Исполнение желаний

Глава VI

Оливия проснулась от того, что в комнату вошла Бесси. Она поставила поднос на столик возле кровати и раздвинула шторы.

Ты принесла мне завтрак в постель! Как это любезно с твоей стороны! — воскликнула Оливия.

— Скорее ваш обед, мисс! — ответила служанка.

— Обед?

— Да, уже скоро час дня. Но я не решалась будить вас. Вы спали как убитая, мисс Оливия!

Оливия отбросила волосы с лица и протерла глаза:

— Час дня! Я никогда так долго не спала!

— Но вы никогда так поздно и не возвращались домой. Мистер Тони сказал мне, что вы вернулись около четырех утра. А пока улеглись, так и совсем утро. Вот уж загуляли так загуляли!

Последние слова Бесси произнесла с улыбкой. Она, безусловно, была очень довольна, что ее хозяева повеселились от души.

— А где все? — спросила Оливия. С этими словами она сдернула салфетку с подноса и увидела рыбу в белом соусе.

Бесси в это время прибирала вещи в комнате.

— Мистер Джеральд плотно позавтракал и отправился в Шелтон! У него был шикарный вид! Вчера он поразил всех тем, что возобновил работы на заброшенной шахте! К нему было много вопросов. А мистер Тони отправился в Вудсон. Услышав вчера в гостях, что там предполагается распродажа лошадей, он решил присмотреть что-нибудь подходящее для мистера Джеральда.

Оливия перестала есть и озабоченно взглянула на Бесси. Герцог поправляется. С каждым днем ему лучше. Интересно, что он скажет, когда увидит, что его конюшни забиты первоклассными лошадьми, которые стоят целую кучу денег.

— Вэнди на кухне, — завершила отчет Бесси, — помогает готовить миссис Бэнкс.

Оливия улыбнулась, вспомнив, как сама в этом возрасте обожала помогать маме на кухне. И какая это была мука для нее, когда в доме не было еды и приходилось каждый день варить одно и то же — кролик и картошка, картошка и кролик!

— Не спешите, мисс Оливия, — успокоила ее служанка. — Все уже давно сделано. Так что вам нет нужды волноваться. Теперь, когда мне в помощь из Чэда прислали горничную, в доме все блестит и нигде нет ни пылинки.

— Ты всегда содержала дом в чистоте, — возразила Оливия. Она знала, что Бесси будет довольна, услышав этот комплимент. Уходя, служанка со вздохом произнесла:

— Но сколько эта райская жизнь будет продолжаться!

Оливия подумала, что в глубине души и она не раз задавала себе этот вопрос. Внезапно она вспомнила вчерашнюю сцену: Вэнди, мирно посапывающую рядом с герцогом. В Шелтоне она не слышала грозы. Но дорога, когда они возвращались домой, была такой раскисшей от дождя, что лошади еле плелись. А здесь, наверное, гроза бушевала во всю.

Покончив с едой, Оливия встала и начала медленно одеваться. Как хорошо, когда не надо никуда спешить и вся работа в доме переделана!

Служанка из Чэда и Бесси уже прибрали дом, полили все цветы, что обычно делала Оливия, вымыли полы, почистили ковры, словом, навели полный порядок в каждом уголке.

Оливия спустилась вниз и направилась в гостиную. Она подошла к открытому настежь окну и посмотрела в сад. Как давно не было у нее такой счастливой возможности просто посидеть и подумать.

Герцог, наверное, еще спит. Чуть позднее она отнесет к нему в комнату свежие цветы. Она каждый день приносила ему живые цветы, даже тогда, когда он лежал без сознания. Ее мама всегда говорила, что комната без цветов выглядит пустой и неуютной.

— Отнесу ему сегодня розы или лилии, если они уже распустились, — решила девушка.

Хлопнула дверь. Кто-то вошел в гостиную. Не поворачивая головы, уверенная в том, что это Бесси, Оливия проговорила:

— Как прекрасно в саду! И какой порядок навел здесь садовник из Чэда!

Бесси не ответила, и Оливия оглянулась назад.

К ее изумлению вместо Бесси в комнате стоял сэр Мортимер Голден.

— Передняя дверь была открыта, поэтому я и вошел без стука, — объяснил он.

— Я … я… вас не ждала! — сказала Оливия, запинаясь.

Он улыбнулся.

— Вчера вечером вы должны были понять, что вам не удастся ускользнуть от меня столь легко!

Он подошел к окну и стал рядом.

— Я хотел видеть вас снова, чтобы иметь возможность убедиться, что днем, при свете солнца, вы не менее прекрасны, чем вечером. И это так! Только сейчас вы еще прекраснее!

Оливия невольно попятилась.

— В-вы… вы… ставите меня в неловкое положение, — проговорила она застенчиво. — Может быть, вы хотите… чего-нибудь выпить?

— Нет, единственное, что я хочу сейчас — это говорить с вами!

Оливия смущенно промолчала.

— Леди Шелтон рассказала мне, что ваш отец был священником. Должен сознаться, что вы совсем не похожи на дочь священника!

— Наверное, вы видели не так уж много дочерей священнослужителей, — сказала Оливия, одновременно стараясь удалиться от своего гостя на безопасное расстояние.

— Да, действительно! Я никого еще не встречал прекраснее вас! Хочу укутать вас соболями и осыпать бриллиантами! Вы вполне заслуживаете этого!

И его слова, и сама интонация, и то, как он смотрел на нее, еще более усилили у Оливии чувство неловкости и смущения.

— К сожалению, ни Джеральда, ни Тони нет сейчас дома, — начала она, стараясь перевести разговор на другую тему.

— Я хочу, чтобы вы выслушали меня и прекратили эти недомолвки и попытки избегать меня!

Оливия стояла, не шелохнувшись, стараясь не смотреть на этого фата, как его вчера охарактеризовал Джеральд.

— Леди Шелтон рассказала мне о вас. Она сказала, что вы бедны, очень бедны. Поэтому я предлагаю вам отправиться со мной в Лондон. Я дам вам все, о чем вы только мечтаете. И я покажу вам, что такое любовь. Я научу вас любить. И это будет для меня не менее волнующе и захватывающе, чем для вас!

Оливия онемела от изумления.

— Я… я не понимаю… вас! О чем… вы? Что вы… говорите? И как… вы можете… говорить мне… такое?

— О господи, зачем я только напрасно трачу слова?

И с этими словами сэр Мортимер сделал шаг навстречу Оливии и прежде, чем она поняла, что он намеревается сделать, он обнял ее и привлек к себе.

— Я хочу целовать тебя, — сказал он, тяжело дыша, — я хочу этого больше всего на свете!

Только теперь до Оливии дошло, что случилось.

— Нет, нет! — закричала она, отчаянно пытаясь вырваться из его объятий. Но его руки железным обручем обхватили ее. Голден был сильным и крепким, и все ее слабые попытки были тщетны. Его губы неумолимо приближались к ее лицу.

— Пустите… меня! — закричала она. — Вы не… имеете… права… прикасаться ко… мне!

— Но я тем не менее прикасаюсь к тебе! — в голосе Мортимера звучало вожделение, а выражение его глаз было просто пугающим! Оливия начала вертеть головой во все стороны, чтобы избежать этого поцелуя. Его губы скользнули по ее щеке, и она невольно содрогнулась от отвращения.

— Ты — моя! — сказал он с какой-то животной радостью, сам в это мгновение более походя на животное. — Моя — и тебе не удастся вырваться от меня!

Она сделала еще одну отчаянную попытку. Его губы жгли ее щеку словно раскаленное железо, и она громко закричала.

— Что здесь происходит, хотела бы я знать, — сказала Бесси, входя в комнату. Сэр Мортимер разжал объятия. С силой, о которой Оливия даже не подозревала в себе, она оттолкнула незадачливого обольстителя и выбежала вон мимо остолбеневшей Бесси. Не говоря ни слова, она опрометью бросилась наверх и, открыв дверь спальни герцога, вбежала в его комнату.

Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней, тяжело дыша. Некоторое время Оливия оставалась безмолвной, казалось, силы покинули ее, и она вот-вот рухнет без чувств. Что случилось? Кто расстроил вас?

Она посмотрела на кровать. К ее огромному удивлению кровать была пуста. Тогда Оливия перевела свой взор на окно. Герцог сидел возле него в кресле. Он был в халате, а его ноги укутывал плед. Не задумываясь над тем, что она делает, девушка подбежала и опустилась на колени у его ног. Грудь ее нервно вздымалась, и сердце, казалось, готово выпрыгнуть наружу.

— Так кто же расстроил вас? — повторил свой вопрос герцог.

— Это… человек… мужчина, с которым я… познакомилась вчера.

Слова были едва слышны. Девушка низко наклонила голову и все, что мог видеть герцог, это золотое сияние ее волос.

— Он хотел поцеловать вас? Почему вы пригласили его сюда?

— Я… я… не приглашала его! — возразила Оливия с негодованием в голосе. — О-он… сам приехал!

Она несколько раз порывисто вздохнула.

— Как… я могла… вообразить, что… человек, которого я видела… только однажды, посмеет говорить… мне такие вещи… или вести себя… подобным образом!

— Он поцеловал вас?

— Бесси как раз… вошла в комнату и спасла… меня, но я очень… испугалась, я сильно испугалась.

— И вы прибежали за защитой ко мне. Оливия молча кивнула головой. А затем, стараясь говорить обыденным тоном, произнесла:

— Я… как Вэнди. Ведь она… тоже ночью… искала спасения… у вас!

— Да, вы оказались такой же разумной, как она!

Оливия поднялась на ноги.

— Может быть, вам покажется глупым, что я так… сильно испугалась! Но он… ужасный … противный человек, и я не хотела, чтобы… он меня поцеловал.

— Вы никогда раньше не целовались?

— Нет… конечно, нет!

Последовала короткая пауза, а затем герцог сказал:

— А я думал, вы уже не раз делали это с Джеральдом!

Оливия взглянула на него с укором:

— Джерри… мне… как брат!

Но я слышал, вы помогали ему. Оливия снова опустила голову и, помолчав, тихо произнесла:

— Надеюсь… вы поймете… когда увидите… сами… что сделано… и все очень, очень… счастливы.

И Вэнди говорила мне то же самое! Оливия посмотрела на него, не зная, что сказать. И тут отворилась дверь, и Хиггинс важно объявил:

— Мисс Вэнди желает видеть ваше сиятельство!

Следом вошла Вэнди. Она что-то несла перед собой и поэтому ступала очень осторожно. Оливия посторонилась, пропуская ее. Вэнди же никого и ничего вокруг не замечала. Все ее внимание было сосредоточено на блюде, которое она держала обеими руками. Насколько могла разглядеть Оливия, там стоял торт. Наконец девочка приблизилась к герцогу:

— Я приготовила тебе подарок! Я сделала его сама! Правда, миссис Бэнкс мне немного помогла!

— Это мне? — удивился герцог. — Как это мило с твоей стороны!

— Посмотри на него! — с воодушевлением проговорила Вэнди. — Взгляни, что я написала на нем!

Герцог взял у нее блюдо. Девочка прислонилась к креслу, глаза ее горели от радости и сознания всей торжественности и важности происходящего.

Торт был небольшой, покрытый весь сверху белой глазурью. На ней розовым кремом было написано: «Я люблю тебя.»

— Спасибо! Большое спасибо! Неужели ты все это сделала сама?

— Да, правда, миссис Бэнкс держала мою руку, когда я писала, но я писала сама!

— Конечно, сама! — охотно согласился герцог. — Послушай, это самый красивый торт, который я когда-либо видел!

— Правда? Ты говоришь правду?

— Клянусь! — торжественно произнес герцог.

Оливия с удивлением наблюдала разыгрывающуюся перед ней сцену. Увидев, что герцог ищет, куда бы поставить блюдо, она подошла к нему со словами:

— Дайте я поставлю его вот тут, пока не подадут чай.

— Спасибо!

Оливия поставила торт на столик, который стоял поблизости.

Обернувшись, она к своему удивлению увидела, что Вэнди уже взобралась к герцогу на колени:

— Я тебе так долго пекла этот торт! А миссис Бэнкс испекла имбирных пряников в форме человечков к чаю. Думаю, тебе тоже принесут!

— Надеюсь! Но вначале я попробую твой торт.

— Можешь угостить Оливию! А Тони не давай! А то он его целиком съест!

— Ну, уж нет! — запротестовал счастливый обладатель подарка. — Я ему этого не позволю! А теперь я должен сказать тебе, что наступила моя очередь сделать тебе подарок!

— Подарок? Только мне?

— Только тебе! Скажи, чего тебе больше всего хочется?

Девочка задумалась на некоторое время, а потом сказала:

— Есть одна вещь, которую мне хочется очень-очень иметь! Но, может быть, ты решишь, что она слишком большая для подарка.

— Скажи мне, что это, а я сам решу, смогу ли я позволить себе сделать такой подарок!

Девочка метнула быстрый взгляд на сестру.

— Оливия скажет, что я жадная!

— А ты скажи мне на ухо, шепотом, чтобы она не могла расслышать.

Девочка обхватила герцога за голову и заговорчески зашептала ему на ухо так громко, что Оливия отчетливо слышала ее слова:

— Я хочу иметь своего пони! Последовала короткая пауза. Затем герцог ответил:

— Как только я совсем поправлюсь, мы поедем и вместе выберем для тебя подходящего пони!

Вэнди восторженно закричала. Голос ее зазвенел как пение утренней птички.

— Пони! Настоящий пони! У меня будет свой пони!

— Обязательно!

Вэнди обхватила герцога еще крепче и начала целовать в обе щеки. Герцог взглянул на Оливию и, увидев изумление на ее лице, улыбнулся ей.

Оливия внизу ожидала Джерри. Он уже опоздал на десять минут к началу ужина. И на чай тоже не приехал. Наверное, задержался в Шелтоне и остался там на ужин.

Тони тоже нигде не было видно. Скорее всего, встретил кого-нибудь из своих приятелей в Вудстоке и вернется домой затемно. Она хорошо знала, что когда мужчины начинают беседовать о лошадях, они забывают о времени. Видимо, придется ужинать в одиночестве. Но вдруг кто-то в холле заговорил с лакеем, и она поняла, что приехал Джерри. В следующий момент он вошел в столовую. Джерри был во фраке — торжественный и важный.

— Ну, наконец-то! Я уже заждалась! — воскликнула Оливия.

Прости меня, дорогая! Я не мог предупредить тебя заранее. Но сегодня вечером я ужинаю в Шелтоне.

— Но ведь ты провел там целый день!

— Ну и что ж! Там еще многое предстоит обсудить детально. Я заехал домой, принял ванну, переоделся. Они садятся ужинать поздно, так что я вполне могу успеть. Понимаешь?

Конечно, я понимаю. А вот миссис Бэнкс будет искренне расстроена.

— Передай ей мои извинения и скажи, что что я съем за обедом двойную порцию!

Он взглянул на часы и заторопился:

— Мне пора! Ты не обиделась, Оливия?

— Нет, конечно, нет! Что ты!

Джерри уехал. Она услышала шум быстро отъезжающего экипажа.

Чувствуя себя потерянной и никому ненужной, Оливия осталась в столовой, ожидая обеда. Без сомнения, новость о том, что Джерри не обедает дома, уже дошла до ушей миссис Бэнкс.

Оливия расстроилась как ребенок, которого обманули, пообещав что-то, а потом не выполнив.

Дверь отворилась. Но вошел не лакей, а Хиггинс.

— Простите, мисс, но поскольку мистер Джерри сегодня не ужинает дома, его сиятельство просит оказать ему честь и разделить с ним ужин в его комнате.

— Но вы уверены, что его сиятельство… достаточно крепок, чтобы вставать?

— Он хорошо отдохнул днем. И даже поспал после чая. Так что не думаю, что это навредит ему.

— Нет, конечно… нет, — поспешно согласилась Оливия. Она не могла удержаться от улыбки. Забавно, что герцог приглашает ее на ужин к себе в спальню!

— Пойду все приготовлю, мисс! И помогу его сиятельству встать с постели.

Хиггинс закрыл за собой дверь. Оставшись одна, Оливия подошла к окну. Вечерело. Солнце садилось, золотя своим светом густые кроны деревьев. Где-то вблизи галдела большая стая грачей, рассаживавшихся по своим гнездам. Потом все стихло. Внезапно у Оливии возникло ощущение, что должно что-то произойти. Но что? Она не могла ответить на этот вопрос. Одновременно она понимала, что рада этому приглашению, что ей не хотелось оставаться здесь внизу, в этой огромной столовой, одной. Раньше они и обедали, и ужинали на кухне. В последнее время в доме не было столько еды, чтобы позволить себе роскошь накрывать на стол в столовой. Пожевав чего-нибудь наспех, Оливия отправлялась спать с ощущением голода и пустоты в желудке. Теперь все переменилось. Миссис Бэнкс готавила разнообразные блюда, за столом прислуживал лакей, а сам стол ломился от обилия закусок и деликатесов.

Трудно… будет снова привыкать к скудному, почти нищенскому существованию, — подумала она про себя.

Однако грусть и меланхолия, навевавшие мысли о будущем, на сей раз ее не тревожили. Наоборот, где-то в глубине души, она чувствовала это, начала разгораться надежда, робкая и слабая, как колеблющееся на аетру пламя свечи, как одинокая звездочка на холодном осеннем небе.

Но как…. — спрашивала она себя, стараясь найти логическое объяснение своим ощущениям, — как это возможно, что герцог, обрекая их на нищету и лишения, дарит Вэнди пони?

Девочка ни о чем другом уже не говорила. Когда Оливия пришла к ней в комнату поцеловать на ночь, Вэнди прошептала, прижимаясь к ней:

— Знаешь, я весь день думаю, как назвать своего пони. Имя должно быть красивым. Я буду его очень-очень любить, но Эмму я буду по-прежнему любить больше всего!

— Конечно! И ты сможешь покатать свою Эмму на пони.

Девочка с радостью ухватилась за эту идею. Теперь оба ее любимца смогут мирно сосуществовать в ее сердце.

— Да, но пони потребуются конюшня и грум, — задумчиво покачала головой Оливия и добавила про себя:

— Может быть, он разрешит… нам остаться в Грин Гэйблз!

— Ужин подан, мисс! — объявил лакей, прервав ее размышления. Оливия быстро поднялась наверх в комнату герцога. Он сидел в том же кресле, что и днем. Стоявший перед ним небольшой столик был сервирован на двоих. Хиггинс принес из столовой канделябр, ярко освещавший всю комнату.

Сев напротив герцога, Оливия увидела, что на нем нарядный халат, а ноги по-прежнему укутаны пледом. Шея была повязана шелковым шарфом, и это придавало ему несколько щегольский вид. «Как пират, — мелькнула мысль у Оливии, и она улыбнулась ей. Вот уж трудно было представить себе что-нибудь более невообразимое, чем герцог, бороздящий на пиратском судне просторы морей и берущий на абордаж встречающиеся ему корабли.

— Спасибо за приглашение, — сказала она, садясь. — Я как раз размышляла о том, что все меня бросили и забыли.

Она старалась говорить непринужденно, но герцог отвечал серьезно:

— Я так и подумал, что вы должны себя чувствовать одиноко, да и у меня, признаться, нет никакого желания ужинать в одиночестве!

— Да! Но вы не должны слишком торопить события, — произнесла Оливия почти автоматически, — вам нужно беречь себя.

— Стоп, — остановил ее герцог. — Хватит того, что Хиггинс поучает меня целый день, что я должен и чего не должен делать!

— Хорошо! Тогда я не буду. Но знайте, мы все здесь очень волнуемся за ваше

здоровье.

— Да, я знаю, что вы спасли мою жизнь. Значит, вы считаете, что она того стоит?

Оливия посмотрела на него вопросительно:

— Кто вам сказал, что я спасла вашу жизнь?

— Так говорил каждый, кто бывал в этой комнате! И не один, а сотни раз!

Оливия рассмеялась.

— А, не верьте им! Просто вы очень хороший пациент. И Бесси ужасно гордится вами.

— Да, это она мне тоже сообщила, и тоже по меньшей мере тысячу раз!

Они оба дружно рассмеялись.

Подошедший сзади лакей наполнил ее бокал.

— Шампанское? Мы что-то празднуем?

— Ну, конечно. У нас двойное торжество. Во-первых, то, что я выжил, а, во-вторых, то, что вы ужинаете со мной!

— Тогда у меня тост! — произнесла Оливия с улыбкой.

Она подняла бокал и постаралась мысленно сосредоточиться. Герцог ждал.

— Я желаю вам всяческого счастья сегодня, завтра и всегда!

Она выпалила первый пришедший ей в голову тост. Кажется, она слышала его когда-то на свадьбе.

— Благодарю вас! — церемонно ответил герцог. — Позднее я сообщу вам, исполнилось ли ваше пожелание!

Два лакея внесли блюда с закуской.

Герцог ел с аппетитом и довольно много. Оливия знала, что это понравилось бы Бесси и миссис Бэнкс.

Покончив с едой, они перешли к десерту. Подождав, когда лакеи и Хиггинс выйдут из комнаты, Оливия обратилась к герцогу:

— Вы, должно быть, устали! И Хиггинс будет недоволен мной, если я задержу вас слишком поздно!

— Да, пожалуй, я немного устал! — согласился герцог. — Но я получил огромное наслаждение от ужина в вашем обществе. Надеюсь, что скоро я смогу спускаться вниз. Я даже намереваюсь попробовать сделать это завтра.

— Нет, еще рано! — запротестовала Оливия. — Еще слишком, слишком рано!

— Я думаю, — продолжал герцог, словно не слыша ее слов, — что в ближайшие дни мы с вами объедем окрестные деревни и все поместье, и вы мне покажете и расскажете, что вы с Джеральдом сделали за время моей болезни.

Оливия замерла. Все было так хорошо, они так мило и непринужденно беседовали за столом, что она совсем забыла: ему лучше, и очень скоро он захочет узнать правду, всю правду!

После короткой паузы она тихо произнесла, слегка нервничая:

Но, наверное, вам… уже рассказали… о переменах … которые… здесь произошли.

— Да! Уж не надеялись ли вы сохранить все это в тайне? — с иронией заметил герцог.

— Нет, что вы! У нас … и в мыслях… такого… не было! Просто нужно… было быстро принимать… решение, и Джеральд оказался… на высоте. Он, безусловно, прекрасно со всем… справился!

— Вот я и хочу все сам увидеть, услышать, а главное — понять!

Последнее слово герцог произнес после паузы, словно обдумывая, что ему предстоит увидеть и понять.

Оливия подалась вперед, будто желая лучше расслышать его слова.

— Вы… действительно хотите все понять?

На какое-то мгновение герцогу показалось, что он беседует с Вэнди. И, стараясь говорить как можно мягче, он ответил:

— Я обещаю вам, что постараюсь это сделать.

У себя в кровати Оливия долго ворочалась с боку на бок без сна. Она страстно молилась о том, чтобы герцог во всем разобрался. Но разве это возможно, чтобы такой человек, как он, мог их одобрить? Она до сих пор невольно поеживалась, когда вспоминала то их давнее свидание в Чэде. Лежа без сна, она слышала, как вернулся Тони. Набросив на себя халат, Оливия пошла к нему в комнату.

— Прости, что я так задержался, — смиренно вымолвил Тони. — Но я так чудесно провел время! И присмотрел, кстати, двух чудесных лошадей. Джеральд с ума сойдет, когда их увидит!

— Какая разница, сойдет с ума Джеральд… или нет! Важно, как на это… посмотрит герцог.

Тони с удивлением уставился на нее:

— Ты хочешь сказать, …что ему лучше?

— Намного лучше! Я с ним ужинала сегодня вечером. И он говорил мне, что собирается завтра… или в крайнем случае послезавтра, лично осмотреть все, что… мы сделали за это время.

Тони сел на кровать.

— Да! Вот это дела! Конечно, я предполагал, что рано или поздно это должно произойти, но не ожидал, что это произойдет так быстро!

— И я тоже! — согласилась с братом Оливия. — Это… все мамины… травы! Благодаря им он поправился так быстро!

— Да у него самого организм достаточно крепкий! — произнес Тони, словно обдумывая что-то вслух.

— Что я… ему скажу? — обескураженно спросила Оливия своего младшего брата. — был так … добр к Вэнди! Правда, сказать, чтобы он проявил какое-то сочувствие к Джерри или ко мне, и вряд проявит в будущем.

— Ты думаешь, он будет настаивать на вашем браке?

— Ах, Тони, что мне делать? Конечно, я люблю Джерри, но я… не хочу за него замуж!

— Да, герцог, наверное, не придет в восторг, когда узнает, что Джерри заплатил за первый семестр моего обучения в Оксфорде. Какая от этого польза для Чэда?

— Да, ты прав! А мои платья… из Лондона… и все эти… лошади, которых… вы накупили.

— Вот здесь, я думаю, ты ошибаешься, — возразил Тони. — Разве может обойтись герцог Чэдвуд без приличных лошадей для выезда или просто для прогулок верхом?

— Нынешний герцог на многое смотрит по-иному, чем это было при его предшественниках!

Тони снова лег.

— Знаешь что, давай будем спать! Все равно мы ничего не сможем изменить, поэтому будь что будет. А если герцог вознамерится переделать все по-своему, то опять найдется смельчак, который вонзит ему нож в грудь и, надо думать, на сей раз не промахнется!

— Не надо так говорить, Тони, — умоляюще сказала Оливия.

— Я говорю это для того, чтобы ты предупредила его. Такой вариант не исключается, если он надумает вернуться к своим старым привычкам!

— Конечно! Я скажу ему! Я предупрежу его! Но мне бы так хотелось, чтобы он был… счастлив… и наслаждался своей жизнью… здесь, как это делали мы всегда!

По выражению глаз своего брата Оливия поняла, что это чистая правда. Они, действительно, были счастливы здесь все эти годы!

Герцог мужественный, храбрый и красивый мужчина. Так почему же он не может спокойно наслаждаться тем, что даровал ему бог, и жить в покое и мире, как это делали все его предшественники?

Они были милосердны и щедры к тем, кто работал на них и служил им верой и правдой не один десяток лет!

Боже мой!… Если бы только… я смогла… убедить его в этом! — прошептала девушка и снова стала молиться, надеясь на чудо.