Хозяин моих желаний

Глава 10

Поднимаюсь с кровати, все еще кутаясь в уютное одеяло и так в этом коконе и подхожу к окну. Снежная буря утихла и пейзаж за окном опять выглядит девственно нетронутым. Все следы вчерашнего безумия похоронены под белым покрывалом. Будто и не было ничего.

С тихим вздохом разворачиваюсь в комнату и сбрасываю одеяло на кровать. Ненадолго застываю рассматривая измятые простыни и вспоминая тревожную и полную кошмаров ночь. Все же, без последствий встреча с волками для меня не осталась. Страх и тревога прорвались в мои сны и долго мучили. Хорошо, что Миша был рядом.

От скомканных и смазанных воспоминаний о том, как он успокаивал, целовал и прижимал к себе, каждый раз, когда я вскакивала и орала как дурная, становится теплее на душе. Ради человека, который тебе равнодушен, так стараться не будешь.

Миша, возможно и сам не осознает, что я значима для него. Но это придет, ему от меня никуда не деться, по крайней мере в ближайшее время.

Принимаю бодрящий душ и долго стою перед шкафом, хочется выбрать что-то поэффектнее, но и повода для излишнего самодовольства Мише давать не хочется. Поэтому выбираю нейтральное белое трикотажное платье. Освежает, с рыжими волосами, стянутыми в высокий объемный пучок на голове, смотрится эффектно.

Прислушиваюсь к желудку, который неприятно урчит из-за того, что еды в нем не было довольно давно и спускаюсь на первый этаж.

Тут все так же, как мы оставили вечером, только вода вокруг одежды и обуви высохла. Отношу обувь к порогу, а разбросанные по кухне и гостиной вещи собираю для стирки. Заняться чем-нибудь, что займет руки будет для меня не лишним. Долго держу в руках собственную куртку, пахнущую псиной и ржавчиной. Он впитавшейся и высохшей крови ткань стала дубовой и с багровым грязным оттенком. Опять накатывает страх и фантомные воспоминания. Сердце начинает биться учащенно и кожа покрывается мурашками.

– Решила заняться домашней работой? – сзади меня обнимают крепкие руки и это помогает справиться с напряжением. С Мишей сразу же приходит спокойствие. Горячие губы чувственно целуют в шею и ладони сжимают ягодицы, заставляя вспомнить сколько всего было между нами вчера.

– Моя единственная куртка, нужно привести ее в порядок, – выдаю немного заторможено, потому что все внимание теперь сконцентрировано на жарких объятьях.

– В шкафу у вдоха висит голубой пуховик как раз твоего размера, – зубы тихонько прикусывают мочку уха и куртка из рук кучей оседает на пол.

– Не заметила, – облизываю мгновенно передохнувшие губы.

– Это я уже понял, – Миша со вздохом отстранился, не забыв провести ладонями по полной груди, – что хочешь на завтрак?

– Омлет и кофе, – поднимаю куртку и одежду, – пойду заброшу в стирку. А где стиралка? – осматриваюсь вокруг.

– В подвале есть прачечная, – обойдя меня с одеждой в руках, он направился к кофе машине.

Отлично…

– А подвал где?

– Вон та дверь, – Миша указывает пальцем в сторону двери, рядом с шкафом-купе у входа.

Белая, глянцевая… А слона то я и не заметила.

– Отлично, – направляюсь к ней и спускаюсь по витой лестнице в подвал. По дороге щелкаю кнопкой выключателя и осматриваюсь. Передо мной вытянутый коридор с несколькими дверями. Прачечная находится сразу, дверь в нее приоткрыта и я сразу сваливаю одежду в свободную корзину. Сама возвращаюсь в коридор и продолжаю осматриваться.

Одна дверь ведет в гараж, сейчас пустой. Вторая в кладовку с несколькими холодильниками и полками, забитыми продуктами. Тут можно и всю зиму просидеть, при таком количестве еды. Еще в одном помещении небольшой склады всякой всячины – коробки, швабры, инструменты и прочее.

Замираю перед последней дверью. Она отличается от всех своим ярким алым цветом. Дергаю за ручку. Закрыто. В груди неприятно ноет. Подвал, странная комната. Глупо, конечно, но ассоциации с синей бородой тревожно накрывают. А что если Миша периодически возит сюда вот таких вот ничего не подозревающих девушек и творит с ними все, что его извращенной душе угодно.

Уху… и что? Складывает их трупы за красной дверью? Закатываю глаза и обзываю себя дурой. Смысл? Труп, если что, проще в лесу бросить – тут его волки быстро растерзают и следов не останется.

Из меня вырывается нервный смешок. Уже про трупы думаю. С моей фантазий в такие места нельзя, могу и спятить. Разворачиваюсь на пятках и врезаюсь в Мишу, от которого в испуге отскакиваю и впечатываюсь спиной и затылком в красную дверь.

– Все хорошо? – на лице Миши играет заинтересованная улыбка.

– Да, – спохватываюсь и заливаюсь краской, представляя насколько неадекватной сейчас выглядела, – ты меня напугал. Нельзя же так подкрадываться.

– Я не хотел, – он пожимает плечами, – увидел, что ты такая вся задумчивая стояла вот и решил спросить, все ли хорошо.

– Да все отлично, – расплавляю плечи и гордо марширую мимо Миши, – осматривала твой подвал.

– Нашла что-нибудь интересное? – разворачивается он следом за мной и идет по пятам.

– Гараж, склад, кладовая, прачечная и вон та закрытая комната, где ты хранишь трупы тех, кто на твое предложение не согласился, – оборачиваюсь на Мишу и вижу, как один уголок его губ дергается и раздается заливистый хохот, усиленный эхом в вытянутом и пустом коридоре подвала.

– Снежа, мне определенно нравится твое чувство юмора, – он глубоко дышит, пытаясь отдышаться и широко улыбается.

– Ну если не трупы, тогда что там?

– Не скажу, – становится он серьезнее.

– И вот тут мне нужно испугаться, видимо?– я закатила глаза и вошла в помещение прачечной. Куртка полетела в одну стиральную, светлые Мишины джинсы, мой флисовый костюм и всякие мелочи в другую.

– А ты не боишься? – он стоял подперев плечом косяк двери и неотрывно следил за моими действиями.

– После того, как меня чуть не сожрали заживо? – прижимаюсь бедрами к стиральной машинке и постукиваю пальчиками вытянутой руки по ее крышке, – вряд ли ты сможешь переплюнуть волков, так что нет.

– Думаешь, я безопасный? – его голос и движения стали нарочито небрежными. Миша приблизился ко мне вплотную и навис сверху, бесцеремонно вторгаясь в мое личное пространство. Ладонь плотно обхватила мое лицо и наши глаза встретились. Его ледяные и мои беспокойные, – что скажешь?

– Я тебя не боюсь, – тихо шепчу ему в самые губы, а сама неосознанно цепляюсь пальцами за машинку и поверхностно дышу.

– Очень зря, – Миша прикрывает глаза и проводит своей легкой щетиной по моей скуле, – волки в лесу, а я здесь.

Он отпускает меня так же быстро и отступает к двери:

– Буду ждать тебя наверху минут через десять на завтрак. Не опаздывай, я этого не люблю.

Оставшись в одиночестве, я присела на небольшой диванчик в углу прачечной и сосредоточилась на крутящемся барабане стиралки. Кровь начала отходить от куртки и закрасила собой всю воду. Опять полезли в голову нехорошие воспоминания, но я быстро постаралась выбросить из головы, не позволяя стать заезженной пластинкой, которая будет меня постоянно мучить.

Да, случилось вот такое ужасное событие в моей жизни. Но это не значит, что теперь нужно начинать бояться каждого шороха рядом. Я все так же буду гулять в лесу у мамы в деревне, потому что волки там не водятся и это безопасно. И даже зимой. Вот как только приеду к ней через пару недель, так и схожу прогуляться.

И Мишу не боюсь, просто робею. Он большой и взрослый мужчина, сильный и властный, но не ужасный и страшный. Это все вещи разные.

Рассеянно проследив за часами на стене, я разумно отправилась наверх, рассудив, что испытывать Мишино терпение на прочность буду в другой раз. Сейчас хочется есть и желательно много. Аппетит проснулся зверский и свернул все внутренности в узел.

– Омлет, – Миша указал на стол, – овощи, бутерброды с сыром и кофе, – он отодвинул мне стул и помог сесть.

– Спасибо, – я втянула в себя запах еды и взялась за вилку, – голодная как волк, – сама же чуть не подавилась от своего каламбура.

– Хорошо, что ты сама это сказала, – он с усмешкой сосредоточился на своем беконе и яйцах, пожаренных всмятку.

– Чем думаешь сегодня заняться? – завела я беседу на отвлеченную тему.

– Хочу откопать двор и машину. Нужно загнать ее обратно в гараж.

– Ты прав, – я бросила взгляд на возвышающийся во дворе холмик, – и часто трактор сюда ездит дорогу чистить?

– Думаешь, когда устроить следующий побег?

– Не думаю, что это понадобится, – беру в руки бутерброд с сыром. Вообще не ем хлеб, но сейчас хочется сделать исключение. Он всегда добавляет сытности любой еде, – уверена, ты отвезешь меня в город, если я тебя об этом попрошу.

– Отвезу, только попроси, – летит мне в ответ, – но на этом все и закончится.

– Я знаю, – запиваю бутерброд крепким кофе. Немного взбодриться мне не помешает. Интересно, что будет дальше и какие забавы помимо ремня его интересуют? Тянет спросить, но и форсировать события не хочется. Слишком все было рвано и дергано эти пару дней, что я здесь. Хочется спокойствия и плавности. Выдохнуть, насладиться моментом затишья за окном и в доме тоже.

После завтрака Миша натягивает на себя куртку, рукавицы и спешит на улицу с лопатой, где принимается откапывать двор от снега. Слежу за ним, присев в тепле на уютном диване и попиваю чай. Миша работает быстро, выдыхая облачка теплого пара, который оседает на светлых волосах и бровях инеем. Настоящий дедушка мороз.

Мне тоже хочется на улицу, вдохнуть свежий воздух и немножко пройтись, поэтому я натягиваю угги и пуховик, которые действительно нашлись в шкафу в прихожей и выхожу на улицу, прихватив с собой чашку с горячим чаем.

Миша уже откопал тропинку вдоль дома и сейчас прокладывал себе путь к машине, увлеченно орудуя лопатой и не замечая меня. Знаю, совсем глупый поступок, но не слепить снежок и не бросить в этого задиристого сноба было выше моих сил.

Тело в распахнутом пуховике с лопай замерло. Ладонь проехалась по волосам и отряхнула с них снег, забралась за мокрый шиворот и вытащила половинку снежка. Ауч, холодно наверное. Я даже поморщилась, закутываясь в свой пуховик сильнее и отпивая горячий чай.

– Воздухом подышать вышла? – развернулся Миша ко мне и в его глазах заплясали адские огоньки.

– Решила спросить, может ты захочешь горячего чая? – невинно хлопнула глазками, будто к снежку и варварской атаке на его шиворот и голову я не имею никакого отношения.

– Ну да, ну да, – тяжело дыша, он отбросил лопату в снег и пружинистой походкой подошел ко мне. Стащил с одной руки рукавицу и обхватил ею мою ладонь с чашкой. Губы прижались к ободку и Миша сделал несколько жадных глотков, – спасибо, действительно очень хотелось пить.

– Пожалуйста, – я тоже отпила горячий напиток, – прогуляюсь вокруг дома, раз тут расчищено.

– Давай, – спокойно раздалось мне в спину и я, внимательно глядя в отражающую стеклянную стену дома, проворно увернулась от летящего мне в спину снежка.

– Ты такой меткий, – обернулась и подмигнула Мише, быстренько скрываясь за углом дома. Он на мои слова только рассмеялся и опять принялся за работу.

Ходить вокруг дома было интересно только первых два круга, затем стало напоминать прогулку осужденного по тюремному дворику – скучно, пейзаж не меняется, за тобой все время присматривают.

Сдавшись, я вернулась обратно в дом и растерла ноги, которые успели довольно сильно замерзнуть. В следующий раз нужно будет хотя бы штаны надеть. Не хватало только заболеть. Пуховик отправился в шкаф, а я на кухню, где внимательно осмотрела холодильник. Раз мужчина занят во дворе, то мне, как его спутнице: временной, угнетаемой, порабощаемой. В голове завертелась куча синонимов, от которых стало смешно и слегка грустно … Короче, следует приготовить мужику мамонта, чтобы он меня саму не проглотил с голодухи.

На нижней полочке обнаружился хороший кусок свинины, который отлично подойдет для запекания, так что ничего сверхъестественного я выдумывать не стала. Справившись минут за десять, я опять отправилась к окнам, чтобы посмотреть как идет работа во дворе. Миша почти отрыл машину, так что через час должен закончить. Как раз и еда будет готова.

Он оборачивается и ловит мой взгляд, который беззастенчиво рассматривает его в одной тонкой кофте и джинсах. Пуховик, в котором стало жарко, был брошен на снег. Миша втягивает воздух носом, ведет ладонью по взмыленной шее и повлажневшим волосам, облизывает губы.

Ммм, красавчик, глаз не оторвать. Прикусываю губу и подхожу к стеклу вплотную. Миша тоже идет навстречу, замирая в метре от прозрачной стены. Рукавицы сдергиваются с рук и летят в снег, руки складываются под грудью и ладонь трет подбородок.

Чего он ждет?

Поднимаю удивленно бровь и одна его ладонь делает характерный жест, а по губам читается:

«Сними»

– Что? – я застываю с открытым ртом и тяну вниз подол платья.