Иди к черту, Суббота!

Глава 1. Это все сон

Пять лет спустя...

В свете уличных фонарей переливалась чёрная крыша иномарки, что плавно въезжала в просторный двор. Несмотря на глубокую ночь, из машины грохотала музыка. Светловолосый парень за рулём активно тряс головой под популярную в последнее время песню и весело подпевал голосу известного певца.

Настроение у Макса было отличным, день рождения друга прошло здорово. Сегодня можно было куралесить хоть до утра — дома оставалась лишь его мать, а отец должен был прилететь только ближе к обеду. Он был против гулянок сына и постоянно напоминал ему, что неплохо было бы взяться за ум в свои двадцать лет. Блондин в ответ лишь отшучивался и обещал, что обязательно возьмётся за ум, как только его отрастит. Борис Г еннадьевич — так звали отца Макса — в ответ только глаза закатывал. Максим умело все переводил в шутку и отбивал всякое желание на него злиться. Сына Борис Геннадьевич очень любил, хоть и не показывал этого.

Иногда, правда, Максим перегибал палку, и тогда отец запирал его дома. Борис Геннадъевич уже давно понял, что отбирать у сына деньги и машину бессмысленно — без них Макс вполне спокойно проживёт. А вот лишить его гулянок и общения с друзьями, которых у парня было целое море — совсем другое дело. Сидеть на одном месте для него — огромная проблема. Правда, и это наказание со временем Максим обошёл.

Однажды друзья пробрались к нему во двор с лестницей в руках, и он с лёгкостью сбежал из дома на очередную вечеринку. Когда отец узнал об этом, то удвоил наказание и гонялся за сыном с ремнем в руках по всему двору. Надо отметить, что Макс при этом хохотал как конь и напевал песню «Нас не догонят».

В другой раз, когда молодого человека, не рассчитавшего с алкоголем, домой принесли на руках друзья, Борис Геннадьевич поставил решотки на окнах в комнате сына. Первую неделю все шло хорошо, глава семейства Субботиных радовался, что смог приструнить отпрыска. Рассчитывал на то, что ему пойдёт на пользу такое наказание и в следующий раз Максим начнёт думать головой, прежде чем напиваться до состояния медузы.

Однако, уже в середине второй недели домашнего ареста, жена Бориса Геннадьевича вместе с домработницей окружили его, прося перестать наказывать Максима. Оказалось, от скуки парень уже так их достал своей болтовней (и делал это, по мнению мужчины, специально), что все уже сходили с ума. Даже соседи. С ними он тоже часто разговаривал. В основном о погоде. И разговаривал он о ней, а точнее кричал через забор, каждый раз, когда они выходили из дома.

— Бать, ты же знаешь, я могу болтать без умолку, — легонько пихнув отца плечом в тот вечер, тихо и с хитрицой в голубых глазах проговорил Макс, — давай пощадим хотя-бы соседей, а?

— Ты меня с ума сведешь, Максим! — Краснея от гнева, воскликнул Борис Геннадьевич.

— Я уже устал от тебя! Лучше бы я тебя в армию отправил!

— Это значит, что наказание окончено? — Парень вскинул брови и, улыбнувшись во все тридцать два зуба, обнял отца и звонко поцеловал его в лысеющую макушку. — Спасибо, ты лучший! Пока!

С этими словами блондин пулей вылетел из кабинета отца, пользуясь его замешательством. В тот вечер глава семьи Субботиных только устало вздохнул, не зная, что и делать с сыном. Образ жизни Максима ему определённо не нравился, но и наказывать его было бесполезно.

Поставив машину в гараж, что стоял возле здоровенного коттеджа с темно -кофейной черепичной крышей, блондин не спеша направился домой, мечтая поспать и набраться сил, чтобы выглядеть к приезду отца бодрым. Оказавшись в просторной прихожей, выполненной в светло-бежевых тонах, Макс скинул с ног оранжевые кроссовки с белыми шнурками и первым делом пошёл на кухню, чтобы выпить воды. Сушить после алкоголя его начинало почти сразу.

Расстегивая на ходу рубашку в зелено-синюю клетку, он расслабленно шагал по прохладному ламинату тёмного коридора. Дома было тихо и уютно. Ароматно, но едва уловимо пахло выпечкой Анастасии Петровны — домработницы, которую Максим любил за доброту и вечный оптимизм.

Ничего не предвещало беды. Однако, услышав тяжёлые шаги неподалёку, блондин напрягся. Сердце его забилось чаще, взгляд глаз, кажущихся в лунном свете темно -серыми, бегло пронесся по стенам коридора и кухни, ища что -нибудь полезное. Почему-то парню казалось, что в дом пробрались воры. Но когда до ушей Максима донесся знакомый кашель, он расслабился и с облегчением прислонился к стене. Правда, тут же снова напрягся. Кашель был папин.

«Черт, лучше бы воры залезли. Какого он прилетел так рано?» — с досадой подумал молодой человек, бесшумно проходя на кухню.

Под навесными шкафчиками цвета фисташек тихо светила подсветка, заливая своим тёплым, рассеянным светом столешницы и кидая блики на мраморный, овальный стол. Под него Максим и юркнул, так как шаги становились все громче. Как только длинные ноги парня, слегка обтянутые светло-голубой джинсовой тканью, согнулись в коленях под столом, на кухне появился Борис Геннадьевич, одетый в чёрный длинный халат.

Мужчина подошёл к кухонному гарнитуру, налил себе воды и облокотился о стол. Максим изо всех сил пытался себя не выдать, стараясь дышать как можно тише. Он понимал, что если отец его обнаружит, да ещё и нетрезвым, то будет плохо. За последний месяц Макс успел натворить немало дел и шутками тут уже не отделаешься. Да и слушать нотации среди ночи совсем не то, о чем он мечтал. В то же время ему дико хотелось смеяться. Краснея и сдерживая смех, он уткнулся носом в сгиб локтя.

Сверху послышался приглушенный грохот от стакана, поставленного на кухонную тумбу, и отец Макса, вздохнув, начал проходить мимо стола, направляясь к выходу из кухни. Однако, в последний момент он выронил очки, которые тихо приземлились напротив застывшего блондина. Что-то недовольно буркнув под нос, мужчина присел на корточки, чтобы найти очки, но сына нашёл первым.

— Ты что тут делаешь? — шокированно спросил у него Борис Геннадьевич, недоуменно хмуря брови.

— Бать, это все сон, — нервно усмехнулся Максим, протягивая отцу очки, — я тебе приснился. Спи дальше.

— Да? — Нехорошо прищурился мужчина, резко забирая свои очки из рук сына. — Не знал, что во сне можно чувствовать запахи. Особенно запах пива, исходящий от тебя. А ну быстро вылез!

Блондин тяжело вздохнул и с неохотой выбрался из -под стола. Выпрямившись, он встал напротив отца, поправляя расстегнутую рубашку, которая успела немного помяться. Борис Геннадьевич, скрестив руки на груди, осматривал лицо сына тяжёлым, суровым взглядом. Максим с виноватым видом опустил глаза в пол, на свои белые носки с изображением кусков пиццы в районе щиколоток. Парень не нервничал, лишь спокойно ждал гневной тирады.

— Вот, значит, как вы с матерью делаете, пока меня нет дома? Я говорю браться за учёбу, а ты берёшься за алкоголь, паршивец? — Тихо, но возмущённо и сердито говорил мужчина, не сводя внимательного взгляда с Макса, что все также смотрел в пол, убрав руки в карманы мешковатых джинс со множеством рваных дыр на коленях.

— Ма тут ни при чем, — устало сказал блондин, чувствуя, как засыпает на ходу. — Я сам ушёл, пока она спала.

— Лапшу на уши мне не вешай, — тут же ответил Борис Геннадьевич, краснея от злости.

— Маше завтра тоже устрою! Совсем тебя, оболтуса, распустила, пока я на работе!

— Бать, да не злись ты так, это в последний раз, — зевнул Максим.

— Да, в последний, — с горящими глазами кивнул мужчина, хлопнув по столу. — Из тебя ничего путного не выйдет, пока ты будешь шляться по клубам! Я это больше так не оставлю!

— Борь, что такое? — Послышался тихий, сонный голос из коридора, прежде чем в кухню зашла невысокая, миниатюрная женщина в нежно -голубом халате. Убрав слегка спутанные белокурые волосы от ухоженного лица, она обвела сына и мужа удивлённым взглядом и резко остановилась. — Максим?

— Извини, — вздохнул парень, сожалея, что попался на глаза отцу и подвёл ее. Так, с тобой я поговорю завтра, — обратился Борис Г еннадьевич к сыну. — Быстро спать!

Молодой человек спорить не стал. Пожал плечами и прошёл мимо родительницы, шепнув ей, что все будет хорошо. Мария проводила сына растерянным взглядом, а потом посмотрела на мужа. Его серо-зелёные глаза были все также сощурены.

— Боря, не сейчас, — твёрдо сказала женщина, затягивая пояс халата потуже. — Завтра обсудим. Идём спать, хорошо?

Мужчина, стиснув зубы, с мрачным видом кивнул, не говоря больше ни слова. Всю ночь он думал, как перевоспитать сына, как заставить учиться и как выбить всю дурь из его головы.

На утро, глава семейства Субботиных встретился со своим братом за чашкой ароматного кофе.

— У тебя Макс — парень хороший, — поставив белоснежную, небольшую чашку на блюдце, сказал Виктор. — Его энергию только в нужное русло надо направить.

— Ага, как же, — отозвался Борис Геннадьевич, раздражённо постукивая пальцами по столу. — В армию его надо отправить, пусть служит. Пускай с универа отчисляют нахрен, не буду больше платить. Сидит уже на шее и ноги свесил. Задушил бы, но люблю гада.

— Не кипятись, — велел ему брат, — со временем одумается.

— Слушай, — оживился, вдруг, Субботин, — а у тебя ведь Марьянка за ум взялась! Чем она там занимается? Помогаешь ей?

На лице Виктора появилась тёплая улыбка, но быстро пропала. Свои эмоции и чувства он показывать не любил.

— Она работает над линией косметики, — ответил он, но потом напрягся и кашлянул, — как бы замуж не выскочила раньше времени.

— Да успокойся, твоя Марьяна никогда о замужестве не мечтала, — махнул рукой Борис Геннадьевич, глотнув кофе, — но я смотрю, твоё наказание пошло ей на пользу. Я думаю Макса тоже отправить к бабушке. Как считаешь?

Виктор Берг хмыкнул, потирая подбородок большим пальцем.

— Это твой сын, поэтому тут я тебе не советчик, решай сам.

Субботин довольно и задумчиво улыбнулся. Настроение его поднималось всякий раз, когда ему удавалось решить какую -нибудь проблему. А проблема с сыном — одна из самых важных для него. Борис Геннадьевич хотел, чтобы Максим стал ответственным и более серьёзным, чтобы в дальнейшем вёл после него бизнес и сменил, наконец, образ жизни.

— А я уже все решил, — откинувшись на спинку стула, объявил мужчина, скретив руки на груди. — Пусть вместо Таиланда едет к нашей мамуле и помогает ей на огороде. И с бабушкой пообщается, и подальше от тусовок своих будет. Может, поумнеет.

***

Уже ближе к обеду Борис Геннадьевич уверенным шагом шёл к комнате сына, чтобы сообщить ему «радостную» новость. Новость Максим воспринял с громким смехом. Правда, когда понял что отец не шутит, нахмурился. Отложив наушники в сторону, парень поднялся со своего кресла и смерил Бориса Геннадьевича все ещё недоверчивым взглядом.

— Ты серьёзно, бать? Хочешь на все лето отправить меня к бабушке?

— Да, — незамедлительно ответил ему отец, приподняв подбородок. Настроение его, в отличие от настроения сына, было на высоте. — Собирайся, Максим. Проведёшь время с пользой, поможешь бабушке.

— И это всего лишь за то, что я вчера выпил? — Пораженно спросил блондин, вскинув светлые брови. — Лишаешь меня поездки в Тай? Я с пацанами уже договорился, билеты куплены!

— Сынок, это не наказание, — милостево сообщил ему Борис Геннадьевич, поправляя воротник чёрной рубашки.

— А что это? — глаза молодого человека слегка сузились. — Бесплатный тур по огороду? Я не поеду никуда.

Глава семейства Субботиных похлопал сына по плечу и, слегка наклонившись к нему, вкрадчиво произнёс:

— Поедешь. Ещё как поедешь. Собирайся.

Какое-то время они продолжали ругаться. Макс никуда ехать не хотел. Какая бабушка? Какой огород? Они с друзьями уже все распланировали и решили. Оставалось две недели до вылета. И тут такое! Однако, парень понимал, что с отцом спорить бесполезно. Если он окончательно разозлится, то плохо будет всем. Даже маме, которая, услышав шум, ворвалась в комнату и принялась заступаться за сына. Но и это не помогло. Борис

Геннадьевич, бросив напоследок, что Максим потом скажет ему спасибо, вышел из комнаты.

Молодой человек, пихая все вещи без разбора в черно -жёлтый рюкзак, сжимал зубы от злости, краем уха слыша слова поддержки от мамы, устроившейся на его кровати. Она была очень обеспокоена.

— Максим, может это все-таки хорошая идея? — тихо, с надеждой на понимание, проговорила она. — Побудешь у бабушки, ты её так давно не видел.

Блондин, откинув в сторону рюкзак, повернулся к маме. Все его движения были резкими, рваными, совсем не скрывающими то, что он разозлен.

— Мама, я могу к ней съездить на неделю. Этого достаточно, чтобы погостить!

— Милый, папу не переубедишь, — с сочувственным вздохом отозвалась мама. — Но я постараюсь поговорить с ним.

Максим молча кивнул, накинул лёгкую ветровку и сел рядом с Марией. Она взъерошила его золотисто-пшеничные волосы, убрала со лба пару волнистых прядок и ободряюще улыбнулась. Парень улыбнулся ей в ответ. Кисло и натянуто.

— Всё будет хорошо. Может, это пойдет тебе на пользу?

— И ты туда же, — махнул рукой молодой человек, не глядя на мать.

— Максим, все же тебе пора взрослеть, — подумав, сказала она. — Я не хочу, чтобы вся твоя жизнь пролетела вот таким образом.

Блондин повернулся к родительнице, не скрывая раздражения.

— Каким, мам? Я что-то плохое делаю? Убиваю кого-то? Мучаю?

— Все эти похождения ничем хорошим не заканчиваются. Не трать свою жизнь на бессмысленные гулянки. Твой отец в двадцать лет уже думал о будущем, шёл к своей цели. Может быть, он придумал слишком строгое наказание, но так, возможно, будет лучше.

— Звездец, — со вздохом выдал Макс, постепенно успокаиваясь. Встав с кровати, он схватил рюкзак и закинул его на плечо. — У ба там чтоли исправительная колония на дому? Сначала систр туда отправили, теперь за меня взялись?

Мария тоже встала, и, пожав плечами, улыбнулась.

— Как видишь, Марьяна после этого сменила круг общения и начала заниматься собственным бизнесом.

— Марьяна просто парня встретила нормального, вот и все.

— Может и тебе последовать её примеру?

Макс хмыкнул.

— Что? Встретить парня?

Мама укоризненно покачала головой.

— Завести нормальные отношения, найти хорошую девушку. А не тех разрисованных кукол, которых ты приводишь домой.

— Мам! — Округлил глаза молодой человек.

Мария лишь рукой махнула.

— Если ты думаешь, что я ничего не замечаю, то ты ошибаешься, милый. Собирайся, не зли отца.

Всю дорогу к бабушке Максим молчал. Он больше не злился — остыл также быстро, как и вспыхнул, однако настроение у него все равно оставалось не особо радужным. Сидя на переднем сидении с закинутыми к лобовому стеклу ногами, он покачивал головой в такт музыке, что играла в его наушниках. Парень смирился, что не сможет попасть в Таиланд, что отец просто так взял и разрушил все его планы. А ещё ему не верилось, что это действительно происходит именно с ним. Ведь ещё недавно, в прошлом году, точно также к бабушке отправили Марьяну. Тогда он смеялся и подкалывал сестру, а теперь оказался в её шкуре.

Но долго грустить и злиться Макс не умел. Он старался везде искать плюсы, и раз уж его сослали к бабушке, это не значит, что лето должно пройти ужасно. Молодой человек был уверен — веселиться ему запретить никто не сможет! Он сделает все, чтобы провести время отлично. А потом вернётся домой и слетает в Таиланд осенью. А самое главное докажет, что отец ошибся и зря придумал такое нелепое наказание. Да, с Марьяной, его двоюродной сестрой, это прокатило, но там были другие обстоятельства.

Максим считал, что пока он молод, нужно брать от жизни все. И когда он вернётся домой, то продолжит веселиться. Работа и учёба подождут.