Игра вслепую

Мой же, напротив, заставляет меня принять на себя руководство семейным бизнесом, в чём я абсолютно не заинтересован. Отец отвечает за бизнес, а мать — за поиск жены для меня. Это их главнейшие жизненные цели. Чтобы я возглавил семейный бизнес, выгодно женился, обзавёлся детишками, от двух до пяти, чтобы мои родители могли их баловать и хвастаться ими. И дело сделано.

Полный отстой.

Но что ещё хуже? Насколько мало я знаю о Люси. Она учится — но где? Где конкретно она живёт? Действительно ли она работает? Так много вопросов, так много мельчайших подробностей, которые я бы хотел знать о ней, но она скрытная. Даже немного отстранённая. Ей хотелось сохранить наши отношения как можно более лёгкими, и я уважаю её желания.

Несмотря на то, как самому трудно сохранять их лёгкими. Я хочу большего.

— Эй. — Тихий голос Люси выводит меня из задумчивости, я смотрю на неё и улыбаюсь. — Ты в порядке? Кажется, ты немного задумался.

Мне нужно сосредоточиться на том, что важно сегодня вечером. Тот факт, что моё время с этой девушкой ограничено, заставляет меня нервничать. Словно мне нужно цепляться за каждую секунду, что мы вместе, и сделать их незабываемыми.

— Да, всё хорошо. — Я целую её, подняв руку и обхватив ладонью её лицо, поглаживаю пальцем её скулу. У Люси вырывается тихий вздох, веки, дрогнув, закрываются. Я знаю, ей очень нравится, когда я так к ней прикасаюсь. И, похоже, ей нравится, когда я прикасаюсь к её анусу. — Как ты?

Она открывает глаза и улыбается, но эту улыбку можно посчитать в лучшем случае дрожащей.

— Я в порядке. Как я и говорила, просто немного нервничаю.

— Почему? — Беру в ладони её лицо и наклоняюсь поцеловать, мои губы онемевшие, как и у неё. Я не хочу, чтобы Люси нервничала, но, кажется, догадываюсь, что заставляет её так переживать.

И от этого по моим венам проносится импульс надежды. Я хочу её так чертовски сильно. Хочу познать каждую её частичку. То есть, хочу быть первым у неё.

Но считает ли она меня достойным? Ведь, в конце концов, наша связь — всего лишь летняя интрижка. Она неоднократно об этом напоминала. С чего вдруг она подарит свою девственность парню, которого больше никогда не увидит? В этом нет никакого смысла.

Хотя, мне бы хотелось удостоиться такой чести. Чёрт возьми, я хочу этого. То, что я чувствую к Люси… никогда до этого я не испытывал подобных чувств к девушке. Никогда. Всё дело было только в удовольствии и удовлетворении. Мои отношения с девушкой редко бывали длительными. Блин, для меня два свидания — уже долго. Просто я не встречаюсь. Зачем тратить свое время?

В любом случае, непохоже, что у меня есть выбор. Если люди думают, что в этой стране нет браков по договоренности, значит, они не знакомы с моими родителями. Моя будущая жена и мой будущий брак — это не союз двух людей, это — слияние бизнеса.

Чёрт, полный отстой. Кстати, о бесчувственности. Сидни настроена так же, и мне ненавистно это. Она заслуживает быть любимой.

Как и я.

Я понимаю, что Люси мне так и не ответила, прижимаюсь губами к её лбу, глубоко вдыхаю чудесный аромат.

— Из-за чего ты волнуешься, Люс?

Она нервно вздыхает.

— Потому что сегодняшний вечер особенный. Один из наших последних вечеров вместе, Гейб, и мне хочется, чтобы он прошёл хорошо.

— Всё, что происходит между нами, всегда хорошо. Мне хорошо уже просто от того, что ты рядом. — Снова её целую, наслаждаясь, как легко она открывается мне. Ушла вся её застенчивость. Люси раскрепощённая, предприимчивая, а иногда и потрясающе дикая. И мне чертовски нравится, когда она такая.

— Ты слишком милый, — говорит она, вздыхая.

— Как и ты. — И заявляю права на её рот, не желая больше разговаривать. Мне больше хочется продемонстрировать ей, что чувствую, чем наговорить кучу слов, которые она может посчитать бессмысленными. Не потому, что они такие, я говорю искренне, но поступки говорят больше.

Так всегда было.

— Пошли в твою комнату, — говорю ей, беря Люси за руку и ведя к лестнице. — Мы можем раздеться догола и провести ночь вместе.

Люси начинает смеяться, нервное хихиканье заставляет меня поверить, что, возможно, она всерьёз задумала подарить мне свою девственность. Если это вообще возможно. Это так называется? Чёрт, я не знаю, что делать. Что сказать. Я должен принять её как подарок, чем она и является. Я понимаю это.

Эта девушка… она становится всем для меня.

Большим, чем я хочу признать.

Люси

Я дрожу. Меня буквально трясёт, и, чтобы успокоить свои измотанные нервы, делаю глубокий вдох. Гейб ведёт себя, словно нет ничего особенного в том, что мы поднимаемся в комнату, в которой я остановилась на всё лето. В комнату, где мы с Гейбом снова и снова делали друг с другом множество вещей: потрясающих, непристойных и головокружительных.

Кто бы знал, что быть настолько эмоциональной и дать волю своей чувственности, будет так чертовски хорошо? Ладно, я подозревала. Я не совсем невежа. Предполагается, секс должен быть хорош. А когда вы с кем-то, кто вам не безразличен, он становится действительно приятным. Но из-за постоянных маминых нравоучений мной настолько сильно завладел страх, что всё, связанное с сексом, пугало меня. Я могла поцеловать парня. Позволить ему немного пощупать меня, затем в ответ немного пощупать его, но на этом всё. Дальше я бы не позволила себе зайти.

Я была слишком напугана.

С Гейбом я забыла про страх. Он делает всё таким увлекательным, безрассудным, и невероятным. То, как он смотрит на меня, как прикасается ко мне, насколько легко и быстро кончаю с ним, это просто… вау. Если он может заставить меня чувствовать себя так чудесно, когда мы просто ласкаем друг друга, то представьте, каково будет, когда дело дойдет до настоящего соития.

И это то, чем я занималась. Представляла, как позволяю сделать это со мной. Позволяю ему овладеть мной. Мы зашли так далеко, что какой смысл цепляться за одну маленькую деталь? Я хочу этого, хочу, чтобы Гейб стал моим первым. И надеюсь, что это произойдет сегодня. Просто очень трудно поднять эту тему.

Эй, Гейб. Я расстаюсь со своей невинностью только ради тебя!

О, привет. Гейб, я полагаю, сейчас ты можешь засунуть свой член в меня. Очевидно, ты готов к этому. Как и я. Наконец-то, правда?

Просто возьми меня.

Морщусь. Нет, ни один из этих вариантов не сработает. Несу какую-то чушь. Как обычно, когда нервничаю, в голову лезут сумасшедшие мысли, а прямо в этот самый момент, можно сказать, я на пороге полномасштабной панической атаки…

— Эй. — Он останавливается в проёме двери в мою комнату, подносит наши соединённые руки к губам и целует мои костяшки. — Если ты против, я смирюсь с этим.

То, что он вообще произносит подобное, сводит с ума и достигает сердца. Он настолько невероятно чуткий. Девушка, которая однажды окончательно зацепит его, будет счастливой стервой.

И с чего вдруг, от мысли о какой-то другой счастливице, подцепившей Гейба, моё сердце словно раскалывается надвое?

Рассматриваю его. Наполовину распахнутая рубашка, которую я не успела до этого расстегнуть до конца, позволяет увидеть его загорелую и упругую кожу. Последние несколько дней он не брился, так как знает, что мне нравится, когда он трётся своим щетинистым лицом о мою голую кожу. Я протягиваю руку, провожу пальцами по его подбородку, наслаждаясь покалыванием приятной, но и в то же время колючей щетины.

— Я хочу сделать это. — Встречаюсь с ним взглядом, у него такое сосредоточенное выражение лица. Мне кажется, что он говорит очень серьёзно, и мне это импонирует. — Я хочу быть с тобой. Я хочу… ты знаешь.

— Даже не можешь сказать это вслух, Люс? — Его голос поддразнивающий.

У меня горят щёки.

— Могу.

— Тогда скажи. — Он дотрагивается до моего лица, проводит пальцами вдоль шеи, вызывая во мне дрожь. — Чего ты хочешь?

— Тебя, — шепчу я. Запинаюсь. Делаю глубокий вдох. Просто скажи это. — Внутри меня.

Его лицо темнеет, становится голодным. Собственническим.

— Обожаю, когда ты так говоришь.

— Не сомневаюсь, — бормочу я и улыбаюсь, довольная, что мне хватило смелости произнести эти слова.

Он нежно проводит пальцами по линии моего подбородка.

— Ты уверена?

Я медленно киваю и тяну его в спальню. Не то чтобы он неохотно идёт за мной. Он хочет этого. Он хочет меня так же сильно, как и я его.

Осознание этого опьяняет.

— Я не хочу причинить тебе боль. — Он обхватывает мою шею сбоку, скользит пальцами, пока не накрывает ладонью затылок. — Я хочу сделать эту ночь идеальной для тебя.

— Знаю. И ты сделаешь. — Он снова целует меня в лоб, и я, переполненная эмоциями из-за милого жеста, закрываю глаза. Для него мои желания всегда на первом месте. Он — щедрый любовник, и, в свою очередь, мне хочется подарить ему весь мир.

Я боюсь, что как только заполучу его, как только узнаю, как ощущается Гэбриэл Уолкер, двигающийся внутри меня, занимающийся со мной любовью, то буду разрушена для кого-то другого. Он окончательно погубит меня.

Но сегодня мне плевать. Я хочу быть разрушенной. Гейбом.

— Если мы не хотим, чтобы я сделал тебе больно, нам стоит позволить себе долгую прелюдию, — говорит он, шаловливо улыбаясь. — Знаю, это будет непросто, но, думаю, ты справишься.

— Звучит ужасно, — отвечаю, надеясь, что он услышит подразнивающие нотки в моём голосе. Кажется, что всё время, вплоть до этого самого момента, мы с Гейбом только и занимались прелюдией, повышая напряжение между нами.

— Я знаю, ладно? Чертовски ужасно.

Мы оба смеёмся, и затем он целует меня, заглушая работу моего мозга своими замечательными губами. Его язык танцует с моим, руки путешествуют по всему моему телу, опускаясь вниз, и начинают теребить подол платья. Предвкушение посылает импульс желания между моих ног, особенно ожидая, как он вот-вот обнаружит, что под этим платьем на мне нет трусиков. Как и бюстгальтера.

Мне кажется, Гейб одобрит отсутствие нижнего белья.

По-прежнему продолжая целовать меня, он просовывает руки мне под платье и легко скользит пальцами по моим бёдрам. Обвиваю его шею руками и притягиваю Гейба ближе, желая никогда не отпускать его. Он такой сильный, его тело такое твёрдое, упругое и мускулистое. Протягиваю руки между нами, чтобы расстегнуть рубашку до конца, мои пальцы быстро расправляются с пуговицами, пока она не распахивается, и я могу прикоснуться к его горячей, гладкой коже. Пробегаюсь пальцами по плоскому животу, позволяя им скользить вниз к поясу его брюк.

Но всё ещё не чувствую себя достаточно смелой, чтобы их расстегнуть. Не хочу торопить события.

Он проводит пальцами вверх и вниз по внешней стороне моих бёдер, меня пробирает дрожь. Его руки обхватывают бёдра сзади, касаясь попы, и продолжают двигаться вверх. Думаю, он уже понял, что на мне нет белья. Разрываю поцелуй и всматриваюсь в него.

В его глазах мерцает тёмный блеск, и улыбка просто огромная.

— Люс, ты — плохая, грязная девчонка.

— Я? Почему это? — спрашиваю невинно и даже хлопаю ресницами для убедительности.

— Ты знаешь, почему. — Он задирает платье до бёдер, полностью разоблачая меня, и тяжело вздыхает. — Посмотри на себя, — произносит он благоговейно, упираясь взглядом в место соединения моих бёдер.

Извращенец.

Но, эй, во всяком случае, он — мой извращенец. Этой ночью.

Крошечная часть меня желает, чтобы я смогла удержать его на все мои ночи.

Глава 14

Люси

Не говоря ни слова, Гейб опускает ладони мне на плечи и мягко толкает назад, и мне ничего не остается, кроме как упасть на кровать. И, так как юбка больше не помеха, когда я приземляюсь, мои ноги широко раздвигаются, открывая вид на мою беззащитность. Он не отрывает взгляд, продолжая пялиться туда, где соединяются мои бёдра.

— Детка, похоже, ты изрядно влажная, — шепчет он своим низким, глубоким голосом, который посылает по моей коже каскад мурашек.

Он редко обращается ко мне как-то иначе, чем по имени или Люс, поэтому, когда он называет меня деткой, у меня в животе начинают порхать бабочки. Я задерживаю дыхание, как только он тянется к поясу своих брюк, расстегивает кнопку и затем тянет молнию вниз, сбрасывая туфли, прежде чем освободиться из брюк, стоя передо мной. Я наблюдаю, мой взгляд падает на перед его чёрных боксеров-брифов, на то, как его толстая эрекция натягивает их спереди.

У меня слабеют ноги, и я рада, что не стою.

— Сними платье, Люс, — требует он, встретившись со мной глазами. Он любит покомандовать, но я не против. В спальне он берёт на себя полный контроль, что нахожу очень сексуальным. Большую часть времени мне кажется, словно я понятия не имею, что делаю, так что предпочитаю, когда он говорит, что делать.

Без колебаний снимаю платье, стягивая его через голову, подмечая огонь в его глазах, как только он видит, что бюстгальтера на мне тоже нет. Гейб медленно качает головой, потирая рукой подбородок и продолжая изучать меня.

— Лифчика тоже нет? Ты определённо числишься в списке непослушных девочек, — говорит он с похотливым блеском в глазах, присоединяясь ко мне на кровати и накрывая меня своим большим телом, расставив руки по обе стороны от меня. — Хотя быть в этом списке не так уж и плохо.

— Именно на это я и надеялась, — успеваю прошептать перед тем, как он захватывает мой рот. Поцелуй глубокий, и такое ощущение, что его горячий, влажный язык касается меня повсюду. Он отстраняется от моих губ, чтобы спуститься поцелуями вниз по всей длине шеи, по ключицам, его руки у меня на груди, пальцы касаются сосков, вызывая во мне дрожь.

Я обожаю то, как уверенно он прикасается ко мне, как внимательно следит за тем, что мне нравится. Он чётко знает, что сделать, чтобы я умоляла о большем, как и то, какие чувствительные у меня соски. У меня перехватывает дыхание, стоит ему обхватить губами один и начать сосать и тянуть его, кружа языком и прикусывая зубами плоть. Стремясь к Гейбу, я зарываюсь руками в его мягкие волосы, притягивая ближе к себе, и приподнимаю бёдра. Во мне просыпается чувство разочарования, когда понимаю, что он до сих пор не обнажён.

Гейб уделяет такое же внимание другому соску, облизывая, посасывая и кусая его. Я практически чувствую, что могла бы кончить просто от того, как он сосет мои соски, безумие какое-то.

Он медленно проводит дорожку поцелуев к моему животу, кружит языком вокруг пупка, прежде чем последовать дальше. И я широко развожу ноги, чтобы он устроился, готовая к тому, чем он так щедро делится.

Но, когда Гейб медлит, открываю глаза и поднимаю голову, вижу, как он с лёгкой улыбкой, изгибающей его губы, наблюдает за мной.

— Ты такая красивая вот так, Люси.

Мне одновременно и неловко, и приятно. От его слов, от того, как он смотрит на меня, как прикасается ко мне, я чувствую себя красивой. Ничего не говорю, потому что не знаю, как ответить. Но, кажется, он и не против. Гейб опускает голову, его взгляд по-прежнему прикован к моему, когда он прижимается губами к внутренней стороне бедра. Едва касаясь, он целует меня там снова и снова, приближаясь все ближе и ближе к моему клитору. Я трепещу от предвкушения, и как только его рот оказывается прямо там, где я так жажду — у меня между ног, а его язык начинает порхать по моим складочкам, у меня трясутся ноги и закатываются глаза.

С моих губ срывается протяжный и дрожащий стон. Его плечи слегка задевают внутреннюю сторону бёдер, он хватается за них, закидывает к себе на плечи и продолжает лизать и сосать меня. Один длинный палец проникает в меня, затем ещё один, Гейб медленно проталкивает их внутрь и обратно, в полной тишине комнаты слышны только хлюпающие звуки моей плоти.

— Ты такая охренительно мокрая и тугая. — Похоже, он едва сдерживается. — Не могу дождаться, когда окажусь внутри тебя.

Я тоже не могу дождаться, когда он будет во мне. Всё моё тело дрожит от предвкушения и нервов. Будет ли это больно? Не хочу, чтобы было больно. Я хочу, чтобы это стало незабываемым, идеальным событием. Знаю, что не существует такого понятия, как «идеальный», но я полна решимости провести самую лучшую ночь с Гейбом.

И я уверена, что он сделает всё, чтобы убедиться, что я наслаждаюсь этим моментом.

Гейб продолжает ласкать меня языком, кружа по моему клитору, прежде чем втянуть его в рот, одновременно увеличивая темп своих пальцев. Он всегда настолько увлеченный, делая мне куни, что кажется, ему и самому это очень нравится, чему чертовски рада, потому что, о, мой бог, я действительно наслаждаюсь, когда он делает его.

Лицо Гейба у меня между ног вполне может стать моей любимой вещью. И если из-за этого я становлюсь грязной шлюшкой, то так тому и быть. Я приму и буду использовать по максимуму свою порочную сущность.

— М-м-м, твой вкус чертовски хорош, — бормочет он рядом с моим влагалищем. Легкая вибрация его голоса посылает мурашки по всему моему телу, я зарываюсь пальцами в его волосах, прижимая к себе, практически вдавливая в себя его лицо. Я уже близка. Чувствую себя так, словно балансирую на краю восхитительной бездны, но падать в неё пока не хочу. Я хочу растянуть удовольствие, сделать так, чтобы оно длилось вечно. Это одно из моих последних мгновений с Гейбом, и мне не хочется, чтобы оно заканчивалось.

Но затем он отстраняется от меня, и я не могу справиться с окатившей меня волной разочарования. Что он делает? Куда он идет? Я изумленно смотрю на него, замечаю, как блестят его губы и подбородок, и от смущения краснею.

Я… по всему его лицу. Но не могу не думать, что это невероятно возбуждающе.

— Иди сюда. Давай слегка изменим позицию, попробуем кое-что новенькое. — Он ложится на кровать головой на подушки, похоже, его член вот-вот прорвется через боксеры. Гейб машет рукой, призывая меня подойти к нему, что я и делаю. — Оседлай меня.

Я начинаю пристраивать ноги по обе стороны его бёдер, но он трясет головой.

— Оседлай моё лицо.

У меня рот открывается.

— Что ты сказал?

Он улыбается, напоминая бесстыжего мальчишку. Скорее даже соблазнительного взрослого мужчину с дьявольскими намерениями.

— Да. Трахни моё лицо, Люси. Давай же.

Трахни моё лицо? О боже, клянусь, у меня слабость от одних лишь слов. Звучит безусловно… пошло. И потрясающе.

Опускаюсь на колени на матрас рядом с ним, моё тело всё ещё пульсирует, нуждаясь в оргазме, к которому я была так близка всего пару минут назад.

— Не знаю…

Гейб даже не позволяет мне договорить. Хватает меня за бёдра и тянет на себя, и мне ничего не остается, кроме как сделать то, что он хочет. У меня вырывается визг, как только он пристраивает меня прямо над своим лицом, мои колени обхватывают его голову с обеих сторон. И когда прижимает ко мне рот и начинает языком неторопливо и томительно лизать меня, я тянусь и изо всех сил впиваясь пальцами вцепляюсь в изголовье кровати.

О, божечки. Я чувствую его до самых кончиков пальцев ног. Он продолжает медленно лизать, затем увеличивает темп над моим клитором, порхая языком вокруг и доводя меня до исступления. Я стараюсь сдерживаться. Не хочу задушить его до смерти и превратить свое влагалище как смертельное оружие. Но ничего не могу поделать. Я стону. Выдыхаю его имя, чертыхаюсь, вращаю бёдрами, пытаясь заполучить его рот на одной определённой точке, которая, уверена, отправит меня прямо в страну оргазмов. Вдруг он вставляет глубоко в меня два пальца, сильно всасывает клитор, и вот оно.

Я обмякаю на его лице, сильно кончая, выкрикивая его имя снова и снова. Его руки крепко держат мои бёдра, прижимая к нему, так как он продолжает сосать мою горошинку, я наклоняюсь вперёд, упираясь лбом в мягкую спинку кровати и закрывая глаза. Я, наверное, потеряю сознание. О, мой бог, от такого оргазма я сейчас лишусь чувств и моё тело не перестанет содрогаться. Боюсь, он довёл меня до полного припадка …

— Люси. — Гейб отрывает меня от своего лица, я открываю глаза и вижу, что он пристально смотрит на меня, его рот изогнулся в этой высокомерной надменной улыбке. И выглядит безумно довольным собой. Я же, наоборот, совсем без сил. И едва ли в состоянии держать глаза открытыми. — Думаю, ты готова.

Хмурюсь, пытаясь отдышаться, успокоить своё учащённое сердцебиение, но это просто невозможно. Мне повезло, что прямо сейчас у меня не случился сердечный приступ.

— К чему?

— Ко мне.

Гейб

Нет ничего лучше, чем довести Люси до оргазма. Серьёзно, она прекрасна, когда кончает и издаёт все эти сексуальные звуки. То, как она дышит, как у неё перехватывает горло, хныканье, стоны, то, как произносит моё имя, а иногда даже выкрикивает его. Чтоб меня, это потрясающе. Наблюдая за ней, я завожусь как ни с одной другой девушкой до этого, поэтому стараюсь сделать вид, будто ничего особенного в этом нет.

Но это имеет огромное значение. Люси много значит для меня, и мне очень важно заставить её чувствовать себя хорошо. Если бы мог подарить ей целый мир, я бы сделал это, вот как далеко зашёл с ней. Хотя, на самом деле, говорю себе, это пустая трата моих времени и эмоций. Меньше, чем через два дня, я буду в другом штате и больше никогда не увижу её. Мы могли бы пообещать друг другу звонить и прочую чушь, но оба знаем, что это не сработает.

Это конец. Сегодняшняя ночь, может быть, ещё завтрашняя, и на этом всё.

Я действительно чертовски ненавижу, что это почти конец.

Отгоняю прочь все негативные мысли и фокусируюсь на моей девочке. Она упала на кровать около меня, разгорячённая и голая, с довольной улыбкой на лице. Веки полуоткрыты, и у неё такой вид, будто в любой момент может заснуть. От осознания, что именно я вызвал эту удовлетворённую улыбку на её лице, мне хочется надуться от гордости, но унимаюсь. Не нужно вести себя как придурок.

— Иди сюда, — бормочу себе под нос, потянувшись к её талии. Она охотно подчиняется, обхватывая руками мою шею, пока я подминаю её под себя. Целую, и она даже не уклоняется, учитывая, что мой рот был на её киске всего несколько минут назад. В какой-то момент мне стало страшно, что она задушит меня, но всё равно продолжал. Это был безумно горячий момент, который я никогда не забуду.

— Мне ну очень нужен презерватив. — Другими словами, умираю, как хочу оказаться в ней. Хотя, когда это случится, боюсь, не продержусь и пары минут. Бедняжка Люси подумает, что я — скорострел.

Закрываю глаза, думаю о посещении дантиста. О сдаче экзамена, к которому не подготовился — стоп, я редко готовлюсь к экзаменам, так что это не помогает, о чём угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о чересчур быстрой эякуляции.

— Конечно. — Люси не помогает решить мою проблему, хотя мне очень нравится, как она целует мою шею, неторопливо скользя губами и покусывая мой подбородок. — У тебя он есть? — интересуется она робко.

Спасибо Господу, ещё раньше я запихнул три штуки в свой бумажник. У меня уже был там один, но я надеялся.

— Есть. Сейчас достану. — Соскакиваю с кровати, почти спотыкаясь о собственные ноги, отчего Люси хихикает. Хватаю с пола брюки и достаю из заднего кармана бумажник, беру все три презерватива и два из них бросаю на прикроватную тумбу, а тот, что в руках, открываю и раскатываю по члену.

Я твёрд, как скала, и прикасаться к нему очень чувствительно, почти болезненно. Умираю от желания войти в неё, не могу дождаться, чтобы погрузиться в её глубины и ощутить, как она будет сжимать и стискивать мой член. Она наблюдает за мной глазами, полными тревоги, её кожа раскраснелась, волосы в беспорядке, а на пухлых губах неуверенная улыбка. Она выглядит испуганной.

Она выглядит красивой.

Подхожу к ней и без единого слова обнимаю, прижимаясь губами к её губам. Поцелуй долгий и глубокий, мой член настойчиво упирается ей в живот. Не отрываясь от её губ, переворачиваю Люси на спину, она словно плавится подо мной, её жар, пышное тело, прижавшееся ко мне вплотную, в то время как руки обвивают мою шею и притягивают меня ещё ближе.

— Не хочу сделать тебе больно, — выдыхаю рядом с её ушком, разорвав поцелуй.

Она трясёт головой, ударяя волосами мне по лицу.

— Я знаю, ты будешь нежен со мной.

Замираю, потрясённый её доверием ко мне. Абсолютной верой, что, не взирая ни на что, поступлю правильно, когда дело касается её.

Делаю глубокий вдох, встаю на колени, опираясь одной рукой на матрас, хватаюсь за основание члена и слегка касаюсь только лишь головкой её киски. Она зажмуривает глаза, дрожаще вздыхая, её бёдра выгибаются, словно хочет большего. Словно стремится ко мне, так как я — единственный, кто может о ней позаботиться.

Провожу головкой члена по клитору, удивленный, какая она влажная, её плоть такая податливая и манящая. Меня чертовски трясёт, когда я осторожно надавливаю членом на её вход и неспешно вхожу в неё, дюйм за дюймом, по чуть-чуть. При первом же вторжении Люси замирает, её тело напрягается, я вижу, как она затаила дыхание.

— Дыши, детка, — шепчу, зачарованно наблюдая, как медленно погружаюсь в неё. Она принимает меня так легко, словно была создана для меня, и когда я, наконец, полностью в её киске, закрываю глаза и опускаю голову, чтобы прикоснуться губами к её губам в легчайшем поцелуе. — Ты в порядке?

Она кивает, бормочет что-то, что я не совсем разбираю, и так же медленно, как и вошёл в неё, выхожу, выжидая, не желая причинить ей боль, отчаявшись трахнуть её жёстко и сделать своей.

Но она уже моя. Я могу это сказать по задыхающимся звукам, по тому, как её тело постепенно расслабляется, и её тугой жар обволакивает меня. Глубоко толкаюсь. Ещё глубже. Заставляя её стонать. Заставляя себя кряхтеть. Я весь вспотел, тряска так и не прошла, чёрт, что гораздо хуже, я удивлён своей реакцией на неё. Почему меня настолько переполняет потребность сделать для неё это приятным?

Потому что она заслуживает это. Она заслуживает только самого лучшего.

Может, я и не тот, кто подарит ей лучшую жизнь, но, чёрт возьми, пока я с ней, приложу для этого максимум усилий.

— Обхвати меня ногами за бёдра, — предлагаю я, она так и делает, позволяя мне тем самым погружаться ещё глубже. Мы оба стонем, сил сдерживаться больше нет. Меня чертовски убивает невозможность дать себе волю с ней, поэтому отпускаю себя, но как можно нежнее. Приподнимаюсь и протягиваю руку между нами, прикасаюсь к клитору, кружа по нему пальцами, Люси сильнее прижимается ко мне, впиваясь ноготками мне в плечи, её рот рядом с моим ухом, когда она делает эти маленькие страстные вдохи, что сводит меня с ума.

Всё, что она делает, сводит меня с ума.

— Ты близко? — спрашиваю я, потому что со мной это случится в любой момент. Я вот-вот кончу. Не хочется испортить для неё этот момент, но, проклятье, я сейчас взорвусь, в основании позвоночника уже начинает знакомо покалывать. — Скажи, что ты близко.

Люси яростно кивает, распахивая глаза и встречаясь со мной взглядом.

— Ты ощущаешься так хорошо.

Зажмуриваю глаза и трясу головой. Не могу смотреть на неё такую. Не когда она настолько безумно красива, что у меня сердце болит. Ненавижу, что придется расстаться с ней. Ненавижу, что у меня есть всего несколько часов с ней, прежде чем уеду и больше никогда не увижу её.

Но, может, это и к лучшему. То, что я к ней испытываю после такого недолгого знакомства — просто безумие. Так не должно быть. Я не должен влюбляться в девушку, с которой не могу быть. Насколько будет больно, когда мы не сможем больше видеть друг друга?

Чертовски больно — по крайней мере, для меня.

— О, боже. — Кажется, она сейчас кончит, увеличиваю темп, мои бёдра ударяются об её, пока я неистово тру клитор. Мои движения неуклюжие, я теряю всё своё мастерство в погоне за освобождением для нас обоих, и когда она, наконец, замирает подо мной, откинув голову назад и закрыв глаза, я знаю — она его достигла.

Наблюдаю, как она кончает, чувствую, как пульсирует её киска, выдаивая мой член, и вот оно. С дрожащим стоном, я тоже кончаю, вжимаясь в неё так глубоко, как только могу, пока оргазм выплескивается из меня.

Быть с ней, слушать её, наблюдать за ней, чувствовать её — всё это вырывается из меня. Падаю на неё сверху, сбивчиво дышу, моё тело всё ещё сотрясает случайная дрожь. Люси гладит руками вверх и вниз по моей спине успокаивающим движением и неспешно целует меня в шею.

Сильно зажмуриваюсь, жалея, что нельзя остановить время. Я не хочу, чтобы это кончалось.

Никогда.

Глава 15

Люси

Четыре недели спустя…

— Ты у себя? — отвечает мама вместо приветствия.

Я закатываю глаза и плюхаюсь спиной на кровать. Мой матрас новейшей модели, словно пушистое облако, а вот подушки — отстой. Они слишком твёрдые.

— И тебе тоже привет.

Мама раздражённо вздыхает. С момента, как я уехала из дома, она непрестанно звонила и писала — а прошло-то всего два дня. Я ценю её заботу. Правда. Но в тоже время схожу с ума. Мама чересчур опекающая. Я понимаю, ей нелегко расстаться со своей девочкой, но всё же считаю, что ей нужна независимость от меня. Она молода, и теперь, когда я уехала, она может выбираться из дома и делать всё, что душе угодно. Ей нет ещё и сорока, а она не была на свидании, уже не знаю, сколько времени.

Она, бесспорно, заслуживает жить дальше. Как и я. Думаю, пришло время нам обеим, наконец, попытаться сделать это.

— Прости, — говорю я тихо. — Да, у себя. Сегодня утром доставили кровать. Она такая удобная, и я купила очень мягкое постельное бельё с подходящим одеялом. Спасибо ещё раз. — Она купила матрас в новую квартиру, хотя я настаивала, что, переезжая, могу взять свой старый. Но мама сказала, что я заслуживаю что-то новое и отказалась даже слушать, когда я заявила, что мне ничего не нужно.

С годами я поняла, иногда лучше всего просто оставить всё как есть.

— Я рада, что тебе она нравится, — говорит мама. — Как твоя соседка? Ты много с ней общалась?

— Да, она очень милая, но я редко её вижу. Здесь с ней её парень, и прежде чем он должен будет уехать учиться, они проводят много времени вместе. — Другими словами, последние две ночи я слушала, чем они занимаются в её комнате, словно озабоченные дикие кошки. Вынужденная страдать и тосковать о том, чего у меня больше нет.

Скорее даже по кому-то, кого больше не будет рядом. И кто сказал, что я не могу найти в колледже другого парня, с которым бы захотела сношаться, как озабоченные дикие кошки?

И почему я продолжаю представлять себе озабоченных диких кошек? Кто ещё этим так занимается?

Хотя, как я и подозревала, что касается других мужчин, Гейб установил высокую планку. Другими словами, не могу перестать думать о нём. Как только он уехал, мы несколько раз переписывались, но последние две недели он не очень-то торопится ответить. Мне кажется, он пытается разорвать все связи, и я его прекрасно понимаю. Нет смысла продолжать общаться. Мы пошли каждый своей дорогой. Но в момент, когда я уехала из Санта-Барбары, почувствовала облегчение. Мне нужно было сбежать из того дома и от воспоминаний о нас с Гейбом.

Это было замечательное лето. Я заработала кучу денег просто ни за что, у меня теперь есть ещё одна подруга, и я потеряла девственность с самым сексуальным парнем во вселенной. Мне не из-за чего жаловаться.

Совершенно.

Довольно жалко, что приходится постоянно напоминать себе об этом.

— Хм-м, так она приводит парня в квартиру, где только вы вдвоём? Совершенно неуместно, — заявляет мама, вырывая меня из мыслей, заполненных Гейбом.

Я уже почти начинаю протестовать, но решаю не делать этого. Такое ощущение, что она живёт в Средневековье. Мне кажется, мама просто ничего не может поделать с собой, поэтому настолько меня опекает, что иногда раздражает. Особенно, когда ты — двадцатиоднолетняя девушка, в полной мере способная позаботиться о себе, и неважно, есть в доме с двумя предположительно беззащитными девушками какой-то парень или нет.

— Всё нормально, мам. Они безумно любят друг друга, что в этом плохого?

— Плохо то, что одним опрометчивым решением он может разрушить её жизнь.

Маме не нужно напоминать мне, какое решение она имеет в виду.

— Не все выходят из дома, занимаются сексом и сразу же залетают.

— Я знаю. Как и ты, моя девочка. Ты — хорошая девочка. Ты не встречаешься с мальчиками и не позволяешь им прикасаться к тебе. — Она говорит это настолько довольно и уверенно, что я почти готова рассмеяться.

А ещё почти готова бросить трубку. Меня охватывает довольно сильное чувство вины. Если бы только она точно знала, сколько раз Гейб прикасался ко мне. Всевозможными способами. О беспрерывном сексе, который был у нас за те последние тридцать шесть часов или около того, пока мы были вместе. После нашей страстной ночи мои бёдра болели ещё несколько дней. Он воспользовался мной наилучшим образом.

И я наслаждалась каждой минутой.

— Послушай, я устала. — И для убедительности издаю долгий протяжный зевок. — Мне пора идти. Нужно хорошенько выспаться. Занятия начинаются завтра с утра.

— Ты волнуешься?

Холодный ком страха в животе напоминает о моём точном состоянии.

— Мне страшно.

— Не бойся. Ты будешь потрясающей. Уверена, у тебя, как всегда, всё получится. Ты — такая умная девочка, дорогая моя. Просто будь внимательна на занятиях и слушай всё, что там говорят, — советует она мне.

Снова чуть не закатываю глаза, но сдерживаюсь.

— Люблю тебя, мам.

— Я тоже люблю тебя, сладкая. Будь осторожна и позвони мне завтра! Расскажешь, как всё прошло.

Я обещаю ей и заканчиваю разговор как раз в тот момент, когда слышу, как открывается входная дверь. Высунув голову за дверь моей спальни, тихонько выглядываю, прежде чем выйти в коридор. Я не слышу низкий мужской голос парня моей новой соседки Джины, поэтому полагаю, она одна.

Когда вижу её, свернувшуюся калачиком на диване, который она привезла с собой при переезде, и заплаканную, следую врожденным инстинктам и иду к ней, и нежно обнимаю.

— Ты в порядке?

Она трясёт головой, задевая густыми каштановыми волосами моё лицо. Джина — высокая, статная и красивая девушка. И, кажется, у неё есть деньги — по крайней мере, больше, чем у меня — и, судя по тому, что я видела за очень короткое время, что мы живём вместе, она носит потрясные одежду и обувь, у неё есть цепочка с золотым кулоном в виде слова «любовь». На протяжении всего обучения в колледже знакомишься с новыми и совершенно разными людьми.

Наконец Джина заговаривает:

— Мой парень уехал, вместе с моими родителями вернулся обратно в ЛА. Он надеется завтра рано утром улететь в свой колледж. В-возможно, я-я его больше н-никогда не увижу, — неуверенно произносит она перед тем, как начать причитать всерьёз.

Немного неловко обнимаю её крепче, не зная, что сказать.

— Всё будет хорошо.

Она поднимает заплаканное лицо и смотрит на меня.

— Он найдет себе другую.

— Нет, не найдет. С чего бы, — горячо возражаю я. — Ты — красавица.

— И что? — С безнадёжным видом Джина пожимает плечами. — Он будет учиться в колледже, где много других красивых девушек. Тысячи красивых девушек, которых никогда до этого не видел, а он великолепен. Они все будут хотеть его. Мы были вместе со старшей школы. Вдали от меня он в считанные секунды может найти кого-то нового.

— Ни черта подобного. Как он сможет так поступить с тобой? — Отстраняюсь и пристально разглядываю её. — Он будет полным идиотом, если променяет тебя на какую-то тупоголовую девицу.

Она пожимает плечами.

— Может, Чед — идиот. Не знаю. Он может измениться. Я могу измениться.

Чед? Типичное чванливое имя богатого парня. И такой же чванливый вид богатого парня в белой рубашке-поло и шортах цвета хаки. — Так вы двое вместе со старшей школы?

— Мы встретились на геометрии на первом курсе, — вздыхает она, вырываясь из моих объятий и откидываясь на диван. Я чувствовала себя глупо, обнимая её, учитывая, что мало её знаю, но, кажется, она признательна за мою поддержку. — У нас были взлеты и падения, но я точно знаю, что он — мой единственный. Мы закончили старшую школу и последние два года учились в нашем местном общественном колледже.

Значит, она примерно моего возраста.

— Тогда я удивлена, что вы учитесь в разных колледжах, раз так долго были преданны друг другу. — Типа, я действительно удивлена. Если она настолько без ума от богатого парня Чеда, то почему они не остались вместе?

— Его родители заставили. — Её губы сжимаются в тонкую прямую линию. — На самом деле они не одобряют меня. Они хотят для него кого-то, кто ближе к их финансовому… статусу.

У меня скручивает желудок. Я бы ни секунды не сомневалась, что если бы мы с Гейбом стали встречаться серьёзно — ха-ха, смешно — его родители бы чувствовали по отношению ко мне то же самое, что и родители Чеда к Джине. — Я не осуждаю. Чёрт, да и не могу. Я здесь благодаря стипендии и студенческим займам, — тихо признаюсь.

Её глаза от удивления округляются.

— Я тоже, — шепчет она.

Я поражена. Может быть, Чед осыпает её подарками. Наверное, именно поэтому у неё столько дорогих вещей. Теперь всё становится понятным.

— Так что, мне всё равно, какой у тебя финансовый статус. — Делаю кавычки в воздухе, когда произношу «финансовый статус», потому что, ну кто так говорит, кроме богатых людей? — Я буду любить тебя такой, какая ты есть. А не за то, сколько денег у тебя или твоей семьи.

— Мои родители из среднего класса, у меня два брата и сестра, — рассказывает она. — Я самая старшая, и мне всегда приходилось во всём помогать. Это первый глоток свободы, поэтому и не хочу ничего упустить.

Джина сжимает губы, виноватый взгляд заставляет меня задуматься, может она считает, что призналась в страшном грехе.

Хочу, чтобы она знала, что не одинока.

— Я единственный ребенок, воспитанный матерью-одиночкой. Это первый раз, когда я по-настоящему свободна от её всеобъемлющего и чрезмерно контролирующего вмешательства.

Джина улыбается, тянется и хватает меня за руку.

— Думаю, ты только что стала моей новой лучшей подругой.

Гейб

— Какого чёрта ты такой раздражительный? — Тристан бьёт меня по руке, проходя мимо. Сильно.

Ублюдок.

Я не в настроении с тех пор, как месяц назад уехал из Санта-Барбары. Родители шокированы моими поведением. Я покладистый парень. Сын, исполняющий всё, что они хотят, не протестуя, но при этом жалуясь всем, кто будет слушать — и моим родителям в том числе, но они никогда не слушают. Довольно забавно, но большей бунтаркой оказалась моя младшая сестрёнка Сидни. Как только мы приехали в Техас, она вывалила на них кучу дерьма и с тех пор не унималась.

Возможно, я и не восстаю против родителей вслух, но зато волочусь за каждой юбкой, напиваюсь до беспамятства и управляю нелегальным игорным домом на протяжении последних трёх лет, что учусь в колледже. Так сказать, веду разгульный образ жизни. Абстрагируясь от всего. О чём бы с явным презрением ни говорила мама, когда мы обсуждаем мою студенческую жизнь. Такое ощущение, что она знает, каково это — выпускать пар и быть плохой. Она ушла из родительского дома и вышла замуж за папу в «зрелом возрасте» девятнадцати лет.

И с тех пор она была несчастна.

— Нет настроения возвращаться завтра в кампус, — в конце концов, выдавливаю сквозь зубы, понимая, что это жалкая отговорка. Я бы предпочел быть на занятиях и заниматься чем-угодно, только бы не рассиживаться и не предаваться мечтам о Люси целый день. Это меня абсолютно никуда не приведёт.

— Разве твоя рабочая нагрузка не меньше в этом семестре? — спрашивает Тристан, пересекая кухню и вытаскивая себе пиво из холодильника.

Поскольку мне больше нечем заняться, я тусуюсь в доме, где живут Тристан и Шеп. Занятия начинаются завтра. Работа в игорном доме возобновится в среду. А пока готовлюсь, так как именно я — тот, кто на самом деле владеет и живет в доме, где мы держим игорный дом.

— Я взял пару дополнительных курсов, которые откладывал, поэтому в этом семестре мне нужно их сдать. Безумно не хочется заниматься, но, похоже, у меня нет выбора, — отвечаю ему и подбородком указываю в сторону зажатого в его руке пива. — Достань и мне одно, ладно?

Тристан снова открывает холодильник, берёт пиво, поворачивается и бросает его в меня. К счастью, у меня быстрая реакция, и я успеваю поймать бутылку пива, прежде чем она упала бы на пол и кругом был бы жуткий беспорядок.

— Тебе повезло, что поймал бутылку, — раздаётся женский голос позади меня.

Поворачиваюсь и замечаю Джейд, несущуюся со злым взглядом на лице мимо меня к Тристану.

— А ты, придурок, раз бросил её, — заявляет она, тыча указательным пальцем ему в грудь.

— Оу. — Тристан потирает грудь в том месте, где она его тыкала. — Почему ты всегда так строга со мной, Джей?

— Потому что ты — полный придурок, Ти, — произносит она, имитируя его тон.

Я ухмыляюсь, откручивая крышку у бутылки пива и кладу её на стойку.

— Теперь она и тебя держит в узде? — интересуюсь перед тем, как глотнуть пива.

Тристан сердито смотрит на нас обоих.

— Скорее она держит в узде Шепа.

— Хочу, чтоб вы знали, что я сдерживаю её, — говорит Шеп, входя в кухню через дверной проём, ведущий в гостиную. Он подходит сзади к своей девушке и обнимает её, обхватив за талию. — Ей нужна твёрдая рука, скажу я вам.

— Перестань, — ворчит она, хлопая его по предплечью. И при этом улыбается, а Шеп целует её в шею, так что, полагаю, на самом деле они совершенно не злятся. А может ей нравится, когда ею командуют. Люси, казалось, всегда нравилось, когда я доминировал в постели.

В эти последние несколько дней мне было тяжело наблюдать за ними вместе. От этого я сильно скучаю по Люси, самая невероятная вещь в мире. Нет причины для того, чтобы я скучал по ней. У нас была интрижка. И всё. Это то, что я продолжал говорить себе на протяжении всего времени, пока был в Техасе. Чёрт, после нескольких дней ежедневной переписки я начал отдаляться. Дистанцироваться от неё.

Так было легче. Я смог убедить себя, что это помогает, что так не буду скучать по ней настолько сильно. Настолько сильно хотеть её. Забавно, я не писал ей целых две недели. И уже месяц не видел её милого личика, не целовал потрясающие губки, не прикасался к сексуальному телу, но всё равно хочу её так чертовски сильно, что с трудом могу сконцентрироваться.

Но я отказываюсь звонить ей. Отказываюсь писать. Мне нужно отпустить её. Найти другую симпатичную девушку и переспать с ней. Это поможет двигаться дальше, уверен.

— Нам стоит куда-нибудь выбраться сегодня, — предлагаю.

— О, нет, — начинает Джейд одновременно с оглушительным «чёрт возьми, да» Тристана.

По крайней мере, хоть кто-то меня поддерживает.

— Ну же, Джейд, — прошу я, наблюдая, как она поворачивается назад и смотрит в сторону Шепа.

— Вы должны пойти с нами вечером. Позволь Шепу выйти и покутить немного.

— Засранец, — произносит Шеп с лёгкой улыбкой.

— Она испортит нам всё веселье, — бесцеремонно заявляет Тристан. — Поверь мне. Я проходил уже через это. Обычно Шеп был моим напарником. Теперь же он берёт с собой кайфоломщицу, а она всё портит.

— Ты только что назвал меня кайфоломщицей? — Джейд показывает Тристану язык. — Ты такой неимоверно злой.

Он пожимает плечами.

— Всего лишь говорю правду.

И вот так они общаются постоянно. Я понял, что это их фишка. Я же — хороший парень, тот, кто нравится Джейд больше всех. Кроме Шепа, естественно. Это наша фишка.

— Ты ведь не будешь переживать, если я пойду с парнями? — интересуется Шеп тихим, интимным голосом. Похоже, он спрашивает разрешения или просто уважительно относится к чувствам Джейд.

Не вижу большой разницы.

— Нет, иди. Повеселись. Я останусь дома и в ожидании тебя буду голой валяться в кровати. — Она выскальзывает из объятий Шепа, поворачивается к нему лицом и целует в щёку. — Мне нужно идти. Увидимся позже?

— Ты же знаешь. Люблю тебя, — шепчет Шеп перед тем, как шлёпнуть её по попке и выпроводить из кухни.

Как только она уходит, качаю головой.

— Ты так увлекся ею. — С тех пор, как уехал на всё лето, я не часто видел его в действии, но эти двое, кажется, по уши влюблены друг в друга.

Шеп пожимает плечами.

— Я влюблён в неё.

Он говорит это так буднично, словно в этом нет ничего особенного, пока я стою рядом, пытаясь принять концепцию любви. Чёрт возьми, что такое любовь вообще? Мои родители большую часть времени ведут себя так, словно были вынуждены быть вместе. Ни один из моих друзей никогда раньше не признавался, что влюблён. До Шепа.

Это заставляет задуматься, есть ли у меня шанс на любовь.

— Чем больше времени провожу с ней, тем больше уверен, что хочу быть с ней. Навсегда. Мне по-настоящему она нравится. Я ценю её мнение, она заставляет меня смеяться, заставляет думать. И секс просто невероятен, — признаётся Шеп с лукавой улыбкой на лице.

— Кажется, она идеальная девушка, — предполагаю я. То, как он описывает Джейд, напоминает, что я чувствовал к Люси.

И от этого осознания я скучаю по ней ещё больше, чем когда-либо.

Так чертовски глупо.

— Для меня Джейд — идеальная девушка, — кивая, соглашается Шеп.

— Вместе они отвратительны, — цедит сквозь зубы Тристан, заставляя нас обоих повернуться и посмотреть на него. Он допивает своё пиво, открывает холодильник и достает ещё одну бутылку, откручивая крышку так, что она издает шипящий звук. — Все эти муси-пуси, тьфу.

— Тебе просто завидно, — говорит Шеп, на что Тристан зло смотрит на него.

— Ничего подобного. Никаких денег в мире не хватит, чтобы я согласился быть привязанным к одной девушке. — Тристан машет бутылкой в мою сторону. — И я знаю, Гейб к этому относится точно так же.

— Верно, — машинально соглашаюсь, хотя… я завидую тому, что есть у Шепа с Джейд. Если бы несколько месяцев назад мне сказали, что буду испытывать зависть из-за серьёзных отношений моего друга, я бы рассмеялся этому человеку в лицо.

Но сейчас не могу не думать, а как могло быть у меня с Люси. Были бы мы такими же счастливыми, как Джейд и Шеп? Этим летом мы довольно хорошо проводили время вместе. Мне пришлось всё прекратить, так как не хотел разбить ей сердце.

Скорее даже я не хотел разбить своё собственное сердце.

— Итак, сегодня вечером ты сможешь быть настоящим напарником, — говорит Тристан Шепу. — Ты будешь приманивать девчонок, а мы с Гейбом будем охотиться.

— Вы двое хотите использовать меня, чтобы найти цыпочек для перепиха? — Он качает головой. — Ни за что.

— Ты больше не хочешь их трахать, так что это наше новое правило. Ты официально наш «второй пилот», — объявляет Тристан. — Не то чтобы нужна твоя помощь. Мы можем сделать всё и сами, но так будет веселее. Как в старые добрые времена. Верно, Гейб?

— Ага, — соглашаюсь я, понимая, что это правильное решение. Найти совершенно незнакомую девушку, пофлиртовать с ней. Угостить выпивкой, сблизиться, наговорить комплиментов, прикоснуться, поцеловать, отвезти к себе, раздеть и уложить в свою постель. Выкинуть Люси из головы раз и навсегда. Я не трахался с тех пор, как видел её в последний раз. Вот в чём моя проблема. Я зациклился на ней, потому что это было так давно.

Теперь могу только надеяться, что сегодня в баре найду невысокую сексуальную темноволосую девушку с потрясающим телом. С горящими карими глазами, пухлыми губами, убийственными буферами, тонкой талией, крепкими бедрами и задницей, за которую хочется схватиться. Девушку с хриплым смехом, легкой улыбкой, и от прикосновения которой чувствую себя чертовски живым…

Блин. Я думаю о Люси.

Всё ещё.

— Сегодня в десять у Джека действует специальное предложение по случаю начала нового учебного года, — продолжает Тристан, вырывая меня из полудепрессивных мыслей. — Все девчачьи напитки за полцены.

— А что насчёт нас? — спрашивает Шеп, скорчив рожу. — Никаких скидок на пиво? Ненавижу девчачьи коктейли.

— Не-а. Даже разливное дерьмо без скидки. Они делают это специально. Разрабатывают новый план. Привлечь девушек в бар, чтобы они раскупили все дешёвые напитки, хорошенько напились, а мы бы могли начать этим пользоваться. — Тристан скалится и вскидывает брови.

— Круто. Совсем не жутко или вроде того, — растягивая слова, говорит Шеп, и я думаю о том же.

Именно об этом.

Пьяные студентки в моём списке далеко не на первом месте. Они становятся глупыми. Немного развязными, с чем обычно у меня нет проблем. Но стоит им хорошо напиться, они объединяются и становятся болтливыми. Шумными. Самоуверенными.

Я уже начинаю жалеть о сегодняшней вылазке.

Глава 16

Люси

Бар, куда меня привела Джина, забит битком, в основном девушками моего возраста. Одетыми настолько скудно, насколько они могли выйти, не будучи полностью голыми, и толпящимися вокруг бара с разноцветными коктейлями в руках, увенчанными маленькими яркими зонтиками.

Чувствую себя прямо-таки разодетой в мягком желтом сарафане, который выбрала. Но Джина, увидев меня в нём, настояла, что он идеально подходит. Без бретелек, с довольно хорошо поддерживающим мою грудь лифом в рюшах и выставляющий напоказ немного декольте и большую часть ног, в то же время, прикрывая всё остальное.

— Оно прямо очень подчёркивает твою загорелую кожу, — сказала Джина, заставив меня рассмеяться. Да, за всё то время, что провела летом на солнце, я стала темнее, но моя кожа почти круглый год примерно такого же коричневого оттенка.

Вот что бывает, когда ты — мексиканка, но никто этого не осознает. Все непроизвольно думают, что у тебя отличный загар.

— Здесь безумно круто, — кричит Джина мне в ухо. — Я в восторге, а ты?

Не особо, но мне не хочется разрушать её иллюзии, поэтому киваю, решив не заморачиваться с ответом. Музыка громкая, настойчивый и пульсирующий ритм кажется движется непосредственно через меня, вибрируя прямо под кожей. Все девушки покачиваются и двигаются вместе, как будто заранее это спланировали. У противоположной стены замечаю группу парней, сжимающих в руках пиво и с восторженным восхищением наблюдающих за этими девушками.

Мы пришли сюда благодаря флаеру, каким-то образом оказавшимся на двери нашей квартиры. Учитывая, что у нас с Джиной ограниченные доходы, и Джина была немного подавлена из-за отъезда Чеда, мы решили, что сходить куда-нибудь выпить за полцены — отличная идея.

Я и не представляла, что это будет таким очевидным рынком мяса.

— Давай выпьем, — кричит Джина, хватая меня за руку и ведя через толпу. Все расступаются, словно они — вода, а мы — великий Моисей или что-то в этом роде, и перед нами волшебным образом появляется бар и пара молодых парней, работающих за стойкой. — Что ты будешь? — спрашивает она, повернувшись посмотреть на меня.

— Выбери что-нибудь для меня, — прошу я, не уверенная, что лучше заказать. Я небольшой любитель выпить. И никогда не была. Большинство людей устраивают вечеринки по случаю своего двадцать первого дня рождения, но только не я. Просто меня это никогда не интересовало.

Серьёзно? Я не люблю терять контроль. Потеря контроля означает, что могу наделать глупостей, а я не хочу поддаваться искушению. Лучше вообще отказаться от алкоголя.

Но сегодня, ради Джины, выпью. И, может, чуть-чуть ради себя. Видя всех тех парней, выстроившихся у стены, и что некоторые из них довольно симпатичные, вспоминаю Гейба и то, как сильно по нему скучаю.

Звучит жалко, но это правда.

Джина машет одному из барменов, и он подходит к нам, одаривая её кокетливой и двусмысленной улыбкой:

— Что я могу для тебя сделать?

Она заказывает два напитка, и, клянусь, я слышала, как она произнесла слово «зомби», он подмигивает ей и улыбается, прежде чем хлопнуть по краю барной стойки и ответить:

— Будет сделано.

Он уходит, а я наклоняюсь к её уху и шепчу:

— Он заигрывал с тобой.

Джина поворачивается и изумлённо таращится на меня.

— Не было такого.

— Было. — Я замечаю, что, перед тем, как начать готовить наши напитки, он бросает на неё косой взгляд.

— Уверена, он флиртует со всеми девушками. Смотри, сколько их здесь сегодня, — восклицает Джина, обводя рукой вокруг. — Он может выбрать любую из них.

Она права. Здесь полно девушек. Похоже, ради фруктового коктейля за полцены в этот бар пришла каждая одинокая девушка в кампусе.

— Но я не вижу, чтобы он флиртовал хоть с кем-то из них. Только с тобой.

Джина задирает подбородок и сразу выглядит чертовски высокомерной. Несмотря на то, что она из среднего класса, когда ей нужно, она вполне может вести себя заносчиво.

— Я девушка несвободная, он тратит своё время впустую.

Прыскаю от смеха из-за её подбора слов, и, в конце концов, она тоже начинает смеяться. Бармен ставит перед нами наши напитки, пока мы всё ещё смеёмся. Стоит нам с Джиной протянуть наличные, как он накрывает её руку своей, решительно останавливая.

— За счёт заведения. — Он бросает на меня многозначительный взгляд. — Для вас обеих.

— Ну, уж нет, — начинает протестовать Джина, но он качает головой, крепко сжимая её руку.

— Я серьёзно. Наслаждайтесь. — Он шлёпает салфеткой по её ладони и уходит помочь следующей девушке заказать экзотический напиток.

Джина пялится на смятую в руке салфетку, прежде чем разгладить её и показать мне. — Он оставил мне свой номер.

Я снова смеюсь.

— Естественно, он так и сделал. Говорила же, он заигрывал с тобой.

— Невероятно. Прошло всего несколько часов, как я рассталась со своим парнем, и уже отбиваюсь от ухаживаний. Представляешь, что ждёт Чеда? — Вот, дерьмо. Клянусь Богом, она вот-вот расплачется.

— Ни в коем случае не смей так даже думать. Пойдем. — Беру ее за руку и веду сквозь толпу девушек, подпрыгивающих с напитками в руках в такт музыке и подпевающих под песню, звучащую в данный момент. Поворачиваюсь к ней лицом, и мы начинаем танцевать, мои губы прижаты к трубочке, пока я поглощаю коктейль. Из чего бы ни состоял этот так называемый зомби-коктейль, он чертовски хорош. Сладкий и вкусный, и совсем не чувствуется алкоголь.

Опасный.

Я выпиваю его в считанные минуты, ставлю стакан на соседний столик и полностью отдаюсь танцу, подпевая, как и другие девушки, под звучащие песни.

Джина делает то же самое, но, когда она танцует и кружится, её стакан всё ещё у неё в руке. Поднимаю руки над головой и раскачиваюсь под музыку, теряясь в текстах песен, улыбаясь и кивая Джине, потягивающей напиток и не попадающей в ноты.

У меня слегка кружится голова, и мне так жарко, что начинаю потеть. Приподнимаю волосы на затылке и держу их так некоторое время, позволяя прохладному воздуху омыть мою кожу, прежде чем опустить тяжёлые локоны. Кажется, в том коктейле всё же было достаточно алкоголя, не то чтобы я сильно возражала. Мне хорошо. Лучше, чем я чувствовала себя уже долгое время. Наконец-то я свободна. Свободна делать всё, что захочу. Кажется, я могу делать всё, что угодно, как будто возможности, которые открываются передо мной, бесконечны. Другой колледж, другая квартира, другая жизнь. Я могу быть кем захочу, и никто меня не остановит. Даже мама.

Спотыкаюсь, чуть не падаю на пол, но, слава Богу, быстро нахожу равновесие. Ладно, я совершенно точно выпила только один бокал. Мне не стоит больше пить спиртное, и, кроме того, здесь я ограничена в средствах. Надеюсь, к следующей неделе мое расписание устаканится, и я смогу начать искать работу.

Прямо сейчас источник дохода был бы большим подспорьем.

— Я хочу еще один, — кричит Джина, поднимая свой пустой стакан.

— Исключено. — Качаю головой. — Нам хватит и одного. Эта штука была крепкой.

— Да-да. Но разве коктейль не был классным? — Танцуя, она делает круг вокруг меня, пальцами подцепляет подол моего сарафана и немного его приподнимает. Я хлопком опускаю его обратно и изо всех сил стараюсь увернуться от её шаловливых ручек. — Поживи немного, Люси. Ещё один коктейль не навредит.

— Не стоит тратить деньги, — говорю ей, а она смотрит на меня.

— Первый раунд был бесплатным, помнишь? — Хлопает ресницами Джина, глядя на меня. — Спорим, я и второй коктейль могу получить бесплатно, стоит мне обольстить его своими чарами.

И на этом она опять идёт к бару. Я наблюдаю, как она прислоняется к стойке, когда наш бармен приближается, чтобы поговорить с ней. Джина наклоняется вперед, позволяя взглянуть на её декольте, которое довольно прилично выставлено напоказ в топе с низким вырезом, который она надела. Его взгляд прикован к её груди, пока он отвечает «да» на какой-то вопрос.

И через несколько минут она стоит рядом со мной, протягивая мне ещё один напиток.

— Опять за счёт заведения, — докладывает она, протягивая бокал для тоста. Я чокаюсь своим бокалом об её, и мы обе потягиваем коктейли из наших трубочек. — Всё, что нужно было сделать, это согласиться на свидание и дать ему мой номер телефона, — говорит она, сделав глоток.

У меня аж рот открывается.

— Ты не сделала этого.

— Сделала, — отвечает она, пожимая плечами и затем улыбаясь. — Только я дала ему неправильный номер.

— О-о, да ты вредная девчонка, — говорю я ей, и мы обе смеёмся. И пьём.

И ещё немного пьём.

В итоге, после тридцати минут танцев, потения и смеха с нашими новыми безымянными друзьями возле нас вертятся парни, некоторые из них симпатичные, парочка — неприятных. Мы танцуем подальше от неприятных, улыбаемся и флиртуем с другими. Замечаю, что Джина ни разу не призналась, что у неё есть парень, что удивляет меня. Но не мне судить. С какой стати ей посвящать в свои личные дела парня, которого она едва знает? Но если бы у меня был парень, я бы не флиртовала со случайными незнакомцами на танцполе в полузачуханном баре.

К тому времени, как допиваю свой второй бокал, я чувствую себя хорошо и навеселе, а ведь уже почти полночь. Пора домой.

— У меня завтра занятия в девять, — кричу я Джине.

Она подпрыгивает и смеётся, хлопая в ладоши. Она уже давно выпила свой второй коктейль и ведёт себя, как сумасшедшая.

— Кого это волнует? У меня в восемь.

Да уж. Утром она будет ненавидеть себя.

— Нам пора уходить отсюда, — предлагаю я, но она трясёт головой.

— Да ладно тебе. Не будь занудой. Давай ещё потанцуем! Это весело. — Она кружится, а затем начинает танцевать вокруг меня, придвигаясь всё ближе и ближе, протягивая руку, чтобы схватить меня за талию и заставить танцевать с ней. Я легко падаю на ступеньки, наслаждаясь собой, улыбаясь другим девушкам поблизости, замечая, что большинство парней снова отступили. Может, они поняли, что с нами ничего не получится.

Так оно и было. По крайней мере, не сегодня.

Гейб

Бар забит битком, девушек просто чертовски много. Любых, каких только можно себе представить. Высоких, низких, худых, пухленьких, фигуристых, тощих как жердь, рыжеволосых, брюнеток и блондинок, голубоглазых и кареглазых, у немногих глаза цвета зелени и орехов, не уверен, что могу назвать точный цвет их глаз. В помещении слишком темно. Они все одеты… довольно скудно, выставляя напоказ большую часть тела, и к тому же из-за такого количества народа внутри очень душно.

Но всё же я до сих пор здесь вместе с Шепом и Тристаном, подпирая плечом стену и созерцая происходящее. Тристан разглядывает девушек перед собой с таким собственническим блеском, что мне становится интересно, не считает ли он их всех частью своего личного гарема.

Я? Я не заинтересован ни в одной из них. А значит, со мной точно что-то не так.

— Они все выглядят очень юными, — замечает Шеп, наклоняя ко мне голову, чтобы я мог лучше его слышать. — На что хочешь поспорить, что большинство из них здесь по фальшивым удостоверениям личности?

— Даже нет желания спорить, — говорю я ему, потому что знаю, скорее всего, он прав. Да, здесь много девушек нашего возраста, но много и таких, кто действительно выглядит восторженно и невероятно молодо. Так молодо, словно только что закончили среднюю школу.

Нет, спасибо. Они практически малолетки, а мне не нужна такая морока.

Две девушки выбрали именно этот момент, чтобы пройти мимо нас, одна из них одарила Шепа знойной улыбкой, и как только они оказались вне пределов слышимости, Тристан впился в него взглядом.

— Какого хрена, мужик? Я думал, ты наш «второй пилот»?

— Я и есть, — отвечает Шеп, нахмурившись.

— Тогда почему не заманил ни одну из них? Не сказал им что-нибудь.

— Не знал, что должен делать за тебя твою работу, — саркастически говорит Шеп. — Ты разве сам не мог этого сделать?

Я закатываю глаза и прислоняюсь к стене, не в настроении ввязываться в их очередную перепалку. Я поступал так раньше бесчисленное количество раз. Мы трое по большей части ладим, но время от времени эти двое нападают друг на друга, потому что они — кузены, и им легко спорить.

Но если они собираются продолжать это дерьмо, я ухожу отсюда.

Не обращая на них внимания, разглядываю всех девушек, надеясь, что кто-нибудь мне приглянется. Они все хорошенькие, смеются и пьют, на их лицах лёгкий блеск пота, так как в баре жарко, как в аду. Потягиваю своё пиво, не желая плюнуть на всё и напиться. Я думал, что хочу напиться до потери сознания и найти безотказную и доступную девушку, но зайдя в бар, понял, что это было последнее, чего бы мне хотелось.

Бесит, что ни одна из них меня не интересует. Я их не различаю. Мне нравятся девушки всех размеров, с любыми фигурами и цветом кожи. Я искренне люблю проводить время с женщинами. Слушать их смех, разговаривать с ними, флиртовать с ними. Это забавно. Они забавные.

Но эти девушки, они, вероятно, не такой уж и вызов. Серьёзно, просто наблюдая за ними, я уже могу сказать, что ни одна из них не будет им. Они все жаждут сексуального удовлетворения, как и Тристан, словно извращенец, выискивающий девушек.

Господи, я всё осуждаю. Что, чёрт возьми, со мной не так? Кого волнует, хотят они перепихнуться или нет? Примерно так и я существовал в колледже, особенно на первом курсе. Трахал почти каждую полупривлекательную девушку, которая смотрела в мою сторону.

Больше меня это не интересует. Не верится, что думаю об этом, возможно, никогда не смогу произнести вслух, но…

Случайный секс не звучит весело. Это звучит жалко. Я хочу найти кого-то и быть как Шеп с Джейд. Я хочу отношений.

Но больше всего я хочу Люси.

То, что она по-прежнему в моих мыслях, чертовски удручает.

— Хочешь еще пива? — спрашивает Тристан.

Качаю головой. Показываю мою наполовину заполненную бутылку.

— У меня ещё есть.

Тристан направляется к бару, Шеп кивает мне.

— Пойду отолью, — предупреждает он, прежде чем отправиться в ванную комнату.

Киваю в ответ и остаюсь один, вежливо улыбаясь проходящим мимо девушкам, но не более того.

Проклятье, мне хочется уже убраться отсюда. Сегодня это место не для меня, я не в настроении.

Мое внимание привлекает всполох чего-то желтого, и готов поклясться, это нечто знакомое мне. Задираю голову, изучая толпу подпрыгивающих и подпевающих какой-то вдохновляющей песне Кэти Перри девушек. Закатываю глаза и прислоняюсь к стене, убеждая себя, что ничего не видел. Что жёлтое платье совсем не напоминало мне то, что носила Люси.

Исключено. Этого не может быть.

Но я снова вижу его. И ещё раз. И у обладательницы упомянутого платья тёмные волосы, загорелая кожа…

Но это не может быть моя Люси. Ни за что на свете.

Я теряю её из виду так же быстро, как и заметил, вскоре вместе с Тристаном возвращается Шеп. Мы увлечены разговором о предстоящем футбольном сезоне, когда снова вижу жёлтое платье. Но в этот раз она уходит, направляясь к входной двери. То, как она идёт, её волосы, как ведет себя…

Отлично, я — чёртов псих, но она напоминает мне Люси.

— Извини, — говорю я и сую пустую бутылку из-под пива в руку Шепа. — Я сейчас вернусь.

Они возмущаются мне вслед, но я не обращаю внимания на их крики. Вместо этого покидаю бар и оставляю его далеко позади, следуя за ней и снова отмечая знакомую походку, взмах её волос. Она с другой девушкой, которую не узнаю. Высокой девушкой с тёмными волосами и широким шагом.

Клянусь Богом, это должна быть Люси, и я начинаю бежать. Что если она здесь, в моём же колледже? Вот так совпадение! Я бросаюсь вперед, почти уже окликаю её по имени, когда кто-то встает передо мной, останавливая мою погоню.

— Гейб! О, боже мой, что ты здесь делаешь? — пронзительный, чрезмерно возбужденный голос определённо мне знаком. И я совершенно ему не рад.

Меня охватывает разочарование. Долбанная Одри. Она знала, что мы оба учимся в одном колледже, поэтому то, что мы столкнулись нос к носу, не сюрприз для неё. Это её исключили за неуспеваемость из двух других университетов за последние два года, и этот — последний, за который её родители собираются платить. Если она не сможет закончить первый семестр, ей навсегда придётся забыть про колледж.

Не то чтобы её это волновало. Не думаю, что она учится ради научных изысканий. Скорее, чтобы напиться и повеселиться.

— Привет, Одри. — Обнимаю ее, так как она не оставляет мне выбора. Она практически сбивает меня, крепко сжимая руками.

— Ты знал, что я буду здесь, помнишь?

— А, да, верно. Наверное, я забыл. — Она смеётся и отстраняется из моих объятий, а затем как будто в шутку толкает локтем свою такую же худую подружку под рёбра.

— Я так рада тебя увидеть! Ты выглядишь потрясающе!

— Ты тоже хорошо выглядишь, — вяло отвечаю я, оглядываясь вокруг в надежде заметить жёлтое платье, но девушки в нём уже нет.

Дерьмо.

— Что у тебя новенького? — интересуется Одри.

— Ничего особенного. — Засовываю руки в передние карманы шорт, оглядываюсь и ничего не вижу — ни красивого жёлтого платья, ни длинных волнистых тёмных волос. Хочу убраться отсюда. Я не хочу разговаривать с Одри, я хочу вернуться домой и забыть об этой дурацкой ночи. Пустая трата времени. Достаю из кармана ключи и крепко сжимаю их.

— Только не говори, что уже уходишь. Ещё рано. — Одри протягивает руку и касается моего запястья, пытаясь пальцами обхватить его. — Мы только что пришли сюда. Я бы с удовольствием поболтала с тобой. Узнала, чем ты тут занимаешься.

— Прости, что не могу остаться, мне пора. — Сочувственно улыбаюсь ей. — У меня завтра с утра занятия, и поскольку это первый день, то не хочется сразу произвести плохое впечатление. Ты же понимаешь, о чём я? — Я настолько полон дерьма, что почти больно.

— Ух ты. Кто ж знал, что ты такой прилежный? — Она застенчиво мне улыбается. — Это так сексуально.

Я почти закатываю глаза, но сдерживаюсь.

— Тогда еще увидимся?

— А то! — восклицает Одри, и вместе с подружкой они, хихикая, бросаются к входной двери бара. Они толкают стеклянную дверь, оттуда доносятся громкая музыка и голоса пьяных и фальшиво поющих женщин, я вздрагиваю.

— Проклятье, — бормочу я, как только за ними закрывается дверь, радуясь, что ужасное пение теперь просто приглушенный и неразборчивый шум. Пробегаюсь рукой по волосам и вглядываюсь вдаль, обдумывая то, что видел, точнее то, что мне показалось, я увидел. Когда сорвали мою погоню за жёлтым платьем. Хотя, скорее всего это просто мое воображение сыграло со мной шутку. Я так чертовски сильно хочу увидеть Люси, что она мерещится мне в каждой темноволосой цыпочке. Я такой глупый.

Веду себя как круглый дурак.

Глава 17

Люси

Моя последняя сегодняшняя пара проходит в одной из тех комнат в стиле аудитории, где места расположены ряд за рядом с крошечными столами, которые едва могут вместить планшет, не говоря уж о ноутбуке, и народу здесь полным-полно. Гигантское помещение, вероятно, вмещает человек двести, а может и больше, и клянусь, оно заполнено более чем наполовину.

Скорее даже почти полностью забито.

Учитывая, что в этом университете сильная бизнес-программа, наверное, не стоит удивляться переполненной аудитории. Я не специализируюсь в бизнесе, но подумала, что курс «Управление маркетингом» будет разумным выбором, так как моя специализация — маркетинг. К тому же, это звучало интересно. Я прошла большинство общеобразовательных курсов в общественном колледже, но есть несколько, которые мне всё ещё нужно сдать. Этот семестр включает в себя один общий курс, а остальные — это предметы, относящиеся к моей специализации.

Если я сильно постараюсь и заставлю себя взять летние курсы, то окончу колледж через два года. Это сэкономит мне и время, и деньги, в чём я отчаянно нуждаюсь.

Протащившись под палящим солнцем через весь огромный кампус, я, наконец, нахожу нужное здание и влетаю в аудиторию почти без минутки в запасе. Разгорячённая и довольно сильно запыхавшаяся, усаживаюсь в заднем ряду на самом верху.

Профессор находится внизу, в самом конце аудитории, так далеко, что кажется просто крошечным человечком, стоящим рядом с трибуной и столом справа позади него. Он молодо выглядит, одет в бледно-голубую рубашку с закатанными рукавами и брюки цвета хаки, и, когда оглядываю комнату, понимаю, что нахожусь в помещении, в основном заполненном женщинами. Многие из них смотрят на него с обожанием, только так можно описать выражения их лиц, при этом усиленно хихикая и перешептываясь.

Хм. По-моему, они все без ума от преподавателя.

В аудитории тепло, и сейчас полдень. Из-за того, что мы с Джиной засиделись вчера в баре допоздна, а сегодня я проснулась рано утром, сильно нервничая, да еще и с небольшим похмельем, сейчас чувствую себя уставшей. Последние два года я ходила в местный общественный колледж, куда поступила сразу после окончания школы. Можно подумать, что перевестись в большой университет не так уж и сложно.

Но кампус огромен, он словно вытянутый, запутанный лабиринт, в котором я все время теряюсь. Здесь так много людей, гораздо больше, чем в моём старом колледже. Сегодня, даже после экскурсии по этому месту и имея карту, я несколько раз сбивалась с пути, пойдя абсолютно в противоположном направлении. Я даже использовала Siri на телефоне, а эта зараза не помогла.

Не помогает и то, что профессор Бейли бубнит об учебном плане курса, о том, чего он ждёт от нас, что в течение семестра будет много групповых проектов, и наша итоговая оценка будет зависеть на целых пятьдесят процентов от них. Почти вся та же самая информация, которую я слышала на предыдущих предметах, поэтому мне немного скучно. И очень хочу спать. Кладу подбородок на кулак, локоть опирается на крошечный стол, и прикрываю глаза.

Ладно, ничего особенного он не рассказывает. Мои глаза закрыты. Тепло. Очень тепло, восхитительно тепло. И профессор продолжает говорить своим глубоким монотонным голосом, который нахожу успокаивающим. Да, он привлекателен, но то, что он может усыпить меня в течение десяти минут, как заговорит, характеризует его с не очень хорошей стороны. Не то чтобы я без ума от преподавателя. Нет, я совершенно нелепа и всё ещё цепляюсь за чувства к парню, который совершенно недостижим.

Но, по крайней мере, он у меня был, верно? Пусть даже и недолго…

Мои мысли уносятся в укромное местечко, известное как Гейбландия. Только одна лишь мысль о нём вызывает трепет во всём теле. Чуть ранее сегодня, пока искала здание, где должна была быть вторая пара, я заметила парня, который шёл впереди меня, и то, как он двигался, напомнило мне Гейба. Он шёл с важным видом — с идеальной осанкой и расправленными широкими плечами. Он был одет в футболку и шорты-карго, которые обычно носил Гейб, и меня так и подмывало подбежать и поймать его. Схватить за руку и увидеть его красивое лицо, как только он повернется ко мне.

Но с другой стороны, я бы не хотела, чтобы Гейб был со мной в одном кампусе… ведь так? Мне и так было трудно притворяться богатой девушкой рядом с ним. Не то чтобы это имело значение. Большую часть проводимого вместе времени мы тратили не на разговоры о нашем прошлом или о наших семьях, или о деньгах, или о чём-то подобном. Мы сохраняли наши отношения лёгкими. Простыми. Я знаю, что он небольшой поклонник своей семьи, и, ей-богу, большую часть времени я держала рот на замке. Большую часть времени молчала, чем, с его слов, и заинтриговала.

Я. Загадочная девушка. Подумать только.

Но с Гейбом я была именно такой. Делала вид, что согласна с тем, какой он меня представляет, потому что благодаря своим предположениям он не давил на меня. Мне не нужно было придумывать легенду, и это было потрясающе. Всё самое тяжёлое он сделал сам. И хотя я подыгрывала ему, притворяясь бедной маленькой богатой девочкой, которой пренебрегал её папа, и которая всегда искала его любви, это был отстой.

Мне не нравилось быть обманщицей. Было неприятно скрывать от него правду. Неужели ему было не всё равно? Казалось, он не осуждал, но полностью не уверена. Но совершенно точно, что его родители не одобрили бы меня. Может быть, и сам Гейб в конечном счёте не одобрил бы меня. Достаточно весело трахаться, но серьёзно относиться к девушке? Это совсем другое дело.

Ауч. Даже думать об этом больно.

Хотя именно я настаивала на том, чтобы между нами был просто летний роман, я сделала это, чтобы спасти своё сердце. Я не хотела испытывать к нему чувства, так как это было бессмысленно. Между нами никогда ничего не было бы.

Ничего.

Профессор всё ещё бубнит, и я на мгновение закрываю глаза. И ещё пару раз. И каждый раз на чуть дольше. Я могу так и заснуть. Ну, может, это будет и не полноценный сон, но подремать уж точно можно. Да, чуть-чуть вздремну. Не похоже, что пропущу что-то. Я уже просмотрела учебный план занятий в интернете сегодня утром, когда мне не спалось. И знаю, чего от нас ждут в этом семестре. После занятий мне всё ещё нужно зайти в книжный магазин и купить несколько книг. Завтра у меня только две пары, и к полудню я закончу. В этом семестре у меня пятнадцать дисциплин, и если смогу устроиться на работу в кампусе, то может заработаю ещё на парочку…

Мой локоть соскальзывает, и я падаю вперёд, почти ударяясь подбородком об стол. Всё это происходит максимум за пять секунд, но этого достаточно, чтобы устроить громкий шум, который заставляет каждую голову в аудитории повернуться и посмотреть прямо на меня.

— Вы что-то хотели мне сказать? — окликнул меня профессор Бейли.

Я качаю головой, мои щёки горят от смущения. Я просто идиотка. Первый день занятий, и уже произвожу ужасное впечатление. Сегодня рано лягу спать, и мне всё равно, какие планы у Джины. Я отказываюсь вести разгульный образ жизни. Не могу рисковать своим образованием. Это единственное, что поможет мне сделать хорошую карьеру и хорошо жить.

— Нет, извините, что прервала вас. — Слегка улыбаюсь ему.

Он не улыбается в ответ, просто продолжает говорить. Ну и брюзга. Медленно, но верно все разворачиваются и снова смотрят на него, и я вздыхаю с облегчением. Могла ли я быть еще более заметной?

У меня такое ощущение, что кто-то до сих пор наблюдает за мной. Чувствую, как каждый волосок на моём теле встает дыбом, незаметно оглядываюсь, надеясь поймать того, кто откровенно пялится на меня. Но не вижу никого, смотрящего в мою сторону. Моя кожа горит. И мурашки по телу. Сжимаю губы и опускаю голову, слепо глядя на пустую страницу заметок на моём планшете. Я не выдержала и купила айпад для занятий, хотя им уже пользовались. Я не смогла заставить себя купить его по очень высокой цене.

Ощущение, что за мной наблюдают, всё ещё очень сильное. Резко вскидываю голову, надеясь поймать кого-нибудь, и вот тогда замечаю его. Он быстро отворачивает голову, будто никогда и не смотрел в мою сторону, я пялюсь на его затылок, практически желая, чтобы силой моей мысли он обернулся.

Он не оборачивается. Я продолжаю пристально смотреть на него. Похоже, он догадывается, что я наблюдаю за ним, и опускаю голову, позволяя волосам упасть мне на лицо, но всё ещё могу видеть его.

Медленно, но верно он оборачивается, и как только вижу его лицо, резко втягиваю воздух, чуть не задыхаясь. Но он этого не слышит. Как ни странно, он выглядит счастливым. Прям невообразимо счастливым.

Это Гейб. Гребаный Гейб. Мой Гейб. Мой красивый, сексуальный, великолепный, невозможный Гейб.

Я методично убираю айпад в рюкзак, застегиваю молнию и протискиваюсь оттуда так быстро, как только могу.

Гейб

Люси встает со своего места, перекидывает рюкзак через плечо и вылетает из аудитории, словно за ней гонятся адские гончие. Я смотрю в безмолвном оцепенении, лязг захлопнувшейся за ней двери ошарашивает меня и удивляет весь класс, профессор Бейли смотрит на покинутое место Люси.

— Возможно, она решила, что все-таки не готова пройти мой курс, — говорит он надменно, как полный придурок. Все смеются в ответ, некоторым из них неловко, а я в этот самый момент решаю, что сваливаю к чёрту отсюда.

От слов к делу, хватаю рюкзак и следую за Люси, тихо двигаясь мимо всех в моем ряду, игнорируя девушку, которая шепчет: «Позвони мне», когда я прохожу мимо неё. Я встречался с ней раньше? Возможно. Может, трахнул её? Это тоже вполне вероятно. Не то чтобы меня волновала эта девушка или профессор, или кто-то ещё, сидящий в этой аудитории.

Мне важно лишь найти Люси.

Выхожу из аудитории, убедившись, что дверь за мной закрывается тихо, ибо мне придётся вернуться туда, у меня нет выбора, и не хочу злить профессора в первый же день. И так достаточно плохо, что ухожу с пары, но у меня нет особого выбора.

Коридор пуст, смотрю налево, потом направо, решив пойти налево, потому что именно там большинство людей заходят в здание в первую очередь. Как только распахиваю двойные двери, меня ослепляет яркий солнечный свет, и, выходя на улицу, я прикрываю глаза.

Здесь кругом люди. Первый день занятий, все полны энтузиазма и готовы выделиться, стремясь оставаться в курсе всех событий в этом семестре. В конечном счёте, по прошествии времени, толпы будут редеть и всё придёт в норму, но сейчас это огромное скопление народа — полный трындец.

И это гигантское скопление людей делает невозможным для меня найти Люси.

Я начинаю бежать по тропинке, ведущей обратно на площадь кампуса, чертовски надеясь, что она пошла именно в этом направлении. И продолжаю оглядывать толпу, ища её взглядом, моё сердце колотится со смешанным чувством паники и страха, когда понимаю, что не смогу найти её.

Это её я видел вчера вечером в баре в жёлтом платье? Я был так уверен в этом, но потом убедил себя, что вижу Люси во всем, во что долго всматриваюсь. То, что я скучал по ней, не значит, что она где-то здесь. Она могла далеко уйти, кто знает. Она, наверняка, уже очень далеко.

Таким было моё оправдание прошлой ночью, когда я лежал в постели и не мог заснуть.

Но что чертовски безумно, она действительно здесь. Я смотрел прямо на неё, пока мы были в аудитории. Она выглядела такой милой с покрасневшими от смущения щёчками, когда все повернулись поглазеть на неё. Без понятия, что сделала Люси, чтобы привлечь к себе столько внимания. Всё, что я знаю, это то, что был так потрясён, увидев её, сидящей там, что на минуту подумал, не галлюцинации ли у меня. Когда она повернулась посмотреть на меня, я, словно какой-то идиот-подросток, которого только что поймали на том, как он пускает слюни на свою первую любовь, отвёл взгляд.

А потом поймал ее, наблюдающей за мной в ответ. И выражение её лица, стоило ей понять, что это действительно я… она не выглядела такой уж довольной. Нет, скорее она была в полном шоке прямо перед тем, как встать и выбежать из аудитории.

С чего вдруг она так отреагировала? Мы расстались по-хорошему — по крайней мере, я так думал. Чёрт, я с трудом отпустил её в то утро, когда мы уезжали в аэропорт. Люси прижимала меня к себе и целовала так пылко, что оставшуюся часть дня всё ещё чувствовал на моих губах отпечаток её губ. В то утро я даже не принимал душ, потому что хотел ощущать её запах на своей коже.

Звучит отвратительно, но, чёрт возьми, она так чертовски хорошо пахнет. Я был в глубоком трауре, когда мне всё-таки пришлось принять душ и смыть её запах раз и навсегда. Говорю, как сумасшедший. Даже в мыслях кажусь безумным. Я лишился своего чёртового рассудка.

И всё из-за девушки, которая сейчас ведёт себя так, будто не хочет иметь со мной ничего общего.

Я планировал приехать в Санта-Барбару и забрать свою машину, прежде чем вернуться в Сент-Огастин в колледж, и упоминал, что заеду. Когда мы впервые переписывались после моего отъезда, я спросил, не хочет ли она встретиться после моего возвращения, но Люси ответила, что её там не будет. И она не солгала об этом. Как только прилетел обратно в Санта-Барбару и забрал свою машину с долговременной стоянки, я поехал к её дому, но он был пуст.

Я поставил на ней крест. И убеждал себя вспоминать её с нежностью, словно она была мимолётным летним увлечением. Это не срабатывало, но я старался изо всех сил. А теперь Люси здесь. В то самое мгновение, как только увидел её и понял, что это действительно она, собственной персоной, сидит всего в нескольких метрах от меня, от охватившего при виде её волнения и облегчения я превратился в тупицу.

Мне казалось, что она будет рада меня видеть, но это было не так. Но ещё хуже? Моё сердце разбилось, когда она убежала. Раскололось прямо посередине.

Люси мчалась так, словно увидела привидение. Или своего злейшего врага.

Чертовски отстойно. Ужасно.

— Гейб. — Мелодичный голос доносится до меня прямо из моих кошмаров. Клянусь Богом, она преследует меня.

Я поворачиваюсь и натянуто улыбаюсь ей. Она — последний человек, которого я хочу видеть.

— Привет, Одри.

— Забавно встретить тебя здесь. — Она выпячивает бедро и кладет на него руку, изо всех сил стараясь выглядеть милой. Застенчивой. Я подыграю ей. Она выглядит чертовски хорошо, одетая в очень короткие шорты и очень узкую рубашку. Но я не заинтересован. Она ничего для меня не значит. Я смотрю на неё, и мне кажется, что смотрю на расфуфыренную подружку.

Да уж. Подружка с длинными светлыми волосами и сиськами, которые маячат прямо перед моим лицом. Имею в виду, она совсем не похожа на подружку.

Проклятье, мне нужно убраться отсюда.

— Слушай, я должен…

— Хочешь пойти сегодня на вечеринку? У меня дома. — Она мило улыбается, глаза широко раскрыты и полны надежды.

Медленно качаю головой. Я вместе с Шепом, Тристаном и нашим небольшим персоналом договорились этим вечером устроить торжественное открытие игорного дома.

— Извини, у меня уже есть планы.

Она поджимает губы, притворяясь обиженной.

— О, как жалко. Мне бы очень хотелось, чтобы ты пришёл. Я бы с удовольствием провела с тобой время, учитывая, что мы здесь вместе и всё такое.

— Может, в другой раз, — отвечаю, не желая быть грубым. Но также и не желая поощрять.

— Да? — оживляется она. — Было бы здорово. Может, сходим куда-нибудь в эти выходные. Как ты на это смотришь?

— На эти выходные у меня тоже планы. — Я не обязан оправдываться. Мои планы реальны. Первый уикенд, когда мы открыты после начала нового учебного года, всегда безумный. Я буду всё время находиться в доме, присматривая за всем.

Лицо Одри вытягивается, и, клянусь, в её глазах мелькнула вспышка гнева.

— Похоже, ты пытаешься избегать меня.

Нет ничего лучше, чем сразу перейти к главному — у неё есть яйца, пусть будет так.

— Я серьёзно. У меня есть планы. И они не имеют ничего общего с тем, что я избегаю тебя или нет. — И не собираюсь разглашать свои планы. На самом деле, я никогда раньше об этом даже не задумывался. Стоит Одри узнать, что я в своем собственном доме управляю игорным бизнесом, будет просто кошмар. Она может побежать прямо к моим родителям и рассказать им, чем занимается их сын.

Или шантажировать меня этой информацией.

У неё вырывается вздох.

— Да без разницы. Тебе стоит вспомнить, что наши мамы считают, мы идеально подходим друг другу. И, пожалуй, я с ними согласна. Разве ты не хочешь сделать их счастливыми?

В данный момент мне совершенно плевать на них обеих, но говорить об этом Одри, конечно же, не собираюсь. И она действительно верит, что мы идеально подходим друг другу? На мой взгляд, это уж она загнула.

— Ты действительно веришь, что мы совместимы?

У неё отвисает челюсть, и она прикидывается шокированной.

— А ты так не думаешь?

Не хочу быть грубым, но она не облегчает ситуацию.

— Послушай, я не чувствовал связи с тобой на протяжении всего лета, и уверен, что с тобой было то же самое. И, кроме того… я кое-кого встретил, ясно? Кого-то, кто много значит для меня, не хочу тебя обманывать.

Теперь всё её лицо напрягается. Да уж, эта девушка очень выразительна. Её настроение легко читать по каждому движению лица. Она была бы ужасным игроком в блэк-джек или покер.

— Кто-то лучше меня?

Серьёзно?

— Одри, я даже толком тебя не знаю. Но да. Она… Я считаю её своей девушкой. — Неужели я только что это сказал?

Да. Твою мать, сказал.

— И у вас серьёзные отношения? — спрашивает Одри скептически. Она поднимает бровь и скрещивает руки на груди. — Ты должен привести её на мою вечеринку сегодня вечером. Позволь мне познакомиться с твоей девушкой.

— Я ведь уже сказал, что у меня другие планы. — И ухожу, слегка помахав ей рукой. — Ещё увидимся, Одри.

— Надеюсь скоро встретиться с твоей девушкой, Гейб! — кричит она мне вслед.

Я никак не отвечаю. Чёрт, у меня не получится достаточно быстро сбежать от неё. И практически спотыкаюсь о собственные ноги, пока ухожу, отказываясь оглядываться. Она, наверное, всё ещё наблюдала за мной с надеждой и презрением на лице. Мне не нужно её дерьмо. Чёрт, не могу поверить, что она здесь. Она может всё испортить, если узнает, чем я занимаюсь.

Я так сильно сосредоточился на новом затруднительном положении с Одри, что даже не заметил, как оказался на полпути от дома…

Что так и не нашел Люси.

Глава 18

Гейб

— Проклятье, нам было о чем поговорить. — Тристан потирает затылок и встает. — Давайте выпьем. Тост за новый семестр и новые начинания.

Джейд откладывает в сторону блокнот и ручку и тоже встаёт.

— Я принесу шампанское.

Поднимаю бровь и перевожу взгляд с Тристана на Шепа.

— Кто принёс шампанское?

— Я. Причём отличное, — говорит Шеп, шлёпая Джейд по попке, когда она проходит мимо него, направляясь в кухню. Мы встретились в их доме, чтобы обсудить наши планы на торжественное открытие казино в среду вечером. Джейд взяла на себя смелость стать нашим секретарём, если это можно так назвать. Пока мы обсуждали наши планы, она делала заметки, предложила пойти завтра по магазинам за украшениями и собиралась привлечь несколько своих друзей, чтобы включить их в нынешний комитет декораций.

Последние три года в день открытия мы распахивали двери и приветствовали всех бесплатным бочонком теплого пива, который не пополнялся. Теперь у нас есть комитет декораций и комитет, отвечающий за фуршет. Следующее, что узнаю, Джейд будет стоять у входной двери и тепло приветствовать всех, пока мы будем подстерегать жертв внутри, готовые заполучить все их деньги.

— В честь чего такое дорогое шампанское? — Я оглядываю гостиную, наблюдая, как наш персонал из четырех парней разговаривает между собой вместе с только что подошедшим к ним Тристаном. В этом году у нас в штате появился новый парень, которого Тристан встретил на занятиях прошлой весной и который кажется умным и амбициозным. Думаю, он будет ценным сотрудником, но мы точно этого не узнаем, пока он не окажется по шею в дерьме и не столкнется с кучей разозлённых клиентов, обвиняющих его в краже их денег. Время покажет, вольётся он в коллектив или сломается под давлением.

— Это наш последний год, когда мы вместе управляем этим местом. Подумал, что это достаточный повод отпраздновать. — Шеп с оценивающим взглядом хлопает меня по спине. Слишком оценивающим. У парня отличная интуиция, что чертовски раздражает, потому что я прямо-таки чувствую, как вопрос повис у него на губах. — Ты в порядке, мужик? Выглядишь напряжённым.

Это потому, что я напряжён. У меня болят плечи. Вернувшись домой, я написал Люси, но она не ответила. Ни единого слова от неё, и это было несколько часов назад. Какого чёрта она избегает меня? Мы встретились взглядами. Мы видели друг друга, но она всё равно убежала. Она злится на меня? Я ей противен? Или она испытывает отвращение к себе из-за того, что была со мной?

Господи, я не понимаю. Во всей этой ситуации это больше всего и сводит с ума. Я в полном неведении, когда речь заходит о том, что она делает.

— Мои занятия — отстой, — отвечаю, пытаясь отмахнуться от его беспокойства, хотя моё оправдание звучит неубедительно. — Со мной все будет нормально.

— Ещё один год, и, насколько я знаю, этот семестр у тебя лёгкий. — Он так пристально смотрит на меня, словно видит насквозь, и я стараюсь сохранить нейтральное выражение лица. — Ты точно говоришь правду?

— Эй, ты же меня знаешь. Я абсолютно счастлив. — Пытаюсь его одурачить — то, что действительно хорошо умею делать. Бред сивой кобылы, и Шеп это знает, но мне бы хотелось, чтобы он просто оставил всё, как есть.

— Чушь собачья. — Он делает паузу, изучая меня. — Дело в родителях? Выливают своё дерьмо на тебя?

— Они постоянно его выливают на меня, — бормочу я.

— Да, я в курсе. Но имею в виду особое дерьмо. Похоже, каждый раз летом они давят на тебя по поводу любых семейных обязанностей, какие только смогут придумать, чтобы помучить тебя. — Шеп попал прямо в точку. Это именно то, что они проделывают со мной каждое лето. — В этом году было ещё хуже или что?

Я решаю согласиться с его предположением.

— Ты знаешь, как это бывает. Та же хрень, другой год. Думаю, меня это бесит, потому что сейчас я уже на финишной прямой. То есть, это же действительно мой последний год свободы, а они так меня скрутили, что даже не знаю, как его отметить.

— Да уж, хреново. Мы должны использовать этот год по максимуму, а не позволить ему сломить нас, так ведь? — Он снова хлопает меня по спине так сильно, что практически толкает вперёд. — Итак. У меня есть предложение для тебя.

Я хмурюсь. Это звучит не очень хорошо.

— Ты о чём?

Прежде чем заговорить, Шеп быстро оглядывается через плечо.

— Джейд хочет тебя кое с кем свести.

— Чего-чего? С кем?

— Ш-ш-ш, не хочу, чтобы она знала, что прямо сейчас я натаскиваю тебя. С бывшей соседкой по комнате, Келли. Помнишь её? Она только что рассталась со своим парнем-неудачником, и в последнее время ей одиноко. Джейд подумала, что вы могли бы стать парой.

— Она, правда, так подумала? — Звучит фальшиво. Джейд знает, какой я на самом деле. Каким раньше был и Шеп. Я не хочу быть парой ни с кем.

Ну, раньше я не хотел быть парой ни с кем. Есть кое-кто, в ком я заинтересован, но она бежит от меня, как от чумы.

— Итак, Келли немного влюблена в тебя и надеется с твоей помощью покончить с воздержанием. — Шеп подходит ближе, выглядя слегка обеспокоенным. — Только не говори ей, что я всё разболтал, ладно? Они обе никогда мне этого не простят.

— Кажется, ты почти… боишься их, — предполагаю я, и он смеётся, хотя и натянуто.

— Я не боюсь их.

Я молчу.

Он тяжело вздыхает.

— Ладно, когда они собираются вместе, то пугают меня до усрачки. Клянусь Богом, они как команда. — Шеп делает паузу. — Ну, так что? Ты в деле?

— Насчёт чего?

— Переспишь с Келли?

Ничто не сравнится с вульгарным обаянием нашего Шепарда Прескотта.

— Нет.

Шеп выглядит удивлённым.

— Серьёзно? Нет?

— Нет, — повторяю я, на этот раз качая головой.

Теперь настала очередь Шепа замолчать на минуту.

— Ты можешь объяснить мне, почему «нет»?

— Я просто… мне совершенно не интересно трахать какую-то случайную девушку. Хотя я знаю Келли, так что, наверное, она не была бы такой уж случайной, но всё же. Я покончил с этим дерьмом, — бормочу я.

Шеп протягивает руку и тыльной стороной ладони щупает мой лоб. Я отдёргиваюсь от его прикосновения и отбрасываю его руку, как только он снова тянется ко мне.

— Ты что, заболел? — спрашивает он. — Серьёзно, ты болен? Не думаю, что когда-либо слышал, чтобы ты так говорил.

— Как так? Что отказываюсь от возможности перепихнуться? — Пожимаю плечами. — Видимо, я изменился.

Шеп начинает смеяться. Даже прямо-таки громко и раскатисто ржать. Так громко, что это привлекает внимание Тристана, и он подходит, чтобы присоединиться к нам.

— Что тут смешного?

Шеп едва может говорить.

— Ничего, — отвечаю я вместо него.

— Тогда чего он так ржёт? — интересуется Тристан.

— Потому что он — идиот. — Скорее даже великий мудак, но я сдерживаюсь и не говорю этого вслух.

Джейд приближается, сжимая в одной руке открытую бутылку шампанского, а в другой — четыре сложенных стопкой красных пластиковых стаканчика.

— Супер-пупер стаканчики для нашего супер-пупер напитка.

Шеп прекращает дико смеяться и помогает ей раздать стаканчики, а затем щедро наполняет каждый из них шампанским. Джейд целует Шепа в щеку, и тот обнимает её за талию, притягивая ближе к себе. Тристан бормочет что-то о том, что теперь, когда в нашей повседневной работе участвуют девушки, слишком много денег тратится на всякую ерунду.

За что получает подзатыльник от Шепа, но мудак полностью заслуживает его.

А я тем временем не могу оторвать глаз от Джейд и Шепа. Как легко они взаимодействуют друг с другом. Как она смеётся над тем, что он говорит. Как его голос становится глубже, когда он говорит тихо и только для неё. Как она наклоняется к нему, как он целует её, как она смотрит в его глаза, когда что-то говорит ему.

Они влюблены друг в друга. Безумно, по уши влюблены, а я понятия не имею, каково это. Мне кажется, всё это могло бы быть и у меня с Люси, но прежде чем смог узнать, как развивались бы наши отношения дальше, мы вынуждены были закончить их.

Я начинаю твёрдо верить, что хочу таких отношений. Я заслуживаю этого. Влюбиться. Быть без ума от девушки. Которая что-то значит для меня, которая так же сильно хочет нравиться мне и проводить со мной время, как и я хочу нравиться и проводить время с ней.

Проклятье, я всё ещё хочу Люси. Одна лишь мысль о ней причиняет боль моему глупому и, как мне казалось, несокрушимому сердцу. Потираю рукой грудь, чтобы облегчить боль, но это не помогает.

— Ну, Гейб. — Голос Джейд вырывает меня из моих мыслей. — Ты ведь знаком с моей подругой Келли, верно? С которой я жила раньше?

Шеп бросает на меня взгляд и делает глоток из своего стаканчика. Видимо, сейчас я и должен прикинуться дурачком.

— Да, я помню её.

Джейд улыбается.

— Она считает тебя симпатичным.

Я улыбаюсь в ответ и раскидываю руки в стороны.

— Да меня вообще все девушки считают симпатичным.

Тристан издает рвотные звуки. Шеп закатывает глаза.

— Ты должен как-нибудь пригласить её на свидание. Уверена, она согласится, — предлагает Джейд.

— Согласится с чем? — невинно спрашиваю я.

— Пойти с тобой на свидание, — так же невинно отвечает она.

Так-так. Бедняжка Келли хочет перепихнуться, и Джейд по какой-то причине сводничает свою подругу. Извращение какое-то. Не думаю, что Джейд намеренно действует как сутенер Келли, но со стороны это выглядит именно так.

— Мне нравится Келли, но я — пас, — говорю я, допивая остатки шампанского.

У Джейд не получается скрыть свое разочарование.

— Серьёзно? Я не должна бы тебе этого говорить, но она недавно рассталась со своим парнем.

— Верно, и скорее всего она всё ещё немного привязана к нему. Она скорбит по утрате? Ищет кого-то, кто раз и навсегда вытрахает его из её организма?

— Гейб! — Джейд нервно смеётся, но, судя по её глазам, думаю, что попал в точку насчёт затруднительного положения Келли. — Честно говоря, у них была ужасная сексуальная жизнь, и я сказала ей, что она заслуживает большего, так что да. Каждый заслуживает отличную сексуальную жизнь, верно, дорогой? — Улыбается она Шепу.

Не знаю, сколько ещё выдержу, находясь рядом с этими двумя влюблёнными голубками.

— И ты думаешь, я смогу напомнить ей, что секс не так уж и ужасен?

— Ну, это же к тебе перешёл титул местного бога секса с тех пор, как я увела Шепа с рынка, — заявляет она.

— Эй, а как же я? — обиженно спрашивает Тристан.

— Ты слишком угрюмый и мрачный, — говорит Джейд, махнув на него рукой. — Келли боится тебя.

Я улыбаюсь и сминаю стаканчик в кулаке. К чёрту все! Может мне всё же стоит отвлечься. Если Люси собирается убегать от меня каждый раз, как только увидит меня, то я лучше отступлю. Зачем мучить себя, когда могу иметь почти любую девушку в кампусе?

Не хочу показаться придурком, но это правда, особенно, когда Шеп вне игры. «Поматросил и бросил» было нашим принципом. Возможно, стоит вернуться к этой политике. Люси была помрачением рассудка. И на этом всё. Мне нужно вернуться к своим старым привычкам.

Поматросить и бросить. «Вошел-вышел» — в прямом и переносном смысле. Никто не страдает, всем весело, и на этом всё кончено.

Мне нравится.

— Знаешь что, я приглашу её, — заявляю я, отчего Джейд визжит и прыгает вверх-вниз. Она подходит ко мне и обнимает, крепко сжимая, прежде чем отпустить.

— Давайте устроим двойное свидание, — возбуждённо предлагает она. — Ты, Келли, я и Шеп. Мы можем пойти куда-нибудь поесть или выпить, или ещё что-нибудь, и вы с Келли сможете узнать друг друга получше.

Мне нравится, что мы не рассматриваем это, как нечто непристойное. Конечно, мы с Келли можем пойти на свидание и за ужином поболтать обо всём, что угодно, но потом захотим перейти на другой уровень, верно?

На уровень, где мы оба будем голыми.

— Что бы ты ни задумала, я в игре, — уверяю я Джейд, моя улыбка лёгкая, но в груди тяжесть. Возможно, это не самая лучшая идея в мире, но разве у меня есть выбор? Люси отказалась от меня, и я могу признаться себе — мне больно. Чувствую себя немного подавленным, немного несчастным.

Нет ничего лучше быстрого перепиха, чтобы вернуться в строй.

Провожу рукой по лицу, по затылку.

Боже, надеюсь на это.

Люси

Через несколько дней после прибытия в Сент-Огастин я нашла работу на неполный рабочий день и, хотя это не работа в кампусе, на первое время сойдет. Раньше я уже работала официанткой, и пусть это не самое любимое моё занятие, ресторан, в котором работаю сейчас, маленький и прямо на берегу океана, и еда очень вкусная.

И, что очень важно, с боссом мне тоже повезло. Ненавижу работать на засранцев, но они повсюду, так что их трудно избежать. Неважно. Я стараюсь изо всех сил и работаю. Зарабатываю деньги и на крайний случай храню всю полученную за лето наличность на моём сберегательном счете.

Пока всё в порядке. Всё идет по плану.

Ладно, не совсем. Кое-кто всё портит, но мне нельзя думать об этом. О нём. Он — отвлекающий фактор, а последнее, что мне нужно, это отвлекаться, мне нужно оставаться сосредоточенной. Быть на высоте. Закончить колледж — моя цель номер один. Потерять рассудок из-за парня, который великолепен в постели — это неразумно.

Главное: учеба и работа. Учеба и работа.

Учеба. И. Работа.

Вчера я впервые вышла на работу, и мои ноги просто убивают меня. Сегодня у меня туфли поудобнее, те, что недавно нашла в местном магазине «Kohl’s», когда мы с Джиной ходили туда. На мне новые черные кроссовки «Найк», купленные на распродаже, футболка с названием ресторана на груди и чёрные шорты. Это субботний вечер, дел невпроворот, поэтому в ту же секунду, как заступаю, принимаюсь за работу.

Работа помогает мне отвлечься от реальной проблемы — проблемы по имени Гейб и моей реакции на то, что мы учимся в одном колледже. Я имею в виду… каковы были долбаные шансы? Это не то, что мы когда-либо обсуждали, и я специально сохраняла наши отношения обезличенными.

Огромная ошибка. Знать заранее было бы очень неплохо, потому что, по крайней мере, я была бы готова.

А теперь чувствую себя полной стервой, игнорируя его, но что ещё мне оставалось делать? Лучше бы он никогда меня не видел. Я подумывала бросить наш общий курс, но не могу себе этого позволить. Его предлагают только в осеннем семестре, и я не позволю, чтобы из-за какого-то тупицы страдало моё расписание.

Ну ладно, он не тупица. Он довольно классный парень. Но не для меня.

Так что в среду я проскользнула в аудиторию в последнюю минуту и снова села в самом заднем ряду, за парту прямо у двери, чтобы успеть выскочить, как только профессор Бейли нас отпустит. И поверьте, я именно так и поступила.

Я даже не видела Гейба. О, я искала его, потому что ничего не могу с собой поделать, похоже, мне нравится эта пытка или что-то в этом роде, но да. Его хорошенькой темноволосой головы нигде не было видно. Не было ни его милого, симпатичного, великолепного, красивого лица, ни его чудесного, богоподобного тела.

Дерьмо. Мне действительно нужно взять себя в руки.

Сосредоточившись на работе, суечусь в крошечном ресторанчике, рассаживая клиентов, принимая их заказы, вновь наполняя их бокалы и принося им еду. Чем позже становится, тем больше мы заняты, и я даже не замечаю двух пар, смеющихся и легко болтающих, пока не останавливаюсь перед их столиком и не спрашиваю, не хотят ли они чего-нибудь выпить.

В тот момент, когда поднимаю взгляд от блокнота, я замираю. Напряжённые голубые глаза смотрят на меня, почти жадно впиваясь, но в глубине их горит гнев.

Это Гейб.

Супер.

— Я выпью пива, — говорит парень, сидящий напротив, обнимая за плечи красивую рыжеволосую девушку. — А ты что будешь, детка?

— Просто немного воды, пожалуйста, — отвечает она, мило улыбаясь мне.

Другая девушка — та, что сидит рядом с Гейбом, — бросает на рыжеволосую недоверчивый взгляд.

— Ты что, не пьешь?

— Кто-то же должен быть трезвым водителем, — замечает рыжая.

Хм, она мне нравится. Кажется, у неё есть голова на плечах.

— Ну что ж, а я выпью. — Девушка Гейба улыбается мне. Мне хочется выцарапать ей глаза своими короткими ногтями, но держу себя в руках. — Я тоже буду пиво.

— Какое? — грубо спрашиваю, не желая затягивать с этим, но дерьмо. Теперь я должна принять заказ у Гейба. А я едва могу смотреть на него, не говоря уже о том, чтобы заговорить.

Он знал, что я здесь работаю? Как он мог? Каковы были долбаные шансы? Я в курсе, что этот городок маленький, но святое дерьмо.

— «Bud Light». — Она смотрит на другого парня, когда он стонет. — Да что с тобой?

— Это дерьмо — не что иное, как разбавленная моча. Прости, конечно. — Он одаривает меня извиняющейся улыбкой. — Я буду «Pale Ale»⁷, пожалуйста.

То, что он знает, что в задней комнате у нас припрятана «Sierra Nevada», указывает на то, что он бывал здесь раньше.

— Будет сделано. — Я тяну, записывая все заказы слишком долго, пока, наконец… наконец поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Гейбом.

— А ты?

Он просто смотрит на меня, гнев, голод — всё это до сих пор в его глазах. Он молчит, и его челюсть так плотно сжата, что, кажется, она вот-вот сломается. Я задерживаю дыхание, ожидая его ответа.

Которого так и нет.

Проклятье, он не облегчает ситуацию, да? Хотя я тоже этого не делала, и теперь получаю то, что заслуживаю.

— Ты не собираешься что-нибудь заказать? — Девушка слегка толкает Гейба локтем в бок.

Он смотрит на неё, его губы вытягиваются в мрачную линию. О, он напряжён. Узнаю этот взгляд. Я видела его раньше.

— Я тоже выпью «Pale Ale». — Он с трудом сглатывает. — Рад снова тебя видеть, Люси. — Его мрачный голос звучит так, словно он скорее будет глотать гвозди, чем увидит меня снова.

И всё же мои колени слабеют, стоит мне услышать, как он произносит моё имя, и я быстро бормочу: «Сейчас подойду», прежде чем умчаться от их столика обратно на кухню. Я слышу, как его спутница спрашивает Гейба:

— Ты знаешь официантку? Откуда? — Но это всё, что я уловила.

Что он ей ответил? Не то чтобы меня это волновало. Нет. Нисколько.

Дерьмо. Естественно, мне не всё равно, но это неправильно. Я, словно трусиха, сбежала от него, и с тех пор избегаю. Даже не ответила на его сообщение, потому что я — трусливая лицемерка, не способная посмотреть в лицо парню, с которым трахалась всё лето.

И в которого почти влюбилась.

Влюбилась. Ха. Совсем из ума выжила.

Трясу головой и хватаю стакан, яростно открываю контейнер со льдом, хватаю совок и насыпаю в стакан кучу льда, прежде чем наполнить его водой. Беру пару бутылок «Pale Ale», «Bud Light», три охлажденных бокала и ставлю всё на поднос.

Мои пальцы дрожат, делаю глубокий вдох. И всё потому, что я только что видела Гейба. Я потеряла его. Серьёзно, почему позволяю этому парню так выбивать меня из колеи? Не стоит делать из этого проблему. Я могу двигаться дальше, и он тоже. Он уже на свидании с другой девушкой — очень красивой девушкой, — так что он определённо оставил прошлое позади.

Но почему он так смотрел на меня? Вёл себя так, словно… я до сих пор для него важна? Нет, скорее он казался злым, и это отстой. Я не хочу чувствовать его гнев. Да, я не справилась с этой ситуацией между нами наилучшим образом, но не знаю, как ещё это можно было сделать.

В то время избегать проблем казалось хорошей идеей.

Разочарованно выдохнув, хватаю свой поднос и возвращаюсь к их столику. Спутница Гейба смотрит на меня оценивающим взглядом, пока я раздаю им напитки, затем выхватываю блокнот из кармана фартука и спрашиваю, готовы ли они сделать заказ.

Они готовы. Сначала заказывают все остальные, Гейб ждёт, чтобы быть последним, и когда, наконец, слышу, как он говорит, его глубокий голос грохочет по моим нервным окончаниям, заставляя ноги дрожать. Я стараюсь не смотреть на него, но всё же смотрю. Похоже, ничего не могу поделать с собой. Он тоже смотрит на меня тем самым напряжённым взглядом, который у него появляется перед тем, как наброситься. Мне нравилось, когда он набрасывался на меня. Такой взгляд означал, что он собирается обрушиться на меня, зацеловать до потери сознания, сорвать с меня одежду и восхитительно порочно совратить меня.

Но не похоже, что он хочет наброситься на меня таким образом. Больше похоже на безумно скверный вариант: я так зол на тебя, что собираюсь избавиться от тебя.

Не то чтобы он хотел причинить мне боль… чёрт. У меня в голове полный хаос. Я больше не вижу никакого смысла, если вообще когда-либо видела его.

Улыбаюсь им всем, как только Гейб делает свой заказ, собираю меню и, убегая, уношу их с собой. Передаю заказ на кухню и ловлю взгляд начальницы.

— Мне нужно подышать свежим воздухом. Дашь пару минут? — прошу я.

— Конечно, — отвечает Барб, указывая мне на заднюю дверь, ведущую наружу. Она такая милая. Она владеет этим местом и управляла им в течение многих лет, исполняя обязанности и администратора, и инспектора… всего. Даже не представляю, как она всё это делает. Ей должно быть не меньше шестидесяти пяти. — Прервись ненадолго. Я прикрою, если кому-то за одним из твоих столиков что-то понадобится.

Облегчение почти переполняет меня.

— Спасибо, — устало говорю я, снимая фартук, вешаю его на крючок у задней двери и выхожу на улицу.

Как только оказываюсь на тёплом, свежем ночном воздухе, позволяю плечам опуститься, откидываясь на заднюю стену здания. Я опираюсь о стену и смотрю на океан, слегка вздрагивая, когда ветер дует на меня сильнее. Слышу, как волны разбиваются о прибой, вижу неподалеку мерцание костра и обхватываю себя руками, отгоняя внезапный озноб, охвативший меня.

И погода тут не причём. Скорее, это всё из-за Гейба и его холодных флюидов.

Он ненавидит меня. И мне это не нравится, хотя я сама виновата. Мне просто нужно преодолеть это. Он двинулся дальше, нашёл кого-то нового, так что мне не стоит волноваться из-за того, что у нас общий курс. Как это вообще что-то меняет? Может быть, в конце концов, мы станем… друзьями. Это было бы, хм, здорово. Тогда мы могли бы иногда встречаться и пить кофе. Говорить о его новых подружках, пока я мечтала бы о том, чтобы снова быть с ним. О, это был бы полный отстой, но я бы справилась.

Рано или поздно.

— Люси.

Замираю. Закрываю глаза. Боже, помоги мне, теперь я воображаю, что он на самом деле здесь со мной и зовет меня. Наверное, я сошла с ума. Это было бы обоснованным выводом. С тех пор, как переехала в этот дурацкий город, на меня со всех сторон сыпятся неприятности, и теперь я окончательно сошла с ума.

— Люс. Посмотри на меня.

Я слышу хруст его ботинок по гравию дорожки и понимаю, что это не галлюцинация. Он действительно здесь, стоит всего в нескольких шагах от меня, и по голосу не похоже, что злится. Он кажется…

Измученным.

Случайно взглянув на него, вижу, что да, вот он. И не выглядит разозлённым. Нет, скорее он выглядит… опустошённым. Неужели из-за меня? Меня? Неужели я действительно так много значу для него?

— Люс, пожалуйста. Поговори со мной. Ты задолжала мне, по меньшей мере, объяснение, ты так не думаешь?

Я смотрю ему прямо в лицо, он подходит ближе, фонарь, расположенный рядом с задней дверью, отбрасывает на него неестественный свет. Чёрная рубашка-поло — одежда богатеньких мальчиков, само собой — безупречно сидит на нём, натягиваясь на груди, рукава плотно облегают бицепсы. Его волосы длиннее на макушке, коротко подстрижены по бокам, и он одет в джинсы, идеально облегающие его бёдра.

Я прикасалась к этому телу. Ласкала руками, ртом и языком его тёплую, упругую кожу. И он делал то же самое со мной. Я не должна думать о таких вещах. Я должна сказать ему, чтобы он вернулся к своей девушке и забыл, что мы когда-либо видели друг друга.

Но ничего такого не говорю. Вместо этого делаю шаг к нему. Потом ещё один. И ещё один, пока не оказываюсь так близко, что чувствую исходящее от его тела тепло. Я кладу руки ему на грудь, приподнимаюсь на цыпочки и прижимаюсь губами к его губам.

Глава19

Гейб

Срань господня, я целую Люси. Её мягкие, влажные губы двигаются вместе с моими, и её знакомый вкус посылает заряд адреналина в мою кровь. То, что она по своей воле подошла ко мне, а не оттолкнула — такое ощутимое облегчение, что я чувствую слабость. Чёрт возьми, она ощущается так хорошо в моих объятиях, её рот сливается с моим, наши языки переплетаются, и, клянусь, у меня в мозгу короткое замыкание.

Что не лишено смысла, потому что мне стоило бы оттолкнуть её. Потребовать объяснений, почему так дерьмово со мной обошлась. Вообще-то, это отличная идея.

Но сперва зацеловать.

Я обнимаю её за талию и притягиваю к себе. Она всхлипывает у моих губ, и это звук почти ломает меня, я углубляю поцелуй, если это вообще возможно. Поглощая и поглощая Люси, пока её грудь не вздымается от тяжёлого дыхания, а пальцы не вцепляются в мою футболку.