Искупление

ГЛАВА 33

Не целуйся и не согрешишь.

~ Русская пословица

Майя

Полет домой оказался необычным. Я все думала, что Николай поцелует меня, но каждый раз, когда я наклонялась, он целовал меня в щеку и говорил, что я должна пойти поспать.

— Что с тобой и почему мне нужно поспать? — мои глаза увлажнились, когда я зевнула и попыталась прикрыть рот тыльной стороной ладони.

Брови Николая взметнулись вверх.

— Устала?

Я посмотрела на него.

С легким смехом он потянул меня за руку и проводил в спальню.

— Я буду спать рядом с тобой. Это был долгий день. Отдыхай.

— Но я хочу целоваться.

— И будешь зевать, пока я буду доводить тебя до оргазма? — пошутил он, изогнув губы в великолепной улыбке. — Не так уж много и надо, чтобы задеть эго мужчины, Майя.

— У тебя прекрасное эго, Гарвард

— Я его заслужил.

— Молодец.

— Спи, — он поцеловал меня в лоб. — Когда ты проснешься, мы уже будем в Сиэтле, и ты почувствуешь себя отдохнувшей.

— Отлично, — проворчала я. — Но не уходи. Я чувствую себя в безопасности, когда ты рядом со мной

— Ты не должна, — сказал он усталым голосом.

— Почему? — я повернулась к нему, обводя контур его лица кончиком пальца. — Ты бы никогда не сделал мне больно.

— Что, если я уже сделал? Простишь ли ты меня?

— Но ты этого не сделал, — моя голова начала пульсировать. — Ты никогда не делал мне больно, и я не думаю, что ты на это способен.

— Что, если я спрятал эту сторону от тебя... Глупо полагая, что если бы ты влюбилась в человека, которого видишь перед собой, то смогла бы принять его самые мрачные секреты?

— Ты сказал мне спать, а теперь говоришь о секретах, — я покачала головой. — Какие бы секреты у тебя ни были, ты можешь мне доверять.

— А если мои секреты причинят боль нам обоим?

— Тогда мы разберемся с ними вместе.

— Если бы… — он вздохнул, лег на спину и положил руки за голову, — …все было так просто.

— Но…

— Отдыхай, — сказал он, массируя пальцами мои виски. Он был прав... я хотела спать. Я больше не могла держать открытыми свои отяжелевшие веки.

— Я сейчас буду, — сказал Николай в трубку. — Мы только что приземлились.

Я потянулась на кровати. Мы приземлились? И я не была пристегнута ремнем безопасности? Это вообще законно?

— Говорил же тебе, что ты устала, — улыбка Николая была напряженной. — Я попрошу кого-нибудь отвезти тебя обратно в квартиру. Что-то случилось в клинике.

— Я пойду, — я вскочила на ноги, чувствуя головокружение, когда ступни соприкоснулись с полом.

— Ты еще сонная. От тебя совершенно не будет помощи.

— Пожалуйста? — я чувствовала, что он отталкивает меня, как будто у него не было выбора, но я не позволю ему, нет, если смогу помочь. Меня тянуло к нему. Я чувствовала, что, может быть, он нуждается во мне так же, как я нуждаюсь в нем, возможно, даже больше.

Он склонил голову.

— Хорошо, но...

— Я не одета в черное, да?

— Откуда ты знаешь?

— У тебя пунктик насчет крови на белом.

— Да, — он казался удивленным, что я сложила два и два вместе.

— На самом деле, тебе просто не нравится пролитая кровь, но я думаю, что это связано с тем, что ты врач. Может быть, тебе это кажется расточительством.

— Может быть, — он был погружен в свои мысли или казался таковым, когда взял меня за руку и повел вниз по трапу самолета.

Через тридцать минут мы были в центре города в клинике. Жак ждала внутри. Как только она заметила меня, то нахмурилась.

— Что Майя здесь делает?

Николай открыл было рот, чтобы ответить, но я перебила его.

— Я попросила его позволить мне поработать. Не хотела, чтобы меня отправили домой одну.

— Домой? — повторила она. — Вы теперь живете вместе?

— Нет, — я почувствовала, как лицо начало краснеть. — Не совсем. Знаете, что? Я все еще уставшая, думаю, я сяду за компьютер, пока вы будете разговаривать.

Жак, казалось, злилась. Она нахмурилась, ее руки дрожали. Я отвернулась и направилась к компьютеру. Она быстро шла позади меня, громко стуча каблуками.

— В компьютер были занесены два новых пациента. Почему бы тебе не пойти и не поприветствовать их у двери, как хорошему помощнику, пока я буду разговаривать с Ником?

Я встала и на нетвердых ногах пошла по девственно белому залу, в то время как надо мной мерцали огни.

Я услышала два стука и открыла дверь.

Огромный телохранитель с бритой головой прислонился к кирпичной стене, с его рта свисала сигара.

— Время встречи, — произнес он с сильным русским акцентом. Это напомнило мне моего отца. Я отошла назад в знакомом страхе. — Выйди из автомобиля, сука! — выплюнул он на русском. Отлично. Может быть, мне следовало пойти домой, как предложил Николай. Дверь машины распахнулась и показались бледные ноги, которые были длинной с километр и принадлежали высокой великолепной блондинке в облегающем платье из черной кожи. В ее голубых глазах сверкнуло признание. Она перевела взгляд с мужчины на меня, затем снова на мужчину.

— Это шутка?

— Гм, просто пройдите за мной, — я заправила волосы за ухо и открыла дверь.

— Сука, — выплюнула она мне в лицо, протиснулась и пошла по коридору к кабинету по правой стороне. Я пошла за ней. Остановившись в дверном проеме, она повернулась ко мне. — Ты не помнишь меня?

— Извините… — я вздрогнула, — я не знаю вас.

— О, это забавно, — она закатила глаза, — не говори мне, что твой папаша промыл тебе мозги так же, как он сделал это с твоей матерью.

Я тупо уставилась на нее.

— Извините, мисс, я думаю, вы меня с кем-то перепутали.

— Майя, — она прогоготала мое имя. — Знаешь, я всегда задавалась вопросом, стал бы он, в конце концов, использовать тебя так же, как и остальных, но, видимо, теперь ты работаешь на врача. Опять же, доктор тоже работает на него, так что ты все же шлюха, просто другого сорта.

Я бросилась к ней, но Николай схватил меня за талию и остановил.

— Майя, почему бы тебе не пойти к Жак?

— Хорошо, — я подавила гнев и пошла по коридору, полная ярости. Когда дошла до стола администратора, Жак уже сидела на стуле. Она приподняла брови, когда я села с глухим стуком и открыла расписание.

— Ты расстроена? — спросила она, ее лицо казалось беззаботным, но слова разрезали воздух, пропитанные скрытой агрессией.

— Не сейчас, Жак.

Она пожала плечами и откинулась на спинку стула, пока я прокручивала список встреч в поисках нужного времени, чтобы отметить первое посещение девушки. Но она была здесь в третий раз. Разве Жак не говорила, что они редко приходят в третий раз?

— Она… — прошептала я, нахмурившись, — Галина Иванова.

Воспоминания о маленькой девочке, проносящейся мимо меня на красном велосипеде, замелькали в подсознании.

— Галина, подожди! — крикнула я ей вслед. — Друзья не должны обманывать в гонках!

— Обыграла тебя! — она засмеялась, ее белокурые косички взлетели вверх.

Я, наконец, догнала ее и скрестила руки на груди.

— Это было жестоко! — я отругала ее, борясь с желанием толкнуть ее велосипед.

— Прости, Майя. Все еще лучшие друзья? — она протянула свой мизинец.

Я потрясла ее палец и хихикнула.

— Лучшие друзья навсегда, Галина, ты это знаешь!

— Девочки! — позвала мама. — Пойдемте, перекусим... Майя, ты должна переодеться, пока твой отец не вернулся домой, ты же знаешь, что он думает по поводу испачканной одежды.

Я что-то недовольно проворчала в ответ, взяла Галину за руку, и мы пошли в дом.

Невозможно.

Я отодвинулась от стола. У меня был какой-то... срыв или что-то в этом роде. Почему мой мозг вдруг вспомнил об этом? И почему Галина была в клинике? В панике я даже не думала о правилах. Я должна была все узнать. Я побежала по коридору, и Жак окликнула меня.

Когда я нашла нужный кабинет, толкнула дверь и задохнулась, увидев, что Николай вставил шприц в руку Галины.

Ее глаза были открыты.

Как будто она была в сознании.

Но она не двигалась.

— Майя, — отрезал Николай, — есть причина, по которой ты находишься здесь?

— Я знаю ее.

Он замер, а затем медленно встретился со мной взглядом.

— Прости, что ты сказала?

— Галина, — я указала на неподвижную девушку. — Она была... Я думаю... Думаю, что мы были друзьями, когда были маленькими. У меня был красный велосипед, у нее был красный велосипед, у них были корзины... — я попыталась вытащить воспоминание, но оно ускользало.

Николай отложил шприц.

— Не сосредотачивайся на целой картине, сосредоточься на деталях, например, запах, вкус… Она держала тебя за руку? Ты смеялась?

— Ты веришь мне?

— Верю, — его глаза были печальными.

— Прости, — я покачала головой. — Я не... я больше не могу ничего вспомнить.

Его плечи напряглись.

— Хорошо, раз вы были друзьями, ты можешь остаться здесь во время процедуры.

— Процедуры? — повторила я.

— Она находится в измененном состоянии сознания, — объяснил он. — Я гипнотизирую пациентов, поэтому они ничего не помнят, что происходило после этого. В данный момент они чувствуют боль, но после даже и не вспоминают, что чувствовали. Это делается быстро, мне нужно набрать крови, а это всегда ослабляет.

— Ты ее загипнотизировал? — мне стало страшно.

Николай облизал губы.

— Да... По крайней мере, для того, что в измененном состоянии она сможет ответить утвердительно на заданный вопрос, а когда человек расслаблен...

— Спроси ее обо мне, — выпалила я, прекрасно зная, что схожу с ума или испытываю что-то вроде помешательства. В какую альтернативную Вселенную я попала? Где у меня всплывали фрагменты из воспоминаний о девочке с косичками? И почему организм пытается вспомнить? Я понятия не имела, что автомобильная катастрофа так на меня подействовала.

Николай покачал головой.

— Нет, это может быть опасно.

— Пожалуйста?

Тяжело вздохнув, Николай щелкнул пальцами, искоса взглянув на меня. Что-то было таким знакомым в его движениях, как в танце, которому он меня научил, и я запомнила.

— Галина, это Ник... Откуда ты знаешь Майю?

— Петров, — сказала она страдальческим голосом. — Он думал, что я красивая.

Комната, казалось, накренилась. Я задыхалась, кровь стучала в ушах.

— Сказал, что я могу заработать денег, когда мои родители умерли.

Николай набрал еще немного крови, вытащил иглу из ее руки, а затем прижал ватный шарик к внутренней стороне локтя.

— Что случилось, Галина? Ты можешь доверять мне.

Она энергично покачала головой, а затем принялась подниматься с кушетки.

Сыпля проклятиями, Николай снова щелкнул пальцами и произнес:

— Спать.

И она перестала двигаться.

Я была в ужасе не от того, что он сделал, а от того, как легко он это сделал... Делал ли он это со мной? Будет ли?

Я не могла смотреть на него.

Страх и чувство вины разрывали меня, пока я смотрела на ее невыразительное лицо.

— Мой отец... Он не... Как ты думаешь?

— Он владеет неким прибыльными бизнесом, связанным с девушками вроде Галины... Я не просто думаю, я знаю. Я помогаю, как могу, Майя, это все, что я могу сказать тебе.

— Хорошо, — я сделала два шага по направлению к двери. — Я... Мне нужно домой.

— Скажи Жак, что я разрешил закрыться пораньше, и пусть заберет тебя.

— Спасибо, — я кивнула и ушла, потому что не знала, что еще сделать. О крике не могло быть и речи, так как обрести голос было почти невозможно.

Во что он вовлечен?

В какой лжи я жила?

И главный вопрос... Я бы закончила, как Галина, если бы осталась с отцом?