Сражение, что последовало после ухода Питера между бывшими любовниками, было горячим и ожесточенным, с массой взаимных обвинений.
Найджел Кресланд сразу же выложил карты на стол. Он заявил, что не позволит Рите уйти, так легко отбросив его в сторону. И не имеет значения, хочет она того или нет, он ее хочет и бешено ревнует к этому парню. Бесполезно даже думать, что она сможет продолжать вести себя подобным образом или удрать от него.
— Это грубое нарушение моих прав, особенно после всего, что я для тебя сделал.
Рита попыталась перевести все в шутку и объяснила, что договорилась со своим банком и, даже если Найджел заберет гарантии, она постепенно возвратит кредит, а ему — все подарки и деньги. Но Найджел с этим не согласился. Он с убийственной ясностью дал понять, что не верит ей и знает, что она собралась ускользнуть от него в Кению с Фаррингтоном, оставив неоплаченными все счета. Она ведет себя отвратительно и заслуживает наказания. Он, Найджел, намерен рассказать обо всем Питеру.
Рита попыталась обмануть его, сказав, что ничего не боится и он может говорить Питеру все, что угодно. Питер знает о ней все и даже, добавила она победоносно, что у нее такая взрослая дочь. Несмотря на это, он намерен жениться на ней.
— А ты уверена, что рассказала ему все? — прищурившись, тихо спросил Найджел.
Рита на мгновение онемела от страха, вспомнив все, чего Питер не знал. Например, абсолютную правду о Пэтти и ее собственном возрасте, о прежних отношениях с Найджелом, безумных вечеринках, счетах, которые он оплачивал, включая счета за школу… и еще многое другое. Рита почувствовала себя загнанной в угол, но спросила Найджела, почему он хочет, чтобы она осталась в его жизни, раз так презирает ее. Найджел рассмеялся и окинул ее взглядом собственника:
— Ты — самая красивая женщина Лондона, моя дорогая, и станешь лучшим образцом хозяйки, помогая мне принимать всевозможных знакомых из Европы. Помнишь Лимберга, а?
Да, Рита помнила шведского биржевого маклера, которого они с Найджелом принимали прошлой зимой в Лондоне. Она его ненавидела: жирный, лысый, он слишком откровенно интересовался ею. Найджел продолжал. Он сказал, что Лимберг просил его привезти в Стокгольм прекрасную миссис Вейд, что он собирается оплатить все их расходы и встретит их по-королевски. Это также означает, что ему, Найджелу, удастся успешно завершить выгодную сделку. В конце концов он сломил ее сопротивление: Рита спросила, что он хочет от нее.
— Разорви немедленно помолвку с этим парнем, как разорвала со мной, моя дорогая, — ответил он. — Больше мне ничего не надо.
Когда она отказалась, Найджел пригрозил разоблачить ее. Рита стала умолять его дать ей время, и он наконец смилостивился:
— Ладно, даю тебе неделю, моя милая, только одну маленькую неделю, чтобы ты смогла изменить свои планы. После этого — финиш. Ты возвращаешься ко мне.
Найджел ушел. Хелен, принеся чай, обнаружила Риту в одном из ее обычных «состояний»: рыдающей от страха и ярости. Без сострадания она выслушала истерический рассказ о скандале с Найджелом.
— Не думаю, что вы могли ожидать чего-то другого, — заметила она. — Найджел Кресланд относится к людям, которые всегда получают то, за что платят.
Рита вздрогнула и опять зарыдала:
— Я не позволю ему разбить мою жизнь! Я не откажусь от Пьеро. Я расскажу ему свою версию — как я вынуждена была согласиться принять помощь… Он простит меня.
— А Найджел знает, что вы рассказали Питеру о Пэтти? — сухо спросила Хелен.
— Нет, — пробормотала Рита, — слава богу, не знает.
— Именно это в первую очередь Питер не простит, — сказала Хелен тихо, больше для себя, чем для женщины, съежившейся в кресле.
Рита услышала ее, однако ничего не ответила. Ее не заботило, что Хелен думает о ней или говорит. Хелен была только пешкой в ее игре. И сейчас ум Риты лихорадочно искал выход из лабиринта трудностей. В итоге она довела себя до такого состояния, что не осмелилась показаться Питеру. Она велела Хелен объяснить ему, когда он вернется, что у нее страшно болит голова, она встретится с ним позже, и они придут смотреть новый фильм.
Вечером она вновь была восхитительна в одном из лучших нарядов. Не осталось и следа от испуганной, рыдавшей женщины, которую Хелен видела днем.
В этот вечер Рита прибегла ко всем своим хитростям и уловкам, перед которыми не мог устоять ни один мужчина. И Питер, расставшись с ней, был полностью уверен, что она самое обворожительное создание в мире и он хочет видеть ее своей женой. Он возвращался в отель холодной ночью, разгоряченный ее объятиями и страстными поцелуями, мысли о ее пьянящей красоте кружили ему голову. Но позже, когда он лежал в кровати и курил, образ Хелен Шоу вновь появился в его памяти. Питер вспомнил взгляд спокойных серых глаз, белокурую головку… Да, он помнил Хелен так же хорошо, как и Риту. Две совершенно разные женщины, но обе такие волнующие!
На следующее утро, когда Хелен принесла Рите завтрак, та бросила ей письмо:
— Это от Пэтти. Она наконец для разнообразия получила несколько хороших отметок на этой неделе.
— Она была счастлива, когда возвращалась после уик-энда в школу, — заметила Хелен. — А счастливый ребенок обычно трудится гораздо усерднее, чем несчастный.
Подойдя к окну, она отодвинула занавески и выглянула на улицу.
— Снег почти весь растаял, — сказала она. — Опять дождливо и слякотно. Отвратительное утро.
Рита зевнула и воткнула нож в яблоко.
— Вся неделя будет отвратительная, — проворчала она.
Одна неделя передышки! Она должна приложить все усилия, чтобы ускорить свадьбу с Пьеро. Его руки и губы сказали ей накануне, что он безумно любит ее и она по-прежнему имеет над ним власть. Она убедит его получить специальное разрешение на безотлагательную женитьбу. Когда она станет миссис Фаррингтон, Найджел уже не сможет сделать ей ничего плохого. Питер постоит за свою жену. Она должна этого добиться!
Сразу после завтрака к ним заглянула Глен. Рите девушка стала казаться слишком надоедливой. Она не хотела делить внимание Пьеро ни с кем, даже с его собственной сестрой. Однако, как обычно, доброжелательно приветствовала ее:
— Приятно видеть тебя, дорогая!
Но Глен не ответила на ее улыбку. Она выглядела удрученной.
— Произошло нечто ужасное, Рита, — сказала она. — Пьеро скоро приедет сюда…
— Что? — перебила Рита. — Что случилось?
— О, ничего страшного, я думаю, — слабо улыбнулась Глен, — кроме того, что вашу свадьбу придется отложить.
Хелен посмотрела на Риту и увидела, как та побледнела.
— Почему? — Рита почти задыхалась. — Почему она должна быть отложена?
— Потому что дома какие-то неприятности вроде бы судебная тяжба. И наш дядя хочет, чтобы Питер выступил на суде в качестве свидетеля. Ему придется улететь домой на несколько недель, так что свадьба будет только в новом году.
Наступила тишина. Хелен почувствовала, что ее сердце забилось сильнее.
— Если мы не договоримся пожениться до его отъезда… — сказала Рита странным глухим голосом.
Гленис с беспокойством посмотрела на нее:
— Да, конечно, я думаю, это вполне возможно, но мне кажется, что у Пьеро другие планы.
— Какие? — спросила Рита так резко, что девушка изумленно уставилась на нее. Рита закусила губу. Ей понадобилось все самообладание, чтобы взять себя в руки и сказать: — Ничего, дорогая, я расспрошу самого Пьеро, когда он придет.
Хелен удалилась в свою спальню, чтобы взять пальто и шляпу. Она собиралась пройтись по магазинам по поручениям Риты. Гленис последовала за ней. Девушка сильно привязалась к Хелен. И хотя она знала, что Рите всего двадцать пять, та казалась ей намного старше Хелен, которая была доступной, искренней и, несмотря на серьезность, всегда готовой поговорить и посмеяться над простыми вещами. Собственно говоря, Глен больше любила Хелен, чем эффектную Риту. Мало-помалу Рита, по-прежнему казавшаяся Глен красивой, умной и обаятельной, становилась ей почему-то неприятной. Было в ней иногда что-то отталкивающее, и Глен поняла, что никогда не сможет полюбить ее как свою сестру. Она не понимала молниеносных смен настроения или случавшихся время от времени приступов раздражительности и даже вспыльчивости, которые Рита не всегда могла скрыть. В ее душе возникло тайное желание, чтобы Хелен, добрая, славная, такая родная Хелен, стала ее невесткой, хотя девушка всячески гнала от себя эту мысль.
— Рита ужасно спешит выйти замуж за Пьеро, — сказала она. — Тебе так не кажется, Хелен?
Хелен не сразу ответила. Ее щеки слегка покраснели. Наивное замечание девушки попало в цель. И как всегда, когда она говорила с Глен или с Питером, Хелен ощутила вину — она знала, как недостойно ведет себя Рита с обоими, но не могла открыть им глаза. Да и не ее это дело. Сколько раз ей хотелось бросить все и уйти, но она оставалась — ради Пэтти.
— Знаешь, — продолжала Глен, — думаю, Пьеро пришла блестящая идея — привезти сюда с собой нашу маму. Она очень хочет увидеть, как ее единственный сын будет жениться. Вот почему я уверена, что он не станет спешить со свадьбой.
Хелен вздохнула. Как все запутанно! В сердце она сочувствовала матери Питера: вряд ли она найдет Риту Вейд именно той девушкой, на которой любая мать хотела бы женить своего сына. Как будто прочитав ее мысли, Глен осторожно добавила:
— Это, наверное, ужасно, что я сейчас скажу, Хелен, но я долго думала и хочу тебе довериться. Если честно, я не думаю, что маме очень понравится Рита.
Румянец на щеках Хелен стал еще ярче. Она бросила быстрый взгляд на Глен, затем повернулась к зеркалу и надела шляпу.
— Почему ты так думаешь, Глен?
— О, даже не знаю, — смущенно ответила девушка. — Рита совсем не маминого типа. Знаю, она восхитительно выглядит, и никто не может устоять перед ней, и все такое… А ты любишь ее, Хелен? Я часто думаю, что нет.
Теперь настала очередь Хелен смутиться. Ее совсем не удивило, что Глен разочаровалась в Рите — это был вопрос времени, скоро и Питер утратит всяческие иллюзии на ее счет. Но Хелен поразило, что такая юная девушка столь быстро и верно поняла другую женщину. Мужчину, особенно такого неопытного, как Питер, оказалось, обмануть гораздо легче.
— О, право, я не знаю… — ответила, запинаясь, Хелен. — Наверное, тебе не стоит так глубоко задумываться о подобных вещах… Я хочу сказать, если Питер любит Риту, это все, что имеет значение, не так ли?
Глен подошла к ней и обняла за талию.
— И все равно я хотела бы, чтобы Питер был влюблен не в нее, а в тебя!
Это было уже слишком. Хелен в испуге отпрянула:
— О боже… что… что за вздор ты несешь, глупышка…
Но в Гленис внезапно вселился озорной бесенок. Она изучающе вгляделась в лицо Хелен, и та поспешно отвернулась и шмыгнула в гардеробную за пальто. Ее руки дрожали. Она была удивлена и поражена тем, как эти легко сказанные слова подействовали на нее, и пыталась придумать шутливый ответ.
Но Глен продолжала со вздохом:
— Питер просто замечательный, и мы с мамой его обожаем. Ты даже не представляешь, какой он милый и добрый. Его все в Найроби любят. Я не перенесу, если он женится не на той женщине. Хелен, скажи честно, ты думаешь, что Рита сможет сделать его счастливым?
Хелен не могла лгать этой девушке, смотревшей на нее искренними, ясными глазами. Пробормотав, что уже поздно и у нее нет времени на болтовню, она вылетела из комнаты, чувствуя себя глубоко несчастной и подавленной. И пока Хелен спускалась по лестнице, в ее ушах звучали слова, так простодушно произнесенные Гленис: «Я хотела бы, чтобы он был влюблен в тебя».
И внезапно Хелен тоже этого захотела. Она безумно, отчаянно хотела этого! Она хотела, чтобы Питер, так похожий на ее потерянную любовь, встретился бы с ней, а не с Ритой Вейд. У нее появилось безотчетное желание пойти к нему, рассказать все, что она знает, и предостеречь против женитьбы на этой женщине. Но она не может сделать этого. Не имеет права. Питер Фаррингтон — взрослый человек с собственным мнением, и он должен сам решить свою судьбу. Это не ее дело.
Выйдя на улицу, где завывал холодный, пронизывающий ветер, Хелен встретила Питера, спешившего к дому. Он остановился и снял шляпу:
— Доброе утро, Хелен. Глен там?
— Да.
— Тогда вы уже знаете последние новости.
— Что вы должны улететь в Найроби? Да.
Питер посмотрел на девушку, слегка нахмурившись:
— Дело очень запутанное, и я нужен там, поскольку являюсь важным свидетелем. Дядя прислал срочную телеграмму. Вопрос больших денег, иначе я и не подумал бы уезжать из Лондона сейчас, как раз перед свадьбой.
Хелен молча смотрела на него, ее сердце глухо билось, как билось всегда, когда она видела глаза Кристофера, смотревшие на нее с красивого лица Питера.
— И тем не менее свадьбу теперь придется отложить, — добавил Питер без колебаний.
Девушка почувствовала такую огромную радость после этих слов, что испугалась своих эмоций. Ужаснувшись, что может выдать себя, она ничего не ответила. Но Питер заметил странный отблеск в ее темно-серых глазах и задумался, не понимая и чувствуя себя от этого неловко. Позже он вспомнил об этом. Не означает ли это, что Хелен была рада отсрочке его женитьбы?
Но сейчас он был слишком занят, чтобы говорить с ней долго, и сказал лишь, что надеется улететь домой до конца недели и что директор лондонского филиала банка сделает все возможное, чтобы устроить его отлет как можно быстрее, поскольку дело очень срочное. Питер добавил, что намерен отослать Глен завтра утром в Девоншир. Она погостит у их кузенов Флетчер, которые давно приглашали ее.
— Ей лучше побыть там, чем одной слоняться по городу. А у Риты с приездом Пэтти на каникулы будет и так мало места.
— Так, значит, вы не рассчитываете вернуться до Рождества? — тихо спросила Хелен.
— Скорее всего, нет. Я постараюсь, но все будет зависеть от обстоятельств.
Кивнув Хелен, Питер вошел в дом. Девушка отправилась вниз по Найтсбридж совершенно расстроенная. Что теперь будет?
Она любит Питера Фаррингтона! В этом Хелен уже не сомневалась. И ничего не могла с этим поделать, если бы даже и попыталась.
Рита, как обычно, заставила нетерпеливого Питера ждать целых полчаса, прежде чем предстала перед ним во всей красе. Она надела элегантный черно-белый костюм, распустила рыжие волосы по плечам и вдела в уши серьги с черным янтарем, мерцавшие при каждом повороте головы. Это всегда очаровывало ее молодого любовника.
Но этим утром Питер был в мрачном и непонятном для нее настроении. Это был человек, обремененный ответственностью за важное дело, что, как сразу поняла Рита, могло помешать ее планам. Ей гораздо легче было общаться со страстным любовником парижских дней.
После их первого поцелуя Питер начал ходить по комнате, засунув руки в карманы и говоря о банке, о судебном иске, трудностях с билетом на самолет, в общем, обо всем, кроме их свадьбы. Она обиженно смотрела на него и, когда Питер сделал паузу, сказала:
— Я очень сожалею о твоих затруднениях, но ты, кажется, не думаешь, как все это ужасно для меня, когда уже назначен день нашей свадьбы и мы обо всем договорились.
Мысли Питера были так заняты делом и далеки от свадьбы, что он с трудом переключился. В ответ на упреки он слабо улыбнулся и протянул к Рите руки:
— Прошу прощения, дорогая! Но я действительно сожалею о том, что случилось! Это само собой разумеется.
Рита едва сдержала растущую ярость. Она не выносила, когда Питер думал о чем-то или о ком-то, кроме нее. И приготовилась во что бы то ни стало вырвать у Питера обещание немедленной женитьбы. Над ней висят угрозы Найджела, и она не может, не должна позволить жениху уехать. Но ей нужно действовать спокойно, умно, не теряя головы. Поэтому Рита позволила Питеру выговориться, а затем внезапно обняла его за шею и прижалась лбом к его плечу.
— О, Пьеро… — приглушенно прошептала она. — Пьеро!
Он обнял ее, вдохнул знакомый и пьянящий аромат ее волос. Рита возбуждала его с первого момента их встречи!
— Это просто ужасно, — повторил Питер, прижимая ее крепче к себе, — но надеюсь, это займет всего неделю, не больше, мой ангел. Ты можешь быть абсолютно уверена, что я примчусь назад сразу же, как только представится возможность. Дело должно слушаться перед Рождеством.
Рита подняла голову и с ужасом посмотрела на него:
— Ты хочешь сказать, что не вернешься до Нового года?
Он с нежностью поцеловал ее в лоб.
— Боюсь, что так, дорогая. Мы оба должны быть терпеливы. Несколько недель не много, когда впереди целая жизнь, не так ли?
Рита сжала зубы. Если бы только он знал, что даже недельная отсрочка значит для нее! И теперь она вынуждена бороться за свое благополучие. Рита глубоко вздохнула и, встав на цыпочки, прижалась щекой к его щеке.
— Пьеро, — выдохнула она, — зачем ждать эти несколько недель? Почему бы нам не пожениться по специальному разрешению прежде, чем ты уедешь?
Он изумленно посмотрел на Риту, потом коротко рассмеялся и отпустил ее.
— Моя милая, это не подлежит обсуждению. Мое имя в листе ожидания, и я могу улететь в любой момент, даже сегодня. Кроме того, не знаю, говорила ли тебе Глен, но я вчера получил письмо от матери. Она хочет приехать в Англию на нашу свадьбу. Она возмущена даже мыслью о том, что не увидит, как я женюсь. Так что, думаю, я воспользуюсь шансом и привезу ее с собой.
Рита застыла, онемевшая и потрясенная. Дела обстояли хуже, чем она предполагала, и теперь она чувствовала себя почти на краю пропасти. Что может быть хуже матери, любящей до безумия своего единственного сына? Рита была в отчаянии. Она схватила Питера за руки:
— Пьеро… дорогой… я так люблю тебя. Мысль о разлуке невыносима для меня, тем более что я еще не жена тебе. Пьеро… почему бы нам не рискнуть… может быть, ты не попадешь на самолет ни сегодня, ни завтра? Мы можем получить разрешение в течение сорока восьми часов… — Она остановилась, тяжело дыша, ее глаза лихорадочно блестели.
Питер растерянно смотрел на Риту. Это было так не похоже на его идеал! Он не мог себе представить, что она может вести себя подобным образом, без обычной деликатной сдержанности и понимания, которые были ему так необходимы. Внезапно он почувствовал боль.
— Дорогая, я тоже хочу этого, но не могу проявить неуважение к желанию моей матери. В свете того, что случилось, мы должны отложить нашу свадьбу. Тем более, что я теперь смогу привезти маму в Лондон.
Рита, сделав огромное усилие над собой, сумела подавить близкую истерику, но не сдержала слез. Они хлынули из ее глаз и засверкали на длинных ресницах.
— Ты не любишь меня… так сильно… как я тебя люблю… — задыхаясь, шептала она, отталкивая Питера.
Питер был растерян. Словно ледяной ветер ворвался в его идеалистическую любовь к Рите, остужая чувства. Но он не мог вынести ее слез и горькой боли в ее голосе.
— Дорогая, — возразил он, — это неправда. Я отложил нашу свадьбу не потому, что не люблю тебя. Это несправедливо с твоей стороны!
Рита раздраженно засмеялась:
— Предположим, я не выйду за тебя совсем, если не выйду сейчас?
Он удивленно уставился на нее.
— Ты, конечно, шутишь? — Он натянуто рассмеялся.
Рита уже жалела, что бросила ему вызов, чувствуя ошибку. Она судорожно вздохнула и спрятала лицо в ладонях.
— Да… я пошутила, — прошептала она.
Ее поведение шокировало Питера. Стремление Риты выйти за него было лестным, но все же охладило его собственный пыл. Молодого человека возмутило ее нежелание учесть мнение его матери. Питер был сильно привязан к матери. И не видел необходимости в столь стремительной женитьбе. У него были вполне разумные взгляды на будущее, и он хотел, чтобы Рита их разделяла.
Питер начал успокаивать ее, описывая, какой прекрасной будет свадьба, если на ней соберутся вся его семья и друзья Риты, и что для Глен тоже будет очень хорошо, если мама окажется с ней рядом в начале ее учебы в музыкальном колледже.
Рита слушала его, не слыша ни слова, полностью поглощенная собственными бедами. Она понимала, что пропала… что не может, из приличия, продолжать настаивать, ненавидела практичного Питера почти так же, как обожала пылкого любовника, которого еще недавно могла обвести вокруг пальца. Она вновь разразилась слезами, и Питер, целуя, стал умолять ее не расстраиваться так сильно. Вскоре он решил, что убедил ее, будто их свадьба откладывается только к лучшему.
Рита, с трудом сохраняя самообладание, сидела с ним рядом на софе, держала его руку, слушала рассказ о дальнейших планах и делала вид, что понимает Питера и полностью с ним согласна. Но он не мог понять ее беспокойства и страха.
Позднее, когда Питер обдумал все это в одиночестве, Рита казалась ему не милой и славной девушкой, которую он знал, а дикой и безрассудной женщиной, и это открытие удивило, огорчило и встревожило его. Он не мог совместить эти качества с его ребяческим идеалом. Он уходил от Риты с тяжелым сердцем, и предстоящая встреча теперь была для него не наслаждением, а тяжелой обязанностью. Питер решил избегать новых размолвок с ней, потому что вряд ли выдержит еще одну подобную дискуссию. Он хотел смеяться с Ритой, быть естественным и веселым, опьяненным жизнью, как в первые дни их бурного романа. Хотел чувствовать себя в мире с ней и с собой. Его мучило, что сейчас он совсем не уверен в будущей жене, в чем был вынужден себе признаться. В одном из театров шла веселая комедия. Питер, ничего не сказав Рите, взял билеты на дневной спектакль.
Рита, проведя ужасное утро в досаде на себя за то, что «потеряла лицо» перед женихом, решила при следующей встрече с ним быть милой и дружелюбной. Но все пошло совсем не так, как она ожидала. После ухода Питера позвонил Найджел и сказал, что ему нужно увидеть ее сразу же после ленча. Пришла телеграмма от Лимберга — он будет звонить в офис и договариваться с Найджелом о предстоящей поездке в Стокгольм.
— Я хочу прежде обговорить все с тобой, — заявил он.
Никакие аргументы не заставили его передумать. Рита не отважилась сказать, что Питер собирается уехать, боясь, что Найджел причинит еще какие-нибудь неприятности. Ей страстно хотелось провести весь день с Питером — каждое мгновение было для нее теперь драгоценным, — но она не осмелилась злить Найджела и пообещала прийти в его офис в половине третьего.
За ленчем она небрежно сообщила Питеру, что условилась о встрече со своим адвокатом и не сможет пойти с ним на спектакль. Питер с радостью предвкушал поход в театр и был разочарован.
— Я не выношу твоего адвоката, — проворчал он. — И у тебя будет масса времени, чтобы встретиться с ним, когда я уеду.
Рита ослепительно улыбнулась ему, маскируя отчаяние. Ей в голову пришла мысль, что, если когда-либо женщинам придется платить за свои грехи, первой в списке будет она.
— Возьми с собой Глен, — предложила она.
Но Питер угрюмо посмотрел на нее:
— У Глен уже назначено какое-то свидание. Нет… думаю, я приглашу Хелен. Она, по-моему, слишком много работает и совсем не развлекается. Ты не думаешь, что это прекрасная идея?
Рита пожала плечами. Сегодня ей было не до мелкой ревности.
— Как хочешь, — равнодушно ответила она, но не удержалась и добавила: — Может, тебе лучше подумать о ком-то более впечатляющем?
Питер не хотел думать ни о ком более «впечатляющем» — ему достаточно было волнений и хотелось видеть рядом с собой спокойную и общительную девушку. Он чувствовал, что получит удовольствие от общества Хелен. Извинившись, он встал из-за стола и отправился звонить Хелен.
Сначала девушка отказалась, эхом повторив слова Риты:
— Право, Питер, если Рита или Глен не могут пойти, вам лучше пригласить кого-то более впечатляющего, чем я…
— Я буду ждать вас в фойе через полчаса, — резко перебил он. — Это если вы захотите все-таки пойти…
Тишина. Затем в ее обычно холодном голосе послышались странно вибрирующие нотки:
— Я с удовольствием пойду, спасибо, Питер.
Выходя вечером из театра, Хелен мысленно спрашивала себя, кто написал эти слова: «Один момент — и ты забыла о потере…» Это про нее… Несколько абсолютно счастливых часов с Питером, когда она веселилась так, как когда-то с Кристофером. А она думала, что больше не способна на такое…
Хелен не знала, что Питер может быть таким веселым. Они вместе смеялись над шутками и приходили в восторг от игры актеров. Для Хелен это был первый комический спектакль, на котором она побывала после смерти Криса. Заботы, тревоги и скорбь, ненавистное положение служанки в доме Вейд — все было забыто. Она наслаждалась праздничной атмосферой театра, и ей было радостно слышать смех Питера, громкий и по-мальчишески искренний.
Питеру не в первый раз пришло на ум, что никогда ему не было так легко с Ритой, как с Хелен. На первый взгляд эта девушка не могла сравниться с Ритой по красоте, но она все больше и больше нравилась ему. Он с сожалением отвез ее после спектакля обратно и с некоторым смятением в душе подумал, что ему хочется, чтобы вечер продолжался и что возвращаться к женщине, на которой он собирается жениться у него нет никакого желания. Эти мысли встревожили Питера. Он так непостоянен, что мог любить одну и получать удовольствие от общества другой? — спрашивал он себя. Нет, это абсолютно не в его натуре.
По дороге к дому Риты он несколько раз ловил задумчивый взгляд серых глаз Хелен и внезапно спросил:
— Как вы себя чувствуете в последние дни, Хелен? Вам стало хоть немного легче?
Сердце девушки сильно забилось. Она была благодарна ему за доброту. Ее память вернулась к тому вечеру, когда он решительно пробил стену горя и отчаяния, которую она возвела вокруг себя. С того момента Хелен чувствовала себя намного лучше и могла спокойно думать о бедном Крисе. Она считала себя в долгу перед Питером за то, что он сделал, и сейчас, сидя рядом с ним в машине, мчавшейся сквозь темноту ноябрьского вечера, думала не столько о своей умершей любви, сколько об этом живом мужчине. Эта мысль одновременно и пугала, и очаровывала ее.
— Да, стало гораздо легче, спасибо, Питер, — ответила она.
— Это хорошо. — Он улыбнулся. — Знаете, Хелен, когда одна дверь закрывается, всегда открывается другая…
Она отвернулась, не в силах вынести взгляд, так похожий на взгляд Кристофера.
— Думаю, старая дверь все еще открыта для меня, а откроется ли другая или нет — неизвестно… — сказала она.
— Вы должны поправиться после долгой болезни, Хелен. Вы слишком одиноки и слишком отдаете себя другим людям.
Ее сердце потеплело от похвалы, скрывавшейся за этими словами. Хелен улыбнулась и покачала головой:
— Лучше все время работать, чем слишком много думать.
— Вы слишком усердно работаете, — повторил Питер. — Думаю, вы давно не были в отпуске. Если бы только я мог увезти вас с собой в Найроби! Вам бы понравился местный климат: всегда солнышко, голубое небо, хорошая погода — вот чего вам не хватает сейчас.
Сердце Хелен забилось еще сильнее. Она на мгновение закрыла глаза, мысленно наслаждаясь картиной, которую он ей нарисовал. Ей было приятно, что Питер ничего не сказал о Рите. Но тут же Хелен напомнила себе, что слова, легко сказанные, обычно не имеют значения. Он мог бы сказать это любому.
— Вам бы понравилась моя мама и мой дом, — продолжал он. — У нас замечательный дом за городом и очень красивый сад — гордость мамы. Думаю, мне предстоит тяжелая задача уговорить ее покинуть его на месяц или два. Но она хочет присутствовать на моей свадьбе, так что, надеюсь, я вернусь сюда вместе с ней.
— Я тоже надеюсь, — сказала Хелен, и в ее душе затеплилась надежда: что, если миссис Фаррингтон сразу поймет Риту?
Как будто в ответ на ее невысказанную мысль, Питер добавил:
— Говорю по секрету, Хелен, я не совсем уверен, что мама одобрит мой выбор. Вы же знаете, что собой представляют матери. — Он коротко хохотнул. — У них всегда особое мнение о девушке, на которой женится их сын. То, что Рита вдова с приемной дочерью, ей не нравится.
— Утром то же самое сказала и ваша сестра, — тихо заметила Хелен.
— Глен? Она так сказала? — Питер задумчиво вытащил сигареты и закурил, нахмурившись. Помолчав, он произнес: — Но мы справимся с этим. Рита очаровывает всех, с кем встречается.
— Да. — Хелен вновь уставилась в окно. Она думала: «Через несколько минут мы вернемся в квартиру Риты и все закончится. И у меня уже никогда не будет другого вечера с ним. Я люблю его. О боже! Я не хочу его любить, но люблю!»
А Питер продолжал:
— Приглядите за Ритой, Хелен, пока я буду отсутствовать, и постарайтесь привести в более спокойное состояние. Заставляйте пораньше ложиться спать, выгоняйте из города на свежий воздух. Она ужасно нервная в последнее время.
Хелен кивнула. Ей нечего было на это сказать. Она понимала, что Питер уже не так слеп в своей любви. Но она знала и то, что его верность так же сильна, как и его страсть, и потребуется гораздо большее, чем истерика или плохое настроение, чтобы разрушить его мнение о Рите. Если в его душе на самом деле появились сомнения, он перешагнет через них: однажды дав обещание — Рите или другой женщине, — он не нарушит его.
— Я рад, что вы с ней, — говорил Питер. — Всегда приятно знать, что вы рядом. Вы замечательный друг. И мой тоже, надеюсь, как и Риты.
Хелен бросила на него быстрый взгляд. На мгновение ее сердце устремилось к нему, но тут же она строго взяла себя в руки. Питер посмотрел на девушку. Несколько раз прекрасные глаза Хелен говорили красноречивее слов, ставили его в тупик и давали пищу для размышлений. Он вдруг поймал себя на мысли, что испытывает страстное желание схватить девушку в объятия и поцеловать. Ее нежность и печальное одиночество словно молча просили ласки и утешения. Он наклонился к ней и, устыдившись, отпрянул с неловким смехом.
— Что за прелесть вы, Хелен! — прошептал он.
Она сидела неподвижно, безмолвно, пульс учащенно бился, сердце пылало огнем. Машина замедлила ход и остановилась во дворе большого дома, где жила Рита.
— Я очень хотел бы познакомить вас с моей мамой, — сказал вдруг Питер. — И вы поможете мне позаботиться о ней, хорошо?
— С удовольствием, — ответила Хелен и внезапно осознала, как много значит для нее его присутствие. Будет пусто, когда он уедет. В нем было что-то, что принадлежит ей, и только ей одной, что никогда не будет принадлежать Рите. Она знала это, и это было одновременно и горьким и сладким. Но она должна вернуться на землю: Питер помолвлен с Ритой.
Когда они вошли в квартиру, Рита стояла у камина и курила сигарету в длинном янтарном мундштуке. Она выглядела чрезвычайно довольной собой и безумно красивой в прелестном домашнем платье из оливкового бархата с изысканными кружевами. Рыжие волосы волнами спадали по плечам.
Хелен увидела Риту, и ее сердце упало. Как может кто-то устоять перед ней? Она заметила выражение восхищения в потемневших глазах Питера.
Он быстро подошел к Рите:
— Итак, моя чарующая девочка уже дома! И так эффектна!
Рита протянула к нему руки. Не глядя на Хелен, она сказала:
— А вы двое припозднились. Хелен, приготовь нам выпить… побыстрее! Я хочу коктейль, и Питер, думаю, тоже.
Хелен вышла. Вновь она была чудовищно одинока и всем сердцем ненавидела даже мысль о том, что Питер сейчас там, в объятиях Риты… Темно-красный грешный рот требует его поцелуев… А она-то думала, что он начал различать свет… Пустые надежды!
Не в первый раз Хелен хотела, чтобы он никогда не появлялся в ее жизни, никогда не пробивал суровую броню, в которую она заключила все свои чувства. Она так любила Кристофера, но он умер. Теперь она любит Питера — но и он скоро «умрет» для нее. Нет, она не станет больше страдать! Она не должна любить Питера Фаррингтона! И с паникой в сердце, как слепой мотылек, опаливший над огнем крылья, Хелен бросилась в свою комнату и закрыла дверь. Она не понесет Рите напитки… она не должна больше сегодня видеть Питера… Питера в объятиях Риты, опять поглупевшего от любви.
Минутой позже она услышала, как ее зовет Рита. Затем голос раздался за дверью:
— Хелен, где, черт возьми, наши коктейли?
Хелен ответила еле слышно:
— Я не очень хорошо себя чувствую… простите меня.
Рита пожала плечами и отправилась на кухню за подносом, даже не побеспокоившись узнать, что случилось. Она была слишком раздражена тем, что Питер провел несколько часов в театре с Хелен. И не хотела ее присутствия в гостиной. Тем более, что скоро придет Глен. Рита желала быть наедине со своим женихом.
Их объятия были такими страстными, что Рита уже решила, будто вернула его к своим ногам. Она даже не догадывалась, что Питер крепко прижимал ее к себе только потому, что хотел забыть о своих сомнениях, позволив чувственности Риты победить.
Но Рита не заметила его состояния. Она радовалась, что справилась и с Найджелом. Сначала он был трудным. Но Рита сказала ему, что Питер возвращается по делам в Кению, и, как только он уедет, она телеграфирует ему о разрыве их помолвки. И пообещала поехать с Найджелом в Стокгольм перед Рождеством. Она так старалась ему угодить, что он пришел в благодушное настроение и, казалось, был готов поверить всему.
Но в искушенном уме Риты уже созрел план, как перехитрить Найджела. Она намеревалась устроить так, чтобы Найджел не узнал, когда возвращается Питер, и исчезнуть из его поля зрения — оставить квартиру и отправиться в деревню, в какой-нибудь тихий, маленький отель, где Найджел никогда ее не найдет. Там, а не в Лондоне она примет Питера и его мать. Пьеро постоянно говорит, как ему нравится сельская жизнь, и сожалеет о ее «искусственном» существовании. Отлично, она превратится в «деревенскую девчонку» и произведет хорошее впечатление на миссис Фаррингтон. Она научится играть в гольф. В прекрасно сшитом костюме из твида и грубых башмаках станет ходить на длительные прогулки. И вообще вести простую, деревенскую жизнь. Но придется подумать еще об одном: Хелен опасна. Она слишком много знает, и в ее глазах постоянно таится холодное обвинение. Нет, она не позволит Хелен встретиться с миссис Фаррингтон или увидеться с Питером. Она ее просто уволит, как только Питер покинет страну. А Пэтти… что ж, Пэтти придется с этим смириться.