Ходящий в сны. Том 3

Глава 23 Предположения

Эльфийский принц спрятал руки в рукава серебристого хьяллэ и оглядел своих спутников. После этого он медленно заговорил на родном языке. Хайен не мог сосредоточиться, и смысл разговора ускользал от него. Хели повернула голову и напряженно вслушивалась. Кажется, Хаэте пытался в чем-то убедить остальных эльфов. В их голосах звучали сомнения. Скоро слово взял Хиа. Эльфа слушали внимательно, несмотря на его юность. Хайену казалось, что и Деленитэль, и четверо незнакомцев гораздо старше Пламенного. Но в их взглядах вместе с сомнениями мелькало уважение.

Сина, казалось, разговоры старших совершенно не волновали. Юный эльф продолжал лечить плечо Хайена. Магистр Лин и Цанцю рассматривали воронку, оставленную темной магией. Хели по-прежнему трясло, и Хайен вдруг понял, отчего.

— Ты снова потратила всю магию? — понял он.

Девушка кивнула, а Син предупредил:

— Ты пока не сможешь уйти в сон, даже не пытайся. И твои раны все равно лучше перевязать.

Хайен скривился и выдавил:

— Я должен помочь Фенгу.

В этот момент магистр Лин отвлекся от созерцания воронки и холодно произнес:

— Это потустороннее существо. Его невозможно так легко уничтожить. Если у него хватило сил удрать в сны через тень — выкарабкается.

Это немного успокоило Хайена, и он прикрыл глаза. От раны распространялись одновременно холод и жар.

— Потерпи, — попросил Син, опуская руки. — Я не умею пока лечить такое.

Хаэте возник за его спиной и приказал:

— Отойди.

Юный эльф вскинул голову и посмотрел в глаза своему старшему родственнику. А затем безропотно поднялся и отошел в сторону. Кажется, эльфы пришли к какому-то решению. Хайен наблюдал за тем, как герцогиня Райга уводит делегацию прочь. Как только они скрылись за поворотом, Хаэте сел рядом с Хайеном и забормотал скороговорку заклинаний.

Боль и жар как отрезало. Остались только холод и легкое онемение. Юноша поймал взгляд эльфа и попросил:

— Сделай так, чтобы я мог уйти в сон. Пожалуйста.

Хаэте прикрыл глаза в ответ, ни на мгновения не прекращая бормотать незнакомые слова.

Хели в это время продолжала дрожать и прижиматься к Хайену, наблюдая за пассами эльфа. Син тоже не сводил глаз с рук своего родственника. То ли старался запомнить заклинание, то ли убедиться, что Хаэте все делает правильно. Магистр Лин шагнул вперед и обратился к дочери:

— Отпусти его. Здесь нет тех, кто может навредить.

Хайен выразительно посмотрел на Аллатриссиэля, который вместе с Цанцю создавал мощное синее заклинание над воронкой. А затем юноша перевел взгляд на своего наставника и требовательно спросил:

— Вы же видели, как это уничтожила магия Хели. Вы верите мне?

Поколебавшись, эльф кивнул:

— Верю.

Затем он снова посмотрел на Хели:

— Тебе плохо. Возвращайся в Крыло Королевы. За Хайеном я присмотрю.

Девушка процедила:

— Ты его и сам один раз чуть не убил, спасибо.

Магистр холодно спросил:

— Ты мне всю жизнь собираешься это припоминать?

— Половину, — буркнула девушка и уткнулась в здоровое плечо Хайена.

Но ее отец напомнил:

— Сейчас мы верим Хайену только потому, что тогда ты обрела силу.

— Со мной все хорошо, — заверил ее юноша. — Скоро я смогу попасть в сон и помогу тебе.

Хаэте опустил руки и припечатал:

— Через час. Не раньше. И ненадолго.

Магистр Лин кивнул и приказал:

— Поднимайся.

Хели, наконец, выпустила Хайена из объятий и первой встала. Юноша выполнил приказ наставника и теперь, пошатываясь, смотрел в бесстрастный аметистовый глаз. По выражению лица эльфа невозможно было понять, о чем он думает.

В этот момент синий свет в руках ищеек погас, и Ал подвел итог:

— Я ничего не чувствую.

Цанцю кивнул, и в его взгляде промелькнуло сожаление. Магистр повернулся к другу и спросил:

— Совсем ничего? А вокруг?

С этими словами он указал на пепел. Ал выпрямился и скучным голосом начал:

— Пепел оставлен магией Хели. Воронку создал темная магия. Но никаких следов другой магии нет. Ни орочьей, ни эльфийской, ни человеческой. Браслет, о котором ты говоришь, был полностью нейтрален магически. Так же, как и всегда.

— Значит, вы никогда не чувствовали опасность от них… — начал было Хайен.

Но Ал резко ответил:

— Мальчик, не думай, что ты один умный, а вокруг все дураки. Эльфы носили на себе эти безделушки веками. Если бы мы увидели хоть намек на то, что они способны причинить вред…

— А что, если темные могли это видеть? — возразил юноша. — И убивали светлых, чтобы уничтожить эту дрянь.

— Ничего подобного в наших хрониках не встречается, — нахмурился Хаэтеллио.

Син поддержал Хайена:

— Возможно, никто не пытался связать приступы безумия у темных с трофеями.

— А если темные и не видели их? — внезапно предположила Хели. — Хайен сначала почувствовал эту дрянь, и только потом увидел. Он темный только наполовину. Возможно, человеческая кровь дает ему возможности, которых нет у темных эльфов.

Ал переглянулся с магистром Лином, и на этот раз сомнение было в глазах обоих.

Цанцю постановил:

— В любом случае, нам придется доложить королю о том, что мы ничего не нашли.

— Погодите, — сказал Хайен и повернулся к Сину. — А как ты оказался здесь? И о чем думал перед тем, как я здесь появился?

Теперь все взгляды были устремлены на юного эльфа. Син немного подумал и вздохнул:

— В какой-то момент я понял, что мы далеко от бального зала. И рядом Деленитэль, хотя я совершенно не помню, как мы встретились. В тот момент…Что-то случилось. Я как будто увидел черный цветок. А затем появился ты.

— Это сработала моя защита, — пояснил Хайен. — Та, которую я установил в твоем сне. А затем каким-то образом Фенг перенес меня сюда.

Юноша тут же понял, что говорить этого не следовало. Эльфы обменялись напряженными взглядами. Даже Хаэте выглядел обеспокоенным. Магистр бесстрастно спросил:

— И давно ты поставил маяк в сознании принца Синтсирэля?

— Сегодня, — вместо него ответил Син. — Я сам разрешил ему это.

— И если бы Хайен этого не сделал, мы не знаем, что случилось бы с Сином и Деленитэлем, — напомнила Хели.

— Вот именно — не знаем, — многозначительно произнес Ал. — Возможно, это не орочья магия, а очередное порождение темной эльфийской.

Цанцю с сожалением кивнул:

— И доказать обратное будет очень сложно, раз ни один ищейка не способен это почуять.

Эльф развел руками.

А в следующий миг в коридоре послышались шаги. Хайен резко обернулся, ожидая новых неприятностей. Но это оказались тройняшки. Идрес шагала между братьями, положив ладонь на живот. Цанцю тут же обеспокоенно спросил:

— Что ты здесь делаешь?

Эльфийка бесхитростно улыбнулась и пояснила:

— Вин попросил меня помочь. Так что здесь произошло?

Пока эльфы вводили ищеек в курс дела, Хайен, прикрыв глаза, наблюдал за пульсирующей черной точкой в животе Идрес. Темный рос и набирал силу. И его нужно было спасать. Хели сжала его ладонь. Ал и Цанцю отошли в сторону, позволяя тройняшкам творить магию. Синие росчерки сплетались в еще более мощное заклинание. Когда его линии погасли, Вин с сожалением произнес:

— Я ничего не чувствую.

Вэн кивнул, и во взгляде эльфа промелькнули сочувствие и досада. Но Идрес продолжала молчать и смотреть в пустоту перед собой. А затем она подняла голову и уверенно произнесла:

— Здесь что-то было.

— Что именно? — спросил Аллатриссиэль.

— Чужеродная магия, — пояснила эльфийка.

А затем она протянула руки к братьям. Слова не понадобились. Оба шагнули к ней, позволяя Идрес положить пальцы к ним на виски, и касаясь ее висков в ответ. После этого все трое закрыли глаза, и Хайен понял, что сейчас они общаются мысленно. Вин первым опустил руку, а затем подошел к Алу и точно так же коснулся его виска. В это время Идрес передавала свои ощущения мужу. Цанцю привлек ее к себе, и эльфы гнемного постояли, касаясь друг друга лбами и прикрыв глаза.

Теперь все выглядели озадаченными, но Хайен чувствовал ликование. В ощущениях Идрес не усомнился никто.

— Странно, что это чувствуешь только ты… — задумчиво протянул Ал.

Юноша поспешно опустил голову и начал рассматривать носки своих сапог. Он вдруг понял, почему именно Идрес смогла ощутить остатки этой магии. Она носила под сердцем темного. И, вероятно, зачаток темного эльфийского источника как-то влиял на способности матери.

Эльфы начали совещаться на своем языке. Хайен не вслушивался — не было сил. Усталость навалилась некстати — впереди было много дел. Наконец, он решился прервать старших и напомнил:

— Я командую охраной дворца.

— Уже нет, — качнул головой магистр. — Миран займется этим. Тебе предстоят объяснения с эльфийской делегацией и королем.

Только в этот момент юноша заметил, что капитан гвардии ушел.

— И ты на ногах еле стоишь, — добавил Хаэте. — Отправь их по комнатам, Линде. Нужно время, чтобы все остыли.

— Нет, — возразил Хайен. — Я должен обойти весь дворец и убедиться, что этой дряни больше нигде нет.

Юноша был готов спорить, но на это старшие согласились удивительно быстро. Правда, провожать их отрядили Вина.

Работать с эльфом оказалось удивительно легко. Он молча шагал следом за адептами и не задавал лишних вопросов. Через час юноша смог на несколько мгновений нырнуть в сон и убедиться, что его защита в порядке, и в замке нет ничего странного или необычного. Во всяком случае, уже нет.

После этого рана в плече снова начало болезненно пульсировать. В кабинет короля Хайен добрался глубоко заполночь, на чистом упрямстве. Его шатало от слабости, а боль уже не отступала. Вин остался за дверью. Адепты вошли внутрь. Верные были в сборе. Король расположился за своим столом, Герцог Тан — в кресле. Магистр Лин женой стояли у окна. Никого из эльфов здесь уже не было.

Юноша отвесил церемонный поклон и приготовился к расспросам. Но к его удивлению король попросил:

— Хели, подойди.

Девушка растерянно посмотрела на Хайена и шагнула вперед.