышки назад-вперед, пока оно не сломалось — мне не хотелось видеть в глазах Имоджен разочарование, когда она услышит о случившемся.

— Я облажался.

— Не может быть.

— Всё может быть, поверь мне.

— Среди известных мне ты — лучший артист, исполнитель и музыкант. И так думаю не я одна. Может, ты чересчур самокритичен?

— Проблема была не в прослушивании. Я сделал всё отлично. — Я вспомнил, как смотрел на меня Вайпер, когда задавал свой вопрос, тот, что оказался последним гвоздем в крышке моего гроба. — Скажем так: прежде чем говорить, нужно было думать.

— Ох, Хейло, ты же не...

— Да, — сказал я, сделал несколько глотков пива и, откинувшись на подушки, прикрыл глаза рукой.

— Послушай, может, всё не так уж плохо? Что ты сказал?

— Они спросили, что бы я изменил в группе.

— Вот черт.

— Ага. Я ответил, что я, как солист, им нужен, и мой ответ не вызвал у них положительной реакции.

— Погоди-ка, — Имоджен убрала мою руку с лица. — Это всё?!

— Что значит «это всё»? После этого они практически выставили меня за дверь.

Имоджен какое-то время пристально на меня смотрела, а затем расхохоталась.

Выпрямившись, я уставился на сестру:

— Что, черт возьми, такого смешного?

— Ты. — Имоджен вытерла глаза и покачала головой. — Они пожелали тебе всего хорошего?

— Они сказали, что со мной свяжутся.

— С тобой свяжутся? Ты тупица. Это же хорошо.

Я потянулся к пиву, но Имоджен забрала у меня банку и поставила на пол рядом с собой.

— Послушай, давай кое-что проясним. Посмотри на меня.

Я закатил глаза, но повернул голову в ее сторону.

— Буду говорить прямо. Ты слишком самокритичен. Вот потому ты и стал тем, кто ты есть — ты очень требователен к себе и не считаешь слово «нет» ответом. Поэтому ты и сказал, что на место солиста им нужен ты. Это был честный ответ. Ты знаешь, что с тобой группа станет лучше. И знаешь еще что? Они не хотят видеть рядом на сцене нерешительную «трепетную фиялку», им нужен уверенный в себе крутой парень, который открыто им заявит, что он — лучший.

Я бросил на Имоджен удивленный взгляд. Длинные рыжие волосы, свободно спадавшие волнами на плечи, и сверкающие изумрудные глаза делали ее ужасно похожей на настоящую рыжую бестию. Сейчас она даже говорила так же. У меня не получилось ответить, потому что Имоджен тут же выпалила следующий вопрос:

— Так кто из них произвел на тебя большее впечатление? Слейд? Знаешь, мне кажется, он только выглядит устрашающе. Я слышала, что на самом деле он — хороший парень.

Мне вспомнилось, как парни время от времени смеялись и в шутку подкалывали друг друга… все, кроме одного.

— Во-от, — сказала Имоджен. — По твоему лицу всё видно. Кто?

— Вайпер был… интересным.

— Интересным? Ты имеешь в виду «очень красив»?

— Вообще-то я не рассматривал.

— Ага, но, когда ты видишь красивого парня, у тебя хватает смелости это признать. А Вайпер? Похоже, он шикарен.

— Я понял. Ты считаешь его шикарным, но, кажется, он получает удовольствие, усложняя другим жизнь — этот парень ни разу не улыбнулся.

— Ну, если верить Entertainment Daily, он часто получает удовольствие.

Имоджен подмигнула мне, я пихнул ее в ответ, и она громко засмеялась.

В кармане завибрировал телефон. При виде номера на экране меня бросило в холодный пот.

— Черт.

— Кто это?

Я поднял на нее глаза:

— Киллиан.

— Что? — взвизгнула Имоджен. — Давай, отвечай на чертов звонок!

— Но…

— Ответь. На. Звонок.

О, Боже. Вот оно. «Спасибо, но нет» — то, чего я с ужасом ожидал весь сегодняшний день. Я поднес телефон к уху и закрыл глаза, будто так мог защититься от того, что предстояло услышать.

— Алло?

— Хейло, это Киллиан.

— Привет, — ответил я и облизнул губы, уже готовый извиниться. — Послушай, я…

— Ты свободен завтра в одиннадцать утра?

Я распахнул глаза:

— Что?

— Мы считаем, что ты великолепен, и хотели бы посмотреть, что получится из нашего сотрудничества.

Застучавшая в ушах кровь почти заглушила его слова. Мне нужно было убедиться, что я правильно понял, потому что послышалось, что он сказал, что…

— Вы меня приглашаете?

Киллиан тихо засмеялся:

— Кажется, ты удивлен.

— Э-эм, да.

Имоджен скакала на диване и, чтобы не завизжать, закрывала рот ладонями.

— Зря. Твое выступление, дружище, было потрясающим. Ждем не дождемся увидеть, на что ты еще способен.

Черт подери, всё происходило на самом деле. Значит, я не облажался, значит, мой ответ их не оскорбил, и Вайпер не занес меня в черный список.

Чтоб я сдох…

— Тогда завтра в одиннадцать? — спросил Киллиан. — Репетиция будет у меня дома. Запишешь адрес?

Я показал Имоджен, что мне нужно записать, и она, вскочив, убежала за ручкой, а уже через секунду вернулась с бумажным полотенцем и маркером. Я записал адрес, который Киллиан выпалил на одном дыхании, и подтвердил, что явлюсь вовремя. Только закончив разговор, до меня дошло, что на моих коленях лежал адрес Киллиана Майклса. Более того, меня пригласили попробоваться в группу.

Я открывал и закрывал рот, не в силах найти слова. Имоджен, перестав сдерживаться, завизжала, обняла меня и начала восторженно трясти.

— Боже мой, Хейло, — сказала она, широко улыбаясь. — Значит, ты теперь в деле?

Ошеломленный, я почесал затылок и медленно расплылся в улыбке:

— Я в деле.

ГЛАВА 7

ХЕЙЛО

Следующим утром я вышел из лифта на этаже пентхауса Киллиана с гитарой в руках и рюкзаком на плече. Ощущение было странное, будто первый день в школе, предвкушение и возбуждение перемешивались с нервозностью, особенно учитывая исключительность ситуации. Осмотрев коридор, я увидел только одну дверь. Значит, Киллиану принадлежал весь этаж.

Решив войти на равных, я выдохнул и постучал в дверь. Меня попросили вернуться не просто так. Для этого была причина. И теперь нужно парням показать, что их выбор был правильным.

Дверь распахнулась, и на пороге, уперевшись рукой в дверной косяк, появился Киллиан. Он задиристо улыбнулся и сказал:

— Привет, дружище! Ты готов?

По манере разговора Киллиана я понял, что он знал, что вертелось у меня в голове и что хотелось скрыть. Поэтому я честно ответил:

— А к этому вообще можно быть готовым?

Киллиан засмеялся и, пропуская меня, отошел в сторону.

— Черт, вряд ли. Просто импровизируй на ходу.

— Притворяйся, пока сам не поверишь, — проговорил я, входя внутрь, и Киллиан закрыл за мной дверь.

— Именно. Видишь, ты подготовлен лучше нас в начале нашей карьеры.

Он провел меня в огромную комнату с красными стенами и открытым балочным перекрытием. Здесь, похоже, совмещались жилая зона, кухня и столовая, а также зона для отдыха. Парней видно не было. Киллиан обошел гигантский кухонный стол из гранита и, остановившись у холодильника, спросил:

— Какую отраву предпочитаешь? Есть кофе, чай, газированные напитки и полный бар.

— Вода подойдет.

Он вручил мне бутылку из холодильника, и показал, где находится остальные напитки.

— Экскурсию устроим тебе позже. А здесь мы репетируем, так что будь как дома.

Я с интересом оглянулся, пытаясь понять, где именно. Потому что вокруг не было инструментов. Ну не будешь же ты таскать с собой повсюду ударную установку...

Будто читая мои мысли, Киллиан рассмеялся и покачал головой.

— Не в буквальном смысле. Мы звукоизолировали вон то помещение.

Он указал на высокую деревянную дверь слева и, налив в стакан кофе, кивком предложил мне идти за ним.

Я понял. Не нужно вести себя так, будто на голову свалилась звезда. Они — обычные парни… обычные парни, которые продали миллионы своих записей и живут в пентхаусах. Подумаешь, ерунда какая.

Когда я вошел в помещение для репетиций, парни уже настраивали инструменты. Джаггер сказал что-то, послышался смешок, и его друзья закатили глаза. По сравнению с остальной частью пентхауса, эта комната была на удивление простой. Ковровое покрытие, деревянные стены, для поглощения звука обтянутые черной тканью. Никакой вычурности, только инструменты, пара кожаных диванов и стулья у стены.

Сначала меня увидел Слейд и в знак приветствия поднял барабанные палочки, потом в мою сторону повернули головы Джаггер и Вайпер.

«Ты же, черт подери, солист», — выпрямляясь, сказал я себе и кивнул парням.

— Привет.

— Хейло, приятель, — улыбаясь, поприветствовал Джаггер и протянул мне кулак.

Я опустил на пол чехол с гитарой и ударил о его кулак согнутыми костяшками. В нескольких шагах от нас со скрещенными на гитаре руками стоял, наблюдая, Вайпер.

— Вайпер, — поприветствовал я его.

Он только слегка наклонил голову:

— Ангел.

— Хейло — поправил я.

Вайпер ухмыльнулся:

— Одно и то же.

О-окей, видимо, вчерашняя идея пригласить меня в группу Вайпера не сильно воодушевила. Но он еще не послал меня нахрен. Так что, возможно, изменит свое мнение. Со временем.

— Ну-с, начнем? — спросил Киллиан, потирая руки.

Воздух вокруг него прямо искрился от возбуждения, и мне стало интересно, сколько же они не собирались вместе на репетиции? Приглашали ли они сюда других соискателей? Или, может, я был первым? И что важнее, буду ли я последним?

Я оставил гитару в чехле и рюкзак в стороне, выпил пару глотков воды и занял место перед стойкой главного микрофона. Я не знал, буду ли время от времени играть на гитаре, как Трент, или же парни хотели, чтобы я только пел. Но на всякий случай захватил с собой гитару.

— Начнем с самого последнего альбома — «Рассвета», — заявил Киллиан, раскладывая передо мной на стойке несколько листов с текстами. Я уже собирался возразить и сказать, что они мне не нужны, но Киллиан поднял руку: — Я помню, ты говорил, что хорошо знаешь песни, но даже мы иногда забываем слова.

Согласен. Верно подмечено. Меньше всего мне хотелось при парнях забыть какую-нибудь строчку. Так что слова лучше подсматривать.

— Спасибо, — поблагодарил я.

Киллиан стал слева от меня и перекинул ремень своей бас-гитары через голову.

— «Перекресток», — громко объявил он.

Я бросил быстрый взгляд на лист на стойке — хотел убедиться, что страница с нужным текстом лежала сверху — и услышал, как Слейд начал отсчет для вступления. Когда ударные Слейда издали первый мощный бит, по телу пробежала нервная дрожь, а кожа покрылась мурашками. Вчерашнее прослушивание казалось чем-то нереальным, но оно ни в какое сравнение не шло с моментом, когда парни одновременно заиграли. Звуки, объединившись, слились в прекрасную мелодию, и на мгновение я застыл в благоговейном трепете, полностью забыв о том, что мне тоже отведена определенная роль.

Киллиан поднял руку, и музыка прекратилась: я пропустил свое вступление. Он повернулся ко мне и поднял бровь:

— Всё в порядке?

— Черт, извините, — ответил я, не в состоянии убрать с лица улыбку от уха до уха. — Это было офигенно круто. Вы просто... — «Просто какой-то вынос мозгов», — подумал я, но вслух сказал: — …потрясающие. — Я постарался немного успокоиться и быстро оглянулся на парней: — Простите. Давайте еще раз.

Позади послышался тихий смех Киллиана, и Слейд снова дал отсчет для начала песни.

В этот раз я уже был готов и старался вобрать в себя, запомнить каждую секунду происходящего. Когда мелодия стала нарастать, я стряхнул руки, взял микрофон и начал петь.

Как будто чертова магия.

До этого я пел в нескольких группах, но... черт возьми. Слушая музыкантов, достигших верха мастерства, я быстро понял, что всё услышанное ранее не шло ни в какое сравнение. И хотя мой голос был немного ниже, чем у Трента, мне удавалось повторить его нота в ноту.

Первая песня прошла без сучка без задоринки, и парни сразу перешли к следующей композиции альбома. Не привыкший долго сидеть на месте, я вытащил микрофон из стойки и, пытаясь прочувствовать окружавшую меня обстановку и свое место в группе, начал ходить по комнате. Я снова посмотрел на парней и понял, что все четверо играли мастерски. Мне с трудом верилось, что это стало моей жизнью. Вернее, должно стать моей жизнью на долгие годы. Потому что попробовав на вкус жизнь в составе «ТБД», я уже не мог от нее отказаться. А поскольку сегодня проходил другой тест — впишусь я в группу или нет, — я решил не страдать херней.

Успех любой музыкальной группы частично зависел от ее сценического обаяния. Неважно насколько хорошо ваш альбом. Если перед тысячами зрителей вы облажались и не дали им зрелища, то следующий тур будет провальным. С этой мыслью я неспеша направился к Вайперу. Увидев, что я шел в его направлении, темные глаза Вайпера вспыхнули.

Не упуская ни единой детали, он пристально смотрел за моим приближением, пока его пальцы безумно быстро перемещались вверх и вниз по грифу его электрогитары Fender Telecaster. Вот поэтому-то Вайпера и называли одним из величайших гитаристов нашего времени, он был настоящей легендой. По словам Имоджен каждый человек на планете считал его «красавцем и плохим парнем» или кем-то в этом роде. И теперь, стоя перед Вайпером лицом к лицу, я подумал, что, возможно, это правда. Пронзительный взгляд, щетина, четко очерчивавшая линию волевого подбородка, и самоуверенный рот, определенно делали его притягательным.

Стоп. Что? Да ну! Он мог быть притягательным для моей сестры или кого-нибудь другого. Но не для меня. Я не рассматривал губы другого парня. Я просто сосредоточился на том, чтобы склонить на свою сторону единственного человека, который в принципе смог бы мне помешать стать в этой группе солистом.

ГЛАВА 8

ВАЙПЕР

Охренительно... После многих лет гастролей с Трентом в качестве солиста и работы в окружении одних из самых талантливых в мире музыкантов, меня сложно было чем-то удивить. Редко кому удавалось заставить меня потерять дар речи от чьей-либо способности контролировать целый стадион зрителей. Еще меньше меня впечатляла попытка кого-либо петь слова, в которые я вложил сердце и чертову душу.

Но с момента, когда Хейло открыл рот и начал исполнять в своей манере песню за песней, он полностью завладел моим вниманием, и я понял, что это будет большой, просто офигенной проблемой.

Пока я играл вступление ко второй композиции из альбома «Рассвет» — простое арпеджио из шести нот, — повторял его и модулировал педалью, Хейло вытащил из стойки микрофон и повернулся в мою сторону.

Впившись в меня своими светлыми глазами, он будто оценивал и решал, нужно ли оставаться на месте или подойти ближе. И когда парни из группы присоединились к нам и бит по-настоящему начал пульсировать, на Хейло он, похоже, подействовал, как призыв к действию.

Парень направился в мою сторону, и в его мизинце было больше важности, чем в походке всех вместе взятых людей. И это, черт возьми, отлично подходило к словам песни, которую он пел. Остановившись прямо передо мной, Хейло начал первый куплет, крепко сжимая микрофон. На миг, мазнув взглядом по моему телу, он задержался на пальцах, перебиравших струны гитары, и мне стало интересно, какие же мысли вертелись у парня в голове.

Хейло подошел так близко, что я почувствовал свежий запах мыла, или что он там утром использовал. А когда еще немного приблизился, я впервые с момента его появления в студии позволил себе по-настоящему на него посмотреть.

Потертые джинсы, черная футболка и кеды. Похоже, Хейло оделся не для впечатления, а для удобства. Но этот кожаный ремешок на правом запястье... эти пряди в полном беспорядке... и рот, который пел мою песню о неразделенной страсти... Черт, в тот момент я несказанно обрадовался, что нижнюю часть моего тела прикрывала гитара.

Я знал, что подобное когда-нибудь случится. С первой секунды, когда Хейло пришел на прослушивание, и до прошлого вечера, когда я сказал Киллиану про плохую идею. Солист с ведущим гитаристом всегда разыгрывали определенную партию, и наша группа, конечно, не была исключением. «Химия», — заявил тогда Киллиан, это ее он хотел получить. Ладно, давайте посмотрим, что припрятано у Ангела в рукаве.

Когда Хейло запел первый припев, Слейд выдал быструю очередь на ударниках, а я мельком глянул на Киллиана. Тот не сводил с нас двоих взгляда и, наверняка он ломал голову, что, черт возьми, я буду делать дальше. Но теперь это была уже не моя, а его проблема.

Настало время петь с Хейло бэк-вокалом, и я снова сконцентрировался на парне. И вовремя. Потому что в этот момент его взгляд переместился на мои губы. Сдерживаемое внутри возбуждение и желание быть к нему ближе прокатилось по венам с новой силой. И когда, похоже, до Хейло дошло, куда пялился, он посмотрел мне в глаза, а я не сдержался и самодовольно ухмыльнулся.

Выгнув бровь, я всем своим видом показывал, что не верю в его отвагу подойти ближе. Но в начале следующего припева Хейло наклонился в мою сторону и поднял свой микрофон прямо передо мной. Его губы оказались в опасной близости к моим.

Нужно отдать парню должное: у него оказались стальные яйца. Звук ударных в комнате забился учащенным пульсом, подводя нас ко второму куплету, и Хейло, взявшись рукой за микрофонную стойку, наклонил ко мне лицо. Вот так, в полной гармонии друг с другом, мы допели последнюю строчку припева.

Когда слова закончились и начался проигрыш перед вторым куплетом, Хейло отпустил микрофонную стойку и сделал шаг назад. Парень не сводил с меня глаз, будто не мог поверить в то, что только что сделал. Но потом на губах Хейло появилась самодовольная улыбка. Он явно был очень доволен собой... собственно, было из-за чего.

Однажды на одном интервью меня спросили, какие три черты в человеке я считаю самыми сексуальными. Мне тогда не составило труда протараторить их без запинки — рядом сидел Трент.

Уверенность.

Талант.

Сексуальное самосознание.

И когда Хейло вернулся в центр комнаты и медленно, словно лаская, вставил микрофон обратно в стойку, я понял, что мой ответ остался прежним. Потому что уверенность, с которой Хейло, отбросив всё, закрыл глаза и запел следующий куплет, впервые навела меня на мысль, что, возможно, в мире есть кто-то лучше Трента Нокса, и, возможно, этот лучший стоял сейчас в репетиционной студии Киллиана.

Прозвучали последние аккорды песни. Голос Хейло растворился в тишине, но воздух в комнате еще вибрировал от энергии. Джаггер заговорил первым:

— Бля, ну ты даешь! — Хейло открыл глаза и посмотрел в мою сторону, хотя Джаггер, чуть ли не кончив от его выступления, продолжил: — Невероятно. Охренеть просто. Да, парни?

Хейло сглотнул и повернулся к краю сцены, где стояла ударная установка. Затем наклонился и взял бутылку с водой. Вообще-то я должен был сосредоточиться на музыке и голосе Хейло, и еще его искусном исполнении наших песен. Но мое внимание резко переключилось на джинсовую ткань брюк, которая плотно обтянула задницу парня.

— Без шуток. Отличная работа, приятель, — сказал Слейд, перекатив в левой руке барабанную палочку. — Ты попал в точку. Даже расшевелил Вайпера и держал его до последнего.

Я уже собирался предложить Хейло, если ему так хотелось, подержаться за меня по-настоящему, но тут, к его счастью, вмешался Киллиан.

— Я знал, что ты хорош, но, нужно признать, сейчас всё было совершенно на другом уровне. — Киллиан посмотрел в мою сторону: — Ви?

На лицах своих друзей и по совместительству товарищей по группе можно было заметить возбуждение, которые мы не испытывали уже несколько месяцев. А Хейло — молодец, ему удалось не только спеть на ура наши песни, но и напомнить, ради чего мы здесь собирались.

— Да, ты сделал всё правильно, — сказал я.

По шее Хейло расползался румянец, и ни от меня, ни от моего члена не скрылось то, что это была реакция на мои слова. Не на слова Слейда. Не на слова Джаггера. И не на слова Киллиана. Сегодня Хейло хотел моего одобрения. И мне стало интересно, понимал ли он, как тешил самолюбие такого человека, как я. Думаю, нет. Иначе ни за что на свете на этой Богом созданной голубой планете у него не получилось бы выдержать мой взгляд.

— Точно, — сказал Киллиан, эффектно перетягивая мое внимание на себя. Что, собственно, и было его целью, если судить по взгляду, в котором читалось: «Прекращай!». Но я отмахнулся. — Давайте пройдем остальную часть альбома и посмотрим, что получается.

Хейло поставил воду на пол рядом с собой и провел рукой по волосам.

— Я — за. Может, нужно что-то изменить? Сделать иначе?

— Ничего.

— Хорошо. — Хейло посмотрел на листы бумаги перед собой на стойке, затем глянул через плечо на Слейда и сказал: — Я готов, если что, — так, будто делал это всю свою чертову жизнь.

Слейд поднял палочки над головой и постучал ими, задавая ритм, а я понял, что не могу отвести глаз от мужчины возле микрофона.

Уверенность. У Хейло ее было с избытком. И черт меня подери, если это не делало его еще более привлекательным.

ГЛАВА 9

ХЕЙЛО

Шесть часов спустя первая репетиция закончилась успешно и всё это время я кайфовал, как никогда раньше. Солировать в «ТБД» было настолько естественно, что казалось, будто я рожден для этого, и в ближайшее время ничто не сможет стереть с моего лица широкую улыбку от уха до уха.

— Хейло, ты сегодня отлично поработал, — похвалил меня Джаггер, когда мы паковались и собирались расходиться. Джаггер надел модное пальто, а я застегнул свой рюкзак и закинул его на плечо.

— Спасибо, дружище. Это было… — я покачал головой.

Слов не хватало, но, к счастью, Джаггер отлично понимал мои чувства. Он хлопнул меня по спине и добавил:

— Ты справился на отлично. Рад, что ты с нами.

— Я счастлив быть здесь.

И это очень мягко сказано. Чертов экстаз — вот как можно было описать мое состояние.

Я вышел из репетиционной комнаты с упакованной в чехол гитарой и попрощался с Киллианом и Вайпером, которые увлеченно о чем-то беседовали. Мы запланировали еще одну репетицию на завтра в такое же время, и после сегодняшней удачи я начал уже представлять, что в будущем их будет еще очень много.

Я зашел в лифт и нажал кнопку первого этажа, но, когда двери стали закрываться, услышал окрик: «Подержи двери».

Я быстро поднял руку, не давая створкам сомкнуться, а потом в лифт вошел Вайпер. Его присутствие в любом помещении ощущалось достаточно сильно — этот мужчина прямо излучал превосходство, и оно особенно хорошо чувствовалось здесь, в тесном пространстве лифта. Мне с трудом верилось, что на репетиции я стоял с ним совсем рядом и пел дуэтом. Во время выступлений я чувствовал себя свободным, словно расправлял крылья; мной управляла музыка и заставляла делать то, чего обычно я себе не позволял.

Вайпер вытащил из внутреннего кармана своей кожаной мотоциклетной куртки цвета бордо пачку сигарет, достал одну и засунул ее за ухо.

— Хочешь? — предложил он мне.

— Нет, спасибо. Не курю.

Он ухмыльнулся и засунул пачку обратно в куртку.

— Конечно же, нет.

— То есть?

— Ничего, Ангел. Ты же девственник, да?

Я пропустил его выпад мимо ушей.

— Ты продолжаешь называть меня Ангелом. Почему?

— Посмотри на себя, — сказал Вайпер и, не торопясь, начал осматривать меня снизу вверх. Под таким пристальным разглядыванием мне ужасно захотелось сделать какое-то движение — я просто не мог стоять на месте. Когда глаза Вайпера наконец-то остановились на моем лице, он продолжил: — Интересно, какому греху ты поддашься? Ты на самом деле такой невинный, каким выглядишь, или просто хорошо замаскированный темный ангел?

Двери лифта открылись, но я остался стоять на месте. Тогда Вайпер вытянул руку вперед:

— После вас.

Сжав в кулаке ручку чехла с гитарой, я почувствовал, как она заскользила во влажной ладони. Потом вышел из лифта и направился через холл к выходу. Порыв сильного ветра хлестнул меня моим же волосами по лицу и холодный воздух мгновенно обжег обнаженную кожу. Январь в Нью-Йорке никогда не был приятным, но хорошо, что сейчас хоть не было сильного снегопада. Я направился уже в сторону ближайшей станции метро, когда перед домом Киллиана остановилось такси. Вайпер открыл дверь и, оглянувшись через плечо, окликнул:

— Ангел, ты голоден?

Я убрал с лица волосы. Он что, действительно обращался ко мне? Или это у меня разыгралась фантазия?

Вайпер вопросительно поднял бровь:

— Так что?

И именно в этот момент заурчал мой желудок.

— Да, я бы съел чего-нибудь.

Вайпер кивнул мне на машину. Я подошел ближе. Из такси вышел водитель, забрал у меня гитару и уложил ее в багажник.

Удивившись своей реплике, я уселся к Вайперу на заднее сиденье. Тот скороговоркой назвал водителю адрес поблизости. До меня не доходило, почему Вайпер меня пригласил — он не выглядел суперобщительным, но, может быть, так я смог бы узнать его получше? Конечно же, о Вайпере говорили многое, но откуда мне было знать, что правда, а что домыслы и сплетни?

— Китайская кухня подойдет? — спросил Вайпер. В ответ мой желудок снова заурчал и Вайпер тихо засмеялся: — Приму это как «да».

Во время этой короткой поездки мы почти не говорили. Такси остановилось перед неопределенного вида кирпичным зданием, Вайпер вручил водителю несколько купюр и мы, забрав из багажника мою гитару, вышли из машины.

— Похоже на дешевую забегаловку, но еда здесь охрененно вкусная, — прокомментировал Вайпер, увидев мое растерянное выражение лица, пока мы спускались в похожее на подвал помещение. На то, что оно было нежилым, указывала только висевшая на двери небольшая табличка с надписью «Кухня Ли». Как только Вайпер открыл дверь, нас приятно окутало пахнувшее изнутри тепло, но обстановка здесь оставляла желать лучшего. С когда-то красными, а теперь облупившимися в некоторых местах стенами всё выглядело так, будто интерьер не обновлялся со дня открытия ресторана, то есть несколько десятилетий назад.

«Это какая-то шутка?» — подумал я.

Вайпер направился к столу в углу, и я с удивлением отметил, что внутри не было ни единого свободного места. Удивительным еще было и то, что вслед Вайперу смотрели не только женщины, но и некоторые мужчины. Они замирали с открытыми ртами, прикусывали нижнюю губу и достаточно громко вздыхали. Интересно, Вайпер хоть замечал реакцию людей вокруг? Или уже настолько привык, что для него всё давно стало фоновым шумом?

Ответ пришел, когда мы проходили мимо группы женщин и одна из них протянула руку, стараясь к нему прикоснуться. Вайпер поймал ладонь, поднес к губам и поцеловал. Женщина охнула, а Вайпер подмигнул ей и пошел дальше. И тогда все дамы за столом громко завизжали.

За нашим столиком он занял место спиной к залу, на что я только покачал головой:

— Господи, моя сестра была права.

— Права в чем?

— Все… в тебя просто влюблены.

Я никогда не видел ничего подобного: Вайпер, сидевший ко всем спиной, всё равно притягивал взгляды. Может, они подойдут и пофлиртуют с Вайпером позже? Или подсунут ему салфетки со своими номерами?

— Это не любовь, — сказал Вайпер, опуская руку на спинку стула. — Им просто хочется со мной потрахаться.

Я удивленно распахнул глаза. Похоже, Вайпер не выбирал выражения.

— Не волнуйся, я не собираюсь тебя здесь бросать, — заверил он и уголки его губ дернулись вверх. — Они не в моем вкусе.

«А кто в твоем вкусе?» — хотелось спросить, но это меня не касалось. Я просто демонстративно пожал плечами, показывая, что не собирался никого судить.

— Как скажешь.

Вайпер хотел что-то ответить, но к нам подошел худой пожилой мужчина и поставил на стол бутылку чего-то, что называл «байцзю», два маленьких стакана и две бутылки с охлажденной водой (прим. пер.: байцзю — традиционный китайский алкогольный напиток, похожий на водку).

— Спасибо, Ли, — поблагодарил Вайпер и немного поговорил о том о сем с человеком, который, судя по имени, был владельцем этого ресторана. Ли ушел и Вайпер налил нам обоим немного байцзю.

— Ты часто здесь бываешь? — поинтересовался я.

Вайпер поднял свой стакан, я сделал так же и затем выпил бесцветную жидкость одним большим глотком. Чтоб меня! Напиток оказался крепким. Жидкость потекла внутрь расплавленным потоком, обжигая внутренности.

— Хорошо, да? — улыбнулся Вайпер. — И да, когда бываю поблизости. На вид не очень, но это лучший в городе настоящий ресторан китайской кухни. Если здесь всё вычистить, то сюда обязательно заявится какая-нибудь газетенка и тогда это место оккупируют туристы. Нахрен такое нужно.

В этом был смысл. Туристы всегда портили хорошие места. Я мельком просмотрел меню. Взгляд зацепился за димсам и я решил остановиться на нем (прим. пер.: димсам — набор легких китайских блюд подаваемых к чаю, состоящий из поданных на нескольких небольших блюдцах или в одной паровой корзинке: вонтонов (пельменей) из тонкого рисового теста с начинками из мяса или овощей, рулетов из рисовой лапши, морепродуктов и десертов).

Вайпер же даже не удосужился взглянуть на меню, а вместо этого налил нам еще по порции байцзю.

— Дай-ка угадаю. Приходя сюда, ты каждый раз заказываешь одно и то же, — предположил я.

— В точку.

— Надо же. Я думал, такой парень, как ты, сказал бы, что разнообразие придает жизни остроту, — пошутил я.

Вайпер выгнул бровь:

— Парень, как я?

Ладно, похоже он не понял, что я хотел сказать.

— Я имел в виду, что ты выглядишь, как человек, который наслаждается радостями жизни. Ну, знаешь, «не зацикливаться на одном и том же».

— О-о, Ангел, я действительно наслаждаюсь радостями жизни. Это ты верно подметил.

Господи, казалось, всё, что вылетало изо рта этого мужчины, имело сексуальный подтекст. Я даже не знал, что ответить, поэтому просто влил в себя еще одну порцию алкоголя. На этот раз жидкость не обожгла мои внутренности... Хм, не так сильно.

— Аккуратней, — сказал Вайпер. — У этой штуки убойная сила.

— Ты же не думаешь, что я не умею пить?

— Надеюсь, что умеешь. Хотя мне хотелось бы посмотреть на пьяного Ангела.

Внезапно в куртке мне стало чересчур жарко, и я ее снял. Наверное, подействовал алкоголь... или смущение — Вайпер поддразнивал меня и ему это явно нравилось. Осмотрев зал, я понял, что все взгляды так или иначе возвращались к сидевшему передо мной мужчине, и наклонился вперед:

— Все постоянно на тебя пялятся. Такое что, происходит каждый раз, когда ты выходишь из дома?

— Да.

Я покачал головой:

— Не знаю... Будь я тобой, то, наверное, вообще не выходил бы из дому.

— Если хочешь быть нашим солистом, то тебе лучше начать привыкать. У тебя будет даже хуже.

Хуже? Что может быть хуже, чем когда все в зале отслеживают каждое твое движение? Вообще-то до сих пор я не думал об этой стороне жизни членов группы, но поскольку фактически меня еще не приняли, то вроде как и не о чем было беспокоиться.

Ход моих мыслей прервал Ли, который пришел принять наш заказ. Владелец спросил у Вайпера, чего он хочет, хотя похоже, парень заказывал постоянно одно и то же блюдо — курицу с миндалем. Как только Ли отошел, Вайпер потер подбородок.

— Ну, и как тебе сегодня? — спросил он.

Я подумал о том, как бы сказать, что каждая секунда репетиции была для меня словно во сне, но это прозвучало бы слащаво, да и признаваться в таком совсем не хотелось. Поэтому я выдал:

— Идеально.

— Рад слышать. Потому что мы хотели бы предложить тебе присоединиться к нам.

Шум разговоров в зале, казалось, стих, весь мир исчез, и я сосредоточился на словах Вайпера, пытаясь вникнуть в их смысл. Присоединиться к ним? Меня уже пригласили на завтрашнюю репетицию, значит, он имел в виду…

О черт. Конечно, он же не имел в виду… насовсем?

— Э-э… — у меня перехватило горло, я потянулся к воде и, только жадно выпив половину стакана, снова смог говорить: — Присоединиться к вам? Когда?

Вайпер фыркнул и покачал головой:

— Присоединиться к группе. На постоянной основе.

Я открыл рот, закрыл, потом снова открыл, и выдал единственное, что смог:

— Вот черт. Вот черт! — Парни собирались взять меня в группу всего после одной репетиции? Вайпер разыгрывал меня или всё по-настоящему? — Ты же не разыгрываешь меня?

Вайпер поднес стакан к губам.

— Нет, не разыгрываю. Так что скажешь?

— Вот черт, конечно, да, — выпалил я, чуть не подпрыгивая на стуле. Увидев мою реакцию, Вайпер тихо рассмеялся:

— В ближайшие несколько дней тебе придется заполнить целую кучу скучнющих документов, но если ты согласен, то это место твое.

Если я согласен? Мля, ущипните меня. Я опустил голову и, пытаясь спрятать широченную улыбку, от которой заболели щеки, закрыл лицо ладонями. Меня приняли в группу. Я, черт подери, стал солистом «ТБД».

— Ну, давай за тебя, — предложил Вайпер и я, подняв голову, увидел, что он держит наготове свой стакан.

Отсалютовав своим, я одним махом выпил его содержимое. И думать я мог только об одном: как же сильно изменилась жизнь с началом нового года.

ГЛАВА 10

ВАЙПЕР

Когда я вызвался сообщить Хейло о нашем решении — пригласить его к нам на постоянной основе, — то сделал это из чисто эгоистичных побуждений. Разве есть лучший способ узнать парня, чем, оказавшись с ним один на один за ужином, сообщить лучшую новость в его чертовой жизни?

Но сидя напротив Хейло за столиком, которому было больше лет, чем мне, наблюдая за читавшимся на лице парня чистым восторгом, я чувствовал себя кем угодно, только не эгоистом. Хейло выглядел так, будто готов был запрыгнуть на стол и рассказать о своем везении всем, кто хотел слушать. А судя по любопытным взглядам, не оставлявших нас в покое с момента нашего появления, в этом зале все до единого хотели послушать Хейло.

В те дни я редко замечал надоедливые и любопытные взгляды — неизбежное дополнение к славе «ТБД». Пока мы прокладывали свой путь на вершины хит-парадов, вкалывая до седьмого пота и крови, я привык к подобным взглядам и научился не обращать на них внимания. Видя снова и снова события сегодняшнего вечера глазами Хейло, я четко понимал, насколько молод еще этот парень... и какими зелеными были мы сами. Разница была только в том, что у нас, чтобы свыкнуться со всем этим, было время. Точнее, годы. А у Хейло? У него была всего одна неделя.

В Саванне планировался благотворительный концерт с участием «ТБД». Небольшое мероприятие, гораздо меньше тех, где мы обычно выступали, но оно было внесено в график более года назад... еще до того, как свалил Трент. Вот почему последние несколько месяцев звукозаписывающая компания методично нас прессовала. Поэтому мы с Киллианом решили, что нам подворачивается прекрасная возможность увидеть, как Хейло ведет себя на сцене, как вписывается в группу и, что более важно, как управляет толпой.

И если на сцене он будет таким же, каким был сегодня на репетиции, то толпа будет есть у него с рук.

— Ваш заказ, — прервал поток мыслей Ли, поставив передо мной курицу с миндалем, маленькую паровую корзину перед Хейло и между нами посередине большую чашу с белым рисом. Ли принес еще одну бутылку байцзю. Я немедленно потянулся к прозрачной жидкости и, поблагодарив Ли, предложил Хейло налить.

— Еще?

Хейло поднял свой стакан и протянул мне.

— Ты и вправду пытаешься меня споить?

— Не-а. Мы празднуем. — Я наполнил его стакан, потом свой и взял палочки для еды. — Сегодня — знаменательный день. Ты получил работу в «ТБД», а мне не придется больше слушать, как издеваются над моими песнями, да так, что кровь начинает из ушей течь. Одного этого уже достаточно, чтобы выпить.

Хейло, широко улыбнувшись, снял крышку со своего блюда и положил на стол рядом, а я, наклонившись, быстро заглянул внутрь.

— Что это?

Парень поднял на меня взгляд:

— Шумай из свинины.

Я уселся на свое место и закатил глаза.

— Это ничего мне не говорит. Что там внутри?

Хейло тихо засмеялся и положил себе на тарелку немного риса.

— Фарш из свинины и креветок. А что?

Черт, звучало действительно хорошо. Но неизвестно, каким оно будет на вкус. По крайней мере, я знал, что моя курица с миндалем стоила потраченных на нее денег.

— Ничего.

Взяв палочки, Хейло подхватил ближайший к нему вонтон, а я отправил в рот немного риса с курицей. Когда парень, прожевав свою еду, застонал, издав низкий гортанный звук, моя рука со второй порцией курицы замерла на полпути ко рту.

— Что? Так вкусно? — выдал я и подождал, пока взгляд Хейло на мне сфокусируется.

— А?

Указав палочками на его блюдо, я проговорил:

— Твое блюдо. Ты только что застонал так, будто тебе отсасывают. Похоже, тебе нравится то, что ты только что положил в рот.

Губы Хейло приоткрылись. Я шокировал его, и надо признать, сделал это специально. Но потом он совсем немного прищурился, словно понял, к чему я клоню, и кивнул.

— Ты прав. Еда тут действительно отменная. Спорим, что сейчас тебе захотелось отойти от правил и рискнуть, ведь так?

Облизнув нижнюю губу, я подумал, и что бы он сделал, если бы узнал, насколько сильно мне хотелось с ним рискнуть? Но не желая, чтобы солист сбежал от нас в первый же свой официальный день в группе, я решил довольствоваться малым… и немного подразнить.

Я протянул палочки и подцепил из его корзины наполовину съеденный вонтон. Увидев, как запихав его себе в рот, я принялся жевать, Хейло широко раскрыл глаза. М-м, разрази меня гром! Этот парень совершенно прав. Еда было действительно вкусной. Закончив, я ослепительно ему улыбнулся.

— Ты же не против поделиться?

Было видно, как закрутились шестеренки в голове парня: он, вероятно, пытался понять, говорил я про еду или что-то другое.

Хейло громко фыркнул и засмеялся:

— Конечно, почему бы нет. Все мое — твое.

По моим венам текла байцзю, в крови после успешной за долгие месяцы репетиции еще бушевал адреналин и ничто уже не могло заставить меня закрыть рот. У меня появилось настроение. Частично виной тому был алкоголь и хороший день, но главной причиной моего чрезмерного возбуждения всё же стал сексуальный сукин сын, сидевший напротив.

— Знаешь, Ангел, тебе стоит быть более конкретным в своих предложениях. Сомневаюсь, что сейчас мы думаем об одном и том же.

Хейло, казалось, на мгновение задумался о сказанном, потом потянулся к своему стакану и быстро опустошил его содержимое. После этого он снова начал собирать рис палочками для еды.

— Значит, вот ты какой?

Я следил, как Хейло подносит столовый прибор к своим губам, а потом зачарованно смотрел, как он, плотно обхватив теми самыми губами палочки, отправляет еду в рот, а затем вытягивает палочки обратно.

— Какой такой?

— Такой, — кивнул Хейло. — Игрок? Плохой парень? Ладно, ты же знаешь о своей репутации. Ты флиртуешь со всеми?

Ого, вы только посмотрите на него. Алкоголь прибавил Ангелу смелости?

— Только со счастливчиками.

Хейло коротко хохотнул:

— Черт подери.

— Что?

— Мне кажется, я никогда не встречал такого…

— ... горячего, как я? Ничего страшного, я подобное часто слышу, — заявил я с набитым ртом и подмигнул Хейло. Но тот только покачал головой.

— Я хотел сказать самонадеянного.

Я только пожал плечами. За все эти годы меня называли по-всякому, бывало и похуже.

— Придется работать с тем, что есть. Не моя вина, что при мне люди думают только о сексе.

Хейло слегка закашлялся и огляделся.

— Ты серьезно?

Я откинулся на спинку стула и скрестил под столом лодыжки. Случайно я дотронулся до ноги Хейло. Тот слегка вздрогнул, а я тихо рассмеялся.

— Ага. Видишь, ты сейчас тоже думаешь о сексе. Ведь так?

— Только потому что ты продолжаешь о нем говорить.

— Это потому что я тоже о нем думаю. — Хейло схватывал прямо налету, и я решил гнуть свою линию, пока Ангел был настроен говорить. — Кстати о сексе…

— Это ты говорил о сексе, а я пытался есть свой ужин.

— Без разницы, смысл один. Но возвращаясь к твоему первому вопросу — флиртую ли я со всеми — думаю, мой ответ «да». Легко сделать кого-то счастливым, просто подарив немного внимания. Но трахаюсь ли я с ними? Хм… СМИ нравится так думать. Но это не значит, что это правда.

Хейло молча меня рассматривал, будто пытался найти правдивый ответ. Но когда он ничего не сказал, я обвел быстрым взглядом зал ресторана, отметил направленные на нас взгляды и продолжил:

— Вот тебе пример. По крайней мере половине людей в этом ресторане очень интересно, кто ты. Ты мне друг? Или тот, с кем я недавно переспал? И если учесть мою «репутацию», как думаешь, к какому выводу они придут?

Вся кровь враз отхлынула от лица Хейло.

— Именно. Но то, что они так думают, не означает, что это правда… верно?

Спина Хейло напряглась и я, тихо засмеявшись, указал на бутылку байцзю. Но в этот раз он отрицательно покачал головой. Наверное, правильно.

— Итак, — сказал я, пробежавшись взглядом по его внезапно застывшей фигуре, — раз мы оба знаем, что ты со мной не спишь... Тебя ждет дома подружка? — В ответ я увидел только непонимающий взгляд Хейло и пояснил: — Ты встречаешься с кем-нибудь?

— А что? Это запрещено?

— Это разрешено. Но поклонники... они могут быть очень настойчивыми. Просто пытаюсь понять, стоит ли нам приглядывать за всем этим дерьмом, связанным с ревностью.

Хейло приоткрыл рот, будто собирался что-то сказать, но потом закрыл его и провел рукой по волосам.

— Я не думал об этом.

— Ты считаешь, что люди сейчас смотрят на меня? Подожди, когда они увидят тебя с такими лицом и голосом на сцене. Черт, да они просто будут бросаться к твоим ногам.

Румянец, похожий на тот, что залил шею Хейло на репетиции, на этот раз покрыл его щеки, и я, не сдержавшись, громко расхохотался.

— М-да, Ангел. С таким невинным лицом и будущими песнями у тебя определенно будет широкий выбор и женщин, и мужчин.

На сказанное Хейло наконец-то решил отреагировать. Уголки его губ поднялись в ехидной ухмылке:

— Боишься, что посягну на твою территорию? Не стоит... мужчин я оставлю тебе.

— Ясно. — Большим и указательным пальцами я потер щетину на подбородке. — А тебя это не беспокоит?

В глазах Хейло отразилось замешательство, и я уточнил:

— Я и Килл. Мы не по девочкам.

Хейло сморщил нос и покачал головой:

— Нет. Пока тебя не волнует то, что я по девочкам.

Меня это волновало, но причина была не той, что он думал.

— Мне всё равно. В этом бизнесе можно встретить кого угодно. Мужчин, любящих мужчин. Мужчин, любящих женщин. Мужчин, любящих и тех, и других… Я просто хочу убедиться, что ты к этому спокойно относишься.

— Я к этому спокойно отношусь и меня это совсем не беспокоит.

И не сдержавшись — черт, алкоголь тоже был тому виной, — я добавил:

— Хорошо. Значит, ты раньше никогда не смотрел на парня с интересом? Ни единого раза?

Хейло отрицательно покачал головой. Я вспомнил, как он сегодня смотрел, когда он пел первые несколько песен, и дьявол, которого мне удавалось большую часть вечера держать на привязи, решил выйти поиграть.

— Уверен?

— Да, думаю, я бы запомнил, если бы пялился на парня.

Хейло тихо засмеялся, а я поерзал на стуле, положил руки на стол и наклонился вперед.

Сократив разделявшее нас расстояние, я понизил голос, чтобы было слышно только парню, и сказал:

— Значит, ты никогда не смотрел на рот мужчины? На его губы? И не думал, а что, если…?

Наши глаза встретились. И сидя в обшарпанном ресторане Ли, я впервые увидел, как светлые глаза Хейло потемнели.

— А ты когда-нибудь смотрел на женщину и думал… а что, если?

— Да, — ответил я тут же. — И трахнул ее тоже. Вот поэтому я точно знаю, что мне больше нравятся члены.

Когда глаза Хейло увеличились до размеров блюдец, с моих губ сорвался тихий смех.

— Расслабься, Ангел. Я просто над тобой прикалываюсь. Или не прикалываюсь, в данном случае. — Я откинулся обратно на спинку стула, достал из кармана бумажник, и когда парень промолчал, кивнул в сторону стола: — Ты всё?

Хейло быстро скосил глаза на свою пустую корзину и утвердительно кивнул:

— Угу.

Я вытащил несколько купюр и бросил их на стол. Хейло потянулся за своим бумажником, но я остановил:

— Сегодня угощаю я.

— Нет. Не нужно…

— Не беспокойся. Я не жду от тебя поцелуя или чего-то этакого на прощание.

Я поднялся со стула и Хейло тоже, бросив салфетку на стол.

— Знаешь, а ты — настоящий засранец.

— Так все говорят. Это часть моего обаяния.

Направившись с шедшим за мной парнем к двери, я, как никогда раньше, отчетливо чувствовал нацеленные на себя взгляды и совсем не лгал, когда говорил, что люди будут гадать, кто же такой Хейло. Вряд ли кто-то догадывался, что видел нового солиста «ТБД», но очень скоро все будут в курсе.

Мы вышли на улицу и Хейло назвал свой адрес — он жил в противоположной части города, — и я подумал, что, видно, не получится поехать по домам на одном такси. Когда у обочины остановилась машина, я засунул руки в карманы и сказал:

— Езжай ты. У тебя куча вещей. Я возьму следующее.

Хейло открыл дверь, забросил гитару на заднее сиденье и уселся сам. Я протянул руку закрыть дверь. Ветер выбрал именно этот момент, чтобы рвануть по улице и, закружив вихрем вокруг моих ног, взъерошить золотистые волосы Хейло, обрамлявшие его потрясающее лицо, повернутое в мою сторону.

Черт подери, Ангел был прекрасен. Его глаза, волосы, пухлые губы, изогнутые в полуулыбке.

— Спасибо за ужин. Сегодня всё было круто.

Его комментарий звучал вполне безобидно, но мой член так не думал. Мой член представлял себе, как было бы хорошо усесться с Хейло рядом и закончить вечер так, как действительно хотелось.

Я облизал губы и, когда парень автоматически опустил на них взгляд, схватился за дверцу чуть сильнее. В памяти отчетливо всплыл сегодняшний разговор и перед тем, как захлопнуть дверь, я позвал:

— Ангел?

— Да?

— Теперь у тебя не получиться утверждать, что никогда не смотрел на губы мужчины с интересом. До завтра.

И не дав Хейло ответить, я закрыл дверь. Такси уехало.

ГЛАВА 11

ХЕЙЛО

— Ты вроде как нервничаешь.

Я поднял глаза на Вайпера, сидевшего напротив меня в задней части лимузина. Машина забрала нас с аэропорта, куда нас доставил нанятый MGA чартерный самолет, и везла на место встречи. Прошла всего неделя, как я был официально назван новым солистом «ТБД», и, хотя репетиции проходили удачно, настоящее испытание предстояло сегодня вечером.

Нервничаю? Ни хрена подобного. В восторге? О да.

— Ты получил, что хотел, — сказал Киллиан, толкнув меня плечом. — Фанаты полюбят тебя.

— Иначе будут полными придурками, — добавил Джаггер. Потом поправил манжеты с запонками и подмигнул: — Только не облажайся.

Я фыркнул и хохотнул. Легче сказать, чем сделать. Но если бы все прошло так же хорошо, как и на прошлой неделе, то мне не о чем было волноваться… кроме как сделать свое первое шоу с самой популярной в мире рок-группой. Подумаешь, какая фигня.

Подъехав к комплексу, я заметил кучу людей, толпившихся у входа. Они увидели проезжавший мимо лимузин и начали кричать.

— Вот дерьмо.

Я наклонился вперед и не сводил глаз с махавших нам вслед фанатов, пока лимузин не обогнул комплекс и не въехал в охраняемые ворота.

Ладно, вот теперь я, возможно, нервничал.

Но времени на размышления у меня особо не осталось. Мы наспех проверили звук, быстро представились на радиостанции, которая устраивала это благотворительное мероприятие, а затем перешли в нашу общую гримерную. Должен признаться, что оказаться в одной комнате со всеми для меня стало большим облегчением. Последнее, что мне сейчас было нужно, это остаться с собой один на один и пуститься во все тяжкие. Радовало и то, что сегодня вечером не будет встречи с прессой и автограф-сессии с фанатами. На этом настаивала MGA. Они хотели посмотреть, как пройдет шоу, и из этого я понял, что еще нахожусь типа на испытательном сроке. Но я докажу, что они сделали правильный выбор. Времени на подготовку было в обрез, но я был готов, как никогда раньше.

Пока все шутили и толпились за банкетным столом, я воспользовался передышкой, чтобы настроиться. У меня даже и мысли не возникло поесть: при звуках гудевшей снаружи толпы и ощущении проникавшего в помещение волнения мой желудок делал сальто за сальто каждые пять секунд.

Надев черные джинсы и футболку в тон, я распелся, а потом намотал на запястье кожаный браслет. Мне не хотелось переусердствовать с нарядом для сцены, не хотелось выглядеть так, будто я сильно старался для своего первого выхода. Внимания к моей персоне было и так предостаточно, а я бы предпочел, чтобы зрители сфокусировались на музыке.

Передо мной неожиданно появился стакан с прозрачной жидкостью. Я поднял глаза и посмотрел в зеркало. Позади меня стоял Вайпера. Со дня нашего совместного ужина я всегда, когда бас-гитарист был поблизости, старался смотреть на него, а не на его губы.

— Думаю, тебе поможет, — сказал Вайпер. Я взял стакан и понюхал.

— Это же…

Вайпер показал мне бутылку байцзю, которую держал в руке, и я тихо засмеялся. Хотя в ресторане Ли я выпил почти половину бутылки, утром проснулся без похмелья и с ясной головой, так что в моем случае этот напиток отлично подходил, чтобы взбодриться перед выходом на сцену.

Остальные парни собрались вокруг меня с бокалами, цвет жидкости в которых варьировал в зависимости от предпочитаемой ими отравы.

Киллиан поднял бокал в мою сторону.

— Сегодня начинается новая глава «ТБД» и она будет больше и лучше всех прежних. Когда говорю, что мы воодушевлены и до чертиков рады, что ты с нами, то уверен, что выражаю мнение всех. Так что, приятель, давай выйдем и зажжем по полной.

Раздалось громкое: «К черту! Да!». Мы залпом выпили и услышали, как запела толпа.

Ну, вот и началось. Мы делали это. Я делал это. Когда парни вышли из комнаты, я пристроился сзади. Мы подошли к кулисам, где нам вручили внутриканальные наушники.

Стараясь сбросить нервное напряжение, я покрутил шеей в разные стороны и встряхнул руками и ногами. Рядом остановился Вайпер. Его волосы, еще влажные после душа, были зачесаны назад. Как только он начнет играть, его прическа продержится недолго.

— Ты в порядке? — спросил он.

Я выдохнул:

— Думаю, да.

— Неправильный ответ.

— Тогда, черт, да, я в порядке.

Вайпер ухмыльнулся и кивнул:

— Так-то лучше.

В зале погас свет и послышался крик толпы. Вайпер кинул мне: «Удачи на сцене», и вышел вслед за остальными членами группы — пришло время занять свои места.

Ожидая сигнала, я стоял один в темноте кулис и через несколько секунд услышал, как Слейд дал отсчет для «Невидимого света».

Бум, бум, бум.

Бум, бум, бум. БАМЦ.

Бум, бум, бум.

Бум, бум, бум. БАМЦ.

Оглушительный бит сотряс пол комплекса, прошел вибрацией сквозь мое тело, заставив выбросить в кровь порцию адреналина. В зале послышался рев десяти тысяч фанатов «ТБД».

Я еще даже не вышел на сцену, но уже почувствовал исходивший от толпы поток мощнейшей энергии. Ощущения были неожиданными, ничего подобного я никогда не испытывал. Если бы на репетициях я не был бы так уверен, то легко запаниковал бы. Но мой опыт помог. И даже несмотря на то, что звучавшая музыка была не моей, я чувствовал себя на сцене живым. Я всегда оживал, когда выступал, и в этот раз собирался выложиться по полной.

Внезапно грохот ударных прекратился — мой выход — и, хотя зал оставался темным, я вышел из-за кулис и стал в центре сцены. В этот момент от пронзительного крика заложило уши.

Ну, что? Поехали.

Опустив голову, я сделал глубокий вдох, взял микрофон и начал петь.

Первая песня, популярный хит «ТБД», начиналась с вокала без сопровождения. Я, микрофон, темнота и мой голос, разносившийся эхом по огромному залу. В темноте были видны только вспышки камер и яркие всполохи. Толпа завибрировала в предвкушении. Энергия была осязаемой, слова свободно лились и, спев последнюю ноту перед вступлением всей группы, клянусь, я почувствовал, как кровь буквально загрохотала... и тут зажегся свет.

Ударные возобновили ритм, на этот раз жестче и быстрее, затем присоединился Вайпер с Киллианом и Джаггером на клавишных... и толпа сошла с ума.

Не в силах скрыть широкую улыбку на сногсшибательную реакцию, я вытянул микрофон из стойки и прошелся вдоль сцены, впитывая взглядом заполненный до отказа зал. Пространство было громадным, ужасающим и просто потрясающим. Мне не верилось, что я здесь, выступаю перед толпой кричащих людей, прыгавших в такт битов Слейда.

Сложно понять, какой момент стал поворотным, но когда мы перешли ко второй песне, а потом третьей, атмосфера в зале изменилась. Всё начиналось медленно: я замечал тут и там хмурые взгляды, потом люди стали перешептываться. Я бывал на концертах раньше, как фанат, и никогда не думал, что артистам видны люди в зале со сцены. И вот что я вам скажу: всё видно. Я видел всё, и захватывавшее толпу разочарование почти заставило меня упасть на колени.

У меня судорожно забилось сердце, но на этот раз из-за тревоги более сильной, чем бушевавший внутри адреналин. Я направился в центр сцены и поймал взгляд Вайпера. Из-за изменившейся реакции публики он выглядел таким же озадаченным, как и я, но произнес одними губами: «Продолжай». Что я и сделал. Я пел, изо всех сил стараясь покорить толпу, но, похоже, что в их глазах я потерпел полную неудачу. Но как? Почему?

Ответ на свой вопрос я получил в конце третьей песни. Крики «Мы хотим Трента!», «Где Трент?» и «Кто, черт возьми, ты такой?» непрерывно летели в мою сторону. Я видел, как люди уходили. Я слышал гул неодобрения — чертово «фу-у-у». В свои двадцать три я хорошо знал, что такое неприятие, но почувствовать направленную на тебя ненависть десяти тысяч человек? Такого не пожелал бы и врагу.

Но парни продолжали играть, а я — петь, хотя мне и хотелось заползти в глубокую нору и умереть. Я понимал, что смена вокалиста не пройдет для группы просто, но никогда, НИКОГДА, не представлял себе такой реакции.

Девяносто минут тянулись словно девяносто дней. Разбитый и истощенный, я практически уполз со сцены. Удивляло только одно: как же быстро все полетело к чертям.

ГЛАВА 12

ВАЙПЕР

Что это была за херня?

Чертов кошмар, вот что это было. Когда проваливаешься в сон, и снится, что ты на сцене. Стоишь и слышишь, как тысячи людей выкрикивают твое имя, улюлюкают и свистят. И кого же благодарить за этот ставший реальностью маленький ужас? Правильно! Суку Трента Нокса.

Когда Слейду каким-то образом удалось довести нас до конца заявленной программы и прожекторы наконец-то — спасибо, бля — погасли, я резко сдернул с себя ремень своей Telecaster и тяжелым шагом ушел со сцены. Гнев внутри поднимался с силой несущегося на всех парах товарняка.

Черт. Черт. Черт!

Сегодняшнее выступление было полным провалом, но не из-за нашей ошибки. Нет. А потому что наш первый солист свалил, и мы оказались в долбанном море без единого весла.

Это бесило. До чертиков. Мало того, что из-за ухода Трента нам пришлось месяцы напролет проводить скучные прослушивания, так теперь, когда этой паршивой овце нашлась замена, нас еще и освистали на треклятой сцене.

Шутите? Да нас никогда не прогоняли со сцены, даже когда мы только начинали.

Гребанный Трент Нокс!

— Вайпер! — позвал меня Киллиан сзади, но я не замедлил шаг. Я стремительно уходил со сцены и мне было глубоко насрать, идет за мной кто-то или нет. Я направился обратно в гримерку.

В ушах все еще звучали крики и язвительные насмешки разочарованных фанатов... или, черт знает кого... Может, тех, кто оставался до конца, только чтобы с наслаждением провернуть торчавший в спине нож и лишний раз убедиться, что мы услышали, насколько сильно они нас презирают? Без разницы. С силой толкнув дверь в гримерную, да так, что та врезалась в стену, я направился прямиком к бутылкам с алкоголем и откупорил одну. Я собирался вылакать их все и напиться в стельку.

Следом зашли остальные парни. Я слышал, как Джаггер и Киллиан перешептывались, но не обращал на них внимание. Я был слишком занят мыслями о том, как бы получше выразить свою ненависть к мужчине, который нас бросил, мальчишке, с которым вместе рос, парню, который, как я по глупости верил, никогда нас не подставит.

— Вайпер? Ты что, не мог нас подождать? — спросил Слейд, закрывая за всеми дверь. От меня не ускользнуло, насколько тихим был сейчас Хейло, каким замкнутым и одиноким он выглядел. Парень направился в угол комнаты и занял место подальше от всех.

— Прости. Я не знал, что нужно было подождать всех, чтобы вместе пройти по гребанной аллее позора.

— Ви… — начал Киллиан, но под моим пронзительным взглядом замолчал.

Сегодня мне покоя не будет. Черт, парни должны сказать мне «спасибо», что я не швырнул в неблагодарную толпу микрофонную стойку. Подняв бутылку к губам, я сделал еще один глоток, а затем глянул на Хейло, не произнесшего до сих пор ни слова.

— Полный провал, — Джаггер подошел и рухнул в одно из кресел в комнате. Обычно самоуверенный и собранный, а сейчас какой-то побитый, он медленно обвел комнату взглядом.

— Полная хрень, — согласился Слейд, проведя рукой по волосам и остановившись на затылке. — Я никогда не слышал ничего подобного.

— Чего именно? Громкого улюлюканья, от которого чуть ли не вибрировала сцена? — спросил я с хмурым видом и скривил губы. — Или, может, того, как они выкрикивали имя гребанного ублюдка Трента? Они орали так громко, что было слышно, наверное, даже в дыре, куда он уполз.

— Вайпер! — одернул меня Киллиан, и я уставился на него пронзительным взглядом, от которого тот просто обязан был рухнуть на колени.

— Что?!

— Тебе нужно успокоиться.

— Нет. Мне нужно напиться. — Я опрокинул бутылку и сделал еще один большой глоток виски. — Это он, сука, во всем виноват и ты это знаешь.

Киллиан сжал опущенные руки в кулаки и стиснул зубы. И когда он промолчал, я посмотрел на того, кто с момента ухода со сцены не издал ни единого звука. Того, кто, казалось, хотел, чтобы земля разверзлась и поглотила его. Была еще одна причина, из-за которой я надеялся, что Трент, где бы он сейчас ни был, почувствовал нашу ярость — полное уныние на лице Хейло.

Только Богу было известно, о чем он сейчас думал. Перед выходом на сцену Хейло и так был сплошным комком нервов, но после такого грандиозного провала, скорее всего, хотел вообще никогда не слышать о «ТБД». Хотя, кого я обманывал? Прямо сейчас, черт возьми, я сам этого хотел.

Почувствовав к Хейло жалость, я подошел к парню и протянул бутылку. Его взгляд сфокусировался на моей руке, затем поднялся вверх и встретился с моим взглядом. Увиденные в глазах Хейло растерянность, разочарование и сожаление заставили меня на секунду умерить свое паршивое настроение, и я предложил:

— Хочешь со мной напиться?

Хейло поморщился, но потянулся к бутылке, и в момент, когда уже собирался пригубить ее, открылась дверь и в гримерную вошел Брайан, наш менеджер. Отлично, только его нам и не хватало.

— Парни… — начал Брайан и, обводя глазами комнату, сначала посмотрел на Джаггера и Слейда, потом на Киллиана и, наконец, на нас с Хейло. Увидев бутылку виски в руке Хейло, он медленно покачал головой. — Сегодня был, хм, явно не ваш звездный час.

Он что, черт подери, издевается? На хрена говорить об очевидном?

— Брайан, ты прошел весь этот путь в своих начищенных ботинках, только чтобы сообщить нам это? Может, для тебя большая новость, но мы в курсе. Вообще-то мы там были, помнишь?

— Ви… — предупреждающе одернул меня Киллиан. Он чувствовал, что я готов в любую минуту взорваться.

— Послушайте, — сказал Брайан, проходя дальше в комнату. Учитывая обстоятельства, с его стороны очень смелый поступок. — Мне не хочется быть гонцом с плохими новостями...

Я фыркнул:

— Тогда, может, развернешься и свалишь к чертям собачим отсюда? Нечего рассказывать об отношении толпы к нам сегодня вечером. Мы сами уже всё поняли.

— Я здесь не для того. Господи, Вайпер, ты можешь заткнуться на пять секунд и дать договорить?

— А не пошел бы ты в...

— Вайпер, — прервал Слейд, тыча в меня барабанными палочками. — Дружище, мы все сейчас сильно расстроены, но возьми себя в руки. Остынь.

Хейло переступил с ноги на ногу. Я посмотрел в его сторону и прочел в его светлых глазах мольбу не горячиться, не портить еще больше то, что и так хуже некуда. И что-то в этом взгляде — в его безмолвной просьбе — заставило мою ярость мгновенно отступить и утихнуть. Я даже не знал, что такое было возможно.

— Спасибо, Слейд, — Брайан перевел взгляд на Киллиана, а затем поднял телефон. — Я только что разговаривал с MGA. В толпе сегодня был их человек, и полученные отчеты, не говоря уже о вашем провале, которое транслировалось в интернете, не принесли им особой радости.

Я усмехнулся и только хотел заговорить, как Хейло пихнул меня в руку бутылкой и отрицательно покачал головой. Так что мне пришлось закрыть рот.

— Парни, их это совершенно не радует. На самом деле, они… — Брайн умолк на полуслове и Джаггер подвинулся на край дивана.

— Они что, Брайан? Выкладывай.

Брайан глубоко вздохнул, а затем заговорил:

— Они хотят, чтобы вы вернулись домой. Немедленно. Все предстоящие концерты отменяются, и последнее… Им все равно, что вы сделаете и как, но вы должны исправить это дерьмо. И быстро.

Я уставился на Киллиана, и клянусь, если бы здесь был Трент, то придушил бы этого мерзавца.

— Исправить дерьмо? Что, черт подери, это значит?

— Я не знаю.

Брайан взглянул на Хейло, и я почувствовал, как внутри заскреблось что-то первобытное, что-то, что породило желание защищать стоявшего рядом мужчину.

Я встал перед Хейло, закрывая его от прямого взгляда Брайана.

— Тогда, тебе не кажется, что нужно отстать от нас, чтобы мы быстрее собрали свои шмотки и отправились домой?

Брайан прищурился, но мне было всё равно. Наши стычки были обычным делом, особенно в последние несколько месяцев. Если Брайан думал, что в нашем полном провале на сцене виноват Хейло, то тогда нашего менеджера точно занесло не в ту степь.

Единственной причиной того, что сейчас мы сидели в говне по самые уши, был Трент, и будь я проклят, если Хейло имел к этому хоть какое-то отношение.

— Хорошо. Я ухожу, — сказал Брайан, открывая дверь. — Но вам, парни, нужно хорошенько подумать. Особенно о том, что поставлено на карту.

— Брайан, думаю, мы в курсе, что поставлено на карту. Наши карьеры.

Посмотрев на него в последний раз взглядом, в котором читалось откровенное «пошел на хрен», я повернулся к Хейло. Парень, приподняв уголки губ, протягивал ко мне руку за виски.

Я передал Хейло бутылку, и он сказал:

— Спасибо за всё.

— За что?

— За то, что заступился за меня.

— Ты заслужил. Сегодня мы выложились по полной. Ты был на высоте. И вряд ли, черт подери, смог бы выступить лучше. — Я склонил голову на бок и внимательно всмотрелся в лицо Хейло. Заметив, что сожаление сменилось на… уважение, я внезапно почувствовал облегчение. — Ты не виноват, что им нужен был Трент. Мы тоже в этом не виноваты. Так что пошли они на хрен. Я не допущу, чтобы о тебе болтали всякое дерьмо, пока ты делаешь всё возможное.

Хейло широко улыбнулся. Я не пытался скрыть, на чем остановился мой пристальный взгляд, и, если бы не знал Хейло, то подумал бы, что он специально облизнул нижнюю губу. Ангел поднял бутылку, сделал еще один глоток и сказал:

— Думаю, сегодня мне нужно напиться. Можно ее оставить?

— Она твоя, Ангел. Там, где я ее нашел, таких много.

Осознав, что еще несколько минут, и я обязательно сделаю какую-нибудь глупость, я заставил себя отойти от Хейло и направился к банкетному столу, где оставалось еще несколько запечатанных бутылок. Я собирался забрать их с собой в гостиничный номер и до завтрашнего рейса выпить хотя бы половину. То, что я сказал Хейло сегодня, не было просто утешением. Это была правда: сегодня мы были королями сцены. Так хорошо мы не играли очень давно. Проблема была только в одном: мы упустили один ключевой элемент... спасибо за это суке Тренту Ноксу.

ГЛАВА 13

ХЕЙЛО

Несколько часов спустя я оказался в пустом баре нашего отеля, практически лежащем на кабинетном рояле. Голова упиралась в верхнюю часть инструмента, а пальцы сами двигались по клавишам.

Оцепенение. Шок. Замешательство. Мой разум, похоже, не мог переварить события сегодняшнего вечера и, вспоминая выступление снова и снова, я пытался понять, в каком же месте всё пошло не так. В моем голосе звучала сила, а энергия била ключом... Безупречное сочетание. Что означало, что проблема была… во мне?

Проблема во мне. Я не был Трентом, и сегодня вечером поклонники «ТБД» четко показали, что не готовы принять того, кто занял его место. Я был глупцом, когда думал, что раз уж другие парни остались в группе, то солиста можно равноценно заменить. Музыка не изменилась — мы ее не обновляли — и я пел как Трент, нота в ноту.

Неправильно. Все было совершенно неправильно.

В памяти с эхом всплыло улюлюканье и свист толпы, и я зажмурился, будто так мог защититься от тех звуков. Не в этот раз. Наверное, я буду слышать те крики и помнить разочарование на лицах зрителей всю оставшуюся жизнь.

— Простите, сэр, — услышал я голос и поднял голову. Мне нерешительно улыбалась женщина-бармен. — Мы собираемся закрываться. Могу ли я что-нибудь предложить вам перед уходом?

Я глянул на почти пустую бутылку, принесенную с собой с концерта — ту, что дал мне Вайпер, — и отрицательно покачал головой.

— Хорошо. Оставайтесь, сколько пожелаете. Она поставила на краешек рояля бутылку воды, а затем ушла, оставив меня одного.

И была не единственной. С момента нашего возвращения в отель никого из группы я не видел. Но у меня было ощущение, что парни чувствовали себя ненамного лучше меня. После эпичного марш-броска Вайпера за кулисы, в отель мы ехали на удивление притихшими: каждый с головой ушел в свои собственные страдания.

Вайпер. Сегодня он меня прям-таки шокировал. В моем списке тех, кто мог бы встать на мою защиту, он был последним. Но по факту оказался единственным.

При воспоминании о том, как Вайпер, когда наш менеджер намекнул, что парни должны решить проблему — явно имея в виду меня, — послал того на хрен, по телу разлилось тепло. Вероятность того, что парни всё же попросят меня исчезнуть и, что возможно, вполне разумно, конечно оставалась. Уволить меня, уговорить Трента вернуться, и всё, задачка решена. Но если вспомнить, насколько сильно Вайпер ненавидел Трента, сомневаюсь, что сводить их вместе в одном помещении было разумной идеей. Так что… как же решить проблему?

«Ты вряд ли, черт подери, смог бы выступить лучше».

Вайпер обычно был скуп на похвалу, но сегодня он меня похвалил. Поручился за меня, будто я не был второсортной имитацией того, кого все хотели видеть, а, сделал для «ТБД» что-то действительно важное. И если Вайпер, самый жесткий в группе критик, считал, что я хорошо справился, значит, так оно и было.

По крайней мере, я так себя убеждал.

Выпрямившись, я провел рукой по лицу, а потом положил пальцы на клавиши. Каждый раз, когда я садился за рояль или брал в руки гитару, у меня появлялось чувство, будто я дома, и даже после полного провала несколько часов назад не мог избавиться от зуда в пальцах — настолько сильно хотелось играть. Во время игры не нужно было думать, просто чувствовать.

Свои эмоции я изливал в музыке. Это всегда помогало успокоить боль и собраться с мыслями. Именно так и было, когда я бездумно что-то играл. Но в какой-то момент в голову пришла мелодия, заставившая меня остановиться и сыграть ее снова.

Пальцы летали по клавишам, ритм пульсировал на кончиках пальцев и точными зарядами передавался стоявшему передо мной инструменту, нога в такт нажимала педаль. Я тихо напевал, потом останавливался и снова повторял рифф (прим. пер.: короткая мелодичная и многократно повторяемая фраза).

Иногда я играл, чтобы избавиться от разочарований или сожалений трудного дня. Иногда просто сочинял всякую ерунду — соединял ноты вместе в ничего не значащие обрывки. А иногда… в меня будто вселялась магия.

Повторяя рифф снова и снова, я понял, что сегодня был последний случай.

Я очень четко себе представлял, как будет звучать песня, где будут вступать бас с гитарой... а где ударные. Я отчетливо слышал синтезатор Джаггера, который довершал медленную композицию, что-то близкое к альтернативному року. Она не походила на то, что играла «ТБД», но, возможно, была именно тем, что нужно. Выбросить музыку группы из головы и создать что-то свое, то, что никто не смог бы услышать, то, что никто не смог бы отвергнуть, что-то принадлежавшее только мне одному.

А с пощечиной судьбы разбираться можно и завтра.

ГЛАВА 14

ВАЙПЕР

БАМ.

Мы все ввалились в президентский люкс Киллиана, я зашел последним и захлопнул дверь. Ладно. Все, кроме Хейло. Он ушел, попрощавшись и сказав, что ему необходимо расслабиться. Судя по тому, как парень сжимал бутылку спиртного, которую я отдал ему еще в гримерной, было ясно, как именно он собирался это сделать.

Вчетвером мы вошли в роскошный номер и попадали в кресла гостиной зоны. Сегодняшний провал давил на нас словно грозовое темное облако. Все молчали и смотрели куда угодно, только не друг на друга. Все пытались осознать и принять тот факт, что сегодня на сцене нам надрали задницу, впервые за всё время. Никто не мог в это поверить.

Было ли это концом «ТБД»? Мог ли солист, вернее, его смена действительно решить судьбу нашей группы, которая оставалась в топе хит-парадов? Я не предполагал, что такое реально возможно, но сегодняшний вечер наглядно показал, что у Трента влияния гораздо больше, чем хотелось.

Вот черт.

— Итак, — Киллиан бросил быстрый взгляд на кресло, в котором я устроил свою задницу, и поднял бровь. — Хотите поговорить о случившемся?

— Нет.

По крайней мере я был честен.

— Ви, ладно тебе. Нельзя оставлять всё, как есть.

— Я не хочу оставлять всё, как есть. Я просто не хочу сидеть, взявшись за руки в гребанном кругу и ныть по этому поводу. Такой вариант тебя устроит?

Киллиан глубоко вздохнул, стараясь оставаться терпеливым, но я заметил первые признаки того, что его терпение на исходе: на скулах заиграли желваки. За все эти годы я злил его довольно часто, поэтому прекрасно знал, когда он готов взорваться. И прямо сейчас от фразы Киллиана: «Убирайся с моих глаз долой!», меня отделяло буквально пара моих замечаний.

Очень плохо. Потому что сегодня ничто не могло усмирить мой гнев. По дороге обратно в отель я держал себя в узде ради Хейло и надеялся, что, возможно, алкоголь мне поможет. Но даже после выпитой половины бутылки виски и целой пачки сигарет мне всё еще очень хотелось… заехать кому-нибудь в морду.

Киллиан провел рукой по волосам:

— Отличный настрой, Вайпер. Но, знаешь, так ты совершенно не поможешь ситуации.

Я молчал, потому что в самом деле, что тут можно было сказать? Я чувствовал себя дерьмово, и что бы Киллиан не сказал, это не могло изменить мое настроение. Не-а, погружаясь с головой в свои страдания, я ощущал себя вполне счастливым, и, если Киллиану хотелось, чтобы все присутствующие в комнате приняли участие в групповом «обсуждении вопроса», то тогда я, наверняка, утяну их с собой на дно.

— Не знаю, Килл. — Слейд поднялся и подошел к забитому выпивкой бару в углу комнаты. — Согласен с Вайпером. Сейчас мне хочется только одного: крепко подружиться с бутылкой чего-нибудь очень крепкого, а разбираться со всем этим дерьмом уже завтра.

— Этим дерьмом? — Киллиан покачал головой. — Это дерьмо нас кормит, Слейд. Думаешь, что завтра всё будет выглядеть лучше? После вылаканной половины мини-бара, когда у тебя будет раскалываться голова?

— Лучше пусть раскалывается голова, чем помнить, как нас освистали десять тысяч человек на гребанной сцене.

Голова Киллиана дернулась в мою сторону:

— Ты. Черт, заткнись.

Джаггер закинул стопу на колено и посмотрел по очереди на каждого из нас.

— Может быть, Килл прав. То есть, да, сегодня было дерьмово. Реальное и полное дерьмо. Но не можем же мы просто надраться и притвориться, что этого никогда не было.

— Я могу, — сказал Слейд и вернулся к своему стакану с водкой.

Джаггер ухмыльнулся, Киллиан провел рукой по уставшему лицу, а я потянулся за полупустой бутылкой, которую поставил чуть раньше на пол рядом с диваном.

— Послушайте, — сказал Киллиан, — я не хочу тупо сидеть и вести разговоры о наших чувствах и прочем дерьме. Думаю, что и так хорошо видно, что все чувствуют себя, как в аду. Но вы только представьте, как сейчас Хейло. После многих лет успеха подобное с нами случилось впервые. Понятно, что вряд ли кому-то понравится получать по яйцам. Но для Хейло это впервые, за всю его жизнь. Нам нужно разобраться со всем этим дерьмом и не дать ему уйти.

Слейд пожал плечами:

— Если он уйдет, конечно, будет хреново, но мы же всегда сможем найти кого-нибудь еще.

— Кого-нибудь еще? Ты забыл, сколько мы искали Хейло? И он, однозначно, наш лучший вариант. — Киллиан обхватил руками затылок. — У этого парня один из лучших голосов, который я когда-либо слышал, и, если мы не вытащим головы из задниц, то он свалит так быстро, что мы и глазом не успеем моргнуть.

— Моя голова не в заднице, — пробормотал я. — И после сегодняшнего вечера я вряд ли заполучу чью-то в ближайшее время. Что там с твоей постелью, Килл? Что-то я не вижу обычной очереди у двери твоего номера.

— Пошел ты в жопу.

— Нет, спасибо. Я не сую член в тех, с кем работаю.

Как только эти слова вылетели из моего рта, мне тут же захотелось забрать их обратно. И, если бы Киллиан был вполовину таким же мудаком как я, то точно воспользовался бы возможностью меня уесть. Но у него были свои методы.

— Следи за языком, — сказал друг хорошо знакомым мне тоном.

Это было предупреждение, что Килл больше не будет играть роль миротворца. Сигнал, что еще один шаг и ему будет с высокой горы плевать на вас и ваши чувства. И если заставить его сделать этот шаг, то единственным способом вернуть его расположение, будет унижение. Вам придется пресмыкаться, как последнему ублюдку.

А мне не нравилось пресмыкаться. Поэтому я отступил.

— Не знаю, Килл, — Джаггер потер подбородок. — Может, будет лучше, если он уйдет? Тогда мы смогли бы найти кого-нибудь хоть немного похожего на Трента? Или того же возраста? Может, Хейло слишком… другой.

От слов Джаггера у меня сжался желудок, и всё нутро запротестовало. Было неправильно говорить так о Хейло в его отсутствие, когда он не мог себя защитить. Но сегодня мой голос вряд ли что-то решал, тем более, когда я в стельку пьян. Поэтому вместо того, чтобы что-то сказать, я скрутил с бутылки крышку и бросил ее на пол.

— Не подумайте, что я последний мудак, — сказал Джаггер. — Но талант Хейло сам по себе ни черта не значит. Наши фанаты хотят не его, а Трента.