И никаких сожалений

Глава 3

Проливной дождь наконец исчерпал свои силы, и над джунглями засияло солнце. Его лучи золотыми иглами пробивали густой туман над лесом и вышедшей из берегов рекой.

Весь дом был окутан туманом — он проникал под дверь, сквозь щели и через приоткрытые окна и оседал капельками влаги на свежевыкрашенных стенах, мебели и одежде. Из-за сырости и духоты тело Клэр при каждом движении моментально покрывалось испариной.

К полудню, когда горячее солнце рассеивало туман и низкое небо тропиков поражало своей сверкающей голубизной, на дом набегали полчища муравьев. Пол казался живым от насекомых, снующих повсюду в поисках съестных запасов. Клэр и прислуга приступали к контратаке, разбрасывая по комнатам куски сухофруктов и старого хлеба. Дождавшись момента, когда муравьи облепят еду со всех сторон, превратившись в единый живой ком, они бросали его в кипящую воду, и жадные до чужой еды насекомые погибали.

Вместе с муравьями стали наведываться острокрылые мухи цеце, а после наступления сумерек их сменяли москиты, мелкие мошки, плодовые мушки, жуки, ночные мотыльки и огромные, жуткие пауки с мохнатыми лапками. Клэр ненавидела пауков и всегда была начеку, готовая столкнуться с одной из этих дьявольских тварей. Пауки обнаруживались в самых неожиданных местах: в кастрюлях, на диване, под абажуром настольной лампы. Но больше всего они облюбовали места, где Клэр предпочитала находиться в эти жаркие дни, — в ее ванной и в спальне.

Увидев паука на кровати, она начинала дико орать, призывая на помощь прислугу. Появлялся один из темнокожих парней и с гоготом и улюлюканьем принимался ловить многоногого чужака. У Клэр возникла мысль, что они специально подбрасывали ненавистных ей членистоногих в дом, чтобы посмеяться над маленькой белокожей хозяйкой. Они считали ее мягкотелой и пугливой — словом, недостойной быть женой их большого босса. И она не могла их винить за это! Она была идиоткой, едва не падающей в обморок, видя, как паук ползет по направлению к ней. А что с ней будет, если из джунглей забредет леопард и попытается на нее напасть?

Росс, казалось, преспокойно жил, не обращая внимания на постоянные смены настроения и нарастающее напряжение Клэр. Почти все, о чем она ему говорила, натыкалось на глухую стену его цинизма. Но она знала, как много сил и энергии отбирала у Росса работа, особенно в нынешних тяжелых условиях. Предстояло еще проделать колоссальную работу, прежде чем плантации станут приносить прибыль. А пока их ждали одни убытки — расходы на ремонт, на закупку нового оборудования и строительного материала. Только благодаря безграничному усердию и тяжкому труду Россу удалось отстроить заново лесопилку, починить пилы и джип. Все рабочие на плантации были из числа полудиких местных жителей, они абсолютно не разбирались в механике, и Россу пришлось все делать самому. Часами возился он со сломанной техникой, спокойно насвистывая себе под нос незамысловатые мелодии. Клэр казалось, что в его ситуации было бы естественнее кричать и ругаться, а не сосредоточенно работать, сохраняя на лице бесстрастное выражение. Но тихий, сбивчивый свист больше подходил для той работы, за которую он взялся.

Клэр была уверена, что дожди наконец закончились, но однажды утром она проснулась от нестерпимого жара и такой тяжести в груди, что дышать было трудно. Клэр приподнялась на локте и откинула назад копну влажных от пота волос. Одна из собак, Эдвина, лежала на полу у распахнутой настежь двери спальни. Собака дрожала и тяжело дышала, высунув разбухший язык. Клэр опустилась перед ней на колени и принялась гладить ее по рыжей свалявшейся шерсти.

— Сегодня очень душно, правда, Эдвина? А у тебя скоро родятся щенки, бедняжка.

Но собака даже не вильнула хвостом в ответ на ласку. В этот момент из коридора вышел Росс, поглядел на Клэр и резко взял ее за плечо.

— Немедленно отойди от собаки, — грозно сказал он. — Она совсем обезумела от жары и может наброситься. Тебе давно не делали прививки от столбняка?

Клэр проигнорировала его слова и попыталась приподнять морду Эдвины.

— Бедная девочка. Кажется, Росс, она скоро будет рожать.

— А ты собираешься играть при ней роль акушерки? Ха! — Он дерзко усмехнулся и убрал прядь мокрых волос со лба. — Лукас! — От его громоподобного крика у Клэр перехватило дыхание. — Принеси горячий кофе, немедленно.

— Кофе?! — недоуменно переспросила она.

— Горячая жидкость охлаждает организм. Плохо, когда тепло накапливается внутри… и встань с пола! Милая, ты ведешь себя как ребенок!

Клэр вскочила на ноги и вышла на веранду. Небо из серо-голубого стало медно-желтым, с красноватым отливом по краям облаков. Верный признак приближения тропической грозы.

Росс подошел к Клэр и встал прямо у нее за спиной. Она чувствовала его горячее дыхание на своем затылке. Ее взгляд впился в крепкую загорелую руку, двигающуюся в нескольких сантиметрах от ее талии. Но нет, она опустилась на деревянные перила.

— Последний ливень, — сказал Росс. — После него начнется жаркая, сухая погода. Слава богу, дождались.

В этот момент он казался таким уставшим, таким обессиленным, что Клэр захотелось обернуться и обнять его, стереть с любимого лица выражение страдания. Но она вовремя взяла себя в руки.

Облака начали сгущаться и постепенно превратились в угрожающие серые грозовые тучи. Клэр подняла голову и затаила дыхание, ожидая, что в любую секунду небо может не сдержаться и разразиться холодным ливнем. По ее телу пробежала дрожь. В этом месте все было несдержанным: погода, люди, чувства. Все повиновалось диким, примитивным законам, неизменным со времени зарождения человеческого разума. Все основы ее прежней жизни — брак, семья, дружба, любовь — не имели здесь значения… Возможно, именно поэтому Росс провел между ними черту отчуждения. Возможно, поэтому он и предложил жить в браке с заранее четко оговоренными обязанностями обеих сторон.

День превратился в ужасный кошмар, больше похожий на ночную тьму. Свинцовые тучи не желали делиться влагой, и дождь редкими, скупыми каплями падал на землю. Время от времени гремел отдаленный гром и блистали белые молнии, прорезая темное небо, подобно резким ударам ножа.

Клэр уложила Эдвину на коврик в тихом, прохладном углу и отправилась в свою спальню. Ставни на окнах были закрыты, и в комнате было темно и прохладно. Она зажгла лампу и склонилась над недовязанным свитером. Но через пару минут с кухни донесся звон посуды и свист вскипевшего чайника, и Клэр, ополоснув лицо и шею водой, двинулась в гостиную.

Одновременно с ней в гостиную вошел Росс, неся чашку чаю. Он окинул взглядом свою мокрую от пота рубашку, промямлил нечто нечленораздельное и пошел переодеваться. За окном беспрерывно сверкали молнии, вспыхивая фейерверком на фоне абсолютно черного неба, но дождь все не начинался.

Сразу после обеда Росс надел куртку и накинул на плечи дождевик.

— Ты собираешься выйти на улицу? — воскликнула Клэр.

— Я оставил некоторые инструменты и отремонтированное оборудование около гаража. Если они намокнут, вся моя работа пойдет насмарку.

— Не задерживайся надолго, — почти автоматически произнесла она.

Росс взглянул на ее бледное угловатое лицо в свете тусклой лампы и, не сказав ни слова, шагнул на улицу, в бушующую стихию.

Пришел Лукас и убрал со стола. Клэр в рассеянности слушала, как звенит посуда в его руках, затем он вернулся с кухни и спросил, не угодно ли хозяйке еще чего-нибудь. Клэр сказала, что он может идти, и минуту спустя осталась одна во всем доме. Даже закрыв глаза, она видела вспышки молний за окном. При раскатах грома Клэр зажимала руками уши.

Затем со всем своим диким неистовством на дом обрушилось ненастье. Стены и крыша заскрипели от порывов ураганного ветра. Подобный взрыву удар грома раздался прямо над головой Клэр, она задрожала от ужаса и в панике упала ничком на диван, прикрыв руками голову. Тропический ливень застучал по тонкой крыше, не останавливаясь ни на секунду, а в черном небе, подобном разверзшимся вратам ада, плясали разряды молний. Клэр всхлипывала и тряслась от страха, жалея, что не может умереть просто потому, что ей этого захотелось.

Она не слышала, как Росс вошел и снял с себя мокрый дождевик. Только когда он дотронулся до ее плеча, она поняла, что он находится рядом с ней. Клэр подняла бледное, мокрое от слез лицо.

— В чем дело? — с наигранным недоумением спросил Росс. — Тренируешься сдерживать крики в порядке эксперимента по выработке силы воли?

— Росс, пожалуйста, закрой ставни!

— Прежде чем ты выберешься из этого места, тебе предстоит пережить еще не одну тропическую грозу. Так что лучше тебе начинать привыкать прямо сейчас, — жестко ответил он. — Иди и закрой ставни сама, если хочешь.

— Ты… ты бессердечная тварь! — выдавила она. Ее взгляд был прикован к его хищной улыбке. В этот момент она показалась Клэр оскалом тигра.

— Пойдем, я тебе помогу, — предложил Росс.

— Я… я не могу… я боюсь молний!

— Лучший способ победить страх — это встретиться с ним лицом к лицу. — Он схватил ее за плечи и рывком поставил на ноги.

— Я не пойду туда! — Клэр начала истерично отбиваться, пытаясь вырваться из его мускулистых рук, чувствуя, что весь мир сошел с ума. На лице Росса играли отблески молний, он оторвал Клэр от земли и понес к окну через всю комнату. Он заставил ее стоять рядом, пока сам закрывал ставни. Клэр судорожно всхлипывала сквозь плотно сжатые зубы, пытаясь подавить приступ истерики. Она ненавидела его… ненавидела!

— Я предупреждал, на что будет похожа твоя жизнь здесь со мной, — сказал он сурово. — Ты довольна своим прыжком через стену Ридглея в большой, непокоренный мир? Разве этот тропический рай не соответствует твоим девичьим мечтам? Посмотри, да тут просто идиллия!

Страх и ненависть смешались в душе Клэр, и она не могла больше сдерживаться. Она подняла руку и со всей силы ударила Росса по лицу. Острая боль пронзила ее кисть, пальцы горели как от огня. Клэр резко повернулась и побежала в спальню, где бросилась ничком поперек кровати и заплакала, как обиженный ребенок.

Она не слышала, как Росс вошел в комнату, спокойный и бесстрастный. Одной рукой он молча обнял ее за плечи, приподнял голову и заставил сделать глоток виски из стакана, который держал в другой руке. Клэр судорожно вздохнула, когда обжигающий напиток прошел сквозь горло и разлился по желудку. Она провела руками по мокрым от слез щекам и убрала со лба спутанные пряди черных волос.

— Ты самый жестокий человек из всех, кого я знаю, — прошептала она.

— И ты вышла за меня замуж, — насмешливо заметил Росс, покачав головой. — Ну как, тебе уже лучше?

— Значительно лучше, — ответила она, пытаясь справиться с нервной икотой.

— Что же получается — девушка, хладнокровно переносящая все неудобства жизни в тропиках, боится пары молний? — с циничной усмешкой спросил Росс.

— Пары молний! — Клэр приподнялась на локтях и бросила на мужа полный отвращения взгляд. — Теперь вы знаете, мистер Брэннан, что ваша жена вовсе не закаленная герлскаут, какой вы меня до сих пор считали.

— Стойкость и выносливость очень утомляют, правда, моя радость? — Он улыбнулся и не казался в этот момент таким уж жестоким. — Ты не боишься ни криков хищников, доносящихся ночью из джунглей, ни огромных жуков и красных муравьев. Змеи тоже тебя не устрашают. Один бог знает, как одна только мысль о пресмыкающемся гаде приводит в ужас некоторых мужчин. Но обычная гроза?! — Росс разразился смехом.

— Я же еще не оперившийся птенец, помнишь? — Клэр села на кровати и высвободилась из объятий Росса. Сейчас прикосновение его теплых, крепких рук не приносило ей ни комфорта, ни успокоения. Его бессердечность устрашала Клэр. — Я испугалась и, как маленький ребенок, забилась в угол. И этот жуткий грохот… — При воспоминании, как ей пришлось провести несколько минут одной посреди бушующей грозы, у Клэр по телу пробежала судорога.

Росс окинул взглядом ее юное усталое лицо, задумался на минуту и сказал:

— Милая, ты доверишь мне сделать то, что в этой ситуации я считаю наилучшим выходом для тебя?

Клэр удивленно взглянула на мужа.

— Ч-что ты собираешься сделать? — нервно вздрогнув, спросила она.

— Ничего такого, на что ты не дашь согласия. Ты пойдешь со мной к веранде? Если захочешь, можешь спрятаться за моим плечом.

Ее ноздри яростно раздулись, а дыхание участилось. Но она сказала:

— Хорошо, пойдем. — На негнущихся ногах Клэр вышла из спальни и последовала за Россом через всю гостиную к двери, ведущей на веранду.

— Готова? — спросил Росс. Клэр судорожно кивнула.

Он обнял ее за талию, резко распахнул дверь, и шум бушующей стихии обрушился на них. Клэр крепче прижалась к Россу. Над деревьями вспыхивали молнии, мощный ветер гнул деревья до самой земли, дождь лил стеной, вода ручьями стекала с широких листьев пальм. Неожиданно мощный разряд молнии, подобно сияющему узкому клинку, ударил с неба и рассек стоящее поблизости дерево от самой верхушки до корней. Послышался ужасный треск и глухой звук, как будто дерево застонало от боли. Клэр испуганно завизжала, бросилась Россу на шею и спрятала свое лицо на его груди.

Он вновь взял ее на руки, отнес в гостиную и, бережно уложив на диван среди красных шелковых подушек, сел рядом.

— Милая, ты видела, как молния причиняет вред, — тихо сказал он, низко склонившись к ее голове. — Когда мы видим, как что-то или кто-то делает нечто ужасное, это дает нам знание и помогает найти в себе отвагу справиться с этим ужасом.

— С-спа-асибо тебе за урок, большой босс, — дрожащим голосом сказала Клэр, свернувшись в клубочек, как котенок. — Через год и еще три месяца, проведенных с тобой, я буду готова справиться с чем угодно и с кем угодно.

— Поздравляю, ты теперь вступила в высшую лигу, — с улыбкой сказал Росс, гладя ее волосы. — Но разве ты не заметила, как там было красиво? Молнии в тропиках похожи на бесконечный поток золотых лучей. Небесный фейерверк. Неплохое бы вышло название для оперы Гершвина.

— Тебе всегда нравилось, когда я играла музыку Гершвина, — мечтательно произнесла Клэр, и се мысли вернулись к Ридглею, к пианино в гостиной у тети и к Россу, сидящему на диване в стильном сером костюме, слушающему, как она играет.

Дразнящая улыбка пробежала по губам Росса, когда он приподнял ее подбородок и взглянул на грустное, задумчивое лицо.

— Ты прошла сквозь очищение огнем и водой, — сказал он. — Ты свидетельница Божьего промысла.

— Тебе нравится вся эта дикость, разве не так, Росс? — В ее устах это звучало скорее как утверждение, нежели вопрос.

— Дикость у меня в крови, — согласился он. — Она делает меня таким, какой я есть, — первобытным.

Клэр тихо рассмеялась.

— Ты можешь быть добрым, когда захочешь, — сказала она, легонько коснувшись его руки подушечками пальцев. — Временами мне казалось, что ты целиком состоишь из гранита, а внутри у тебя ледяное сердце.

— Нет, милая, я всего лишь на три четверти гранитный. — Он неохотно поднялся на ноги и провел ладонью по щеке, на которой до сих пор багровел след от удара Клэр. — За твоим ангельским личиком скрывается настоящая мегера, — пошутил он.

— Ты ждешь от меня извинений? — дерзко спросила Клэр. — Я не так уж сильно тебя ударила. А вот у меня пальцы свело от боли.

— Хорошо, это научит тебя не распускать руки. Я не люблю кисок, которые царапаются.

— Ты хотя бы раз думал обо мне как о женщине? — Она сама не поняла, как только ей пришло в голову задать такой вопрос.

— Если бы ты могла видеть себя моими глазами! — Росс откинул назад голову и громко засмеялся над ней.

Конечно, Клэр сознавала, как она выглядела в данный момент: белое от пережитого ужаса лицо, распухшие веки, влажные от слез глаза, растрепанные волосы и размазанная по лицу губная помада. О-о, пусть смеется! Лучше слышать его смех, чем упреки, нравоучения или его сарказм. Хотя бы Росс не подтрунивал над ней из-за того, что она такая неженка: испугалась удара тропической молнии, способной за долю секунды рассечь дерево пополам.

Ему нравилось насилие. Оно было частью его самонадеянного характера. Насилие читалось в жестокой складке его прямых губ. Когда полчаса назад Росс заставил ее стоять около распахнутых ставней, он так сильно сжал ее плечи своими стальными пальцами, что, казалось, хрупкие кости сломаются под таким нажимом. Завтра у нее на руках будут синяки, хотя, возможно, они и сейчас уже успели проявиться. Неожиданно Клэр почувствовала себя очень усталой и опустошенной. Куда привело ее опрометчивое решение выйти замуж за Росса, принятое в такой далекой сейчас Англии? Где теперь полные надежд мечты на счастливое будущее, которые рисовал ее неискушенный разум? Сейчас Клэр была слишком ослаблена, чтобы искать ответы на эти мучительные вопросы. Она откинула голову на спинку дивана и попыталась расслабиться.

Росс с самым невозмутимым видом налил себе виски и принялся ходить по комнате, делая неспешные глотки из стакана под гулкое грохотание отдаленного грома.

Из-за проливных дождей остальной багаж с необходимыми в быту вещами прибыл намного позже, чем планировалось. А с ним прибыло и пианино. Клэр была не на шутку удивлена, увидев, как Росс и прислуга вчетвером втащили его в дом и установили в гостиной.

— О, Росс, — растроганно произнесла Клэр, усиленно моргая, пытаясь остановить нахлынувший поток слез. — Какой чудесный сюрприз!

— Я рад, что тебе понравилось. Мне казалось, ты скучаешь по музыке. — Он провел своими неуклюжими, мозолистыми пальцами по клавишам. — Звук, конечно, не такой, как у пианино в доме твоей тетушки.

— Росс, оно просто чудесно! — Клэр принесла стул и села перед инструментом. Она легонько, с огромной нежностью погладила блестящие гладкие клавиши. — Это лучший рождественский подарок в моей жизни.

— Трудно представить, что сейчас месяц нарядных елок и рождественских торжеств, когда над нами сияет палящее солнце, а-а? — Его рука ненароком легла на оголенное плечо Клэр. — Теперь ты сможешь играть рождественские гимны, а я прочищу горло и подпою тебе.

Так оно и случилось. На ужин Клэр зажарила сочную индейку и приготовила настоящий сливовый пудинг. Чтобы придать дому праздничный вид, она украсила гостиную цветами и пальмовыми ветками. Клэр была счастлива, как ребенок: в доме витал дух Рождества, у нее были книги, пианино, магнитофон и кассеты с любимой музыкой, теннисные ракетки, пакетики с карамелью и целая гора семифунтовых банок с рассыпчатым печеньем.

У нее был заготовлен подарок для Росса. Она купила его еще до отплытия из Англии и прятала от мужа до Рождества — серебряная зажигалка, купленная на деньги, которые подарил ей на свадьбу отец. Она была выполнена в форме орла, блестящая и очень красивая. Когда Росс благодарил ее за подарок, его глаза сияли.

— Это я навел тебя на мысль об орле? — спросил он.

Клэр кивнула. С самого их знакомства Росс ассоциировался в ее сознании с одним из тех орлов из старой пословицы, которые всегда парят в одиночестве. В душе она надеялась, что Росс не такой, но разумом понимала, что пословица права.

Серый туман рассеялся к завтраку, обнажив знойное солнце на раскаленном добела небосводе. Клэр с раннего утра расставляла и переставляла недавно прибывшую мебель, пока не довела Марка и Джонни до предынсультного состояния. Тогда она переключилась на пианино и в течение нескольких часов самозабвенно играла свои любимые мелодии, а затем перепела все популярные песни. Когда она наконец устала от игры и пения, в дело пошел магнитофон. Клэр мечтательно лежала на диване под звуки мелодий Дебюсси, держа стакан с прохладным лимонадом в одной руке и сигарету в другой. Росс заявил, что живет в ночном клубе вместе с человеком-оркестром.

Со временем детский задор утих и Клэр переключилась на мирное времяпрепровождение: долгими вечерами в тиши и прохладе веранды она шила себе новые платья, занавески, подушки на диван. Увидев ситцевые занавески на окнах, пеструю бархатную обивку кресел и стульев, вышитые льняные салфетки под вазами со свежими цветами, Росс сказал, что никогда раньше не жил в столь благоустроенном доме.

Жара на время спала, но только для того, чтобы вскоре набрать силы, и в эти прохладные дни Росс все время от рассвета до заката проводил на плантациях. Именно тогда Клэр испытала первый приступ меланхолии. Оставленная наедине с собой до самого вечера, она пыталась тщательно распределить занятия на целый день. Один час, физических упражнений, три часа игры на пианино, четыре главы книги в день (ей пришлось четко ограничить чтение из-за боязни, что книги слишком быстро закончатся) и обязательный послеобеденный отдых. Но отсутствие компании было суровым испытанием. Клэр стала ловить себя на том, что иногда разговаривает сама с собой.

Наконец, она добралась и до Росса.

— Скажи, ты будешь ужасно против того, чтобы я ездила с тобой на плантации на пару часиков каждый день? — однажды вечером спросила она.

— Не то чтобы ужасно… — Росс задумался. — Но если тебе требуется перемена в окружении, то будь готова, завтра на рассвете поедешь со мной в джипе. Да, надень костюм для верховой езды и не забудь шляпу.

Как здорово было вырваться на время из-под надоевшего бунгало и катиться вместе с Россом к реке по немощеной дороге ржаво-рыжего цвета! Клэр была удивлена, каким долгим и извилистым оказался их путь. Через два часа езды на машине они оказались у реки, небольшого притока Нигера. Водная гладь была покрыта зеленым ковром сплетенных воедино водных растений, кое-где прорвавшимся и обнажившим черную, мутную воду. У берегов росли мангровые деревья, выпятив на солнце свои диковинные корни.

Они вышли из джипа и пошли к очищенному от леса участку, на котором был разбит временный поселок рабочих. Хотя было еще довольно темно: солнечный диск только показался на горизонте, рабочие уже валили лес, тут же обрубали сучья, обвязывали стволы цепями и тащили на очищенную площадку рядом с дорогой. Росс оставил ее одну, проинструктировал, как не заблудиться в лесу, и вручил винтовку, приказав стрелять, «если что случится».

Клэр уселась на поваленное дерево, настороженно оглядываясь по сторонам. Как только красные лучи восходящего солнца стали пробиваться из-за стволов деревьев, в джунглях закипела жизнь. Ярко оперенные птицы с пронзительными криками перелетали с ветки на ветку, кусты шевелились от движения невидимых животных, лесная подстилка с пробивающейся из нее желтой травой гудела от мириад спешащих по своим делам насекомых. Все звуки сливались воедино, составляя диковинную музыку джунглей.

Она не знала, сколько времени просидела почти без движения, но солнце уже было высоко. Широкие кроны деревьев защищали от его палящих лучей, но из-за сильной влажности воздух" был горячим и тяжелым, и Клэр стало дурно. Она встала и принялась разминать ноги, прогуливаясь от одного дерева до другого, но уходить далеко не стала, боясь заблудиться.

Когда наступил полдень, рабочие прервались на обед. Мужчины собрались вокруг общих котелков и ложками вычерпывали еду. Их обед представлял собой смесь риса с овощами и травами, которую они заедали свежими лепешками.

Вернувшись к джипу, Клэр поела вместе с мужем и сделала пару глотков апельсинового сока из жестяной фляги.

— Милая, тебе лучше вернуться домой, пока не начался солнцепек, — сказал Росс. — Ты сможешь сама дойти?

— Да, я с удовольствием прогуляюсь.

— Парочка ребят тебя проводят. Когда доберешься до дома, отошлешь их обратно.

— Зачем отвлекать людей от работы? — удивилась Клэр. — Я могу пойти одна.

— Берегись, а то я поймаю тебя на слове. — Росса рассмешило ее заявление.

Она обиженно задрала подбородок и нахмурила лоб:

— Ты думаешь, у меня не получится? Я пойду одна.

— О-о, у тебя все получится, девушка-скаут. — Росс с усмешкой потрепал ее по подбородку. — Понравилось смотреть на мужа за работой?

— Я тебе сочувствую. Трудиться на такой жаре очень тяжело. — Подбородок все еще ощущал тепло от его прикосновения. Клэр захотелось, чтобы Росс провел рукой по ее волосам, шее, плечам…

Она сняла тропический шлем, заправила концы льняной блузки за пояс узких брюк для верховой езды и втайне содрогнулась от наслаждения, когда Росс, смахивая муху, прикоснулся к ее руке. Он вылез из машины и пошел к рабочему поселку, чтобы отобрать двоих сопровождающих для Клэр.

Пару недель спустя она, как любая прилежная английская домохозяйка, корпела над цветами в своем саду, когда появился Росс и прямиком направился к ней. Но ведь он ушел меньше двух часов назад! В ее сознании всплыла жуткая сцена: Росса кусает змея или какая-нибудь другая ядовитая тварь, и он вынужден срочно вернуться домой. Клэр захотелось все бросить и побежать ему навстречу, но она заставила себя спокойно его дождаться.

— Привет, — сказала она, снедаемая дурным предчувствием. — Что ты здесь делаешь?

Росс пробежался пальцами по воротнику ее шелкового платья.

— Я ни минуты больше не мог пробыть без тебя, — шутливо ответил он.

Как бы она хотела, чтобы это оказалось правдой! Она повернулась к высокому растению на толстом стебле с широкими бархатистыми листьями, по форме напоминающему юкку.

— Как ты считаешь, возможно ли, чтобы из семени обычной брюссельской капусты вырос такой монстр?

— Наверное, ты перепутала семена, — слегка пожав плечами, сказал Росс.

— Я уверена, что ничего не перепутала, — с раздражением заявила она.

— Тогда растение перемешалось корнями с каким-нибудь другим… хотя я точно не знаю. Забавно, но как такое могло вырасти?

Несколько минут они простояли молча. Такие часы было приятно проводить на улице: утренний туман уже рассеялся, а солнце пока еще не распалило воздух. Клэр хотелось, чтобы муж восхищался ее цветами, и она сорвала несколько веточек жасмина, чтобы поставить их в доме.

— Веришь или нет, но этим утром у меня была причина вернуться так скоро, — наконец сказал Росс. — Приезжает Прайс с женой.

— Да? А кто он такой и вообще откуда ты это знаешь? — Она пытливо взглянула на мужа из-под широких полей соломенной шляпы.

— Мой управляющий слышал, что они собираются к нам. Мистер и миссис Прайс — миссионеры.

— Они милые люди? — Ее интерес был вполне оправдан: вот уже несколько месяцев она не встречала ни одного белого человека, кроме, конечно, Росса.

Он нахмурился:

— Мне кажется, они тебе понравятся… хотя я бы предпочел, чтобы они держались подальше от моих владений.

— Почему? Были какие-то неприятности в деревне? — полюбопытствовала Клэр.

— Нет, ничего такого. Как только миссионеры уехали, местные жители сразу же забыли их. — Росс собрался уходить. — Мы неплохо ладим вдвоем. Я не хочу, чтобы другие совали нос в наши дела, — бросил он через плечо.

Уже на лестнице Росс обернулся и сказал:

— Они приедут до наступления ночи, так что ужинать будем вчетвером. И боюсь, на сей раз они решат остановиться в нашем доме, раз ты живешь здесь со мной.

— Хорошо, я приготовлюсь к их приезду. — Клэр была слишком занята мыслями о предстоящем ужине, чтобы как следует вдуматься в слова Росса и в то, почему он не хотел оставлять гостей на ночь.

— В прошлом году они разбили лагерь на краю деревни, — со вздохом продолжил он. — Я видел их только по вечерам. Клэр, это означает, что нам придется поставить еще одну кровать в твою спальню и притворяться, что спим вместе. А в моей спальне разместим миссионеров.

Эта фраза сразу оборвала хозяйственные размышления Клэр. Она, затаив дыхание, взглянула на мужа. Росс молча кивнул.

— Окружающий мир надвигается на нас, Клэр. Миссис Прайс любит посплетничать…

— Ты имеешь в виду, если я на ночь поставлю раскладушку в гостиной, ей покажется это смешным? — с замирающим сердцем спросила она. — Росс, твоя спальня очень мала. Мы могли бы объяснить все тем, что вдвоем там слишком тесно.

— Да, там довольно тесно, — задумчиво произнес он, ударив носком сапога по деревянному пню, стоящему около лестницы. — Надеюсь, они не задержатся более чем на одну ночь. Но мне пора заняться делами.

Когда Росс ушел, Клэр приказала прислуге убраться в спальне, в которой она намеревалась поселить гостей. Но даже новые сетки от москитов и свежие цветы у изголовий кроватей не смогли смягчить суровый, аскетический облик комнаты. Клэр осмотрелась вокруг, решив, что здесь ничто не говорило о присутствии мужчины. Заметит ли это миссис Прайс? Сможет ли она догадаться, что на самом деле это спальня незамужней девушки? Клэр, нахмурив лоб, оглядела свое отражение в зеркале над туалетным столиком и задумчиво провела пальцем по овальному жадеиту в обручальном кольце.

Она была женой Росса лишь формально. Но за почти полгода, проведенных вместе, Клэр преисполнилась надежд на их будущий счастливый реальный брак.

Она резко развернулась и вышла в гостиную. Вызвав из кухни Лукаса, она полчаса давала указания насчет предстоящего ужина, стараясь подобрать блюда, достойные ожидавшихся гостей.