Игрушка для чудовища

Что ж, хорошо, если так.

Но когда мне везло? Особенно в этом доме.

Поняла, что и в этот раз фортуна повернулась задом, когда ко мне в спальню пожаловал Марио. Испанец деловито прошелся по комнате и, заложив руки за спину, поинтересовался:

— Где вы всю ночь шатались? — прозвучало как претензия.

Удивленно и возмущенно фыркнула и встала, чтобы достать из шкафа чистую одежду. Жутко хотелось помыться.

— Оставь меня, док. Ладно? — обогнула его. — Мне не до тебя.

— Конечно, не до меня. Особенно учитывая то, что Клио сейчас выслушивает бредни Филиппа. И надо заметить, верит ему. А знаешь, почему?

— Дай угадаю, — ответила, остановившись у двери, ведущей в ванную. — Вероятно, потому, что Кавьяр вообще никому не верит.

Марио вздохнул и покачал головой.

— Нет. Просто ты лгунья и мечтаешь о смерти Клио. Вот он и готов принять любую правду, кроме той, что преподносишь ты.

— Знаешь что, придурок, — подлетела к доктору, а тот даже не моргнул. — Если бы я хотела убить его, давно бы это сделала. Столько шансов было… Так что лучше заткнись и избавь меня от своей унылой рожи.

Доктор и бровью не повел. Лишь придвинулся ближе — слишком близко — и пробормотал:

— Я должен знать… Неужели настолько тебе противен, что ты, скорее, готова убить меня, чем того, кто истязается над тобой?

— Пошел… Ты… На хуй… — прерываясь на вдохи, прошипела я и внезапно отлетела в сторону, приземлившись на кровать.

— Какого черта, Мар? — это рычание исходило от Клио. — Какого черта? Забыл, где находишься? Я послал тебя за ней, а ты вместо этого…

— Ничего я не сделал, — разозлился доктор, одернув руки грека, сжимающего рубашку на его груди. — Не преувеличивай. Гормоны, что ли, разыгрались?

Кавьяр совершенно внезапно превратился в сплошную глыбу льда. Как будто в одно мгновение в руки себя взял. Но это было иллюзией. Судя по его глазам, сверкающим и даже страшным, легко можно было понять, насколько он зол.

Клио отошел от испанца и, видимо, чтобы удержать кулаки на месте, сунул руки в карманы брюк.

— Значит, ты за моей спиной нарушаешь мой… мою просьбу только по причине того, что тебя волнует Летти? — сказал спокойно, но прозвучало немного напряженно.

— Я тебя умоляю, — отмахнулся Марио. — Мне интересно было узнать, где вы провели ночь? В саванне опасно…

Грек быстро сообразил, что ответить. Кто бы сомневался. Я осторожно присела, стараясь не привлекать к себе внимания.

— Мы трахались под открытым небом. Это было очень круто, Мар. Советую, попробуй как-нибудь.

Испанец, смуглый от природы, стал отливать багровым цветом. Странное зрелище. Казалось, еще немного, и он лопнет, будто переспелый помидор.

— Рад за вас, — отчеканил Марио, пятясь к двери. — Может, хотя бы эту Лену сумеешь уберечь…

Не успел док договорить, потому что грек вдруг дернулся, и в один миг в его руке оказался пистолет, ствол которого уперся испанцу в лоб.

Вскрикнула от неожиданности, но Кавьяром это было расценено немного иначе. Я бы даже сказала, совсем по-другому Клио истолковал мой возглас.

Перевел на меня яростный взгляд, но обратился к доктору:

— Выйди.

— Клио, я знаю, ты зол, но это не дает тебе права…

Выстрел прозвучал внезапно и так громко, что в ушах зазвенело, а голова закружилась, причем очень сильно. Не сразу поняла, что ору. Но когда дошло — зажала рот ладонями.

Ничего не произошло. Марио как был цел и невредим, таковым и остался. Грек выстрелил в стену ради убедительности, и, в конце концов, Мар вышел.

На Кавьяра даже не смотрела, таращилась на черный пистолет в его правой руке, который внушал мне не просто страх, а настоящий тихий ужас.

Прижимала к груди одежду, вынутую из шкафа, и ждала, когда Клио заговорит. Он тоже на меня не обращал внимания. Стоял боком и прямо перед собой пялился.

— Вот скажи, когда тебе надоест меня подставлять, м? — Вздрогнула от неожиданности. — Может, надо было оставить тебя на съедение львам? Толку-то все равно от твоего присутствия нет.

А ведь и правда парочку больших кошек мы заметили. Да и зебр спокойных и безмятежных, и двух слонов. В общем, Кавьяр вполне мог избавиться от меня, не запачкав рук.

— Знаешь, что забавляет меня больше всего? — продолжал грек, уже повернувшись лицом ко мне. — То, с какой уверенностью ты лжешь, при этом зная, что правда всплывет. Рано или поздно, но всплывет.

Нужно было что-то ответить. Несправедливые обвинения жутко бесили, к тому же хотелось понять, о чем конкретно говорит Клио.

— Может, поведаешь, в чем заключается моя вина? — так тихо произнесла, что грек немного подался ко мне.

Вздрогнула и сжала одежду настолько сильно, что пальцы онемели. Кавьяр, заметив эти движения, окинул меня снисходительным взором и посмотрел на пистолет. Затем, видимо, решив, что может застрелить нечаянно, положил оружие на прикроватную тумбочку. В звенящей тишине этот звук показался мне грохотом. Да, нервы на пределе. Воздух, казалось, наэлектризовался, а от Клио как будто искры летели. Он с трудом сдерживался. Но несказанно радовал тот факт, что все же старался не сорваться — само по себе это было необычно.

— С удовольствием поведаю, — кивнул, и я склонила голову, чтобы потом в кошмарах не видеть гневное лицо грека.

Но ему необходимо было смотреть мне в глаза — это его коронный номер: «Убей врага взглядом». Поэтому быстрым и агрессивным движением Кавьяр схватил стоящий рядом стул и, усевшись на него так, что спинка оказалась впереди, порыскал по карманам брюк. Нервно закурил.

Чуть больше полуметра — расстояние, отделяющее меня от мучителя.

Смотрела на него с легкой грустью и усталым спокойствием. Хорошо Кавьяру — переодеться успел. Чистая серая футболка повторяла контуры спортивного тела, джинсы сидели идеально. Такой весь домашний. Домашний тиран.

Невольно вырвался вздох. Обидно просто стало. Не успеешь банально в сортир сходить, а грек уже тут как тут с новой порцией претензий.

— Филипп рассказал мне одну весьма любопытную историю, — наконец, заговорил Клио и, выпустив тоненькую струйку табачного дыма, оторвал взгляд от зажигалки, которую вертел в длинных пальцах. Посмотрел на меня внимательно и, прищурившись, вновь затянулся.

Нервничает, почувствовала это.

— Хочу услышать твою версию — каков хитрец, а! Знает, если преподнесет мне историю «ястреба», то я смогу выкрутиться и придумать что-то новенькое.

— Хорошо, — согласилась. А как будто могла отказать. — Филипп и двое его дружков хотели узнать о бизнесе, которым ты занимаешься. Я ни черта не поняла, что требовалось от меня. Но отправляя обратно в особняк, меня проинструктировали. Я должна была собрать важную и компрометирующую тебя информацию. Вот и все.

Грек кивнул, вновь «заигрывая» с зажигалкой.

— Ты вот понимаешь, что я тебе не верю нисколько? — голос Клио зазвучал ниже. — Филипп утверждал, что ты сразу пошла им навстречу и согласилась сотрудничать… Цитирую: «Я с удовольствием закопаю этого урода…» Здорово звучит, правда? И так знакомо, как будто ты не раз об этом говорила.

— Клио, это глупо…

— Молчать! — затянулся. — Слушай сюда. Мне нужно время, чтобы все хорошенько обдумать. А ты пока поживешь со мной. Вставай.

— Как это, поживу с тобой? А я где сейчас?

Тяжелым взглядом окинул и зубы стиснул. Вон как желваки заходили.

— Иди за мной.

Сталь, сплошная сталь и лед.

— Помыться хотя бы позволь…

Глаза опустила для пущей убедительности. Молчал несколько минут, а я мялась рядом и туфли его спортивные рассматривала. Черные, чистые, как будто только что из бутика. Наверняка так и есть.

— Быстро, — наконец, прозвучал ответ, и я тут же рванула к двери в ванную. — Эй, Летти…

Боязливо оглянулась.

— Я убью тебя, если будешь давать повод Марио. Это ясно?

— Более чем.

Доказывать, что доктор сам ко мне пристает, не хотелось. Вдруг Клио в душ не даст сходить, а этого допустить нельзя было. После ночной прогулки очень уж хотелось хотя бы на минуточку встать под теплые струи…

— Ты утопиться решила, что ли? — громкий стук в дверь вывел меня из задумчивого состояния.

Очень вовремя, придурок, только присела на унитаз.

— Пописать можно? Козел… — последнее слово пробормотала себе под нос.

— Давай, — хохотнул грек.

— Перепадами настроения страдаешь? — спросила как можно громче, потому что знала — Кавьяр прямо за дверью стоит и смущает меня своим чрезмерным вниманием.

— Я страдаю от твоего присутствия в своей жизни, — ровный уверенный тон. — Так достала меня, что видеть тебя не могу…

— Взаимно, «дорогой», — скривилась, уже приведя одежду в порядок, и нажала на кнопку слива. — Как будто мечтала о своем похищении.

Этого грек не должен был услышать, но, блядь же, услышал. И в ванную вошел.

Я не заперлась? А хотя, какой от этого смысл? Нужно было бы открыть, он вместе с косяком дверь вынес бы.

Стояла перед ним с влажными волосами, блестящим носом, — в зеркале заметила свое отражение, — и чистой одежде.

— Все, можешь избивать, — съязвила. — Только поесть бы немного.

Кавьяр молча вышел, пальцем за собой поманив. А спустя несколько минут, когда мы оказались в его спальне, я вновь всей душой возненавидела грека.

Какой же урод! Нацепил на меня ошейник черный и на цепь посадил.

— Тебе легче от этого? — голос у меня задребезжал от ярости.

Клио по волосам моим рукой провел, — на полу сидела, — и с серьезным видом ответил:

— Ты не представляешь насколько.

Удивленно подняла на него глаза.

— В таком положении находясь, ты точно никому вреда не принесешь.

— Мразь. Бесчеловечная мразь. Напрасно пожалела тебя тогда и вытащила…

Резкое движение грека напугало, и шарахнулась я в сторону так, что едва саму себя не удавила. Он нахмурился, на корточки присел.

— Я обещал, помнишь? — многозначительно приподнял бровь. — И хотя у меня жутко чешутся руки по губам твоим грязным настучать, чтобы поменьше грубила, этого я не сделаю. У меня есть другой метод.

Не хочу даже знать, о чем ты тут говоришь.

Кавьяр, не дождавшись ответа, выпрямился и направился к двери.

— Так ты поверил этому придурку? — не удержалась.

— Нет. Но для профилактики посиди на цепи, — оглянулся. — Тебе очень идет.

Только привыкаю к нормальному Клио, как тут же выглядывает Клио-ублюдок. Что за жизнь у него с раздвоением личности?

— Ты хотя бы Марио не трогай. Он-то здесь при чем? Подумаешь, неправильный выбор сделал.

Грек оказался рядом чересчур быстро. Зажмурилась, успев заметить, как взлетел в воздух его кулак с побелевшими костяшками. Во время выброса адреналина всегда такую фигню замечаешь, прямо смешно становится. Только на этот раз весело мне не было. Однако глухой удар, раздавшийся где-то справа и дохнувший в лицо запах Клио, заставил распахнуть глаза. Грек тяжело дыша, смотрел на меня гневно, затем с силой дернул за цепь и, вцепившись рукой в ошейник, притянул к себе.

Чувствовала, как несет от него сигаретами и почти выветрившемся парфюмом. Кавьяр так близко находился, что снова заметила родинку над губой и глубокий насыщенный цвет темно-карих глаз. Волосы взъерошены, ноздри подрагивают, а губы кривятся в злобной усмешке.

— Засунь свою доброту в жопу. Я уже предупреждал насчет дружбы. Раз ты не понимаешь…

— Не знала, что у тебя аллергия на нормальных людей, — осмелилась прервать грека.

Он немного отодвинулся и отпустил ошейник. Машинально потерла шею и, скользнув взглядом по Кавьяру, заметила кровь на его правой руке. Наверняка в стену врезал. Осторожно оглянулась.

Да, так и есть. Вон темные пятна на обоях остались.

— Летти, может, хватит? — такой неожиданно спокойный тон.

Клио поднялся с коленей и сжал пальцами переносицу, при этом зажмурившись. Явный признак усталости.

— Ты будешь сидеть здесь, пока не образумишься, — отчеканил холодно и, пистолет не забыв забрать, пошел к выходу.

— Извини, — произнесла четко, потому что поняла, что по собственной несдержанности вывела его из себя. Это было глупо с моей стороны.

— Не верю своим ушам, — рассмеялся Кавьяр уже менее злобно.

— Извини, — повторила, пожав плечами и обхватив руками колени, прижалась спиной к стене. — Мозг не работает совсем.

— Ты знаешь, что мне тяжело контролировать себя. Просто не зли.

— Почему тебя так бесит человеческое отношение к людям?

— Потому что это напоминает мне о Елене. Она была такой.

Ушел, громко хлопнув дверью.

Умеешь ты, Кавьяр, удивить. Как всегда озадачишь и убегаешь.

Фух… В целом, все было не так уж и плохо. Меня не избили, не убили и не бросили на съедение львам. Ну, подумаешь, на привязи оставили — привыкать, что ли? Однако обида брала свое. Вообще, внутри меня шла нешуточная борьба. Вроде и бесил грек невыносимо своими психозами, но с другой стороны — сама виновата. И опять вспоминая о собственном похищении «ястребом», злилась на Кавьяра. Ведь не моя же вина была в том, что Филипп надумал меня утащить из-под носа Клио. В общем, все это так сложно было, что лучше бы и не было вовсе. Путаница, одним словом. Клубок, в котором переплелись все возможные события. Моя память уже не способна была удержать все происшествия в себе, поэтому многое начало потихоньку забываться.

Дверь открылась слишком тихо, а я успела задремать, хотя от голода и обезвоживания жутко подсасывало в желудке и звенело в ушах. Проснулась от того, что рядом что-то звякнуло. Выпрямилась, распахнув глаза, и тут же отвернулась.

— Приказано поесть, — выдала Кассандра с нескрываемым презрением, подтолкнув ногой ко мне поднос с завтраком.

Пахло чем-то знакомым и очень вкусным. Рот мгновенно наполнился слюной. Покосилась на тарелку с едой и удивленно приподняла брови.

— Оладьи с медом? — прохрипела, сонно моргая.

— Да, — скривила губы девушка и уселась в кресло прямо напротив меня. — Не понимаю, почему Клио возится с тобой? Что в тебе такого особенного? Кожа да кости… Ну ладно, глаза яркие… Вроде ничего. И улыбка с ямочками на щеках…

Странно было слушать комплименты, брошенные едким тоном. Даже как будто обвиняющим. А глаза у меня и правда интересные. Жаль только под ними постоянные «мешки висят».

— А так, ну вообще не на что смотреть, — продолжала Касси, буравя меня взглядом полным ненависти.

А я уминала оладьи, — и плевать мне было, что мед ненавижу, — запивая это дело горячим зеленым чаем.

И только тогда, когда на тарелке не осталось ни следа недавнего завтрака, посмотрела на сестру Кавьяра.

— Может, тебе просто обидно, что Клио срать хотел на твои чувства? Не думала об этом? — спросила я у Касси.

Она побледнела и подалась вперед. Злобно шипя, произнесла:

— Сейчас пойду и придумаю какую-нибудь историю о тебе. Например: «Милый братец, Летти призналась, что хотела помочь Филиппу уничтожить тебя». Как такой вариант подходит? Или лучше сказать Клио о том, что ты влюблена в Марио?

Ну, мразь!

Не могла я сдерживаться. Ну, никак не могла.

— Слышишь, сука, — вырвалось совсем без крика, напротив, даже спокойно вышло, — подавись своей завистью и съеби отсюда, пока не поздно.

— А то что? — черные глаза сверкнули совсем рядом.

— А то рожу твою смазливую размажу по стене.

Кассандра, видимо, тоже благоразумием особым не отличалась, поэтому вцепившись мне в волосы, как-то слишком ловко для женщины шарахнула меня головой об пол. Взревела я от боли очень громко, показалось, как будто что-то хрустнуло. Удар был сильным, и носом тут же полилась кровь, попадая и в рот. Я отползла бы от этой суки, если бы она не попыталась повторить свои действия, при этом крепко удерживая меня на месте.

Второго раза хватило для того, чтобы наступила дезориентация. Перед глазами все поплыло. Никак не удавалось сфокусировать взгляд на окружающих предметах. К счастью, третьего удара не последовало. Не поняла, почему. Неужто эта стерва пожалела меня?

Нет, не пожалела. Оказалось, Кассандру оттащили от моего обмякшего тела. Растянулась я возле кровати и не могла сообразить, почему это дышать нормально не могу. Пошевелилась. Это же ошейник. Я почти повисла на нем, сильно натянув. И то, что лежала на полу, мне лишь казалось.

В поле зрения попали ноги Кавьяра. И как я его узнала? По одежде, может? Постепенно в глазах прояснялось.

— Эй, мелкая, ты как? — приподнял меня грек, под затылок руку подсунув и за подбородок голову придерживая. — Кровищи-то сколько…

Отвернулся.

— Марио, давай шевелись уже! Брось Кассандру. Потом с ней разберемся.

И рядом с Клио возник доктор с крайне обеспокоенным видом.

— Ой, док, только не заплачь, — пробормотала я, стараясь не глотать кровь.

Кавьяр широко улыбнулся.

— Да, придурок, самое время изобразить Чеширского кота, — и ему досталась порция сарказма.

Мужчины переглянулись.

— Может, оставить тебя в таком виде, а? — сухой тон Марио озадачил.

— Ты что, звезданулся? — вырвалось у меня быстрее, чем успела подумать, и скромно добавила: — Осмотри, пожалуйста. Потом проваливайте все.

Краем глаза заметила, как Хавьер уволок Касси.

— Что, Клио, хочешь сказать, накажешь свою сестрицу? — спросила, когда доктор уже помог мне умыться и заставил приложить к переносице холодный компресс.

Кстати, с цепи так и не сняли. Умывалась в тазу. Все такие принципиальные.

— Это тебя не касается, — отрезал Кавьяр, сидя в том самом кресле, где недавно «обитала» Кассандра. — Плохо, конечно, что подпортили внешность, но ничего страшного. Бывает… О чем это вы поспорили?

Нос, к счастью, не был сломан, поэтому боль постепенно отходила. Так что насчет испорченной внешности Клио преувеличил. Ну, пару дней похожу с отеком, и пройдет вскоре. Мне это уже знакомо. С детдомовских времен.

— Не поверишь, но на этот раз проблема не во мне, а в сестре твоей, которой невероятно сильно хочется с тобой потрахаться! — почти выкрикнула.

Такая злость меня душила, что прямо колотило.

Марио, присевший на край кровати, покосился в мою сторону.

— А мне показалось, что вы тут мое имя упоминали, — подслушивал, гад.

— Да, — повернулась к доку. — Именно так и было. Но основная причина заебов Касси заключена в нем, — кивнула в сторону грека, который с задумчивым видом поглаживал пальцами свои губы, развалившись в кресле.

Доктор согласно кивнул.

— Клио, она права, — Да ты что, даже заступился за меня? — Кассандра переборщила со своими эмоциями. Неплохо бы ей уехать. Мы все и так напряжены… Еще эти обвинения, брошенные Филиппом… В «Черном Кресте» поднимется шум. Ты ведь так и не уступил Стиву свое место.

— Подожди, Мар, — Кавьяр поднял руку, — слишком много текста. Дай вначале с сестрой разобраться. А Тейлор и его шайка подождут.

Док кивнул.

— Арабы тоже поджидают…

Грек устало закрыл глаза.

— Прибери здесь, брат, — так неожиданно прозвучало, что даже Марио удивился. — И плед ей дай. Пусть поспит немного.

Поднялся и вышел из комнаты. Посмотрела на доктора. Даже жаль его стало. Таким растерянным выглядел, что улыбкой сочувственной решилась его одарить. Мар отмахнулся, мол, пошло оно все, и за работу принялся, заставив меня встать.

Спала всю ночь на полу. Но сквозь сон почувствовала, как кто-то еще одним пледом укрыл. Слабо улыбнулась, потому что догадалась — это грек. Пусть гордостью своей и принципами кого другого запугивает, а мне понятно стало, что и он вроде бы человек.

Проснувшись лишь к обеду следующего дня (и как это меня не разбудили?), обнаружила Кавьяра, стоящего, скажем так, «над душой», и недовольно зажмурилась. К тому же все лицо болело.

— Ууу… Красавица, — фыркнул Клио, натягивая кремового цвета джемпер; на бедрах уже красовались черные брюки.

Чихнула. И еще раз чихнула.

— Ты весь флакон туалетной воды вылил, что ли? — поморщилась я и, забыв о травме, носа коснулась. — Твою мать…

Перекатилась на бок, и руки в цепи запутались. Вскочила, нервно одергивая плед и нечаянно в него замотавшись, на бок грохнулась.

За всеми этими гимнастическими упражнениями Кавьяр наблюдал молча. Когда осмелилась на него взглянуть, он стоял в позе «руки в боки» и таращился на меня, выгнув бровь.

— Ты закончила? — спросил насмешливо.

— Наверное, — проворчала, отворачиваясь, и уселась поудобнее. — Может, освободишь?

— Через неделю.

— Целая неделя? — заныла.

Опалил темным взглядом.

— Помалкивай. Как сказал, так и будет.

Отошел к двери.

— С тобой Марио останется, — проговорил сурово. — Мы с Хави отвезем Кассандру домой.

— Она еще жива? — съязвила я.

— Естественно. Веди себя хорошо.

— А как иначе можно вести себя, сидя на цепи?

Клио, усмехнувшись, обернулся.

— Зная тебя, все может быть. Не удивлюсь, если умудришься выбраться… Сейчас пришлю дока, отпустит тебя в ванную и поесть принесет.

Нарочно с ним оставляет, что ли?

Окинула взглядом смятую постель.

— Ты только что проснулся?

Пригладил свои волосы.

— Тебя это удивляет? — улыбка мальчишеская и прямо «брови домиком».

Господи, не делай так больше, а то сердце в пятки, как будто ты — сама невинность.

— Нет, но не думала, что господин может позволить себе такой длительный сон.

Склонил голову на бок и заинтересованно так посмотрел.

— Господин? — переспросил, растягивая слово по слогам, будто пробуя на вкус. — Как приятно это слышать. Может, и правда срок для наказания великоват?

С надеждой в глазах подалась вперед. Кавьяр окинул взглядом и, по-прежнему улыбаясь, сказал:

— Пожалуй, нет. Все же в таком положении ты намного безопаснее.

Насупилась. Вот же говнюк.

— Неужели господин боится своей наложницы?

Эффект достигнут. Глаза Клио вспыхнули. Прямо даже засияли.

— Неужели эта наложница умеет кокетничать?

Эх, его не проведешь. Слишком умен, гаденыш.

Закатила глаза и вновь улеглась.

— Это вовсе не кокетство, Кавьяр. Не надейся.

Послышался вздох.

— Вечером поговорим, мелкая. Не до тебя сейчас.

Ушел.

Похоже, что-то не так. Последние слова грек произнес как-то мрачновато. Может, с Кассандрой что-то случилось? В общем-то, мне плевать.

Я вроде как не злопамятна. Но эта сучка трепки хорошей заслуживает, как пить дать. Однако сомневаюсь я, что Клио хотя бы пальцем ее тронет. Вот если дело меня касается, тогда можно и на цепь посадить.

— Смотри, Клио, как бы твоя сестрица тварью не оказалась, — пробормотала в стену. — А то ведь ее наказать придется…

Комментарий к Глава 16

Немного Клио Кавьяра в моем личном представлении - https://vk.com/wall-105288149_69?browse_images=1

========== Глава 17 ==========

So won’t you save this conversation

And find a better time? Oh, oh.

Don’t you ever understand

That if it hurts I’ll do whatever I can?

Может, отложишь этот разговор

До более подходящего времени?

Неужели ты никогда не поймешь,

Что если больно, я сделаю всё возможное? ..

Hurts ©

Времени для размышлений выпало в этот день много. Пока Кавьяр отсутствовал, я валялась на полу в его спальне, расстелив толстый плед. Марио бесцельно шатался по комнате, периодически отпуская меня в туалет. В целом, сонное состояние угнетало, и уснула бы, может, если бы не мельтешащий перед глазами доктор. В итоге мне просто надоело его присутствие, и, молча отвернувшись к стене, я глубоко задумалась обо всем, что успела узнать за последние дни.

Теперь многое предстало в ином свете. Клио потерял сестру и понятно, что это отразилось на нем не лучшим образом, но, во всяком случае, мне стало ясно, что все его припадки — это сильное желание выбить из меня положительные качества. В принципе, это вполне объяснимо. Психика — штука тонкая. И ломается она довольно легко. Только все же хотелось бы достучаться до Кавьяра, объяснить, что люди разные и грести всех под одну гребенку как минимум глупо. Детский сад какой-то, ей-богу. Сколько можно заниматься самобичеванием? Неужели Клио всю жизнь будет выносить своим родным мозг из-за гибели сестры? Время-то идет.

— Когда умерла Елена? — нарушила я тишину и услышала, как Марио остановился за спиной.

Зашуршала его одежда; с характерным звуком прогнулось сиденье кресла.

— Два года прошло, — ответил док. — Только не вздумай у Клио об этом спрашивать.

Закатила глаза и, обернувшись, привстала.

— Шутишь? И сколько времени это будет продолжаться? — спросила я.

— Что именно? — Ох, какие мы сегодня непонятливые! — Твои избиения или страдания Кавьяра?

— И то и другое.

Испанец потер щетинистый подбородок.

— Знаешь, мне жаль, что ты не хочешь понять Клио. Он заслужил немного внимания. Учитывая то, что в детстве ничего не получал.

— Ой, док, только не начинай, — поморщилась я. — У всех за плечами прицеп с говном. Не надо взваливать на меня еще и проблемы Кавьяра.

Марио поднялся.

— Тогда и не приставай с расспросами, — отчеканил так неожиданно властно и пошел к выходу.

— Все вы смелые, когда ощущаете физическое превосходство.

Внезапно доктор хохотнул и оглянулся.

— У тебя когда день рождения? — весьма любопытный вопрос.

— А разница какая?

Мар промолчал, многозначительно приподняв темную бровь.

Я недовольно цокнула.

— Восемнадцатого мая.

— Так и знал, что двое твердолобых столкнулись, — еще раз хмыкнул испанец.

— Что-то ты подозрительно веселый, — прищурилась.

— Не нужно думать, что все за спиной держат топор, — покачал головой док. — Многие люди по природе своей искренние.

Да пошел ты, философ!

— А поесть было бы неплохо, док! — проорала в хлопнувшую за Марио дверь, которая тут же вновь приоткрылась.

— Сейчас принесу.

Снова растянулась на пледе. Надо же, какие крепкие чувства связывают Марио и Клио. Похоже, Кавьяру действительно больше некого любить. А умеет ли он вообще?..

Абсолютно не расстроилась по поводу прерванной беседы, собственно, потому что мне жуть как не хотелось знать подробностей личной жизни грека. Как бы там ни было, но это не мое дело. Пора бы понять, что использовать всю полученную о Кавьяре информацию просто не дано. Так что придется взять себя в руки и смириться. Хм. А это идея. Почему бы не сыграть роль послушной наложницы? Посмотрим, как Клио это воспримет. Может, и интерес ко мне пропадет?

Предательски задрожали пальцы, низ живота потянуло. Гадство! Неужто всегда буду так реагировать на Кавьяра. Ну, подумаешь, оболочка ему привлекательная досталась. Эх, дьявольщина! Как вспомню улыбку невинную мальчишескую и морщинки во внешних уголках глаз… А эти темные очи, которые круглосуточно искрятся весельем и лукавством, — конечно, когда грек не зол, — как будто Кавьяр убежден на сто процентов в своей неотразимости, и этот факт его несказанно радует. Словами все не опишешь.

Я здесь нахожусь чуть больше месяца и уже свыклась с мыслью, что мне не сбежать. Но вот не думала, что изучение Клио приведет к этому: при одном взгляде на него, да что там взгляд, при одном воспоминании во рту пересыхает. Неприятно осознавать и признавать чью-то власть над собой.

Я по-прежнему считала Кавьяра куском дерьма, но вот его обещание немного сбило меня с толку. И ведь сдержаться честно пытался. В общем-то, мне это было по душе…

Ближе к вечеру вернулся Клио. Хавьер, привезший хозяина, тут же вновь куда-то засобирался. Слышала их разговор почти у самой двери спальни.

— К ночи вернись, — голос Кавьяра пробрал до мурашек. — Без охраны оставаться опасно, и Жанну привези.

Вскочила и приняла сидячее положение. Дверь распахнулась. Вот он — самоуверенный, растрепанный и усталый господин. Взглядом по мне скользнул, — лицо без эмоций, — и к шкафу подошел.

— Жанна приедет? — спросила как можно скромнее.

Грек даже не оглянулся.

— Да.

Очень развернутый ответ.

— Спасибо, господин, — твою мать, язык едва повернулся.

По напряженной спине Клио поняла, что он мне не верит. Затем заметила, как задрожали его плечи. Смеется?! Точно, он ржет надо мной!

Блядь, а ты чего хотела? Постоянно орала на грека, оскорбляя всеми возможными и невозможными способами, а теперь ласковой стала. Естественно, он не поверил.

— Мне надоело на кухне возиться, — пояснил Кавьяр. — Так что теперь этим займется служанка.

Стащил через голову джемпер, - ох, как мышцы перекатываются, — и надел черную футболку. Тут же и обувь с брюками упали на пол.

Отвернулась. Вот еще. На кой-черт мне видеть задницу грека, обтянутую синими «боксерами»?

Дверца шкафа закрылась с громким хлопком. Человек-ураган. Он вообще умеет хоть что-нибудь делать бесшумно? Кроме, как подкрадываться вот так. Вздрогнула, потому что голос Кавьяра прозвучал совсем рядом.

— Ну? — спросил он.

Удивленно вскинула бровь и осторожно повернулась к греку.

— Как вел себя Марио? Я ничего не должен узнать?

— Боже, Клио… — вырвалось у меня, но, тут же взяв себя в руки, проговорила покорно. — Нет, господин, доктор даже не разговаривал со мной.

— Конечно, почему он должен вести с тобой беседы? — провоцирует, ей-богу. — Ты же просто наложница.

Стиснула зубы, чтобы не послать Кавьяра. Он упрям, но я упрямее. Наверное. Не знаю. Не уверена.

Щелкнула зажигалка, и заклубился дым.

— Летти, — позвал Клио, присев на кровать. — Посмотри-ка на меня.

Послушно перевела взгляд на грека. Он насмешливо рассматривал мое лицо и стопроцентно понимал все, что я затеяла.

— Чем занималась без меня?

Вот почти закатила глаза. Ну, такого тупого вопроса просто не ожидала. Но приглядевшись, вдруг до меня дошло — Клио намеренно злит меня. А раз так, значит, мне нужна тонна спокойствия и невозмутимости.

— О Вас думала, господин, — прямо с умилением произнесла.

Губы грека дрогнули. То ли он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, то ли от отвращения скривился. Хотя, впрочем, не похоже было по выражению лица Кавьяра, что эта игра его бесит.

— Правильно. Так и должно быть, — согласился и встал. — Марио кормил тебя?

Фу, будто я животное…

— Кормил, господин.

С непроницаемым лицом Кавьяр вышел из спальни. Но вскоре вернулся. В одной руке держал два апельсина, во второй — маленький нож. Плюхнулся на кровать и полулежа принялся очищать оранжевый фрукт. Запах цитруса мгновенно разнесся по комнате, и мой рот наполнился слюной. Обожаю я апельсины, так же, как и грейпфруты.

Жалобными глазами уставилась на грека, который с демонстративным спокойствием уплетал эту вкуснотищу, не успевая утирать стекающий по подбородку сок. Облизнулась и невольно сглотнула.

Еще и жрет так аппетитно гад.

Клио покосился на меня и, хитро сверкнув глазами, приподнял бровь.

— Хочешь?

Судорожно закивала. Грек медленно повернулся и положил дольки фрукта на тумбочку. Затем облизал большой и указательный пальцы и, осмотрев свою забрызганную майку, вновь перевел взор на меня.

— Надо заслужить, Летти, — улыбнулся, словно ангел небесный.

Вот только глаза его бесовские не смогли меня провести, и я очень разозлилась, поняв, что попала в собственную ловушку. Сейчас он будет использовать мою покладистость в своих целях.

— Что желаете, господин? — и как это я за румянцем, проступившем на щеках, умудрилась так покорно ответить и даже не выдать своих чувств?

А вот румянец как раз-таки и выдавал. И грек улыбался, потому что знал, как мне сейчас паршиво. Он наслаждался моей нерешительностью и фальшивой нежностью в глазах, которую я старательно изображала, на самом деле, думая в этот миг о Ханне. Наверняка все актеры так поступают, когда им нужно изобразить сильные эмоции — о чем-то важном вспоминают, чтобы все на лице отразилось. Вот и я, убеждая себя, что все получится, упрямо таращилась на Кавьяра, который обдумывал свой ответ.

— Иди сюда, — поманил Клио пальцем, но взглянув на цепь, поднялся сам и снял с меня ошейник.

Такое облегчение почувствовала, что могла бы даже у грека на шее повиснуть от щенячьей благодарности, но, благоразумно сдержавшись, поднялась на ноги.

Он вновь улегся на кровать и уставился на меня выжидающе.

— Что дальше? — не удержалась я.

— Хочу ласки…

Еще бы немного и прыснула со смеху. Очень подходящий момент. Но лицо Клио выражало нетерпение, и мне пришлось забраться к нему в постель.

— Рубашку свою сними, — приказал и прищурился. — Это я ее купил?

— Да, господин, — кивнула, скользнув взглядом по груди грека.

— Убожество. Снимай немедленно. Не знаю, о чем думал в тот момент, когда выбирал это барахло.

Повиновалась и осталась в одном только бюстгальтере. Ну, и в штанах, само собой.

— Красивые у тебя сиськи, мелкая, — Какой изысканный комплимент! — Жаль, задница худоватая.

Приподнялся, снял футболку, небрежно отбросив ее в сторону.

— Начинай, — провел рукой по своим волосам вьющимся и откинулся назад, прислонившись к деревянному изголовью кровати.

Ширинку расстегнул. А это еще зачем?

— Мелкая, не тормози. Хочу посмотреть, насколько ты можешь быть чувственной и внимательной.

Ого! А больше ничего не хочешь, блядь? Еще не хватало проявлять такие качества по отношению к тебе.

Однако нужно было действовать и, собравшись с духом, придвинулась к Кавьяру поближе.

Он цокнул от досады и, рванув меня за руку, усадил верхом на себя. Смутила меня эта поза безумно, а еще и ощутимый «стояк» грека не давал сосредоточиться, заставляя сердце загрохотать где-то в районе горла. Вот она — моя хваленая невозмутимость. Все псу под хвост. Умеет Кавьяр одним слабым движением бедер возбудить нечеловечески.

Опустила глаза, чтобы Клио меня не раскусил. Но он пальцем за подбородок голову мою приподнял и вновь улыбнулся, на этот раз нарочито обольстительно.

— Мне долго ждать, пока ты очнешься? — голос его зазвучал ниже. — Еще помедлишь — накажу.

Сразу же склонилась над греком и губами коснулась волос на груди. Щекотно. Чуть левее и выше подалась — легонько шею поцеловала и зубами прикусила кожу. Кавьяр задышал тяжелее и глубже. Мне понравилась его реакция. Это как будто я вдруг власть над своим мучителем возымела. Не знаю почему, но была уверена, что он догадывается о том, что я чувствую. И это снисходительное одобрение меня возбуждало жутко.

Покусывая шею грека, одновременно рукой правой поглаживала его предплечья, ощущая выпуклость вен. Отодвинулась и в лицо заглянула. Глаза его немного прикрыты были и сверкали из-под опущенных ресниц.

Уже немного смелее двинулась вниз — туда, куда уходила темная дорожка волос, скрываясь под поясом джинсов.

Кубики пресса вздрагивали от интенсивного дыхания Клио, и я, проведя пальцами по гладкой коже его живота, осторожно коснулась металлической молнии, несмело расстегнув ширинку до конца.

Посмотрела в глаза Кавьяра неуверенно, и он ободряюще улыбнулся. Когда потянула за пояс, грек приподнялся, помогая приспустить штаны. За ними и трусы последовали. Сидела я и таращилась на вздувшиеся вены эрегированного пениса Клио и не знала, с какой стороны схватиться. Поэтому замялась как-то.

Послышался вздох.

— Губами обхвати, — подоспела «инструкция по применению».

Наклонилась и выполнила приказ.

— Теперь втяни в себя, только не сильно, — прохрипел Клио, подавшись мне навстречу, и как только я это сделала, сдавленно застонал.

На этот раз не было так противно, но по-прежнему мне не хотелось заниматься этим. Поэтому, отодвинувшись назад, приподнялась и уставилась на грека, а тот лежал, раскинув руки в стороны.

— Какого черта? — открыл он глаза. — Разве я сказал прекратить?

Скромно потеребила джинсы Кавьяра, сбившиеся пониже бедер.

— Может, чем поинтереснее заняться? — я произнесла это вслух?

Да что ж это такое, а?

Осознав внезапно, что своим неприкрытым намеком на секс доставила греку огромное удовольствие, дернулась и сползла на пол. Там и осталась сидеть спиной к кровати.

— Летти, — тяжелый вздох. — Прошу, не порти атмосферу. Мне для того чтобы выйти из себя много не надо.

— Знаю, — бросила, не оборачиваясь. — Ну, не могу я минеты делать. Тошнит меня от этого… Извини…

— А сразу сказать нельзя было? — приподнялся и за бретельку лифчика меня потянул, заставляя встать. — Нечего нюни распускать.

— И не собираюсь.

Клио хохотнул.

— Бля, и откуда в тебе столько жизнерадостности? — проворчала себе под нос.

— Оттуда, откуда и твое уныние, — улыбаясь, ответил.

Непонимающе заморгала. Кавьяр глаза закатил.

— Боже, Летти. От природы я жизнерадостный, понимаешь? От природы.

— Да ясно-ясно, — руки подняла.

— Возвращайся-ка на место, — недвусмысленно намекнул Клио на свой пах.

Короче, меня не услышали. Как всегда.

Однако грек не стал ожидать действий от меня, а быстро стянул мои джинсы, затем, повалив на спину и наклонившись, неожиданно впился в губы. Не с нежностью, конечно, но все-таки безболезненно. Как печать поставил и лег сверху, прижав к кровати. Язык Кавьяра скользнул по зубам и коснулся нёба. Влажный и обезоруживающий, бесконечно долгий и напористый поцелуй, от которого я совсем голову потеряла. Даже ерзать от нетерпения начала, а Клио на секунду отодвинулся, улыбнулся хитро и вновь поцеловал. Так непривычно было, прямо женщиной себя почувствовала. Вспомнила, что грудь у меня есть, и она может гореть от чувственных мужских прикосновений. А еще внезапно поняла, что Кавьяр оттягивает момент, распаляя меня все больше.

И чего пытается этим добиться?

Но последнее его действие просто сразило наповал. Нет-нет, убило к чертям собачьим!

Ноги мне раздвинул, устроился между ними и уперся членом в трусы мои. У меня прямо глаза на лоб полезли от желания. А Клио все терся и терся, взглядом прожигая насквозь. Видно было, что сам едва сдерживается. Но все же Кавьяр по-прежнему оставался в таком положении и, как мне казалось, уже целую вечность.

— Ну что, сколько еще протянешь? — усмехнулся и сказал так хрипло, что меня в жар бросило.

— Не… Не могу… Больше… — выдохнула, чуть не плача.

— Видишь, а говорила, ненавидишь меня, презираешь. На самом деле, вся твоя ненависть в одном месте заключена, и стоит только поднажать где нужно, как она тут же в любовь превращается. Все просто, Летти.

Блядь, Кавьяр, сука ты, трахни меня уже!

А вслух:

— Не рассчитывай на столь светлые чувства, господин. Только не в нашем случае.

И вот в тот момент, когда грек решительным жестом сорвал с меня трусы, в спальню вошел Марио.

Твою мать, как ты вовремя!

— Что надо? — взревел Клио, так и зависнув надо мной в откровенной позе, вцепившись руками в изголовье кровати.

— Прости… — доктор попятился, не отрывая взгляда от моей голой задницы.

Похоже, эта часть тела создана для того, чтобы именно этот испанец лицезрел ее каждый раз, когда видит меня обнаженной. Большего Марио не дано.

— Там важный звонок…

— Какой, на хуй, звонок? Я тут как бы немного занят!

— Извини, Клио, — голос дока зазвучал увереннее, и он отвернулся, наконец. — Это из «Креста» звонят.

Кавьяр мгновенно посерьезнел и, быстро спрыгнув с кровати, натянул штаны.

У меня сил хватило лишь на то, чтобы прикрыться простыней. На ходу натягивая футболку, грек словно что-то вспомнил и, вернувшись, забрал с тумбочки ножик.

Ну что ж ты такой внимательный, а?

Клио посмотрел на меня, затем на неочищенный апельсин, взял его и бросил мне на колени.

— Держи, заслужила, — и вышел вслед за Марио.

Цитрусовый фрукт удачно влип в только что закрывшуюся дверь, потому что мне было жизненно необходимо хотя бы немного выпустить пар.

Чертовщина просто. Не иначе. Может, грек владеет гипнозом или еще чем похуже? Ну как, как я могла такое придумать: прикинуться покорной. Да пора бы уже зарубить себе на носу — Кавьяра не обманешь ни за что. Во всяком случае, у меня такой талант отсутствует напрочь.

Вот теперь придется сидеть здесь тихо, благо без ошейника, и наслаждаться мыслями о море, высокой траве, бесконечном небе. О чем угодно, в общем, лишь бы успокоиться и отвлечься. Да хоть о футболе, в конце концов. Жаль только, я в нем ни черта не понимаю…

Очень долго в доме стояла тишина. А поздним вечером наконец-то из холла донеслись голоса, и я встрепенулась.

Жанна.

Эта она там тараторит.

А вот и Хавьер пробасил в ответ. Послышались удаляющиеся шаги, и вновь все стихло.

Позже, как оказалось, я уснула. Понять это позволил Кавьяр, прилегший на кровать рядом со мной. Открыла глаза и отодвинулась, потому что как раз пристроилась подмышкой грека. Вернее, это он так развалился. Приглушенный свет лампы освещал его лицо, играя в волосах. В руках Клио держал коробку — ту самую, которую я отыскала в коморке под лестницей.

Грек молчал. Я тоже не лезла с разговорами. Радовалась, что на пол не отправил, и тихонько лежала на боку.

Характерный шорох, и крышка «тайника» упала на кровать. Следила за движениями Кавьяра исподтишка, стараясь не привлекать внимания. Он рылся в коробке, поставив ее себе на колени, и как будто искал нечто особенное. Так и было.

Клио извлек на свет большой снимок Елены и уставился на него как на невообразимый редкий артефакт. Прикусил нижнюю губу и голову немного набок склонил.

— Ей было всего шестнадцать… — сказал вдруг с такой нежностью и болью в голосе, что не по себе стало.

Мне фотографию протянул.

— Красивая, правда?

Пришлось принять сидячее положение и рассмотреть снимок.

— Да, несомненно. Такие глаза… — ответила я, чувствуя себя неловко из-за такого странного настроения Кавьяра.

Он молча забрал фото и, положив обратно в коробку, достал другое. Чувственные губы грека исказила презрительная ухмылка.

— Моя мать. — А этот снимок швырнул небрежно.

— Да, ты действительно на нее похож, — кивнула, улыбнувшись.

— Надеюсь, что нет…

Удивилась несказанно такому откровению.

— Хотя зачем лгать? — добавил Клио тихо. — Я еще покруче своей мамочки.

Кавьяр мне не тот снимок показал, на котором его мать лежала на кровати в окружении мужчин, а простую домашнюю фотографию. На ней миссис Кавьяр, молодая и статная женщина, весело улыбалась. Снимок был сделан на кухне: стояла в переднике и с запачканными мукой руками. Такая вся правильная, настоящая.

— Она была проституткой, — выдал грек, положив рядом со мной уже ту самую странную фотографию. — Работала в публичном доме, когда с отцом моим познакомилась. Даже после свадьбы она не успокоилась и продолжала трахаться налево-направо. Потом…

Клио на секунду задумался.

— Даже не знаю, кто больше виноват в той ситуации, — пробормотал он, глядя куда-то сквозь стену.

Мне, честное слово, так не хотелось знать обо всех этих событиях, но боялась я греческой затрещины, поэтому молча выслушивала излияния Кавьяра.

— Мать любила секс с извращениями. Я не раз все это видел. Как ее избивали и буквально насиловали. А ей это лишь удовлетворение приносило. Вот только в ту ночь переборщили парни. Она умерла от серьезной черепно-мозговой травмы, потому что в пьяном угаре один из «красавцев» шарахнул ее головой об угол стола. В принципе, это могло бы сойти за несчастный случай. Но отец не хотел оставлять все как есть, и поскольку дело заводить нельзя было… В общем, слишком многие подтвердили бы, что в особняке Кавьяра устраивались оргии…

— В особняке? — даже охрипла от изумления.

— Да, отец вытащил мать из того борделя. А она домой начала водить своих дружков. Отец был бессилен. Он много времени проводил в Греции. Все так дерьмово сложилось… Елене всего год от роду был, когда мать умерла. Жаль…

Интересно, к кому это «жаль» относится? Кого он жалеет?

— Думаю, твоей матери просто не хватало внимания. Жалеть ее…

— Что? — впервые за время повествования грек посмотрел на меня, и лицо его выражало непонимание. — Не хватало внимания?

Смял снимок и в сердцах швырнул в стену.

— Да она была больной сукой, которой нужно было заткнуть вагину, чтобы ни один член туда не проник!.. Ей было насрать на нас с Еленой…

Тишина. Слова Кавьяра повисли в воздухе, как горький крик разочарования. Внутри что-то болезненно оборвалось. Уже не в первый раз за собой подобное замечаю. Словно сердце ухнуло вниз.

Дабы разрядить обстановку, пришлось лихорадочно копошиться в памяти, пытаясь вспомнить что-нибудь веселенькое. Но вместо этого вырвалось:

— Не парься, Клио, у меня матери вообще никогда не было… Как и отца. А впрочем, и отчима уже нет.

Грек пристально изучал меня, будто под микроскопом рассматривал.

— А ты ничего, мелкая, когда не психуешь.

Вот уж спасибо за комплимент.

— Это радует, — пожала плечами.

— Иди сюда, — похлопал ладонью по кровати рядом с собой.

Подползла, косясь на подозрительно-доброго грека, и замерла в нерешительности.

— Ну не тупи ты, — потянул за шиворот рубашки и уложил к себе под бок.

Напряглась всем телом, а Кавьяр как ни в чем ни бывало продолжил копаться в коробке.

— Расслабься, — проговорил Клио, усмехаясь. — Словно камень рядом лежит. Может, согреть тебя, а, мелкая? Что скажешь?

— Нет, — почему-то рявкнула и вскочила.

Кавьяр удивленно таращился на мою ошалевшую физиономию.

— Все в порядке? — спросил по-прежнему насмешливо.

— Да, извини…

— А как же «господин»?

Покраснела из-за своей лжи и опустила голову.

— В глаза смотреть.

Нерешительно перевела взгляд на Клио.

— Больше так не выпендривайся, — тоном «папочки» попросил Кавьяр. — Ты сама себе наказания наживаешь. Будь проще. Приказано минет сделать — пошла и сделала. Надо попу подставить — вперед. В чем проблема-то?

На этот раз вылупилась я.

— Как это, в чем? — развела руками. — Просто не могу такими вещами заниматься.

Клио бросил коробку на пол и подался в мою сторону. Осторожно провел пальцами по щеке, поцеловал шею. Запустил пятерню в волосы, принуждая склонить голову набок. В какой момент рубашка скользнула с плеч, не поняла. Грек настойчиво ласкал мое тело, а когда я уже совсем раскраснелась от удовольствия, внезапно отодвинулся и в глаза заглянул.

— А ты говоришь, не можешь, — растянул губы в хищной улыбке. — Немного ласки и ты сделаешь все, что я захочу.

Как холодной водой обдало. Упрямо отодвинулась. Козел, назло сделал. В принципе, давно пора было привыкнуть к такому поведению. И я привыкла, только показывать не хотела, чтобы грек много о себе не мнил.

Хм. А смешная такая, что живот оборвать можно. Проучить Кавьяра собралась. Умом никак тронулась.

— Не дуйся, — вроде весело произнес, даже подмигнул, но все равно успела заметить тревогу в глазах.

Клио отвернулся и встал с кровати. Забрав коробку с фотографиями, повернулся.

— Летти, пора спать, — указал мне на пол.

Не было злости, только бессилие и усталость. Выбралась из мягкой постели и послушно уселась на плед. Кавьяр подумал немного и все же надел на меня ошейник.

— Я привык держать слово, — кривовато улыбнулся он, когда я нервно дернулась, да и то потому, что за волосы нечаянно меня дернул.

— Угу… — только и выдавила.

Грек усмехнулся и покинул спальню.

Когда вернулся, не знаю. К тому времени я уже крепко спала.

А на следующий день Кавьяр не обращал на меня абсолютно никакого внимания, то есть в спальню не заходил вообще. Только Жанна, которой я была безумно рада, провела со мной весь день, развлекая непринужденной болтовней и новостями из Касабланки. И хотя мне было плевать на все, что происходит в этой стране в целом, служанку я слушала, раскрыв рот.

Ближе к вечеру дверь распахнулась, и на пороге возник Клио. Выглядел он, надо сказать, весьма необычно. Ну, скорее, непривычно. Черная косуха поверх темной футболки, голубые джинсы и военные ботинки. В руках грек вертел солнцезащитные очки «авиаторы».

— На ретро-вечеринку собираешься? — не удержалась я от комментария.

— Уже вернулся, — хмыкнул Кавьяр и вошел в комнату. Взглянул на Жанну, вскочившую с кровати. — Так, у тебя два с половиной часа, чтобы сделать из нее конфетку.

— Слушаюсь, хозяин, — кивнула женщина, и я закатила глаза.

— А не подскажешь, куда меня на этот раз потащишь? — интерес такой был обоснован.

Клио рассматривал мою спину, задрав рубашку.

— Угу, понятно, — проигнорировал вопрос и выпрямился. — Платье в пол подойдет, чтобы шрамы скрыть… — вновь к Жанне повернулся. — Вечерний образ, поняла? И быстро-быстро, девочки. Не тяните время.

На меня взглянул.

— Бегом в душ.

— Я как бы на цепи сижу…

Достал из кармана ключ и, служанке бросив, направился к двери.

— Жанна, за мной. Отдам ее шмотки.

Итак, как я поняла, мы едем на тусовку таких же придурков, как Кавьяр. Только меня-то, зачем тащить?

А вот на этот вопрос ответила служанка, вернувшись спустя десять минут.

— А вот затем, что пара нужна обязательно, — пояснила женщина, после того как сняла с меня ошейник.

Бережно и осторожно достала из большой плоской коробки длинное платье нежнейшего кремового оттенка и положила на кровать.

— Иди в душ, Летти. Поторапливайся. С волосами еще повозиться придется. А я отнюдь не стилист.

— Пусть Кавьяр свою красотку-Кайли вызовет, — фыркнула я.

Жанна покосилась на меня и покачала головой.

— Ты изменилась, девочка.

— Естественно. Я ведь лишена свободы, если ты не заметила.

Служанка протянула мне комплект кружевного белья, тончайшие почти невесомые чулки и тампоны.

— Да не нужны больше, — отодвинула последнее и направилась в ванную.

— Слушай, а Кассандра для этой вечеринки не подходит? — обернулась я на пороге.

Жанна, продолжая сновать по комнате, оглянулась на меня.

— Нет, не подходит, — раздраженный тон. — О тебе в «Черном Кресте» знают все, поэтому должна присутствовать именно ты. Будут оценивать, таращиться и, скорее, шептаться за спиной, но никто не посмеет вслух назвать тебя наложницей. У них это запрещено. Я ответила на твой вопрос?

— Да.

— Тогда вперед. Быстро, — я уже скрылась за дверью ванной, когда женщина внезапно добавила. — Ты привыкла к хозяину. И сама не заметила, но уже привыкла.

В сердцах хлопнула дверью, потому что столь правдивое замечание задело за живое.

И без тебя знаю, что все хреново. Нечего мне пальцем на это указывать…

Приняв душ, напялила новое, кстати, весьма удобное белье и вернулась в комнату.

Вначале Жанна старательно сушила мои кудри мощной горячей струей фена, затем долго вертелась вокруг, усадив на стул в центре спальни. И, в конце концов, сделала все просто: убрала пряди с правой стороны за ухо, приколов шпильками, а левую — оставила в свободном «полете».

Что-то с моим лицом чудила, но недолго. Подкрасила немного глаза и губы помадой вишневого цвета подчеркнула. Совсем они у меня не пухлые, как у красоток из кино. Обычные нормальные губы. И вообще лицо невзрачное. Ямочка на подбородке небольшая, которая всегда меня бесила, нос прямой и, к счастью, до сих пор не поломанный. Вьющиеся космы, доставляющие мне по жизни массу неприятностей в виде утреннего расчесывания. Ну, что еще? Худая и невысокая. Короче, как говорит Кавьяр, мелкая и все тут.

— Очнись, — Жанна встряхнула меня за плечи. — Одевайся.

Ткань платья была настолько приятная и прохладная, что блаженная улыбка застыла на моем лице, казалось, навечно.

Длинное и скромное. Ни глубокого декольте, ни открытой спины. Коротенький рукав и полное отсутствие какого-либо декора в виде вышивки, стразов и прочей ерунды. Немного расклешенная юбка и обтягивающий верх. В общем, этот наряд как раз подходил для девушки, у которой не тело, а сплошной синяк, причем со шрамами. Бежевые туфли-лодочки и клатч им под цвет.

— Иди полюбуйся, — улыбнулась служанка, рассматривая меня.

— Думаю, все в норме, — отмахнулась я, но выйдя в холл, тут же принялась таращиться на свое отражение в большом зеркале.

Да, признаю, смотрелось офигенно. Вот, что значит макияж и красивая одежда! Любую замухрышку можно в куколку превратить.

Нахмурилась, потому что не понравилось такое сравнение, — я естественно о куколке, — и отвернулась от зеркала.

Кавьяр стоял у подножия лестницы, прислонившись к перилам, и, как всегда, курил.

Я даже невольно хохотнула, поняв, как символичны наши наряды. Клио был весь в черном, начиная от блестящих туфель и заканчивая галстуком-бабочкой. Прямо ангел и демон столкнулись. Или правильнее будет — невинная жертва и жестокий мучитель.

Грек оценивал. Неловко немного стало и пришлось отвести взгляд.

— Чудесно, — вынес вердикт Кавьяр, тронувшись с места. — Мне пять с плюсом за отличный вкус.

Закатила глаза и немного расслабилась.

— Когда же ты похвалишь кого-то еще, кроме себя любимого? — усмехнулась, глядя как Клио расплылся в самодовольной улыбке.

— Это заслужить надо, — повторил свои слова, брошенные прошлым вечером перед тем, как принялся со мной «играть».

Я вспыхнула, вспомнив, в каком положении тогда оказалась. Марио не заставил себя долго ждать. Стоило мне только подумать о нем — он тут как тут вырос на пороге гостиной.

— Прекрасная работа, Жанна, — кивнул испанец с угрюмым видом.

— Да, Летти, ты сегодня такая обворожительная, — проворчала я сама себе.

Кавьяр рассмеялся, открывая входную дверь.

— Идем, нам пора, — провозгласил он, и в лицо пахнул прохладный вечерний воздух.

— Не замерзнешь, — грек посмотрел, как я приобняла себя за плечи. — Не пешком идем.

За рулем сидел Хави, который покосился на меня в зеркале и отвернулся. Все еще ненавидит.

— Может, инструкции дашь? — на Клио взглянула, понимая, что жутко нервничаю.

Он откинулся на спинку кожаного сиденья, еще раз затянулся и, опустив стекло, выбросил докуренную сигарету.

— Улыбайся, много не пей и не исчезай из виду, — повернулся ко мне. — И самое главное, ты не наложница, а моя девушка. Это ясно?

— Ясно, — пробормотала и принялась рассматривать царящую за окном тьму.

А на самом деле, таращилась на греческий профиль Клио, пытаясь отыскать в его лице хотя бы намек на волнение. Но он как обычно был непроницаем и опасно мрачен.

Видимо, все же не очень хочет ехать на эту вечеринку.

— Как твоя сестра? — и какого хрена я это спросила?

Причем так и не повернулась, обращаясь не к Кавьяру, а к его отражению.

Клио взглянул на меня и снова уставился прямо перед собой.

— Не волнуйся, она тоже там будет, — ответил серьезно. — Сама ее об этом и спросишь.

Комментарий к Глава 17

А давайте познакомимся ))) Заходите, почитайте: https://vk.com/page-105288149_51217528

========== Глава 18 ==========

Devotion save me now

I don’t wanna stray from the hallowed ground

I’ll turn temptation down

I’m asking you to take me

to safety this time

Преданность, спаси же меня!

Я не хочу сбиться с истинного пути,

Я одолею искушение,

И сейчас прошу тебя лишь об одном —

Воззови меня к верности.

Hurts©

Признаться, в сравнительно небольшом зале среди гостей я оказалась «серой мышью». Пусть наряд мой смотрелся неплохо, но пышные вечерние платья породистых дамочек заметно контрастировали с моим скромным образом. Конечно, мне это могло лишь казаться, поскольку такая обстановка была непривычной и абсолютно неприятной для меня. Однако Кавьяр сливался с этим обществом просто идеально. Его агрессивно-несдержанные манеры разом улетучились, как только мы оказались в этом душноватом помещении, и грек превратился в аристократа с невероятно спокойным выражением лица и голливудской улыбкой.

Черт, мне бы его уверенность и смелость.

Сама обстановка нисколько не впечатлила. Обычный зал с хорошей, дорогой отделкой. Ну, может, и не очень дорогой, не знаю, но выглядело это вполне неплохо. И люстра огромная, и фонарики, тянущиеся вдоль по правой стене, и плотно зашторенные темно-бордовые портьеры на окнах.

Двигаясь сквозь толпу рядом с Клио, я смертельной хваткой цеплялась за его локоть, боясь, как бы не отключиться от смешанного в воздухе запаха разного парфюма.

— Полегче, — пробормотал он, сквозь улыбку. — Руку мне вырвешь.

Немного расслабилась и тоже улыбнулась.

— Здесь все такие… нарядные… — шепнула.

— Не парься. Эти выскочки просто соревнуются. Хотят казаться богаче и могущественнее.

— А ты? — вырвалось невольно.

Кавьяр, все также улыбаясь, повернулся ко мне и, остановившись, провел кончиками пальцев по моей щеке, изображая, само собой, влюбленного мужчину.

— Даже не представляешь, как эти люди ничтожны. Я со своими проблемами — сама невинность и непосредственность, — отвернулся. — К тому же терпеть не могу лжецов.

Ой, вы посмотрите, прямо захвалил свою скромную персону! Да, Кавьяр, уныние тебя не коснется — это уж точно. С такими самовлюбленными заявлениями можно многое пропустить: например, тот момент, когда к тебе приближается неизвестная особа с выразительными голубыми глазами.

— Клио, дорогой, — лицо молодой женщины засияло.

Грек обернулся и крепко прижал меня к себе, положив руку на талию. Отвратительно хозяйский жест. Одно дело в постели «кувыркаться» в непосредственной близости друг от друга и совсем другое — старательно играть роль возлюбленной этого тирана.

В голове почему-то всплыл образ Адольфа Гитлера.

Ну, не-е-ет, это перебор. На него-то Кавьяр точно не похож. Разве что деспотизмом своим и жестокостью, да и то — второй рейх направлял весь свой дебилизм на массы людей. Геноцид. Поэтому столь нелепое сравнение вызвало у меня идиотскую улыбку, которая тут же привлекла внимание стройной дамочки, нагло пожирающей грека глазами.

Господи, есть ли на свете хоть одна баба, не желающая быть «отодранной» этим придурком? Что за человек? Чем так привлекает?

Но, наблюдая за плотоядной ухмылкой Клио, до меня дошло, что дело как раз-таки в его самоуверенности и вечном круглосуточном вожделении. Это как будто излучение какое-то, альфа-излучение, поражающее мозг представительниц женского пола. Или магнетизм особый?..

— Эта… юная особа — твоя девушка? — в начале предложения красотка запнулась, видимо, не зная, как помягче обратиться.

Кавьяр, который несмотря на то, что обнимал меня, посмотрел так, словно только что увидел.

Блядь, урод озабоченный, явно мысленно уже трахается с этой стервой.

— Да, познакомься, Мерилин, это Летти, — кивнул грек, наконец, отодвинувшись, и с ловкостью фокусника-иллюзиониста подхватил с подноса мимо проходящего официанта два бокала шампанского.

Мерилин с нескрываемым отвращением осматривала меня с головы до ног. Не могла не ответить тем же. Высокая, на голову выше меня, с округлыми формами и отнюдь не скромным нарядом: черное платье в пол, с глубоким декольте, открывающим обзор на красивую полную грудь. В принципе, туда Кавьяр и поглядывал с завидной регулярностью.

— Очень приятно, Летти, — протянула дамочка худую руку, которую я слегка пожала.

Противно дотрагиваться до того, кто смотрит на тебя как на вещь.

А до грека, значит, не противно?

И тут же последовал мысленный ответ: «Он — мужик, а ты вроде к женщинам слабости не питаешь. Так что умолкни уже. Кавьяр — это другой объект ненависти, и ненависть эта совершенно иная…»

Вот так оправдавшись перед собой, я мило улыбнулась своей «сопернице» и приняла из рук Клио бокал с игристым напитком.

— Вам повезло с мужчиной, — продолжила лицемерка беседу, откидывая назад свои белокурые локоны.

— Да, Вы правы, Мерилин, — краем глаза заметила, как Кавьяр уставился на меня, естественно наслаждаясь этой глупой игрой.

Что за херня? На кой-черт притворяться? Правила у них, видите ли. Снобы и ничтожества.

— У Клио потрясающий характер. Настоящий воин. А эта хищная грация… — вновь сверкнула глаза-льдинками Мерилин.

На этот раз и грек, и эта дура ожидали моего ответа, наверняка не подозревая, что я вообще осмелюсь ответить. Но осмелилась ведь и ответила:

— Жаль, Мерилин, что Вы только это разглядели в Клио. У него невероятно интересный внутренний мир. Мне было сложно поначалу, но… — одарила Кавьяра томным взглядом. — Все получилось, — снова посмотрела на дамочку. — Теперь у нас полная взаимность…

Подалась немного вперед и как будто по секрету призналась:

— И в спальне тоже. Понимаете, о чем я?

Побледневшая, скорее от гнева, чем от изумления, тезка Монро вдруг отшатнулась от меня и, сверкнув глазами в сторону Кавьяра, удалилась.

Ну, а грек улыбался. Во весь рот. И прямо засиял.

— Успокойся, — бросила, разглядывая толпу. — Это всего лишь слова, которые сказала бы твоя девушка.

Клио опять вернул свою руку на прежнее место и загадочно улыбнулся.

— Чересчур правдоподобно, — пробормотал мне на ухо. — Особенно если учесть твою неспособность лгать.

Мурашки, мать вашу, пошли прочь!

— Похоже, ты ошибался.

Но Кавьяр не успел ответить, потому что к нам подошли двое мужчин. Затем присоединилась пожилая женщина. Потом они ушли. И вновь — мужчина, женщина, мужчина…

Я сбилась со счета и перестала запоминать имена. В принципе, после разговора с Мерилин как-то само собой отрубило память. Или просто за месяц «тюремного заключения» мой мозг атрофировался?..

Было около десяти часов вечера. В большинстве своем мужчины дымили сигаретами, как и многие женщины, и весело смеялись, перекрикивая громко играющую музыку. Дамочки раскраснелись от алкоголя и начали позволять себе непристойности. Пришлось попросить Клио проводить меня в уборную — хотела немного побыть одна. Конечно, и там не смогла скрыться, потому что постоянно кто-то входил-выходил, хлопая дверью.

Вернувшись в зал, Кавьяр вновь был удачно пойман какой-то вульгарной женщиной, которая увела его в неизвестном направлении. Свет приглушили, поэтому интимная обстановка создавалась сама по себе. В какой-то момент мне даже страшно стало, как бы это… оргию здесь не устроили.

Перед тем как за моей спиной раздался незнакомый голос, успела заметить грека на кожаном диванчике, стоящем в другом конце зала. Там располагались круглые столики, кресла и вот такие диваны, на одном из которых и развалился Кавьяр, а верхом на этом придурке восседала та самая Мерилин.

Меня затопило с головой. Вот правда. Неожиданно и сильно накрыла злость, обида и непонимание. То, чем они занимались, сомнений не вызывало — стерва эта подпрыгивала.

Что за блядская организация с блядским коллективом?

— Мисс? — мужской и очень приятный голос.

Вздрогнула и обернулась. Высокий, светло-русый и голубоглазый представитель сильного пола улыбался и рассматривал меня заинтересованно.

Тонкая линия губ, но очень искренняя мальчишеская улыбка. Глаза незнакомца светились лукавством, но открытый взгляд очень подкупал, а залегшие во внешних уголках ясных очей морщинки свидетельствовали о веселом легком нраве их обладателя.

— Вы это мне? — переспросила я, недоумевая, что могло этому красавцу понадобиться от наложницы Кавьяра.

Каждый, несомненно каждый в этом зале знал, кто я на самом деле.

— Да, именно Вам, — усмехнулся и руку правую протянул ладонью вверх. — Позвольте пригласить на танец.

Сама галантность. После диких выходок Клио этот мужик казался мне кем-то вроде… Эм… Бэтмена, хотя бы… Короче говоря, самым потрясающим, смелым и привлекательным в этом зале. Однако внутреннее чутье подсказывало, что не все так просто с этим человеком. Начнем, например, с того, что он один из членов «Черного Креста». Соответственно, является таким же мудаком, как и Кавьяр, торгующим людьми.

— Конечно, — все же согласилась и положила свою ладонь в руку незнакомца.

— Вы Летти? — поинтересовался мужчина во время танца.

— Да.

— Мое имя Мэттью Уильямс, — представился, не переставая улыбаться.

Глазами поискав грека, заметила его уже гораздо ближе, чем до этого. Он стоял неподалеку, беседуя с каким-то седовласым дедом, и курил. Конечно, после такого-то «перепихона». В груди что-то постоянно обрывалось.

Бесит, сука. Все бесит. И этот «маскарад», где у всех одна и та же маска — похоть и алчность. И Кавьяр, ублюдок, бесит. И этот Мэттью тоже несказанно бесит.

— Тебя ждет Ханна, — пробормотал Уильямс как можно тише.

Я чуть о собственные ноги не оступилась. Так огорошило меня это заявление, что с глупой физиономией уставилась в глаза Мэтту, задрав при этом голову.

— Что ты сказал? — пропищала.

Блондин покосился куда-то мимо меня, — наверное, туда, где грек стоял, — и повторил:

— Тебя ждет Ханна. Она в курсе, где ты. Я помогу. Сегодня…

— А…

— Слушай и не перебивай. Через полчаса отпросишься в туалет. Кавьяр, конечно, за тобой последует, но ты не волнуйся и постарайся вообще не нервничать. Там вылезешь в окно. Обычно оно заперто, но я открою. Дальше все устрою сам.

Напряглась, не доверяя, но в то же время ощущая невероятный прилив энергии.

Неужели Ханна знает? Боже, неужели?..

— А тебе-то что от этого? — в сторону формальности в виде «вы» и «мистер».

— Это уже не твое дело, — ухмыльнулся Уильямс.

Полчаса… Это слово пульсировало в голове все оставшееся время. Насчет побега сомнений не было — я должна вырваться «из плена». Но весело хохочущий Кавьяр все чаще привлекал мое внимание, внушая страх. Ведь если отыщет меня…

Уильямс скрылся из виду. Спустя несколько танцевальных композиций вновь заиграла медленная.

— Потанцуем, мелкая? — вздрогнула, потому что глубоко задумалась.

Ответить не успела, как тут же была заключена в стальные объятия. В принципе, грек и не нуждался в моем согласии.

— О чем говорила с Мэттом? — поинтересовался Клио, внимательно посмотрев в глаза.

— О том, как хорошо ты смотришься рядом с Мерилин, — съязвила от души.

Выгнул темную бровь.

— Не думаю, что должен обсуждать с тобой свои личные дела, — отчеканил Кавьяр довольно холодно. — Повторяю вопрос: что тебе сказал Уильямс?

Давай же, Летти, не сглупи.

— То, что вы давние друзья. Только и всего.

Долгое молчание.

— Это ложь. — Я заинтересовалась. — Мэтт — конкурент по бизнесу. В центре одной организации соперничают все, кому не лень. Никогда в своей жизни я не смог бы назвать Уильямса своим другом. Поэтому, Летти, соберись, и не доверяй каждому встречному.

— Тогда все ясно. Только тебе в этом гнилом месте и стоит верить, да?

Клио как-то горько усмехнулся, но тут же нацепил маску насмешливости. Однако, взглянув куда-то вправо, вдруг нахмурился.

— Ты посмотри, и его не забыли пригласить на попойку.

Проследила за взглядом Кавьяра и вросла в пол — мгновенно и, казалось, навсегда.

— Стив?.. — пробормотала я, глядя на отчима, стоящего метрах в десяти от нас.

Резко отвернулась, почувствовав тошноту. Перенервничала сильно и прямо желудок свело.

— Мне дурно… — посмотрела на Клио жалобно и попросила. — Отведи в уборную.

Он молча кивнул и потащил меня за собой, стараясь двигаться так, чтобы Тейлор не заметил нас. Но он заметил и окликнул. Грубо, унизительно.

— Эй, Лена!

Кавьяр превратился в камень и, обернувшись, одарил Стивена тяжелым взглядом. Тот приблизился. Как-то так вышло, что спряталась я за спиной своего же мучителя и высунуться боялась.

— Кто это тут у нас? — ехидничал Тейлор, обойдя грека. — Наложница?

Разозлилась. Очень сильно разозлилась, но рыпаться не стала. Себе дороже.

— Привет, говнюк, — улыбнулась презрительно.

— Всегда знал, что только в таких условиях и следует заниматься твоим воспитанием, — Стив перевел взгляд на грека. — Как она тебе? Понравилась? Мамашу не напоминает? Все бабы — конченные шлюхи, и Лена не исключение.

— Как раз с этим и вышла ошибочка, — прищурился Кавьяр, освобождаясь от моих рук, которыми я вцепилась в рукав его рубашки.

После секса с Мерилин Клио и остался в таком расслабленном виде. И от «бабочки» избавился тоже.

— Да ладно? — хохотнул Тейлор. — А я было подумал, что ты давно из нее сделал ту, что хотел.

— Уже не пытаюсь даже.

Что тут происходит, а?

— Конечно, смысл-то какой. Лена — девка хоть и дерзкая, но очень выносливая. Ты с ней пожестче, и все получится.

Кавьяр на мгновение задумался, затем ответил:

— У меня другая идея, — подался немного в сторону Стивена, тот невольно отошел на шаг назад. — Ты привезешь мне долг, а ее заберешь себе.

С полной уверенностью в том, что отчим ни за что на это не согласится, я уставилась на него и усмехнулась. Но ведь правду же говорят: смеется тот, кто смеется последним. И после следующих слов Тейлора мне вообще сдохнуть захотелось.

— Согласен, — выдал Стив и посмотрел на меня так, словно мысленно пересчитывал денежки.

Все ясно. Тейлор хочет продать меня подороже. От одного изверга к другому? Парадоксально, однако меня жуть как не перло покидать грека, если учесть, чего добивается Стив. Но тут же вспомнив о будущем побеге, едва заметно вздрогнула и, покосившись на Клио, вновь потянула его за рукав.

— Тогда давай договоримся о встрече и покончим с этим раз и навсегда, — тем временем продолжил диалог Кавьяр, отмахиваясь от меня, будто от назойливой мухи.

Ну хорошо, тогда я сама наведаюсь в дамскую комнату. Не обессудь потом, если не вернусь.

— Можно в туалет? — шепнула и, получив в ответ равнодушный кивок, стремительно помчалась в нужном направлении.

Долго и тщательно ополаскивая руки водой, ждала, когда из кабинки выйдет молодая девушка и, как только она удалилась, я забралась на невысокий подоконник. Бросив туфли и клатч, — все равно в нем не было ничего полезного, — выбралась из здания и оказалась на пожарной лестнице.

Ногам было больно и холодно. Не каждый же день приходится рассекать по улице босой.

Спустившись вниз, носом к носу столкнулась с Уильямсом, который сгреб меня в охапку.

— Быстрее-быстрее… — подгонял он, совсем не любезно заталкивая мой зад в машину.

Не успела дверца захлопнуться, как водитель дал газу, и автомобиль сорвался с места.

Как страшно было представлять, что делает Клио. Обнаружил ли пропажу? Отправил в погоню Хавьера или же нет? Сотни мыслей вереницей проносились в голове, и мне пришлось глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть, прежде чем задать вопрос:

— Куда мы едем? — все же удалось взять себя в руки.

Мэттью казался абсолютно спокойным и немного обрадованным. Я нахмурилась. Что-то не так. Слишком самодовольна рожа у этого Уильямса. И как вообще за внешним добродушием не заметила коварства?

Ну, бля, опять подставили. В прошлый раз сам грек, а теперь вот этот идиот.

— В Лондон. Ты летишь в Лондон, — усмехнулся Мэтт и протянул мне белый прямоугольный конверт. — Отрицать не буду, у меня на тебя большие планы. То есть я рассчитываю на взаимную помощь. Готова выслушать?

Пожала плечами.

— Что уж теперь… рассказывай. Похоже, мне не избавиться от всех придурков одновременно.

Уильямс хитро улыбнулся.

— Твоя ирония мне импонирует… Итак, — блондин уставился на меня внимательным взглядом, — Кавьяр должен покинуть «Черный Крест», и ты в этом примешь непосредственное участие. Как только прилетишь в Англию, сразу же лови такси и поезжай вот по этому адресу…

Протянул лист бумаги, вырванный, вероятно, из блокнота.

— Это радиостанция. Там тебя встретит один мой хороший знакомый. Скажешь, что ты от меня. Представишься как Летти Тейлор. В паспорте другие данные.

С любопытством и нескрываемым волнением открыла этот бесценный документ и ошеломленно уставилась на знакомую фамилию — Елена Водянова.

— Боже… — пробормотала, коснувшись пальцами губ. — Это… это же я… Настоящая, русская…

В глазах защипало, а на сердце повис неподъемный валун. Все это дерьмово. Прямо чувствовался запах лжи и жестокой, кровожадной игры. Мне снова стало не по себе.

Черт, лучше бы я на это не подписывалась. Мне же реально придет конец, когда Клио отыщет. Да, именно «когда», а не «если». Это в тот раз, когда из особняка улизнула, могло быть «если» и то в моем воображении. Теперь же я на все сто была убеждена — грек приедет следом. Раньше не знала, какие у него связи, но все изменилось.

— Да, так было проще сделать эту «фальшивку». — Нет, ну кто тебя просил говорить это?

Вот так взять и сбросить с небес — оттуда, куда меня уже успело занести.

— И что дальше? — поинтересовалась охрипшим от эмоций голосом. — Обнародовать все «подвиги» семейства Кавьяр?

— Умница, — щелкнул пальцем по моему носу блондин, и я отодвинулась.

Не нравишься ты мне, нечего и лапы свои распускать.

— Взамен получаешь свободу. Если ты во всеуслышание объявишь о делах Клио, то и ему, и его отцу придется скрываться. Но это уже никого из нас не касается. Их поимкой займется Интерпол… Мой приятель отвезет тебя на телевидение. Поскольку в Лондоне он человек публичный, с этим проблем не возникнет. В общем, ты меня поняла, да?

Покачала головой.

— Он нас убьет… — очень тихо произнесла я, совершенно не сомневаясь в таком исходе, и добавила немного громче: — Его психика так устроена — агрессивно реагирует на стресс. Ты слышал об этом?

— Даже больше скажу, — на мгновение жизнерадостное выражение лица Мэтта сменилось мрачным. Но он быстро вернулся в обратное состояние. — Это последствия дурного воспитания и гибели его сестры.

— Это я уже знаю…

Холодный колкий взгляд Уильямса удивил.

— Значит, и о подробностях смерти Елены тебе известно?

Напряглась всем телом. Похоже, пора уже признать — мне крайне любопытно, что там стряслось с этой несчастной девушкой?

— Вот видишь, — кивнул блондин, насупившись. — Он ведь не рассказывал?

— Нет.

— Кавьяр всегда обожал отмечать день рождения с размахом, но в свое тридцатилетие превзошел ожидания друзей. Собрал целую толпу в любимом подвале и девочек вызвать не забыл. — Мои руки похолодели, на душе заскребли кошки. — В самый разгар вечеринки, причем все «укуренные» были… В общем, туда заглянула Елена. Это позже мы узнали…

— Мы? И ты участвовал в… в этом?

— К сожалению… Мы узнали потом, что Александр срочно вызывал сына в Грецию для решения важных вопросов. Вот девочка и спустилась в подвал… Черт…

Мэттью заметно нервничал, даже испарина на лбу выступила.

— Жаль ее, — вздохнул он, глядя в окно. — Никто и не разобрал в таком состоянии… Алкоголь… Опиум… Елену, мягко говоря, «по кругу пустили». Затем, как обычно это бывает, все повырубались, а девочка истекла кровью и умерла… Представить себе не можешь, что было потом, когда Клио обнаружил труп сестры… Сученыш, едва нас не поубивал. Благо Хавьер угомонил его одним ударом…

Меня страшно колотило. Вспомнила к тому же как меня «использовали» в том подвале. Все внезапно стало понятно. Сдвиги Кавьяра вполне объяснимы, после такого-то события. Но один вопрос назойливо вертелся в голове, не давая мне покоя.

— И… Клио… Он тоже ее…

— Нет. Наверняка покончил бы с собой после этого. Он души в Елене не чаял. Занят Кавьяр в тот момент был какой-то шлюхой. Так что до него очередь и не дошла… Он вообще не видел, кого там друзья трах…

— Хватит! — рявкнула громко.

Даже водитель в зеркале покосился на меня.

— Не надо больше, — попросила спокойнее. — Понятно, что после этого Клио не в себе. Тем более что на нем теперь вина лежит… Это ты таким способом пытаешься отомстить?

Глаза Уильямса неожиданно потемнели.

— Я и без этого уничтожил бы его, но так интереснее и надежнее.

— Ты любил сестру Клио? — озадаченное и немного растерянное выражение лица Мэтта ответило само за себя.

— Вы педофилы гребанные… — прошипела с отвращением. — На лет пятнадцать старше ее, а что себе позволяли.

— Не умничай, ясно? Ничего с ней не делали. До того дня, конечно… — Мэттью вновь отвернулся. — Долбанная вечеринка…

Вот кого-кого, но этого урода мне точно не было жаль. Растрогался, видите ли. К тому же мстить собрался.

Бля, зачем я в это ввязалась? А еще придурок Кавьяр подлил масла в огонь. С Мерилин «смылся», оставив меня на съедение Уильямсу, Тейлору решил вернуть.

Как мне вынести это и не свихнуться?

Тем временем зазвонил сотовый Мэтта, и по хищной улыбке блондина, которая появилась на лице, когда тот взглянул на дисплей, я вмиг сообразила, кто добивается его внимания.

Уильямс ответил.

Даже голос грека расслышала. Ледяной и властный тон — прямо сердце в пятки. Что Клио говорил, не разобрала, но явно не в восторге был.

— Заткнись, Кавьяр, и слушай меня внимательно, — вымолвил Мэттью угрюмо. — Либо ты отдаешь… Нет, погоди…

Включил громкую связь.

— Либо ты отдаешь свое место в «Кресте» мне, и мы расходимся полюбовно, либо я убиваю твою наложницу…

Услышала как хмыкнул грек, и перед глазами возникло его озлобленное и надменное лицо.

— Валяй, Мэтт, — подписал мой смертный приговор Клио. — Мне-то какое дело до нее? Так даже лучше. Нельзя выпускать ее «в люди», понимаешь меня?

Уильямс заметно расстроился, от досады закусив нижнюю губу.

— Хорошо, — цокнул блондин языком. — Тогда поступим иначе. Я убиваю Летти, но прежде вынуждаю ее рассказать свою историю. А там уже и весь мир узнает, кто такой Клио Кавьяр. Монстр, чудовище в личине миллиардера.

Грек откровенно расхохотался.

— Мелкая, — внезапно позвал он.

— Она не слышит…

— Я знаю, что слышит… Эй, Летти, неужто ты такая добропорядочная и милосердная решила вдруг поверить этому упырю? Неужели сможешь подставить меня, засадив за решетку.

Несколько секунд размышляла, как лучше ответить, чтобы при следующей встрече с греком не огрести по полной программе.

— Клио, у меня нет иного выхода, — все же выдала я. — Ты не дал мне шанса. Оставь в покое, а? Давай разойдемся по-хорошему.

— Ты мне кто? — прохрипел Кавьяр в ярости. — Жена? Девушка? Что за «разойдемся по-хорошему»? Придумай что-нибудь поинтереснее… — помолчал и добавил спокойнее: — Так не люблю разочаровываться. Но ты постоянно вынуждаешь это делать.

Мне нечего было сказать. Отвернулась и остекленелыми взором уставилась в окно. Не знаю, какого черта, но мне стало по-настоящему обидно из-за сказанного греком. Ведь знает же, что любая на моем месте поступила бы также.

— Я найду вас, — отчеканил напоследок Клио и отключился.

Только в аэропорту Мэттью снова заговорил со мной, протягивая пакет с одеждой и небольшую сумму денег. Как он пояснил — ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы оплатить в Лондоне такси, немного перекусить и дозвониться домой в Чикаго.

— Так ты солгал насчет Ханны? — это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Да, — простой ответ и, спасибо, что честный.

Переодевшись в кабинке туалета, вернулась к Уильямсу, который тут же протянул мне билет.

— Идем, — проговорил блондин. — Смотри, Летти, не подведи.

Вот положа руку на сердце, я знала, что не поеду по указанному адресу. Но Мэттью вдруг добавил с коварной улыбкой.

— С тобой полетят мои ребята и там проводят куда нужно. Не буквально, но, поверь, они будут рядом. У меня людей хватает.

Вот уроды! Все прямо уроды!

По непонятной мне причине внезапно обуяла тревога, и я принялась нервно озираться. Может, это из-за столпотворения? Давно не видела столько людей. Одичала совсем.

— Что такое? — нахмурился Мэтт, провожая меня на регистрацию.

— Еще не знаю… — и тут заметила Кассандру, которая сквозь толпу пробиралась к нам. — Твою мать, Касси…

Кстати, на вечеринке ее не было. Может, это и хорошо. А то бы не удалось сбежать.

— Вот мразь, — пробормотал блондин, оглянувшись; но проследив за его взглядом, поняла, что эти слова адресованы вовсе не сестре грека, а ему самому — Кавьяру. Он вслед за Кассандрой стремительно приближался.

— Бегом! — рявкнул Уильямс на ни в чем не повинную женщину, которая встала на нашем пути. — Летти, иди быстро! Я его дальше не пущу.

Но Клио и без помощи Мэтта остановился. Потом до меня дошло, что грека задержали из-за оружия. Он был в бешенстве и буквально навис над охранником, который, несмотря ни на что, своих позиций не уступал.

И уже скрывшись за стеклянной дверью, я вздрогнула, потому что, еще раз обернувшись, встретилась взглядом с Клио. Пробрало до костей. Самое главное, он не со злостью или ненавистью смотрел… Хотя далековато было… Может, показалось?

Как и сказал сам Кавьяр — это разочарование. Ни что иное. Буравил меня своим «бараньим» взглядом, нахмурив брови, и как бы говоря — не отступлюсь. Упрямство и решительность в позе грека заставили нервничать еще сильнее. Но, не знаю, возможно, я все неправильно истолковала.

Сердце грохотало так, что закладывало уши. И даже в самолете, который успел взлететь, не могла успокоиться и сообразить, что наконец-то свободна. Выполню часть своей сделки, а там к Ханне вернусь. Надеюсь, она в порядке.

Уснуть не удавалось, и несколько часов мне пришлось бороться с приступами паники. И вовсе не потому, что боялась перелетов, — вообще, не боялась, — а по причине неожиданно обретенной свободы. И если бы не люди Уильямса, — а то, что они находились в этом самолете, сомнений не возникало, — то вполне можно было бы направиться прямиком в посольство. Но сделка. Нужно было вначале выполнить условие блондина.

И какого черта я вообще переживаю? Разве не этого добивалась? Мне давно хотелось «уделать» грека. Но отчего-то на сердце было тяжело. Догадывалась я о причинах. Сострадательность у меня зашкаливала всегда. Бейте, унижайте, презирайте — буду вас ненавидеть всей душой. Но стоит только один раз послушать о тяжелой судьбе или паршивом детстве…

Слезы? Бог ты мой, я прослезилась. Это было настолько неожиданно и непривычно. Давно не позволяла себе этого…

В конце концов, все складывается хорошо, и нечего здесь расклеиваться. Не должно меня волновать, что там дальше будет с греком. Не должно.

Но почему-то так страшно.

Подозревала, что это нечто из области психологии. Типа, привязанность к мучителю… Или как там говорил Клио: синдром заложника? Стокгольмский синдром? Иначе не объяснить мой ужас и нестерпимое желание вернуться. К тому же не хотелось подставлять грека именно сейчас и именно грязными руками Уильямса. Поступив так, я приравняюсь ко всем самым неприятным личностям из «Черного Креста». Тогда мне и бежать-то не стоит, потому что уже превращаюсь в одну из них…

Боже-боже-боже, Летти! О чем ты? Кавьяр — человек, который избивал тебя, насиловал, унижал. И ты после этого еще сомневаешься в правильности своих действий. Здесь в пору в адекватности своей засомневаться. И в стабильности психики. Может, давно уже умом тронулась и не заметила? Поэтому и грека стало жаль. Никогда, похоже, не смогу разобраться в этом дерьме.

Однако одно я решила точно: оказавшись в Англии, попытаюсь сбежать от людей Мэттью. А там подумаю, как связаться с Ханной.

На этой более или менее позитивной ноте мне удалось уснуть. Сладко и без сновидений. А такого не случалось давно.

Скоро увижу дождь, скоро услышу чистую английскую речь, скоро почувствую влажный ноябрьский холод. Совсем скоро… Жаль только, неприятное сосущее чувство где-то внутри даже во сне не отпускает. И никогда уже, вероятно, не отпустит…

========== Глава 19 ==========

Caught in the middle but you came my way

Locked in a prison of my own mistakes

Dumbstruck by a riddle but you came to solve it

Я оказался меж двух огней, но на моём пути появилась ты.

Я томился в тюрьме собственных ошибок,

Ошарашенный загадкой, но ты пришла, чтобы разрешить её

Hurts ©

Лондон. Свинцовая пелена над небом и мелкий моросящий дождь — ничто не могло испортить моего настроения. Выспавшись за время полета и почувствовав себя гораздо лучше, с ясностью осознавала, что все не так уж и плохо. В конце концов, рано или поздно я должна была сбежать от Кавьяра. С чьей-либо помощью или в одиночку — неважно. Все равно попыталась бы.

Между тем парни Уильямса упрямо тащились по моим следам и даже тогда, когда я скользнула в какую-то кафешку, тут же возникли на пороге. Пришлось сделать вид, что вовсе и не собиралась я прятаться, мол, просто дождь льет и холодно. Тоненькая ветровка и не первой свежести кроссовки, предоставленные мне Мэттом (и с чьих ног он их снял?) вообще не спасали от промозглой погоды Лондона. Замерзшими пальцами отсчитала бармену нужное количество денег и, забрав чашку с горячим чаем, подхватила блюдце с ароматным пончиком. Давилась слюной, но старалась есть как можно спокойнее. Моя «охрана» восседала на расстоянии нескольких столиков, поэтому, в принципе, скрыться было невозможно. Да и посетителей маловато.

Так, Летти, придется включить твои все еще спящие мозги и придумать план действий.

Покончив с пончиком, взглянула в окно, откинувшись на спинку стула.

Не могу поверить. Неужели я не в Марокко? Это так… неожиданно. Столица Англии со своими шумными многолюдными улицами, непрерывной вереницей машин и неоновыми вывесками радовала глаз. И я продолжала таращиться на прохожих, снующих за окном. Так хотелось встать и покинуть кафе, не боясь слежки, приехать в посольство и наконец вернуться к Ханне, моей пусть и не родной, но любимой матери.

Да, нервы совсем не в порядке — вновь слезы навернулись. Я крайне редко Ханну называла своей мамой, даже мысленно.

Вспомнив ее милую улыбку, решительно встала, захватив с собой чашку с недопитым чаем и направилась к барной стойке, намереваясь попросить кипятка.

Один из придурков Мэтта вскочил, второй задержался, копаясь в бумажнике. Рассчитаться-то им тоже нужно было. Что-то из еды заказывали. В один миг я, получив горячую воду, обернулась и выплеснула ее прямо в лицо парня — действовала сугубо инстинктивно. Он взревел, словно чудовище из фильмов ужасов, а я, не теряя время, рванула к выходу.

Выскочив на улицу, едва не сбила какую-то женщину и заорала по-русски:

— Твою мать, уйди с дороги!

Как будто это не она пострадала, а я.

Женщина обложила меня несерьезными английскими матами. Но спорить с ней желания не было — нужно бежать.

Все время озираясь, меня несло неведомой силой в черт знает каком направлении. В Лондоне я до этого ни разу не была, поэтому даже и не представляла, куда бежать. Но наконец-то сообразив, что страна-то англоязычная и дорогу к посольству можно узнать у любого прохожего, я немного убавила скорость. Силы все равно покидали, да и в горле жгло от интенсивного дыхания и холодного влажного воздуха, потому и свернула за угол, а там прижалась к стене. Но меня уже никто не преследовал. Однако это вовсе не обрадовало, потому что догадывалась, насколько прозорлив и хитер Уильямс. Так что, осторожно выглянув из-за угла, шмыгнула в небольшую группу проходящих мимо китайцев или японцев, — кто их разберет, — и прошла так до огромного торгового центра, куда туристы и свернули.

В принципе, я была не против немного прогуляться по теплому светлому помещению.

Нужно, в конце концов, спросить, где находится посольство.

Итак, если получится, то этим же вечером я поговорю с Ханной. От таких обнадеживающих мыслей сердце загрохотало в горле. Мысленно себя успокоив, приглядела молодого паренька для «допроса» и, приблизившись к нему сзади, тихонько кашлянула. Он не обратил на меня внимания, продолжая пялиться в свой планшет, облокотившись о железные перила.

— Извини, ты не мог бы мне помочь?

На мгновение он застыл и, резко обернувшись, выдал:

— Так и знал, что ты меня не оставишь в покое!

Блядь, да этого же быть не может!

Мои глаза буквально вылезли на лоб, а челюсть отвисла ниже положенного.

— Робби? — пискнула и эмоционально набросилась на парня, повиснув на его тоненькой шее.

Удивительно, однако Роберт не сложился пополам, как ожидалось. Худоба его была ни чем иным, как обманчивым впечатлением, за которым скрывалось довольно сильное поджарое тело.

— Эй, спокойно, — усмехнулся англичанин, пытаясь отлепиться от меня. — Все русские такие впечатлительные?

— Думаю, только те, кого жизнь изрядно потрепала, — шмыгнула носом.

В последнее время глаза мои на мокром месте оказываются, постоянно чувства зашкаливают.

Стресс, стресс.

— Так, дай угадаю. Сбежала? — сделал вывод Робби, покосившись на мою обувь.

— Неужто по кроссовкам определил? — усмехнулась, все еще не веря в свое счастье.

— Ну не думаю, что ты на экскурсию прилетела. В таком-то виде.

Я таращилась на парня, который теперь казался мне Ангелом Господним. В прошлый раз Роберт помог мне «смыться» от Кавьяра, но результатов это не дало. А теперь вот невероятное стечение обстоятельств свело нас вместе.

— Слушай, похоже, это судьба, — нервно хохотнула я. — В огромном мегаполисе столкнулась именно с тобой… Или ты работаешь на грека?

Последние слова прозвучали слишком подозрительно. Англичанин закатил глаза.

— Что еще придумаешь? — вздохнул и добавил: — Идем. Похоже, мне все же придется тебе помочь.

Ехали домой к Роберту на такси, причем за его же счет. Немного ворчливый и прижимистый по природе своей Робби просил заметить, что чаще пользуется общественным транспортом, но раз уж встретил меня, то сделает исключение.

Не обращая внимание на непрекращающийся дождь, мы покинули машину, потому как застряли в пробке. Час пик. Самое время пройтись пешком. Я семенила рядом с высоким Робертом, едва за ним поспевая и все время в голове подготавливая вопросы для длинного диалога с ним.

По пути мы заскочили в супермаркет, где парень купил кое-что из продуктов, и наконец добрались до его дома. Высокая многоэтажка, казалось, упиралась в небо. Запрокинув голову, я с улыбкой щурилась от того, как холодные капли отнюдь неласково хлестали по лицу. Дождь усилился. В воздухе заклубились пары влажности, неприятно прилипая к волосам и коже.

— Эй, самоубийца, — окликнул Роберт, открыв парадную дверь, — чего встала? Ночевать здесь будешь?

Внезапно меня прошило насквозь.

— Робби, черт! — воскликнула я, взлетев на крыльцо с удивительной для своего состояния ловкостью. — Бежим!

— Какого хрена? — заорал англичанин, пытаясь удержать багет, грозивший выскользнуть из бумажного пакета. — Совсем умом тронулась? Тогда тебе неплохо было бы вернуться к Кавьяру! Это того стоит!

— Браслет, дурак ты! — задрала рукав куртки, показывая датчик слежения. — Я настолько к нему привыкла, что и замечать перестала.

— Отлично, мать. Теперь они найдут тебя вмиг.

Остановилась как вкопанная, потому что заподозрила неладное.

— Странно, что не за себя боишься, — прищурилась, ожидая ответа.

Роберт вздохнул.

— Конечно, я мог бы сейчас притвориться крутым парнем, но все гораздо прозаичнее, Летти, — признался англичанин и, тряхнув намокшими темными волосами, добавил: — Кавьяр держит меня под наблюдением и без твоего браслета.

— В смысле? Я знаю, что он тогда в Марокко не отыскал тебя. Это не так?

— Все верно, — кивнул Робби. — Только не успел я вернуться в Лондон, как тем же вечером нагрянули ребята твоего грека…

Опять двадцать пять! «Твоего грека». Ну достали уже.

— …и поставили на мой телефон жучок. Так что стоит мне набрать номер посольства или обратиться на телевидение… В общем-то, не только это… Они следят за мной. По крайней мере, так было около двух недель назад.

Провела ладонью по лицу. Господи-боже, когда-нибудь я избавлюсь от присутствия Клио в своей жизни? Он повсюду, его много. В любой стране будет ощущаться незримая власть Кавьяра. Пока вдруг он не решит, что меня можно оставить в покое. Но, как я понимаю, этот день не наступит никогда.

— Есть вероятность, что слежка прекращена, — пожал плечами Робби.

— Не думаю, — закусила губу, теребя браслет, и подняла глаза на парня. — Пойду, наверное. Спасибо за поддержку, Роб.

Англичанин посмотрел на меня так, как если бы я внезапно превратилась в чудище.

— Свихнулась? Дай сюда руку! — И не дождавшись моих действий, схватил за запястье и сорвал браслет одним движением.

Бросил на землю и растоптал.

— Подумаешь, фигня какая.

— Уверен, что уничтожил его? Там еще и сталь, вообще-то, — выгнула бровь.

Роберт посмотрел себе под ноги, передал мне пакет с продуктами и, подняв браслет, удалился за угол.

Около десяти минут я мялась под козырьком на крыльце, пока не вернулся англичанин.

— Готово, — объявил он мрачно и открыл кодовый замок парадного входа.

Спрашивать, что он там сделал с датчиком, не хотелось. Вообще не до разговоров было, потому что я жутко расстроилась. Ведь это очевидно — Клио давно знает, где меня носит. Не успею и прилечь, как в дверь постучат. Хорошо, если постучат, конечно. Хотя бы успею уговорить Роберта спрятаться. Не хотелось бы лишать парня шанса на будущее только потому, что у какой-то русской несдержанной особы проблемы в личной жизни.

Англичанин болтал все время, пока готовил ужин. Странно это выглядело, если честно. Я о его разговорчивости. Наверняка нервничал. Ну тут уж не в чем было обвинить и без того отчаянного паренька.

— Значит, с Чикаго мне не связаться? — оборвала я длинный монолог Робби о прелестях жизни в Лондоне. — Ханна так ничего и не узнает.

Англичанин тяжело вздохнул и посерьезнел. Отложил вилку и уставился на меня внимательно. Несмотря на то что за последние сутки почти ничего не ела, не могла даже тушеные овощи в себя затолкнуть. А пахло это блюдо умопомрачительно. К тому же огромный кусок тщательно прожаренной говядины манил своим видом. Но только видом — отродясь не ем именно это мясо. Однако подозревала, что еще немного и сожру даже ту дрянь с кровью, которую себе приготовил Роб. Только не сейчас. От волнения и разочарования аппетит немного притих.

— Послушай, — проговорил парень решительно. — Ты уверена, что Ханне необходимы такие новости? А что, если с тобой, на самом деле, произойдет несчастье? Не думаю, что она вынесет второй такой удар. Эта Ханна, она ведь любит тебя?

— Моя приемная мать, — кивнула. — Очень сильно любит, как родную.

Досадно, но Роберт оказался бесконечно прав. Сообщать о себе необходимо только после того, как реально вырвусь из лап Кавьяра. Сейчас это бесполезно. Я действительно лишь огорчу, расстрою Ханну.

— Да, — согласилась тихо. — Не стоит звонить…

Робби вновь принялся за еду.

— Завтра отвезу тебя в посольство, договорились? — улыбнулся англичанин, и я впервые за время пребывания у него в гостях обратила внимание на обаяние парня. — Для начала ты помоешься и поспишь.

— От меня чем-то несет? — вскинула бровь.

— Нет, — хохотнул. — Но размазанная вишневая помада и подтекшая тушь… — задумался на мгновение. — Ты похожа на Джокера. Я не в восторге от такого соседства.

Рассмеялась от души. Этот звук показался мне таким необычным и незнакомым. Когда в последний раз вот так смеялась? Уже и не вспомнить.

В общем, мы еще долго болтали о жизни, поочередно косясь на радиотелефон, стоящий на столике в гостиной, будто ожидая, что он вот-вот зазвонит, и особый хрипловатый голос произнесет нечто вроде: «Мелкая, я тебя нашел…»

К счастью, телефон молчал, и я, наконец-то немного расслабившись, огляделась. Обстановка располагала к искренней беседе: простоватый стиль и старые вещи. Старые — не в смысле поношенные, напротив, намеренно облагороженные умелыми руками. Вообще атмосфера в двухкомнатной квартире Роберта была такой приятной и «своей в доску», словно я и не в Англии вовсе. Ретро мебель, — похоже, семидесятые годы, — и цвета создавали домашний уют. Прямо захотелось музыку соответствующую послушать. А Робби, словно прочитав мысли, поднялся и, приблизившись к проигрывателю, поставил пластинку. Только этот исполнитель немного не вписывался в эпоху «широких джинсов-клеш». Однако Элвис Пресли со своей необычной и исключительной манерой исполнения мгновенно взбодрил меня. Посмотрела на пританцовывающего Робби и сама вскочила.

Признаться, неожиданно мне стало очень весело. Позабыв на какое-то время обо всех своих проблемах, хохоча отплясывала с хозяином квартиры, пытаясь имитировать знаменитое движение Элвиса коленями.

Робби не уступал позиций, удивляя пластичностью и даже некоторой грацией. Странно было. Все странно. Я в Англии, в квартире парня, о котором, по сути, ничего не знаю, отжигаю под рок-н-ролл и смеюсь, будто бес в меня вселился. Так неадекватно все это выглядело, уверена.

Но вовсе не волновало меня, что будет завтра. Хотелось отвести душу, хотя бы просто дурачась с новоиспеченным другом. И ни о чем не думать, пока не умолкнет Пресли. А уж потом можно и в себе покопаться. Но это потом…

Ранним утром около шести часов меня пронзила тревожная мысль, словно в колокола в голове забили, и я вскочила, нечаянно зацепив рукой симпатичную вазу, стоявшую на тумбочке. Пытаясь поймать это милое произведение искусства, подалась вправо и с грохотом приземлилась на пол. Зато ваза не разбилась. Поднявшись и с недовольством осмотрев ушибленный локоть, — ничего серьезного, — вновь забралась под одеяло и, постепенно успокоившись, задумалась. Что же меня так напугало? Почему проснулась столь внезапно, будто кошмар приснился?

Усиленно напрягая мозг, начала восстанавливать упорно ускользающие из памяти картинки недавнего сна.

Заброшенное здание, множество коридоров и дверей. Выход найти не было возможности. Откуда-то доносились голоса Уильямса и Кавьяра, словно спорили о чем-то. Приблизилась к очередной двери и толкнула ее. Оказалась в большом зале, где на меня одновременно уставились все присутствующие, которые, кстати, были мертвецами. Это я по лицам их сине-фиолетовым судила. Все в смокингах. Вмиг почувствовала себя булгаковской Маргаритой на балу в Ночь Сатаны. Показалось, даже ощутила некое демоническое присутствие. В общем-то, подсознание мое выдавало потрясающие шедевры. Картинка мгновенно сменилась, стоило мне только почувствовать страх. Перед глазами все смешалось, и теплый песок ударил в лицо — пустыня. Ночь и я в Сахаре. Вот тогда-то и меня охватил приступ паники, потому что вдруг осознала — вернулась в Марокко, и грек был где-то совсем рядом, даже как будто шаги его услышала. Вот на этой совсем неоптимистичной ноте и вскочила.

Не нужно надеяться на то, что Кавьяр не пытается меня отыскать. И очень странно — до сих пор никто не заявился в квартиру Робби. Возможно, Клио сам и не полетит в Британию, а, вероятнее всего, отправит кого-нибудь из своих людей. Зачем самому-то таскаться?

Промаявшись полтора часа, наконец, услышала шаги за дверью. Затем Роберт тихонько поскребся, спросив:

— Ты живая там?

— Конечно, — хохотнула, ответив, и встала. — Сейчас выйду.

Поскольку спала я в комнате Роберта, то хотелось поскорее покинуть его личные владения, чтобы сильно не напрягать. И так помог мне немало.

— Завтракаем и отправляемся в посольство, — объявил парень, когда я вернулась из ванной, и протянул мне чашку кофе.

— Спасибо, — улыбнулась. — Вообще за все спасибо.

— Ой, перестань, — отмахнулся англичанин, но успела заметить, как засверкали его серые глаза.

Конечно, Робби чувствовал себя героем боевика, потому что помогал русской девушке из Америки, сбежавшей от греческого мафиози. И переубеждать англичанина в его крутости я не собиралась. Со всеми нюансами и недостатками этот парень был действительно отважен.

— Эй, ты вчера назвал меня самоубийцей, — вдруг вспомнилось. — Это с какого перепугу?

Роберт посмотрел на меня удивленно.

— Это же очевидно, — развел руками. — Кто еще бросился бы совершать побег из особняка Кавьяра, к тому же повторно? Только самоубийца. Странно, что ты после того раза жива осталась. Я уж мысленно тебя похоронил.

Щелкнула пальцами.

— В точку, Роб. Ты чертовски прав. Тогда у нас дуэт самоубийц, — хихикнула, глядя, как вытянулось худое лицо паренька. — Грек-то и на тебя «зуб точит».

Роберт фыркнул, но многозначительно промолчал. Британец, что тут скажешь.

Столица Англии, как объяснял Роберт по пути в посольство, в ноябре хорошей погодой не радовала. Поэтому обращать особое внимание на неприветливое небо над Лондоном было по меньшей мере глупо. А я и не обращала. Просто таращилась по сторонам, восхищаясь прелестями английской жизни.

Понимаю, везде есть свои нюансы. Но очутившись впервые в этом городе, просто не хватало сил, чтобы описать весь восторг, который захлестывал при виде необычной архитектуры зданий и непривычных черных кебов, медленной вереницей обгоняющих скромную машину Робби. И пусть дорога…

— Да, конечно, — очнулась и бросилась вслед за Робертом, который терпеливо ждал у входа. — Извини. Но это просто офигенно выглядит.

— Знаю, — хмыкнул парень довольно, как будто именно он и являлся архитектором сего строения.

Внутри, как и полагалось, стояла тишина. Ну не совсем, конечно. Но после городского шума уши реально отдыхали.

— Даже не знаю, — вдруг остановился Робби перед одной из дверей. — Не верится, что мы благополучно добрались. Тебе не кажется это странным?

Закатила глаза.

— Ну я же не полная задница, Роб. Неужто мне не может повезти? Хотя бы разочек… Совсем немножко…

Парень поджал и без того тонкие губы.

— Ладно, удачи, мелкая, — стиснул мои плечи.

Глаза вылезли на лоб.

— Что ты сказал? — пропищала севшим голосом.

— Удачи, говорю.

Роберт тоже вытаращился на меня.

— Мелкая?

— Ну, мелкая и что?

— Извини, — покачала головой, поражаясь, как незнакомый с Кавьяром человек мог выбрать для моей характеристики именно это слово.

— Эй, все хорошо? — искренне забеспокоился англичанин.

— Конечно, — отмахнулась, решив не объяснять ему, что конкретно меня так смутило и напрягло. — Проехали. Спасибо тебе за помощь.

Обняла Робби и быстро отодвинулась, чтобы не проявлять лишних эмоций. И только тут заметила высокого молодого мужчину, внимательно за нами наблюдающего. Он стоял у окна, прислонившись к подоконнику и скрестив руки на груди. Совсем рядом стоял и чуть позади меня. Покосилась на незнакомца.

Темноволосый, модно остриженный, — сбриты волосы на висках, остальная часть шевелюры аккуратно зачесана назад, — надменное, но спокойное выражение лица, темные брови вразлет и карие глаза. На губах мужчины играла полуулыбка, словно он и не хотел вовсе мешать нашему разговору, но раз уж стал его свидетелем, почему бы не посмеяться немного.

— Какие-то проблемы? — не сдержалась и полностью повернулась к незнакомцу, причем почувствовала себя «гопником», который решил просто докопаться до случайного прохожего.

— Летти… — шепнул Роберт. — Он может здесь работать. Полегче с тоном.

Не обратив внимания на, кстати, очень убедительные доводы англичанина, продолжила буравить неприветливым взглядом наглого красавца. Ну, в общепринятом смысле его и не назовешь очень уж красивым, но некоторый эгоцентризм в его расслабленной позе и самоуверенность придавали мужчине особого шарма.

— Мне стало интересно, — пожал он плечами, наконец, сдвинувшись с места. — Я здесь работаю, — произнес, как отрезал.

Как будто вот каждый, кто работает в посольстве, именно таким образом помогают людям — разглядыванием и насмешкой. По сути, понимала, что моя раздражительность вызвана чрезмерным вниманием со стороны одного греческого экземпляра, который хоть и не находился в этот момент рядом, но даже на расстоянии не позволял расслабиться. Так что я реально превратилась в тупого «гопника». Осталось присесть на корточки, свистнуть пронзительно и крикнуть: «Эй, ты, иди сюда!» Ну и так далее.

— Нужна помощь, леди, или нет? — спросил темноглазый.

Везет мне на такой типаж, как я посмотрю.

Как-то чертовски напрягал этот незнакомец, словно давил на меня, подталкивая к принятию решения. Это смутило крайне, но виду не подала.

— Летти, я пойду, — поднял руки Робби, до этого наблюдавший за нами молча.

— Да, спасибо, Роб, — улыбнулась парню, и тот поспешил ретироваться.

— Он сказал Летти? — заинтересовался незнакомец, а я начала сомневаться в том, что он работает в посольстве.

Странно как-то выглядел. Пусть и в костюмчике строгом, идеально сидящем на стройной фигуре, но серьги-гвоздики в ушах… Очень не по-деловому смотрелось.

— Мы знакомы? — сжалась в предчувствии неприятностей.

Карие глаза засветились.

— Летти Тейлор? — переспросил он.

Кивнула.

— Потрясающе! Вас ищет вся полиция Чикаго. После того, как…

— Откуда? — затаила дыхание.

— Стивен Тейлор решил «сдать» Кавьяра и признался жене в том, что видел Вас в Марокко.

Звучало вполне правдоподобно. Однако я не спешила верить. Все же меня что-то сильно смущало.

— Но ведь и он после такого признания должен был пострадать? — прищурилась и уставилась на незнакомца.

Он усмехнулся.

— Естественно, только после чистосердечного срок гораздо меньше. К тому же Тейлор рассказал обо всех секретах «Черного Креста». По крайней мере, о тех, что касались семьи Кавьяра.

Не дал мне этот напористый мужик и подумать, как вцепившись в локоть, повел к выходу.

— Нужно торопиться. Я должен организовать Вашу безопасность.

— Кто ты вообще такой? — возмутилась, пытаясь освободиться.

— Успокойся, Летти, — обжег меня пронзительным взглядом. — Я не враг, поверь.

— Еще бы. Говнюк какой-то утаскивает меня прямо из посольства в тот момент, когда я должна попросить помощи. Предлагаешь закрыть глаза на эти странные совпадения?

— Меня Тео зовут, — невпопад ответил незнакомец, выйдя из здания.

— Очень ценная информация.

— Не похоже, что ты очень хочешь вернуться в Штаты, — в свою очередь съязвил Темноглазый, дернул плечом и скривился.

— Никому не доверяешь, да?

— Думаешь, могу позволить себе подобную роскошь? Похоже, весь мир вертится вокруг миллиардеров. А я-то, наивная дура, полагала, что помимо этого есть еще справедливость и мораль.

Тео покосился на меня, сворачивая за угол.

— Ты такая странная, — сделал вывод он. — Как будто с другой планеты прилетела.

— Ага, с Марса. Удивлен? — злобным тоном произнесенная фраза повисла в воздухе, потому что следом за нами примчался Робби.

Закатила глаза.

— Нет, ну, а тебе-то какого хрена не сидится? — возмутилась.

— Я… Я решил, что тебя нужно спасти от этого… — англичанин окинул взглядом темноглазого, который был гораздо выше нас обоих, и немного растерялся.

Еще бы. Я бы тоже струхнула от этой невозмутимой самоуверенности, сквозившей в позе Тео. Он даже бровь слегка приподнял, мол, ты уверен в том, что говоришь.

— Эээ… Эм… — нечленораздельные звуки из посиневших от холода, а, быть может, и страха, уст Роберта вырывались как-то сами собой.

А, на самом деле, он, как оказалось, всего лишь пытался вымолвить следующее:

— Ты это, Летти, если что — звони.

Как будто я знала номер его телефона.

— Спасибо, Роб. Удачи тебе, — смягчилась, но на самом деле, мне просто не хотелось подставлять англичанина, поэтому и постаралась его отвадить.

В общем, сделав вид, что мы с Тео не просто знакомые, а прямо старые друзья, улыбнулась Робби и взглядом намекнула на его нежелательное присутствие. Я, может, и не очень хороший человек, но доставлять людям неприятности не люблю. Кроме Кавьяра, естественно. Там уж не моя вина — грек сам ко мне «привязался».

— Ну, всего доброго, — попятился англичанин и бросил недовольный взгляд на брюнета.

Тот с фальшивым пониманием кивнул и, даже не дождавшись, когда Роб уйдет, вновь подхватил меня под руку. Оглянулась и по лицу англичанина поняла — он обо всем догадался. Ну и черт с ним. Пусть и солгала. Это ради его же безопасности.

— Садись, — Тео открыл заднюю правую дверцу симпатичной черной машины, внутри которой оказался бежевый кожаный салон, а сам уселся за руль.

Его молчание напрягало. Куда ехали, не понимала, но сердце все тяжелее отзывалось на мои мрачные мысли, и, в конце концов, я не выдержала.

— Может, пора бы осведомить меня о пункте назначения? — задала вопрос раздраженно.

Глаза Тео отразились в зеркале заднего вида и снова уставились на дорогу. Красивые глаза, между прочим, но почему-то жутко напоминающие о Клио.

Ну вот опять этот ком в горле. Невыносимо просто.

— Кажется, мы с тобой обсудили план действий, — вымолвил брюнет, и только сейчас обратила внимание на характерный британский акцент.

Значит, англичанин. То есть ни к Марокко, ни Греции отношение не имеет. В отличие от развязной манеры произношения Кавьяра, у Тео речь была четкая и даже чересчур правильная. А грек слова лениво растягивал и как будто частично проглатывал. Поначалу сложно было понимать то, что он говорит. Позже привыкла.

— Отлично, — кивнула, заметив, что мы уже свернули на более спокойную улицу. — Надеюсь, что ты все же не серийный убийца и в лес меня не отвезешь. Учти, я рожу тебе запросто начищу, если вздумаешь приставать.

Бравада моя была враз уничтожена пристальным взглядом модника-британца. Так что притихла и отвернулась.