Глава 27

Миссис Харт стояла на крыльце с топором в руке и с удовлетворением смотрела на результаты своей работы. У ее ног лежала груда дощечек, которые еще недавно были вывеской адвоката Эзры Бриггса; ветер качал ставшие теперь ненужными цепи, на которых она была укреплена. Миссис Харт собрала деревяшки в охапку и отправилась в контору, где в кресле ее ждал укутанный в одеяло мистер Бриггс. Пока она шла по дому, снег начал таять на ее волосах и на шали, наброшенной на плечи.

— Ну, вот и слава Богу! Теперь хорошо разгорится, — сказала она радостно и положила в камин свою драгоценную ношу.

Языки пламени, которые уже начали исчезать, заплясали с новой силой, и тепло разлилось по комнате. Резкий запах горящей краски напомнил о том, что сейчас пылало в камине, но миссис Харт помахала передником и рассеяла дым.

— Спасибо, миссис Харт.

— О чем Вы сейчас думаете, сударь? — спросила она.

Конечно, экономка знала об этом лучше, чем кто-либо другой. Но чувство жалости охватывало ее всякий раз, когда она смотрела на его больные ноги, печальное лицо, и ей хотелось немного отвлечь своего хозяина от грустных мыслей.

В ответ Бриггс только вздохнул.

— У нее все в порядке, мистер Бриггс. Вы не должны волноваться.

— Я не видел ее с Рождества, — ответил Эзра. Миссис Харт покачала головой.

— А как хорошо мы тогда проводили время, помните? Даже малышка Элизабет приходила. А миссис Эшли все время смешила нас, и мы пели гимны… — миссис Харт замолчала.

Она решила, что такие воспоминания расстраивают хозяина еще больше.

— Ужасная погода, миссис Харт. Нет ни дров, ни еды…

— Если бы миссис Эшли нуждалась в чем-нибудь, она, конечно, дала бы нам знать. Вы ведь все время посылали ей, что могли.

— Да, — ответил адвокат, повернувшись к окну. — Вот теперь хорошо. Гораздо теплее стало.

— Очень хорошо, сударь, — ответила экономка. Она подумала о том, что с каждым днем все труднее и труднее доставать дрова. И где взять их в следующий раз? Они отапливали одну комнату. От самого хозяина теперь было мало проку, так он ослаб. Ноги еле двигались, да и сердце болело.

— Миссис Харт?

— Что?

— Прочтите мне последнее письмо от Веры, будьте любезны.

Он достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок бумаги, с которым не расставался ни на минуту с тех пор как получил его несколько недель тому назад.

— А надо ли, хозяин? Оно только расстроит Вас.

— Я знаю.

— А может, Вам еще раз написать ей? Да извиниться за то, что Вы так разозлились. Ведь Вы все для нее сделали, только Вам ни одного доброго слова не сказали. А она думает, что Вы все еще сердитесь на нее.

— Это не важно, — ответил Эзра и спрятал письмо.

Миссис Харт нахмурилась и отошла в сторону. А Эзра снова погрузился в свои печальные раздумья.

Вера беременна. Она ждет ребенка от Флетчера Айронса. А он, лейтенант, человек чести, бросил ее в таком ужасном положении, опозорил ее. Как он только мог? Правда, Вера в письме уверяла, что Айронс ничего не знает. Но как это может быть? И потом, если бы он не бросил Веру, то, конечно, знал бы обо всем. Вместо этого он оставил ее одну в отчаянии. Зачем они расстались? Какая глупость с их стороны. Сначала он решил сам рассказать все Флетчеру, но Вера умоляла его в письме не делать этого, и в конце концов он решил сохранить все в тайне.

А еще она просила у него прощения! Простить ее! Как он может ее простить? Ведь они виделись на Рождество, и Вера уже знала обо всем, и ничего ему не сказала.

Гримаса боли исказила его лицо. Ему казалось, что острая игла пронзает его грудь. Боль охватила живот, ныло плечо и рука. Не сейчас… И он затих под грудой одеял.

Конечно, миссис Харт была права. Ему нужно было пригласить Веру к себе и предложить ей все, что он смог бы ей дать. Ведь теперь, может быть, она примет его предложение и согласится стать его женой, чтобы дать имя своему ребенку. А он, Бриггс, поживет с ней счастливо те несколько месяцев, что ему осталось.

Дыхание его участилось. Все мысли сливались в одну, и слепящий свет появился у него перед глазами. Бриггс поднял правую руку, чтобы поправить одеяло, но судорога сотрясла все его тело. Очки выпали из бесчувственной левой руки. Откуда-то издалека до него доносился крик миссис Харт.

«Вера, — подумал Эзра, — моя Вера».

Но было уже слишком поздно.


Наклонившись над кроватью, Вера всматривалась в лицо Эзры, такое любимое и такое знакомое. Сейчас без очков оно было совсем беззащитным. Под глазами лежали темные тени, кожа была совсем бесцветной, и только в уголках носа и рта она приобрела голубоватый оттенок. Глаза были закрыты.

Вера погладила старика по волосам и коснулась его пальцев.

— Боже, какие они холодные, — сказала она, обращаясь скорее к себе самой, чем к кому-либо еще.

Вера услышала, что миссис Харт заплакала.

— Доктор, еще есть надежда? — Вера слышала свой голос как будто бы со стороны, и он казался ей неожиданно спокойным.

Она повернулась к доктору, по-прежнему не выпуская руку старого адвоката. Теперь беременность скрыть уже было невозможно.

То, что сказал доктор, оставило мало надежды:

— Видите ли, миссис…

— Эшли, — подсказала Вера, не колебаясь.

— Так вот, миссис Эшли, у мистера Бриггса тяжелое сердечное заболевание, от которого он уже давно страдает. Вы знали об этом?

— Нет, — ответила она тихо и посмотрела на Эзру.

«Почему ты ничего не сказал мне?» — подумала она.

— Я считаю, что больной перенес апоплексический удар, — продолжал доктор.

Манеры доктора, его темный костюм и то, как он четко выговаривал слова, его спокойствие и равнодушие вызвали у Веры желание накричать на него.

— Я не уверен, что он выздоровеет, миссис Эшли.

— Вы можете сказать, что явилось причиной? — спросила Вера.

— Возможно, что-то очень сильно расстроило его. Я не знаю.

Вера снова посмотрела на Эзру, сморщенного, как сушеное яблоко. Он открыл глаза и некоторое время лежал так, глядя прямо в пустоту. Потом веки его снова опустились. В комнате было холодно, и при выдохе изо рта шел пар. Он выглядел таким маленьким и жалким под грудой одеял, а его рука, зажатая в Вериной, была такой холодной, словно жизнь ушла из него.

— Он и раньше болел, — напомнил ей доктор.

— Можно я присяду? Я бы хотела побыть рядом с ним.

— Ну, конечно, сударыня. Сейчас я принесу Вам стул. В Вашем положении вообще не стоило идти так далеко, но я понимаю, что мистер Бриггс Вам очень дорог.

Вера покраснела. В первый раз ей открыто напомнили о ее беременности.

— Миссис Харт, — попросила Вера, — покажите, пожалуйста, доктору, где он может взять стул.

— В моей комнате есть один, — ответила экономка, — их так мало у нас осталось.

Вера дождалась, пока затихнут в коридоре шаги доктора и шелест юбок миссис Харт и опустилась на колени перед Эзрой. Она гладила его лицо своей теплой ладонью и нежно шептала ему:

— Эзра, милый Эзра.

В ответ веки Эзры чуть дрогнули, а губы приоткрылись. Они пересохли и потрескались, из трещинок сочилась кровь.

Вера достала свой носовой платок и промокнула алые капли.

— Эзра, милый, я здесь, — сказала Вера, — я здесь. Если я могу Вам чем-нибудь помочь, дайте мне знать.

— Вера.

Вера отпрянула назад. Значит, доктор ошибся.

Эзра хочет жить, и он будет стараться победить болезнь.

Он еще может выжить.

— Эзра, прошу Вас, не тратьте силы понапрасну. Вам не надо сейчас разговаривать. Я никуда не уйду, и, когда Вы проснетесь, я буду сидеть около Вашей постели, и мы обо всем поговорим.

— Нет, — ответил Эзра чуть слышно, — уже нет времени.

— Не говорите так, Эзра! — воскликнула Вера в смятении.

— Нет… времени нет.

— Не нужно, Эзра.

— Скажите мне, Вера…

— Что сказать, Эзра? Я вовсе не буду говорить, если Вы не успокоитесь, — сказала Вера, сжимая его руку и умоляюще глядя ему в глаза.

— Я не успокоюсь. Господь зовет меня к себе.

— Зовет ли, Эзра? Как можем мы знать промысел Господень? Когда-то мне казалось, что я знаю, но я ошибалась и наказана за это.

Эзра взглянул на нее взглядом полным мудрости и понимания.

— Господь призывает меня к себе, — повторил он.

Вера склонила голову. Пламя ее золотых волос, казалось, осветило спальню.

— Расскажи мне о ребенке…

— О ребенке? — повторила Вера.

— Это как чудо?

— Да, — ответила Вера.

— И ты не стыдишься его?

— Нет.

— Если бы я… Если бы я не умирал, скажи, ты вышла бы за меня? Имя… имя ребенку?

Вера прижалась лбом к его холодеющей руке, к его груди, откуда капля за каплей уходила жизнь. Если сейчас она скажет ему, это уже не принесет никому вреда. В этом нет ничего дурного. А он будет счастлив. Счастлив перед смертью.

— Да, — ответила Вера.

— Не правда.

— О, Эзра! — воскликнула она, крепко сжимая его руку в своих.

Ее ложь не имела смысла. Он все знал. Он знал, что она никогда бы не вышла за него.

— Аа… — простонал Эзра, — как больно. — Он начал биться головой о подушку.

— Нет, Эзра, нет! Доктор! — закричала Вера. — Доктор, идите сюда. Эзра, милый, держитесь.

Она умоляла его не уходить, чувствуя, что смерть вот-вот явится за ним.

— Эзра, милый, как же мне жить без Вас!

На губах Бриггса появилась пена, и страшная судорога свела его тело.

— Доктор!

Вера наклонилась над Бриггсом, пытаясь услышать его дыхание и биение пульса на шее. Послышались шаги доктора, и шум упавшего стула. Доктор вбежал в комнату и отстранил Веру от кровати. Вера отступила к стене. Миссис Харт стояла в дверях, едва сдерживая рыдания. Из-за ее плеча на Веру с сочувствием смотрела Элизабет.

— Бетси, — тихо сказала Вера, — принеси мне стул.

— Миссис Эшли, сейчас самое время помолиться за мистера Бриггса. Скоро он покинет нас, — сказал доктор.

Вера кивнула и опустилась на колени. Миссис Харт и Элизабет приблизились к кровати и последовали ее примеру. Доктор отошел в сторону и замер.

— Господи, да будет воля твоя, — прошептала Вера.


Эзра умер во сне около полуночи. Он отошел очень тихо. Подле него оставалась только Вера. Она почувствовала, как его рука вздрогнула под ее рукой. Все было кончено.

Вера еще долго оставалась около него, сидя неподвижно в темноте. Слезы катились по ее щекам.

Загрузка...