Хозяин моих желаний

Глава 05

– Я нормальный, – чеканит он.

Сидит все так же расслабленно на вид, но я же вижу, что Миша весь натянут внутренне. Ежедневное общение с кучей подростков и их родителями, у которых своя правда у каждого и она всегда разная, научила меня видеть в людях если не все, то многое.

– Нет, ты ненормальный, чтобы ты себе не придумал, – я экспрессивно размахиваю руками, – ты затащил женщину в свой дом без ее согласия. Ты заставляешь, принуждаешь и давишь, морально и физически. Ты долбаный псих! И как только я выберусь отсюда, я накатаю на тебя заявление в полицию, ты меня понял?

– Мне никто и ничего не сделает, Снежа. Так что давай обойдемся без пустых угроз, – на лице Миши появляется хищный оскал, – в последний раз сказал, успокойся и сядь. Мы поговорим спокойно.

– Я не хочу с тобой разговаривать, я не хочу тебя видеть и слышать. Я хочу отсюда убраться!

– Я тебя предупреждал, – он медленно поднимается на ноги и нависает надо мной.

– Нахер иди со своими предупреждениями, – уворачиваюсь от его руки и спешу наверх в спальню, там забегаю в ванную комнату и придвигаю к двери комод, потому что замков ни на одной двери нет.

– Открой, – раздается требовательно из-за двери и ручка дергается.

– Убирайся, – ору ему через дверь и приваливаюсь спиной к комоду, присев на пол, чтобы не дать Мише войти.

– Ты меня, блядь, вывела, – кулак с грохотом ударяет в дверное полотно, что пугает меня до чертиков и комод вместе со мной начинает отъезжать. Что бы я не делала, силы наши совсем неравны и через пару мгновений Миша входит внутрь и тянет меня за руку на себя, заставляя подняться.

– Пусти, – ударяю ему кулаком грудь и слышу, что нормально говорить уже не получается, он меня до истерики довел.

– Нет, – Миша сгребает меня в охапку и выносит в спальню. Бросает мое тело, словно пушинку на кровать и я пытаюсь отползти, – даже не думай, – опять дергает меня на себя и перебрасывает через свои колени.

– Что ты делаешь? – бью руками и ногами по одеялу и пытаюсь задеть Мишу, – пусти меня, сволочь поганая.

– Лучше заткнись, а то будет намного хуже, – цедит он и прижимает меня ладонью к кровати. Я часто дышу в матрас и сжимаю простынь кулаками. Извращенный подонок, чтоб он сдох! – Знаешь, – Миша вдруг усмехается, – давно меня никто так не доводил.

Чувствую, как ползет по ногам мой халат и оголяются ягодицы. Горячие пальцы с нажимом скользят по обнаженной коже, заставляя меня всю сжаться. Что он удумал такое? Быть не может!

– Тебя когда-нибудь пороли?

– Ты спятил! – взвиваюсь я и пытаюсь выскользнуть из его рук, но Миша только сильнее удерживает меня на своих коленях.

– Значит, нет, – его ладонь сжимает мою ягодицу, – уверен, тебе понравится.

– Не смей, – ударяю кулаком по матрасу, – это насилие.

– Тут я согласен, – цокает он и я чувствую первый легкий шлепок, – но ты сама виновата, Снежа.

– Я взрослая, со мной нельзя так, – цежу сквозь зубы и по моим ягодицам прокатывается легкий ветерок, за которым следует звонкий удар.

Вскрикиваю и дергаюсь не столько от боли, сколько от неожиданности и обиды. Даже в детстве мама меня по заднице не шлепала, мы всегда обходились порицательным разговором. И тут какой-то псих возомнил, что может вот так запросто перебросить меня через коленку и отшлепать.

Пальцы впиваются в нежную кожу и ногти царапают, мучительно скользя по ягодицам. Замираю у Миши на коленях, понимая, что через эту унизительную и болезненную процедуру мне придется пройти в любом случае. Сжимаю зубами простынь на следующем ударе и мысленно в который раз матерюсь на Мишу последними словами.

– Хорошая девочка, помолчи, – раздается удовлетворенно сверху, – совсем башка разболелась от твоих криков, – новый хлесткий удар и потом еще один. Миша наращивает силу и в какой-то момент мне кажется, я не выдержу этой боли, рыдания разрывают грудь и я иступлено цепляюсь зубами и кулаками за простынь. Мне кажется, при каждом ударе боль молниеносно разносится по всему телу, отзываясь в каждой клеточке. Все, чего хочется, это чтобы пытка скорее закончилась.

Так продолжается какое-то время, нескончаемые секунды и минуты и я уже готова сойти с ума, но постепенно боль притупляется. Кожа на ягодицах немеет от постоянных шлепков, словно привыкая к этой процедуре. Сверху раздается протяжный выдох и удары прекращаются. Молюсь о том, чтобы на этом все и закончилось. Я больше не буду ему перечить, пусть делает со мной, что хочет, я потерплю проклятые две недели или сбегу, как только получится. Пусть только перестанет.

Поворачиваю голову вбок и в поле зрения попадает огромное зеркало, перед которым я еще вчера крутилась, примеряя купленное Мишей для меня платье. А сейчас там совсем другая картина. Моя голая оттопыренная задница, вся раскрасневшаяся от порки и его ладонь, мнущая ее. Это еще не конец, мне дали лишь маленькую передышку. Миша полностью сосредоточен на процессе, взгляд расфокусирован и мягок. Он шлепает, гладит, проходится по коже ногтями. Все происходящие приносит ему неслабое удовольствие. Мише нравится делать мне больно. Сволочь последняя. Больной ублюдок.

Порка выматывает меня морально и физически, мышцы от перенапряжения совсем устают и я обмякаю. Все мысли из головы уходят и остается только ожидание следующего удара, который мне нужно пережить и я смогу выдохнуть с небольшим облегчением, чтобы через десяток секунд все повторилось заново.

– Ты такая сладкая, Снежа, когда послушная, – доносится сверху довольный шепот и его глаза встречаются в зеркале с моими. Все тело обливает кипятком, словно меня только что застали за подглядыванием и хочется отвести глаза, но не получается. Уголок Мишиного рта ползет вверх и на лице расползается блядская порочная улыбка. Он нарочито медленно скользит пальцами по воспаленной и разогретой коже и, не отрывая от меня глаз, погружает пальцы глубже в промежность. Я чувствую, насколько там влажно и скользко. Кусаю губы, чтобы не охнуть от удивления и стыда. Не может быть, чтобы мой организм так реагировал.

Пальцы медленно скользят, задевают клитор и погружаются внутрь меня. Хочется вырваться, сбросить с себя Мишины ладони и это возбуждение, которое расползается по телу. Это все чертов адреналин, все из-за него. Я была возбуждена ссорой и потому так необычно отреагировала. Черт, я так не хочу.

– Расслабься, – Миша убирает пальцы и опять начинает меня поглаживать, – слишком много думаешь, Снежа. Сосредоточься на ощущениях, – следом за его словами на ягодицы обрушился новый удар его ладони. Я вскрикнула и Миша успокаивающе погладил, подул на саднящую кожу. Пальцы опять вернулись к ласкам. Неспешные размеренные движения вводили в транс, удовольствие накатывало как прибой и следующие за ним удары больше не казались такими ужасными. Они отзывались внутри сладкой болью и истомой.

Мишин взгляд не отпускал мой. Он перескакивал с глаз на губы, которые я постоянно кусала, чтобы заглушать рвущиеся наружу стоны, и обратно. Мне хотелось умолять его отпустить, но слова не шли. Так ведь неправильно, он должен это понимать.

Ощущения начали путаться окончательно и в какой-то момент сама порка стала отзываться в теле удовольствием. Возбуждение достигло своего предела, все тело сжало и Миша удовлетворенно кивнул мне в зеркале, ударяя последний раз. Глаза закатились, все тело прошило запредельным удовольствием, слишком острым, чтобы сдержаться. Я услышала свой крик, который потом перешел во всхлип и бессильно затихла.

То, что Миша делал, было одновременно ужасно, стыдно, но запредельно порочно и сладко. Как будто внутри меня есть еще одна женщина, мне незнакомая. Она может получать удовольствие от причинения боли и унижения. Я была с ней незнакома, а Миша увидел и захотел вытащить на свет божий для своих забав.

– Иди сюда, – Миша ласково шепчет и переворачивает меня у себя на коленях. Он прижимает меня к своей груди и затаскивает нас обоих в постель, укрывая одеялом, – все хорошо, Снежа.

Его пальцы стирают слезы на моей щеке и ладонь, ласково и утешающе, поглаживает спину. В груди полный штиль, потому что все закончилось. Оргазм выпотрошил эмоции окончательно и все, чего хочется – это прикрыть глаза и провалиться в дрему, не думая о том какая я и какой он. Именно это я и делаю под убаюкивающий шепот Миши о том, насколько прекрасной я была.