Хозяйка старой купальни

Глава 9

Утром я позволила себе немного понежиться в кровати. Ну как понежиться… На самом деле не в меру натруженное за последние дни тело отказывалось подчиняться и норовило снова провалиться в сладкую дрему. Пришлось потратить полчаса на уговоры самой себя, и лишь после этого удалось выбраться из-под одеяла.

Завтрак получился скромным – со вчерашнего дня осталась лишь половинка пирога Лады. Я ела не спеша, тщательно пережевывая и запивая несладким чаем, и думала о том, что купить в городе. Продуктов бы набрать: вязанку вяленого мяса, кругляш сыра и кувшин молока. Хлеба свежего. А еще бы запасы хоть небольшие организовать: муки, сахара, круп разных. Крынку топленого масла и пару банок солений.

Мечтать не вредно. В кошелечке, который я нашла в столе у Эммы, было лишь два десятка монет и все далеко не высшей ценности. А еще нужно прикупить новые ручки на двери, щеколды в раздевалку и масло, чтобы смазать скрипучие петли. Решить, как быть с разбитыми стеклами, присмотреть краску для фасада и новую мебель.

Кошмар… Где взять денег? При таком раскладе даже старые клиенты, приносившие по три медяка за раз, и то казались не такими уж бесполезными.

А толстая Фернанда и ее деточки обживаются в новых домах, доставшихся от Эммы…

Я даже подумала, а не специально ли тетушка оставила Алмазные водопады именно мне? Чтобы поиздеваться? Хотя, если копнуть воспоминания Мари, то Эмма там всегда присутствовала не иначе как светлым пятном. Странно все это. Странно, непонятно и очень угнетающе.

Я еще раз пересчитала свои скудные финансы, потом вспомнила про медяки, оставшиеся в коробке на стойке в холле. Их тоже пересчитала, сложила все в мешочек и отправилась в город.

Алмазные водопады находились на окраине Сильверана, и если в прошлый раз меня подбросил добрый возница, то сегодня пришлось проделать весь путь пешком. Сначала я по прямой дошла до усадьбы Милтонов. Белокаменные стены ярко выделялись на фоне сочной листвы, флигели на крыше ловили солнечные блики, а на колонне резного заборчика сыто нежилась толстая трехцветная кошка.

– Подумаешь, – фыркнула я и отвернулась.

Все еще никак не могла простить первого разочарования, когда узнала, что это не мои Водопады, а чей-то дом. Казалось бы…

Кстати, о настоящих водопадах, о тех, что бурлили и шумели, поднимая облака брызг, на которых играла беспечная радуга. На самом деле они вовсе не рядом с усадьбой, а на другом берегу широкой реки, полукругом опоясывающей мирный город. Бурный приток пробивал себе путь с вершины каменистого отрога Баюн-горы и с суровым рокотом срывался вниз с неимоверной высоты. От его красоты и силы захватывало дух, но любоваться было некогда.

Меня ждал Сильверан.

Во второй раз город показался мне не таким уж и большим, но уютным. Аккуратные ровные улочки, будто прочерченные по линейке уверенной рукой архитектора, торговые лавочки с красивыми вывесками и ровно стриженные кусты в сквере на центральной площади.

Я позволила себе прогуляться по Сильверану не торопясь и не думая о проблемах. Просто рассматривала пестрые витрины, вдыхала воздух, наполненный ароматами выпечки и цветущих лип, наблюдала за людьми. Заодно ненавязчиво выяснила, где находились городские бани.

Что уж лукавить, выглядели они гораздо основательнее и лучше моих Водопадов. Широкие окна, стены, выкрашенные бежевой краской, аккуратное крыльцо и нормальная вывеска. Я даже заглянула внутрь – просто, без изысков, но светло и вроде как чисто. И уж точно не воняет прелыми вениками и застарелым бельем.

Оставалось только диву даваться, как при наличии таких бань Алмазные водопады умудрились обзавестись хотя бы горсткой клиентов. Которых я, кстати, разогнала своими собственными руками.

От чужих бань я уходила в глубокой задумчивости.

Надо вечером сесть, хорошенько раскинуть мозгами и решить, что я могу предложить людям, чтобы перетянуть их внимание на себя. А главное, как все это воплотить в жизнь, практически не имея свободных ресурсов.

М-да уж… Задачка…

Потом меня вынесло на базарную площадь. Вот уж где царили хаос и безумие!

По периметру стояли деревянные прилавки с резными коньками на крышах, а остальное место занимали цветные палатки, разных форм и размеров. Со всех сторон гудели голоса зазывал:

– Шапки меховые!

– Лучшие ножи!

– Тапки!

– Шкуры!

– Зелья!

– Наряды!

Орали хором и во весь голос, и очень скоро у меня зазвенело в голове, а еще я растерялась. Да и как не растеряться, когда кругом шум-гам, все снуют, как муравьи вокруг большой кучи, вдобавок полуденное солнце разошлось не на шутку, а у меня даже платка с собой не было, чтобы макушку прикрыть. Меня аж затошнило и повело в сторону. Не хватало еще в обморок упасть!

Однако уже в следующую минуту я пришла в себя, потому что скорее внутренним чутьем, чем тактильно, почувствовала, как мне в карман нырнула чья-то рука.

В обороте огрела наглеца сумкой. Кажется, попала по физиономии, потому что он зашипел и резко отстранился, а потом бросился бежать.

Я руку в карман, а там пусто! Мешочек с деньгами пропал!

– Вор! – заорала я, но мой голос потонул в базарном шуме. – Держи вора!

Щуплый мужичонка в неприметной серой одежде ловко сновал между прохожими, стремительно удаляясь от меня.

– Стой! – снова завопила я и ринулась следом.

Вор явно хорошо знал все тайные тропы и буквально через два десятка шагов исчез из поля зрения. Я даже разбежаться как следует не успела, а его и след простыл. Все еще не теряя надежды вернуть свои скудные накопления, я сначала в один закуток дернулась, потом во второй, в третий. Везде толпа народу, смех и пестрые вывески, и ни следа похитителя.

– Ну как так? – застонала я, зарывшись ладонями в волосы и продолжая крутиться вокруг на месте. – Не может быть такого… не может…

Неужели я настолько невезучая, чтобы в первый же выход в город остаться без всего?!

Кто-то прошел мимо, пребольно задев меня плечом, а я даже не увидела его лица – все вокруг смешалось в пеструю кашу. Это мои единственные сбережения! Обидно до слез! У меня денег даже на еду не осталось!

На мою беду никто не обращал внимания: рынок все так же кипел и жил своей жизнью, люди все так же торопились по своим собственным делам, и среди всего этого бедлама стояла я – потерянная и сбитая с толку.

– Помогите, – жалобно хлюпнув носом, прошептала.

– Прочь с дороги! – прикрикнул возница, норовисто направляя по тесной улочке повозку, запряженную двумя ушастыми мулами.

Я едва успела отскочить в сторону, чтобы не попасть под копыта, но тут же налетела на какого-то прохожего.

– Да чтоб вас! – знакомо громыхнуло у меня над ухом. – Слезьте с моей ноги!

Его только не хватало!

– Простите, товарищ дознаватель, – прошептала едва слышно.

– Внимательнее надо быть! И по сторонам смотреть! – припечатал Вайс, а я даже не нашла, чем возразить, потому что он был абсолютно прав. По сторонам надо смотреть! А не ворон считать и клювом щелкать.

– Непременно.

Я попыталась уйти, но была безжалостно остановлена крепкой пятерней, ухватившей под локоть:

– Что случилось? – строго спросил он.

Видать, выглядела я совсем не очень, потому что Вайс прошелся по мне цепким взглядом и нахмурился.

– Обокрали. Деньги из кармана вытащили.

– Кто же их в кармане держит?

– Одна не очень умная, зато крайне наивная девочка.

Он не стал возражать, напротив, с самым серьезным видом кивнул, отчего мое настроение скатилось еще ниже.

– Я пойду, – грустно сказала я.

Взгляд чуть смягчился:

– Куда? А богатство свое не собираешься возвращать?

– Разве его вернешь? – Я безнадежно махнула рукой. – Тут людей как муравьев. И следа этого вора не найдешь. Да и какое богатство? Один тощий кошелек…

Поправочка – единственный тощий кошелек, который у меня был.

– Опиши того, кто украл.

Я попыталась вспомнить все детали, которые успела заметить. Оказалось, не очень много:

– Ростом вот такой, – показала ладонью возле своего виска, – одет во все серое. Волосы до плеч, растрепанные.

– И все?

– И все… ах да, мне еще показалось, что корицей навеяло, когда он рядом был. – Я немного смутилась, когда дознаватель вскинул бровь. – Может, просто показалось.

– Идем.

Он взял меня под руку и повел за собой. Я покорно пошла следом, но спустя десяток шагов опомнилась и спросила:

– Куда?

– Нюхать. Будем искать твою корицу.

Мы миновали пару торговых рядом, потом свернули к краю, прошли между неплотно стоящих палаток и оказались проулке. Настолько узком, что от стены до стены можно было запросто достать ладонями, а рослая фигура дознавателя и вовсе казалась неприлично большой.

– Куда…

Он приложил палец к моим губам, обрывая любые вопросы, и взглядом приказал следовать за ним. Пошла, а куда деваться? Только успевала оглядываться в тщетной попытке запомнить повороты и указатели.

Мне открылась другая сторона Сильверана. Не такая солнечная и безмятежная, как та, что бросалась в глаза при первом, да и при втором посещении города. Мрачные серые дома с закрытыми ставнями и низкими провалами входов, грязные улицы, пытающиеся затянуть путника в свою паутину, подозрительные личности…

На дознавателя смотрели настороженно. При его появлении кто-то спешил скрыться за поворотом, кто-то невзрачной тенью пропадал в утробе домов, а какая-то бабка, щелкавшая семечки сидя на перевернутом ящике, и вовсе перекрестилась. По крайней мере мне так показалось…

– Сюда. – Дознаватель толкнул неприметную дверь и, пригнув голову, шагнул внутрь.

Я немного потопталась на входе, посмотрела по сторонам – увидела подозрительного типа, ощупавшего меня кровожадным взглядом, и поспешно юркнула за Вайсом.

Внутри было темно и накурено. Потребовалось с минуту, чтобы глаза привыкли к полутьме и начали различать обстановку.

Вроде бар. У дальней стены стойка, за которой неспешно тер стаканы полный мужчина в жилетке на голое тело, стояли столы с лавками, на которых сидели всякие подозрительные личности.

– Надо же… к нам пожаловал сам господин дознаватель, – усмехнулся бармен. – Чего желаете? Покрепче? Или наоборот?

– Разыскиваем одного шустряка… – И Вайс повторил то скудное описание, которое я ему сообщила.

– Пффф, у нас все такие. Неприметные, в серых одеждах, с нечёсаными космами. Выбирай любого, – небрежно указал стаканом в зал.

– Не возражаешь, если мы пройдемся посмотрим?

– Да, пожалуйста. Мы заведение честное, воля дознавателя для нас – закон.

Меньше всего это место походило на честное заведение.

– Смотри в оба, – шепнул Вайс, когда мы направились к ближайшим посетителям.

– Нюхать?

– Я бы не советовал, но если очень хочется, то можешь. – В темноте его глаза насмешливо блеснули, но спустя миг Такер стал совершенно серьезным: – От меня ни на шаг.

Да я и не собиралась. Наоборот, поближе к нему подступила, а то мало ли…

Джентльменов и интеллигентов тут не было. Любой посетитель за каждым из столов мог запросто подойти под мое описание: неказистый, в серой одежде, с шухером на голове. И глазенками такими гадкими наблюдали пристально, исподтишка, а стоило только столкнуться с ними взглядом – сразу отворачивались.

Вайс держался уверенно, словно не в логово отребья забрался, а в обычное кафе в респектабельном районе города. Я нервничала. Очень сильно нервничала, поэтому жалась к нему, то и дело наступая на пятки. Он только шипел, пару раз цыкнул, а потом просто поставил справа от себя, чтобы в случае чего контролировать разрушительное сближение.

Тоже мне недотрога. Радовался бы, что к нему девчонка льнет. Хотя… вряд ли у него недостаток в девчонках. Скорее наоборот. Почему-то это разозлило меня, и я снова наступила ему на ногу. В этот раз специально.

Несмотря на дурные мысли, булькавшие в голове, я старательно выполняла поручение Такера и смотрела в оба. Каждого, рядом с кем мы останавливались, я сканировала и пыталась как-то идентифицировать у себя в голове. Вот у этого бородавка на носу – будет мистером Картошкой, этот Косым, этот похож на известного актера, а вот тот на ленивца из мультика.

Рядом с одним из столов я уловила запах корицы. Вайс тоже, поэтому нахмурился и, опустив тяжелую руку на плечо забулдыги, дружелюбно произнес:

– Пойдем-ка на свежий воздух.

Слишком дружелюбно. Настолько, что у меня даже мороз по коже пошел и под коленками дрогнуло. А еще я испугалась, что сейчас все остальные поднимутся на защиту своего товарища и вышвырнут нас за порог, как плешивых котят.

Однако люди за другими столами как сидели, так и продолжали сидеть, словно ничего странного не происходило, а бармен за стойкой все так же протирал стаканы замызганным полотенцем.

Мужичонка поднялся с лавки, и я смогла оценить, насколько он проигрывал в габаритах рослому раскаченному дознавателю. Как чахлая рябинка крепкому ясеню.

Мы вышли на улицу. Причем я вылетела первая, потому что очень хотелось нормально подышать. Внутри такая плотная атмосфера была, такая ядреная, что я чуть не захмелела.

Следом за мной вышел «подозреваемый», а потом дознаватель.

– Кошелек ты подрезал?

– Не понимаю, о чем ты, – осклабился мужик, демонстрируя неровный ряд желтых зубов. Потом еще и под ноги нам сплюнул.

– Хорошо, – равнодушно ответил Вайс, и спустя миг забулдыга уже стоял носом к стене.

Такер заломил ему руки, пнул по голени, заставляя шире расставить ноги, и методично ощупывал карманы.

– Да я тебя… ай… да ты у меня… ой… Бойся, дознаватель! Подкараулю и… ааа… – На каждый его писк дознаватель заламывал ему руку все сильнее и сильнее, пока мужик не согнулся буквой «зю», гневно пыхтя в собственные колени.

Я даже немного прибалдела, наблюдая, как мой защитник не церемонясь расправляется с хулиганом. Приятно, черт подери.

Тем временем Вайс хлопками прошелся по его ногам, и внизу левой брючины что-то звякнуло. Вайс дернул ее кверху, запустил туда руку и вытащил серый холщевый мешочек.

– Твой?

– Мой. – Я аж всхлипнула.

Схватила свое сокровище. Веревочки ослабила и заглянула внутрь – вроде все на месте, желтозубый не успел потратить свою добычу.

– Это мое! – мужик не сдавался и продолжал вопить. – Мое!

– Сейчас пойдем к твоему главарю, и он мигом скажет где и чье. Идем?

При упоминании главного мужик тут же сник, а Такер продолжал:

– Это последнее предупреждение. В следующий раз я отведу тебя на Черную площадь. Понял?

– Понял.

– Не слышу.

– Понял! – выкрикнул вор и схватился за стену, чтобы не упасть после того, как Вайс с силой его оттолкнул.

– Проваливай.

Дважды повторять не пришлось – желтозубый мигом исчез в узком проходе между домами. Вскоре стремительно удалявшиеся шаги затихли, и мы остались вдвоем.

– Спасибо, – выдохнула я, бережно прижимая мешочек к груди.

Теперь до дома его из рук не выпущу! Ни за что!

Мой спаситель смерил меня суровым взглядом:

– В следующий раз думай головой, – произнес строго и чопорно, – только бестолковые суются на базарную площадь с деньгами в кармане.

Я покраснела и начала оправдываться:

– Я просто не думала, что у вас так все запущено…

– Нормально у нас. Просто не надо провоцировать и подставляться.

Хотела возмутиться, потом подумала – зачем? Он мне помог, буквально спас от голодной смерти и все правильно говорил.

– Согласна. Полностью, – виновато кивнула, – впредь буду осмотрительнее.

Вайс, явно ожидавший, что буду спорить, даже растерялся от такой покладистости:

– То-то же, – проворчал себе под нос и, заправив руки в карманы, глянул по сторонам, – идем, я тебя провожу.

Мы двинулись в обратный путь и вскоре вышли из хитросплетения узких вонючих улочек на залитый солнцем широкий бульвар.

– Торговые ряды в той стороне, – махнул рукой Такер, явно собираясь уходить, – будь внимательнее!

Кольнуло куда-то под ребра. Кажется, мне было жалко расставаться с Вайсом.

– Обещаю.

Возвращение на рынок прошло благополучно: стараясь не углубляться в ряды палаток, я купила продукты, две ручки и маленькую бутылку масла для дверных петель. На этом все, потому что в кошельке оставалось пугающе мало монет.

На обратной пути мне повезло найти попутчиков, поэтому большую часть пути я проделала не пешком, а на повозке, устеленной мягкой соломой. Даже подремала чуток. После усадьбы Милтонов телега свернула направо, к маленькой деревушке, маячившей у изгиба реки, а я пошла прямо – к Алмазным водопадам.

…А там меня ждал сюрприз в лице Фернанды, двух братиков, сидящих на крыльце, и папеньки, которого явно мучила похмельная изжога.

Первый порыв был – развернуться и убежать, ибо лица у родственничков были такие «добрые», что аж мурашки поползли по коже.

Сдержалась. Потому что смысла в побеге не было.

Ладно Фернанда – она пока свои телеса разгонит, успеешь до города добежать и обратно, ладно папенька – его обычно штормит столь сильно, что шаг вперед – два назад. А вот братья – это уже проблема. От них бежать точно бесполезно – оба сухие, жилистые, как два бродячих пса.

– Мерзавка! Думала, сможешь скрыться?! – Мачеха тут же ринулась на меня, напирая внушительной грудью.

Спрятаться негде, а помощи ждать не от кого. В очередной раз я пожалела, что Алмазные водопады стоят на отшибе, вдали от оживленных улиц города.

– Зачем приехали? – Я попятилась, старательно смещаясь в сторону неопрятной дорожки, уводящей на задний двор.

– Свое забрать! – сквозь зубы процедила Фернанда. – Или ты думала, что мы позволим чужим добром распоряжаться?

– Вы дома от тетушки Эммы получили, вот и распоряжайтесь. А на мое рот не открывайте, – огрызнулась я.

– Твое? У такой никчемной курицы, как ты, не может быть ничего своего! А тетку ты наверняка одурманила! Обманом заставила включить тебя в завещание!

О том, что завещание было заверено магической печатью, подтверждающей добрую волю и трезвый ум заявителя, она предпочитала не вспоминать.

– Давай сюда ключи! Живо!

Я разозлилась:

– Маменька, да что ж вы никак не нажретесь-то? Домов мало? Или у вас несварение от одной мысли, что у меня свой угол появился?

– Перебьешься без углов! Место твое на паперти или в доме утех, хамка неблагодарная.

– За что благодарить-то? – горько спросила я. – За то, что всю жизнь издевались? Поили отравой, чтобы умом поехала? Перед всей деревней выставляли полоумной и в обноски рядили? А может, за то, что пороли почем зря? Или смотрели с умилением, как ваши детишки травили меня?

– Ты моих детей не трогай! В отличие от тебя, они нормальными выросли! А не отбросами какими-то.

В этот момент Стен громко сплюнул на пыльную землю и утёрся рукавом.

М-да уж, интеллигент до мозга костей. Белая кость. Иначе не скажешь.

– Перед братом из-за тебя краснеть пришлось. Нет бы приголубить его, приласкать! Порадоваться, что позарился на такое чучело! А ты еще смеешь нос воротить!

– Спасибо, но ваш боров… то есть братик, не в моем вкусе.

Почему-то вспомнился дознаватель, и стало жаль, что он сейчас не здесь. Вайс мигом бы всех разогнал, раскидал одной левой.

Увы, Такера рядом не было. Никого не было. Кроме меня и четырех настроенных отнюдь не дружелюбно родственничков.

– Надо же, о вкусах заговорила. Себя в зеркало-то видела? Жаба дохлая. – С этими словами Фернанда вцепилась в мою котомку и дернула на себя.

Раздался треск старой ткани, и на землю выпал хлеб, следом плюхнулся глиняный кувшин, надсадно треснув и расплескав молоко, и небольшой сверток с вяленым мясом. Кругляш сыра размером с кулак тоже упал и бодро покатился в сторону крыльца.

Стен поднял его, небрежно обтер о штанину и вонзил в него зубы, тут же оттяпав почти треть.

– Фкуфно…

– Дай сюда! – Гарри отобрал у него изуродованный кругляш, тоже откусил, а остаток зашвырнул далеко в кусты.

Мерзавцы! Это была моя еда на неделю!

– Что у тебя тут? – Фернанда бесцеремонно выхватила опустевшую сумку из моих рук и сунула в нее свой противный нос. Проверила все карманы, прощупала дно, потрясла, прислушиваясь, а не раздастся ли вожделенный звон монет.

Ей и невдомек было, что я пока пятилась, бросила кошелек в заросли крапивы. Все, что ей удалось найти звенящего, – это дверные ручки да ключи. Выхватив связку, мачеха торжествующе потрясла ей перед моим носом и ринулась к двери:

– Сейчас посмотрим, что ты тут припрятала!

– Отдай! – ринулась я следом.

Но она оттолкнула меня. Так сильно, что я не удержалась на ногах и плюхнулась на землю, прямо в молочную лужу, еще и ладонь о черепок порезала.

Тем временем родственники справились с замком и ворвались внутрь. Только папаша остался стоять возле крыльца, явно борясь с тошнотой. Взгляд осоловевший, а в руке у него поблескивала наполовину опорожненная бутылка. Жалкое зрелище.

Но не более жалкое, чем я, пытавшаяся отстоять свои Водопады.

– Не надо! Не смейте! – металась между Фернандой и братьями, сновавшими по первому этажу.

– Ну и дыра!

– А здесь что?

– А там?

Они ворвались на склад и посшибали с полок все бруски мыла и бутылочки. Гарри смачно высморкался в чистое полотенце, а Фернанда потянула лапы к самому дорогому маслу.

– Прекратите! – гаркнула я, задыхаясь от возмущения. – Проваливайте отсюда! Это не ваше!

– Еще как наше, – усмехнулся Стен, – забыла, что с родственниками делиться надо?

– А что на втором этаже?

Я встала поперек лестницы, растопырив руки в тщетной попытке остановить вторжение. Но куда там! Меня просто смели и откинули в сторону. Я снова упала, в этот раз больно ударилась коленями, из глаз брызнули слезы. Правда, больше от обиды и бессилия, чем от боли.

Сверху раздался присвист и довольное:

– Тут есть чем поживиться!

Кажется, они добрались до бывшей комнаты Эммы.

Услышав о наживе, Фернанда тоже поспешила к лестнице, боясь, что парни все растащат без нее.

Когда наверху что-то упало и звонко разбилось, а потом хором загоготали братья, я не выдержала и всхлипнула. Сволочи! Мерзкие сволочи, одуревшие от наглости и вседозволенности! Одной мне с ними никогда не справиться.

– Помочь?

Между половиц надулся водный пузырь, оторвался от пола и повис в воздухе прямо перед моим лицом. Не знаю, где у водных духов глаза, но я чувствовала, что Байхо рассматривал меня.

– Помоги… пожалуйста… – прошептала я.

– Как скажешь… хозяйка. – И со звонким «чпок» пузырь лопнул и исчез.

А спустя миг смех на втором этаже сменился яростными криками:

– Это ты!

– Нет ты!

– Откуда здесь вода?! Ай!

– Заткнитесь оба!

С потолка начало капать, а крики наверху усилились. Опять что-то упало. В этот раз, кажется, что-то живое и тяжелое… например Фернанда…

Первым по лестнице скатился Стен, следом Гарри, едва не расквасив себе нос, и в самом конце мачеха, почему-то передвигавшаяся на четвереньках. Она орала, стенала, требовала, чтобы ее подняли, грозила, что так просто этот беспредел не оставит.

Бяке было плевать. Он просто лупил их то струями воды, то едкой пеной по моему рецепту.

– Прекрати! Немедленно! – завизжала она, заметив меня, по-прежнему сидящую на полу.

– Сейчас я ее отделаю. – Гарри ринулся ко мне.

Но вода мощной струей ударила ему в грудь, пригвоздив к стене. Стен, видя это, просто заорал и бросился на улицу, сбил с ног папеньку, едва заползшего на крыльцо.

Байхо продолжал лютовать даже когда выгнал их всех из дома. Лупил по ним, пока грузились в телегу, и не прекращал, пока не отъехали метров на двадцать от дома.

Напоследок гулко пророкотал тяжелым мужским басом:

– Сунетесь еще раз – пожалеете.

Родственнички улепетывали так быстро, что за ними пыль столбом стояла.