Искренне ваша грешница

- Я люблю тебя очень. Меня к тебе просто тащит, тянет, как к магниту, я ничего не могу с собой поделать, но она меня держит деньгами.

Здесь я не конкурент - у меня денег нет. Есть одна любовь и картошка: заказала из деревни не для себя - для него. Надеюсь, что мы съедим и этот второй мешок вместе. В прошлом году, когда кончился первый, он сказал, что с получки купит. Но забыл!

- Знаешь, как противно, когда ничего не можешь позволить себе, считаешь каждую копейку.

Знаю, как же мне не знать, я всегда живу в кредит, но не унываю, так как ни от кого не зависима. Сама!

Очень интересное состояние у меня сейчас: его нет рядом со мной физически, а мне все равно хорошо оттого, что в принципе он есть. "Раненое крыло" мое заживает, настроение боевое - пою! В "Ударнике" провела два часа на сцене, выступая перед пожилыми людьми, - легкость и радость и в общении, и в танце, снова обрела уверенность, что земной шар вертится вокруг меня! И вернул ее мне он, залечив подбитое им же крыло. И на том спасибо. А что касается нашего классического треугольника, то свою голову не приставишь и не объяснишь его даме, что люди встречаются и влюбляются не нарочно, а по воле неба. И ничего с этим поделать нельзя. А собственность в любви - вещь ненадежная, сколько ни вкладывай, они все равно уходят, и он уйдет - не ко мне, так к другой. Жить на телефонной привязи нельзя.

Только я не могу его разлюбить по заказу - само разлюбится, придет время. Если уж любимого второго мужа разлюбила окончательно и бесповоротно, то и Андрюшу со временем разлюблю, дайте только срок. Терпела же я его коварное исчезновение девять месяцев!

Теперь он говорит, что это она его заставила сказать: "Нам надо расстаться навсегда..."

Вполне допускаю, но где же Мужчина? Или это домашняя собачка, которая заискивающе смотрит на хозяйку? Коварство прошлогоднего злодеяния еще до конца не раскрыто - я делаю вид, что забыла, хотя я все помню. И больше всего ненавижу два чувства - унижение и неопределенность, в которых он заставил меня пребывать почти год. "А ларчик просто открывался" - женщина! Женщина, которая любит и вкладывает в него, как в надежный банк, считая, что это сработает. И срабатывает. Он стонет мне по телефону, что не сможет ее бросить, что она будет несчастна без него, что его мучают угрызения совести, она столько денег на него истратила, возила его за границу, и вообще...

- Я тебе, кажется, говорил, что я ее тоже люблю...

А как же не любить-то? У меня нет бабской ревности, я могу пережить и еще нескольких женщин, я только не понимаю любви, которая приносит любимому столько страданий. Как же надо задурить человека, чтобы он боялся даже позвонить мне! Но его приход, вернее, побег ко мне, должен быть только его решением. Лично я не хотела бы брать на себя ответственность за это. Пусть созреет сам.

Хотя, честно сказать, эксперимент мы уже провели - когда мы вместе, мы способны не только на большую любовь, но и на большие глупости. К примеру, он просил узнать, как нам можно по-быстрому пожениться. По телефону сказал:

- Я тебе делаю предложение выйти за меня замуж, конечно, если твои родственники не возражают!

А чего им возражать-то - будет новый молодой дедушка, вот и все, и отец тридцатидевятилетней дочки. В загсе сказали, что расписаться можно уже через месяц, если мы не настаиваем на субботе. Потом, конечно, он испугался, ретировался, поджав хвост, но не о нем речь, а обо мне. Я что, действительно хочу замуж? Вообще? Или именно за него? И чтобы кто-то мельтешил все время перед глазами? Или чтобы все спрашивали: "Это ваш сын?" - "Внук!" - отвечала бы я.

Как умело он дергает за эту веревочку - замуж! Да с ума сойдешь от него через неделю. Сгоришь!

Откровенно говоря, безумно хочется только отдельных фрагментов замужества: встречать человека с работы, кормить его, - мы уже немного поиграли в эту игру. Я приспосабливалась к его сменам, когда он работал концертмейстером в театре "Кремлевский балет", и если эта смена была с одиннадцати до трех, то я уже никуда и не уходила по своим делам, а готовила еду и начинала за час до его прихода волноваться: как бы чего не случилось (машина, здоровье, да мало ли еще что бывает с человеком - кирпич упал на голову, не дай Бог)!

Кормить мужчин - мое хобби. А его особенно - благодарный и жадный ценитель моей кулинарии. Но еще ни разу я ему не устраивала банкетов. Может, когда-нибудь устрою! У меня это ловко получается.

Я Вас люблю всю жизнь и каждый день.

Вы надо мною как большая тень,

Как древний дым полярных деревень.

Я Вас люблю всю жизнь и каждый час.

Но мне не надо Ваших губ и глаз.

Все началось и кончилось - без Вас.

В "ПОДПОЛЬЕ"

- Это ты? - раздался голос в телефонной трубке.

Голос, от которого сразу становится жарко и весело. Детские нотки, уж сколько раз просила: "Добавь низы, пусть будет голос взрослого мужчины все-таки скоро уже двадцать четыре года, возраст зрелости и свершений!"

- Лидочка, дорогая, я больше не могу ждать и завтра приду к тебе на тайное свидание. Ты только жди, прошу тебя, жди меня всегда - я приду к тебе обязательно, потому что люблю, несмотря ни на что и вопреки всему.

- Жду, жду, как Ярославна на путивльской стене, приходи.

- У меня просьба: пожалуйста, жареной картошечки с луком, сделаешь, а?

- Ты еще сомневаешься? Для тебя и с луком, и с чесноком, и просто так. Мне ничего не жалко, потому что люблю!

И этот день после двухнедельной разлуки показался необыкновенно летним, хотя было 8 сентября 1999 года. До конца тысячелетия всего ничего, а мы как дети веселимся на моем балконе. Солнце светит, тепло, сиреневый флаг развевается, цветок кактуса, ждавший его, чтобы раскрыть свой могучий красный бутон именно в этот день, и Он, прекрасный, как изваяние, сияющий улыбкой, излучающей любовь, и обнимающий меня на глазах всего изумленного человечества. Кра-со-та!

- Идем на наше место, - просит он, и мы приходим на кухню, где скромно, но со вкусом уже накрыт стол: овощи, грибы, картошка, жаренная с луком и без лука, и он достает из сумки "Гжелку", крупный виноград, и пир начинается.

- Давай нальем в "наши" стаканчики сразу по семьдесят пять граммов?

- Давай!

- Давай сегодня говорить только о любви!

- Давай!

- Давай выпьем за то, чтобы любить друг друга!

- Давай!

- Знаешь, мне ни с кем не пьется и не естся, давай проверим с тобой!

- Давай!

И мы залпом выпиваем, занюхиваем мягким черным хлебом и закусываем сначала соленым огурчиком, потом свежим, потом грибами.

- Как пошла, а! Божественно! - восторженно восклицает он.

- Здорово! - заключаю я.

Придумай что-нибудь,

Придумай что-нибудь,

Ну придумай что-нибудь,

Чтобы мы вместе были!

- Придумай, придумай, ты же умная, - говорит он.

А что я могу придумать? Уж сколько в кино и в театре было потрясающих трагедий, связанных именно с классическим треугольником. И велико было искушение - вывести из строя, из игры соперника/соперницу. И всегда это кончалось плохо. Поэтому я предлагаю терпеть, жизнь сама как-нибудь все расставит на свои места. Когда мне будет девяносто четыре, Андрею будет уже пятьдесят четыре года! Вот и сравняемся!

А пока я любуюсь его молодой красотой. Я всегда хотела, чтобы мой мужчина был шатен с карими глазами. Так почему я должна добровольно отказаться от своей мечты? Люблю! И буду любить, даже если он снова бросит меня. Любовь живет по своим законам, ни от денег независимо, ни от возраста - живет с кем хочет и в ком хочет. Пока она поселилась в нас, и мы ей верно служим: любим друг друга просто так, ни за что, ни почему, ни за глаза, ни за губы, ни тем более за секс, которого у нас не было и, наверное, не будет. Потому что я боюсь! И секса боюсь! И его боюсь! И себя боюсь! И вообще я комплексую! И не представляю, чтобы когда-нибудь мы переступили эту черту. Табу! Хотя, по словам Андрея, его все время терзают вопросом: "Ты с ней спал?" Спали - не спали, это выражение к нам не подходит. Он утверждает, что возбуждается не от ног, не от груди, а от ума. Это уже извращение. С умом-то у меня все в порядке, но ведь надо же еще и раздеться. Сколько раз я это делала с легкостью, не задумываясь, гнала вперед страсть. А теперь я успокоилась. Живу себе и живу без секса - есть кое-что похлеще, посильнее, повкуснее, например, творчество и совершенствование себя духовно. Меня удовлетворяет движение к духовным целям. И, как всякому овощу свое время, так теперь настало время для духовного секса, и это нормально, а то, что появился молодой провокатор, так это его дело. Хочешь? Действуй! А там разберемся. А словоблудства на тему "Почему мы с тобой не спим?" я уже просто не признаю, не придаю этим словам никакого значения. Иначе впадешь, пожалуй, в дикий абсурд.

- Хочу романтики, понимаешь? Обыкновенный быт не для меня, понимаешь?

Я-то понимаю, понимает ли он, как затягивает "игра в жизнь"? Это похлеще всякого там казино. Играть вдвоем невероятно интересно: один придумывает сценарий, другой исполняет, а вместе получаем радость. "Игрунов"-мужчин очень мало. Единицы. И потому, найдя такого, я прощу ему все - и секс, и деньги, и вообще, берите что хотите, только оставьте мне игру и игруна. Это одно из высших наслаждений.

Сегодня воскресенье, и мне надо работать за столом. И так всегда: когда надо писать, меня разбирает хозяйственный зуд - очень хочется готовить еду, тем более сейчас, когда знаю, что есть, кому оценить мое искусство.

Овощей накупила и с удовольствием принялась делать холодные голубцы для закуски. Это мое коронное блюдо - мужчины, да и женщины, обожают его за остроту. И сижу, творю, мечтаю, а позвонить ему хочется... но боюсь неприятностей для него. Не звоню. Вдруг звонок... от него. И вскоре - уже в дверь, идет мой милый. Всегда приходит с каким-то новым открытием, и это доказывает, что его "компьютер" включен на нас:

- Я понял, что нас сближает, - наше одиночество. Ведь ты очень одинока, несмотря на подруг и друзей. И я тоже один, несмотря теперь уже на третью беременную жену. Мы не одиноки, только когда мы вместе. Давай не разлучаться. Поедем сегодня в лес?

И мы едем в лес, шуршим листьями, беседуем бесконечно о сущем, о вечном, играем в "откровенность". Лес с осенними запахами прекрасен в солнечных лучах. Немного холодно, но это даже лучше - водочка согревает нас своим теплом, закуска приводит его в восторг, а прохожие завидуют нашему "пикнику на обочине". И мы снова строим планы, опять мечтаем о новой программе: нет смысла возвращаться к старому, во второй серии мы совсем другие, новые, поэтому и программа должна быть новой.

И все кажется легко, просто и возможно, "стоит только захотеть, стоит только не робеть, все мечты сбываются, товарищ!" Но это в песне, а в жизни он робеет ужасно, боится меня, боится ее, боится, что она лишит его субсидий, и тогда...

Да, осуждать легко, но поставишь себя на его место и призадумаешься - ни кола ни двора, ни денег, ни родителей. Поневоле станешь бомжем.

Я сейчас лежу ничком

- Взбешенная! - на постели.

Если бы Вы захотели

Быть моим учеником,

Я бы стала в тот же миг

- Слышите, мой ученик?

В золоте и серебре

Саламандра и Ундина.

Мы бы сели на ковре

У горящего камина.

Ночь, огонь и лунный лик...

- Слышите, мой ученик?

И безудержно - мой конь

Любит бешеную скачку!

Я метала бы в огонь

Прошлое - за пачкой пачку:

Старых роз и старых книг.

- Слышите, мой ученик?

А когда бы улеглась

Эта пепельная груда,

Господи, какое чудо

Я бы сделала из Вас!

КАНИКУЛЫ ЛЮБВИ

Вениамин Каверин, будучи уже немолодым, говорил, что эмоции надо беречь, а общение сокращать и к старости ценить покой.

Но какое там! Я как с цепи сорвалась и бросилась во все тяжкие, как в последний раз. Поэтому и устаю.

Он просто так играет, как кошка с мышкой, а я реагирую искренне, непосредственно и переживаю очень болезненно и серьезно.

Но я все время хочу ему нравиться...

Друг, разрешите мне на лад старинный

Сказать любовь, нежнейшую на свете.

Я Вас люблю. - В камине воет ветер.

Облокотясь - уставясь в жар каминный

Я Вас люблю. Моя любовь невинна.

Я говорю, как маленькие дети.

Друг! Все пройдет! Виски в ладонях сжаты,

Жизнь разожмет! - Младой военнопленный,

Любовь отпустит Вас, но - вдохновенный

Всем пророкочет голос мой крылатый

О том, что жили на земле когда-то

Вы - столь забывчивый, сколь незабвенный!

ЛЮБОВЬ ОДНА ТОЛЬКО ПРАВА

"Любовь одна только права" - из песни Андрея Правина. В этом нам пришлось убедиться в поездке, которую мы совершили с Андреем. Эта незабываемая поездка многое изменила в нашей жизни.

А началось, как всегда, со звезд - теперь уже Уран вступил в свои права. Ехать я должна была с моим старым испытанным гитаристом, который давно мечтал съездить со мной на гастроли. Но как это часто бывает, если слишком долго собираешься, то ничего и не случится.

Андрей имеет одну особенность - периодически покидать меня, бросать, уходить, исчезать, объясняя все это вынужденными обстоятельствами. На поэтическом языке Вероники Тушновой это называется "Что подаришь, тут же отнимаешь!". Отнимал он у меня мою уверенность. Всегда душой и телом я жаждала признания моих заслуг как женщины. А тут жила в подвешенном состоянии: "придет - не придет", "любит - не любит", "плюнет - поцелует", "к сердцу прижмет - к черту пошлет".

И вдруг:

- Хочу ехать с тобой!

Я даже и предположить не могла такого поворота судьбы.

А судьба подстерегала нас в той поездке на каждом шагу. И стресс за стрессом испытывали мы там.

Первое, с чего началось, - забыли дома чемодан с вещами. До отхода поезда оставалось шесть минут, когда я увидела его бегущим.

- Представляешь, прибежал, ключ у соседки взял, чемодан схватил, ключ отдал. И махнул через ограждение около твоего дома, а то, что бабки накрутили там веревок, даже не заметил. Чувствую, лечу рыбкой, а чемодан вырывается из рук, встает на колесики и катится сам по асфальту...

- Неужели мы едем вместе на Урал? - не верила я себе.

Поезд "Москва - Серов" тронулся, мы обнялись и поцеловались. Как хорошо, что я взяла СВ, черт с ними, с деньгами, главное - вдвоем! И едем! Ура! На Урал! С любимым!

- Как хорошо, что мы удрали из Москвы, - сказал он, - давай пить, я "Гжелку" купил...

- А я котлеты приготовила.

О эти пиры вдвоем! Что может быть лучше, интереснее, забавнее! Едем и едим, пьем и едем! И от счастья, что едем, и оттого, что успели, и от водки, и от любви с нами происходят удивительные приключения.

Наконец-то встретила

Надобного - мне:

У кого-то смертная

Надоба - во мне.

Чт?о для ока - радуга,

Злаку - чернозем

Человеку - надоба

Человека - в нем.

Мне дождя, и радуги,

И руки - нужней

Человека надоба

Рук - в руке моей.

Это - шире Ладоги

И горы верней

Человеку надоба

Ран - в руке моей.

И за то, что с язвою

Мне принес ладонь

Эту руку - сразу бы

За тебя в огонь!

ПЕРВАЯ НОЧЬ

...Как это началось, не помню. Что-то возбудило и меня, и его, и он только шептал мне, целуя:

- Какая ты сексуальная, невозможная просто, я люблю тебя, я хочу тебя!

Вот и услышала то, чего ждала целый год: "Я хочу тебя"; а ответить на его желание суждено в поезде. Мне не привыкать, а ему - впервые. Дело в том, что научиться плавать можно, только прыгнув в воду. И секс может быть, только когда двое опьянеют от любви и желания. Кажется, наше желание достигло апогея, и нас унесло в космические бездны. Помню только его руки, губы, страсть и неудобство позы - полки в купе не лучшее место для того, чтобы впервые отдаться любимому мужчине.

Но когда-то надо было начинать, и мы начали 2 ноября 1999 года. Никто не поверит, что мы оставались "девственниками" больше года. Меня волновали не физиологические особенности его половой конституции, а манера исполнения, процесс, ритуал, то есть стиль. Ненавижу, когда это делается примитивно и просто и разбавляется разговорами. Мне нужны неподдельная страсть, потеря пульса, выключенное сознание и полет!

Так оно все и было.

Ваш нежный рот - сплошное целованье...

- И это все, и я совсем как нищий.

Кто я теперь? - Единая? - Нет, тыща!

Завоеватель? - Нет, завоеванье!

Любовь ли это - или любованье,

Пера причуда - иль первопричина,

Томленье ли по ангельскому чину

Иль чуточку притворства - по призванью...

- Души печаль, очей очарованье,

Пера ли росчерк - ах! не все равно ли,

Как назовут сие уста - доколе

Ваш нежный рот - сплошное целованье!

В РЕСТОРАНЕ

Вечером пошли в вагон-ресторан, народу было тьма, серовцы гуляли по-черному, толстые тетки трясли задами, животами и грудями под безумную музыку и под водку.

- Можно вашего на танец?

- "Нашего" нельзя, - ответила я.

Мужик здоровый, перегнувшись через плечо соседа, спросил:

- Слышь, как фамилия твоя, а?

- Иванова!

- Понял! Держи! - и он протянул мне полный бокал с шампанским. - За тебя!

Самое яркое впечатление от ресторана - виноград. Есть там было совсем нечего, и официанты спокойно и чинно сидели рядком. Нас посадили за стол. На столе в тарелке лежал виноград. Я захотела винограда так, как хотят только беременные. Я смотрела на него жадными глазами.

- Нет, это мы для себя приготовили и для коллектива, - ответили нам.

Но желание было выше сил, выше совести, и, как только они отворачивались, мы подворовывали у них. Никогда мы еще не ели такого вкусного винограда.

ШЕХЕРЕЗАДА ИВАНОВА

Ночь прошла в теплой дружественной беседе и полном согласии друг с другом. Мысли и энергия перетекали с полки на полку, и пока не смежил веки сон, мы вели разговоры и наговориться не могли. Впрочем, за всю поездку так и не наговорились.

Я рассказывала ему сказку за сказкой, быль за былью всю свою большую необычную жизнь. Я плела слова, как кружево, всей душой чувствовала, как он вбирает меня всю и внимание его не ослабевает, а наоборот, возрастает. Глаза, его прекрасные карие глаза, как бездонные озера, переливаются разными оттенками, и бесовские огоньки то вспыхивают, то гаснут в них.

Рассказывать такому слушателю - одно удовольствие. И не устаешь, и не перестаешь удивляться, насколько мы подходим друг другу. Я говорю - он слушает, он говорит - я слушаю. Я умею молчать, несмотря на то что люблю завоевывать внимание слушателя и переводить его на себя. Мы были вполне довольны, нам не надо было отдыхать друг от друга, так как не возникало ни конфликтов, ни разногласий - ничего! Тишь, гладь и Божья благодать.

КОСМИЧЕСКИЙ ЛУЧ

...Поезд мерно постукивал на стыках, свет от фонарей периодически освещал его лицо. Ох, какое же это было красивое лицо молодого мужчины - разглаженное сном, блаженное, с правильными чертами: волевой подбородок, крепкий нос, высокий лоб и прекрасные темные волосы.

Я любовалась им спящим, самой спать совсем не хотелось, и я стала смотреть в окно на зимний русский пейзаж. И вдруг я увидела... Останкинскую башню. Так в первую минуту мне показалось. Она вытянулась ярким лучом до самого неба, внизу у земли был свет. "Что это?" - подумала я, но не испугалась и не стала будить Андрюшу, пусть спит. Сама назвала это "космическим лучом" и призадумалась над этим сигналом из космоса: "Что нам хотят сказать звезды, откуда этот луч и что он означает?" Для себя так расшифровала: "Мы вам послали Любовь. Берите ее, творите и берегите. И донесите до людей, пускай они поверят в ее существование на Земле".

ВСТРЕЧА

Поезд тормозил, и перрон уже поплыл за окнами.

- Будет ли кто встречать? - забеспокоилась я и вдруг увидела две иномарки, стоящие прямо на перроне. "Вот бы нас так", - подумала.

- Вон она, вон она! - прокричали встречающие.

Эти машины были приготовлены для нас. И нас привезли в частную гостиницу, где было четыре комнаты на двоих и два туалета. Мы стали в ней жить-поживать и радоваться бесконечно, когда оставались одни: чай в койку, телевизор с сигаретами и беседы, беседы, беседы...

КОНЦЕРТЫ

Первый концерт собрал ползала, расстроены были безмерно, но работали от души. Я пела романсы, он - свои песни, я рассказывала и танцевала. Зрители хлопали, но все-таки ползала нас удручало. Не то! Зато второе выступление компенсировало все - каждый раз зал взрывался бурей аплодисментов. Было так здорово, особенно ему, уже отвыкшему от сцены, от этого сладкого яда.

Когда он один выходил на сцену, я, стоя за кулисами, так волновалась, что режиссер меня успокаивал:

- Ну чего ты волнуешься, хороший парень и талантливый очень. Хорошо работает! Не дрожи! Не мучайся!

- Лидочка, ты представляешь, они мне так хлопали, я так рад! Молодежь руками махала, ты видела? Я наконец-то счастлив. Ты полностью реанимировала меня. Спасибо тебе, любимая, дай я тебя поцелую!

- Андрюша, ну а я как сказала, нормально? Ты слушал? - допытывалась я за кулисами.

- Гениально, Лидочка, гениально! - восхищенно уверял он.

Нас вызывали, мы кланялись, нам вручали цветы, благодарили. Как приятно было все это ощущать, стоя рядом с любимым человеком на сцене, чувствуя его локоть и обожание.

Сидя вдвоем в гримерке, отдав все силы зрителям, опустошенные эмоционально, мы, однако, себя чувствовали абсолютно счастливыми.

КУЛЬТУРНАЯ ПРОГРАММА

Банкеты, обеды, застолье - это все замечательно, когда редко, а когда это становится обыденным, то скучно.

Первый завтрак состоялся утром следующего дня - с водкой, обильной закуской. Потом сауна - и тоже с пивом, водкой, закуской. Впервые нам пришлось раздеться публично. Ну, я-то знала, что хороша, а вот Андрей комплексовал.

В парилке он порозовел, из-под шляпы глядели на меня глаза, полные нежности и обожания. В сауне я себя чувствую как рыба в воде, зато он себя чувствует рыбой в бассейне. Но я критически оценила его плавание: голова на поверхности - это по-деревенски, и поэтому не удержалась и, рискуя застудить уши, продемонстрировала то, чему меня научили в институте: "кроль", "брасс", "дельфин". Плавала я в костюме Евы, так как в простыне было неудобно, она запутывалась между ногами, и я ее сбросила - пусть смотрит, теперь уж все равно родные.

Наплававшись вдоволь в бассейне, мы присели к накрытому столу и думали, что хозяева будут нас сейчас расспрашивать. Не тут-то было! Их занимали местные страсти, и они старались перещеголять друг друга в сплетнях!.. Андрюша обнял меня, и я сидела, как тихая мышка, и молчала. Он был так удивлен:

- Пригласить из Москвы гостей и не дать им слова! Лидия Иванова - лучшая рассказчица - молчит уже третий день! Чудн?о!

А мне всего хватало в моем соседе, партнере, товарище, любовнике и... потенциальном муже.

ЭКСКУРСИЯ В ЗАГС

Сразу после концерта мы с Андрюшей удрали на дискотеку. А перед этим сидели за большим квадратным столом и слушали здравицы в нашу честь:

- Лида удивила нас своим голосом, низким и красивым

- Настоящая актриса, отлично владеющая ситуацией и залом.

- Андрей очень понравился нашей молодежи, голос хороший и владение роялем просто замечательное.

Нас хвалили-хвалили, а потом Андрей и я встали, и он поцеловал меня, как на свадьбе, когда кричат "горько!" - долго и страстно, так, что всем - и мне стало неловко. Чего его разобрало, не знаю, но только от его поцелуя закружилась голова.

На дискотеке в толпе танцующих мы были самой заметной парой. Мы весело отплясывали, потом для нас объявили танец. И мы были такие влюбленные, такие счастливые, что молодежь нас горячо приветствовала.

Сколько мне лет? Сколько им? Ну, не чувствую я никаких своих лет, ну, что мне делать, если я никак не могу состариться?!

На следующий день решили поехать в загс на экскурсию - просто так, пригласили на рыбу, нельма называется. Царская рыба!

Машина пришла вовремя, а нам всегда хотелось, чтобы она запаздывала, чтобы нам подольше побыть вместе. Живя в чужом городе в роскошных апартаментах, мы имитировали семейную жизнь. Нам нравилось ухаживать друг за другом, подносить чай, собирать вещи, смотреть ТВ и знать, что телефон не зазвонит и никто не придет. И только машина, которая уже ждала на улице, заставляла нас оторваться от нашего "рая в шалаше".

В апогее своей любви мы и приехали в загс, прямо в пасть к тигру, и сдались без боя.

- Вы что, жениться приехали? - спросили нас.

- Да! - дружно ответили мы.

- Тогда заполняйте анкету, - и дали листок с вопросами.

Мы стали весело хохотать, но листок заполнили на полном серьезе, хотя я поставила свой поцелуй губной помадой вместо печати. Потом мы осмотрели все залы, постояли на ковре (потренировались) и пошли к столу, где уже гора душистой картошки и красивой рыбы украшала наше застолье. Рыба была такая, что невозможно оторваться.

Мы ели, ели и не заметили, как вместе с рыбой проглотили и "крючок": вдруг началось какое-то движение, и появились двое в красных лентах. Мы поняли, что попали "в сети".

- Лида - в комнату невесты, Андрей - в комнату жениха, - скомандовали нам, и мы покорно двинулись следом.

Потом нас вывели на ковер. Рука Андрея дрожала, мне было весело и нестрашно. Дрогнула только от музыки, но уже все было кончено - нам вручили настоящее свидетельство о заключении брака. Вынесли шампанское, поздравили, мы обменялись моими кольцами. Нас никто не фотографировал, поэтому фотографий из загса не осталось. Удивительно!

Вот и поженили нас, но разве мы этого не хотели? Еще как хотели - и предложение он мне несколько раз делал, и в московский загс я бегала узнавать, когда и как нам можно расписаться. А здесь все произошло быстро и красиво. "Жена" звучит смешно, "муж" - слишком торжественно для такого мальчишки, как Андрей, хотя он уже третий раз женился, как и я, впрочем, тоже, - два сапога пара.

ИСПЫТАНИЕ СУДЬБЫ

Бракосочетание прошло в "теплой, дружественной обстановке", и мы, как положено, пригласили всех на "свадебный ужин". На машине заехали в лучший супермаркет Серова, накупили спиртного, колбасы, сыра и много уральских пельменей.

- Единственное, что я не умею делать, это варить пельмени, - сказала я.

- О, я это делаю прекрасно, - сказал теперь уже мой муж.

Пельмени он сварил отлично и украсил их лепестками роз, которые нам подарили зрители на концерте. Эффект был потрясающий - открыли крышку, а там розовое облако из лепестков и в нем плавают пельмени. Гости ахнули, для меня это тоже было неожиданностью. Так и запомнили это событие жизни как "свадебные пельмени с розами".

"...Пора, по машинам!" - скомандовали нам.

На улице начиналась самая настоящая уральская пурга, снег сыпал, ветер крепчал. Мы в своих демисезонных пальто прилично замерзли, пока прощались с нашими серовскими друзьями, которые так ловко и быстро сумели решить нашу судьбу.

Казалось, вот и конец нашим испытаниям. Однако они только начинались. Пурга вступила в свои права, и дорогу занесло. Водители (их было двое) пробирались на ощупь. Было тревожно, страшно и весело. Мне, но не ему - он дрожал, как осиновый лист.

- Мальчик мой, чего ты боишься? От судьбы не уйдешь. Если суждено, гробанемся вместе. А если нет, доедем. Смотри мне в глаза и давай споем. Мне нравятся такие ситуации, именно эти моменты запоминаются на всю жизнь. Люби меня, и больше ничего не надо, все образуется.

И мы продолжали свой трехчасовой путь при полном отсутствии видимости. Вспомнились пушкинская "Метель", Пугачев и вообще всякие герои фильмов. Интересно, аж жуть! Он все время держал мою руку в своей руке. Мне было еще хуже: в желудке пельмени толкались с колбасой и водкой. Дело в том, что, когда я нервничаю, я ем быстро, заглатываю все подряд, забывая о том, что у меня нет желчного пузыря, что у меня диабет, поджелудочная и т.д. Вся эта куча еды устраивается на воздушной подушке в желудке, и пока воздух под ней остается, подступает тошнота, дискомфорт, боль. Я это знаю, но почему-то все время забываю. Я маялась до тех пор, пока мы не остановились у бензозаправки.

Я вышла из машины в эту зимнюю стужу, и страшный звук-рык вырвался из моего желудка. Стало легче. Я пописала на дороге, стало еще легче. Я вернулась свободная и счастливая к мужу, он нервно курил.

- Ну что ты нервничаешь, осталась всего половина пути...

И мы снова рвались через этот снежный плен. Путь наш лежал в замечательный город Нижний Тагил.

Водитель донес нам вещи, попрощался, и мы остались наедине со всеми. Вокзал был полон каких-то немыслимых личностей - бомжей, побирушек, нищих, сумасшедших. Андрей дрогнул, весь скукожился, расстроился и побежал звонить в Москву. Я, уверенная в себе, спокойно устроилась в кафе, заказала еду, кофе (благо, деньги заработали) и сидела тихо-мирно. Почему-то мне казалось, что он сейчас придет и скажет: "Лидочка, мне надо в Москву, там кошка не кормлена, поезжай дальше одна". После той разлуки я от него жду всего чего угодно. Очень трудно бывает определить, где он врет, где правду говорит.

НАША ПОДЛОСТЬ

Поезд "Нижний Тагил - Москва" подали на первый путь, мы мелкими перебежками добежали до своего пятого вагона, вещи нам поднес один из бомжей. В вагоне было тепло и уютно. Я спросила, скоро ли станция Лысьва?

- Ее нет, вернее, поезд в Лысьве не останавливается. Надо сойти в Чусовом. Оттуда три часа на машине.

Мы переглянулись: еще три часа по зиме и пурге, да еще ночью, и еще неизвестно, зачем мы туда вообще едем.

Андрей спросил:

- Лидочка, а что нам там нужно?

- Веники из пихты, - ответила я.

- Я тебе в Москве куплю.

- А как же Лысьва?

- Подумай сама, сейчас надо лечь спать на два часа, потом вскочить, все восемь сумок выбросить на мороз, потом самим выброситься и снова ехать туда, а потом и назад три часа. И неизвестно, сколько они там соберут народа. А в этом отдельном купе, как в СВ, мы доедем прямо до Москвы, понимаешь? Мы пережили с тобой столько потрясающих событий, мы ж теперь муж и жена, мы же даже не отмечали. Представляешь, пойдем завтра в вагон-ресторан, отметим, а?

- Нет, нет, мальчик мой, не совращай меня, это нехорошо...

Пауза длилась не долее трех минут, и мои мозги заработали в обратную сторону: действительно, эмоций перебор, событий больше чем достаточно, концерта лучше, чем в Серове, не будет. И вообще.

И я дрогнула. Он победил. Мы подговорили нашу проводницу, чтобы она нас не выдавала и заперла на ключ. Спрятали голову, а хвост виден: мне трудно теперь стать незаметной - проводник из соседнего вагона выдал с головой и нас, и проводницу.

Бедные мои лысьвенцы: ночью ехали три часа, чтобы никого не встретить! Мы сидели в купе, затаясь и стыдясь своей слабости, но не вышли. И Бог наказал нас два раза. Первый, когда мы узнали, что веники были у них в машине. А второй - когда приехали в Москву на два дня раньше, а его уже поджидало "обстоятельство", чтобы вернуть "к ноге" и навсегда отобрать у меня мою любимую "игрушку".

Но тогда, в поезде "Нижний Тагил - Москва", к нам отнеслись с большим уважением. В ресторане было тихо и светло. Играла музыка, а за окном "телевизор", где идет один видеосюжет - "Моя Россия - Урал". Поклонники мои прислали нам в купе бутылку водки "Исток", мы подарили им книги с автографами.

Едем, едем, говорим, говорим. И не хочется, чтобы это кончалось - он, я и поезд.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В МОСКВУ

Сто пятьдесят часов, подключенные друг к другу, мы провели и с радостью, и с пользой. Он рассказал мне свою музыкальную биографию, и это оказалось еще более интересным, чем мои рассказы о жизни. Романтика его души так странно соединяется с жестокостью, что удивляешься природным ухищрениям. Голос ребенка, руки женщины, а в душе и черт, и Бог рядом. И как двуликий Янус: одной стороной повернешь - ангел, другой - дьявол. А все вместе - Андрюша.

Не было предела нашим с ним мечтаниям: позовем друзей, отметим день его рождения вместе со свадьбой, сходим наконец в ресторан "Мираж" и еще раз в сауну, сошьем одинаковые сценические костюмы, сделаем сольный концерт в ЦДЛ, устроим семейный праздник для внуков, купим обручальные кольца и т.д.

САУНА ЛЮБВИ И СТРАСТИ

Вот уж никогда не думала, что моего милого так раззадорит пребывание вдвоем в жаркой парилке! Хотя известно, что на Руси помещики и баре трахались именно в бане. Что-то в этом есть языческое, а я себя чувствую больше язычницей, чем христианкой. И мы вдруг так возбудились, что чуть не совершили грех. Еще немного, и э т о бы случилось, но голос хозяйки бани нас отрезвил и вовремя остановил.

Дело в том, что фактически мы впервые откровенно наблюдали друг друга. Мы прильнули друг к другу разгоряченными мокрыми телами, а губы наши слились в том самом поцелуе - страстном, сексуальном и многообещающем. Хотелось всего. И мы поняли, что кроме психологической и душевной у нас и полная физическая совместимость.

- Лидочка, ну посмотри же наконец, что происходит! - И он оторвался от меня, встал во весь рост и опустил глаза вниз, на плавки.

- Это называется "восстание полового члена" (Сократ), - сказала я.

- Ну Лида, дорогая, ведь этого могло и не быть. Считай, что нам и здесь повезло - какая же ты красивая... и совсем не толстая! Ты просто большая, уютная, теплая. Я люблю тебя безумно. Безумно, понимаешь, и ничего не могу с собой поделать. И хочу тебя всю. И сам бы отдался тебе весь, без остатка... но у нас есть препятствие.

Он сел на верхней полке, я ниже, на второй, умещаясь вся между его коленей. Он сжимал мою грудь своими сильными пальцами и гладил, гладил:

- Грудь у тебя потрясающая, что надо! Теперь слушай меня внимательно. Я твой навсегда, запомни, но если я буду уходить, знай - так надо. Если я тебя покину ненадолго, так надо. Мне от тебя, и от глаз твоих, и от губ твоих не уйти, но при разлуке не грусти - я приду.

Какие сладостные долгожданные минуты нашей наконец физической близости были испорчены этими словами! Но думать о плохом не хотелось. Хотелось целоваться и сидеть, прижавшись близко-близко к его разгоряченному, такому любимому и уже освоенному мужскому телу.

- Ну как я тебе? - все еще сомневаясь в себе, спросил он.

- Хорош, черт возьми! - ответила я. - А я? - робко спросила.

- Ты у меня самая красивая, самая молодая и самая сексуальная, - ответил он.

Потом мы плюхались в бассейне, потом пили пиво, водку и коньяк, потом играли на пианоле и пели, фотографировались... но пленка почему-то оказалась чистой. Однако воспоминания о сауне будут греть меня в самые тяжелые дни жизни.

Я помню первый день, младенческое зверство,

Истомы и глотка божественную муть,

Всю беззаботность рук, всю бессердечность сердца,

Что камнем падало - и ястребом - на грудь.

И вот - теперь - дрожа от жалости и жара,

Одно: завыть, как волк, одно: к ногам припасть,

Потупиться - понять, - что сладострастью кара

Жестокая любовь и каторжная страсть.

Б У Т А Ф О Р И Я

И куда это все девается? Вчера было, сегодня нет, как будто подменили и меня, и его. И от этакой метаморфозы я уехала в добровольную ссылку. Уехала для того, чтобы или забыть, или вернуть все, как было раньше. Позвали меня в Нижегородский округ агитировать - готовились выборы. Я поработала хорошо, но то, что на душе, - не забыла. А на душе обида затаилась такая больная, такая глубокая. На кого? Да на себя. И кляну себя, и корю себя, и терзаю, и проклинаю, а что толку-то?! Увижу его и опять растаю, как прошлогодний снег.

В чем сила его, в чем магия? И в чем мой изъян, мое искушение?

Только ли одиночество тому причиной? Да и развеял ли он мое одиночество? Только дверь приоткрыл, а больше-то и ничего. Осталась одна, как и была до того. Да и не одиночество томит меня вовсе, к нему я привыкла и даже стремлюсь, так как не могу я все время по большому кругу общения бегать. Хочется уползти в свою нору, как истинная Крыса по гороскопу, и отсидеться там, и отлежаться, и одуматься, и очухаться.

Раздвоенность души, раздвоенность чувств, раздвоенность мыслей и раздвоенность дела - вот что меня томит. Сама себя сегодня не люблю, не уважаю и не понимаю. Все не то! Все не с теми! Все не для души! Все мелко, все мало, все не удовлетворяет, не нравится.

Раздражает больше всего то, что и там, в Москве, все будет так же, только квартира маленькая и телефон не звонит. И куда от себя убежать, не знаю. Жить мелкими заботами и мелкими дрязгами скучно, а большое не знаю, что задумать. Сегодня, глядя на профессиональных артистов, поняла, что это все не мое - они на своем месте и делают то, что могут делать всю жизнь. Чего я-то к ним примазываюсь? Есть "потолок", и, видимо, дальше Народного салона мне не прыгнуть. Все мои потуги на сцене - бутафория, то есть это неестественно и интересно только мне одной. Сцена - это сладкий яд, кто раз попробовал, будет стремиться еще отведать его. Я тоже все лезу и лезу на сцену. Уж и ноги болят и отекают, и вес тянет, а как только позовут, бегу со всех ног.

Почему? Потому что люблю, когда смеются, когда хлопают, потому что в это время сама себя люблю. Люблю, когда все складно, все по плану, все интеллигентно.

И не люблю раздваиваться, не люблю суетиться, не люблю, когда врут, не люблю, когда дурят меня, и не люблю себя, когда прощаю это все.

Моя слабость сейчас - Андрей. Любовь, любовник, поклонник, муж, черт побери! С этим мужем и получается одна сплошная бутафория. Зачем он ко мне вернулся? Зачем нарушил мой покой? С сентября наша размусоленная словами любовь. Что это? Его тянет ко мне? Но тогда как же он прожил девять месяцев без меня? Любит? Да полноте, он любит только себя. Он хочет на сцену? Нет, он не хочет на сцену, так как деньги зарабатывать ему и вовсе не надо, их приносит ему она.

Для душевных разговоров? Но разговаривать даже по телефону он не может. Приходить ко мне не может. Вместе петь тоже нельзя, вместе жить тем более, вместе есть-пить, ездить на гастроли - нельзя.

Тогда зачем все это мне? Чтобы каждый раз ухало сердце? Чтобы вздрагивала от каждого звонка?

Вообще вся эта история дала мне почувствовать, что я извалялась в грязи. Хочется отмыться, отряхнуться, прозреть и вырвать все это из себя. Не со мной это было, я - Кармен, и во мне нет ни капли рабства. Приневоливать себя неохота, слушать тихие речи по телефону и уговоры - тоже:

- Вот подожди, она уедет, мы разгуляемся...

- Лучше встречаться коротко, но часто...

- Я не могу ничего изменить...

- Жизнь продолжается...

Вполне возможно, только зачем мне она, если я не хозяйка своей жизни и если сценарий кто-то пишет за меня?!

Компромисс слишком затянулся. А это мне всегда претило.

И потом, кто это сказал, что я ему нужна? Зачем? Чтобы каждый раз быть уличенным во лжи, в мелочности, в лени? Он прекрасно живет без меня и будет жить долго и счастливо, так как целью своей ставит личный домашний уют и комфорт: кошка, ТВ, компьютер и еда.

Нет точек соприкосновения: дело - секс - дом, а все остальное - ерунда, бутафория то есть. Перейдя в подполье, на нелегальное положение, он уж несколько раз изощренно унизил меня. Один раз, когда, объясняясь мне, в то же время заверял другую в своей "безумной любви", увещевая, что ему надо создавать семью. Второй, когда сказал резко, да еще и повторил:

- Жанна здесь не живет, сколько можно повторять, что Жанна здесь не живет! - И не перезвонил после этой конспирации.

С тем я и уехала в свою добровольную ссылку. Горько! Обидно! Стыдно! Больно!

Горечь! Горечь! Вечный привкус

На устах твоих, о страсть!

Горечь! Горечь! Вечный искус

Окончательнее пасть.

Я от горечи - целую

Всех, кто молод и хорош.

Ты от горечи - другую

Ночью з?а руку ведешь.

А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК?

"А был ли мальчик?" - написала моя "доброжелательница" Анна Амелькина в "Комсомолке".

Действительно, был ли он в моей жизни, или это все "любовь, похожая на сон"? Вроде был - и вроде не был. В первой серии нашей с ним жизни он старательно уверял меня в своей любви и всячески совращал меня, смущая мой покой. Я уж не совсем сумасшедшая, поэтому не всегда верила этим клятвам. И меня преследовала мысль: "Неужели это правда?" Хотя и то сказать: моя уверенность в себе, в том, что я могу влюбить в себя любого, если только этого захочу сама, меня никогда не покидала. А его и уговаривать не надо, сам идет в пасть самой большой "акулы".

Однако неотступно тревожило сомнение, что однажды он скажет так ласково, мило, тихо и нежно:

- Лидия Михайловна, вы что, действительно поверили, что я вас люблю?

Во второй серии уверения и клятвы в любви усилились в три раза. Недаром говорят: "Вначале было Слово". "А потом уж любовь", - добавляю я.

Метаморфоза: был и нет. Сейчас, далеко от Москвы, уверена, что его нет и не было в моей жизни. Когда рассказываю бабам о том, как он говорит мне о своей любви, у них текут слюни и слезы. У меня тоже... от умиления, удивления, восторга перед его словесным запасом.

Но где поступки? Поступочки хотя бы... Их нет, вернее, есть, но не про меня. Больше всего злит, что я падка на слова, которые тешат мое самолюбие, и от этого он в л а д е е т мной, руководит моими поступками, влияет на мою психику, забирается в подкорку и зомбирует меня, как обыкновенную дурочку:

- Лидочка, любимая, как же я безумно тебя люблю!

- Ты самая красивая, самая молодая, самая умная, самая талантливая!

Вот и весь секрет - в этом слове "самая", на него любая женщина клюнет.

Зло берет и оттого, что я, в отличие от него, не владею ничем: ни им, ни ситуацией, ни временем, ни деньгами. Я усилием воли удерживаю в себе и не даю хода негативу, который просто распирает меня изнутри. Я сдерживаю себя во имя своей и его любви, которая живет во мне вопреки всему, что происходит сейчас с нами. Но "остатками с барского стола" я больше не могу питаться, меня от них тошнит.

Он сказал как-то вскользь однажды:

- Ты что, разве не знала, что я чокнутый?

- Нет, не знала.

- Так вот знай. Поэтому от меня можно ожидать всего чего угодно.

Да, но я-то при этом не чокнутая - или уже тоже?

Конечно, всякий талант - это отклонение от нормы. Свой талант я в себе чувствую, поэтому тоже понимаю, что в общем смысле слова я ненормальная. И это так, потому что поверить его словам и увереньям могла только я, страстно жаждущая сама этой лжи и обмана во имя дурмана любви, уже уходящей от меня навсегда, помахивающей рукой и оставляющей меня наедине с собой и со страхом перед старостью и смертью. Так почему же напоследок не повеселиться и не поверить, что я "самая"?

Рас-стояние: версты, мили...

Нас рас-ставили, рас-садили,

Чтобы тихо себя вели

По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали...

Нас расклеили, распаяли,

В две руки развели, распяв,

И не знали, что это - сплав

Вдохновений и сухожилий...

Нас расс?орили - рассор?или,

Расслоили...

Стена да ров.

Расселили нас, как орлов

Заговорщиков: версты, дали...

Не расстроили - растеряли.

По трущобам земных широт

Рассовали нас, как сирот.

Который уж, ну который - март?!

Разбили нас - как колоду карт!

"МАЛАХИТ"

...Надо же было попасть в этот поезд "Малахит", на котором мы ехали еще месяц назад абсолютно счастливые и уверенные в том, что мир существует только для нас двоих!

Есть судьба. И есть воля неба. И есть моя сущность, перемещающаяся во времени и в пространстве.

Две недели гуляю по Нижегородской области: Нижний Новгород - Тонкино Урень - Шаранга - Шахунья - Большая Свеча - Большое Широкое - Воскресенское Кр. Баки - Лесной курорт - Варнавин - Богородское - Горки (Шуда) - и наконец Ветлужская, с которой я уже возвращаюсь домой. Билетов нет, только СВ - 500 рублей. Выкладываю, не зная даже, на каком поезде еду в Москву. И вдруг "Нижний Тагил - Москва", фирменный поезд "Малахит". И чайники те же, и чашки, и музыка, от которой сразу захотелось плакать. От досады, от отчаяния, от обиды.

Нахлынули воспоминания... Вот он сидит напротив и влюбленно смотрит на меня, смотрит так ласково, так нежно, что у меня душа тает, млеет и куда-то уплывает вместе с ним. Я спокойна, удовлетворена и очень счастлива. Безмятежность нашего общего состояния оттого, что мы оторвались от Москвы и от земли. Парим в своем мире нежности, любви и радости от обретения друг друга и только нашего мироощущения. Ах, как же нам вместе весело и беззаботно! И нет ничего, только мы. Это эгоизм? Или шизо? Или любовь? Или глупость? Или общий инфантилизм?

Не так-то легко ему было найти такой экспонат, как я. Вообще женщину, которая его будет понимать так, как я, найти очень сложно. Я не играю и не притворяюсь, я правда понимаю его, как будто это я сама, как будто мы поменялись нашими физическими оболочками. Он часто говорит мне, что чувствует меня, ощущает, слышит. И поэтому мне бывает очень трудно скрывать свои мысли.

Едем... В нашем купе уютно и весело. Выпили чаю, и я начинаю щебетать, щебетать, как будто меня завели, как пластинку. А он внимает, слушает, запоминает, учится.

- Лидочка, ты рассказывай, мне все это безумно интересно. Когда ты успела все это сотворить в своей жизни? Люди, книги, статьи, дети. Твоя жизнь разнообразна и поучительна. Хочется с завтрашнего дня начать жить по-другому.

- Любимая моя Лидочка, ты не старайся воспитывать и перевоспитывать меня, хотя ты и делаешь это очень тонко. Пустое! Я могу быть только таким, каков я есть, я никогда не смогу быть лидером и генератором идей, я никогда не смогу стать тобой. У меня нет для этого резерва, я сделан и задуман по-другому: я исполнитель, то есть ведомый. Хотя и жуткий авантюрист. Ты знаешь это лучше меня. Любишь? Скажи, ты любишь меня?

- Люблю! - И как сладкое сочное яблоко откусываю это слово и радуюсь, что оно попадает к тому, к кому действительно относится, - к нему.

А он тянется к моим губам и нежно-нежно целует. Он всегда целует нежно, тихо, ласково, не возбуждая меня и себя понапрасну.

И только когда его обуревает страсть, желание обладать, любовное томление и стремление тут же утолить свое чувство, он кидается, как лев, сметая все на пути, и тогда его губы впиваются в мои губы и говорят красноречивее всяких слов - он хочет меня, и это сразу видно.

Я и раньше предполагала, что такую дифференциацию поцелуев может предложить только очень опытный игрок. Он таким и оказался - опытным и хитрым.

Поезд "Малахит" набирает ход, а я вспоминаю и вспоминаю...

Мы были свободны и женаты, во всяком случае, нам это казалось. И от этого мы все время смеялись, целовались и поднимали тост за тостом:

- За нашу любовь!

- За нашу семейную жизнь!

- За наше совместное творчество!

- За наши гастроли!

- За то, что мы всегда будем вместе и будем любить друг друга, что бы нам ни говорили и чего бы нам это ни стоило. Браки заключаются на небесах, и наш брак - космический, и союз наш вечный, и это третий и последний брак в нашей жизни.

- Люблю тебя! Безумно! Веришь, что люблю? Безумно! Просто так, ни за что, ни почему - люблю... и больше ничего! Веришь?

- Верю! - наконец сдалась я и поняла, что проиграла.

Оказывается, он так же "безумно" любит ее, а может, и еще другую и вообще всех женщин. Это присказка у него такая - "люблю безумно". Недаром сам признался мне в том, что чокнутый. Феномен! Феномен, да и только! И чтобы его понять, изучить, и жизни моей не хватит. Я, казалось бы, испытала с ним все "и жизнь, и слезы, и любовь..." И теперь продолжение грозит тем, что это будет уже "дежа вю", то есть было, уже было. Но я на что-то еще надеюсь...

Чт?о другим не нужно - несите мне!

Все должно сгореть на моем огне!

Я и жизнь маню, я и смерть маню

В легкий дар моему огню.

Пламень любит - легкие вещества:

Прошлогодний хворост - венки - слова.

Пламень - пышет с подобной пищи!

Вы ж восстанете - пепла чище!

Птица-Феникс я, только в огне пою!

Поддержите высокую жизнь мою!

Высоко горю - и горю дотла!

И да будет вам ночь - светла!

ПРАЗДНИК ЛЮБВИ

В жизни всегда есть место празднику. Особенно если этот праздник - любовь.

Надо же было так случиться, что звонок по телефону раздался в тот момент, когда я была уже на пороге, рукопись книги "Искренне ваша грешница" в руках, машина у подъезда, чтобы отвезти меня в издательство "Вагриус", и вдруг:

- Здравствуй, как поживаешь?

- Кто это? - не узнала я голос.

- Это твой супруг, - ответил он.

...Не может быть. Опять. Все снова. Когда уже поставлены все точки над "i". Когда понемногу стала привыкать жить без него. И даже нашла для себя радости и сделала вывод: в жизни есть еще много интересного, кроме любви.

Нет, не ошибка. Это его немного детский голос, от которого бешено заколотилось сердце.

- Я приду сегодня, - сообщил он, не спрашивая, хочу я этого или нет. - Что же ты молчишь? Я могу прийти сегодня к своей жене? Да или нет? Почему ты молчишь?

Как же мне не молчать: знал бы он, что в руках у меня вся история нашей трудной и непонятной любви. Знал бы он о моих сомнениях - отдавать ли, доверять ли это чужим, незнакомым людям. Как страшно мне сейчас от мысли, что я предаю его, себя, наше чувство. Почему он позвонил именно в этот момент? Как он угадал? Что он, сквозь стены, что ли, видит? Хотя он много раз говорил о своем колдовстве и о том, что перенял этот дар от бабушки.

Противоречивые чувства раздирают меня: люблю и ненавижу, хочу видеть и не хочу, презираю себя за слабость и все-таки отвечаю:

- Приходи!

Но рукопись везу в редакцию и со страхом отдаю редактору. "Вот и все, думаю, - вот так я рассчиталась с ним, с собой, отдала, и пусть читают люди о том, что было у нас". И совсем не предполагаю, что это не конец, а только новое начало, начало нового пути друг к другу.

Когда раздался звонок в дверь, я еще размышляла - впускать или не впускать, но руки уже сами отодвигали засов. "Только ни о чем не спрашивать, ни в чем не упрекать, никакого зла в душе, только радость оттого, что мы наконец рядом", - давала я себе установку.

Как же я боролась с собой, и что? Никакой победы. Умираю от счастья. Я уже так боюсь, что мою любимую "игрушку" снова отнимут, что напоминаю себе ребенка в песочнице в самом разгаре игры, когда слюнки текут от удовольствия, и вдруг крик мамы из окна:

- Лида, домой, живо, брось игрушки! Домой!..

- Я пришел, чтобы исполнить свои супружеские обязанности, ты не забыла, что мы теперь муж и жена? Понимаешь?

"Жена" и "муж" - слова, давно вычеркнутые из моего лексикона. И вдруг, на старости лет (все-таки шесть дробь четыре), и на тебе - "жена"!

Выпили, закусили, покурил. Я видела, что он придумал себе новую роль этакого бесшабашного повесы, в которой разыгрывает из себя Ивана непомнящего: "Я не я, и лошадь не моя".

Разве это не он удрал от меня, разве это не он отвечал: "Жанна здесь больше не живет"? Три месяца шатаний неизвестно где, правда, известно, с кем. А теперь "ты моя жена". Черта с два я твоя жена! Я злилась. Но не показывала виду. Выставила иголки, как ежик, защищаясь ими от его магических чар. Он обволакивал меня, как паук паутиной. Я чувствовала себя мухой, попавшей в его сети. И еле трепыхалась. Хватило сил и ума, чтобы понять, что происходит какой-то процесс. Вполне возможно, что "революционный", который предвещала наша астрологиня: "В этом году у него все поставлено на карту. Он должен разорвать цепи его несвободы и вырваться на волю. Вы - единственная женщина, которая может ему в этом помочь". Откуда она это все знала?

Но в то же время я видела, что это не окончательный его приход, это только "проверка постов" - люблю ли его еще? Прощу ли? Захочу ли снова поверить?

- Не узнаю твои глаза. Ты и не ты. Сплошное "не трогай меня". Ты что, не любишь меня больше? - спрашивал он, пытаясь усыпить мою бдительность, сбивая с толку, выбивая из седла и возвращая к себе.

Молчание было моим единственным оружием защиты.

- Я ни одного дня не жил без тебя. Мысленно я был с тобой всегда. Очень страдал оттого, что мы не вместе. Я рад, что ты не выгоняешь меня. Я очень люблю тебя. Ты только жди. Осталось недолго. Мы будем вместе - я этого хочу, да и ты тоже - я же вижу. Наш брак совершен на небесах, поэтому нам никуда друг от друга не деться, понимаешь?

Он долго смотрел на меня с нежностью, гладил волосы, целовал:

- Ты единственная женщина, которая поселилась в моем сердце. Чувствую, что это надолго. Люблю, и больше ничего. Все будет хорошо. Я терплю, и ты потерпи, мы еще заживем с тобой! Пока.

И снова хлопнула входная дверь. И снова я осталась одна, но тайный луч надежды уже мелькнул и осветил мой путь к его сердцу. Я вдруг поверила, что все вернется на круги своя - к хорошему всегда возвращаются.

НЕЖНОСТЬ ГОРОДА БЕРЕТ

28 января 2000 года ознаменовано "возвращением блудного сына".

Возвращением насовсем, навсегда, так и хочется написать - "навечно", но кто сказал, что легко любить, и кто сказал, что может быть хоть какая-нибудь гарантия? Сами подумайте и не клянитесь никому в вечной любви.

Вечного ничего не бывает, кроме самой жизни. Жизнь на земле вечна, а мы на ней гости, и в свое время нас призовет Всевышний. Придется отчитываться в том, "как жили на земле когда-то Вы, столь забывчивый, сколь незабвенный".

У каждой женщины может быть трое мужчин: один - первый, другой - последний и третий - о с о б е н н ы й.

Вот с таким особенным меня столкнула судьба и жизнь мою перевернула - куда уж тут о старости думать, успевай только поворачиваться и соответствовать новому предназначению - жена молодого мужа. Такого молодого, что дух захватывает, такого красивого, что глаза слепит, такого умного, что душа немеет. А шарики в мозгу так и щелкают, мысли перебивают друг друга, толкаются в голове - как не потерять себя, как не впасть в маразм, как удержать высоту, завоеванную в боях, как организовать быт, как составить такой сценарий жизни, чтобы никогда не было скучно.

Дело в том, что есть особое коварство штампа в паспорте. Казалось бы, что такого - расписаться? И расписались-то вроде понарошку, играючи, для себя. А вот, поди ж ты, "жена"! Вспомнились пословицы: "Муж и жена - одна сатана", "Замуж выйти - не напасть, как бы выйти да не пропасть", "Жена - не рукавица: с белой ручки не стряхнешь и за пояс не заткнешь", "Муж - как чемодан: нести тяжело и бросить жалко" и т.д.

Вернулся муж, и стали мы "жить-поживать и добра наживать". А добро заключается в нас самих - умеем мы петь, плясать и стихи читать, вот и все наше "добро". А чтобы прожить на него, нужно много сил приложить. Но это так, к слову, а то, о чем я хочу в этой главе рассказать, написано у Цветаевой:

Откуда такая нежность?

Не первые - эти кудри

Разглаживаю, и губы

Знавала - темней твоих.

Всходили и гасли звезды,

- Откуда такая нежность?

Всходили и гасли очи

У самых моих очей.

Еще не такие песни

Я слушала ночью темной,

- Откуда такая нежность?

На самой груди певца.

Откуда такая нежность?

И что с нею делать, отрок

Лукавый, певец захожий,

С ресницами - нет длинней?

Я на эти слова музыку сочинила. Н е ж н о с т ь - это то, чем я не была избалована в своей жизни. Это то, чего мне всегда не хватало. Грубость коробила меня и оставляла рубцы на сердце. Нежностью можно сразить меня, нежностью удивить, нежностью можно абсолютно усыпить мою бдительность и превратить меня в пластилин и лепить из него все что угодно. Нежность, исходящая от мужчины, меня просто обезоруживает. Именно этим "оружием" владеет мой муж. Он применяет его умело, искусно и щедро. Это в крови у него и очень органично вплетается в его облик - рыцаря печального образа.

Пожалуй, не поверят те, кто мало меня знает, что я так тоскую по нежности. Как много мужчин проигрывает в жизни, не давая себе труда освоить это простое средство обольщения женщин! Ни деньги, ни всемогущее мужское самолюбие, ни умелый секс не дадут женщине такого эмоционального удовлетворения, как нежные слова и руки любимого и любящего мужчины. Как это происходит у нас в семье?

Допустим, он хочет о чем-то попросить, а я заранее не согласна. Он знает это. И начинается поэтапная осада. Сначала он нежно целует меня. Потом ласковым голосом спрашивает:

- Лидочка, а ты не хотела бы...

Видя, что я не хочу, он говорит примирительно:

- Ну хорошо, любимая...

Через некоторое время он возобновляет разговор, нежно обнимая меня:

- Лидочка, а может быть, а?..

- А почему бы и нет, - отвечаю я.

Тогда усиливаются тактильные контакты, и уже уверенный в одержанной победе, он заключает меня в объятия и говорит такие нужные в данный момент ласковые слова:

- Какая же ты умная жена, все понимаешь, молодец!

Это звучит как награда мне, хотя на самом деле он должен наградить за эту нежную тактику себя.

Обычно я вижу, как он плетет свои шелковые сети, и знаю, с какого конца он начинает, и знаю зачем, но никогда не показываю виду. В этом заключается наша игра.

Я пользуюсь теми же методами и добиваюсь столь же положительных результатов. Сначала я наблюдаю, в каком он настроении вообще, потом - какое состояние души у него сейчас, голоден он или нет, покурил или еще нет, и только тогда выражаю свою скромную просьбу:

- Андрюшечка, ты не мог бы мне поиграть что-нибудь?

- Хорошо, Лидочка, - отвечает он, если я точно рассчитала свои ходы, а если нет, то могу услышать:

- Я не могу играть по заказу. Я что, твое музыкальное приложение?

В нашей комнате пианино стоит посередине, перегораживая комнату пополам, сзади, точно по ширине пианино, примыкает кровать. Иногда я слушаю его, лежа на кровати с закрытыми глазами. Тогда музыка так сильно воздействует на меня, что случаются и разные эксцессы. Например, однажды после ужина он сел играть, а я легла отдохнуть. Был вечер, постепенно стемнело, свет зажигать не стали. Играл он без нот и без света. В темноте звучала музыка Рахманинова, Бетховена, Свиридова. Комната наполнилась какими-то фантастическими образами, создаваемыми этой музыкой, и я вся превратилась в слух и как-то уже отделилась сама от себя, все дальше и дальше улетая в космос. Но тут Андрей добил меня тем, что заиграл одну из самых моих любимых мелодий Чайковского - адажио из балета "Щелкунчик". И меня прорвало, как плотину. Слезы полились градом, и я зарыдала от души. Хорошо, что громко играла музыка и Андрей не слышал моих рыданий. Когда он остановился, зажег свет и подошел ко мне, чтобы поцеловать, он увидел мокрое от слез лицо:

- Что с тобой, любимая?

- Ничего. Спасибо тебе. Музыка потрясающая. Это пройдет!

Недаром говорят, "когда кончаются слова, тогда говорит музыка". Невозможно рассказать музыку. Какое счастье, что этого и не нужно делать, а можно только слушать и наслаждаться ею. И мне очень повезло, что рядом со мной оказался талантливый пианист, мой муж по совместительству.

Наши беседы о музыке бесконечны.

- Андрей, а что ты сам чувствуешь, когда слушаешь музыку? - спросила я.

- Я ощущаю живую эмоцию, погружаясь в музыку, как в воду, наполняясь и пропитываясь ею. Голова при этом становится совсем пустой, сознание отключается, и передо мной будто открываются волшебные двери.

Музыка - это моя единственная и серьезная любовь, кроме тебя, конечно!

Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе

Насторожусь - прельщусь - смущусь - рванусь.

О милая! Ни в гробовом сугробе,

Ни в облачном с тобою не прощусь.

И не на то мне пара крыл прекрасных

Дана, чтоб на сердце держать пуды.

Спеленутых, безглазых и безгласных

Я не умножу жалкой слободы.

Нет, выпростаю руки, - стан упругий

Единым взмахом из твоих пелен,

Смерть выбью! - Верст на тысячу в округе

Растоплены снега - и лес спален.

И если все ж - плеча, крыла, колена

Сжав - на погост дала себя увесть,

То лишь затем, чтобы, смеясь над тленом,

Стихом восстать - иль розаном расцвесть!

"Я В ГЛАЗА ТВОИ, КАК В ЗЕРКАЛО, СМОТРЮСЬ..."

Эти слова из песни Аллы Пугачевой стали символом нашей новой серии фильма под названием "Жизнь".

Вот и свершилось все, о чем я тайно мечтала. Страдала, плакала по ночам.

Плакала от досады, что "счастье было так возможно, так близко". Счастье я себе представляла в виде огромной хрустальной вазы шарообразной формы. Эту вазу я видела во сне и не хотела даже просыпаться. Она очень хрупкая, тонкая, переливающаяся всеми цветами радуги. Этакий шар любви!

Прошло время, вернулся мой любимый, и я уже забыла свои страдания. Теперь я несу эту вазу: счастье в моих руках! Высшее блаженство ощущаю оттого, что я вижу глаза напротив, в которых, как в зеркале, отражается моя любовь. Они вспыхивают искорками нежного чувства, они горят огнем неподдельной страсти, в них переливаются волнами радость и благодарность, и мне хочется крикнуть на весь мир: "Смотрите, люди! Я с ч а с т л и в а!"

Ваза в моих руках наполнена нашим счастьем до краев. Как донести, пронести, не расплескать? Как сохранить?

Я еще не имею опыта таких странных отношений, он тоже. Мы идем на ощупь, продвигаясь маленькими шажками, крепко держась за руки, к наивысшей гармонии чувств. К тому моменту, который вольно или невольно мы оттягивали, к которому стремились и которого боялись и боимся до сих пор оба. Хотя, казалось бы, моего опыта общения с мужчинами хватит на двух женщин, но каждый раз я убеждаюсь, что ничто в жизни не повторяется и опыта в любви не бывает. Сегодня я люблю как в первый раз, счастье с ним в первый раз, испытание любви в первый раз.

Любимым занятием нашим стали беседы на балконе глядя в глаза друг другу. Беседы на разные темы, и все "без переводчика", или, как говорит Андрей, "без масок". Мы раскрываем душу друг другу, не боясь, что не поймут, мы рассказываем каждый свою жизнь, зная, что выслушают, поэтому нам так дорого наше понимание и поэтому не хочется прерывать этот длящийся часами разговор. Практически мы самодостаточны и нам никто не нужен, хотя мы очень расстраиваемся оба, когда не звонит телефон. Мы ждем гостей, мы любим гостей, мы принимаем гостей, но как же мы ликуем, когда они уходят. Мы бросаемся в объятия друг друга, целуемся и радуемся вновь обретенной свободе.

Что это? Эгоизм? Хамство? Недоброжелательность? Нет! Это наше единство. Две половинки андрогина, разбросанные в гневе Зевсом по небу, несмотря ни на что нашли друг друга и воссоединились, чтобы стать одним целым. А то, что одной половинке на сорок лет больше, не имеет никакого значения. В космосе сорок лет - это одно мгновение, значит, и разминулись мы с ним всего на один миг.

И все-таки как удержать это счастье? Как управлять процессом, в котором участвуют двое? И не просто двое, а две личности. Встретились, когда у каждого уже сформирована философия жизни, созданы установки и правила жизни, когда каждый состоялся в своей профессии: я - журналист, писатель, он - пианист и певец, и по характеру каждый еще - кошка и кот, гуляющие сами по себе.

Очень хочется жить вместе, быть вместе, есть вместе, спать вместе и никогда-никогда не разлучаться. Есть великая потребность друг в друге. И любовь, в которой уже никто не сомневается. И все-таки вопрос: как удержать счастье? На каких поводьях, чем привязать, чтобы не убежало?

Опасность потерять остается, опасность не удержать остается. Могу сказать, наблюдая и анализируя наше "единство и борьбу противоположностей", я пришла к выводу, что не счастье надо удерживать, а себя сдерживать. Мы оба творческие натуры, естественно подверженные перепаду настроений, спаду эмоций и склонности впадать в отчаяние. К тому же у каждого свой биоритм. И не всегда циклы совпадают. Когда у меня спад физический и интеллектуальный, я просто не человек, а комок нервов. Если я одна, я ухожу в баню и там в парилке оставляю всю свою хандру. Если мы вдвоем, то спрятаться негде, в моих глазах все отражается, и он по ним читает, как по книге, тревожится и спрашивает:

- Лидочка, у тебя сегодня какая стадия охлаждения? Третья? Пятая?

Я имела глупость рассказать ему о пяти стадиях охлаждения к супругу: первая - это когда ничто не предвещает беды и муж кажется киногероем; вторая когда наступает неясное раздражение и отсутствие мужа даже радует; третья когда зарождается эмбрион безотчетного гнева и хочется что-то плохое сделать, возникают сомнения по поводу выбора супруга; четвертая - когда хочется сказать всю правду (что никогда не любила, вышла замуж случайно, мать его вредная); пятая - развод и вещи у порога. "А дети?" - "Дети не твои".

Когда на меня такое "наезжает", я очень пугаюсь и думаю, что никогда уже не "съедет". Взгляд становится тяжелым и подозрительным, настроение хуже некуда, критика в адрес супруга жесточайшая, ничто не мило - ни красота, ни нежность, ни ласки, ни сказки. Хочется все высказать - и за прошлое, и за будущее - и вообще рассчитаться по полной программе - все разрушить, разломать, раскидать, как дети в песочнице рушат куличики и домики, построенные ими, чтобы потом снова начать играть.

Это состояние обычно держится два-три дня. Он тоже нервничает:

- Любимая! В чем дело? Ты что, разлюбила? Ну посмотри же на меня. Ну поцелуй хотя бы...

Нехотя целуешь, нехотя говоришь, в глаза (красивые) уже совсем не смотришь и только думаешь: "Неужели это никогда не пройдет?"

По теории полагается на третьей стадии охлаждения, когда видно, что погасли огоньки любви в глазах у супруги, "увеличить тактильные контакты" и "дарить подарочки", но чаще всего мужчины этого или не замечают, или им лень увеличивать ласки, или у них нет денег, поэтому они теряют контакт со своими женами, иногда доводя дело до развода. В нашей семье каждый страдал и ждал: он ждал, когда с меня схлынет, я ждала, когда пройдет черная полоса. Правда, на второй день моего спада я устроила ему сцену, хотя он не был ни в чем виноват. Я плакала и бросала ему обидные слова, обвиняя во всех грехах тяжких. Я считала себя обиженной, униженной, несчастной, и мой язык, как бы сам по себе, произносил оскорбительные фразы. Хотя другая половина - моя подкорка или, наоборот, мое сознание - четко бдила, чтобы не перейти границу дозволенного, чтобы не поссориться окончательно. Каким-то вторым экраном мелькала мысль о том, что это все пройдет и тогда будет стыдно за сказанные теперь слова. Много раз мне приходилось наблюдать себя в подобных ситуациях, и казалось, выхода нет, тучи никогда не рассеются и солнце никогда уже не покажется.

Но вот вдруг на третий день все проходит само собой. Многие называют это депрессией, я называю нарушением биоритма. Я снова оживаю. Раньше я не понимала, почему хандрю я и вместе со мной тот мужчина, который рядом. Почему он не отвлекает, не развлекает, не перебивает на другую волну? Почему? И, может быть, впервые ответила себе, услышав слова нынешнего своего любимого мужа:

- Лидочка, я не могу больше видеть твое такое недовольное лицо. Или поменяй выражение, или я уйду...

Вот и все. Значит, мое настроение, мои глаза, как в зеркале, отражаются и в нем, слова западают, ранят и разрушают то, что мы построили вместе.

Увидев меня снова веселой и молодой, он понял, что первая гроза в нашей семейной жизни миновала и снова сияет солнце нашей любви. И пережив ее один раз, мы переживем и второй, переживем и третий, потому что понимаем друг друга. Если двое хотят понимать друг друга, они понимают. Умение терпеть ради другого - великое искусство. Кто терпит - тот живет, кто не терпит разводится.

До развода еще далеко, во всяком случае, так кажется нам сейчас, а там как Бог даст.

А пока мы распеваем нашу любимую Аллу Пугачеву:

Я прощаю одиночество и грусть,

Ты сказал, что в них я больше не вернусь,

Так бывает только в сладком сне,

Но любовь у нас наяву,

Сейчас.

Мне в глазах твоих себя не потерять,

На разлуки нам любовь не разменять,

Я немыслимой ценой и своей мечтой

Заслужила это счастье быть с тобой

Быть всегда с тобой.

Любовь, похожая на сон,

Сердец хрустальный перезвон,

Твое волшебное "Люблю"

Я тихим эхом повторю.

Любовь, похожая на сон,

Счастливым сделала мой дом,

Но, вопреки законам сна,

Пускай не кончится она!

В ОБЪЯТИЯХ СКОРПИОНА

- Скажите, пожалуйста, между вами есть секс? - ехидно спросила ведущая одной из телепрограмм. И при этом с явным самодовольством посмотрела в глаза моему мужу.

От такого лобового вопроса Андрей весь как-то спружинил, собрался и, глядя прямо в лицо ведущей, с достоинством, но зло ответил:

- Между нами есть все! - И этим обрубил концы, показывая, что разговор окончен и он не намерен рассказывать о своих интимных отношениях с женой.

Но этот вопрос волновал всех, кто меня знал и кто не знал. Одни намекали, другие стеснялись, третьи спрашивали, но всех объединяло общее любопытство - а возможно ли это вообще? И не разыгрываем ли мы всех? Получается или не получается - все-таки разница в возрасте сорок лет?!

- У вас взаимоотношения с мужем, как у матери с сыном? - доверительно спросила у меня молодая женщина в бане. - В общем, платоническая любовь, да? добавила она, уточняя.

Я знаю цену платонической любви, я знаю силу этого чувства - оно может затмить собою все: и заменить секс, и сублимировать половую энергию - и такое в моей жизни было.

Но! И в этом "но" все и заключается, во всяком случае, для меня. Когда я услышала высказывание какого-то классика: "Что бы ни делала женщина, она всегда подразумевает секс", я поняла, что это про меня. Женщина может делать вид, что ее это вовсе не интересует, но всегда держать это в уме, медленно, но верно продвигаясь к цели. Побеждают только терпение, такт и нежность.

О том, что я полюбила "особенного" мужчину, я уже сказала, но и он полюбил "особенную" женщину. Моя особенность (хотя мне кажется, что это нормально для всякой нормальной женщины) заключается в том, что сначала я вижу в мужчине самца, мачо, как нынче модно говорить, а потом уже все остальные достоинства. Если нет первого, все остальное меня не интересует, - вот и вся моя особенность.

Так было раньше, так и теперь. В Андрее я увидела это с первого взгляда, именно это привлекало к нему и других женщин. А в его горящих глазах иногда такие черти бегают и такие страсти горят, что в них все видно невооруженным глазом. И это при его ангельской внешности, обаянии, при его почти детском голосе. Как бы сочетание несочетаемого. Но в этом и кроется всегда мой интерес исследователя мужских душ: р а з г а д а т ь!

Я люблю ставить эксперименты на себе. Сейчас, может быть, самый крутой эксперимент, в котором нужно ответить на вопрос: "До каких лет женщина может оставаться женщиной?" Я тоже не верила, когда мне старшие подруги говорили, что после шестидесяти начинается возрождение: все рецепторы работают, острые ощущения возвращаются. Теперь убедилась сама и хочу убедить тех читателей, которые в этом сомневаются: женщина может быть женщиной вплоть до своей физической смерти.

...Наше сближение шло поэтапно. Мы проверяли друг друга, прислушиваясь каждый к себе и думая только о том, как не испортить уже сложившиеся гармонические отношения между нами. Я видела, что он все еще боится меня. И когда однажды, сидя в ресторане Дома журналистов, мы затеяли переписку за столом, среди объяснений в любви я задала такой вопрос: "Чего ты больше всего боишься в постели?"

Он написал: "Умереть от счастья".

Наш "визитный брак" плавно перерастал в реальный, он все чаще оставался у меня на ночь. Мы спали как невинные дети, и я понимала, что ему надо привыкнуть ко мне. И вообще нам придется экстерном закончить академию чувств.

Как сложно происходило притирание друг к другу - привычки, манеры, стиль поведения, половая структура, психические особенности, этические нормы, эмоциональный резервуар... У каждого свои установки, свое достоинство, своя самооценка - и все это поставлено на карту: быть или не быть? Вообще-то говоря, секс теперь в нашей семейной жизни занимает десятое место, но не потому, что мы фригидны или неспособны, а потому, что есть ему такая мощная альтернатива, как секс духовный, душевная близость, как восторг от музыки, восхищение литературой, как гармония души. Он всегда хотел иметь женщину, для которой секс не главное, - видно, в молодости перестарался.

Ну а я? А что я? Я в данном случае ведомая, я прислушиваюсь к нему и соглашаюсь с тем, что у нас не может быть обычного семейного секса, который превращает все в обязанность и обыденность. У нас должны быть праздники секса, редко, но метко, неожиданно и ярко, - в общем, непредсказуемо. В этом наша игра - удивлять и удивляться.

Но нужно было прожить почти два года, чтобы понять приоритеты в сексе, чтобы снять страхи и тревоги в этой интимнейшей сфере чувств и не испортить жизнь друг другу. Что касается методики обольщения, то она каждый раз очень индивидуальна, ведь мужчины все очень разные, и то, что подходит одному, совсем не подходит другому. А так как у меня мужчина особенный, то к нему и ключик надо было подбирать особый. Я долго наблюдала за ним: на что он реагирует (одежда, прическа, макияж), что его возбуждает (музыка, спиртное, танец), что ему не нравится (грубость, жеманство, неискренность). А в жизни все оказалось по-другому. Однажды он зашел за мной, чтобы вместе идти в бассейн - мы плаваем в "Олимпийском", - а у меня было совсем другое настроение: я не хотела никуда идти, погода была пасмурная, я вообще не желала вставать с кровати. Я лежала раздетая, расслабленная, ненакрашенная - в общем, никакая, как кисель. Он сидел в кресле, курил и с обожанием глядел на меня. (Когда я без макияжа, я себе не нравлюсь и даже стесняюсь, он же, наоборот, говорит: "Когда ты вот такая - ты моя, а когда накрасишься, наденешь шляпу ты общественная, но не моя".)

Потом он решил отдохнуть, прилег рядом со мной... Его руки, руки любимого, меня всегда очень волнуют, и я мгновенно вспыхиваю, как факел. Меня не надо уговаривать, специально возбуждать, каждое его прикосновение приводит в восторг. А если еще при этом и проникновение, то можно не спрашивать у меня, что такое счастье. "Влечение ума, души и тела" - это формула любви амуролога Юрия Рюрикова. И в данном случае мы полностью соответствовали ей. Наконец-то всё вместе - и тело, и душа, и ум.

Какой-то странный секс - днем, на трезвую голову, без всякой подготовки, нежданный, непредсказуемый, удивительный. И не хотелось прерывать это лучшее в мире занятие, хотелось смотреть не отрываясь в глаза, которые стали совсем другими - потрясающими, родными, любимыми, ласкающими своим взглядом всю меня - большую, мягкую и теплую.

Так бы вот и нежиться в объятиях Скорпиона, но... вдруг раздался телефонный звонок и вернул нас с небес на землю - мы не выключили телефон. Мы вовсе не планировали заниматься сексом среди бела дня. Но случилось. И слава Богу, пусть так и будет - случайно, нечаянно, поэтому сладко и остро. А телеведущей, которая бесцеремонно спросила у Андрея: "Вы что, импотент?", я могу ответить: "Нет!"

С МИЛЫМ РАЙ И В ШАЛАШЕ?

Когда-то нашумевший сериал "Тропиканка" заставил меня задуматься над этой старой русской поговоркой.

"С милым рай и в шалаше" - звучало как аксиома, как утверждение, как истина в последней инстанции. Герои фильма так любили друг друга, что, казалось, никогда не расстанутся. И построили они настоящий шалаш на берегу моря, и он любил ее, а она любила его, и каждый из них шел на жертвы - он бросил жену и своих детей, она ушла от своих детей и семьи. Пока были любовниками, все казалось возможным и никто не чувствовал социальной разницы. Столкнувшись с материальными трудностями, герои, сами того не подозревая, предали свою любовь, а шалаш разрушился сам собой, и пришлось им разойтись по своим классовым квартирам. Наивные романтики те, кто думает, что достаточно любви, чтобы построить семейное счастье. Себя тоже отношу к таким же, потому что всю жизнь только и думала об этом и ждала, ждала своего принца, как Ассоль Грея в повести Грина "Алые паруса".

Андрей пришел прямо из моей мечты, именно такой, какого я себе представляла, ни убавить ни прибавить - красивый, молодой, умный. И звезды на небе расположились так, чтобы соединить нас узами Гименея.

Сподобилось мне в возрасте, когда многие женщины уже умирать готовятся, побывать в роли невесты и молодой жены. "Молодожены" - так зовут нас родные и знакомые, произнося это слово с иронией, веря и не веря нам. Большинство людей, читавших о нас в газетах и видевших нас на ТВ, уверены в том, что мы их разыгрываем. Как бы это было просто - розыгрыш, фарс... Жизнь гораздо сложнее даже и для тех, кто в нее, казалось бы, все время играет.

Игра - это когда ситуация вымышленная, а чувства, переживаемые в ней, реальные. Вот и у нас так: чувства реальные, а играем мы в мужа и жену. Муж пищу добывает, а жена еду готовит и сохраняет семейный очаг.

Это так по плану, а в жизни мы с мужем артисты и больше всего на свете любим выступать на сцене. Это наша страсть, любовь, профессия и заработок. Деньги мы можем получить только таким путем. Путь этот кремнист и долог, а есть хочется каждый день.

Отсутствие денег и еды - стресс, если это длится один день, и катастрофа, если каждый день и всегда. Тогда очень важно, в каком измерении человек жил до того - насколько он избалован в детстве деньгами, как он к ним относится вообще и как их тратит в частности.

Есть наука "деньгология", которая учит, как тратить, экономить деньги, но не учит, как их зарабатывать и при этом еще получать удовольствие от работы.

Мы с Андреем мужественно боремся с нищетой, так как денег у нас хронически не бывает. Поэтому выручает юмор: "Мы живем ниже черты бедности и на высоте духовного богатства". Это так и есть - после скромного обеда или ужина, чаще всего вегетарианского, мы беседуем часами, сидя на балконе и даже не убирая посуду со стола, чтобы не нарушить нить беседы, возникшую за столом. Нам духовная пища дороже. И этот десерт лучше всякого мороженого и пирожного.

Больше всего ему хотелось бы увезти меня в англоговорящую страну, чтобы показать еще один свой талант - владение английским языком. А мне бы хотелось, чтобы в нашем доме всегда были овощи, фрукты, рыба и пиво, чтобы не нужно было считать копейки, собирая ему вечером на сигареты. А пока реально мы живем на одну мою пенсию в 800 рублей и на гонорары от моих статей - выручает книга "Гуляющая сама по себе, или Искусство жить с удовольствием", которую я продаю где только можно - после концертов, в бане, бассейне, парке. Мой муж прекрасный концертмейстер, я обязана ему платить деньги за его работу, а я могу платить только любовью и жареной картошкой.

Поэтому у каждого из нас сформировался комплекс неполноценности. От полного безденежья страдает его мужское самолюбие, и ему стыдно передо мной. Мне стыдно перед ним за финансовую несостоятельность и невозможность обеспечить нам безбедное существование. Мы стыдимся друг друга, страдаем, но не хотим предавать свое дело и свою любовь и идти на компромисс, то есть делать чужую, неинтересную для нас работу. Мы бросаемся к телефону, принимаем любые предложения сниматься в телепрограммах, даем интервью и терпеливо надеемся, что фортуна повернется к нам передом, а не задом. В связи с бракосочетанием наш "рейтинг" поднялся так высоко, что на улице буквально нет прохода от наших замечательных граждан. Люди удивляются: "Они что, с ума сошли?" А мне хочется сказать: "Позвоните, пригласите, мы ответим на вопросы, а еще споем и спляшем, и вы убедитесь, что мы не разыгрываем вас, что любовь жива, и мы поделимся ею с вами".

А пока мы ждем, терпим, как слоны, переживая материальные трудности, и вспоминаем великих мира сего, которым тоже было нелегко, а ведь они были гениями. Бетховену не раз после концерта негде и не на что было поужинать. Такова диалектика жизни, такова суровая ее правда. И нечего роптать, каждый сам выбрал свой крест и должен нести его достойно, крепясь и мужаясь.

Я вспоминаю свою бабушку, нас с сестрой, и военное время, и постоянное страстное желание хоть чего-нибудь поесть. Наша мудрая добрая бабушка, выбиваясь из сил, чтобы хоть как-то нас накормить, часто вынуждена была говорить, когда мы спрашивали, что у нас сегодня на ужин: "Чупорки на масле, шалоболки на воде" - и это означало, что надо ложиться спать голодными. А если подумать, сколько людей сегодня голодает у нас в стране и в мире, то своя проблема кажется несерьезной. А деньги? А что деньги! Сегодня нет, завтра нет, а послезавтра и не жди!

Но зато когда мы зарабатываем, то сразу устраиваем праздник, пир на весь мир, гостей зовем, нисколько не думая о завтрашнем дне. В этом у нас полное понимание, по современной пословице: "Не откладывай на завтра то, что можно выпить и съесть сегодня"! Так и живем, зная, что, видя нас на экране: меня в красивой шляпе и его в модном костюме, - многие из вас думают: "Вот это да! Миллионерша Иванова купила себе молодого красивого мужа..." Ну что же, не буду вас разочаровывать, пусть будет так.

А пока в нашем шалаше рай. И с милым все в порядке. Пока он не стал постылым, можно ничего не опасаться, - а если опостылеет, то и деньги не спасут. Будем наслаждаться тем, что Бог послал, - любовью, духовной близостью, нежностью и страстью.

"ДВОЕ"

Бывает так, что телевизионная программа и участие в ней перевернет всю жизнь человека.

Первый раз со мной это было, когда я стала ведущей программы "Тема". Тогда за мной прочно закрепилось звание "Мадам Тема", и, несмотря на то, что я не веду эту программу уже более пяти лет, люди до сих пор говорят, что они любили "Тему" в моем исполнении. Я приобрела целую армию поклонников, которые не изменяют мне и приходят на мои концерты с цветами.

Но с некоторых пор мой имидж изменился. Разрекламированное мое замужество сделало свое дело, и теперь говорят: "Это та Иванова, которая вышла замуж за молодого пианиста?" Но настоящий ажиотаж начался после программы "Двое", которая вышла на экран в апреле 2000 года.

Нас приглашали сняться в ней давно, но одна я не могла принять это предложение (Андрея в это время не было в Москве). Когда он вернулся, то сразу заявил, что пойдем сниматься. Мы согласились, и вот что из этого вышло.

Накрасившись и нарядившись, как елки, мы отправились на съемку. Для храбрости взяли с собой шкалик водочки. Но, придя в студию, мы не почувствовали к себе ни интереса, ни внимания, расстроились по этому поводу и решили сразу "махнуть", чтобы снять стресс. Я сделала три глотка, Андрюша два. Потом он сказал, что его "не забирает", сделал еще два.

- Вроде "захорошело", - констатировал он после этого.

Потом его увели на грим, где ему совсем стало хорошо, а после грима нам предложили выпить по рюмке коньяка. Я выпила с удовольствием, а Андрей без всякого удовольствия, только пригубил и поставил рюмку.

- Что же ты оставляешь зло? - возмутился хозяин студии. - Надо допивать...

Андрею ничего не оставалось, как допить "свое зло". Это и сгубило его водка, коньяк и нервы доконали.

- Лидочка, я погибаю, мне плохо, - простонал он.

Я дала ему но-шпу, налила воды:

- Ну, мальчик мой, хочешь славы - терпи.

С этим он и ушел в студию один, где с ним разбиралась ведущая Саша Сафонова, задавая свои каверзные вопросы:

- А какого цвета глаза у вашей жены? А сколько лет родителям и как они относятся к вашему браку? Вас не забивает энергией ваша жена? Чувствуете ли вы себя жертвой, которую заловили в сети? И т.д., и т.п.

Думаю, что хмель с него сразу сошел и он взбодрился от таких вопросов.

Когда он вышел из студии, то обнял меня и произнес:

- Я много сказал хорошего о тебе. Расскажи им о нашей любви.

Теперь мне предстояло встретиться с актером Евгением Сидихиным, который исполнял роль ведущего на ТВ. Первое, что он спросил у меня:

- Что такое любовь?

- Это когда недостатки кажутся милыми, а при встрече ноги дрожат от волнения.

- Были ли вы любовницей Листьева?

- К сожалению, нет!

- Чем так покорил вас Андрей?

- Любовью. Нежностью. Умом. И страстью.

- И как же он это все выражает: и любовь, и нежность, и страсть?

- Когда он садится к роялю, то его любовь и моя сливаются в звуках музыки, и это полностью удовлетворяет меня.

Потом нас посадили вдвоем на всеобщее обозрение: в студию уже впустили народ, наш прекрасный, наивный, любопытный народ, который хотел задать нам свои вопросы.

- Он любит ее, она любит его, разница в возрасте между ними сорок лет. Что это, как это возможно, разве бывает такой брак?

Первая женщина, к которой подошла ведущая, ответила, улыбаясь:

- Это любовь!

Ей вторил мужчина:

- Любовь! Я верю им.

- А что это, по-вашему?

- А это нежность, забота друг о друге, взаимопонимание.

И дальше все высказывались так, как будто это наши родственники, или знакомые, или мы им заплатили:

- Мы знаем Лидию Иванову и рады их счастью!

- Эта женщина всегда давала уроки оптимизма, и пусть она будет счастлива.

- Андрей, увидя ваши глаза и то, как вы любите эту женщину, я поменяла свое мнение - отрицательное на положительное. Я рада за вас.

И вдруг:

- Позвольте внести некоторый диссонанс в ваше благодушное обсуждение. Если Иванова грешница, как она сама об этом заявила, то пусть она покается, пойдет в церковь и покается.

- В чем должна покаяться Лидия Иванова, по-вашему? - спросил Евгений Сидихин.

- В том, что грешна.

Я долго и терпеливо слушала, а потом поняла, что пора защищаться:

- Ну, во-первых, греха на мне нет, потому что я не делала людям зла. И если грешила, допустим, изменяла мужу, то делала это только по любви. И во-вторых, первую заповедь я исполняю свято - радуюсь сама и радую других. Самый большой грех - уныние, а этим я не грешу. Всем показываю радость жизни здесь и сейчас.

А в это время Евгения Сидихина волновал вопрос о родителях:

- Но как же относятся к этому ваши родители?

- Моих родителей давно нет в живых, а с родителями Андрея я не знакома, они живут в Новороссийске, и папа, и мама моложе меня на четырнадцать лет. Ну и что? Мы любим друг друга, а если приедет его отец и попросит оставить в покое сына, я гордо отвечу, что готова сыграть роль новой Травиаты, но он почему-то не едет.

Андрюша тоже отбивался:

- Я не такой уж наивный, каким, может быть, кажусь. У меня, как и у Лиды, уже третий брак, и в тех браках я не был счастлив. С этой женщиной мне безумно хорошо, и я люблю ее очень сильно.

Обстановка в студии накалилась, спорили все. И тут спасительная музыка песня Андрея Правина "Нужен очень". Он подал мне руку, и мы двинулись в танце под его песню, а в студии все замерли от неожиданности.

Мы были в эффектных розовых костюмах, как два нераспустившихся бутона замысловатого цветка. Мы танцевали, нежно глядя в глаза друг другу, понимая, что такое уже никогда не повторится, - мы зафиксировали свое счастье на историческом переломе наших отношений, когда он только что вернулся ко мне и объявил, что на этот раз навсегда.

Так складываются легенды о публичных людях. Режиссеры телевизионных передач могут сделать со своими героями все, что захотят при монтаже, - и "пригвоздить к позорному столбу", и прославить на всю страну. Режиссер Василий Пичул нас понял, и мы вошли теперь в историю телевидения как самая экзотическая пара России, поставившая эксперимент: до каких лет женщина может любить и быть любимой.

Ну а меня теперь поклонники спешат поздравить с законным браком.

СЦЕНА

Что такое сцена? Помост, возвышение, отделяющее артистов от зрителей на два-три метра. И всего-то?

Но что она делает с человеком, который вышел на нее! Она делает его героем, отличает его от других и награждает великим наслаждением. Состояние, в которое попадает артист, схоже с опьянением.

У меня спросила одна поклонница:

- Вы что там, на сцене, наркотики, что ли, принимаете? Почему вы бываете такие возбужденные?

Так наивно думают люди, видя артистов, которые вошли в раж-кураж и работают с радостью, отдавая тепло своей души.

Сама себя я артисткой не считаю, хотя моя задушевная подруга, ныне покойная Евгения Николаевна Орлова, говорила:

- Лидка, ты настоящая артистка, тебе на сцене играть надо и пьесы писать вместо статей.

Она ушла, недоиграв своих ролей, а я со сцены не схожу и владею тремя жанрами: юмористические рассказы, песни, романсы и танец. Люблю выступать, когда в зале много народа, хороший свет и хороший звук микрофона.

Сейчас особенно интересно работать с Андреем. Ему я доверяю режиссуру концертов, так как он точно знает, когда и сколько спеть песен, когда танцевать, когда заканчивать концерт.

Самые удачные концерты были у нас, когда он вернулся. Один из них в Доме журналистов, другой - в Центральном доме литераторов. И там и там была импровизированная свадьба.

Дом журналистов собрал очень много наших поклонников, был аншлаг, билетов не хватило, и люди стояли в проходах.

Мы начали концерт поэзией Марины Цветаевой - ее стихи я декламировала под музыку. У рояля сидел мой Андрюша, но это был уже не мой Андрюша, а король музыки, он подчинил себе рояль, как женщину, и делал с ним все, что хотел! Рахманинов, Шопен, Чайковский, Бетховен звучали в этот вечер в прекрасном исполнении и дополняли поэзию, создавая удивительную гармонию, привораживая зрителей.

Когда я читаю Цветаеву, у меня внутри все дрожит от волнения. Я ощущаю ее нерв, страсть, и это передается залу. Я читаю ее так, как чувствую сама.

Сцена сближает нас с Андреем. Стоя на сцене, я, слегка поворачивая голову к нему, вижу, как он глазами мне показывает, что уже можно вступать. Я читаю, он играет, и мы оба наслаждаемся, объясняясь друг другу в любви: я - стихами, он - музыкой, и втягивая в этот процесс тех, кто пришел на наш концерт.

Обычно мы делаем в наших сольных концертах первое отделение серьезное, второе - эстрадно-веселое. Задача, которую ставит мне мой муж-режиссер, - это сыграть две абсолютно разные роли: серьезную и юморную.

- Надо все перевернуть, понимаешь? - говорит он мне, и я всегда слушаюсь его: он профессионал и на сцене уже более семи лет.

Больше всего нам нравится, когда под русскую песню мы расплясываем, как заправские танцоры, и выделываем всякие русские коленца. Нам нравится и петь вместе, и говорить, и юморить, в общем, мы любим сцену и себя на ней - тогда мы себя уважаем и наша самооценка возрастает.

На концерте в Доме журналистов я приготовила ему сюрприз, помня о том, что ни свадьбы, ни фотографий из загса, ни даже обручальных колец у нас не было. Я купила два тонких граненых золотых обручальных кольца в красивой коробочке, спрятала ее на рояле, а когда закончилось первое отделение, попросила Андрея подойти ко мне. Объявила зрителям:

- Я хочу восполнить пробел в нашей с Андреем жизни. У нас не было обручальных колец, когда мы расписывались на гастролях. Теперь вот они - и протянула ему коробочку с кольцами.

От удивления, изумления Андрей не знал, что делать, он был просто в шоке:

- Я не знал ничего об этом, честное слово. Это настоящий сюрприз для меня. Спасибо, Лидочка!

И он надел мне кольцо на правую руку, а я надела ему. И вдруг зал взорвался аплодисментами, все стали кричать "горько!", а мы, растерянные и счастливые, стали целоваться на глазах у зрителей. Они захлопали еще сильнее. Уйдя в антракте в гримерку, Андрей продолжал удивляться и нежно обнимать и целовать меня.

Второе отделение мы начали уже обрученными, и столько у нас прибавилось энергии, что можно было спички зажигать от нас.

В зале воцарилась атмосфера всеобщей любви и веселья, так как в этот вечер собрались только те, кто нас любил и хотел услышать живьем, а не по телевизору. Такие моменты особенно дороги нам и запоминаются на всю жизнь. Зрители щедро дарили нам цветы и пели вместе с нами, и совсем не хотелось расставаться.

По окончании вечера поклонники тянулись за автографами, покупали кассеты Андрея, мои книги, говорили слова признательности - было видно, что они любят и меня, и его.

"Диалоги у рояля" - так называлась программа, которую мы показывали в ЦДЛ. Андрей серьезно готовился, подбирал произведения наших любимых композиторов-романтиков - Шопена, Рахманинова, Чайковского. Концерт мы начали в строгих зеленых костюмах. Я вышла к микрофону и торжественным голосом сказала:

- Нас обкрадывают сегодня, мы голодные, нам не дают отведать духовной пищи. Почему классическую музыку выдают, как по карточкам, по нескольку минут в день, и то не на всех радиостанциях, не говоря уже о ТВ? Подрастает поколение, которое не знает нашего духовного богатства, русские композиторы прославили нашу страну, а мы не слышим их произведений. Поэтому мы с Андреем Правиным решили сегодня хоть частично возместить отсутствие музыки в эфире. Послушайте и задумайтесь, поразмышляйте над главным вопросом, который задавали себе великие творцы-художники: в чем смысл жизни? У рояля Андрей Правин.

И зазвучал "Стейнвей", содрогаясь от сильных ударов пальцев пианиста, и запел нежными звуками, умиротворяя душу и удовлетворяя потребность, неизбывную потребность человека в гармонии.

После каждого исполнения Андрея долго не отпускали со сцены, а я была горда тем, что у меня такой талантливый муж. И еще тем, что в тяжелое время наших разлук я никого не слушала и пошла навстречу своему чувству. Если бы я слушала тогда всех доброжелателей, то утирала бы сегодня слезы в гордом одиночестве. Теперь мы снова вместе.

В концертах у нас всегда связка, взаимовыручка и товарищество. Мы не ругаем друг друга за ошибки, потому что щадим самолюбие другого. Если что-то случается на сцене, быстро реагируем и меняем сценарий. Когда раскланиваемся со зрителем, успеваем тихо сказать друг другу об изменении в программе.

- Сейчас песня "Про капитана", надо взять за кулисами фуражку, - говорит он мне, и я принимаю информацию и выполняю указание.

После концерта всегда хочется поговорить, поэтому мы приносим из дома спиртное, еду и собираем друзей в надежде услышать оценку сделанного нами.

Выпив одну рюмку, вторую, гости напрочь забывают про нас, и все происходит как обычно:

- Спасибо! Все было хорошо! Так держать! Молодцы!

И только потом, дома, на видеокассете мы видим свои просчеты, анализируем их и намечаем планы новых концертов, так как без этого жить не можем. Если месяц не выступаем, у нас портится настроение и ничто нам не мило.

Сцена заставляет быть все время в форме, шить новые наряды, придумывать новые сценарии. Это творчество души, а без творчества какая же жизнь?

Приходите к нам на концерты, и вы убедитесь в этом сами.

ДОВЕРИМСЯ СУДЬБЕ

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

"Моя любовь не соответствует никакому времени, никакому месту. Эта любовь никогда не будет вхождением в такую-то комнату в такой-то час. Это будет выхождением из всего, начиная с моей собственной кожи! Когда все кончится, это будет великое возвращение меня самое. Пока я Вас люблю, Вы всегда найдете меня м е ж д у собою и мною; никогда в Вас или во мне. В пути, как струя фонтана, как поезд. Какое время когда-либо удержало любовь, ведь душа сама изливает ее целыми волнами (я люблю тебя неудержимо - где? - в моем теле!), ведь ее первое слово - "всегда", ее последнее слово - "никогда". Полночь - не более ее час, чем полдень, все это из любовного жаргона, из обихода - такого изношенного! То, что время удерживает, полагая, что удерживает любовь, - нечто другое. Это отрешение от любви. Всякая дорога, которая приводит к комнате, - ложна; она единственная, по которой никогда не позволяю бежать моим ногам.

Я говорю о Вашем соединении с моим внутренним бегом, ибо я и его тоже могу сдержать. Я уже его сдерживаю. (Уже - больше не сдерживаю!)

Я хочу от Вас моей свободы к Вам. Моей уверенности в Вас. Я хочу от Вас моей любви к Вам, Вами принятой. И еще: знать, что это Вас не стесняет.

Небо светло. Налево, над молодой колокольней - заря. Это невинно и вечно. Я люблю тебя, как могла бы любить твоего сына, которым ты должен бы быть.

Не думай, что я презираю твое простое земное существо. Я люблю тебя всего целиком, с твоим взглядом, твоей улыбкой, твоей походкой, твоей ленью врожденной, родной, естественной, - со всем этим твоим смутным (для тебя, не для меня) началом души: доброты, сострадания, самоотречения. Пусть всего этого не будет ни для меня, ни от - не важно! Я столького хочу от тебя - что просто ничего не хочу. (Лучше не начинать!)

Но знай, мой повелитель на час, что никогда никто тебя... (не столь, но т а к. Самое-п р е с а м о е так, м о е так). И даже оставив тебя, уступив тебя, как я уступаю всё всем, дорогу любому - я никогда не уйду из твоей жизни".

Марина Цветаева. Флорентийские ночи.

Рассвет июньского дня застал меня за письменным столом. Я снова прикоснулась к неиссякаемому источнику любви и мудрости.

Перечитывала и переписывала я письма Цветаевой и только диву давалась, как смогла Марина Ивановна выразить так ясно смутность моего нынешнего состояния.

У меня, казалось бы, все хорошо - я люблю, меня любят, но почему томят неясные предчувствия, почему тревога не дает спокойно спать, почему, глядя на него, я всегда мысленно прощаюсь с его красотой и нежностью, почему я в ожидании беды, разлуки?

Словно я вагон, подсоединенный к паровозу, который весело летит вперед, даже не оглядываясь на вагон: как он там, успевает или мотает его из стороны в сторону?

Но как не хочется задумываться о будущем -никто ничего не знает. Доверимся судьбе.

P.S. ПОСТСКРИПТУМ

Звонок по междугородному телефону раздался рано утром:

- Алло! Здравствуй, любимая! Это я, твой преданный супруг, звоню из Барселоны. Как мне не хватает тебя здесь. Тоскую ужасно, люблю безумно, хочу скорее домой.

Я купил здесь три веера - белый, красный и синий и представляю, как ты будешь эффектно выглядеть с ними. Только жди, приеду скоро с подарками и с любовью к тебе. Береги себя, целую!

Я положила трубку и подумала, что жизнь прекрасна.

Да здравствует жизнь!

Да здравствует Любовь!