Искалеченные

Глава 3. Место встречи изменить нельзя

Рэймонд

Яркий солнечный луч, проникающий через панорамное окно, настойчиво светил в глаза. Я сменил место, пересев в кресло напротив, и теперь мог видеть, если бы кто-то зашел в зал.

Вскоре это произошло: двойные двери раскрылись, и в помещение зашел мужчина в темно-синем свитере и брюках сдержанного серого цвета. За ним следовала блондинка, которая заняла мое прошлое место у окна. Откинувшись на спинку кресла, она обвела взглядом собравшуюся компанию. Когда ее зрачки в графитовом обрамлении остановились на мне, мое сердце упало куда-то в желудок.

Это, мать ее, Линдси.

Именно из-за нее я оказался на этом долбанном собрании.

Когда меня в очередной раз доставили в полицейский участок, терпение моего отца лопнуло, будто перекаченный воздухом шар. Он так орал на меня, что вздрогнули несколько копов.

Однако мой отец не ревущий Кинг Конг. Он – Роберт Стэлфорд, который давно прокачал умение держать людей в страхе, занимая несколько лет должность помощника мэра.

– С этого дня ты будешь ходить на занятия, где собираются такие же отбитые на голову, как и ты, – кричал отец, краснея от злости. – Ты будешь ходить в клинику Джонатана Гранта. Он имеет большой опыт в решении подобных проблем. И если я услышу от него, что ты пропустил хоть одно занятие, то арендую необитаемый остров, где ты точно не достанешь дури.

Я тихо хмыкнул.

– Отлично. Можешь отправить меня прямо сейчас. Я отдохну на острове без твоих нотаций.

– Это еще не все! – не увидев моего испуганного взгляда, на который он наверняка рассчитывал, отец продолжил. – Со следующей недели ты будешь на собственном обеспечении. Но можешь поблагодарить меня. Я нашел для тебя подработку. Это ресторан моего приятеля, где ты будешь работать официантом.

– А почему не посудомойщиком? Это же унизительнее, – язвительно спросил я, забирая свой телефон вместе с ключами от квартиры и машины под роспись у полицейского.

– Свой сарказм прибереги для посетителей, – Роберт кивнул на прощание копу и вышел из здания.

Все выходные я пытался запомнить меню ресторана, чтобы пройти аттестацию официанта. И сейчас я вынужден посещать собрание для наркоманов и алкоголиков. Превосходно, мать вашу!

Тем временем, мистер Грант извинился и покинул собрание, перед этим сказав, что вернется через пару минут. Все присутствующие не особо расстроились по этому поводу. Включая Линдси, с которой я не сводил свирепый взгляд.

Надеюсь, девчонка поняла, что лучше не смотреть и не дышать в мою сторону. Судя по тому, как она отвернулась, до нее дошло, что мы с ней не подружимся. Отлично.

– Новенькая? – спросил парень с прямыми светлыми волосами, сидящий рядом с Линдси.

– Я тут проездом, можешь не стараться, – сухо ответила Линдси.

– Все так говорят по началу, – усмехнулся парень. – Видишь вон ту девчонку? – он указал на брюнетку, сидящую дальше всех и рассматривающую пол пустым взглядом. – Она местный ветеран. Больше полгода назад начала ходить на собрания.

– Марк, не придуривайся, звание долгожителя заслуженно передается тебе, – издал голос другой худощавый парень.

– А это местный Эдгар По, – хмыкнул светловолосый. – Начинающий писатель. Но пьет так, будто получил Букеровскую премию.

– Не всем же быть такими знаменитыми, как ты, – писатель недовольно покачал головой.

– Завидуй молча, – блондин взглянул на Линдси и нацепил глупую улыбку. – Узнала меня? Я солист «Dead Kids». Наверняка, мои треки у тебя на репите.

– Остынь, Курт Кобейн, – Линдси выставила перед собой ладони, жестом призывая его остановиться. – Вижу здесь душевная атмосфера, но необязательно посвящать меня в ваши дела.

– Предпочитаешь отсиживаться, нацепив броню, – блондин вскинул брови вверх. – Я тоже поначалу придерживался такой тактики. Только старик Грант все соки из тебя выпьет. Он мастер своего дела, уж поверь мне.

– Тогда почему ты все еще тут? – тут же включился в разговор писатель. – Или жизнь рок-звезды не дает просохнуть?

– Просто признай, что ты хочешь оказаться на моем месте, – блондин тыкнул в худощавого пальцем, и я заметил на его руке татуировку.

Я тут же уставился на тату музыканта. За последние три года это вошло в привычку и стало моим помешательством. Я искал татуировку с волчьими глазами. Но у рокера вместо звериного оскала были набиты компас и карта.

– Снова здравствуйте, – в зал собрания вернулся мистер Грант. – Сегодня у нас двое новеньких. Но мы не будем их смущать и начнем наше собрание с тех, кто ходит постоянно.

– Я так понимаю речь обо мне, – блондин выдвинулся вперед. – Меня зовут Марк Кейли, и я имею проблемы с алкоголем и наркотиками.

Сделав паузу, он вопросительно поглядел на нас, ожидая, что мы будем ему хлопать. Но никто этого не сделал, и Марк обескураженно продолжил:

– Сначала я считал, что пару косяков в день и кокаин просто веселят мой день. Я думал, что могу в любой момент соскочить. Но однажды, я проснулся в больнице после потери сознания на своем концерте. Это был передоз во время масштабного тура, включающего в себя больше двадцати городов. Из-за меня группа понесла убытки. Пресса пестрила обвинениями в том, что я наркоман, а концерты срывались один за другим, расторгая с моим менеджером контракт. Он поставил передо мной условие пройти курс. И вот я здесь. Сегодня ровно три месяца, как я чист, хотя вчера на репетицию принесли кучу выпивки и кое-какие запрещенные вещества.

– Ты проделал колоссальную работу, Марк, – одобрительно кивнул мистер Грант и обратился к писателю. – Теперь твоя очередь, Лео.

– Я не могу похвастаться такими успехами, как Марк, – поморщился тот. – Прошел месяц, как я не курю травку и не пью алкоголь.

– Ты молодец, Лео. Поделишься своей историей?

– Это началось в прошлом году, – начал Лео, поправляя рукой свои густые каштановые волосы. – У меня не получалось закончить книгу. Однажды я выкурил косяк, и в этот момент мне удалось дописать последние главы и эпилог. Но вскоре это стало привычкой. Я курил марихуану и писал. Я спускал все деньги, полученные от продажи книги на траву, чтобы придумать очередной бестселлер. Но вскоре это перестало помогать. Редактор отверг то, что я написал за полгода, и издательство расторгло со мной договор. Все проблемы навалились на меня, и от такой нагрузки я начал безбожно пить. Меня привела сюда моя подруга, за что я ей благодарен. На прошлой неделе я смог написать сюжет для новой книги.

– Звучит впечатляюще, – торжественно произнес мистер Грант и посмотрел на темноволосую девушку. – Джулия, вам есть чем нас порадовать?

Джулия подняла голову, и я мысленно ужаснулся. Темные синяки под глазами, мертвецки бледная кожа и подергивание подбородка… От всего этого несло безысходностью.

– Я сорвалась. У меня случились неприятности в семье, и, не выдержав нагрузки, я купила наркотики, – прозвенел ее тоненький голосок.

В зале повисло напряженное молчание.

– У тебя же был мой номер, Джу, – Марк посмотрел на нее зелеными глазами, полными сочувствия. – Ты всегда выслушивала меня, когда я хотел сорваться. Почему ты не позвонила мне?

– Отчим отобрал мой телефон, – ответила Джулия.

Только сейчас, посмотрев на ее худое тело, еще не до конца принявшее женские формы, я понял, что Джулии не больше четырнадцати-пятнадцати лет.

– Джулия, будь добра, задержись сегодня после занятия, – попросил мистер Грант. Его лицо выражало беспокойство, и как мне показалось, оно было довольно искренним. – Не у всех сразу выходит избавиться от привычек, так прочно уничтожающих нашу жизнь. Порою один шаг вперед достается с огромным трудом, а то и вовсе отбрасывает на два назад. Не хотите представиться и рассказать вашу историю? – он заинтересованно посмотрел на меня, как и остальные в этом зале.

– Меня зовут Рэймонд Стэлфорд, – я с трудом выдавил из себя эти четыре слова.

В школе я всегда проваливал занятия по ораторскому мастерству. Но сейчас вспомнились слова преподавателя, что в толпе нужно выбрать одного зрителя и произносить речь для него. Хоть здесь и не было такого количества людей, чтобы впадать в обморок, но становилось жутко не по себе. Тут мне и пришла на помощь Линдси. Я уставился на нее и начал рассказывать свою историю. Я хотел ее заставить страдать, как когда-то страдал сам.

Когда мы слышим по новостям о том, что кого-то убили, то мысленно или вслух соболезнуем жертве и его близким. Но мало кто из нас задумывается, как одно убийство может покалечить несколько судеб, лишь косвенно причастных к этой трагедии.

Будто цепочка, в одном месте покрывшаяся ржавчиной, пускает коррозию дальше, разрушая каждое звено, так и смерть Мии разрушила мою жизнь.

После трагедии той ночи я лежал в больнице два месяца. Наконец, меня выписали, но я долго не решался перешагнуть порог своей квартиры. В ней хранились вещи, которые Мия приносила, когда приходила в гости: музыкальные диски, книги, цветы. Все, к чему прикасались ее тонкие руки, покрылось слоем пыли. Как и мои планы.

Я хотел, чтобы мой дом стал домом Мии. Еще никто не знал, что я перекрасил стены в ее любимый фисташковый цвет и повесил брелок в форме сердца на второй комплект ключей.

Не прошла и неделя после моей выписки, как я напился до такого состояния, что не мог шевелить ногами. Это вошло в привычку: мне было проще забыться, чем смотреть на то, как каждая мелочь в доме, на улице, в колледже напоминает о Мии Вайт.

Сначала меня тащили домой друзья. Но когда им надоело мое вечное хмурое настроение, я стал пить в одиночестве. Я медленно убивал себя, существуя лишь физически. Постепенно тянул за собой в бездну родителей. Я успешно доказывал маме, что наплевал на собственную жизнь, регулярно устраивая драки. Не в силах смотреть на мое самоуничтожение, мать ушла из семьи, переехав в другой город. И ее вины в этом нет – мало, кто захочет забирать каждый день сына из полиции, зная, что завтра он окажется там снова.

Дольше всех держался отец. Работая помощником мэра, Роберт обязан выглядеть успешным. Поэтому первое время он закрывал глаза на мой образ жизни, думая, что когда-нибудь мне это надоест.

Меня бы давно придушил в камере какой-нибудь уголовник, если бы не влияние моего отца. Мои задержания проходили на особых условиях, чем я, конечно же, не мог не пользоваться.

Однако отец ошибся, пустив все на самотек. С каждым днем все становилось хуже. Мое место в колледже висело на птичьих правах. Я находился в шаге от отчисления, а мой организм не справлялся без психотропных веществ.

Роберт настаивал на том, чтобы я стал посещать психотерапевта. Он отыскал мне самого лучшего доктора, по словам успешных жителей Ист-Сайда. На первом приеме психолог выписал мне рецепт на снотворное, которое я впоследствии запил алкоголем.

Так мне удалось впервые за несколько месяцев встретиться с Мией. С каждым разом ее приход был короче и совсем не запоминающимся. Я начал искать другие средства, чтобы вернуть мимолетные встречи с любимой.

Однажды судьба свела меня со Стивом. Его давно отчислили из колледжа, но он до сих пор приезжал на учебную парковку, передавая студентам пластиковые шарики, внутри которых была травка. Эти шарики меня мало волновали, ведь в мои интересы не входило раскуриться бонгом на вечеринке, играя в "правду и действие". Я попросил у него кое-что посильнее и эффективнее, и Стив сразу понял, что я его будущий постоянный клиент.

Он продал мне мескалин. После него был яркий приход, и я наконец увидел Мию. С тех пор я стремился встречаться с ней каждую неделю.

На последних произносимых словах я запнулся и сделал глубокий вдох.

Все присутствующие в зале неотрывно смотрели на меня, и в их глазах читалась скорбь. Я не ожидал, что расскажу полностью свою историю людям, которых вижу впервые.

Не знаю, в чем был секрет моей откровенности. Может быть, на это повлияли какие-то скрытые психологические приемы мистера Гранта. А может быть, главной причиной была Линдси, на которую я неотрывно смотрел, чувствуя, как передаю свою печаль.