Хозяйка картофельного поля или не на ту напал, дракон!

Глава 9

Неожиданно смирно сидевший под потолком лашук пулей понесся ко мне и сел на плечо. Вешана шарахнулась в сторону. Посуда упала на пол.

— Ах ты ж такой-растакой лашук-то проклятый! — завопила опять Вешана, а вот я… я посмотрела на сидещее на моем плече потешное существо с чувством глубокой благодарности.

И ведь было от чего…

Мне не пришлось брать эти тарелки и приводить их в порядок с использованием магии. Ибо нету ее у меня. А ведь должна быть, раз служанка не пошла куда-то там к крану и раковине. Была уверена, что я справлюсь.

Я покосилась на фыркнувшего лашука и улыбнулась краешком рта. Надеюсь, Вешана этого не заметила.

— Хватит, Вешана, — строго сказала я. — С посудой ничего не случилось. По крайней мере, в дребезги не разбилась. На первое время и в таких условиях подойдет.

— И… — я нахмурилась, — сама приведи ее в порядок. Мне в этих условиях магию беречь надо. Тем более, сама говорила, лашук успел подкормиться.

Служанка захлопнула рот и опять попыталась брякнуться на колени. Но я пресекла это дело в зародыше:

— Вот что, Вешана. Хватит то и дело на колени падать. Лучше доставай, что у тебя там есть еще в корзине. Да чаю завари, и покрепче, — взялась распоряжаться я, будто раньше только и делала, что служанок наставляла.

Точно, Соланина память просыпается.

Вешана, которая так и не успела преклонить колена, чинно выпрямилась и кивнула.

Вот это другое дело.

— Сделаю, все сделаю, леди Соланушка. Да как и не сделать, когда леди такая милостливая. И мне вот вы оплошность простили, и лашука поганого приветили, — служанка опять истово коснулась тремя пальцами точки между бровями, и давай доставать из корзины еще пакетики.

Запахло копченой колбаской. Лашук, до сих пор спокойно сидевший на моем плече. заворчал и вдруг метнулся к столу. На долю секунды завис над ним, высунул лапку с длинными коготками и схватил один пакетик. Ну, конечно, тот самый, с копченной колбасой.

Взмыл опять под потолок и, не обращая никакого внимания на опять завопившую Вешану, вгрызся в пакет. Клочки бумаги полетели на пол и в лапках местной нечисти оказался кружок блестящей под лучами заходящего солнца колбасы.

Я сглотнула.

Вот же паразит. Колбаску я тоже люблю. Но лашук так потешно ее грыз и выглядел совсем безобидным, совсем домашним котиком, что я вдруг сказала:

— Ладно, лопай. И…я буду звать тебя Лапулей.

До сих пор вопящая Вешана вдруг замолчала. Лашук оторвался от колбасы и глаза его чуть не вылезли из орбит.

Эмм…

Походу, я сказала что-то не то.

Вешана посмотрела на меня круглыми глазами и прошептала:

— Леди…

Я нахмурилась. Ну что такого я сказала, что они оба так странно отреагировали?:

— Что, Вешана? Тебе не нравится, как я его назвала? В чем дело?

Служанка только рукой махнула:

— Вы там, с столицах-то, совсем ничего не понимаете, леди Соланушка… Лашуки, они твари редкие, Солнцеликой проклятые, но верные. Вы-то и кровушки ему дали напиться, привязали, сталобыть, и имечко дали.

А имя-то для такой вот нечисти значит, что вы его в семью свою приняли.

— Ойй… В семью, леди Соланушка-а… — она качала головой и с каким-то даже испугом посмотрела на меня.

Эмм…

В семью? Ну и что тут такого? Вон, у многих в моем мире и кошки, и собачки членами семьи считаются.

— Вот и хорошо, что они верные, — медленно сказала я. — В таком месте верные…друзья мне очень даже пригодятся. Или нет? — я внимательно посмотрела на нее.

— Оно-то так, — нехотя ответила служанка. — Да только не принято у нас. В столицах, видать, лашуки-то живут и в семьях? — с замиранием сердца спросила Вешана.

И что ей ответить?

— В некоторых, да, — сказала я, сделав неопределенный жест рукой.

— Што деется, что деется-то, — расстроенно сказала служанка. А Лапуля схватил колбасу в лапы и быстро спланировал вниз. Сел мне на плечо и сунул обгрызенное кольцо в руки. Мол, ешь, раз ты теперь моя семья и дала мне имя.

На сердце вдруг стало так тепло. Ну и пусть, что этот дракон бросил меня и отправил в эту глушь. Зато теперь у меня появился настоящий друг.

Ведь только настоящий друг может отдать другому такую вкусную копченую колбаску, пусть даже и частично погрызенную.

— Спасибо, Лапулечка. Кушай сам. Там ведь еще есть. Верно, Вешана? — я улыбнулась и посмотрела на недовольную служанку.

— Как не быть, леди Соланушка, — вздохнула Вешана, принимая неизбежное. — Да только на всяких лашуков не напасешься. Мало ему магии-то вашей показалось, ишь, какой наглец, — и она не сдержалась и погрозила Лапуле кулаком.

Лашук ощерился и тихонько зарычал.

— Вот токо порычи мне тут, — завелась служанка. — Я не леди Соланушка, я те покажу ужо!

Я посмотрела на эту парочку недовольных. Да, чувствую, не скоро отношения у них наладятся. Лапуля теперь мой, моя семья. Вешана тоже в какой-то мере, хоть и служанка.

— Хватит, Лапуля, — строго сказала я. — И ты, Вешана, кончай кричать. Теперь лашук живет здесь, в этом доме. Сама сказала, что он стал членом моей семьи. Так что… — я развела руками, — привыкайте друг к другу.

— И чай, чай подавай же скорее, во рту давно пересохло, — добавила я.

Вешана поджала губы, покосилась на тотчас кончившего рычать Лапулю и занялась своими непосредственными обязанностями.

Походу, я успешно разрулила ситуацию.

Сидящий на плече Лапуля рвал своими клыками колбасу и довольно урчал. Я пила чай из высокого зеленого бокала, единственного целого, которого удалось найти Вешане, и смотрела в потемневшее буквально на глазах окошко.

Что же.

Я в новом мире, в новом теле, в новом доме. И пусть дом нужно приводить в порядок, но у меня уже появился друг. И не просто друг, а член семьи. Это чего-то да стоит.

Лапуля будто почувствовал, что я подумала о нем и еще сильнее вгрызся в колбасу.

— Леди Соланушка, да выж совсем с ног валитеся, глазки вон закрываются. Пожалуйте в постельку, — Вешана, которая ушла готовить мою спальню, вошла в кухню.

— Ну что, малыш. Пойдем спать? — я улыбнулась и подхватила Лапулю на руки. Колбаску он уже успел слопать.

— И Пулю-то своего берете? Негоже это, — завелась было Вешана, но я только рукой махнула.

Гоже, не гоже.

У меня в кои веки нет аллергии от кота, вот что важно. А остальное…

В конце концов, это мой дом и мои правила.