Исцеление любовью

1

Она открыла глаза и очутилась в странном подводном мире, полном света и тени. Спустя мгновение пелена в глазах рассеялась, и четко обозначились прямые линии и углы голой и безликой комнаты, напоминающей спальню общежития.

Стены и потолок были выкрашены в ядовито-зеленый цвет, пол покрывал серый линолеум. Рядом с белой фаянсовой раковиной, куда из крана монотонно капала вода, стояли металлический шкаф и тележка на колесиках.

На окнах не было занавесок, и в комнату врывался яркий солнечный свет. Единственная приятная вещь, свидетельствующая, что жизнь продолжается. Но к радости примешивалось чувство страха и ощущение запаха дезинфекции.

Она была облачена в застиранный голубой хлопчатобумажный халат, завязывавшийся на спине, и лежала на твердой, узкой койке. Больничной койке. Этому не было никакого объяснения. Слишком усталая, чтобы думать, она снова закрыла глаза.

В следующий раз она проснулась, когда солнце зашло и наступили сумерки. В комнате грозно замерли тени. В горле было сухо, губы запеклись. Из крана все еще капало; на краю раковины стояла красная пластмассовая чашка.

Опершись на локоть, она спустила на пол босые ноги. Но стоило встать и сделать шаг, как голова закружилась, и пришлось схватиться за металлическую спинку кровати.

В это мгновение дверь распахнулась, пропустив молоденькую и хорошенькую темноволосую медсестру. Девушка торопливо подошла, помогла лечь и проворчала:

— Вам нельзя вставать!

— Хочу пить… — Слова сопровождало кряхтение.

— Оставайтесь на месте. Сейчас я принесу вам холодного апельсинового сока. — Медсестра взбила тощие подушки и включила слепящий верхний свет. — Доктор обрадуется, что вы наконец очнулись.

Очнулась… Да, очнулась. И все же ее мозг еще спал. Она ощущала свое физическое состояние — тупо ныла голова, в горле торчали куски горячего стекла — но была ошеломлена и ничего не понимала. В мозгу царила абсолютная пустота.

Сестра вернулась и вручила обещанный стакан апельсинового сока. Пока больная жадно пила, за дверью послышались торопливые шаги и в палату влетел самоуверенный коротышка с волосами песочного цвета. На нем были белый халат и очки в стальной оправе.

Коротышка вынул из кармана фонарик в виде ручки, посветил пациентке в глаза, пощупал пульс, сел на край кровати и заявил:

— Моя фамилия Фиболдсон. Я заведующий.

Этот одутловатый, изнеженный человечек явно привык командовать, заволновалась больная и спросила:

— Заведующий чем?

Судя по его недовольному виду, коротышка наверняка решил, что над ним издеваются.

— Где я? — прохрипела она.

— В травматологическом отделении больницы для бедных.

— Я попала в аварию?

— Сегодня днем вас доставил сюда таксист и сказал, что вы выскочили на мостовую прямо перед его машиной. Он задел вас бампером, вы упали и ударились головой. Насколько можно судить, вы отделались ушибами и небольшим сотрясением мозга. К несчастью, при вас не оказалось никаких документов, поэтому мы не смогли известить ваших ближайших родственников.

Это было сказано таким тоном, словно авария устроена назло людям в белых халатах.

— Больница переполнена, а к вечеру пациентов прибавится. Так всегда бывает в уик-энды. — Сделав это замечание, коротышка устремился к двери и бросил через плечо:- Если вы сообщите медсестре, кто вы и где живете, мы свяжемся с вашей семьей, чтобы кто-нибудь приехал и забрал вас.

— Но я не знаю, где живу…

Эта унылая фраза заставила мужчину вернуться.

— У вас был шок. Попытайтесь вспомнить. Вы приезжая?

— Приезжая? Не знаю.

— Помните свое имя?

— Нет… Я ничего не помню. О Боже!

— Не волнуйтесь. — Тут он немного смягчился. — Временная потеря памяти при таких травмах — случай достаточно распространенный. Значит, придется задержаться… — хмурая физиономия коротышки говорила, что такой вариант нежелателен, — до тех пор, пока к вам не вернется память или вас не хватятся и не начнут обзванивать больницы.

Временная потеря памяти… Когда дверь за врачом закрылась и сестра начала заполнять историю болезни, потерявшая память попыталась осознать это неприятное сообщение, и тут же ею овладел страх.

— Я не знаю, станет ли кто-нибудь наводить справки… Не помню, были ли у меня родственники…

Охваченная чувством ужасного одиночества, она закрыла лицо руками.

— Я даже не знаю, как выгляжу…

Сестра полезла в шкаф и сунула больной грязное, захватанное пальцами зеркало.

— Это должно вас утешить.

Из зеркала смотрело бледное личико сердечком, окруженное копной шелковистых темных волос. Весь правый висок занимал лиловый кровоподтек. Миндалевидные глаза, короткий прямой носик, высокие тонкие скулы и непропорционально большой рот с бескровными губами… Ничего утешительного.

Только и хорошего, что синие глаза, такие темные, что кажутся фиолетовыми, и чистая гладкая кожа. Ну, девочка моя, ты отнюдь не красавица, сказала больная себе и отложила зеркало.

Затем она посмотрела на свои хрупкие, изящные руки, овальные ненакрашенные ногти, пальцы без колец и почувствовала странное облегчение.

Тем временем сестра вымыла стакан, наполнила его водой из-под крана и сказала:

— Судя по всему, вам придется пробыть здесь по крайней мере до утра. Может быть, хотите поужинать?

— Нет, спасибо. Я не голодна.

— Тогда поспите. Будем надеяться, что утром память к вам вернется. — Она выключила свет и ушла.

О, если бы! Чувствовать себя потерявшейся в черной пустоте было невыносимо. Казалось, миновали часы, наполненные безуспешными попытками вспомнить, кто она и откуда, прежде чем пришел сон.

Внезапно молодая женщина вздрогнула и проснулась, судорожно вцепившись в подушку.

Кто-то только что захлопнул дверь. Затем она вновь приоткрылась на несколько дюймов, и в щель ворвался свет из коридора.

— Я не собираюсь ждать до утра, — раздался за дверью решительный мужской голос.

Ответила, очевидно, сестра:

— Обычно мы так поздно пациентов не выписываем.

— Я уверен, что бывают исключения.

— В таком случае вам нужно поговорить с доктором Фиболдсоном.

— Что ж, ладно.

Разговор в коридоре стал глуше.

- Я не могу отпустить пациентку без его разрешения и совсем не уверена, что… Ах, вот и он сам!

Вдалеке послышались невнятные голоса, а затем шаги стали приближаться. Уже четче прозвучало:

— Конечно, свободные койки нам нужны, но как врач я не могу позволить…

Человек с властным голосом отрывисто бросил:

— Я хочу забрать ее отсюда. Немедленно!

Врач строго заявил:

— Я отвечаю за здоровье пациентов и не думаю, что…

— Послушайте… — На этот раз мужчина говорил более сдержанно. — Я понимаю, что вы здесь делаете важное и нужное дело. Кроме того, я прекрасно знаю, что больницы для бедных плохо финансируются…

После паузы послышался тот же голос:

— Вот чек. Сейчас он не заполнен. Если вы дадите разрешение на немедленную выписку, я буду счастлив сделать взнос на текущий счет больницы.

Заведующий отделением, видимо, смягчился:

— Прошу на минутку пройти в мой кабинет. — Звук шагов в коридоре стал удаляться.

Больная сидела на кровати и ждала, разрываясь между надеждой и тревогой. Неужели кто-то пришел за ней? А если, хвала Создателю, это так, сможет ли вид знакомого лица вернуть ей память?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем кто-то протопал к двери и она распахнулась.

— Ага, вы проснулись. Отлично. — Врач включил лампу под абажуром. — Вы что-нибудь вспомнили?

Женщина проглотила комок в горле:

— Нет.

Коротышка присел на край кровати:

— Рад сообщить, что нам удалось установить вашу личность. Вас зовут Силия Броктон. Монреаль, Парк-авеню…

Это имя ей ничего не говорило, да и адрес тоже.

— Но я никогда не была в Монреале, — пробормотала больная.

— Вы хотите сказать — до тех пор пока не переехали сюда?

— Я живу в Ванкувере. — В чем, в чем, а в этом она была уверена.

— В данный момент вы живете в Монреале.

— Нет, такое невозможно! — Почему-то эта мысль безумно напугала женщину. — Должно быть, вы приняли меня за кого-то другого.

Врач покачал головой.

— Вы миссис Силия Броктон. Ваш муж представил нам убедительные доказательства…

— Мой муж! Не было у меня никакого мужа! — Вот и вторая вещь, в которой она уверена — Я не замужем!

Уловив в тоне пациентки истерическую нотку, Фиболдсон решительно сказал:

— Сейчас же успокойтесь! Конечно, амнезия вещь очень неприятная, но со временем память к вам полностью вернется!

— А если нет?

— В подавляющем большинстве случаев она возвращается, — слегка раздраженно сказал врач. — Поверьте, миссис Броктон, вам нечего бояться. Ваш муж привез все документы — как свои, так и ваши. Мы готовы отпустить вас, как только мистер Броктон подпишет нужные для этого бумаги.

То, что совсем недавно казалось хорошей новостью, сразу стало угрожающим. Если бы только ее не выписывали ночью… Может быть, к утру память вернулась бы.

Она схватила врача за руку.

— О, пожалуйста, нельзя ли мне остаться до утра? — Но было уже ясно, что никто ее здесь не оставит.

— Вы знаете, где расположена наша больница?

— Нет… — прошептала она.

— В довольно неспокойном районе, — объяснил врач. — Поздно ночью в нашу больницу доставляют травмированных пьяных и хулиганов. Ясно, что вы нездешняя, и я не могу осуждать вашего мужа за то, что он хочет без промедления забрать вас домой.

Фиболдсон похлопал пациентку по руке:

— Не беспокойтесь, все сомнения исчезнут, когда вы увидите мужа.

Врач, кажется, был удовлетворен разговором и выжидательно умолк. А через пару секунд дверь открылась настежь, и в палату вошел высокий, широкоплечий и темноволосый мужчина лет тридцати-тридцати двух. Лицо его было худое и тонкое, красивые зеленые глаза с черными пятнышками ярко горели под изогнутыми темными бровями.

Это был незнакомый человек, вроде соседа по дому, — лицо будто видела, а кто он и что он?..

Женщина как загипнотизированная смотрела на его рот. Верхняя губа тонкая, нижняя — пухлая, и крошечная ложбинка в ее середине полностью соответствует раздвоенному подбородку. Рот аскетический, но чувственный, то ли прекрасный, то ли безжалостный.

Взгляд мужчины заставил больную вздрогнуть.

Великолепные глаза вопрошающе рассматривали ее лицо, несомненно ища в нем следы узнавания. Ничего не найдя, мужчина помрачнел, но, не выдав досады, нежно промолвил:

— Силия, дорогая… я едва не сошел с ума. Когда она машинально отпрянула, тот быстро заговорил:

— Это я, Флойд. Конечно, ты помнишь меня? Я твой муж.

Если бы это было так, неужели она чувствовала бы такой животный страх? И почему ей казалось, что этот человек прячет раздражение, разыгрывая любящего мужа? Чтобы успокоить доктора Фиболдсона?

Мужчина взял ее за руку.

Больная непроизвольно вырвала кисть и прижала ее к груди, словно ощутила боль.

— Вы не мой муж! Я знаю, что это не так! — Женщина повернулась к врачу и отчаянно выкрикнула: — Я не знаю этого человека! — Она протянула левую руку:- Посмотрите, на мне нет обручального кольца!

Мужчина, называвший себя Флойдом, полез в карман и вынул оттуда массивное плоское кольцо червонного золота и перстень с огромным бриллиантом.

— Сегодня утром ты принимала душ, сняла их и забыла надеть.

Нет, нельзя верить ему. Да разве можно так просто расстаться с обручальным кольцом!

Не долго думая, мужчина поймал ее руку, нежно, а затем и жестко сжал, когда больная вновь попыталась высвободиться, и надел на ее тонкий палец оба кольца.

— Видишь? В самый раз.

Холодный, непримиримый взгляд незнакомца поверг женщину в дрожь, но затем он поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь.

— Если ты хочешь других доказательств, что мы женаты… — Он протянул свидетельство о браке и пару моментальных фотоснимков.

Свидетельство о браке могло быть чьим угодно, так что женщина даже не посмотрела на него, но фотографии лгать не могли. Боясь чего-то неведомого, она заставила себя взять снимки и посмотреть на них.

Казалось, первый из них сделан в саду, окружавшем дом. Она улыбалась высокому темноволосому привлекательному мужчине, обвивавшему рукой ее талию, и лучилась от счастья.

— Это день нашей помолвки… а это день свадьбы.

На второй фотографии была запечатлена пара, спускающаяся с каменного крыльца деревенской церкви. Одетая в подвенечное атласное платье цвета слоновой кости, с букетом бледно-розовых полураспустившихся роз, она шла под руку с тем же мужчиной, облаченным в модный серый костюм с белой гвоздикой в петлице.

Не оставалось никаких сомнений, что этим мужчиной был тот, что стоял перед ней.

— Ты все еще думаешь, что мы не женаты?

Женщина не могла отрицать того, что видела собственными глазами, и все же знала: что бы ни было на фотографиях, она не хотела быть замужем за этим человеком.

— Ну, Силия?

— Нет, — еле слышно прошептала она. Стоявший рядом коротышка Фиболдсон ободрительно кивнул, будто дело улажено:

— Итак, вы — Силия, а это — ваш муж Флойд. Вы супруги Броктон. Вспоминайте, вспоминайте… Попытайтесь не волноваться, дорогая. Я уверен, что ваша потеря памяти носит чисто временный характер. — Он удовлетворенно осклабился с чувством исполненного долга:- Ну, мне можно уходить.

Дверь со стуком закрылась и тут же открылась вновь. Медсестра вкатила хлипкое кресло на колесиках.

— Видите, как все хорошо? Вы рады? — весело спросила она пациентку. — Как только оденетесь, можете ехать домой!

Вынув из шкафа стопку одежды, она сдернула с кровати простыню и серое хлопчатобумажное одеяло.

— Помочь вам снять халат? Или предпочитаете, чтобы это сделал ваш муж?

Флойд с отвращением посмотрел на больничный халат и вопрошающе поднял бровь.

Смущенная тем, что под халатом на ней ничего не было, Силия инстинктивно обхватила себя руками.

— Нет, я… мне не нужна ничья помощь. Одним гибким движением он поднялся на ноги и спокойно сказал:

— Я подожду в коридоре.

— Вы не помните его? — спросила сестра, распутывая завязки.

Силия молча покачала головой.

— Тогда понятно, почему вы стесняетесь. Хотя мне казалось, что такого мужчину забыть невозможно. Он просто…

Видя, что ничего другого не остается, Силия спустила ноги с кровати и встала. Медленными, осторожными движениями, морщась при прикосновении к ноющим ребрам, она стала надевать одежду, которую при всем желании не могла признать за свою.

Белье было тонкое и красивое, шелковое платье и босоножки выбраны со вкусом, однако все это казалось относительно дешевым и не вязалось с дорогой одеждой человека, называвшего себя мужем.

А медсестра, у которой явно улучшилось настроение, продолжала щебетать:

— Должна сказать, я вам завидую. Это так увлекательно и так возбуждающе! Как будто вы встретились впервые и снова полюбили друг друга…

Хотела бы Силия видеть вещи в таком же романтическом свете… Колеблясь между темным прошлым и будущей жизнью с абсолютно незнакомым человеком, она испытывала лишь тревогу и страх.

Господи, как быстро надета одежда… Предлога медлить больше не было. Молодая женщина сделала несколько шагов, почувствовала слабость и с радостью опустилась в кресло на колесиках, которое держала наготове сестра.

Флойд, стоявший в пустом коридоре, теперь не проявлял признаков нетерпения. Он был очень высокий — шесть футов три или четыре дюйма <Примерно 191–193 см > — широкоплечий и узкобедрый. Сильный, красивый. И чем-то опасный. Несмотря на такой рост, он двигался с грацией и ловкостью человека, прекрасно владеющего своим телом.

— Мне спуститься с вами? — спросила сестра.

Стремясь отсрочить время, когда она окажется с Флойдом наедине, Силия была готова согласиться, но мужчина опередил ее:

— Благодарю вас, однако в этом нет необходимости. Уверен, я сам смогу справиться с креслом.

Улыбка, сопровождавшая эти слова, была столь чарующей, что сестра с почтением открыла рот. Когда пара двинулась к лифту, она все еще стояла и смотрела вслед пациентке и ее мужу.

Лифт пришел моментально. Силия беспомощно посмотрела на открывшуюся дверь, а затем оказалась запертой с неведомым мужем в маленькой стальной коробке. Слава Богу, через несколько этажей лифт остановился, и вскочивший в него санитар выкатил кресло.

В главном вестибюле было тихо. На стене в регистратуре огромный календарь с видом Ниагары гласил, что на дворе июнь.

Когда они добрались до выхода, у которого громоздилось множество колченогих кресел на колесиках, Флойд спросил:

— Сможешь выйти отсюда пешком? — Его резкий тон заставил Силию вздрогнуть. — Или мне понести тебя на руках?

Прижаться к его широкой груди? Эта мысль напугала ее еще больше. Она решительно ответила:

— Конечно, я могу идти. — Однако вскоре ей пришлось пожалеть об этих необдуманных словах.

Выбравшись из кресла и не обращая внимания на протянутую ей руку, она добавила:

— Я потеряла память, но не забыла, как пользоваться ногами. — И увидела, что губы спутника грозно сжались.

Она встала, зашаталась, и сильная мужская рука обвила ее талию. Восстановив равновесие, Силия тут же отстранилась. С холодным и непроницаемым лицом Флойд шагал рядом, больше не делая попыток прикоснуться к ней. Она как-то ухитрилась выпрямиться и вздернуть подбородок, но колени дрожали, голова была странно легкой, а переставлять ноги удавалось только с большим усилием воли.

На площадке с надписью «Только для персонала» была припаркована серебристо-серая машина — роскошная, из самых дорогих. Когда спутник открыл пассажирскую дверцу, у Силии, обливавшейся холодным потом, закружилась голова. Она закрыла глаза и привалилась к машине.

— Упрямая дуреха! — пробормотал Флойд, подхватил жену и опустил на сиденье. Мгновение спустя он оказался рядом, наклонился и застегнул на ней ремень безопасности. — Ты что-нибудь ела?

Как только Силия села, головокружение начало проходить. Она подняла глаза:

— Я не была голодна.

— Неудивительно, что ты выглядишь как привидение!

Зная, что моральное состояние сыграло здесь роль не меньшую, чем физическое, она беспомощно промолвила:

— Совсем не из-за еды…

Он включил двигатель, пропустил «скорую помощь», мигавшую синими фарами, и выехал с территории больницы. Часы на приборной доске показывали половину третьего ночи, и тишину ярко освещенных улиц нарушали лишь вездесущие такси и несколько подвыпивших компаний. Над городскими фонарями и подсвеченными витринами магазинов возвышались черные здания из стекла и бетона. Все здесь было абсолютно незнакомым. Чужим.

Как будто заметив дрожь супруги, Флойд сдержанно заметил:

— Должно быть, очень неприятно очнуться и обнаружить, что ты потерял память.

— Да, — вяло выдавила она. — Не знать, кто ты, где ты, куда идешь, и быть вынужденным принимать на веру то, что тебе говорят… это просто ужасно.

— Могу себе представить, — произнес он с сочувствием.

— Сначала мне показалось, что вы сердитесь… — Она пыталась воплотить в слова свое первое впечатление. — Как будто злитесь на меня за что-то…

— День был очень хлопотный… Кроме того, я не верил, что твоя потеря памяти — это не притворство.

— Вы думали, что я притворяюсь? О Господи, с какой целью?

— А зачем женщины вообще притворяются? — с горечью ответил Флойд.

Становилось ясно, что он не слишком высокого мнения обо всех женщинах вообще и о ней в частности.

— И, конечно, у меня для этого была какая-то причина?

После легкой заминки он уклончиво сказал:

— Это не имеет значения, раз ты действительно потеряла память.

— И что заставило вас в это поверить?

Они остановились у светофора. Флойд повернул голову и смерил Силию взглядом.

— То, что у тебя измученный вид и потерянный взгляд, который почти невозможно симулировать.

— Я все еще не понимаю, почему вы подозревали меня в симуляции?

— Может быть, ты решила показать характер… — Затем, словно убедившись, что требуются дополнительные объяснения, он добавил: — Мы поссорились. Мне пришлось уехать. Когда я вернулся, то увидел, что ты рассердилась и ушла.

Силия машинально опустила взгляд на свою левую руку.

— Да. — Его глаза посмотрели туда же. — Вот почему на тебе не было колец.

Значит, снять обручальное кольцо ее заставила ссора… Она напрягла мозг, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить. Ничего, сплошной провал в памяти. Оставив безуспешные попытки, Силия спросила:

— Из-за чего мы поссорились?

На мгновение Флойд растерялся, но затем, когда загорелся зеленый свет и машина рванулась вперед, ответил:

— Как обычно, началось с пустяков, а потом пошло-поехало…

Силия была готова возразить, но Флойд опередил ее:

— Не вижу смысла ворошить пепел. Когда к тебе вернется память, ты сама поймешь, насколько это было глупо. А сейчас успокойся и отдохни. Лучше все припомнить в свое время, чем задавать вопросы.

Вопросы, на которые ему не хочется отвечать?

Но если это так, то почему? Не потому ли, что он не хочет, чтобы к ней возвращалась память?

Она беспомощно пролепетала:

— Я не знаю многого… Даже не знаю, где я… мы… живем.

— Парк-авеню.

О да, этот человек живет, кажется в фешенебельном районе. Об этом говорило его явное богатство, раскованность и… сама речь. Она нахмурилась. Его речь… Что-то знакомое…

— Вы не с Тихоокеанского побережья?

— Я родился в Ванкувере.

— Давно переехали в Монреаль?

— В двадцать один год.

— А сколько вам сейчас?

— Тридцать.

— Ваша семья все еще живет в Ванкувере?

Красивое лицо спутника напряглось, и он сквозь зубы ответил:

— У меня нет никаких родных.

Ясно, он был не в том настроении, чтобы отвечать на вопросы. Но Силии требовалось как можно больше узнать о человеке, за которого она вышла замуж, и об их совместной жизни.

— Где мы познакомились?.. Это было в Ванкувере?

Он повернул руль и, остановив машину на стоянке перед огромным многоквартирным домом, отрывисто сказал:

— Кажется, я ясно выразился, что тебе следует отдохнуть, а не задавать вопросы.

Досадуя на подобное обращение, она попыталась протестовать:

— Но я…

Мужчина прижал к ее рту палец:

— Мы уже дома. Все вопросы откладываются до утра.

От этого легкого прикосновения у Силии перехватило дыхание и задрожала нижняя губа. Увидев, как блеснули в улыбке его белые зубы, она почувствовала себя совершенно беззащитной. Ну а Флойд вышел из машины, чтобы открыть супруге дверцу и тут, словно ниоткуда, возник ночной охранник в голубой форме.

— Мистер Броктон, миссис Броктон… — Он учтиво поклонился. — Хотите, чтобы я припарковал машину?

— Да, Реджи, пожалуйста. — Флойд сунул ему ключи и помог выбраться жене. Он провел ее под руку к парадной двери и открыл ее.

Огромный мраморный вестибюль со сверкающими вывесками бутиков был пуст. Их шаги отдавались в тишине зловещим эхом. Супруги шли к лифтам, а в спину им смотрели стеклянные глаза изящно одетых манекенов.

Флойд достал ключ, и мгновение спустя за ними задвинулись двери лифта жильцов верхних этажей.

— Вы, конечно, живете в пентхаусе.<Квартира, занимающая верхний этаж небоскреба > — Собственная уверенность удивила Силию.

Глаза мужчины тут же превратились в щелочки, лицо окаменело.

— Почему ты так думаешь?

Пока лифт плавно, но стремительно поднимался, молодая женщина прижала пальцы к вискам и попыталась удержать смутное воспоминание. Но это оказалось сложнее, чем следить за одной отдельно взятой тенью в пространстве, полном теней.

Она покачала головой:

— Не знаю.

Лифт остановился. Флойд взял супругу за локоть и повел по застеленному роскошными коврами коридору, пока они не очутились в элегантной гостиной. Комната была угловой, две стены из тонированного стекла сходились здесь под прямым углом. За ними виднелись терраса и разбитый на крыше сад, слышался плеск фонтана… Здесь, высоко над городом, это казалось странным.

— К-кажется, я боюсь высоты, — с невольным трепетом поежилась Силия.

— Что ж, тогда тебе не следовало выходить замуж за человека, который живет в пентхаусе.

Внезапное ощущение хорошо знакомой, но будто впервые увиденной квартиры наводило на мысль, что она уже слышала эти насмешливо-холодные слова. Хотя Силия не могла вспомнить деталей, теперь ей казалось, что их супружество не было той приятной, дружеской связью, про которую говорят: «Милые бранятся — только тешатся». Скорее наоборот, к их браку можно было отнести поговорку «Нашла коса на камень».

В таком браке одному из супругов обязательно не поздоровится. Нет, не кому-то. Ей! Инстинкт предупреждал Силию, что мужчина опасен, что он обижает ее и получает от этого удовольствие.

— Почему вы хотите подавить меня? — вырвалось у нее.

— С какой стати я должен хотеть этого?

Его смуглое лицо было спокойным и невозмутимым. Оно прекрасно повиновалось своему обладателю. Такой скажет только то, что считает нужным…

— Что заставляет тебя так думать? — спросил он.

Силия беспомощно развела руками.

— Не знаю… Просто у меня такое чувство, что я вам не слишком мила.

Флойд шагнул к ней, и она непроизвольно отшатнулась.

Он протянул руку, схватил супругу за запястье, привлек к себе и свободной рукой обвил ее шею. Напряжение его мышц говорило об одном: Флойд ждет, что она будет вырываться.

Когда Силия застыла на месте, он наклонил голову и провел губами по ее лбу. Она затаила дыхание, ощущая слабый запах его кожи и прикосновение слегка щетинистого подбородка.

Флойд тронул губами ее ухо, заставив женщину вздрогнуть, и сказал:

— Слово «нравиться» слишком пресное, слишком безжизненное. Оно не имеет ничего общего с тем чувством, которое я испытываю к тебе.

В этой фразе таилось нечто очень существенное. Поняв это, Силия почувствовала, что у нее лихорадочно забилось сердце.

— И какое же это чувство?

В его глазах вспыхнул внезапный гнев, от которого у женщины застыла кровь в жилах. Она не успела охнуть, как Флойд впился ей в губы.

Поцелуй становился все более настойчивым и болезненным, а ошеломленная, перепуганная Силия думала только об одном: если Флойд отпустит ее, она упадет.

Когда он наконец поднял голову, у Силии дрожали руки и ноги; она задыхалась и судорожно втягивала в себя воздух.

Он сверху вниз посмотрел в синие глаза, слишком большие для личика сердечком, полюбовался ее сразу распухшими губами, капельками пота на лбу и сказал:

— Будешь знать, как провоцировать меня!

— Я вовсе не пыталась вас провоцировать, — хрипло прошептала она.

Сдавленно чертыхнувшись, он отпустил супругу так резко, что та зашаталась, комната поплыла у нее перед глазами.

Мгновение спустя Флойд подхватил ее на руки и понес туда, где могла находиться только хозяйская спальня.

— Что вы делаете? — прохрипела она.

— Несу тебя в постель.

— Нет! — Кровь отхлынула от лица Силии, и оно стало пепельным.

Поставив ее на ноги, Флойд хладнокровно сказал:

— Не отказывай мне хотя бы в капле чувствительности. Я вижу, что тебе сильно досталось, поэтому по крайней мере сегодня буду спать в комнате для гостей.

Она испустила глубокий вздох всхлипывающего ребенка.

Плотоядное выражение сошло с лица Флойда. Открыв один из ящиков комода, он сунул жене сшитую из шелка цвета слоновой кости ночную рубашку со шнурками и такого же оттенка халатик.

— Тебе помочь?

— Нет! — вскрикнула она, и более спокойно добавила: — Нет, спасибо.

— Твои туалетные принадлежности на месте. Даю тебе десять минут, — сказал Флойд и вышел из спальни.

В большой роскошной ванной Силия торопливо, насколько позволяло ее жалкое состояние, сбросила с себя одежду, сунула в корзину для грязного белья, приняла душ, почистила зубы и расчесала щеткой влажные волосы.

Когда Флойд вернулся, она благополучно лежала в постели, откинувшись на подушки и прикрыв грудь невесомым пуховым одеялом.

Сев на край королевских размеров кровати, супруг протянул чашку горячего шоколада.

— Пей.

Приторный запах заставил ее сморщить нос.

— Я не люблю горячий шоколад!

— И все равно выпей. Это поможет тебе заснуть.

Силия неохотно сделала глоток, избегая взгляда супруга.

Когда чашка опустела, он поставил ее на тумбочку, поднялся и начал взбивать подушки.

Мужская рука невзначай коснулась груди Силии, и женщина отпрянула.

Красиво вырезанные губы Флойда сжались.

— Нечего шарахаться. Ты же знаешь, я твой муж.

Но именно этого я и не знаю, подумала она, когда дверь за ним закрылась. До сих пор он продолжал оставаться для нее незнакомцем, вроде бы виденным раньше. Однако этот человек оказывал на нее ошеломляющее воздействие.

В момент поцелуя Силия ощутила желание, сила которого ужаснула ее. И хотя Флойд явно стремился наказать ее, она почувствовала, что даже этот хладнокровный, владеющий собой мужчина едва справляется с обуявшим его вожделением. Так что их связь, чем бы она ни омрачалась, без сомнения, была страстной.

И тут она испугалась будущего еще больше, чем в тот момент, когда покидала больницу.