Хозяин Соколиного гребня

Глава 28

Кири закричала, разбудив других шестерых детей, которые, тесно прижавшись друг к другу, спали в одной с ней кровати. Она все кричала и кричала, извиваясь и колотя по воздуху ручками. Маленький Эрик заплакал. Эйдалла, которая была на год старше Кири, схватила ее за руку и начала трясти:

– Кири, Кири, это просто ночной кошмар. Успокойся, проснись и перестань кричать.

Но Кири вдруг вскочила с кровати и бегом бросилась в спальню отца. Тот уже проснулся и стоял в дверях, натягивая штаны.

– Отец!

Клив подхватил ее на руки и начал укачивать, как младенца. Их тут же окружили разбуженные мужчины и женщины, протирающие заспанные глаза. Вид у всех был встревоженный. Клив покачал головой:

– О нет, нет, вам не о чем беспокоиться. С Кири все в порядке. Она просто боится за Чессу, вот ей и приснился плохой сон. Правда, дорогая?

Но Кири только молча трясла головой, уткнувшись лицом в шею отца. Клив ощущал на своей коже ее слезы, чувствовал, как холодно ее дрожащее тельце. Он поцеловал ее в ушко, в макушку, потом вошел обратно в свою спальню, сел на кровать, посадил Кири себе на колени и завернул ее в шерстяное одеяло.

– Скажи мне, Кири, что стряслось? Кири, дрожа, прошептала:

– Отец, Кальдон пытается спасти Чессу.

– Что?!

Он видел, что девочка в смятении. Она прижалась к нему еще теснее, дрожа, как в лихорадке.

– Успокойся, Кири, успокойся. Ничего не случилось. Это был сон, только сон. Кири опять затрясла головой:

– Нет, отец, я правда видела сон, но это был ненастоящий сон. Там была Кальдон, и она услышала, как Чесса зовет ее на помощь. Чесса сейчас в лодке на озере вместе с Кереком и еще шестью воинами. Отец, что это значит?

Он не знал, что ей ответить. О боги, почему вокруг него столько колдовства? Вещей, которых он не понимает, но вынужден принять? Он крепко обнял свою маленькую дочку.

– Кальдон молодец, – сказала она вдруг таким тоном, словно говорила о чем-то обыденном. – Она старается спасти Чессу. Но она не всегда делает то, о чем прошу ее я. Я попросила ее привести с собой своих деток, чтобы я могла с ними поиграть, но она не захотела. Я надеюсь, что она спасет Чессу, отец.

Клив не знал, что сказать. Неужели Кири все это нафантазировала? Нет, вряд ли. Он начал задавать ей вопросы про Кальдон, но ее ответы становились все невнятнее, и очень скоро ее глазки закрылись, и она опять погрузилась в сон. Клив сидел на кровати, обнимая свою спящую дочь, прижимая к сердцу ее маленькую белокурую головку и спрашивая себя; что же делать? Он не знал ответа на этот вопрос. Ему было нелегко поверить в странную историю про озерное чудовище, которое старается помочь Чессе, но в одном он нисколько не сомневался: когда Кири сказала, что Чесса сейчас плывет по озеру, он поверил сразу. Она действительно находится сейчас где-то на озере, и это в такой час, в глухую полночь! От одной мысли об этом он ощутил такой страх, что у него засосало под ложечкой.

Он знал, что никто из мужчин не отважится пуститься в плавание по озеру после наступления темноты: ни по его приказу, ни тем более по слову несмышленого ребенка. И пусть он даже сто раз уверен, что Чесса в самом деле находится там и охраняют ее всего-навсего семь человек – Керек и его шесть воинов, – все равно до рассвета никто не осмелится подойти к воде.

Клив не сомневался в том, что чудовище, эта самая Кальдон, как ее называют Варрик и Кири, действительно существует. Но неужели эта тварь и впрямь способна улавливать человеческие мысли, неужели ее и вправду можно выманить из глубины с помощью бурры? Ему очень не хотелось этому верить, но доказательство было налицо – он держал его на коленях. Его маленькая дочь откуда-то знала, что произошло и где сейчас находится ее мачеха. Теперь Клив был убежден: то, что Кири видела во сне или в видении, которое явилось ей, когда она спала, было чистой правдой. Он слегка потряс ее, чтобы разбудить, и тихо сказал:

– Прости, что бужу тебя, золотце, но это очень важно. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась и подумала о Чессе. Ответь мне: ты видишь ее? Она все еще в лодке с Кереком и его воинами? И Кальдон находится рядом? Пожалуйста, ляг и подумай.

Кири глубоко вздохнула и легла.

– Так, хорошо. Дыши глубоко и подумай о Чессе. Ты видишь ее?

– Я вижу господина Варрика. Он смотрит на свою палочку, бурру, и вкладывает пальцы в дырочки, которые находятся внутри нарисованных на ней квадратов и кругов. Он что-то напевает, и его глаза закрыты.

– Почему ты сказала: господин Варрик? Ведь он твой дедушка.

– Да, я знаю, но ему не нравится, когда я называю его дедушкой. Он велел мне называть его господином Варриком. Еще он сказал мне, что он молод, моложе тебя, отец, что годы не старят его и что, когда я вырасту и нарожаю собственных детей, он останется таким же, как сейчас.

– Если он держит в руках бурру, значит, он видит Чессу?

– Да, наверное, и мне кажется, что он как-то посылает свои мысли Чессе и Кальдон. О, отец, я вижу!

– Что ты видишь?

Кири вскрикнула и скинула с себя одеяло.

– Кальдон ударила по лодке. Она боднула ее головой! Все, кто в лодке, ужасно кричат!

…Это был лишь легкий толчок, но в первое мгновение гребцы чуть не лишились чувств от страха, а потом стали дико вопить.

– Гребите! – во весь голос закричал Керек. – Гребите, трусы, мы вот-вот уткнемся в берег!

Чесса почувствовала еще один удар и с изумлением поняла, что Кальдон толкает лодку с берегу, а не прочь от него. Что ж, пожалуй, это к лучшему. Если Кальдон заставит их всех выйти на берег, там можно будет улучить момент и сбежать.

Гребцы закричали от радости и облегчения, выскочили из лодки и бросились бежать по мелководью, стараясь как можно скорее достичь берега, до которого оставалось всего несколько футов. Керек схватил Чессу за руку, потом поднял, перебросил через плечо и тоже полез в воду. Перевалившись через борт лодки, он крикнул своим людям, чтобы они немедленно вытащили ее на берег.

Но было уже поздно. Когда Керек поставил Чессу на ноги на покрытом галькой берегу, рядом с лодкой вынырнула Кальдон. Туман вдруг рассеялся, и стала видна ее длинная изогнутая шея и маленькая голова.

Кальдон открыла пасть и громко заревела. Воины выронили из рук веревки, привязанные к лодке, и застыли как изваяния. Их объял такой ужас, что они не могли ни сдвинуться с места, ни закричать.

Чесса довольно усмехнулась, увидев, как Кальдон нагнула голову и боднула лодку, отталкивая ее от берега. Керек бросился в воду, изрыгая проклятия в адрес чудовища, но стена тумана уже опять сомкнулась, скрыв за собой и Кальдон, и уплывающую лодку. Воцарилось молчание. Воины Данло все еще были немы от страха. Наконец Керек громко сказал:

– Чудовище уплыло и увело с собой нашу лодку. Ну же, ребята, возьмите себя в руки, встряхнитесь и отгоните подальше свой проклятый страх. Пошевелите мозгами, ведь на то они вам и даны. Все кончено, понимаете? Опасность уже позади. Нам придется остаться здесь до утра, так что надо развести костер. Ты, Халак, разожги огонь, а остальные пусть натаскают хвороста. Костер согреет нас и не даст замерзнуть до утра, когда взойдет солнце.

– А ты уверен, что оно взойдет? – громко спросила Чесса и, повернувшись к Кереку, холодно улыбнулась. – Может быть, ты, Керек, забыл, что я дочь самого могущественного колдуна на свете?

Керек уставился на нее, побледнев от ужаса. Он промок до нитки, как и остальные воины, Чесса же была совершенно суха, и только там, где ее одежда касалась его, когда он нес ее на плече, темнело небольшое мокрое пятно. Керек задрожал – интересно, от холода или от страха? Чесса продолжала смотреть на него, все так же улыбаясь про себя, и думала, что он наверняка трясется от страха. Это была приятная мысль.

Мужчины развели огромный костер и вскоре обсохли. Чесса сидела у огня, по-прежнему завернувшись в шерстяное одеяло. Туман легко касался ее лица невидимыми влажными пальцами.

Керек отошел в лес, чтобы облегчиться. Подождав, пока он уйдет достаточно далеко, чтобы не слышать ее слов, Чесса обратилась к воинам.

– Вы видели силу моих чар, – сказала она. – Вы видели чудовище. Кальдон не убила всех вас только потому, что я была в одной лодке с вами, и она боялась, что я тоже могу пострадать. Когда рассветет – если, конечно, я позволю солнцу осветить землю, – вы должны будете отвести меня обратно в мою усадьбу. А если вы по-прежнему будете слушаться Керека, то все погибнете.

– Не слушайте ее! – сердито воскликнул подоспевший Керек. – Никакая она не колдунья. Все вы знали, что в этом озере обитает чудовище, так что в его появлении нет ничего странного. Оно просто-напросто увидело нашу лодку и захотело завладеть ею, только и всего. Вот увидите: солнце завтра будет ярко светить и жарко греть, хотя уже наступила осень и листья на деревьях из зеленых стали желтыми и красными. Я клянусь вам, что именно так все и будет. А теперь спите и не слушайте ее лживых речей. – Мгновение помолчав, он заговорил снова:

– Вам хочется знать, зачем она понадобилась нашей королеве Турелле. Я скажу вам, зачем. Все дело в силе ее духа. Выйдя замуж за Рагнора, она взнуздает его и будет править королевством вместо этого придурка. Когда она станет королевой Данло, саксы ничего не смогут с нами поделать. Только что вы сами были свидетелями той необычайной силы, которой обладает принцесса. Подумайте об этом на сон грядущий.

– Керек только что высказал два суждения, которые исключают друг друга, – сказала Чесса. – Какому же из них вы поверите? Посмотрите на меня внимательно. Неужели вы думаете, что я позволю Рагнору стать моим мужем? – Она тряхнула головой и плюнула в догорающий костер. Одна из головешек зашипела. – Да если на то пошло, я сама отдам Данло в руки саксов. Ну что, нужна вашему новому королю такая жена?

– Лучше уж прикончить этого недоумка Рагнора, – сказал один из воинов.

– Да, – согласился другой. – Надо прикончить его, и дело с концом.

Чесса вздохнула. Во всем атом было слишком много подводных течений, и она не знала, по какому из них плыть. Она попыталась прибегнуть к колдовству и угрозами способствовать смерти Рагнора и попала впросак. Эти люди и сами хотели его гибели. Она взглянула на Керека и увидела, что он улыбается.

– Принцесса нужна нашему королевству, – сказал он. – Она представляет большую ценность.

А теперь спите. Осталось совсем мало времени до восхода солнца.

Чессу, хоть ей этого и не хотелось, сморило, и вскоре она уже спала, крепко и без сновидений. Утром ее разбудил Керек.

– Посмотри, какое яркое нынче солнце, принцесса, – сказал он с торжеством в голосе. Или же это вовсе не торжество, а облегчение? Она не могла разобрать.

– Да, – не унимался он, – солнце светит ярко, как я и обещал.

И правда, солнце полыхало так, что на него было больно взглянуть. Темные воды озера сверкали под его лучами. Насколько хватал глаз, оно было пустынно. Лодка исчезла. Чесса довольно улыбнулась:

– Теперь Клив быстро разыщет нас, Керек. Ведь у тебя больше нет лодки. Как же ты теперь доберешься в Йорк? Пойдешь пешком? Или, может, полетишь на крыльях?

– Взгляни туда, принцесса. – Она посмотрела в ту сторону, куда указывал его палец. Там, за узким протоком, стоял торговый город Инвернесс. От разочарования Чесса едва не заплакала.

– Полно, принцесса, примирись со своей судьбой. Подумай, какой приятной будет твоя жизнь. Ты будешь купаться в роскоши. Если тебе захочется иметь любовника, я подыщу тебе его после того, как ты родишь наследника для Данло. Что до ребенка Клива, то о нем не тревожься – ему не причинят вреда. И не забудь – ты сможешь иметь любовников. У Туреллы тоже есть любовники.

Воины радостно кричали, показывая пальцами в сторону города. Потом они быстро оправили свою помятую одежду и забросали тлеющие остатки костра песком.

– Но, у вас нет лодки, – напомнила Чесса, когда Керек помог ей подняться с земли. – Как же вы доберетесь до Йорка? Украдете другую лодку?

– У нас есть кое-что получше, – ответил Керек, отряхивая ее платье. Он взял у нее одеяло, аккуратно сложил его, после чего взял ее под руку и двинулся в путь.

– Смотрите в оба, здесь полно разбойников, – бросил он своим людям, торопливо шагая по каменистой земле.

Чесса выругалась.

Они дошли до Инвернесса вскоре после полудня. Погода стояла теплая, их лица обдувал приятный ветерок. В городе Керек купил Чессе оранжевую нижнюю тунику, желтую верхнюю и две красивые броши с Оркнейских островов, чтобы было чем застегивать верхнюю тунику на плечах. Еще он купил ей гребень из оленьего рога и велел старухе-банщице не только вымыть ее в бане, но и уложить ей волосы.

– Зачем? – спросила Чесса, но Керек в ответ только молча покачал головой. Пока она мылась, он охранял вход в баню, в то время как остальные воины тратили на рынке свои серебряные монеты, покупая то, что им было нужно.

Перед заходом солнца Керек вывел Чессу и своих воинов из города через ворота палисада и направился к пристани.

– Смотри, принцесса.

И он подвел ее к стоящему у причала боевому кораблю, нос которого украшала фигура черного ворона. Это был большой корабль, и на нем было не меньше пяти десятков воинов. Все они стояли и смотрели на вновь прибывших. Один из воинов закричал:

– Глядите, Керек! И принцесса с ним. О боги, он-таки умудрился привести ее.

Керек потащил Чессу за собой по грубо сколоченным сходням. Потом подтолкнул ее сзади, и она поднялась на палубу. На носу корабля располагался шатер для груза, на редкость просторный. Шатер был из грубого сукна в красную и белую полоску. Из такой же полосатой материи был сделан и свернутый парус.

– Ты дала понять, что ты колдунья, – шепнул Керек. – Вот и скажи мне, что сейчас случится.

Чесса не ответила. Керек опять слегка подтолкнул ее, и ей пришлось войти в шатер. Там на украшенном искусной резьбой кресле восседал Рагнор, держа в руке бокал из голубого стекла. За его спиной, положив руку ему на плечо, стояла Турелла.

– Добро пожаловать, Чесса, – сказал Рагнор и, отсалютовав ей бокалом, осушил его до дна и рыгнул. На лице его играла довольная ухмылка. – Вот ты и здесь. Честно говоря, я сомневался, что Керек сумеет провернуть это дело, потому что он уже старик и доверие моей матери к нему явно чрезмерно. Однако он-таки ухитрился захватить тебя. Выходит, ты не такая уж и ловкая, а, Чесса?

– Хорошая работа, Керек, – сказала Турелла. – Однако мы ожидали, что ты прибудешь раньше. Я уже начала беспокоиться.

– Принцесса очень горазда на выдумки, госпожа. Она вызвала из глубин лохнесское чудовище, и мы были принуждены высадиться на берег. До Инвернесса нам пришлось добираться пешком.

– Чудовище? – переспросил Рагнор, подавшись вперед. Лицо его побледнело.

– Да, чудовище. Оно существует.

– О, в этом я никогда не сомневалась, – заметила королева. – Однако ты, Керек, как видно, победил его. Что до принцессы, то ей это приключение явно не повредило. Она выглядит превосходно.

– Я приказал искупать ее в бане и одеть в новое платье, – сказал Керек. – Она прекрасна, мой господин, не правда ли?

Позднее, когда Чесса и Рагнор поженятся и он сможет поговорить с королевой наедине, он расскажет ей все подробности того, что произошло прошлой ночью. Интересно, подумал Керек, как она это воспримет: поверит или просто улыбнется своей загадочной улыбкой, которая так ему знакома?

– Да, она ничего себе, но она не Утта, – брезгливо ответил Рагнор. – Паршивый мед. – И он отшвырнул пустой бокал в сторону. Тот упал на палубу и разбился на мелкие куски.

Турелла ахнула.

– Этот бокал принадлежал моей матери, – сказала она. – Я привезла его из Булгарии.

– Она была мерзкая старая карга, – изрек Рагнор. – Я помню, что, когда я был маленьким, она однажды ударила меня. Она приезжала в Йорк всего один раз, и именно тогда она ударила меня. Теперь, когда я знаю, откуда взялись эти голубые бокалы, я переколочу их все.

Турелла мягко сказала:

– Чесса станет твоей женой, Рагнор. Ты женишься на ней нынче вечером. Керек согласился еще раз съездить на Ястребиный остров и выяснить, как именно эта твоя Утта готовит свой мед. Так что у тебя будет и королева, которая родит тебе наследников, и мед, который так тебе понравился.

– Но у меня нет Ислы, – пробрюзжал Рагнор.

– Нет и никогда не будет, – твердо сказала его мать и так сжала его плечо, что он поморщился. – А теперь, сын мой, скажи принцессе, что она прекрасна и что ты желаешь взять ее в жены больше всего на свете.

Рагнор хмуро посмотрел на Чессу, однако затем его недовольная гримаса вдруг исчезла. Он глазел на ее груди, и в его глазах разгоралось вожделение. Теперь, благодаря беременности, ее груди стали заметно полнее, и – она это ясно видела – он захотел ее.

Стараясь говорить как можно громче и отчетливее, чтобы ее услышали и за пределами шатра, Чесса сказала:

– Я не могу выйти за тебя, Рагнор, как бы мне этого ни хотелось. Я знаю, ты прекрасный человек, ты мог бы подарить мне много украшений и великолепных нарядов, а именно это я всегда и хотела, но видишь ли, Рагнор, я уже беременна от Клива.

"И зачем только я сказала это?” – подумала она, глядя, как Рагнор хохочет, держась за бока. Как жаль, что никакая ложь не остается безнаказанной.

– Ее будут искать? – спросила Турелла у Керека.

– Да, Клив будет искать ее повсюду, но он никогда не догадается, что ее похитили мы. Эта мысль покажется ему безумной. Если она и придет ему в голову, он наверняка отбросит ее. В конце концов ему не останется ничего другого, как поверить, что она погибла. Возможно, он решит, что она упала в это проклятое озеро и утонула.

– Она замужем за Кливом? – спросила Турелла.

– Так, значит, этот ублюдок все еще жив! – воскликнул Рагнор и крикнул одному из своих людей:

– Подай мне еще меду! И налей его в один из голубых стеклянных бокалов.

– Да, – сказала Чесса, – я замужем за Кливом. Он жив и здоров и вернулся в дом своего отца на озере Лох-Несс. И уверяю вас, он пустится за вами в погоню, чтобы получить меня обратно. Он будет искать меня, но не найдет, и тогда он сядет и подумает. Он поймет, что вы снова похитили меня, нападет на Йорк и убьет вас всех. Ему следовало бы давно прикончить Рагнора, однако он сдерживал свой гнев, полагая, что королевство Данло должно оставаться владением викингов так долго, как только возможно. Да, мой муж придет за мной, и тогда все вы горько пожалеете о том, что сделали. А если вы этому не верите, то вы глупы и глупее всех ты, Турелла. Ты ведь встречалась с Кливом и знаешь, что он за человек.

Рагнор посмотрел на свои ногти и нахмурился, увидев заусеницу.

– Я хотел убить его, но ты, Керек, помешал мне, а потом уговорил мою мать, чтобы и она его защищала. – Он посмотрел на мать мутными пьяными глазами и нахмурился еще больше. – А откуда ты знаешь Клива?

Не может быть, чтобы он приходил к тебе. Или все-таки приходил?

– Нет, сынок, принцесса ошиблась. Не думай больше об этом человеке.

– Я уже однажды пытался прикончить его, но убийца, которого я к нему подослал, провалил дело. Если бы Клив не убил этого дурака, я бы сам с удовольствием перерезал ему горло. Но кто бы мог подумать, что какой-то шаркун-дипломат окажется таким искусным воином? Чесса уставилась на Рагнора и тихо произнесла:

– Так, значит, ты пытался убить Клива?

– Да, и в этом деле мне помогала твоя мачеха Сайра. Красивая сука. Мы оба – и она, и я – хотели убрать его с дороги. Он явился в Дублин, чтобы убедить твоего отца выдать тебя замуж за Вильгельма Нормандского. Сайра не хотела этого брака. Она хотела, чтобы ее сын женился на принцессе из французского королевского дома. А я к тому времени окончательно решил, что женюсь на тебе. Но нам не удалось убрать этого ублюдка Клива. Он прикончил наемного убийцу, а потом нам больше не подворачивался удобный случай.

Чесса почувствовала, что ярость душит ее. Она открыла рот, но не смогла ничего сказать. Мгновение – и она бросилась на Рагнора и, стиснув пальцами его горло, закричала:

– Я была там и видела все это собственными глазами, проклятый ты трус! Я сама метнула нож в спину подосланного тобой убийцы, но нож Клива уже пронзил его горло. Ты прав, Клив прикончил его! Стало быть, этого головореза нанял ты? И моя подлая мачеха? Вы оба замышляли это убийство? О да, наверняка так оно и было. Ведь я же видела Сайру, когда она пряталась в тени, только тогда я ее не узнала. Я убью тебя, Рагнор, убью!

И она бы убила его, если бы Керек не оттащил ее прочь. Сделать это было нелегко – взбешенная Чесса так вцепилась в горло Рагнора, что Кереку понадобилась помощь, чтобы оторвать ее от него. В ее глазах полыхала ярость.

– Я не выйду за тебя, ублюдок, чем бы ты мне ни грозил. А если ты все-таки заставишь меня это сделать, я убью тебя, Рагнор, и будь уверен: в отличие от того убийцы, которого наняли вы с Сайрой, я не промахнусь!

– Перестань, – невозмутимо промолвила Турелла. – Полно, дитя, успокойся. Клянусь тебе, я ничего об этом не знала. Успокойся же – ты не должна волноваться. Это может повредить твоему ребенку.

– Ребенку? – повторил Рагнор, опять устремляя похотливый взгляд на груди Чессы. – О каком ребенке идет речь? Это еще один ее розыгрыш, матушка, только и всего. Чесса уже много раз объявляла о своей беременности, и всякий раз это оказывалось ложью. Теперь ей уже никто не верит. Ты видела, как она покушалась на мою жизнь? Если бы я не был так мягок с женщинами из-за их слабости и хрупкости, я бы не позволил ей тронуть меня и пальцем, но мне не хотелось причинять ей боль. Ты ведь понимаешь это, матушка, не так ли?

– Да, сын мой, – сказала Турелла, – понимаю. Пойдем, Чесса, нам надо поговорить.

Но Чесса отрицательно покачала головой.

– Нет, госпожа, – ответила она с улыбкой, – я не стану с тобой говорить. И я не выйду за твоего сына.

– Ты изменилась, – сказала Турелла, нахмурив брови. – Рагнор, дорогой, вот и твой мед. Выпей его и пойди поговори с капитаном Торриком. Мы отплывем завтра на рассвете. А нынче вечером вы с Чессой сочетаетесь браком.

Рагнор, поддерживаемый Кереком, пошатываясь, выбрался из шатра. Он выпил мед, налитый в бокал из голубого стекла, посмотрел на свою мать и, злорадно хихикая, выбросил бокал за борт.

– Какое же он ничтожество, – тихо промолвила Турелла. – Как я могла породить такое жалкое существо? Во всем виноват его отец, Олрик. Он был глуп и слабоволен, и все его желания ограничивались пьянством и развратом.

– Ты уже говорила мне об этом. Прости меня, госпожа, но я не буду тебе помогать. Ты была права – я изменилась. Теперь я замужняя женщина и люблю своего мужа. Мы с ним живем в нашей новой усадьбе на берегу озера Лох-Несс, неподалеку от усадьбы его отца. Там я и намерена прожить свою жизнь, заботясь о муже и воспитывая детей. Там, а не в Йорке.

– Я вижу, что на этот раз ты, дитя мое, и вправду беременна. Когда Керек кивнул мне, я все поняла. И я так же, как и он, уверена, что ты не захочешь, чтобы с ребенком, которого ты носишь под сердцем, что-нибудь случилось. Чтобы спасти его, ты выйдешь за Рагнора. Никто никогда не узнает, что Рагнор не твой законный муж, потому что ты уже замужем. Даже если ты будешь кричать об этом каждому встречному и поперечному, никто тебе не поверит. Вот и все, что я хотела тебе сказать. Ты отнюдь не глупа, Чесса. Не сомневаюсь, ты понимаешь, когда следует отступить.