Идеальная пара

8

Ричард приблизился к ней и остановился за ее спиной. Нора вздрогнула и напряглась, собирая силы для сопротивления. Он легко коснулся губами нежной кожи на ее затылке, потом начал вынимать шпильки, удерживающие тугой узел волос. Темные шелковистые пряди свободно рассыпались по плечам.

— Не надо, — взмолилась Нора. — Не надо прикасаться ко мне. Я не хочу этого.

— Ах ты моя прелестная лгунья, — проговорил он, целуя ее в плечо у основания шеи. — Я ведь знаю, что на самом деле именно этого ты и хочешь.

Он обнял ее, затем передвинул ладони слегка вперед и вверх, так что большие пальцы коснулись нижних половинок грудей. Сквозь тонкий крепдешин блузки Нора чувствовала приятное возбуждающее тепло его рук. Она застыла в нерешительности, не зная, какую тактику защиты лучше выбрать: открытое сопротивление или демонстрацию полного равнодушия.

Решив, что лучше притвориться бесстрастной, она застыла, стараясь не реагировать на щекочущие прикосновения его губ к своей шее. Полностью поглощенная этим пассивным сопротивлением, Нора не заметила, когда и как проворные пальцы успели расстегнуть ее блузку. Она спохватилась только в тот момент, когда теплые ладони обхватили ее груди, защищенные лишь крохотными кусочками атласа и кружев.

Это была неожиданная и очень серьезная опасность. Легонько потирая большими пальцами соски, он прошептал, щекоча губами ей ухо:

— Зря притворяешься. Я отлично знаю, что тебе не все равно. Я слышу, как стучит твое сердце и как часто ты дышишь.

— Это от отвращения, — хрипло проговорила Нора.

Ричард рассмеялся.

— Мне нравится, когда женщина слегка сопротивляется.

— Если вы сию же минуту не уберете руки, узнаете, что значит настоящее сопротивление.

— Осторожнее, — предупредил он. — Ничто так не воспламеняет мужчину, как борьба.

Решив, что он сказал это только для того, чтобы добиться от нее полной покорности, Нора резко повернулась к нему лицом и занесла руку для пощечины.

Но ударить не успела, потому что Ричард схватил ее за запястье. Она непроизвольно охнула от боли, и он сразу же ослабил давление.

— Прости, я забыл про этот синяк. — Затем, легко удерживая ее руку, он подставил щеку. — Можешь ударить, если от этого тебе полегчает.

Насмешливая улыбка, с которой он произнес эти слова, была подобна спичке, поднесенной к бочке с порохом.

— Несомненно, полегчает, — сказала Нора, притворно-сладко улыбаясь в ответ. И, замахнувшись левой рукой, со всей силы залепила ему пощечину.

Удар, звук которого напомнил выстрел, был таким сильным, что голова Ричарда резко отклонилась в сторону. На мгновение они оба замерли. Затем, увидев, что Ричард медленно поднимает руку, Нора испуганно отпрянула.

Заметив ее непроизвольное движение, Ричард успокаивающе сказал:

— Все в порядке. — Он осторожно потрогал щеку. — Я просто оцениваю степень повреждения.

Потрясенная до глубины души, сожалея, что позволила себе эту вспышку гнева, она поспешно проговорила:

— Простите. Я не должна была делать этого.

— Я сам напросился. Правда, ты застала меня врасплох…

Воспользовавшись моментом, Нора принялась торопливо застегивать блузку.

— Я ожидал удара с правой руки, — продолжил он, — но никак не с левой. Оказывается, ты отлично владеешь обеими.

В его голосе не было никакой угрозы, только удивление. Нора вздохнула свободнее. Видимо, опасность миновала.

Она победила.

Заправив блузку в юбку, она проговорила, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее и спокойнее:

— Теперь, когда вы поняли, что я не из тех женщин, с которыми можно шутить, позвольте мне надеть плащ и уехать.

— Моя милая Нора, — сказал он с дьявольской улыбкой, — ты выиграла лишь небольшую стычку, но не все сражение.

При всем желании она бы не успела среагировать на угрозу, прозвучавшую в его голосе. Она не поняла, как это произошло. Одно молниеносное движение, и она оказалась лежащей на спине, на ковре из белоснежной овчины, придавленная сверху тяжестью его веса.

На секунду Нора замерла от неожиданности, потом начала бороться. Ричард осторожно отвел ее руки за голову и крепко прижал их к ковру. Нора продолжала отчаянно извиваться, потом вдруг поняла, что сопротивление и в самом деле разжигает желание, причем не только в нем, но и в ней самой, и затихла.

— Ладно, — с улыбкой сказал Ричард. — Если за пять минут не смогу добиться от тебя признания, что ты хочешь меня, я оставлю тебя в покое.

Он взял свободной рукой ее за подбородок, наклонил голову и нежно поцеловал. Нора стиснула зубы, и тогда он начал покрывать легкими, как прикосновение бабочки, поцелуями ее щеки, виски, закрытые веки. Когда он снова коснулся губ, ей пришлось удвоить усилия, чтобы удержать рот закрытым и не допустить вторжения внутрь.

Если бы его поцелуи были жесткими, требовательными, ей было бы гораздо легче сопротивляться. Но эти нежные ненавязчивые прикосновения обманывали, завлекали, обещали наслаждение.

Когда он обвел кончиком языка контур ее губ, Нора невольно затрепетала. Тем временем медленно и неторопливо он снова расстегнул на ней блузку, распахнул ее и уткнулся лицом в ложбинку между грудями.

— Не надо, пожалуйста не надо, — прошептала Нора, чувствуя его влажное дыхание на своей груди.

Мгновение спустя он нащупал впереди застежку бюстгальтера, расстегнул и получил свободный доступ к темно-розовым соскам. Когда он принялся ласкать их ртом и пальцами, Нора не выдержала и застонала от почти невыносимого наслаждения.

Ричард протянул руку вниз и снял с нее туфли, потом провел рукой вдоль затянутой в нейлон стройной ноги, до округлого колена и выше, пока не нащупал участок голой кожи над кружевной резинкой чулка. Задержавшись там на мгновение, он продвинул руку еще дальше и коснулся выреза атласных трусиков. Кончики пальцев пробежали вдоль выреза вверх, почти до талии, и затем снова спустились вниз, лаская внутреннюю поверхность бедра.

Нора чувствовала, что побеждена. Все ее тело горело огнем, дышало желанием. Все потеряло смысл, кроме этого мужчины и того, что он делал с ней. Не было ни прошлого, ни будущего, только настоящее, то, что происходило здесь и сейчас, порождая всепоглощающую, захлестывающую страсть.

Но, вместо того чтобы удовлетворить эту страсть, Ричард неожиданно убрал руку.

Нора вдруг поняла, что свободна, а Ричард стоит над ней и смотрит на нее. Когда она перевела затуманенный непонимающий взгляд на его лицо, он протянул ей руку и помог подняться. Она встала, слегка споткнувшись, и он схватил ее за плечи, помогая удержаться на ногах.

— Ричард, я…

Она обвила его руками за шею и прижалась к нему всем телом в безмолвной мольбе.

— Произнеси это вслух, — сказал он.

— Я хочу тебя, — хрипловато прошептала она.

— Тогда сначала уберем это.

Ричард снял с ее пальца обручальное кольцо и небрежно бросил его на каминную полку. Потом начал неторопливо, с наслаждением раздевать ее. Когда юбка, блузка, шелковая нижняя юбка и бюстгальтер оказались в куче на полу и Нора осталась в чулках и трусиках, он обхватил ладонями ее бедра и наклонил голову, чтобы снова коснуться языком жаждущих ласки сосков.

— Пожалуйста… — в агонии прошептала она.

Выпрямившись, он снял с себя туфли и носки, стянул через голову свитер, потом взял Нору за руки и подвел ее пальцы к ремню своих брюк.

Никогда до этого ей не приходилось раздевать мужчину. Нетерпение только мешало, и она с большим трудом расстегнула пряжку. Сжалившись над ней, Ричард сам довершил остальное.

Он был удивительно изящно и пропорционально сложен. Под гладкой загорелой кожей проступали крепкие тренированные мышцы.

— Дай мне посмотреть на тебя, — сказал он.

Нора послушно сняла трусики, затем, опираясь рукой о его плечо, стянула сначала один чулок, потом другой. Теперь они, совершенно нагие, стояли и смотрели друг на друга, не испытывая ни капли смущения, но только радость созерцания природной красоты человеческого тела.

— Ты прекрасна, — почти благоговейно проговорил он.

— Ты тоже, — хрипло прошептала она.

Он взял ее за руки и привлек к себе, плоть к плоти. Нетерпение куда-то ушло, и несколько мгновений Нора стояла, закрыв глаза, положив голову ему на плечо, довольная уже этой простой близостью. Тепло и чистый мужской запах его кожи были такими приятными, знакомыми и родными. Как будто она вернулась домой после долгого блуждания в чаще.

Взяв рукой за подбородок, Ричард повернул к себе ее лицо и нежно поцеловал. Это было лишь легкое прикосновение губ, но оно имело для Норы гораздо более глубокий смысл. Теперь она уже не сомневалась, что любит этого мужчину. Любит с того самого момента, когда их взгляды впервые встретились.

Их встреча была предрешена судьбой.

Слегка отстранившись, Нора улыбнулась и зачарованно коснулась рукой его щеки. Потом провела пальцем по подбородку, очертила контур рта — аскетического и чувственного одновременно. Ричард взял ее за руку и начал целовать кончики пальцев, лаская их языком и слегка посасывая. Что-то сладко заныло у нее внутри, и желание вспыхнуло с новой силой.

Почувствовав ее порыв, Ричард протянул руку и выключил торшер. Теперь комнату освещал только теплый колеблющийся свет камина.

Он привлек ее к себе и поцеловал — на этот раз страстно, нетерпеливо. Она обвила руками его шею и приоткрыла губы. Не разнимая объятий, они мягко опустились на ковер из овечьей шкуры.

Нора медленно пробуждалась от сна, словно всплывая на поверхность из темных глубин. Все ее существо было пропитано ощущением счастья и удовлетворения. Состояние было томным, тело расслабленным и гладким, как у разомлевшей на солнышке кошки.

Некоторое время она лежала в полудреме, наслаждаясь ощущением полного блаженства и вспоминая прошедшую ночь. Как умело Ричард обольстил ее — в лучшем смысле этого слова. Он обещал ей наслаждение и сдержал обещание.

Она припомнила щекочущее прикосновение ковра из овчины, жар камина, золотистые отблески пламени на его лице и волосах.

Потом они долго лежали в объятиях друг друга, пока огонь в камине не угас. Когда стало прохладно и Нора невольно поежилась, Ричард подхватил ее на руки и отнес наверх, в спальню. Там их вновь охватило желание, и они ласкали и любили друг друга, до тех пор пока, насытившись, не заснули в обнимку.

А сейчас Нора вдруг поняла, что лежит одна на широкой постели и бледное солнце отбрасывает на белую стену тень от оконных переплетов.

Настал новый день.

Осознание этого было подобно порыву ледяного ветра. Ощущение счастья мгновенно съежилось и распалось на мелкие безжизненные клочки, тут же улетевшие прочь, как ворох опавших листьев.

Да, наверное, она полюбила Ричарда, несмотря на все его недостатки, но он не принадлежит ей. Он принадлежит другой женщине. Он любит другую.

Он соблазнил ее этой ночью, соблазнил намеренно, но это не имеет никакого отношения к любви. С его стороны это было чисто физическое влечение. И то, что он поддался этому влечению, характеризует его далеко не с лучшей стороны.

А сама Нора проявила непростительную слабость и уступчивость. Она поступила ужасно не только по отношению к Артуру, но и по отношению к Кэтрин Беннет.

О чем, спрашивается, она думала?

Правдивый ответ заключается в том, что она вообще не думала. У нее не было никаких мыслей, только чувства. Теперь она может размышлять об этом сколько угодно, все равно ничего не исправить. Во всяком случае, для нее.

Возможно, Ричард сможет вести себя с Кэтрин Беннет так, как будто ничего не случилось. Это его дело. Для него эта ночь была лишь приятным эпизодом, но для Норы она перевернула всю жизнь. Разве может она теперь выйти замуж за Артура, зная, что не любит его?

Ответ однозначен: нет, не может.

Но как она скажет ему, что передумала? Ведь до свадьбы осталась всего неделя. Артур будет оскорблен и обижен. Несмотря ни на что, он не заслужил такого обращения.

Как бессовестно она обошлась с ним! И она еще смела упрекать его в том, что он ухаживает за другими женщинами. Она, Нора, всегда считавшая себя человеком строгих моральных принципов, повела себя недостойно.

Как распутная девка.

Прочь отсюда, из этого дома. Может быть, вернувшись в город и занявшись делами, она сумеет хотя бы частично избавиться от угрызений совести.

Ричарда нигде не было, в доме было тихо. Интересно, где ее одежда? Осталась на полу в гостиной? Спустив ноги с кровати, Нора оглядела спальню. По счастью, ее блузка и жакет висели на спинке стула, а остальные вещи аккуратно лежали на сиденье. Рядом стояли туфли. На тумбочке стояла чашка с уже остывшим кофе, к чашке была прислонена записка.

Ощущая странную дрожь в руках, Нора развернула листок бумаги и прочла:

«Поскольку у нас сегодня еще много дел, я решил взять напрокат другую машину. Мне очень хотелось поцеловать тебя перед уходом, но ты так сладко спала, что я не стал тебя будить.

С любовью, Р.»

С любовью…

У Норы перехватило дыхание, и на мгновение безумная надежда окрылила ее, унося в заоблачные выси. Но здравый смысл тут же вернул ее на землю. Разумеется, это всего лишь обычное, ничего не значащее окончание письма, а вовсе не выражение чувств.

Ричард не может ее любить. Ведь он сам сказал, что любит Кэтрин Беннет.

Для него эта ночь была лишь приятным времяпрепровождением без всяких взаимных обязательств с обеих сторон. Разумеется, он не ожидает, что Нора воспримет все это всерьез.

Если Ричард узнает, что она влюбилась в него, последние остатки ее гордости будут растоптаны в грязи. Пусть уж лучше считает, что эта ночь значила для нее не больше, чем для него. Ей придется притвориться, что так оно и есть.

Если она сумеет притвориться.

Нет, лучше уехать отсюда до его возвращения. Судя по холодному кофе, он ушел довольно давно и может вернуться в любую минуту. Надо спешить. Интересно, который сейчас час?

Рядом с чашкой на тумбочке Нора заметила свои наручные часы. Они показывали половину первого. Долго же она спала! Никогда раньше она не позволяла себе валяться в постели до обеда, к тому же в будний день. Хорошо, что сегодня у нее нет срочных дел.

Выбравшись из кровати, Нора поспешила в ванную. На полочке, словно ожидая ее, лежала упакованная в целлофан зубная щетка и новый тюбик зубной пасты. Она почистила зубы, торопливо сполоснулась под душем и вытерлась пушистым белым полотенцем. Надевать вчерашнее белье и чулки было не слишком приятно, но выбора не было. Наспех проведя по волосам чужой расческой, Нора поспешила вниз.

Плащ и сумка висели на вешалке в холле. Уже подойдя к двери на улицу, Нора вдруг вспомнила о кольце.

Она помчалась в гостиную. Кольцо лежало на каминной полке, там, куда вчера его бросил Ричард. На кофейном столике Нора обнаружила несколько своих шпилек для волос. На то, чтобы убрать волосы в привычный строгий узел, времени уже не было, поэтому она сунула шпильки вместе с кольцом в сумку и поспешила к двери.

Но не успела она взяться за дверную ручку, как дверь неожиданно распахнулась.

— Ой! — невольно вырвалось у Норы.

На пороге стояла пожилая женщина, не меньше Норы удивленная неожиданной встречей.

— Извините, если я испугала вас, — сказала женщина.

— Просто я не знала, что здесь еще кто-то живет, — растерянно сказала Нора.

— Вообще-то я здесь не живу, — дружелюбно пояснила женщина. — Просто прихожу каждый день, чтобы навести порядок. Мой дом в пяти минутах ходьбы отсюда, так что мне это совсем не трудно.

Нора решила воспользоваться представившимся случаем и расспросить разговорчивую местную жительницу.

— Может, вы мне поможете? Мне нужно вызвать такси. Здесь поблизости есть телефон?

— Если вам нужно такси, просто обратитесь к Бобу Стоуну. У него есть машина, и он отвезет вас куда нужно.

— Спасибо. А как его найти?

— Перейдете через мост, пройдете немного и справа увидите небольшой дом. Там и живет Боб. У него скромное хозяйство — куры, овцы. Ведь не каждый день кому-то требуется такси.

— Еще раз спасибо.

Нора с благодарностью улыбнулась и пошла по дорожке вниз, к мосту. Впервые за последнюю неделю день выдался ясным. Кое-где на земле белели островки еще не растаявшего снега, дорога была влажной, но уровень воды в реке спал. При свете дня мост выглядел гораздо прочнее и безопаснее, чем ночью, и Нора смело прошла по нему.

Единственное, чего она сейчас опасалась, так это нечаянной встречи с Ричардом. Голые кусты живой изгороди служили плохим укрытием, к тому же обочины дороги утопали в грязи. Уже подходя к дому, где обитал Боб Стоун, Нора услышала звук приближающегося автомобиля. Она стрелой влетела в ворота маленькой усадьбы и спряталась за каким-то ветхим сарайчиком, где, судя по доносившемуся изнутри кудахтанью, обитали куры.

Осторожно выглянув из-за угла, Нора убедилась, что ее тревога была не напрасной. Мимо проехала машина белого цвета, за рулем которой она успела разглядеть Ричарда.

— Вы хотите купить яиц?

Услышав вопрос, Нора вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял молодой рыжеволосый парень с веснушчатым лицом.

— Нет, спасибо. Мне нужно в Лондон, и я хотела нанять такси.

— Когда?

— Прямо сейчас.

— Тогда подождите минутку. Мне надо привязать коз. Можете сесть в машину, если хотите.

Он махнул рукой в сторону старенького автомобиля, стоящего на усыпанной гравием площадке перед домом. Нора села на пассажирское сиденье и захлопнула дверцу. Как ей повезло! Выйди она чуть позже, и ей не удалось бы избежать встречи с Ричардом.

Стремясь поскорее уехать отсюда, она нетерпеливо поглядывала на часы. Наконец парень вернулся, вытер руки о замасленную тряпку и сел за руль.

— Уже вторая поездка за сегодняшний день, — сказал он, поворачивая ключ в замке зажигания. — Сегодня утром отвозил нового хозяина Оукхилла в Финчвуд.

Машина со скрежетом тронулась с места, под колесами зашуршал гравий. Но не успели они проехать и нескольких метров, как неизвестно откуда появился белый «форд» и остановился, загородив выезд из ворот усадьбы. Из «форда» вышел Ричард и направился к ним. Боб Стоун опустил стекло.

— Здравствуйте еще раз, мистер Редмонд.

— Добрый день, Боб. Я вижу, у тебя в машине моя гостья.

— Эта леди попросила отвезти ее в Лондон.

— Поскольку я сам туда еду, я буду рад взять ее с собой, — сказал Ричард.

— Нет-нет, спасибо, я поеду с мистером Стоуном, — поспешно сказала Нора.

Игнорируя ее протест, Ричард достал из бумажника несколько банкнот и протянул их водителю.

— У тебя наверняка много работы и здесь, Боб.

— Это точно, — согласился парень и, засунув банкноты в карман, вышел из машины.

Ричард обошел кругом, открыл дверцу и, не обращая внимания на сердитый взгляд Норы, помог ей выйти. Легонько придерживая ее рукой за локоть, он подвел ее к «форду», усадил, потом сел за руль сам.

Как и всегда от прикосновения его руки, пусть даже очень легкого, у Норы учащенно забилось сердце. Некоторое время они ехали молча, потом Ричард нарушил молчание.

— Так почему ты решила сбежать?

— Я не сбежала, просто ушла.

— А я надеялся, что тебе понравилось в Оукхилле. Неужели ты не хотела бы жить здесь?

— Я как-то плохо представляю себе жизнь втроем, — холодно заметила Нора.

— Неужели ты так боишься привидений?

— Привидения здесь ни при чем.

— Значит, ты имеешь в виду Форбса? Но я вовсе не собираюсь приглашать его жить с нами.

— Ты просто невозможен!

— Если ты все время будешь повторять это, у меня разовьется комплекс, — жалобно сказал Ричард.

— Держись от меня подальше, тогда не разовьется, — съязвила Нора.

— Ты действительно этого хочешь? Даже несмотря на то, что передумала выходить замуж за Форбса?

Как он догадался? Нора сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

— А почему ты решил, что я передумала? — осторожно спросила она.

— На тебе нет обручального кольца, — спокойно ответил Ричард.

Порывшись в сумке, Нора достала кольцо и надела его на палец.

— Но ведь ты не собираешься выходить за него?

— Собираюсь, — солгала она.

Ричард стиснул зубы.

— Я считал, что эта ночь как-то повлияла на тебя и ты передумала.

Нора хотела сказать что-нибудь легкомысленное, небрежно-циничное, но не смогла. К глазам подступили слезы, и она просто покачала головой.

— Хорошо, оставим ночь в покое. — В голосе Ричарда прозвучала резкая нота. — Все равно Форбс не тот человек, который тебе нужен. Ты сама только что сказала мне, что тебя не устраивает жизнь втроем, но ты позволяешь вовлечь себя именно в такую ситуацию. Хотя он достаточно увлечен тобой, чтобы настаивать на свадьбе, он не собирается бросать свою любовницу…

— Это неправда. Он поклялся, что у него никого нет.

Наступило короткое молчание.

— Где он сегодня? — спросил Ричард.

— В командировке.

— И когда вернется?

— Вечером. Если самолет не опоздает, он приедет ко мне в половине седьмого.

Ричард ничего не сказал в ответ. После того как они проехали в молчании еще несколько миль, он остановил машину у деревенского трактира и предложил:

— Почему бы нам не перекусить? Ты ведь не завтракала?

Нора была далека от мыслей о еде, но пить ей хотелось.

— Чашка кофе не помешает, — согласилась она.

Они вошли в трактир, сели за столик у окна и заказали кофе и бутерброды с ветчиной.

Опустив голову, полностью поглощенная своими мыслями, Нора рассеянно жевала бутерброд. Ричард, любуясь, смотрел на ее озабоченное лицо — слегка сдвинутые брови, длинные темные ресницы, изящный овал лица и четко очерченные страстные губы. Почувствовав на себе его взгляд, Нора подняла голову.

— О чем ты думала? — спросил он.

Нора могла бы не отвечать на этот вопрос, но, захваченная врасплох, не задумываясь сказала правду.

— О Кэтрин Беннет.

— Вот как?

— Ты давно ее знаешь?

— Очень давно.

— То есть еще с тех пор, когда ты жил в Штатах?

— Да, Кэтрин с мужем не раз приезжали туда.

Значит, это давний роман, решила Нора, и, возможно, именно Ричард разрушил первый брак Кэтрин.

— Неужели она не будет расстроена, когда узнает, что произошло этой ночью?

— Я знаю, что ее это нисколько не огорчит. Я уже говорил тебе, что Кэтрин женщина широких взглядов. — Увидев, что Нора нахмурилась, он спросил: — Почему тебя это удивляет?

— Я не понимаю, как женщина может быть настолько спокойна в подобной ситуации. Ты уверен, что… — Она запнулась и не договорила.

— В чем уверен? — переспросил Ричард.

— В том, что она действительно любит тебя?

— Конечно, любит.

Он произнес это с таким непоколебимым спокойствием, что Нора на мгновение потеряла дар речи. Как он собирается строить отношения со своей будущей женой? Поначалу на основе некоторых высказываний Ричарда ей казалось, что во взглядах на семейные отношения он придерживается консервативных принципов. Но теперь она начала в этом сомневаться.

— Как ты представляешь себе свою будущую семейную жизнь? — спросила Нора.

Он удивленно поднял бровь.

— В каком смысле?

— Ты считаешь, что каждый из супругов должен иметь полную свободу и жить своей жизнью?

— Нет, на мой взгляд, на этих принципах настоящей семьи не создашь. Семья должна быть основана на доверии, взаимопонимании, это должен быть уютный и теплый дом, в котором будут расти дети.

— Значит, после того как ты женишься, таких ночей, как вчерашняя, больше не будет?

В его глазах блеснула озорная улыбка.

— Надеюсь, что будут… — Увидев растерянность на лице Норы, Ричард добавил: — Но я хотел бы, чтобы женщина, с которой я буду проводить эти ночи, была моей женой.

В каком-то смысле этот ответ успокоил Нору. Значит, она не ошиблась в Ричарде. Но в то же время она почувствовала, что ей в сердце вонзился острый нож.

Увидев, что Нора снова опустила голову, Ричард бросил взгляд на часы и сказал:

— Пожалуй, нам пора.

В машине Нора снова погрузилась в глубокую задумчивость. Она очнулась только тогда, когда они свернули на тихую улочку Гринфилдлейн на окраине Лондона.

— Куда мы едем? Я живу совсем не здесь.

— Я знаю, — сказал Ричард, останавливая машину. — Но я хотел показать тебе кое-что.

Он вышел из машины, Нора, ничего не понимая, последовала за ним. Улочка была застроена двухэтажными домами, не фешенебельными, но вполне приличными, с небольшими аккуратными палисадниками. Всего в полумиле отсюда пролегала шумная городская магистраль, но здесь было тихо, как в деревне. Ричард открыл калитку какого-то дома и пошел по дорожке к двери. Достав из кармана ключ, он открыл входную дверь и жестом пригласил Нору войти.

Из маленькой, но уютно обставленной прихожей наверх вела длинная лестница, устланная зеленой ковровой дорожкой. На площадку второго этажа выходили две двери. Обе были закрыты.

— Зачем мы сюда пришли? — смущенно спросила Нора.

Он приложил палец к ее губам и тихо проговорил:

— Я надеялся, что можно будет обойтись и без этого, но боюсь, что другим способом мне тебя не убедить. Поднимись наверх и открой правую дверь.

— А ты не пойдешь со мной? — шепотом спросила она.

Ричард решительно покачал головой.

— Нет, мое присутствие только ухудшит ситуацию.

Нора медлила, охваченная тяжелым предчувствием. Ричард слегка подтолкнул ее вперед.

— Иди. Так надо.

Она неохотно начала подниматься по ступенькам. Дойдя до площадки, обернулась. Холл был пуст, входная дверь закрыта.

Густой ворс ковра поглощал звук шагов. Нора бесшумно подошла к двери и, набравшись духу, открыла ее.

С ощущением дежа вю она увидела в широкой постели мужчину и женщину. Откинувшись на высокие подушки, они лежали в объятиях друг друга. Глаза Артура были закрыты, но женщина смотрела прямо на Нору.

Эта сцена мгновенно вызвала у Норы отвратительные воспоминания о том, как она застала Дилана в постели с его подружкой. К горлу подступила тошнота.

Но уже в следующую секунду Нора поняла, что здесь ситуация иная. Женщина, обнимающая спящего Артура, не была бесстыдной шлюхой. Совсем юная, с большими карими глазами, пухлым ртом и нежным миловидным личиком, обрамленным темными кудрями, она смотрела на Нору смущенно, встревоженно, но в то же время с какой-то решимостью во взгляде.

Но Норе показалось странным, что эта юная женщина совсем не удивлена. Она предвидела, что дверь может открыться, она ждала этого.

Видимо, ее напряжение передалось спящему, потому что он пошевелился и что-то пробормотал.

Взяв себя в руки, Нора тихо закрыла дверь и быстро спустилась вниз. Выходя из дома, она услышала плач ребенка.

Ричард как раз развернул машину и подъехал к тротуару. Нора села, захлопнув за собой дверцу, и тут же начала пристегивать ремень безопасности. Чувствуя ее желание поскорее уехать, Ричард сразу же тронул машину с места, и уже через минуту они снова ехали по шумной городской магистрали.

— Надеюсь, все в порядке? — спросил он, бросив взгляд на бледное лицо Норы.

Как ни странно, ее гораздо больше расстроило не то, что она увидела Артура в объятиях другой женщины, а то, что эта сцена напомнила ей о предательстве Дилана, но сказать об этом Ричарду она не могла.

— Я хочу знать все факты, — хмуро сказала она.

Ричард посмотрел на нее с некоторым сомнением.

— Ты настаиваешь, чтобы я рассказал тебе все прямо сейчас? — спросил он.

— Почему бы и нет? — с горечью откликнулась Нора. — Я уже начала привыкать к тому, что рано или поздно застаю своих женихов в постели с другими женщинами.

— Извини, что пришлось подвергнуть тебя такому шоку. — Его сожаления звучали искренне. — Если бы ты не надела снова кольцо и не подтвердила, что по-прежнему собираешься выйти замуж за Форбса, я ни за что не привез бы тебя сюда.

Это действительно был шок, но, если бы Нора продолжала верить, что любит Артура, все было бы во много раз хуже.

— Как тебе удалось организовать это? — спросила она.

— Это не было подстроено специально, — тихо возразил Ричард.

— Наверняка было. Я видела по лицу девушки, что она готова к моему появлению. К тому же у тебя был ключ от двери.

— Да, эта девушка дала мне ключ. Да, она действительно была готова к твоему приходу. Но она не соблазняла Форбса специально. Он регулярно — два или три раза в неделю — навещает свое любовное гнездышко. Обычно он делает это днем, под предлогом каких-нибудь других дел. Например, сегодня все думают, что он в командировке. Он сказал тебе, что прилетит вечером, а сам взял билет на более ранний рейс и успел заехать сюда.

— И все-таки я не понимаю, откуда ты узнал обо всем. Почему это так волнует тебя? Даже если ты не одобряешь поведения Артура, даже если ты ненавидишь его…

— Эта девушка — ее зовут Тина Уолтон — младшая сестра Агнес Уолтон, подруги Кэтрин Беннет. Кэтрин и Агнес очень озабочены судьбой Тины и ее ребенка. А то, что заботит Кэтрин, заботит и меня.