Глава 16

Венера пыталась подобрать челюсть со стола. Она только что видела физическое чудо. С момента проведения операции прошел день. Один день! Она вчера его повторно вскрывала. За столь короткий срок невозможно восстановиться до такой степени, чтобы прыгать в машины и бегать по лестницам. Медленно и верно она начала ощущать, как сходит с ума, оседая обратно на стул.

Выходит не лгал Шепард. Как он там говорил? Она ничего не знает «о них». О ком «о них»? О пациентах? Почему он считал, что она должна сдохнуть? Он не говорил, что убьет, нет, он обещал и рассказывал, что он сделает, после ее смерти.

Мысли не хотели никак упорядочиваться, хаотично неслись, смешивая воедино обрывки воспоминаний, ощущений и переживаний последних дней.

Каким-то образом возможный секс с Брицкригом теперь казался связанным и с Андреем и с Мэдсом. И не только тем, что последний работал на Марса. А тем, что слова Шепарда удивительным образом походили на состояние Андрея. Те же бред и одержимость. Мрачное предчувствие разливалось по ее телу, сковывая страхом парализовал мышление, не давая ухватиться за нужную мысль.

Какая между ними связь? Она запуталась. За короткий срок случилась столько всего. С каждой секундой становилось страшнее. Что еще могло случиться, чтобы ее жизнь рухнула вконец и погребла под собой окончательно. Что именно?

— Детектив Смит, отдел специальных расследований.

Звонко подвинув чашку с блюдцем, она жестом пригласила его присесть. Да, знакомились же вчера. Подобралась внутренне, Венера выпрямила спину, пересобрала в простой пучок светлые локоны.

— Что вам нужно? — спросила она немного гнусавым голосом, свидетельствующим, что недавно были причины для слез.

— Нужно, чтобы вы поехали снова со мной в Скотланд-Ярд. Мне хотелось бы вам кое-что показать.

— Это касается дела об убийстве? — на ее лице появилась надежда, смешанная с тревожностью, свойственной для человека, переживающего сильный стресс.

— В том числе, — уклончиво ответил тот, пока она растерянно смотрела на пустую чашку, а затем, положив купюру на стол, кивнула, соглашаясь.

Через час перед ней на стол легли фотографии четырех женщин.

— Вам знакомы эти женщины?

Она почти не касаясь, провела ладонью по углам изображений, разглядывая рыжеволосую девушку модельной внешности. Та позировала на синем фоне. Может быть в журнал, может в портфолио.

Белоснежная кожа, красочный волос сильно контрастировали с фоном, делая ту и без того какой-то неземной, очень красивой. Ее лицо было знакомым, настолько, чтобы Венера точно могла сказать, что знакома с ней.

На втором снимке позировала брюнетка. Не настолько эффектная, как первая девушка, да и лицо более простое, зато знакомые ямочки на щеках и ангельское выражение лица вполне узнаваемы. Бывшая секретарша московского офиса «Сафино», Кристина.

На третьем снимке Алиса. На четвертом — модель, не известная ей.

— Все, кроме последней. Лицо кажется знакомым. Не могу вспомнить, где ее видела.

Детектив закивал головой, сел напротив, закинул ногу на ногу, раскрыл папку и вытащил еще четыре фотографии, на этот раз мужские.

— А эти люди?

Бросив взгляд на лица, Венера обеспокоенно уставилась на него, не зная, что и думать.

— Джефри, этого не знаю, Руфус Корн, Мэдокс Мэдс.

— Первых трех вы оперировали, но никого из них не вели в послеоперационный период.

Звучало удивительно, но верно. Она с удивлением посмотрела на фотографии, затем на детектива.

— Смита вел мой руководитель. Второй, — со снимка строго смотрел мужчина лет сорока, в очках, с крючковатым носом и маленькими глазами. — Его ассистировала в Москве, но он не мой пациент. Как мне сказали, там все прошло удачно. А Корна вы сами видели.

Она замолчала, уставившись на снимок Мэдса. Его, скорее всего, должна оперировать она.

— Чтобы вы не узнали о быстрой регенерации пациентов. Первая девушка попала в аварию и выступала донором Джефри Смита, — детектив взял женский снимок и перетащил под снимок рок-звезды.

Та самая, что умерла во время аварии от кровоизлияния в мозг. Венера это знала и без детектива.

— Януш Боуден, донором является Кейт Кисс. Дважды. Первый раз она отдала часть печени, второй раз — почку.

— Донор жив?

— Пока что, — Смит многозначительно посмотрел на Венеру, так что той стало не по себе. — Документы на донорство она подписала очень давно.

Его рука коснулась снимка секретарши из московского офиса.

— Кристина Корчак, — он перенес фотографию девушки под карточку Руфуса Корна.

— Алиса Мэдс.

Снимок женщины оказался под снимком Мэдокса Мэдса. Смит молчал, давая переварить услышанное. Венера мысленно добавляла к этому списку мужа. Если бы не он, то никакой связи не прослеживалось бы, кроме факта, трое из них клиенты клиники, подруги пожертвовали органами. А оперировала их — она.

— Что вы хотите сказать?

— Это не единственные случаи, мэм. Таких гармоничных донорств мы фиксируем в год около двенадцати.

Детектив выразительно посмотрел на нее, протягивая список. Во главе стояло имя Марса Брицкрига. От этого у Венеры невыносимо сильно закружилась голова.

— За последние пять лет. У всех доноров отношения с оперируемыми. В короткий срок жертвуют органы и имущество, подписывают документы. А затем, если ничего не происходит, они прекращают отношения с жертвой. У всех наблюдается психоз и полное расстройство личности. Все мужчины — клиенты корпорации «Сафино».

Ее замутило.

— Ни одной женщины-реципиента, — медленно произнесла Венера.

Так не бывает, чтобы человек скакал через день после операции. Чтобы простой секс менял местами чакры. А кто-то делал людей зависимыми от любви настолько, чтобы жертвовать органами. Ведь нельзя прийти в больницу и заявить, хочу, мол, сделать доброе дело. Такие мероприятия сопровождаются волокитой с документами, анализами, исследованиями, разрешениями государственных проверяющих органов.

Она покачала головой, слишком обескураженная увиденный и услышанным.

— Считаете, их заставили?

— Их не заставляли. Жертвы, случайные люди. Всех объединяет одно — все реципиенты имели половую связь разной длительности. Если какое-либо воздействие было, то оно происходило через семенную жидкость. Мы долго не могли найти зацепку, пока с нами не согласилась сотрудничать Алиса Мэдс.

Венера посмотрела на снимок Алисы. Они учились в одном классе, играли в куклы, ходили на танцы. И еще много чего такого, что во взрослом мире именуется хэштегом «все сложно».

— У вас сперма ее мужа? — спросила она, подумав, что в таком случае можно доказать и слова об изнасиловании Андрея, если бы он только заявил об этом.

— Нет, мэм. Марса Брицкрига. Она смогла собрать нужные материалы.

От услышанного на лице девушки проскользнула нервозная недоверчивая улыбка, тело Венеры задрожало мелкой дрожью. Она не сдержалась от хихиканья, вспоминая поцелуй. Марс первый в списке. Он действует так же разрушительно на своих жертв, как и другие из этого чертового списка. Если она с ним переспит, то тоже сойдет с ума? Станет одержимой! Зависимой! Как Андрей…

— И, и какая симптоматика? — с каждой секундой она все отчетливее ощущала веселье, вспоминая их последнюю встречу в ресторане несколько дней назад.

— Мы не нашли в образцах отклонений от нормы или каких-то посторонних веществ. Зато в крови каждой жертвы обнаружено огромное количество лейкоцитов, как если бы в теле наблюдался сильный воспалительный процесс.

— Но других симптомов не обнаружили, — произнесла она, понимая, куда склоняется чаша весов. Вот почему Шепард, угрожая, говорил, что как только она начнет сосать, ей конец.

Венера закрыла глаза, часто задышала, опершись на стол локтями, спрятала лицо в ладонях, растирая кожу на скулах до красных пятен. Ей физически было не по себе.

— И кто они такие? Они что, инкубы?

Детектив развел руками.

Спецслужбы не знают, кто они такие. Зачем пересаживать себе органы в таком количестве? А послеоперационный период? Почему такой короткий? А чакры? Что она может сказать им? «Ой, детектив, кажется, понимаю, в чем дело! В чакрах. А вовсе не в сперме. Сам половой акт вызывает перестройку на энергетическом уровне, и приводит к летальному исходу. Не разобралась, как работает, но я планирую переспать с Марсом Брицкригом и тогда смогу наблюдать симптомы у себя. Тогда точно разберусь, в чем дело. И доложу вам».

— Если вы дадите показания, у нас появится зацепка и живой свидетель. Мы поможем вам и вашему мужу быстрее вернуться домой. Понимаю, сейчас вам трудно…

— Трудно? — она оторвала красное лицо от ладоней и посмотрела с изумлением на Смита. Она, как они думают, свидетель! И ее осенила догадка. Они думали, что она спала с ним.

— Если я правильно поняла, детектив, мне не трудно! Мне, — она откинулась на спинку стула и развела руки в стороны, растопырив пальцы, — конец! Почему вы не можете их арестовать? Ждете, пока укокошат еще пару-тройку женщин?

Тот переменился в лице, растеряв всякий налет вежливости, становясь жестким, целеустремленным детективом.

— Вы не знаете этих людей. Они организация, управляющая всем. Буквально всем вокруг.

— Миром хотите сказать?! — голос Венеры сорвался на крик.

Он коротко кивнул, так, словно это что-то обыденное.

— Я не верю ни в какие теории заговора.

— Вы не представляете, какие у них связи и влияние, мэм. Призвать к ответу или хотя бы косвенно уличить было бы уже победой. Марс Брицкриг — не последняя фигура в этом мире.

— Ну, дом же это не стены, это люди, — прошипела она. Вот и будет она вместе с мужем сидеть в одной психиатрической лечебнице в Улан-Удэ. А когда надоест Марсу, тот найдет себе новую девочку для секса. В груди сжалось до боли, между ног откликнулось слабое желание. Венера со страхом осознала, что даже сейчас хочет, его. Андрей будет страдать по Мэдсу, а она — по Брицкригу. Что терять? Только вот она не спала с ним. Не спала, черт возьми. Хотя видит Небо, хотела. Венера все-таки засмеялась. Негромко, горько, с пониманием.

— Почему у них такой короткий послеоперационный период?

— Мы не знаем. Они быстро восстанавливаются. Не болеют. Живут очень рискованно, любят азарт, соревнования, адреналин. Раз в десять лет проходят внутреннее обновление. Иногда чаще. Мы считаем, случайные органы им не подходят. Им сложно нанести серьезные травмы. Высокая степень регенерации.

Смит глубоко и искренне огорченно вздохнул.

— Мой отец погиб, расследуя это дело, — зачем-то сообщил он, не понимая, как ей все равно.

Группа нелюдей, вообще непонятно кого, живет и процветает на Земле, меняет испорченные органы и правит миром. Может быть, она сошла с ума? И по уши в психозе? Она же сама, сама видела Руфуса Корна. Она оперировала его!

— Я с ним не спала, — произнесла Венера ровным голосом, отмечая, как вытягивается лицо Смита.

— Можете сдать анализы, — детектив цеплялся за надежду.

Венера кивнула. Подписала документы, дала свидетельские показания, а затем ее проводили в лабораторию. Молодой лаборант взял кровь из вены. Спустя час заведующий принес результаты.

Детектив нахмурился, а затем расстроенно сел в кресло.

— Ваша кровь чиста. Никаких воспалительных процессов, — трудно вздохнул он, еще раз посмотрев бумаги. — Вы точно не провели с ним ночь?

Венера, конечно, понимала, у человека расследование горит, но вот что-то не заметила в лице радости от новостей. Только подозрение, что она врет.

— Чиста? В смысле не заражена? — было что-то сюрреалистичное в услышанном.

— Видимо, действительно не все люди подходят им для донорства, — предположил заведующий лабораторией, с пониманием глядя на нее. — Мы еще раз проведем все анализы, если будут изменения, позвоним.

— Не покидайте Лондон, — попросил детектив.

В душе поднялась волна негодования. Они расстроены, что не свидетель возможно солгал и здоров. Ведь именно так Смит и смотрит на нее. Как будто она обязана, должна оказаться зараженной и уже биться головой о стол в мечтах увидеть Брицкрига. Венера чуть не рассмеялась, сжала зубы, недобро кивнула в ответ на слова детектива.

Когда она вышла из Скотланд-Ярда, стояла ночь. Деловой центр опустел, а развлекательный наполнялся. Выходные праздновали с размахом. На машинах, пешком, в скверах сидели ряженные, уже навеселе, люди. Отовсюду доносились смех, пугающие выкрики, разговоры. Она шла и не чувствовала ног, ощущая отмороженность.

В сумке зазвонил сотовый, и она взяла трубку. Сотрудник госпиталя спросил ее, затем представился сам и сообщил:

— Соболезную, мэм. Час назад ваш муж скончался.

От услышанного возникло ощущение, что прямо в мозг Венеры влетел снаряд, взорвался внутри, расходясь волной в радиусе метра от тела, выбивая все мысли. Разом забылись все слова на английском языке.

— Как умер?

— Нам нужно, чтобы вы приехали в госпиталь. Заполнить бумаги, провести освидетельствование, решить вопрос с похоронами.

— Как?

— Разодрал сонную артерию.

Венера опустилась на корточки, пригибаясь к земле. Телефон выскользнул из рук. «Это ее вина. Она вывела Андрея из психоза».

Кто-то подошел, помог добрести до ближайшей скамьи, усадил. Спрашивали, не вызвать ли скорую. Она едва понимала, о чем просят. Отказалась, и ее оставили в покое.

Мир густел, сжижался и, наконец, придавил. Реальность застыла. Пару часов Венера сидела неподвижно. Вдыхая холодный ночной воздух, она была погружена в глубокую медитацию. Повторяла про себя мантры, заученные в детстве. Они освобождали от лишнего, от ненужного мусора в сознании, в голове. Затем Венера перезаказала билеты до Улан-Удэ на утро.

Загрузка...