Искушение леди

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Лорд Лонгест метнул из-под кустистых бровей гневный взгляд на ничтожество, которое осмелилось прервать его… и узнал Тони, после чего нахмурился еще сильнее.

– Проклятье! Бернелл, я надеялся, что этот вихрь глупостей не заденет вас. Борд заслуживает хорошей порки перед строем за то, что похитил мою дочь! Но вам не о чем беспокоиться. Я немедленно увезу ее в Лондон. Пока еще ничего плохого не случилось.

– Мне плевать на то, что вы говорите! – с мужеством отчаяния заявил Борд. Он пытался приподнять бесчувственное тело леди Амелии, однако все его попытки оказались тщетными. Ему пришлось удовлетвориться тем, что оставить ее лежать у своих ног. Борд взглянул Лонгесту прямо в лицо.

– Я люблю ее.

Его слова отчетливо прозвучали в тишине комнаты, но не произвели на мужчину, который должен был стать его тестем, ни малейшего впечатления.

– Любите? – повторил Лонгест с таким видом, словно говорил на иностранном языке. – Любите сколько вашей душе угодно, но замуж она выйдет за Бернелла. – На лице его отразилась внезапно пришедшая в голову мысль. – Собственно говоря, мы можем провести церемонию прямо сейчас, Бернелл. Вы уже здесь. И моя тупоголовая дочь тоже.

– А слуг вполне можно заменить, – любезно согласился Тони, с радостью отметивший, что Дебора от души наслаждается сложившейся ситуацией. Она буквально давилась от едва сдерживаемого смеха.

– Вы чертовски правы, – согласился Лонгест. По-видимому, он попросту не дал себе труда вдуматься в смысл, который Тони вложил в свои слова.

– Я умру, но не позволю никому из вас прикоснуться к ней! – заявил Борд.

Тони с утомленным вздохом наклонился к Деборе.

– Он кавалерист. Должно быть, они все склонны к преувеличению.

Разумеется, слова его не пропали втуне. Задыхаясь от злости и отчаяния, Борд заявил:

– Вы ответите за это, Бернелл!

Полковник выглядел очень напыщенно, и в последовавшей за этим вспышке озарения Тони вдруг увидел себя, много раз вызывавшего других на дуэль за нанесенные оскорбления. Господи, каким же он был идиотом! Но Деб спасла его. Теперь он стал другим человеком, у которого в жизни появились иные приоритеты.

– Филипп, не будьте дураком! – безжалостно заявил он. – Я отвечу за свои слова только в том случае, если вы пригласите меня на ужин. В противном случае можете вызвать на дуэль самого себя.

– Я требую удовлетворения!

– Вы хотите жениться на леди Амелии, – поправил его Тони.

Его прямота обескуражила Борда.

– Да.

– Но ему это не удастся! – воскликнул Лонгест. – Мои мальчики позаботятся об этом. Парни, он ваш, – обратился он к мрачным головорезам, которые уже готовы были броситься на Борда, если бы Тони не встал у них на пути. Он был на голову выше и крепче любого из них. Они замерли на месте.

– Я не хочу жениться на вашей дочери, – не тратя времени даром, без обиняков заявил Тони.

– Что вы сказали? – Лонгест по-птичьи склонил голову набок, словно не расслышав.

– Я не хочу брать вашу дочь в жены, – терпеливо повторил Тони.

– А почему? – с вызовом бросил Брод, подозревая очередной афронт,[7] в то время как Лонгест перестал метать громы и молнии и перешел к увещеванию.

– Вы расстроены, Бернелл, и я не виню вас. Однако я уверен, что он не прикасался к ней. Я сожалею, что вы невольно стали участником нашей мелкой семейной ссоры, но обещаю вам, что через три недели моя дочь будет вполне готова к тому, чтобы выйти за вас замуж. Уверяю, что более сговорчивой и послушной нареченой вам не сыскать.

– Я не ищу сговорчивой и послушной невесты, – ответил Тони, уголком глаза заметив, что Дебора вовсю наслаждается происходящим, с преувеличенным возмущением вслушиваясь в его слова.

– В таком случае она будет полна скрытого огня и страсти, – заявил Лонгест, – А теперь, ребята, поднимайте ее. Мы возвращаемся в Лондон.

Борд загородил собой потерявшую сознание возлюбленную и наверняка не остановился бы перед тем, чтобы бросить вызов всем троим, – скорее всего, с весьма печальными последствиями для собственного здоровья. Но Тони почел своим долгом вмешаться и в третий раз заявил:

– Я не женюсь на вашей дочери. Вы можете спеленать ее, как мумию, посадить на хлеб и воду, осыпать с головы до ног драгоценностями из королевской сокровищницы – я все равно не возьму ее в жены.

– Вы расстроены… – начал было Лонгест.

– Я ничуть не расстроен.

– Ваша гордость…

– Нисколько не пострадала.

Его светлость нахмурился, явно озадаченный и сбитый с толку. Он в недоумении переводил взгляд с Борда на Тони и обратно. Отчаявшись, он воскликнул, ни к кому не обращаясь:

– Тогда в чем же дело? Что я должен сделать, чтобы исправить положение?

– Позвольте ей выйти замуж за Борда.

Тони не мог понять, кто более потрясен – Лонгест или молодой полковник.

– Но как же наш договор? – запротестовал Лонгест.

– Его следует разорвать. Мы подпишем новый, который даст возможность Борду жениться на вашей дочери, а мне позволит взять в жены женщину, которую я люблю. – Тони протянул руку Деборе.

Лежащая на полу леди Амелия, приходя в чувство, испустила слабый стон. Дебора, в любой ситуации сохранявшая рассудительность и благоразумие, вмешалась:

– Позвольте мне помочь леди Амелии, пока вы, джентльмены, обсудите необходимые детали.

– Кто она такая? – спросил Лонгест, словно только сейчас заметив присутствие Деб.

– Женщина, с которой я приехал сюда, дабы обвенчаться, – непринужденно пояснил Тони. – Теперь ваш черед, мистер Рейд. У вас найдется золотое колечко, которое я мог бы надеть на палец своей возлюбленной?

– Мы можем предложить вам богатый выбор, милорд.

– Прекрасно. В таком случае мы проведем двойную церемонию.

Разумеется, Борд не мог промолчать. Он не относился к тем, кто мог довольствоваться пребыванием на вторых ролях.

– Двойная церемония не понадобится. Мы почти закончили. Я не собираюсь проходить через эту процедуру заново.

– Да вы вообще на ней не женитесь! – в гневе воскликнул Лонгест. Он взглянул на своих сопровождающих. – Эй, ребята, преподайте-ка ему урок!

– Давайте, давайте! Посмотрим, что получится, – подзадорил его Борд, но Тони уже изрядно надоело все происходящее. Кстати, и головорезы отнюдь не горели энтузиазмом лезть в драку.

– Джентльмены! – обратился Тони к наемным слугам Лонгеста. – Я плачу вдвое против того, что обещал лорд Лонгест, при условии, что вы не станете устраивать сцен. Почему бы вам вместо этого не отведать эля вон из того бочонка? Угощение за мой счет.

Головорезы были отнюдь не дураками. Развернувшись, они отправились к бару, за стойкой которого мистер Рейд уже наливал первую кружку.

– Предложение пропустить глоточек за ваш счет распространяется на свидетелей? – полюбопытствовал кузнец.

– После церемонии – пожалуйста, – любезно согласился Тони. – Я хочу, чтобы у вас была ясная голова, когда вы будете сочетать нас браком.

Кузнец рассмеялся.

– Да я запросто могу провести церемонию, даже если буду едва стоять на ногах.

– Мне бы не хотелось, чтобы дело дошло до этого, – сухо ответил Тони.

Мистер Рейд принес Тони полдюжины обручальных колец на выбор. Деб удалось привести Амелию в чувство и с помощью служанки усадить в кресло.

Только Борд и Лонгест стояли посреди помещения, словно окаменев.

– Я ни за что не откажусь от брачного контракта, – заявил Лонгест, вновь приходя в воинственное расположение духа.

– У вас нет выбора, – возразил Борд. – Амелия принадлежит мне.

– Нет, она достанется Бернеллу, – запротестовал Лонгест.

Понадобилось вмешательство Тони, который решительно заявил:

– Я женюсь на Деб Персиваль. Что касается вашей дочери, Лонгест, я готов выполнить все условия нашего договора при условии, что вы не станете настаивать, чтобы я женился на ней.

– И вы заплатите мне за то, чтобы не жениться на ней? – недоверчиво поинтересовался его светлость.

– Да, заплачу. Пусть это станет моим свадебным подарком Борду.

Услышав столь невероятное предложение, Филипп лишился дара речи.

Но Лонгест никак не мог понять причину такой невероятной щедрости.

– И я ничего не потеряю? – по-прежнему исполненный подозрений, спросил он.

– Ровным счетом ничего. Разве что у вас будет другой зять, – ответил Тони.

– Он с самого начала нравился мне больше, – откровенно заявил его светлость.

Тони рассмеялся, ничуть не обидевшись.

– Отлично. Будем считать, что недоразумение улажено. А теперь прошу извинить, джентльмены, я должен идти под венец.

– Подождите! – напыщенно заявил Борд. – Мы с Амелией должны закончить церемонию.

– Ради бога! – откликнулся Тони. Теперь он мог подойти к Деб, своей Деб, которая в это время пыталась объяснить Амелии, что происходит. Молодая женщина, похоже, никак не могла этого уразуметь. Левую руку молодого графа приятно оттягивало золотое колечко. Он не зря выбрал самое массивное. Дебора улыбнулась ему, и Тони почувствовал, что наконец обрел счастье.

Кузнец заметил ее улыбку и не мог удержаться, чтобы не сказать:

– Вам очень повезло, милорд.

– Мне тоже повезло, – раздраженно заявил Борд. – Если не считать того, что я до сих пор не женат.

Его недовольный тон пришелся кузнецу не по вкусу.

– Я готов выслушать ваш брачный обет прямо сейчас, полковник. – Без дальнейших проволочек и понуканий со стороны молодых он закончил: – То, что соединил вместе Господь, да не разрушит человек. Объявляю вас мужем и женой. Следующий!

Взяв Деб за руку, Тони повел ее вперед.

А Лонгест тем временем допрашивал Борда:

– И это все? Дело сделано?

– Дело сделано, – последовал краткий ответ. – Вы действительно предпочитаете меня Бернеллу?

– Если только Бернелл заплатит за нарушение брачного контракта, – откровенно ответствовал Лонгест.

И Тони, и Дебора едва сдерживали смех, слушая этот обмен любезностями. Она сжала его руку.

– По-моему, больше всех от этой сделки выиграла я.

– А мне почему-то кажется, что я, – прошептал он едва слышно, чтобы не услышали леди Амелия и ее властолюбивый папаша.

Кузнец откашлялся, давая понять, что готов начать церемонию. Он раскрыл молитвенник.

– Согласны ли вы, Энтони Алдерси, пятый граф Бернелл, взять в жены Дебору Сомерсет Персиваль?

Тони сжал руку Деб.

– Согласен.

– Клянетесь ли вы любить ее, уважать и заботиться о ней?

– До самой смерти.

Ее пальцы переплелись с его. В глазах Деборы блестели непролитые слезы.

– В общем-то, – пробурчал кузнец, – я намеревался добавить «…до тех пор, пока смерть не разлучит вас», но ваш ответ вроде как не оставляет двусмысленного толкования. – Он улыбнулся Деб и прочел ее имя по свидетельству о браке, заполненному Рейдом. – Дебора Сомерсет Персиваль, согласны ли вы взять в мужья Энтони Алдерси, пятого графа Бернелла?

– Согласна.

– Клянетесь ли вы любить и уважать его, заботиться о нем и повиноваться ему?

– Клянусь.

– Можете надеть кольцо на палец новобрачной, милорд.

Рука Деб дрожала – или нервная дрожь сотрясала его собственные пальцы? Тони надел колечко на ее безымянный палец, и оно пришлось как раз впору. В это мгновение кузнец воздел руки над головой и торжественным голосом затянул:

– Что соединил Господь, да не разрушит человек. Объявляю вас мужем и женой.

Вот и сбылась его мечта. Он женился на женщине, которую любил. Более того, которой доверял, как самому себе.

Головорезы Лонгеста отсалютовали поднятыми кружками и приветствовали их громкими криками, эхом раскатившимися по пустой комнате. Тони подхватил Дебору на руки.

– Где наша комната? – спросил он у Рейда.

– Подождите минутку, милорд, – смеясь, ответил владелец гостиницы, – вы должны еще расписаться на брачном свидетельстве.

– Я не собираюсь выпускать ее из рук. Несите свидетельство сюда.

Сначала свидетельство о браке подали Деб, а потом Тони, который, по-прежнему держа супругу на руках, умудрился вывести в нем какую-то закорючку. Борд и его жена с веселым изумлением наблюдали за происходящим. Амелия, похоже, пребывала в некоторой растерянности от столь быстрой смены жениха, зато Лонгест и Борд были весьма довольны друг другом.

– Наша комната? – вновь обратился Тони к Рейду.

– Следуйте за мной, милорд.

Деб обняла мужа руками за шею и под приветственное улюлюканье и крики восторга Тони вынес ее из бара.

Их комната была обставлена чрезвычайно просто. Но его заботило лишь наличие кровати, тем более что и простыни на ней выглядели достаточно чистыми.

Не успел Рейд закрыть за собой дверь, как Тони опустил Деб на постель и сделал вид, что намерен немедленно овладеть ею. Смеясь, она откатилась в сторону, и заколки выпали из ее прически.

Лежа на боку, Тони с обожанием смотрел на нее.

– Ты самая красивая женщина на свете.

Он ласково провел пальцами по ее щеке, нижней губке, подбородку. Эта трепещущая и счастливая женщина отныне принадлежала ему!

– Тони, я люблю тебя.

Он уткнулся носом ей в шею и долго-долго впитывал ее запах, наслаждаясь теплом ее тела… Тони охватило ощущение столь полного счастья, что на глаза у него навернулись слезы. Поцеловав Дебору в ушко, он прошептал:

– Ты подарила мне жизнь.

Они занимались любовью, и на этот раз Тони не сдерживался. В этом больше не было необходимости. У них будут дети, много здоровых ясноглазых детишек. И еще он знал, что какие бы сюрпризы не уготовила им судьба, они с честью выйдут изо всех испытаний, потому что любят друг друга.