Хозяин Улицы

Глава четырнадцатая.

Он грубо толкнул меня в коридоре, и я ударилась спиной об стену. Мне больно, очень больно, но я молчу. Подняв испуганный взгляд, натолкнулась на ураган злости и ярости в его глазах. Руки сжаты в кулаки, поза напряженная и пугающая, словно сейчас он нападет на меня и раздерет в клочья. Больше нет той былой уравновешенности, и я поняла, что мне хотел донести Рэм, сказав о самоконтроле Давида, о его нервном состоянии и о том внутреннем переключателе, который постоянно в нем выбивает. Именно это сейчас и происходило. Я увидела, что Давид, который был со мной все последние дни, исчез, а вместо него появился сущий зверь. Даже от одного только взгляда хочется съежиться или провалится сквозь землю, лишь бы не видеть этой бездны ада.

- Давид… - робко заговорила я и получила в ответ удар кулаком об стену возле своей головы.

- Заткнись! – крикнул он настолько сильно, что даже вены на его шее вздулись.

Я понимаю, что увидеть меня, целующейся с другим мужчиной, действительно обидно, но ведь у меня должен быть шанс на оправдание, тем более я не виновата в этом. Необузданная агрессия Давида пугает меня до чертиков, но я все еще надеюсь на его благоразумие. Не может же он просто взять и убить меня лишь из-за того, что увидел в подъезде…

- Давид, послушай меня всего одну минуту, - вновь попыталась я его образумить, и он застыл, тяжело дыша, отчего его грудь часто вздымалась. Я осознала, что о самоконтроле тут и речи не может быть. – Прошу, отмени команду причинить вред Андрею. Не убивай его… - выпалила, понимая, что сглупила, волнуясь сейчас за жизнь Андрея больше, чем за свою. Ведь, после этих слов получила еще несколько ударов кулаком возле своей головы. Я закрыла лицо руками и в испуге отшатнулась, слыша только сердитое рычание Давида и частые удары, а потом все прекратилось.

- Так вот почему ты звала меня! – свирепо проговорил Давид.

- Нет! Давид, я…

- Закрой свой лживый рот! – крикнул он настолько сильно, что было ощущение, будто мои барабанные перепонки вот-вот лопнут. И я действительно боюсь даже заикаться о чем-то. Давид полностью слетел с катушек и вряд ли я смогу вернуть его к реальности. А еще я боюсь того, что он может сделать мне, находясь в таком состоянии.

- Поиграть со мной решила?! - прошипел он. – Думала, я не узнаю о твоих тайных встречах?

- Не было никаких тайных встреч! – быстро вставила я свое слово, пытаясь оправдаться. – Он приехал сам, когда я его бросила…

- Все вы лживые суки! - прорычал он мне в лицо, словно не слыша меня. – Опять вызывала его, чтобы он приехал и трахнул тебя?!

- Что ты несешь? Давид…

- Хочешь, чтобы тебя выебали?! – он резко схватил меня за руку и потянул в мою комнату.

Давил почти сразу её нашел, так как квартира у нас маленькая и имеет всего пару межкомнатных дверей. Затащив меня в мою спальню, он бросил меня на кровать. Я быстро перевернулась на спину, приподнимаясь на локтях. Просто не могу поверить, что он готов причинить мне вред. Глядя на него, я попыталась найти хотя бы частицу прежнего Давида, но нет, передо мной уже не тот человек, которого я так сильно полюбила.

- Раздевайся, – грубо бросил он.

- Давид, пожалуйста, не причиняй мне вред. Я не изменяла тебе, поверь, - пролепетала, словно находясь в бреду. Меня начала поглощать пучина страха и ужаса от осознания того, что сейчас произойдет.

Он не услышал меня. На глазах словно пелена. В попытках взять себя в руки, я заметила, что сегодня он одет не так как обычно, словно передо мной другой мужчина. На нем идеальный по его фигуре классический костюм – черные брюки, пиджак и белая рубашка. Я отметила, что ему идет этот образ, но у меня не было времени рассматривать его, так как Давид с силой схватил меня за лодыжку, подтягивая к себе.

Потянувшись к пуговице на моих джинсах, он одним ловким движением расстегнул её, и я начала брыкаться. Я пыталась ударить его ногами, понимая, что мое сопротивление – единственная помощь. Никто не спасет меня, никто не поможет. Однако, видимо, это еще сильнее разозлило Давида, так как его захват стал грубее.

Он стянул с меня джинсы в одну секунду, затем схватился за шиворот плотной водолазки и разорвал её пополам, словно тоненькую бумажку. У меня сразу создалось впечатление, что сейчас и меня разорвут так на две идеальные половинки - легко и бесчувственно.

- Давид, пожалуйста, успокойся! – вновь взмолилась я дрожащим голосом. – У меня не было ничего с Анд…

- Закрой рот, иначе я сам тебе его закрою, - прорычал он, и я поняла, что в нем нет понимания. Он не верит мне, и это больно, ведь мне казалось, что я видела в нем совсем другое.

- Пожалуйста… - пелена слез накрыла мои глаза.

Давид не услышал меня. Грубо схватив за руку, он повернул меня к себе спиной, поставив на колени около кровати. Он взял меня за подбородок, удерживая рукой вокруг, чем заблокировал мое движение, а второй рукой он возился у себя на поясе. Услышав лязг металлической пряжки ремня, я поняла, что волна ужаса накрыла меня с новой силой.

- Давид, нет! – крикнула я, пытаясь вырваться.

Еще пару минут назад я не до конца осознавала всей ситуации, в которой оказалась, ведь надеялась еще достучаться до него, но теперь до меня дошло. Его грубость перешла границы, особенно когда он почувствовал мое настоящее сопротивление.

- Значит, ему можно, а мне нет! – прорычал он, еще сильней сдавливая меня.

И я поняла, что наступила точка невозврата, когда ничего от тебя уже не зависит. Когда ты не можешь остановить или изменить все. Когда твое сердце окутывает невидимая сила боли и отчаяния.

В следующий момент Давид окончательно потерял самообладание. Он сорвал с меня белье, захватил в кулак копну моих волос на макушке и вдавил меня лицом в матрас кровати. Здесь уже не только кричать или просить невозможно, но и дышать становится трудно. Я жадно хватала воздух, слабо пытаясь увернуться, и думала лишь о том, чтобы не задохнуться.

В моей голове уже расстилался туман, а в глазах появились черные пятна, будто я теряла связь с реальностью, однако при этом я продолжала бороться, но тщетно. Я ощутила, как горячий и твердый член Давида коснулся моих ягодиц, а его руки нырнули под меня и зашарили между ног.

- Так не пойдет! – раздраженно бросил Давид и отклонился немного, затем плевок, и я почувствовала, что мое влагалище стало влажным.

Это, видимо, было для меня как поощрение, ведь я совсем была не готова к вторжению. А теперь, когда он там все обильно смочил для себя, я почувствовала, как его бархатистая головка члена прикоснулась к моему входу, при этом на мгновение задержавшись. Но лишь на мгновение, так как в следующий момент Давид сделал резкий толчок бедрами и полностью погрузился в меня.

Из моей груди вырвался истошный крик боли, поскольку низ моего живота охватила невероятная агония. Давид не обращал на это внимание и не останавливался, не давая привыкнуть к своему огромному размеру и неожиданному вторжению. Он двигался во мне резко и быстро, получая от этого явное удовольствие.

- Так ты хотела?! – с ненавистью в голосе сказал он, насаживая меня на себя. – Ты моя! Поняла?! Моя!

Я больше не сопротивлялась. Уже незачем.

Давид отобрал у меня то, что я почему-то берегла и ценила. Я хранила девственность, чтобы потом вот так оказаться в руках животного, которого не волновали мои чувства и боль?! Он не поверил моим словам, мольбам и слезам, даже не попробовал выслушать! Я полюбила его, а он втоптал мои чувства в грязь…

Я не знала, сколько это длилось, так как все время находилась в некоем полуобморочном состоянии. Нехватка воздуха, стресс и боль дали о себе знать. И я поняла, что лучше уж так, чем в подробностях помнить весь этот ужас.

Давид достиг разрядки, извергаясь мне на ягодицы, и наконец-то вышел из меня, а я моментально отскочила от него на кровать, прикрываясь одеялом, спрятав полностью оголенное тело.

Мое тело начала бить мелкая дрожь, а из глаз покатился безудержный поток слез, и я поняла, что выгляжу сейчас как затравленный зверек, но не могла успокоиться. Трудно взять над собой контроль, после такого. Взглянув на Давида, я мысленно взмолилась, чтобы он оставил меня в покое, чтобы больше не смел ко мне прикасаться, чтобы не причинял боли…

И, видимо, Бог смиловался надо мной, поскольку Давид изменился в лице, заметив кровь на своих руках и члене. Он поднял взгляд на меня, и я увидела в нем шок и неверие. Подойдя ко мне, Давид дернул край одеяла, и я с криком отползла к спинке кровати, оставляя на прежнем месте небольшое кровавое пятно. Прикрывшись подушкой, я спрятала и лицо. Слез больше нет, но страх с силой вцепился в горло.

- Алеста… - еле слышно проговорил Давид, и я вздрогнула, услышав его приближающиеся шаги.

- Нет! Не подходи ко мне! – меня накрыло чувство, похожее на шок или панику, и я поняла, что никогда ничего подобного не испытывала.

Давид застыл в метре от меня, и я услышала его тяжелое дыхание. С каждой секундой его дыхание становилось все чаще и чаще – он вновь закипал. Подняв глаза, я увидела в нем нечто, похожее на отчаяние…

- Почему ты мне не сказала? – хриплый вопрос Давида повис в воздухе, ведь ответом было лишь мое испуганное молчание. Он снова начал выходить из себя, и с ним творилось что-то необъяснимое. Сделав несколько быстрых шагов, он нервно запустил руку в волосы, начал рычать, сжав руки в кулаки, а потом приступил крушить все вокруг, словно сам бес в него вселился.

Первым в ход пошел мой шкаф – Давид разбил его, ударив всего пару раз кулаком, и мои вещи разлетелись по комнате. Затем ему под руку попали комод, стул, зеркало, и его израненные кулаки стали напоминать месиво. Все эти действия сопровождались его рычанием, криками и настырным телефонным звонком, разрывавшемся вибрацией где-то в его кармане. Наблюдая за всем этим, я поняла, что жизнь связала меня с опасным психически-неуравновешенным человеком. Сомневаюсь, что после содеянного его сильно огорчила новость о моей девственности, однако его поведение говорило о том, что он осознал, что натворил. Только это уже не имеет значения…

Я не смогу простить. Не смогу, понимая, что он никогда не исправится, что так и будет бросаться на меня при первой возможности. И этот его внутренний зверь… я не смогу с ним справиться, и однажды, не рассчитав сил, он просто убьет меня.

Но лучше бы тогда убил… Я не знаю, как дальше жить с этой болью в груди.

Давид метался по комнате еще несколько секунд, пытаясь взять себя в руки, затем подошел ко мне. Я напряглась и невольно отшатнулась в сторону, глядя на него как на самое страшное чудовище. Мое тело задрожало с новой силой, а чувства будто застыли, сменяясь апатией. Хорошо уже то, что я больше не плачу и не впадаю в истерику. Очевидно, Давид начал отходить, и это меня немного успокаивало, давая надежду, что меня больше не тронут.

- Милая… - хрипло произнес Давид, протягивая руку ко мне.

Застыв, я начала следить за ней взглядом, будто за ядовитой змеей, но, когда он прикоснулся к моей щеке пальцами, у меня вырвался жалобный всхлип. Самое худшее, что этот всхлип возник совсем не от страха. Его нежное касание достигло моего сердца, которое предательски дрогнуло, как только почувствовало родное тепло, словно другой человек свершил насилие, а Давид пришел меня утешить. Не смотряна произошедшее, вся моя сущность не отвергала ни его взгляда, ни голоса, и это больше всего пугало.

Я поняла, что не хочу подвергать себя опасности, закрывая глаза на вспышки ярости, и терпеть это только из-за своей любви. Это не обо мне. Пережить утрату, боль, насилие трудно, но можно. Ведь я сильная! А жить с этим все время… нет!

Давид осторожно и не настойчиво потянулся ко мне. Он бережно взял меня за предплечья и, притянув к себе, заключил в свои объятия. Я не вырывалась, не сопротивлялась – это бессмысленно, и я не хочу вновь испытывать его на прочность. Просто жду своего часа.

Телефон в кармане Давида вновь ожил, но он игнорировал его, прижав меня к своей груди, и я услышала бешеный стук сердца. Его руки немного дрожат, дыхание тяжелое и сбивчивое. Он усмирил своего зверя, и то, что я позволила ему к себе прикасаться, заметно успокоило его.

Его объятия тоже подействовали на меня успокаивающе. Тихо замерев в его руках, я вдыхала такой родной мне запах и подавляла рыдание. Не могу до сих пор поверить в произошедшее.

- Мне так жаль, - хрипло прошептал Давид, и я услышала в его голосе нотки раскаяния.

- Мне тоже… - безжизненно ответила я.

– Милая, - он немного отклонился, чтобы заглянуть мне в глаза, и в этот момент его телефон вновь зазвонил.

Давид сердито поджал губы, не отрывая при этом своего взгляда от меня, достал раздражитель из кармана брюк и, не глядя на него, бросил в стену. Я вздрогнула, когда телефон с громким стуком столкнулся с преградой и разлетелся вдребезги. На мгновение нас окутала тишина.

А потом, раздался осторожный стук в дверь.

- Пошел на хрен! – раздраженно крикнул Давид, и я поняла, что в нем вновь просыпается ярость из-за того, что нас прерывают.

- Босс, – из-за двери позвал мужской голос. Видимо, этот человек совсем бессмертный, ведь по голосу Давида можно было сразу понять, что его сейчас действительно лучше не беспокоить. – Срочное сообщение из Киева. Ваш отец умирает. Он приказал найти вас и доложить о его состоянии!

Резко поднявшись с кровати, Давид подошел к двери, открыл её и грубо выхватил у своего телохранителя телефон. Нервно набрав номер, он прорычал:

- Что там? Докладывай!

Я сидела на кровати, обхватив колени руками, не издавая ни звука, и мечтала лишь о том, чтобы он оставил меня одну. Мне нужно подумать, нужно побыть без него, иначе мои нервы просто не выдержат. Если он сейчас уедет, для меня это отличный шанс получить желаемое уединение.

Я прислушалась к разговору Давида, но до меня дошли только несколько непонятных ничего не значащих для меня фраз, а потом он отдал телефон обратно. Его взгляд изменился, и я поняла, что дела плохи. Теперь он на перепутье проблем, которые одновременно решить никак нельзя.

Подняв пиджак с пола, Давид молча набросил его на плечи и подошел к окну, некоторое время глядя в даль. Видимо, думал. Повернувшись ко мне, он одарил меня пристальным взглядом, и я заметила, как его разрывают противоречия, обязанности, сомнения. И он сделал выбор.

- Мне нужно ехать, - заключил. – Тебе придется подождать меня здесь. Когда вернусь, ты мне расскажешь, что делал этот упырь у тебя дома, и почему ты звонила мне.

Словно это имеет значение! Словно это поможет!

В кармане моих джинсов Давид отыскал мой телефон и забрал себе, что повергло меня в шок. У меня возникло чувство, что я – заключенная. Как оказалось, я была недалека от истины.

Это была обычная подстраховка, ведь вряд ли он боялся, что я обращусь в полицию.

После чего подходит ко мне, и вновь прикасается к щеке. Я сердито отклоняюсь, бросая на него взгляд из-подо лба. Но он не церемонится со мной, обхватывает, молча затылок, и притягивает к себе. Прикасается губами к моему виску, вдыхает жадно мой запах, а потом соприкасается нежно своим лбом с моим.

- Так надо, - просто говорит и все.

А потом он уходит.