Искупление

ГЛАВА 40

Проси, что хочешь — бери, что дают.

~ Русская пословица

Николай

Я убрал темные пряди волос с ее лица и поцеловал мягкую щеку, скользнув губами к ее губам. С каждым вдохом я все больше и больше жаждал ее.

— Ник?

Она называла меня так с тех пор, как мы занимались любовью на полу, и сейчас, когда она назвала меня так, как когда-то давно я ей представился, я знал, что она не вернулась к воспоминаниям, и полностью осознавала, что это мое имя срывается с ее губ.

— Да?

— Расскажи мне о клинике.

Я вздохнул, когда оставшаяся тяжесть груза накрыла меня. Это было мое бремя, которое мне приходилось нести, не ей, а рассказ об этом лишь добавил бы стресс к тому, с чем ей уже пришлось столкнуться.

— Я изучаю девушек, которых мне отправляет твой отец, и когда они больше не могут работать из-за болезни, болезни… — мой голос стих.

— Ник?

— Да?

— Тебе не нужно рассказывать остальное.

Я с облегчением расслабился.

— Майя?

— Да.

— Когда ты была под гипнозом... я спросил тебя про адреса, помнишь?

Настала ее очередь напрячься, а затем она повернулась в моих руках, ее красивое лицо стало хмурым.

— Это было на пирсе, но не могу вспомнить адрес; когда я об этом думаю, у меня начинает болеть голова.

— Извини, — я поцеловал ее в лоб.

— Почему это так важно?

Бремя, так много бремени, но, возможно, пришло время рассказать и заполучить ее доверие.

— Ты никогда не будешь в безопасности, пока эти притоны существуют. Я хочу их уничтожить... Если они исчезнут, то, надеюсь, ты не будешь такой опасной угрозой для своего отца, как он думает... Если бы он увидел тебя на улице сейчас, он заметил бы страх, даже если ты попыталась бы его скрыть. Ты бы вздрогнула, повернулась бы к человеку, идущему в обратном направлении, начала бы задыхаться, твои зрачки расширились бы — организм бы выдал какие-то физические реакции. И тогда он смог бы обо всем догадаться и либо убил бы тебя, либо схватил, а затем сделал бы это прямо передо мной, чтобы показать пример. Единственный способ быть свободным — устранить угрозу, и сейчас эти два борделя процветают и приносят ему чертову кучу денег... — я отвернулся.

Майя задумчиво наклонила голову.

— Ты сказал, что итальянцы должны тебе.

— Я им должен.

— Они сказали обратное.

— Не думаю, что они видят это так, Майя. Они просто добры.

— Итальянцы? Те, со страшными пушками и странными, еще более ужасающими татуировками и насмешками — эти люди? Ты видел того большого парня? Который стоял, нахмурившись?

— Никсон?

— Нет, не парень с кольцом в губе, — она отмахнулась от меня. — Другой.

— Tекс?

— Нет, другой, — она щелкнула пальцами. — С… — она сглотнула, — …тьмой, я знаю, это звучит безумно, но у него есть эта... странная аура.

Я кивнул и прошептал:

— Ты говоришь о Фениксе.

— Он страшный, — она вздрогнула.

В этот момент мне казалось, что наконец-то появилась возможность того, как они действительно могли бы мне помочь.

— Ваши отцы работали вместе, — я не хотел рассказывать Майе слишком многое, лучше ей не знать об этом. — Он мог бы помочь, но его жена на шестом месяце беременности, — я вздохнул. — Я позвоню ему. Думаю, это единственный выбор, который у нас есть.

— Помимо совместного побега, — прошептала Майя, поцеловав меня в губы. — Это тоже звучит неплохо.

— Кто-то вроде меня... не может исчезнуть, не привлекая к себе внимания репортеров.

Она вздохнула, приоткрыв губы.

— Я знаю.

— Но… — я наклонил ее подбородок к себе. — Мы можем остаться здесь... И пусть мир катится в ад, пока возношу тебя на небеса.

— Высокомерный мерзавец.

— Я никогда не притворялся другим, — я усмехнулся.

Ее дыхание сбилось.

— Ты сексуален, когда улыбаешься.

— Вот почему я делаю это не часто, слишком тяжело воспринимать меня всерьез, — я начал играть с прядью ее волос.

— Ничего себе, посмотри на себя. Такое хорошее настроение, интересно, с чего бы это?

— Секс, — ответил я честно. — Но сначала... Любовь.

— Первой приходит любовь?

— Да, Майя, — я закрыл глаза, вдыхая ее запах. — С тобой? Всегда первой приходит любовь.