Искусство нарушать правила

Глава 3

Приближалось время ужина. Джесс приехала на виллу в еще более растрепанном состоянии, чем была днем, понимая, что сейчас она не совсем готова к дружескому, плодотворному интервью. А тут еще и ужин? Для нее это настоящее испытание, она очень стеснялась есть в компании других людей. Почти все подростковые годы девушка страдала булимией. К счастью, во время учебы в университете все пришло в норму — помогли сеансы у психотерапевта. Благодаря им она смогла справиться со стыдом и угрызениями совести, которые заставляли ее объедаться в периоды стресса. С тех пор она еще ни разу не срывалась.

Джесс заранее готовилась к тому, что ей будет нелегко в обществе Ксандера. Этот человек… такой раскованный, обаятельный, к тому же обладает потрясающе притягательной внешностью! Чтоб ему провалиться!

Дверь ей открыла улыбающаяся Роза. Следом за ней Джесс прошла в просторную гостиную с камином, где стояли лишь диван и маленький столик с напитками. С потолка спускалась красивая люстра в виде яркого букета цветов на длинных стеблях. Разноцветные лучи света падали на стены, отчего гостиная немного напоминала дискотеку. Джесс никогда не видела такой красоты.

— Ксандер немного опаздывает, но скоро появится. — Роза снова улыбнулась. — Налить вам чего-нибудь?

— Воды, пожалуйста. — Джесс заранее решила, что не будет терять головы. Значит — никакого алкоголя. Она никогда не злоупотребляла спиртным, зная, как оно на ней сказывается. Сегодня ей не стоит даже нюхать вино, иначе от ее хладнокровия и собранности не останется и следа.

Роза кивнула и, указав на диван, оставила ее одну.

Джесс не стала садиться; она нервничала и оттого расхаживала по гостиной. Остановилась у красивого мраморного камина, потом подняла голову и стала рассматривать необычную люстру. Больше разглядывать было нечего, к тому же она почувствовала, что напрасно выбрала туфли на девятисантиметровом каблуке. Она надела их в последнюю минуту, решив, что лишняя пара сантиметров придаст ей уверенности, и вот теперь ноги предательски заныли.

Из раздумий ее вывел Ксандер, широким шагом вошедший в гостиную. Ему очень шли голубая льняная рубашка с открытым воротом и легкие черные брюки. На его губах играла обольстительная улыбка. Джесс невольно залюбовалась художником: он в самом деле мог служить образцом мужской красоты! Даже свободный покрой одежды не скрывал его великолепной фигуры. В нем угадывалась скрытая сила — мышцы под рубашкой так и играли. У Джесс пересохло во рту. Ей очень захотелось подойти к нему и положить ладони ему на грудь. Она, наверное, мягкая и твердая одновременно… Кончики пальцев закололо от предвкушения; внизу живота разлилось тепло. Ей пришлось в буквальном смысле скрестить ноги, чтобы прогнать непрошеные желания и сосредоточиться.

«Так не пойдет, Джесс! Не пойдет!»

Как ей пережить сегодняшний вечер? Голова уже приятно кружится; аппетита нет совершенно — в том, что касается еды.

— Добро пожаловать в мое скромное обиталище. — Ксандер широко улыбнулся и подошел к ней совсем близко. Он выглядел расслабленным, даже беззаботным, предвидя приятный, ни к чему не обязывающий вечер, хорошую еду и оживленную беседу.

Кровь быстрее побежала по жилам Джесс. Возможно, ужин окажется не таким тяжелым испытанием, как она опасалась. Главное — не терять голову и расположить его к себе. Тогда он раскроется и расскажет о себе что-нибудь важное, благодаря чему ее статья произведет фурор.

— Садитесь, — предложил Ксандер, указывая на огромный диван, обитый красным бархатом.

— Хорошо, спасибо. — Джесс с облегчением опустилась на мягкие подушки и утонула в них. Диван оказался таким податливым, что ее колени оказались едва ли не у подбородка — такую позу трудно было назвать элегантной.

— Очень рад, что вы сюда приехали, — продолжал Ксандер, садясь рядом с ней, отчего она едва не завалилась на него. — Думаю, из нашего совместного времяпровождения мы оба вынесем кое-что полезное.

Он наградил ее такой многозначительной улыбкой, что она лишь возмущенно уставилась на него.

— Д-да… наверное, — с трудом выговорила она. Рядом с ним ей вообще трудно было соображать и говорить.

Он медленно перевел взгляд на ее губы, и атмосфера накалилась еще на несколько градусов. Джесс набрала в грудь побольше воздуха. «Сосредоточься, Джесс, сосредоточься!»

— Чудесная комната! — Она изо всех сил старалась не терять голову, чувствуя свежий и восхитительный цитрусовый аромат его лосьона после бритья, он буквально сводил ее с ума. Как же от него хорошо пахнет! Может быть, она все же голодна? Только ей хочется не есть… «Джесс, перестань. Ты приехала сюда по делу. Не забывай, что ты профессионал. А он — живое воплощение того, что тебе сейчас совсем не нужно. Он опасен».

С трудом отодвинувшись от него и неуклюже опустив колени, она попыталась воздвигнуть между ними защитный барьер и тут же заметила, что он тоже сменил позу, «зеркаля» ее жесты. Теперь их ноги соприкасались. У нее перехватило дыхание. Похоже, Ксандер нарочно старается вывести ее из равновесия? Чтобы прийти в себя, ей пришлось отвернуться.

Да, здесь ей далеко не уютно и не спокойно!

Роза принесла два высоких бокала с шампанским, стакан воды, который просила Джесс, и миску с оливками — таких крупных Джесс в жизни не видела.

— Ужин будет через десять минут, — объявила Роза, ставя все на столик, и, добродушно кивнув, вышла.

— Спасибо, Роза, — ответил Ксандер, и его бархатистый ласковый голос показался Джесс музыкой. Ничего удивительного в том, что, где бы он ни появился, женщины так и падают к его ногам… ему достаточно заговорить, и она сразу лишается дара речи. А что будет, если он обратится к ней с непристойным предложением?

При мысли об этом девушка почувствовала, как внизу ее живота снова разлилось тепло, а лицо запылало. Что же с ней творится рядом с ним? Похоже, ее совершенно покинуло самообладание.

Джесс поспешно отпила глоток шампанского, радуясь возможности отвлечься от Ксандера хоть на миг. Вот и давай себе зарок не пить! Правда, сейчас экстренный случай — ей нужно как-то успокоить нервы и пережить вечер, оставаясь в здравом уме.

Обернувшись, она увидела, что он разглядывает ее; на его лице появилось выражение сосредоточенного интереса. Какое-то время они смотрели друг на друга в упор, и сердце Джесс забилось еще чаще, ей стало жарко. Неужели в комнате внезапно повысилась температура? Как будто в доме включили отопление, причем волны жара направлены прямо на нее. Она пожалела, что надела блузку с длинным рукавом, чувствуя, как покрылась испариной. Какой же он красавец! Хорошо, что у них не свидание! Или плохо?

— Я еще не встречал такого выразительного лица, как у вас, — негромко проговорил он; в его глазах заплясали лукавые огоньки. — Заранее предвкушаю, с каким удовольствием буду рисовать вас.

Джесс кашлянула и выпрямилась. Она представила, как будет ему позировать, и все ее тело завибрировало.

— Что мне нужно будет делать? На пару часов застыть в неподвижности, пока вы будете создавать очередной шедевр?

— Не совсем, — улыбнулся он. — Предпочитаю общаться со своими натурщицами до тех пор, пока меня не посетит вдохновение. Иногда оно приходит не сразу, и я люблю немного поиграть с разными материалами, прежде чем возьмусь за кисть. Несколько дней буду делать эскизы, и посмотрим, что получится.

— Несколько дней?! Я не рассчитывала, что пробуду здесь так долго. Думала, мы уложимся в один день, максимум два. Более того, у меня забронирован обратный рейс через два дня.

— Уложиться в один день? — фыркнул он. — Если бы я мог работать так быстро! Нет, обычно на подготовительную работу у меня уходит три-четыре дня. Но не волнуйтесь, обещаю, скучно не будет! — Он подмигнул ей, отчего все ее внутренности словно скрутились в узел.

— Что вы имеете в виду? — суше, чем собиралась, спросила она, сопроводив вопрос натянутой улыбкой.

У Ксандера дернулись уголки губ.

— Джесс, чего вы так боитесь?

— Я не боюсь, — пискнула она и поняла, что выдала себя.

Он рассмеялся низким, рокочущим смехом.

— Неужели моя репутация в самом деле настолько ужасна? — Он с заговорщическим видом наклонился к ней: — Не волнуйтесь, я не собираюсь срывать с вас одежду и набрасываться на вас — разве что вы сами меня попросите. — Он снова игриво подмигнул.

Неужели он ее дразнит? Да, похоже. Очень похоже. А она понятия не имеет, как себя вести. Вот почему обычно Джесс избегала таких мужчин, как Ксандер. Они так смущали ее, что она совершенно терялась.

К счастью, вернулась Роза и позвала их ужинать, так что Джесс не пришлось вымучивать подходящий ответ на его шутку.

— После вас. — Ксандер жестом указал, куда идти.

— Отлично!

Джесс встала и зашагала, отчаянно стараясь не поскользнуться на мраморном полу. Она кожей чувствовала его близость; он шагал за ней и словно испускал волны сексуальной энергии и притягивал ее к себе. На пороге столовой она все же споткнулась и зашаталась, взмахнув руками, стараясь не упасть.

Ксандер поспешил ей на помощь; схватил ее за руку и притянул к себе. Поспешно отстранившись от его могучей груди, она пригладила волосы, одернула юбку и только потом наградила его благодарной улыбкой. Он наблюдал за ней, насмешливо подняв брови.

— Все в порядке?

— Нормально… Спасибо. — Джесс дружелюбно, но сдержанно кивнула. — Обычно я не такая неуклюжая, честно.

— Да и я тоже обычно не такой… — ответил Ксандер. — Мне нечасто приходится изображать рыцаря. Наоборот, я сам часто падаю… особенно если напьюсь.

— Я не напилась. Всего пара глотков… — возразила было она, но тут же пришла в ужас. Неужели ей так легко вскружить голову?

Он поднял руку:

— Джесс, я шучу. В жизни не встречал человека, у которого бы настолько отсутствовало чувство юмора!

— Я… п-понимаю хорошие шутки, — с трудом ответила она, снимая волосок с рукава блузки. Затем она развернулась и отважно посмотрела ему в глаза.

Ксандер покачал головой и расплылся в улыбке:

— Как по-вашему, вы сумеете добраться до стола и не споткнуться? Если хотите, я понесу вас на спине.

— Спасибо, я справлюсь, — парировала она. — Не хочу, чтобы потом вы жаловались, будто надорвались из-за меня!

Он расхохотался:

— И не надейтесь! Я силен, как бык. Видите? — Он вытянул перед собой руки, изобразив боксерскую стойку.

Джесс невольно рассмеялась:

— Охотно верю и все-таки пойду сама. Спасибо за предложение!

Он улыбнулся в ответ и сделал галантный жест, повторив:

— После вас.

Столовая оказалась такой же внушительной, как и гостиная; посередине стоял громадный полированный стол, за которым свободно уместится человек двадцать — по крайней мере, примерно столько Джесс насчитала стульев с высокими спинками. Огромная люстра, выполненная из нескольких сотен кусочков выдувного стекла в виде птиц, освещала комнату теплым, приглушенным светом.

— Здешние осветительные приборы — просто чудо! — воскликнула Джесс, в восторге глядя на люстру.

— Круто, правда? — Ксандер остановился рядом с ней и тоже залюбовался люстрой. — Ее сделал Роберто, владелец виллы. Он поразительно талантлив.

Ксандер стоял так близко, что Джесс снова уловила идущий от него цитрусовый аромат, и ее пробила дрожь.

— Как мило с его стороны, что он пустил вас сюда пожить, — сказала она, осторожно отходя от него подальше.

— Да, он очень великодушен. Несколько лет назад, еще до того, как оба добились успеха, мы какое-то время работали вместе. Он пускает к себе друзей, которым бывает нужно ненадолго сбежать от шума и суеты.

— Значит, сейчас вы… сбежали? — Джесс повернулась к нему и по выражению лица Ксандера увидела, что он сразу закрылся.

— Полезно готовиться к выставке вдали от большого города.

— От шума, суеты… а также от соблазнов в виде многочисленных приемов и вечеринок? — Она игриво подмигнула, надеясь, что он клюнет и снабдит ее ценными сплетнями, которые можно будет включить в статью.

— Вряд ли. Если мне захочется, я найду подходящую компанию и здесь. — Он повел плечами, как будто разминая их.

— Вывихнули плечо? — поинтересовалась Джесс.

— Нет, просто затекло немного — все утро рисовал. А что? Хотите сделать мне массаж? — Он вызывающе улыбнулся.

— Вряд ли вам это понравится — у меня обычно ничего не получается. — Она заправила за ухо прядь волос. Ей вдруг ужасно захотелось спрятать от него лицо. Он смущал ее своей способностью переключаться с совершенно невинной темы на такую, от которой у нее мурашки бежали по спине.

Он вопросительно нахмурился:

— Не верю. — Ксандер сдвинул брови. — Не верю, что вы не умеете делать массаж. С чего вы взяли?

Она пожала плечами:

— Массаж не относится к числу моих достоинств.

Он хмыкнул и так пытливо, выжидательно посмотрел на нее, что внутри ее все сжалось. Она не умела флиртовать. Мужчины, с которыми она встречалась до сих пор, были симпатичными, но им недоставало дерзкой, бьющей через край сексуальной энергии, воплощением которой являлся Ксандер Хитон.

Он выдвинул стул и жестом пригласил ее садиться. Кивнув в знак благодарности, Джесс примостилась на самом краешке сиденья, обитого кожей. Руки она положила на стол и с чувством облегчения тут же сбросила туфли, радуясь возможности размять затекшие ноги. Он сел напротив со вздохом.

— Почему вы перестали давать интервью? — спросила она, надеясь, что, если будет вот так наугад выстреливать вопросами, он в конце концов разговорится.

Ксандер уселся поудобнее, длинными пальцами провел по волосам и разгладил рубашку. Джесс следила за ним, завороженная красотой его рук. Она заметила следы краски у него под ногтями. Ей почему-то это понравилось. Ее снова обдало жаром, когда она представила, на что способны такие руки, если доберутся до ее тела. Она прогнала неуместные мысли. Если она рядом с ним будет представлять, какой он в постели, никакого интервью не выйдет.

— Несколько раз ваши коллеги самым злостным образом искажали мои слова, вырывали их из контекста, вследствие чего, я выглядел полным идиотом. — Он наклонился вперед. — А кроме того, я предпочитаю, чтобы моя личная жизнь такой и оставалась — личной. — Он многозначительно улыбнулся и вытянул ноги под столом, коснувшись ее лодыжки. — Но я не сомневаюсь, что вы, Джесс, напишете обо мне беспристрастно, тем более что я могу, если что, и отомстить. Например, изображу вас некрасивой. Вряд ли вам понравится, если в чьем-нибудь доме будет висеть ваш портрет с ужасной прической!

Ей вдруг стало трудно дышать; у нее закружилась голова. Не сразу ей удалось сделать глубокий вдох. Она отдернула ногу и, прежде чем ответить, сосчитала до десяти.

— Вы этого не сделаете! — Голос у нее дрожал, и стало ясно: она думает, что он очень даже способен на такое.

— Конечно, не сделаю! — расхохотался он. — Я всего лишь шучу. Обещаю не отступать от правды характера.

Джесс медленно кивнула.

— Итак, что с вами случилось в прошлом году? Что убило вашу музу? — как бы между прочим спросила она, прищуриваясь.

Только бы он ответил сразу, не задумываясь! Но он наградил ее недоуменным взглядом, от которого она вжалась в спинку стула. Ну да, не самый профессиональный способ вести интервью. Правда, если она и дальше будет задавать провокационные вопросы, терять ей нечего. Более того, ради того, чтобы получился интересный материал, который понравится Памеле, она готова на все что угодно. Даже преодолеет свою стеснительность.

Должно быть, Ксандер понял, что реагирует слишком бурно, потому что улыбнулся и переменил позу.

— Моя муза не умерла, она просто отдыхает. Несколько лет я трудился довольно интенсивно, и мне нужен был перерыв.

— Значит, ваше решение сделать перерыв никак не связано с критическими отзывами о вашей последней выставке?

Он помрачнел и снова подался вперед:

— Вы в самом деле думаете, будто мне не все равно, что пишут обо мне какие-то бездарности? Мне наплевать на тех, у кого недостает таланта создать что-то и потому они тратят время и силы, поливая творчество других. Они для меня не существуют; во всяком случае, я не намерен их обсуждать, так что вычеркните эту тему из вашего списка «предварительных вопросов», или как там у вас это называется.

От холодного презрения в его голосе ее передернуло. Что ж, ладно, урок усвоен. Она не станет на него давить. Пожалуй, лучше польстить ему и перейти к другим темам. В конце концов, если ему нужно больше времени, чтобы набросать ее портрет, она тоже может себе позволить беседовать не спеша и завоевывать его доверие. Только потом можно перейти к основным вопросам.

Ксандер заставил себя расслабиться. Почему вопросы Джесс так волнуют его? Ему в самом деле придется сдерживаться, иначе она, чего доброго, напишет, что он злится из-за нелестных отзывов на его последнюю выставку.

Он так долго и так тяжело переживал боль и гнев последнего провала, что чуть не сошел с ума и твердо решил, что больше не поддастся обезоруживающему страху неудачи. И совсем ни к чему растравлять старую рану, тем более что сейчас он снова чувствует прилив творческих сил.

Джесс откинулась на спинку стула, посмотрела на него, и он напрягся. Она хотела узнать, удалось ли ей преодолеть первую линию его обороны.

— Вас называют четвертым самым красивым мужчиной Англии. Что для вас этот титул? — спросила она наконец, стрельнув в него глазами из-под длинных ресниц.

Он улыбнулся в ответ, радуясь, что она поняла намек и сменила тему.

— Если мне не изменяет память, меня называют третьим, а не четвертым… что для меня большая честь.

— Да уж, не сомневаюсь. — Она смерила его осуждающим взглядом. — Хотите подняться на верхнюю строчку рейтинга? И на сколько баллов, интересно, вам придется повысить свою сексапильность, чтобы стать первым?

Он расхохотался:

— Если надо, постараюсь!

Она отпила воды.

— Если вы и правда еще повысите свою сексапильность, не сомневаюсь, многие женщины… а также и некоторые мужчины… просто растают под влиянием вашей харизмы.

— Вы тоже считаете меня сексапильным? — Он лениво улыбнулся, чувствуя, как теплеет внизу живота.

Джесс поспешно отвела глаза в сторону и поставила бокал на стол. Бокал ударился о закусочную тарелку, и вода пролилась на скатерть.

— Я понимаю, почему люди считают вас таким, — ответила она, не глядя на него и старательно промокая скатерть салфеткой.

— Мне интересно, что вы об этом думаете?

— У меня необычные вкусы, — буркнула Джесс, по-прежнему не глядя на него.

— Необычные?

— Да, наверное. Мне нравятся парни простые, вроде тех, что живут на соседней улице. С ними мне спокойно и уютно. Они не затмевают меня, когда мы где-то бываем вместе.

— Не представляю, чтобы кто-нибудь был способен затмить вас.

— Спасибо за комплимент, — улыбнулась она, — но предупреждаю: притворство распознаю за километр.

Да, она, оказывается, и дерзить умеет!

— Вам известно, что вы — настоящее чудо? — спросил Ксандер, ставя локти на стол.

Ему все больше хотелось проникнуть за фасад, которым она прикрывалась, пытаясь защититься. Он не сомневался, что за этим фасадом многое происходит, и очень хотелось выяснить, что же именно. Он уже давно не встречал такой осторожной и, похоже, неподвластной его чарам женщины. И это ему в ней нравилось. Очень нравилось.

— Ладно, не хотите рассказывать о последней выставке — не надо, попробуем сыграть в быстрые ответы, — продолжала Джесс, словно не понимая, как ему хочется разгадать ее. Может быть, если она не будет спешить, то добьется лучших результатов. Если она будет беседовать беззаботно и на первый взгляд ненавязчиво, возможно, он и выдаст что-нибудь ценное, сам того не подозревая.

Хотя, судя по выражению его лица, непросто будет уговорить его воспринимать ее вопросы всерьез. Отбросив волосы назад и закинув ногу на ногу, Ксандер махнул рукой:

— Вперед!

Она откашлялась и выпрямилась, сжав в руках ручку и блокнот.

— Итак… Пиво или вино?

Он пожал плечами:

— Текила… С тела красивой женщины.

Ее обдало жаром, когда она представила, как он слизывает соль с ее груди и живота. Она поспешила отогнать непрошеный образ, надеясь, что не выдала себя. Не хотелось давать ему понять, как сильно он ее задел.

— Любимое животное? — продолжала она, глядя в блокнот.

— Тигр, — и зарычал, а она, вскинув голову, увидела, как он согнул руки в локтях и показал воображаемые когти. Она с трудом удержалась от улыбки.

— Любимый способ путешествовать?

— Во сне.

Она вздохнула. Даже такие простые вопросы не даются без труда.

— Что? — спросил он, насмешливо вскидывая руки вверх и притворяясь обиженным. — Я и правда терпеть не могу путешествовать — это скучно. Стараюсь в пути побольше спать. — Он наклонился вперед. — А вы, наверное, не верите в целительную силу дневного сна?

— Я не умею спать днем.

— Что, ни разу не спали днем? А вы попробуйте. Потренируйтесь. Очень полезный навык.

— Днем я обычно работаю.

Он широко улыбнулся:

— Ну, если бы вы спали так же плохо, как я, вам волей-неволей пришлось бы научиться спать днем.

— И давно у вас бессонница? — спросила Джесс. Наконец-то он заговорил о себе!

Ксандер поерзал на стуле, поменял позу, очевидно злясь на себя. Зачем он намекнул на то, что ему не хочется обсуждать?

— Можно сказать, всю жизнь… Так получилось.

Интересно, подумала Джесс, почему он, отвечая, не посмотрел на нее. Судя по его мимике и жестам, он солгал.

— Что помогает вам продержаться всю ночь? — не сдавалась она, решив забрасывать его вопросами, пока не узнает чего-нибудь полезного для статьи.

Он пристально посмотрел на нее; теперь он явно ее дразнил.

— Обычно по ночам мне помогает какая-нибудь горячая красотка, которая лежит рядом. — Он снова широко улыбнулся, но одними губами.

— Отлично. Ну а что дальше? Может, вы и на многочисленные тусовки ходите, только чтобы отвлечься? Разве не проще принять снотворное?

— На тусовках я получаю удовольствие. Знаете, так бывает… Там развлекаются. — Он лениво улыбнулся, как будто точно знал, как проводит ночи она. Джесс вспомнила свою холодную постель, и ее передернуло.

— К сожалению, у меня нет ни ваших возможностей, ни ваших ресурсов, — сказала она, стараясь не выдавать своего возмущения.

Вместо ответа, он встал и вышел; она, приоткрыв рот, смотрела ему вслед. Что это значит? Может, так он уклоняется от ответа на неудобные вопросы?

Она не успела встать и выйти следом за ним, когда он вернулся с альбомом для эскизов и карандашом в руке. Сердце у нее екнуло.

— Зачем вам все это сейчас? — удивилась она.

От волнения ей неожиданно стало жарко. Неужели он собирается рисовать ее прямо сейчас?

— Мне нужна небольшая разминка перед ужином; то, что я вижу перед собой, восхитительно, — ехидно заявил он.

— Вам в самом деле необходимо рисовать за столом? — вскинулась Джесс.

— Почему бы и нет? Вы ведь за ужином не забыли о своей работе. Почему бы и мне не вспомнить о своей?

Джесс осознала, что он прав, и вынуждена была смириться. В очередной раз пригладив прическу — ей показалось, будто руки стали чужими, — она выпрямилась.

— Послушайте, Ксандер, мне не слишком уютно…

— Не волнуйтесь, вам ничего не придется делать; мне нужно лишь схватить образ, прежде чем я его забуду. Приходится довольствоваться крупицами вдохновения, когда они меня посещают. К сожалению, я не всегда могу распоряжаться своей музой.

— Как и своим либидо, — буркнула Джесс, глядя в стол. Ей не хотелось встречаться с ним взглядом — она знала, что ей сразу станет неловко.

Он не ответил на ее колкость, но, когда она украдкой посмотрела на него, чтобы выяснить его реакцию, заметила, что его губы изогнулись в улыбке. Он был всецело сосредоточен на рисунке, но, наблюдая, как он быстро водит карандашом по бумаге, она увидела, как он метнул на нее взгляд и отметил, что она смотрит на него. Девушка поспешно отвернулась; щеки у нее пылали.

В комнату вошла Роза; она несла на подносе блюда. Джесс вздохнула с облегчением, когда Ксандер отложил альбом и импровизированный сеанс окончился.

Глубоко вздохнув, она робко попробовала лосося, спаржу и салат, которые Роза поставила перед ней. Джесс почувствовала, что совершенно лишилась аппетита, но было бы некрасиво показывать это хозяину. И все же она с трудом изображала, что получает удовольствие от еды. У нее, казалось, пропали все вкусовые ощущения.

С трудом справившись с половиной лосося, она отложила приборы в сторону.

— Что, не нравится? — спросил Ксандер, кладя нож и вилку на пустую тарелку.

— Нет-нет, все было очень вкусно. Мне правда понравилось. Просто для меня порция великовата. — Щеки у Джесс запылали. Опустив голову, она заметила, что и руки у нее дрожат, поэтому она поспешила сложить их на коленях, надеясь, что он ничего не заметил.

— Знаете, я еще не встречал журналистку, которая была бы такой никудышной лгуньей, — заметил Ксандер, поудобнее устраиваясь на стуле и закидывая руки за голову. Он пристально смотрел на нее. — Вы как будто не ели, а терпели страшную пытку.

Его слова оказались последней каплей.

Необходимость сохранять хладнокровие в его присутствии, мысль о том, что она может потерять работу, если ей не удастся задобрить его, и его явное неуважение к ее профессии довели ее до такого напряжения, что она не выдержала.

— Мне не хотелось верить сплетням о том, что вы — самовлюбленный идиот, но теперь я вижу, что в них есть доля истины.

Он смотрел на нее в упор, удивленно подняв брови и выдвинув подбородок, но не произнес ни слова в свою защиту. Неужели она все испортила? Неужели на ее карьере можно ставить крест? Джесс казалось, что почва уходит у нее из-под ног, и что теперь с этим делать, она понятия не имела.

Но, вместо того чтобы приказать ей убираться, Ксандер взял в руки альбом и карандаш и снова принялся делать наброски, как будто ее вообще не было в комнате. Минуту-другую Джесс сидела молча, ожидая, что он заговорит, но он упорно игнорировал ее.

— Извините, что сорвалась. Мне просто стало немного… не по себе.

Он по-прежнему молчал, как будто не слышал ее.

— Что ж… тогда… — Она сняла с коленей салфетку и бросила на стоящую перед ней тарелку. — В таком случае заканчивайте эскиз, а я вернусь к себе в отель.

Может быть, после того, как она выспится, утром все окажется не таким страшным и они сумеют начать все сначала. Джесс передернуло, когда она вспомнила о номере с тараканами.

Он молчал, когда она встала из-за стола и нагнулась, чтобы взять туфли. Она решила надеть их потом, главным образом потому, что высоченные каблуки помешали бы ей быстро уйти.

— Спокойной ночи, Ксандер! — сказала она, обращаясь к его макушке перед уходом. Оглянуться она не посмела, боясь увидеть насмешку на его красивом лице.

Положив на стол альбом и карандаш, Ксандер развернулся и посмотрел вслед Джесс. Она шла босиком. Ему стало стыдно. Может быть, его последние слова задели ее за живое? Судя по ее бурной реакции — да. Ему-то показалось забавным поиграть с ней, но вдруг он сообразил, что на самом деле ей неуютно в его присутствии. Завтра непременно нужно будет извиниться перед ней. Может быть, получится успокоить ее. Журналистов в целом он недолюбливал, но Джесс ему неожиданно понравилась. Что-то в ней влекло его. Ему нравилась ее решимость достучаться до него. Давно уже никто так не задевал его чувства. Ему захотелось извлечь ее из раковины, в которую она так охотно пряталась ради самозащиты. Воспоминания о ней беспокоили, волновали; его бросало то в жар, то в холод — а ведь он дал себе зарок не волноваться до тех пор, пока не подготовится к выставке. Но дразнить ее оказалось так приятно! Интересно будет посмотреть, как она ответит на серьезную попытку флиртовать. Очень хочется, чтобы она изменила свое отношение к нему. Она выпалила, что не хочет с ним спать. Он удивился, но нисколько не обиделся. Правда, самолюбие призывало доказать ей, что она ошибается. Давно уже женщина не волновала его так сильно, теперь уложить ее в постель для него — вопрос престижа.

Он отлично знал, что ее тоже влечет к нему, это было видно по ее поведению. Когда она смотрела на него, зрачки у нее расширялись и она то и дело спотыкалась или что-нибудь роняла.

Почему же она так сопротивляется? Он понятия не имел, но предвкушал, как с удовольствием все выяснит.

Джесс вернулась в отель в состоянии крайнего возбуждения. После ужина с Ксандером уровень адреналина в ее крови повысился до максимальных значений, но, немного успокоившись, она внушила себе, что смертельно устала. Лежа в постели, она вспоминала все, что произошло вечером. Внутренний голос нашептывал: она слишком бурно на него реагирует. Смущение овладело ею, когда она поняла, как неловко ей было рядом с Ксандером, и… может быть… именно поэтому она была сама не своя. А ведь если подумать, он не сказал и не сделал ничего дурного. Ну, может, нарочно дразнил ее, но она сама подставилась…

Проведя рукой по голове, она приказала себе встряхнуться. О чем она только думает? Пора остыть и перестать набрасываться на Ксандера как гарпия, страдающая головной болью! Ведь она собиралась расположить его к себе, чтобы он поговорил с ней о своей личной жизни! Она — умная, образованная женщина с хорошо подвешенным языком; она вполне способна получить то, что ей нужно для статьи. Главное — перестать клевать его всякий раз, как он открывает рот. Она не имеет права вернуться к Памеле без статьи, которая станет гвоздем номера! Значит, придется трудиться усерднее, чем всегда, придется проявить настойчивость. Все вполне возможно. Главное — задавить в себе безумное желание близости с ним…

В углу послышался шорох. Джесс села и включила ночник. Она ничего не видела, но это было еще хуже. Что, если тараканы и клопы заползут под матрас или заберутся к ней под одеяло? Сердце от страха заколотилось чаще, она вся покрылась мурашками. Закутавшись в одеяло, как в кокон, она приказала себе ни о чем не думать, расслабиться и заснуть.

Но снова послышался шорох, на сей раз с другой стороны комнаты. Достав из сумки наушники, она вставила их в уши, подключила МР3-плеер и сделала звук погромче. Потом сунула голову под подушку и понадеялась, что этого хватит, чтобы отпугнуть нежеланных гостей.

Мысли ее вернулись к Ксандеру. Интересно, чем он сейчас занят? Может быть, пошел в душ смывать дневную грязь. Вот он намылился, и все его тело покрыто пеной… Ее снова обдало жаром. Ворочаясь с боку на бок, она приказала себе подумать о чем-нибудь невинном и спокойно заснуть. Но мысли о Ксандере и страх мешали ей успокоиться. Вздохнув, она плотнее закуталась в одеяло и начала считать овец. У нее возникло ужасное чувство, что ночь будет долгой.