И истинным леди есть, что скрывать...

КЕНТ. 1805 год.

Смерть близких - жуткое и печальное событие в жизни любого человека, и, вообще-то, оно не нуждается в дополнительном, усугубляющем скорбь трауре. И без того плохо! Но в английском обществе описываемой эпохи придерживались иной точки зрения.

Ожидалось, что осиротевшие люди будут носить черную одежду и перестанут появляться в обществе. Для мужчин правила траура были далеко не так строги, как для женщин, а вот те оказывались в общественной изоляции на весьма продолжительный период времени. Черные платья, креповые вуали, черные перчатки и даже черные обрезы на листах для писем. Весь окружающий мир на год как бы драпировался в черные мрачные покрывала.

У бедняжки же Иннин в тот год были все основания для ношения траура - девушка похоронила и отца, и тетю, потеряв всех родственников разом.

Она всегда неловко себя чувствовала на последней скамье приходской церкви Кавендиш - холла. Но что поделаешь! В тот день исполнилось ровно полгода со дня смерти тетушки, и не присутствовать на поминальной службе означало бы оскорбить её память. А леди Элизабет была к ней безмерно добра.

Впрочем, протестантская община за это время уже вполне пообвыклась с присутствием на их службах католички, и хотя нет-нет, да находились роптавшие, всё-таки открытого возмущения не было. Может, благодаря стараниям преподобного мистера Ленгли, который в свое время сам предложил лорду подобный план постепенного и ненавязчивого обращения юной католички в англиканство.

Вот и сегодня, вся семья Кавендишей сидела на первых скамьях, а единственная племянница покойницы довольствовалась местом на самом выходе - там, как для заразно больной была выделена отдельная скамья, которую больше никто не занимал. Но Инн давно уже не огорчали подобные вещи, и она почти не слушала вдохновенной речи проповедника, направленной на восхваление почившей патронессы. Разве мог этот человек своими словами хоть как-то облегчить постигшую её утрату?

Этот год был тяжел и для пятнадцатилетней девушки, и для приютившей её страны.

Наполеон планировал захватить Англию, начиная ещё с подписания Амьенского мира в 1802 году. И летом 1805 года 'Великая Армия' Наполеона уже стояла на французском побережье Ла-Манша - в Булони, готовясь высадиться на Британские острова. Этих сухопутных сил было вполне достаточно для вторжения, но военного флота для прикрытия десанта Наполеону пока не хватало.

Связь между двумя семьями была крайне нерегулярной и худо-бедно поддерживалась, только благодаря тайному сотрудничеству Кавендиша с голландскими предпринимателями.

И именно в этот напряженный момент европейской истории умер дю Валльдэ. Камердинер привез его из очередной экспедиции больным, какой-то неведомой болезнью, которая отправила графа на тот свет в считанные дни. Растерянная дочь и та немногая прислуга, что жила в их доме, даже опомниться не успели, как оказались перед толпой безжалостных кредиторов. Выяснилось, что у покойника есть неоплаченные векселя и давние долги. И неизвестно, что сталось с ними дальше, если бы неожиданно из Англии на помощь отчаявшейся девушке не прибыл лорд Тейлор.

Это было подобно чуду, и сама Иннин иначе его появление не воспринимала.

Бельгия была оккупирована французскими войсками, а сам Тейлор уже несколько лет воевал против Наполеона. Это заставляло вновь и вновь откладывать их венчание с Лили на неопределенный срок. Леди Элизабет постоянно жаловалась на это обстоятельство в тех немногих письмах, что доходили до семейства дю Валльдэ, и вдруг...

В тот зимний вечер понурая Иннин грелась у камелька в окружении преданных домочадцев - своей уже старой няни, отца Оноре, камердинера покойного графа и служанки Жервезы. Эти люди в своё время последовали вслед за своим господином в изгнание и не имели другой крыши над головой, кроме небольшой усадьбы, которую теперь грозились отнять. Они уныло переговаривались о своем безвыходном положении, когда в дверь кто-то властно и настойчиво постучал.

Иннин замерла от ужаса, решив, что это очередные настойчивые заимодавцы, которым невтерпеж даже дождаться утра.

- Открой,- устало приказала она Жервезе,- попробую с ними договориться, чтобы отсрочить выселение ещё на несколько дней, пока мы не соберем все вещи.

И каково же было её удивление, когда в комнату ввалился высокий мужчина в мокром плаще и широкополой шляпе - явно не похожий на простолюдина!

- Это дом графа дю Валльдэ? - поинтересовался он, снимая головной убор и внимательно оглядывая небольшое сборище перепуганных людей.

Инн показалось, что у неё остановилось сердце при виде так хорошо запомнившихся ей когда-то ярко синих глаз.

- Лорд Тейлор?! - едва нашла в себе силы прошептать девушка, силясь подняться с кресла.- Этого не может быть!

- Он самый! - улыбнулся гость и, внимательно вглядевшись в облаченную в траур хозяйку дома, в веселом изумлении округлил глаза.- Леди Иннин? Бог мой, не верю собственным глазам! Так вот в кого превратилась та испуганная кроха, что столь отважно защищала паршивого котенка!

Его удивление было понятным, и хотя Иннин после той памятной помолвки ещё дважды посещала дом дяди, их визиты не совпадали по времени. Смутившаяся девушка застенчиво опустила глаза под восхищённым взглядом джентльмена.

- Хетти была красивой кошечкой, а не паршивым котёнком! - растерянно возразила она.

Тейлор задумчиво окинул взглядом стены их бедного жилища.

- Я за вами, мисс Иннин,- пояснил он свое неожиданное появление,- по поручению ваших дяди и тети. Насколько нам стало известно, граф дю Валльдэ скончался, и ваши родственники хотели бы вас видеть в Англии. Я могу вам дать всего лишь полчаса на сборы. Возьмите только самое необходимое!

Инн зарделась от радостного волнения, и хотела уже кинуться в отцовский кабинет, но растерянно остановилась при виде ошеломленных лиц своих домочадцев.

- Но,- в отчаянии пробормотала она,- я не могу бросить на произвол судьбы наших слуг. Эти люди последовали за отцом в эмиграцию, а теперь кредиторы грозятся их выбросить на улицу! Они могут последовать за мной?

- Исключено! - отрезал англичанин и тут же осведомился,- а какова сумма долга? Ваш дядя предвидел денежные затруднения и написал письмо своим деловым партнерам в Антверпен с просьбой ссудить вас средствами, необходимыми для погашения долгов. Вам нужно только обратиться в контору 'Айзекур и сыновья' в Брюсселе и предоставить вот этот чек!

Он вытащил из-за пазухи бумаги и положил на стол.

Неописуемая волна облегчения и одновременно грусти охватила обитателей их небольшого мирка при этом известии. Они плакали и собирали юную госпожу в дальнюю дорогу.

Пожалуй, все были настолько сильно растерянны, что не имели возможности хотя бы немного призадуматься над происходящим. Один только кюре, тревожно наблюдающий за суетящимися женщинами, спросил у терпеливо дожидающегося англичанина:

- Вы поедите только вдвоем? Разумно ли это - графиня уже не ребенок!

- Обстоятельства таковы, что не до церемоний! Если меня обнаружат французские власти, то повесят за шпионаж.

Священник, помнивший ещё побег от бушующей французской черни, грустно вздохнул:

- Последняя графиня дю Валльдэ, живущая из милости на хлебах дальних английских родственников... Какой бесславный конец когда-то столь славного рода!

Но англичанину некогда было слушать грустные сентенции старика в потрепанной сутане. Осмотрев все собранные в спешке баулы, он выбрал только два, разрешив подопечной взять смену белья, свернутые портреты отца и матери, да несколько памятных сувениров, прихваченных ещё из Франции.

Последним из домочадцев обнял и поцеловал юную девушку отец Оноре.

- Помни, моё дорогое дитя, - напутствовал он подопечную уже на пороге их жилища,- что ты верная католичка, к тому же, последний потомок славнейшего и древнейшего во Франции графского рода. Это налагает на тебя особые обязательства, и чтобы с тобой не случилось, будь верна родовому девизу: 'Честь или смерть!'

Тейлор раздраженно фыркнул:

- Можно подумать, что вы, кюре, провожаете леди Иннин на битву,- подсадил он спутницу на дожидающуюся у порога лошадь,- в Англии её ждет спокойная и счастливая жизнь в кругу любящих людей!

- Все люди испытывают на себе тяжесть креста Спасителя,- с достоинством возразил отец Оноре,- но не все с честью проходят это испытание!

Его последние слова были заглушены топотом нетерпеливо понукаемых коней. Миг, и всадники исчезли в мокрой мгле, оставив провожающих на пороге дома. И печальный священник перекрестил их удаляющиеся силуэты.

Они скакали практически всю ночь. Иннин продрогла, устала почти до бесчувствия, но то, что её спасителем из безвыходной ситуации оказался человек, о котором она грезила уже три года, делало беглянку невероятно счастливой.

На рассвете всадники домчались до постоялого двора, где их встретили ещё несколько человек. О чем-то быстро с ними переговорив, Тейлор подсадил спутницу в дожидающуюся карету и занял место рядом.

- У нас паспорта на имя супругов ван Дорселль,- пояснил он измученной Иннин, - мы проживаем в Дюнкерке. Ездили в Брюссель навестить твою больную мать. И чтобы не случилось, ничего не бойся! Только улыбайся и молчи, и все дальнейшие расспросы отпадут сами собой - любой мужчина в присутствии такой красавицы становится дурак дураком.

Иннин удивленно покосилась на сосредоточенного мужчину. Она, конечно, знала, что недурна собой, но в их маленьком мирке не было людей, которых бы это особо интересовало. Разве только деревенский лавочник всегда многозначительно ей подмигивал. Так что с него взять?

Утверждения Тейлора ей показались смешными - как же, очарует она наглых солдат! Но зато с таким защитником рядом Инн ничего не боялась, и даже, если бы вдруг небо обрушилось на их головы, то её, пожалуй, это не очень-то огорчило.

Девушка очень устала и не привыкла к бессонным ночам, да ещё в седле, поэтому не успела карета выехать за пределы городка, как её ресницы сомкнулись, и она погрузилась в глубокий сон, доверчиво прильнув головой к плечу спутника.

Сон был прерван бесцеремонным вмешательством французского патруля.

- Месье, предъявите ваши паспорта!

Иннин испуганно распахнула глаза, только сейчас осознав, что её щека покоится на груди спутника, и он тесно прижимает спутницу к себе.

- Вот,- протянул Тейлор паспорта патрулю из трех солдат,- пожалуйста, говорите тише, мне бы не хотелось будить жену - она очень устала!

По-французски он изъяснялся без малейшего труда, мало того, в его речи отчетливо слышалось фламандское придыхание.

Инн, подивившись про себя этому обстоятельству, моментально вспомнила его наставления, и нарочито распахнула глаза, глядя прямо в усатые малоприятные физиономии.

К её удивлению, реакция последовала тут же - старший в группе расплылся в улыбке.

- Сударыня! Простите за беспокойство, но мы служим нашему императору...

Девушка старательно похлопала длинными ресницами, изо всех сил растягивая губы в ответной улыбке. Наполеона после расстрела герцога Энгиенского - близкого друга отца, она люто ненавидела.

Не сводя с неё заинтересованных глаз, солдат отдал паспорта Тейлору.

- Вы счастливчик, сударь,- на прощание хмыкнул он,- будь у меня такая женушка, я старался бы пореже выбираться из дома. Дороги неспокойны!

- Благодарю за предупреждение,- сухо раскланялся её спутник,- мы будем начеку!

Карета тронулась, и Инн с тайным сожалением была вынуждена оторвать голову от головокружительно пахнущей табаком мужской груди.

- Молодец! - между тем, похвалил её лорд, настороженно провожая взглядом патруль.- Вы вели себя идеально. Пить хотите?

Инн растерянно кивнула головой, получив фляжку с вином. Но не смогла сделать толком даже глотка, моментально облившись, когда карету тряхнуло на каком-то ухабе.

- Ничего, леди Иннин,- подал ей платок Тейлор,- зато будет, что рассказать по приезде в Кавендиш-холл. Ваша кузина позавидует таким приключениям.

С губ Иннин сразу же сползла улыбка. Как же она могла хоть на миг забыть, что рядом не просто красивый мужчина, а ещё и жених Лили?

- Как там Кавендиши? - несколько запоздало поинтересовалась она.

Тейлор равнодушно пожал плечами, возвращая фляжку на место.

- Письмо вашего больного отца наделало в семействе переполоха. Кавендиш моментально собрался в дорогу, как его не уговаривали остаться дома перепуганные домочадцы - ведь он весьма далек от подобных дел! На их счастье в доме появился я, ну, и ..., - джентльмен усмехнулся каким-то своим мыслям,- ваш дядя остался в Дувре - мне с большим трудом удалось отговорить его от плавания. В условленном месте неподалеку от Дюнкерка нас ждёт английская шхуна.

- Вы приехали в Кавендиш-холл погостить?

Инн с замиранием сердца ждала ответа, неизвестно на что надеясь. Может, действительно, на то, что герцог сменил своего брата в претендентах на руку сестры?

- Погостить? - Тейлор недоуменно заглянул ей в глаза. - Я приехал обвенчаться с вашей кузиной, но обстоятельства вновь не позволили нам стать супругами!

Инн замерла от пронзившей её боли. И моментально вдруг стало всё безразлично - и смерть отца, и волнения дяди, и французские патрули...

- Простите меня! - ей едва повиновался голос.

- Простить? За что? - угрюмо фыркнул спутник. - Лили только рада отсрочке! Если бы не настойчивость домочадцев, наша помолвка превратилась бы в вечность. Но в последнем письме моему брату Кавендиш настойчиво потребовал, чтобы я исполнил взятые на себя обязательства, так как леди Элизабет чувствует себя неважно. Эдвин связался с моим командованием, и меня выдернули из полка, дав специальный отпуск для женитьбы, но..., - он ласково улыбнулся ей,- одной юной леди понадобилась моя помощь!

Боль медленно отпускала, но ощущение горечи не проходило.

- Вы, как рыцарь Ланселот, появившийся на помощь терпящей невзгоды деве,- натянуто улыбнулась девушка,- не хватает только копья и меча! Я вам очень благодарна... После смерти отца моё положение стало отчаянным!

- Подождите благодарить,- небрежно отмахнулся Тейлор, удобно устраивая ноги на сидении напротив,- вот когда я вас сдам с рук на руки вашему дяде, тогда и пойте мне дифирамбы. Из столь очаровательных уст их будет особенно приятно слушать, и Эдвин лопнет от зависти. А теперь я бы не прочь вздремнуть до следующего патруля.

Инн хотелось ещё о чем-нибудь поговорить, но она не посмела! Жизнь в маленьком мирке доверенных слуг и обожающего науку отца сделала её слишком застенчивой и робкой. Девушка была практически лишена общения со своими сверстницами, а в присутствии кумира своих грез и вовсе стушевалась.

Тейлор закрыл глаза и моментально уснул. Инн осторожно покосилась на уткнувшийся в грудь подбородок, и попыталась сделать всё, чтобы не помешать отдыху своего спасителя. Но её так кидало из стороны в сторону на поворотах, что вскоре девушка поняла - единственная возможность не потревожить сон спутника, это опереться на него. Было невероятно стыдно, но и радостно осторожно прильнуть к его плечу щекой. Голова сразу же закружилась от счастья, сердце приятно и грустно заныло, зато совесть сурово упрекнула в легкомыслии.

'Но я же не делаю ничего плохого Лили,- возразила Иннин этому недремлющему бичу,- Тейлор и сам не узнает об этом нарушении приличий. Зато я чуть-чуть, совсем немного побуду с ним рядом!'

Поглощенная столь противоречивыми мыслями, Инн не заметила, что, казалось бы, крепко спящий мужчина чуть приоткрыл веки и взглянул на свою соседку. Зато руку, которая быстро обвилась вокруг её талии, ощутила мгновенно. Но когда девушка удивленно подняла глаза на спутника, то убедилась, что он крепко спит и обнял её, очевидно, неосознанно. Теперь и думать было нечего освободиться, не потревожив сна Тейлора, и успокоенная этим фактом Инн чуть не задохнулась от счастья. Она зарылась лицом в теплые складки пелерины мужского плаща и задремала, убаюканная глухим стуком мужского сердца.

Мчалась, подскакивая на ухабах, карета. Сёк противный осенний дождь, и было холодно и сыро, но Иннин казалось, что она чудом попала в волшебный мир, где она и Томас остались только одни. И не было смерти отца, предстоящий свадьбы Лили - только он и она! 'Я люблю его,- стучало её сердце в унисон лошадиному топоту,- он самый лучший на земле! Такой сильный, благородный, красивый! Я люблю Томаса так же, как любил папа маму - настолько сильно, что даже смерть не смогла погасить это чувство! И пусть он женится на Лили, я всё равно буду любить его, пока не испущу последний вздох! И это будет моя тайна, моя самая прекрасная тайна. Через много-много лет, когда стану старушкой, я буду вспоминать этот день, и это будет лучшим воспоминанием в моей жизни'.

Эти мысли, конечно, выдавали близкое знакомство нашей героини с книгами, которыми зачитывались все девицы той эпохи. Наиболее популярные тогда готические романы, как правило, заканчивались разбитыми сердцами, гибелью героев от неразделенной любви на фоне нравственных страданий и подчинению страстей суровому долгу. Но Инн была искренна в своих чувствах, наверное, поэтому и ощущала себя такой счастливой от перспективы столь незавидной судьбы.

Увы, эта дорога в царстве грёз скоро закончилась.

Уже опустились первые сумерки, когда карету остановил очередной патруль.

На этот раз не помогли её широко распахнутые глаза, хотя определенную пользу все-таки принесли.

- Дальше ехать нельзя! - категорически настоял капрал. - У нас приказ - никого ночью не пропускать в прилегающий к Дюнкерку район побережья.

- Но мы там живем! - Тейлор хорошо разыграл возмущение. - Неужели я, находясь в двух часах езды от собственного дома, должен ночевать на постоялом дворе?

- Боюсь, ничем не смогу вам помочь. В последнее время активизировались контрабандисты, и нам не велено никого пропускать в ночное время. Дороги перекрыты. Вам ведь не хочется, чтобы ваша юная красавица жена попала в лапы к безбожным английским флибустьерам?

- Ах!- Иннин сделала вид, что испугалась, и с мольбой посмотрела на француза.

Капрал с видимым удовольствием выпрямил спину и напустил на себя важность.

- Постоялый двор переполнен,- снизошел он до помощи, не могущим попасть домой бедолагам,- но я тут знаю одну хозяйку. Могу показать её дом, и то, исключительно из жалости к вашей прелестной супруге!

- Вы очень любезны! - вежливо кивнул головой, после некоторой заминки Тейлор. - Моя жена едва жива от усталости. Объясните нашему кучеру - как найти эту добрую женщину?

Дверца кареты закрылась, и они оказались в полной темноте. Надо сказать, что Инн не сделала никаких выводов из этого диалога - она покорно прислушивалась к голосам снаружи и думала, как хорошо было бы вытянуть затекшее от неудобной позы тело на кровати. Прозаические мысли были прерваны самым неожиданным образом.

- Вы, наверное, очень набожны, леди Иннин, если среди ваших домочадцев находится кюре? - странно напряженным голосом спросил Тейлор.

Девушка удивленно воззрилась на едва различимое лицо спутника.

- Отец Оноре - наш дальний родственник и бежал вместе с отцом от санкюлотов! - пояснила она. - Конечно, я во всем, что касается веры, прислушивалась к его советам, но меня не готовили в монахини, если именно это вас интересует!

- Меня интересует не это, - хмуро заметил Тейлор,- но раз вы такая примерная христианка, то помолитесь Святой Деве, чтобы у хозяйки нашлась вторая комната. Вы безгрешны, и она быстрее услышит ваши мольбы, чем мое чертыханье!

Наверное, другая девушка впала бы в настоящую панику и потребовала у своего провожатого немедленного разрешения этой дикой ситуации, но, к несчастью, до Инн едва ли дошел истинный смысл его слов.

Разумеется, в своё время её строго наставляли против козней противоположного пола, заботливо предупреждая, чтобы она ни при каких обстоятельствах не оставалась с молодыми людьми наедине, иначе они начнут себе позволять всякие вольности. Но достойным женщинам и в голову не приходило предупреждать юную девушку - дочь графа, чтобы она не спала с джентльменами в одной спальне! Да и не знала ничего Иннин об этой стороне отношений между полами - в её окружении не было ни одной супружеской пары, кроме дяди и тети, но если тем и приходило в голову провести вместе ночь, то они этого не афишировали перед племянницей. О том, какую ценность представляет собой девственность, довольно часто толковал ей отец Оноре, называя это состояние - даром небес. Но кюре никогда не говорил девушке, где именно скрывается эта драгоценность и при каких обстоятельствах её можно потерять, обходясь обтекаемыми формулировками о необходимости целомудрия, чистоты и невинности в жизни истинной христианки.

И вот теперь Иннин озадаченно пыталась сообразить, что так тревожит её спасителя? Да, конечно, они долго оставались наедине, а это не позволялось правилами приличия - но разве не сам Тейлор заявил отцу Оноре, что когда речь идет об опасности для жизни, то не до церемоний?

Одна спальня на двоих! Какой бы наивной не была девушка, её щеки все равно порозовели. И она послушно прочитала молитву Деве Марии. Не успела Иннин её закончить, как карета уже остановилась вблизи фламандского крестьянского дома, с крытой черепицей островерхой крышей.

С трудом вылезая из экипажа, она зажмурила глаза от света фонаря в руках встречающей их хозяйки.

- Как же, - согласно кивнула та,- есть комната. Только не знаю, понравится ли она господам? Мы отгородили закуток за камином и поставили туда кровать. Пусть там тесно, но зато очень тепло, а в такую мерзкую погоду, что ещё нужно путникам?

Спустя несколько минут добродушная фламандка уже снимала с продрогшей Инн плащ. Нежданных постояльцев в ожидании ужина усадили перед ярко горящим очагом в большой, увешанной кастрюлями и сковородами кухне.

- Сейчас я вас угощу горячим супом и пирогами,- припевала хозяйка, споро накрывая на стол,- с тех пор, как французы начали перекрывать на ночь дорогу на Дюнкерк, у нас в деревне почти у всех появилась возможность подзаработать на постояльцах. Не смотрите на тесноту, готовлю я хорошо и постельное белье у меня чистое!

Инн боялась поднять глаза на спутника - вопрос о второй комнате отпал сам собой. Но в тот момент перед её носом оказалась тарелка с восхитительно пахнущим сырным супом, и она на миг позабыла обо всех неприятностях, погрузив ложку в наваристую жидкость.

Горячий сытный ужин и жаркое тепло моментально разморили девушку, и когда на стол была поставлена тушенная в вине говядина, она едва сидела, изо всех сил борясь со сном.

- Проводите мою жену к постели и помогите ей отойти ко сну,- приказал Тейлор хозяйке,- она слишком устала!

Девушка и не запомнила, как фламандка стащила с неё платье. Она с наслаждением юркнула в мягкую уютность перины и утонула под пуховым одеялом.

- Спите, мадам! - пророкотал над головой голос женщины, и Иннин провалилась в сон.

Неизвестно, сколько она проспала, но вдруг резко, как от толчка, проснулась.

Дом спал. Вокруг царила ночная тишина, и всё дышало покоем, но сердце почему-то колотилось как сумасшедшее - так, что перехватывало дыхание.

И прежде, чем девушка окончательно пришла в себя, что-то внутри подсказало причину пробуждения - Тейлор! Темнота вокруг была непроницаемой, но Инн знала, чувствовала, что мужчина где-то рядом, совсем близко. Она ощущала на себе его взгляд, осязала ставший знакомым за прошедший день запах табака и 'кельнской воды'.

- Пресвятая Дева! - испуганно пискнула девушка, натягивая одеяло до самого носа.

- Не бойтесь, леди Иннин! - так и есть, неизвестно почему охрипший голос Томаса прозвучал прямо над ухом, приведя её в ещё большее смятение. - Я не воспользуюсь столь пикантным обстоятельством. В конце концов, вы хотя и очаровательное, но совсем дитя!

- Вы не спите? - от растерянности Иннин попыталась подскочить. - Может, я вам мешаю? Я уже отдохнула, и если позволите....

Она бы многое отдала, чтобы оказаться подальше от этой, вдруг пропитавшейся неизвестной опасностью комнаты.

- Успокойтесь! - его рука предупредила её порыв и тяжело придавила к месту. - Я и сам бы остался на кухне, но там спят работники. Если мне кто и мешает, то не вы! Спите!

Легко сказать! Теперь ей даже в голову не приходило сомкнуть ресницы. Иннин изо всех сил пыталась успокоить взволнованное дыхание, но близость соседа по постели волновала её всё сильнее и сильнее. Кружилась голова, и волны непонятного жара накатывали на тело. Странно ёкало в животе, то погружая его в холод, то сжимая слабыми судорогами. И ошеломлённая девушка, затаив дыхание, съежилась от внезапного озноба даже под душным одеялом.

- Что с вами?

- Наверное, я заболела,- едва шевеля пересохшими губами, прошептала она,- со мной что-то творится непонятное... то жар, то холод!

И вздрогнула, заслышав тихий невеселый смех.

- Глупый ангел, - рука мужчины крепко сжала её безвольные пальцы, - нас поразила одинаковая болезнь. Увы, мне хорошо известны её симптомы!

Прикосновение его ладони было подобно ожогу, сбив на мгновение дыхание, и потом она с трудом смогла раздышаться.

- Надеюсь, это не лихорадка? - едва выдавила из себя Иннин.

Тейлор тяжело вздохнул.

- Лихорадка лучше! Тогда я бы не чувствовал себя таким мерзавцем.

- Мерзавцем? - от возмущения девушка даже пришла в себя. - Почему вы так несправедливы к себе? Вы самый лучший человек на свете!

- О, леди Иннин,- она ахнула, неожиданно почувствовав прикосновение нежных губ к своим пальцам,- ради вас любой мужчина пойдет даже в ад! Поэтому грех обижаться на то, что вы мне его устроили прямо на земле!

Разбуженная поцелуем по телу пробежала, исчезнув внизу живота, легкая щекочущая молния, но вскоре сказанное все-таки достигло её сознания:

- Ад? - очарованно повторила Инн, даже не пытаясь освободить руку. - Почему?

Но мужчина не ответил, медленно целуя по очереди каждый её палец. От восторга и волнения она только ошеломленно улыбалась. Между тем его губы сдвинулись на ладонь, потом на запястье, поднялись выше и..., юную девушку потряс озноб возбужденного страха, когда его руки обхватив её за талию, крепко прижали к горячему мужскому телу:

- Скажи 'нет' сейчас! - прохрипел он, обжигая ухо, и сбитая с толку Инн услышала, как громко стучит его сердце. - Потом меня не остановить!

- Нет! - растерянно пробормотала девушка.

Но Тейлор не разжал рук. Он, тяжело и хрипло дыша, так сдавил её в объятиях, что девушке показалось - ещё миг, и она растворится в этом распаленном, источающем что-то головокружительно тревожное и опасное теле.

- Этого мало! Скажи мне, что только последний негодяй может совратить на постели грязной харчевни пятнадцатилетнюю девственницу - кузину своей невесты, доверенную ему будущим тестем! - шептал он, прикасаясь губами к виску

Инн вроде бы и слышала то, что он говорил, но её рассудок отказывался повиноваться хозяйке, поглощенный только одной мыслью, одним ощущением - таинственным колдовством льнущего к ней мужского тела. Странные токи перетекали от него к ней, делая что-то непонятное с налившимися болью грудями, с нестерпимо ноющим животом. И всё это в определенный момент стало настолько невыносимым, что легкий мучительный стон сорвался с её губ. Он послужил, очевидно, каким-то знаком Тейлору, потому что разом отбросив все сомнения, тот заглушил его жадным поцелуем. Ошеломленной этим натиском Иннин показалось, что она летит навстречу чему-то неведомо волшебному, чудесному. Приятный огонь, вызванный прикосновением горячих губ к её губам, подобно пожару устремился по жилам.

- О! - пораженно выдохнула она.

Неизвестно кому Инн была обязана спасением своей девственности - может, старенькому отцу Оноре, который всю ночь стоял на коленях перед распятием и молился за свою воспитанницу, а может, ей помог протестантский Бог Кавендиша, которого тот упрашивал спасти племянницу, но только на улице вдруг послышались выстрелы.

Томас на миг замер, прислушиваясь, потом грубо выругался, со злостью ударив кулаком по подушке.

- Дьявол, не раньше и не позже!

А вокруг уже раздавались взволнованные голоса и хлопали двери.

- Прости меня, маленькое чудо! Видно, не судьба,- резко бросал он ей, торопливо натягивая в темноте одежду, - пойду, узнаю, что там случилось!

Потрясенная и испуганная Иннин осталась одна.

Больше Тейлор за перегородкой не появился.

Завтракали они, отводя глаза друг от друга, да и потом, когда экипаж тронулся в путь, Тейлор вел себя настолько отчужденно, что девушка едва сдерживала слезы. Никогда в своей коротенькой жизни она не чувствовала себя столь скверно - её давил неимоверный стыд и отчаяние. Иннин, не смотря на полное невежество в таких вопросах, осознавала, что её поведение этой ночью было вопиюще бесстыдным. Ей казалось, что происшедшее отпечаталось грязным пятном и на лице, и на теле.

Они уже подъезжали к Дюнкерку, когда Тейлор, наконец-то, соизволил разжать губы:

- Представляю, что вы обо мне думаете, леди Иннин! - с тяжелым вздохом пробормотал он.- Мне стыдно смотреть вам в глаза! Прошу, не судите обо мне слишком строго, когда-нибудь вы поймете, что двигало мной в эту ночь!

Инн посмотрела на собеседника и тут же, покраснев, опустила ресницы, настолько её взволновал ответный взгляд.

- Вы, ангел мой, несмотря на юность, настоящее искушение для мужчин! Боюсь, что ваш дядя сразу поймет, что между нами что-то произошло. Будет лучше, если мы скажем, что нас сопровождала ваша няня, отказавшаяся покидать континент!

- Хорошо!- понурилась девушка.

Ей хотелось плакать, и она с трудом сдерживала слезы.

- Инн, не сердись, ты разрываешь мне сердце,- Тейлор неожиданно притянул её к себе и провел пальцами по щеке,- улыбнись!

Но девушка упорно отводила лицо от его пристального взгляда.

- Да, я знаю, что после того, что между нами произошло, я обязан жениться. И поверь, если бы довел дело до конца, то, возможно, мы бы уже стояли перед священником!- зачем-то начал оправдываться он.

Иннин удивленно покосилась на Тейлора.

- А как же ваши обязательства перед кузиной?

- Вот именно, - горько усмехнулся собеседник,- ваша кузина... Лили! Поймите, леди Инн, если бы я женился на вас, то мы бы остались без средств к существованию. Ведь у меня, кроме содержания, которое мне ежемесячно выделяет брат, ничего нет. Я нищий! И если бы я своим поступком заставил Эдвина жениться на этой тщеславной девице, то он от злости лишил бы меня даже этих денег!

Девушка была ошеломлена.

- Но как же вы можете жениться на Лили, если так к ней относитесь? Разве сможете сами стать счастливым и составить счастье кузины?

Тейлор ласково поцеловал её пальцы.

- Мой наивный ангел,- снисходительно произнес он,- неужели вы не знаете, что в кругу знати браки по любви так же редки, как снег на экваторе? Очаровательной Лили то же застит глаза герцогский титул моего брата, а не испытываемая к нему любовь.

Карета уже мчалась по камням городской мостовой, а девушка всё никак не могла прийти в себя от этих откровений.

А потом было море, пересадка с одного баркаса на другой, английские контрабандисты, чьи-то выстрелы вдали, и вроде бы даже погоня французских сторожевых шлюпов. Но Иннин не очень-то беспокоили эти сложности - она сидела в тесном кубрике, заставленном ящиками с контрабандным бренди, тюками с шёлком и ещё какими-то нелегальными товарами, и все обдумывала и обдумывала то, что услышала от Тейлора.

С пронзительной тоской вспоминала она о мечтах, которым предавалась ещё вчера, заснув в объятиях Тейлора - надо же быть такой наивной дурочкой!

Но прежде чем Иннин сошла на английский берег, состоялось ещё одно знакомство.

- Мадемуазель дю Валльдэ, полюбуйтесь на скалы Дувра! - позвал её веселый голос Тейлора.

Не очень хорошо себя чувствующая Инн вылезла на палубу и оглядела встающую на горизонте грозную крепость восточного форпоста Англии. Рядом с лордом на палубе находился и капитан этого небольшого баркаса. Сэр Энтони Рейли - высокий, худой мужчина с рыжеватыми волосами и серыми располагающими глазами улыбнулся пассажирке:

- Мне жалко старую матушку Европу, если континент покидают такие красавицы! Надеюсь, что вы найдете в Англии свое счастье!

- Не сомневайтесь! Английские мужчины всегда дорого ценили галльскую красоту! - подмигнул ему Тейлор, и они расхохотались над чем-то только им понятным.

Инн немного поразило, что между лордом и капитаном какой-то, чуть ли не пиратской шхуны, такие приятельские отношения. Похоже, что они друзья!

- Навеки ваш слуга,- сказал Рейли на прощание,- если надумаете вернуться на родину, то только назовите в Дувре моё имя, и будь я даже в стране гипербореев, примчусь в тот же миг!

- Не верьте ему, леди Иннин! Он волокита и повеса, и на своей посудине не доплывет даже до Эдинбурга!- поддел его в ответ Тейлор.

Иннин поблагодарила Рейли за предложенную помощь, хотя и знала, что больше никогда не вернется в свой старый дом.

Кавендиш, сходя с ума от волнения, ожидал их в условленном месте - в укромной бухточке среди скал. С судна спустили шлюпку, и пока она, ныряя в высоких волнах, плыла к берегу, Инн со счастливо забившимся сердцем узрела на одном из валунов знакомую сухопарую фигуру.

- Бог мой,- лорд крепко прижал племянницу к груди, забежав по колено в волны прибоя, и на руках вынося её на берег,- я думал, не переживу, когда вы не прибыли в назначенное время. Что случилось?

- Район, прилегающий к порту, на ночь перекрывается,- вежливо пояснил Тейлор, глядя со скучающим выражением лица, как моряки выносят на берег багаж,- леди с няней пришлось переночевать в гостинице, а ваш покорный слуга скоротал ночь на сеновале.

Кавендиш внимательно выслушал все объяснения, отеческим жестом обняв племянницу за плечи. Карета лорда ждала неподалеку, но Тейлор решительно отверг предложение будущего тестя поехать в Кавендиш-холл.

- Увольте! - отрицательно качнул он головой. - У меня не осталось времени, чтобы осуществить матримониальные планы наших семейств! Передайте очаровательной Лили, что я разбит и уничтожен, повергнут в прах и так далее.

- Томас,- огорченно вздохнул лорд,- ты считаешь, что такое поведение приемлемо для жениха?

Инн увидела, как Тейлор недоброжелательно смотрит на будущего тестя.

- Я дал слово, милорд! И считаю, что этого вполне достаточно и для вас, и для леди Лилианы. А сейчас - простите, но я покидаю вас не ради партии в вист в любимом клубе!

Сухо поклонившись, он забрался назад в шлюпку, и, приветственно взмахнув рукой на прощание, отплыл по направлению к баркасу.

Кавендиш и Инн немного постояли, глядя ему вслед, пока слуги увязывали вещи Иннин на крыше экипажа. И только потом обернулись друг к другу.

- Добро пожаловать домой, дитя моё!

Инн смущенно подставила щеки под бережные поцелуи дядюшки. Он внимательно осмотрел её через пенсне.

- О, дорогая! Ты и раньше обещала вытянуться в красавицу, но действительность превзошла все ожидания. Элизабет будет рада тебя видеть!

При этих словах, как будто тень набежала на его высокий лоб. Инн тут же встревожилась.

- Вас что-то беспокоит?

Но лорд лишь досадливо взмахнул рукой, помогая ей разместиться в экипаже, и лишь когда лошади тронулись в путь, объяснил причины своей печали:

- Увы, девочка моя! Твоя тетя очень больна. Собственно, из-за этого мы и хотели поспешить со свадьбой, когда от твоего смертельно больного отца пришла просьба позаботиться о его дочери.

- Жаль, что я помешала свадьбе! - выдохнула Инн, со стыдом вспомнив, как недостойно вела себя с чужим женихом.

- Не стоит сожалеть,- вздохнул Кавендиш,- обвенчаются позже. Вот только леди Элизабет...

В тот миг Иннин не восприняла его слова всерьез, решив, что речь идет о каком-нибудь очередном тетушкином недуге, про которые та так любила поговорить.

Ехать предстояло ещё долго, и она спокойно заснула, уткнувшись носом в дядюшкино плечо. Тот так же, как и Тейлор прижал её к себе, но сейчас этот жест вызвал у девушки удивительное чувство покоя и уверенности в том, что она, наконец-то, среди родных и любящих людей, и что всё плохое в её жизни осталось позади. Не надо думать о деньгах и кредиторах, не надо казнить себя мыслями о чужом женихе - лорд Кавендиш заменит отца и позаботится о её счастье.

Увы, этому ощущению уверенности в завтрашнем дне не суждено было долго продлиться.

Экипаж подъехал к воротам Кавендиш-холла уже поздно ночью.

Инн со смешанным чувством облегчения и печали смотрела на освященный, не смотря на столь неурочный час, особняк. Как часто в детстве она приезжала сюда погостить, с нетерпением ожидая приезда отца, но теперь это её единственный дом на земле, потому что отец больше не приедет за своей любимой дочерью.

Встретивший их дворецкий, печально склонив голову, попросил подняться к хозяйке.

- Что, Коул? - заволновался лорд, - миледи стало хуже?

Слуга обреченно кивнул, и они поспешили в спальню леди Элизабет.

Увиденное потрясло юную девушку.

Среди скомканных и мокрых от пота простыней в постели лежала исхудавшая женщина, с осунувшимся до не узнаваемости лицом.

- Иннин,- прохрипела она, протянув к ней страшно иссохшую руку,- как я рада, что ты здесь, с нами! Теперь я могу спокойно на небесах встретиться с моей милой Полин.

- Тетушка! - Инн с мольбой поцеловала жесткую, словно пергаментную кожу пальцев больной женщины.- Пожалуйста, не говорите столь страшных слов!

- Девочка моя,- леди Элизабет погладила её по щеке,- я люблю тебя. Пожалуйста, слушайся во всем Джорджа - он никогда не причинит тебе зла. Обещай повиноваться ему!

- Конечно, тетушка!

Инн заплакала от жалости и горя, увидев, что тетя ещё что-то хочет ей сказать, но страшный хрип и кашель вырывался из груди больной женщины, и она начала в удушье метаться по постели. К ней с лекарством кинулась сиделка.

- Всё, детка, всё! Иди к себе,- Кавендиш заботливо вывел плачущую девушку из комнаты,- а мы начнем готовиться к худшему!

Инн задрожала от ужаса.

- Тетя ведь выздоровеет, она не покинет нас? - в надежде обратила она заплаканное лицо к почерневшему от горя дядюшке.

Но тот только ласково погладил сироту по голове.

- Всё в руках Божьих!

Похороны и всё связанное с ними запомнились Иннин урывками, как бесконечный кошмарный сон. Какие-то люди в чёрном, и они с Лили, стоящие у гроба. В памяти остался свет множества восковых свечей, тихие голоса и запахи увядших цветов.

После панихиды и придания тела страдалицы земле вся многочисленная родня собралась в парадном зале Кавендиш-холла, чтобы выразить соболезнование осиротевшим обитателям дома.

В тот день лил проливной дождь, поэтому слуги, сновавшие между толпами одетых в чёрное людей разносили горячий чай и пунш.

И тут до Инн неожиданно дошло, что, оказывается, она поневоле оказалась в центре внимания. Особо не стесняясь, некоторые дамы довольно громко переговаривались, поглядывая на её далеко не новое, неказистое траурное платье.

- Вот уж морока Кавендишу! Без гроша за душой, француженка, папистка!

- Эти француженки, говорят, такие распущенные!

- Кавендиш обязан, что-то предпринять относительно этой девицы!

- Покойница Элизабет не должна была обременять мужа проблемами своей семьи!

- А она, говорят, даже на смертном одре волновалась об этой девчонке, а ведь француженка всего лишь двоюродная племянница Кавендишам!

Слушать это было крайне неприятно, но поделать тоже ничего нельзя. Одиночество и боль потери всё больше овладевали юной девушкой при столь открытой враждебности людей, среди которых ей предстояло как-то жить.

Милая тетя, как жаль, что истинная цена её любви и великодушия стала понятна племяннице лишь только после смерти.

Между тем, Лили кого-то напряженно высматривала в толпе.

- Иннин,- вдруг взволнованно шепнула она кузине,- как я выгляжу? Эта гадкая вуаль не особо меня уродует?

Иннин от изумления едва ли нашлась, что ответить.

Надо сказать, что Лили даже траур был к лицу. Высокого роста, стройная, с классически правильными чертами лица, она была похожа на юную богиню из греческой мифологии. Но когда к девушкам приблизилась пара - мужчина и пожилая дама, та оживилась и постаралась сделать изящный книксен, тем самым побуждая присесть и кузину.

- Леди Лилиана, графиня дю Валльдэ! - соболезнуя, склонил голову мужчина.

Инн удивилась - ещё никто из посторонних не обращался к ней столь официально, ведь титул графини она получила только после смерти отца. В их роду титул передавался и по женской линии, но откуда об этом мог знать незнакомый джентльмен?

Небольшого роста, практически вровень с Лили, сухощавый мужчина с насмешливым взглядом темных глаз. Красивый разлет чёрных бровей показался ей смутно знакомым. Зато женщину она узнала сразу. Перед ней стояла герцогиня Мортландская. Дама мало изменилась с того далекого дня, когда юная француженка выслеживала в саду шкодливую Хетти.

- Бедные девушки,- пробормотала её светлость, хмуря брови,- осиротели! Да ещё Том всё никак не навоюется. Как ты, милая?

Лили грустно опустила глаза.

- Мы пытаемся свыкнуться с потерей, мэм!

Герцогиня окинула неодобрительным взглядом и щуплую фигурку Иннин:

- Не в добрый час ты решились пересечь пролив, деточка! Эдвин,- обратилась она к мужчине,- я должна поговорить с Кавендишем о свадьбе. Венчание опять придется отложить, пока не выйдет срок строгого траура!

Инн теперь с большим интересом взглянула на мужчину - так это оказывается герцог Мортландский! Неужели Лили так и не потеряла к нему интереса? Но разве этого человека можно сравнить с младшим братом? Может, герцог, на свой лад, был и неплох, но рядом с Томасом явно проигрывал. Только её сумасбродная сестрица могла сделать выбор в пользу первого, да ещё будучи помолвленной.

Герцог же, между тем, тоже разглядывал юную француженку.

- Добро пожаловать в Англию, милая леди, хотя ваше прибытие и ознаменовалось столь прискорбным событием!

- Вы очень любезны, ваша светлость!

Герцог отвернулся к матери.

- Я думаю, Кавендиш сейчас мало расположен беседовать о венчании Лили и Томаса. Отложим разговор до лучших времен!

Инн растерянно проводила взглядом сиятельную пару.

- Как, по-твоему,- возбужденно теребила её Лили, - я выглядела неплохо?

- А разве может быть иначе, ты ведь такая красавица?

- Все так говорят,- грустно вздохнула кузина,- но почему-то на герцога это не производит должного впечатления!