Исповедь начинающей разлучницы

Глава четвёртая

К сожалению, сюрприз за эти полгода был не один. Возможно, именно потому этот, последний сюрприз стал неоднозначным. Хотя, по идее, должен был стать однозначным. Либо вообще стать не сюрпризом, а так, рядовым событием.

Сейчас постараюсь объяснить свою сумбурную и запутанную фразу.

Мы с Аликом расстались летом, а в начале осени, через два месяца после ссоры, я не выдержала первая. Поостыв и до чёртиков истосковавшись по Алику, я решила отправиться к нему и просить прощения за свою резкость и за своё эгоистичное поведение.

Конечно, эгоистичное. Ведь я, по сути, отвергла его, а потом сама же говорила, что решение должно приниматься совместно.

Теперь следовало признаться самой себе: я не была готова к такому серьезному шагу, как официальное замужество. Да, я очень серьёзно отношусь к браку, потому что в нашей семье все семьи крепкие. Никто из близких и дальних родственников до сих пор не разводился. Вот и мама с папой, как я говорила ранее, семь лет жили в фактическом браке прежде, чем поженились официально.

Я должна была хотя бы попытаться объяснить это всё Алику тогда, летом. Но меня взбесили его категоричность и непоколебимая уверенность в собственной правоте. А ещё меня удивило то, что Алик, который всегда умел ждать и безошибочно выбирать подходящий момент, в этот раз пошёл напролом.

Поразмыслив уже более-менее здраво и холодно, я сказала себе, что даже у самых надёжных автоматических систем бывают сбои, а мы люди. Имеет право человек устать от своих мудрости и спокойствия, побыть безрассудным, требовательным и эмоциональным? Вот и Алик устал. А может, был не до конца уверен во мне, и ему потребовалось незамедлительное подтверждение моих чувств.

Именно с такими мыслями я, сидя в маленькой кофейне, расположенной на торце дома, соседнего с тем, в котором была мастерская, поджидала Алика с работы. По моим подсчётам, он должен был появиться с минуты на минуту.

Оставаясь незамеченной, я разглядывала высокую худощавую блондинку, остановившуюся у крыльца мастерской. У девушки были правильные, но довольно крупные черты лица и высокие скулы. Длинные осветлённые волосы спускались по модному серо-зелёному плащу до самой… поясницы. Высокие сапоги на тонкой шпильке добавляли к и без того приличному росту сантиметров десять.

Девушка, улыбаясь, говорила с кем-то по телефону. Потом положила телефон в карман, поправила сумочку и бросила нетерпеливый взгляд на двери мастерской.

В моей душе шевельнулось какое-то неприятное предчувствие. Интересно, кого она ждёт? Лёша, напарник Алика и совладелец мастерской, женат, и его жену я знаю. Это точно не она. Возможно, девушка ждёт кого-то из клиентов мастерской?

Однако вскоре я получила ответ на свой вопрос. Надо ли говорить о том, что этот ответ мне не понравился от слова "совсем"?

Из мастерской вышел Алик, запер двери. Спустившись по небольшой лестнице, обнял девушку за плечи, быстро поцеловал, и они пошли к машине Алика, припаркованной тут же.

Тогда я ещё посещала курсы по вождению, на права пока не сдала, соответственно, и машины у меня не было. Иначе я бы непременно последовала за сладкой парочкой. Мне было очень интересно узнать, куда повезёт девушку Алик? К себе? В квартиру, где ещё два месяца назад мы счастливо жили с ним вдвоём?

А что такого? Незаменимых у нас нет…

Конечно, ничего удивительного и экстраординарного в ситуации не было. Мужчина двадцати семи лет, тем более, чувствующий себя отвергнутым, не обязан хранить верность — кому? — и соблюдать целибат. С какой стати? Если рассуждать отвлечённо, всё было правильно, закономерно и справедливо. Вполне себе обыденная ситуация.

Но дело в том, что об Алике я не могла рассуждать отвлечённо. Потому решила, что Алик специально спровоцировал наше расставание. Проще говоря, он устал быть вечно понимающим, мудрым и терпеливым. Захотел получить немедленную компенсацию за все годы ожидания. Решил так: пан или пропал.

У меня же была своя правда. Я никогда не лгала Алику и стала с ним встречаться только тогда, когда окончательно закрыла для себя страницу под кодовым именем "Слава Лукин". Да, Алик полюбил меня намного раньше, чем я его, и терпеливо ждал. Так что же теперь, я должна ему за это, так получается? За то, что ответила на его чувства не сразу?

Не получив компенсации от меня, Алик начал искать утешение в другом месте. Что ж, закономерно и банально.

Получив грандиозный удар по самолюбию, я опять выпала из жизни на несколько дней. Всё приходит с опытом, потому на этот раз я уложилась в своих страданиях в два выходных, и в понедельник вышла на работу. Осунувшаяся и бледная, но вполне трудоспособная.

Если раньше, в случае со Славой, меня мучил вопрос: "Почему она, а не я?", то теперь я спрашивала себя: "Что со мной не так?". Очень выручали курсы, а потом поиск и покупка машины. Потому вскоре я сказала себе, что всё со мной так, как надо, а жизнь продолжается.

Время шло, и чуть больше двух месяцев назад, в день моего рождения, мне позвонил Алик. Я решила, что обойдусь без его поздравлений, потому трубку не взяла. Алик перезвонил ещё три раза, и мне даже пришлось отключить звук в телефоне.

Приехав домой, я строго-настрого предупредила родных: меня ни для кого нет. Совсем ни для кого. Почему-то я была уверена, что Алик появится, он позвонил неспроста, не из вежливости.

Алик приехал вечером. Отец ещё не вернулся с работы, к счастью, потому что от него можно было ожидать подвоха: папа спал и видел Алика своим зятем. Мама сказала Алику, что я никого не хочу видеть, но цветы и пакет с подарком приняла и обещала передать мне.

Я заявила, что мама может распорядиться подарками на своё усмотрение. Зачем мне его подношения? Пусть дарит своей долговязой красотке. Как они тогда красиво ушли! У меня прям музыка из "Шербургских зонтиков" в ушах зазвучала.

Повздыхав, мама поставила цветы в вазу, а пакет с подарком убрала в шкаф. Кстати, он там так и стоит до сих пор. Хотя я заглянула в него в первый же день: надо же было проверить, вдруг там что-то скоропортящееся? Мне вовсе не улыбалась перспектива распространения по комнате какого-нибудь непонятного амбре.

В пакете оказались мои любимые духи, огромный флакон. Мне всегда было жаль денег на большой флакон, я покупала мини-версии время от времени.

А ещё в пакете была книга, которую я давно и тщетно искала. И откуда Алик всегда обо всём знает?..

Он пытался дозвониться мне ещё пару раз, после чего я заблокировала его номер. Если у Алика что-то пошло не так с новой пассией, пусть найдёт другую. Он же мужчина. Это мы, женщины, слывём существами капризными, непредсказуемыми и нелогичными. Алик мужчина. Потому… "Мужик сказал — мужик сделал", короче. Вперёд, по ветерку.

На Новый год, во избежание сюрпризов, я уговорила родителей уехать в деревню к родственникам со стороны отца. Они давно звали нас в гости, потому очень обрадовались. Прохор же, которому уже исполнилось девятнадцать, праздновал с друзьями из университета на загородной базе. Он провёл там три дня, вернулся позже, чем мы.

Так вот, теперь о неоднозначном сюрпризе. Два дня назад я вышла на работу после праздников. У рекламного отдела, в котором я работаю, есть отдельный кабинет лишь в одном из отелей. Во втором отеле я работаю за компьютером в фойе, у стойки регистрации.

Мне предлагали место в бухгалтерии, но я сама предпочла фойе. Очень люблю всю эту суету и движуху, особенно, в праздничные дни и в каникулы. Кто-то приезжает, кто-то уезжает… Жизнь бьёт ключом.

Тем более сейчас фойе было фантастически красиво украшено, а в центре зала стояла огромная, шикарная ёлка.

Работая, я время от времени бросала взгляды на посетителей или перебрасывалась шутками с девочками со стойки регистрации, однако нужный момент, как всегда, упустила.

Улыбаясь, я смотрела в монитор, когда услышала удивленный возглас:

— Алиса?

Подняв голову, я встретилась взглядом с колдовскими зелёными глазами.

Около стойки, прямо передо мной, стоял Слава Лукин. Я быстро прикинула: мы не виделись с ним ровно шесть лет. Помнится, он приходил к нам в гости, когда приезжал на каникулы после первой сессии. Признаться, меньше всего я ожидала, что мы увидимся когда-либо ещё, ведь семья Славы давно покинула наш город.

— Привет, Слава, — улыбнулась я. — Вот так встреча!

Конечно, Слава стал только привлекательнее, потому что возмужал и ещё вырос. Одет не вычурно, однако, достаточно стильно. Видно, что следит за собой.

— Привет, Алиса! Очень рад тебя видеть, ты даже не представляешь, насколько.

"Да ладно?"

Подумав, что неприлично сидеть, когда он стоит рядом, и мы разговариваем, я вышла из-за стойки. И тут же заметила супругу Славы. Я сразу узнала её. Арина Лукина, в девичестве Иванова, проходила регистрацию чуть поодаль. С ней рядом стояли ещё несколько человек, тоже достаточно молодые.

— На какое-то мероприятие приехали? — догадалась я.

— Да. На конференцию. Вот ведь как бывает! Раньше жил в этом городе, а теперь в отеле останавливаюсь.

— Да, бывает. Ирония судьбы. А с другой стороны, это же круто: приехать из Санкт-Петербурга в город детства, остановиться а хорошем отеле…

Я говорила явную романтическую чепуху, краем сознания отмечая, как Слава разглядывает меня, надеясь, что я не замечаю этого.

На мне были юбка-карандаш, белая рубашка и кофейного цвета "лодочки" на шпильке. Я не люблю ходить в сапогах в помещении, даже зимой, даже если нет необходимости проходить дальше фойе.

— Прекрасно выглядишь, Алиса, — Слава всё же не удержался от комплимента.

Я сдержанно улыбнулась и поблагодарила его, не возвращая комплимент и радуясь, что ничего — НИЧЕГО! — не чувствую к Славе. Конечно, я была рада повидаться, но моя радость вполне помещалась в рамки разумного и уютно себя чувствовала в них.

Никакого учащенного сердцебиения и прочих реакций кардиологического плана. Никакого дрожания в коленях и руках, а также никаких других реакций неврологического плана. А ведь когда-то мне казалось, что я умру на месте, встретив Славу.

Встретила. Как ни странно, жива. Вот уже пять минут он стоит рядом со мной, я чувствую лёгкий запах его парфюма, вижу обручальное кольцо на его правой руке, и до сих пор жива.

К нам подошла Арина с документами в руках, с интересом посмотрела на меня.

— Знакомьтесь, — спохватился Слава. — Алиса, это Арина, моя жена. Арина, это Алиса…

Слава замялся. Странный какой-то. Всё же элементарно.

— … бывшая одноклассница Вячеслава, — лучезарно улыбнулась я, глядя в красивые карие глаза Арины. — Ваш муж сказал, что вы приехали на конференцию в наш город?

— Да, — энергично закивала Арина. У неё оказался приятный грудной голос. — Вот так совпало. И я очень рада, что наконец-то увидела город, в котором родился и вырос Слава. Всё очень романтично!

— Надолго вы к нам?

— Сегодня заселяемся, потом в течение двух дней конференция, а потом утром улетаем. Чуть меньше трёх суток получается, — это ответил Слава, по-прежнему не сводивший с меня глаз.

— Вы вместе работаете? — из вежливости поинтересовалась я.

Надо же было о чём-то говорить, раз уж они продолжают стоять около меня.

— Работаем и учимся в аспирантуре, — улыбнулась Арина. — Мы всегда вместе.

— Замечательно, — улыбнулась я в ответ и придала лицу нарочито заботливое выражение. — Что ж… Очень приятно было познакомиться с вами (вежливый кивок Арине) и повидаться (вежливый кивок Славе). Мне пора вернуться к работе. А вам, наверно, нужно отдохнуть с дороги.

— Спасибо вам, Алиса, — обрадовалась Арина.

Фуф, наконец, они ушли. Я видела, как Слава ещё дважды обернулся и посмотрел на меня, пока они с Ариной и коллегами ждали лифт.

Вернувшись к работе, я продолжала размышлять о том, почему ничего не чувствую к Славе. Совсем ничего. Не было даже ностальгии и светлой грусти.

Даже как-то не по себе стало. Ведь в воспоминаниях о прошлом я по-прежнему выделяла для Славы особую роль. И вот мы встретились. Но у меня было ощущение, что это не он. Не тот Слава, а какой-то другой. Я тщетно попыталась вернуть хоть маленькую часть прежних ощущений, а потом махнула рукой на всё. Вот, значит, как это бывает, когда человек перегорит?

На смену удивлению пришла радость освобождения, а потом меня вдруг охватила тревога. Сначала я не поняла её причину, а потом до меня дошло. Неожиданно я поняла, что Алик, должно быть, почувствовал такое же опустошение и равнодушие, когда ушёл и оставил меня одну. И такое не могло случиться в одночасье. Он просто устроил мне проверку, нарочно, а я её не прошла.

Но он же потом вновь пытался встретиться, звонил?

Да. Но лишь после того, как, списав меня в утиль и сбросив со счетов, попробовал вступить в новые отношения. Протестировал новинку, так сказать. Видимо, с новинкой что-то пошло не так, бывает. Потому решил вернуться в зону комфорта.

Я опять вспомнила долговязую блондинку, и настроение моё начало портиться. Быстро, так, как сдувается шарик, из которого выпустили воздух. Превратившись из яркого упругого шарика в мятую жалкую тряпочку, я плюхнулись в реальность. На глаза набежали слёзы.

Только этого не хватало! Ещё я на работе не впадала в истерику!

Собравшись, я выпрямилась, глядя в монитор, однако в горле по-прежнему стоял неприятный комок. Мысль о том, что Алик перегорел так же, как я, не отпускала.

Почему нет? Да, Алик был влюблён в меня, казалось, всегда. Но никто не обещал, что это будет продолжаться вечно. Какой бы сильной и отчаянной ни была любовь, она нуждается в том, чтобы её лелеяли, ухаживали за ней. Ценили.

Я ведь тоже была влюблена в Славу до одури, до истерики. Горячо и преданно. А теперь прислушиваюсь к себе и не могу уловить хотя бы намёк на прежнее чувство. Вот так-то.

Когда-то я была уверена, что не смогу полюбить больше никого. Но я полюбила Алика. Возможно, не сразу, однако мне же хотелось встречаться с ним. Хотелось, чтобы именно он стал моим мужчиной. Я не видела никого другого в этой роли, не могла представить. Даже Слава никогда не являлся мне в подобных фантазиях. И если я видела сны с откровенным контентом, то героем этих снов всегда был только Алик. Даже сейчас, когда я была оскорблена, чувствовала себя униженной и брошенной, не могла представить себя с кем-то другим.

А Алик смог. И не только представить смог. В миллионный раз вспомнив долговязую блондинку, я снова едва не расплакалась. У меня был только он, как у верной собаки. А у него был богатый выбор, да? И уязвлённое самолюбие, которое, якобы, служит оправданием.

Я сколько угодно могла убеждать себя в том, что Алик — молодой мужчина, у него потребности, да и право он имел. И не только право.

Не прощу…

Вечером я вернулась домой полностью разбитая, чувствуя себя одинокой и никому не нужной.

На следующий день было очень много работы в "основном" отеле, и я приехала во второй отель ближе к вечеру. У входа столкнулась с группой приезжих физиков, вернувшихся с какого-то мероприятия.

Поздоровалась со всеми одинаково радушно и вежливо, прошла за стойку. А через пятнадцать минут рядом со стойкой появился Слава.

— Привет ещё раз, — улыбнулась я. — Проблемы? Или какой-то вопрос?

— Какой-то вопрос. Кем ты работаешь здесь, Алиса?

— Менеджером по рекламе. Потому, Слава, если есть вопросы или проблемы, — это не ко мне, а к дежурному администратору.

— Как жизнь, Алиса? Как родители, брат?

— Всё хорошо, Слава, не жалуюсь. Родители работают, брат учится в университете.

— Ты замужем?

— Я? Да, замужем, — соврала я, не моргнув глазом.

— А кто муж, если не секрет? Я его знаю?

"Ага, сейчас прямо всё и выложу, как на духу!"

— Нет, не знаешь. Он приезжий. А сейчас он в командировке.

Про командировку я солгала на случай, если у Славы вдруг возникнет странное желание познакомиться с моим мужем. В остальном соврала так просто, по вдохновению.

Я вернулась к работе, но Слава стоял рядом, не уходил.

— Алиса, — он вновь привлёк к себе моё внимание. — Ты какая-то другая стала. Совсем не такая, как раньше. Смотрю и не узнаю.

— Это хорошо или плохо?

— Честно, не знаю. Но мне очень хочется пообщаться с тобой не здесь и не на бегу. Может, поужинаем завтра вместе? Пока мы не улетели?

— А Арина захочет ужинать с посторонним человеком? — притворно нахмурилась я, хотя прекрасно понимала, куда он клонит.

— Мы поужинаем с тобой вдвоём. У нас же столько общих воспоминаний! Есть, о чём поговорить.

— А Арина не будет против? Отпустит тебя?

— Отпустит, — безмятежно ответил Слава, а по его взгляду я поняла, что Арина и не узнает об этом ужине. — Ну так что? Договорились?

— Я подумаю до завтра. Можно? Но завтра меня в этом отеле не будет, потому я тебе напишу о своём решении, если ты не против.

— Конечно, не против! Только, пожалуйста, пусть твоё решение будет положительным, Алиса.

Слава взял со стойки листок и ручку, и вскоре я смотрела на номер телефона Славы, записанный его рукой.

— Я не прощаюсь, — улыбнулся Слава.

— И я не прощаюсь.

Я смотрела на его удаляющуюся фигуру, высокую, сильную и стройную, и думала о том, смогу ли попасть в салон красоты в ближайшие сутки.

* * * * * * * * * * *

А теперь я хочу вернуться к тому, с чего начала свой рассказ.

Меня зовут Алиса Игоревна Колесникова, мне двадцать четыре года, и я решилась на подлость.

Мотивы Славы мне были понятны. Я прекрасно отдавала себе отчёт в том, что жену свою он любит. Скорее всего, он и не планировал изменять ей со мной или с кем-либо ещё.

Просто обстановка сложилась романтическая. Новогоднее настроение, командировка в родной город и подруга детства, которая раньше была в него влюблена. К тому же, эта подруга очень похорошела за прошедшие годы (отбросим ложную скромность), превратилась в молодую женщину, — изящную и нежную.

Но что-то идёт не так… Ах, да! Во взгляде бывшей подруги и её поведении нет прежнего трепетного обожания. От этого становится как-то неуютно. Душа требует восстановления прежней гармоничной картины, пазл должен сойтись.

Размышляя о Славе, я впервые думала о нём холодно и отвлечённо, и пришла к такому выводу: он ничуть не меньший эгоист, чем я. Он неплохой человек, даже, скорее, хороший. Но он полностью сосредоточен только на собственных чувствах, переживаниях и ощущениях.

И сейчас, в угоду собственному тщеславию, он хочет хотя бы временно вернуть всё на круги своя.

Нет, Слава, вот тут ты не угадал! А если бы я была до сих пор влюблена в тебя и лишь успешно маскировала чувства? Ты бы преспокойно использовал меня и опять пошёл дальше? Вперёд, к новым вершинам?

Итак, сначала я твёрдо решила проучить Славу, и проучить жёстко. Потому раздобыла у администраторов отеля номер телефона Арины и отправилась в салон красоты, а потом на шопинг. Целевой, конечно. Купила открытое синее платье, а также не обошла своим вниманием отдел женского белья.

Утром отправила Славе сообщение, в котором написала адрес ресторана и назначила время: двадцать ноль-ноль. Поинтересовалась, освободится ли он уже к этому времени.

Слава так воодушевился, что ответил мне не сообщением, а личным звонком. Выразил радость по поводу моего согласия и сказал, что непременно будет.

По моему замыслу, Арина должна была появиться в ресторане прямо в разгар нашего со Славой ужина. Естественно, я планировала сразу ретироваться, предоставив Славе отдуваться самому.

Я не знала, во что может вылиться подобная ситуация. Приведёт ли она только к скандалу? А может, спровоцирует более серьёзные последствия? Или Арина и Слава выяснят всё спокойно, цивилизованно? Может, у них "высокие отношения"? Хотя вряд ли, судя по тому, что они "всегда вместе", как сказала Арина.

Потому я не знала, удастся ли мне роль разлучницы. Но попробовать стоило. Это станет хоть какой-то компенсацией за страдания, пережитые мною пять с половиной лет назад.

Я надела новое бельё, купленное для того, чтобы самой на сто процентов чувствовать собственную соблазнительную неотразимость. Естественно, я не собиралась демонстрировать Славе это бельё, как и тот факт, что я в чулках, а не в колготках. Но отыграть нужно было на все сто. А значит, и чувствовать себя нужно соответствующе.

Покрутилась у зеркала, глядя на то, как подол платья струится по стройным ногам, обтянутым тонкими, телесного цвета чулками. Поправила макияж и причёску. Мастер уложила мои волосы нежными и мягкими волнами, очень красиво.

Пришлось, правда, надеть пуховик, ибо натуральными шубами я не увлекаюсь. Но ничего страшного, я ведь оставлю пуховик в гардеробе, а не пойду в нём в зал.

В девятнадцать тридцать я была на месте. Сидела в машине, припаркованной так, чтобы видеть вход в ресторан. Слава не знает, что это моя машина, потому опасаться нечего.

А вот и он. Приехал на такси, за двадцать минут до восьми. Выглядит довольно импозантно. В руках шикарный букет. Подготовился, молодец! А ведь это первые цветы, которые Слава купил для меня. Пара веток мимозы на восьмое марта и пара веток мелких хризантем на дни рождения не в счёт.

Я достала телефон, которым пользовалась только для работы. Номер этого телефона не определялся. В своём личном телефоне нашла номер Арины и отправила сообщение с рабочего.

Потом отключила рабочий телефон, убрала в сумку. С личного телефона отправила сообщение Славе:

"В течение 30–40 минут в ресторан приедет Арина. Я отправила ей сообщение с номера, который не определяется. Надеюсь, у тебя хватит ума сделать так, что твоя жена будет довольна твоим сюрпризом в виде романтического ужина. Приятно было повидаться. Успехов!"

После этого я заблокировала номер Славы и стала ждать. Через пару минут Слава выскочил на крыльцо и долго оглядывался по сторонам. Я даже начала опасаться за его здоровье: на улице градусов пятнадцать со знаком минус, а он в одном костюме вышел. К счастью, Слава сдался и ушёл.

Арина примчалась через двадцать пять минут после того, как я отправила ей сообщение. Вот это скорость! Выждав несколько минут, я вышла из машины и подошла к одному из окон. К счастью, в этом ресторане не было столиков, скрытых за шторами, потому я увидела, как Арина приняла букет от Славы, и оценила, какими счастливыми выглядят супруги Лукины. Арина явно без ума от сюрприза в виде романтического ужина.

Что ж, мавр сделал своё дело…

…Ещё через полчаса я припарковала машину неподалёку от десятиэтажного дома цвета охры. В мастерской горел свет. Значит, Алик здесь. Я уже была у него дома, звонила в домофон, увы, безрезультатно. Приехала сюда, ни на что особо не надеясь, но здесь мне неожиданно повезло.

Время было достаточно позднее, потому двери мастерской оказались заперты изнутри. Я позвонила.

Через минуту я стояла перед Аликом. Он был чумазый и лохматый, вытирал руки тряпкой. Смотрел на меня и молчал. Зато в глазах столько всего, что мама не горюй. Это он умеет, да, так смотреть. Этого у него не отнять.

— Горишь на работе? — спросила я, когда вошла и заперла за собой двери.

— Привет, Алиса. Одна старушка выставила объявление, что отдаст стиральную машину на запчасти. Я забрал, но вот посмотрел, — машина подлежит ремонту. Хочу сделать и вернуть бабушке, установлю сам.

— Плюс к карме? — усмехнулась я, скинув пуховик и устраиваясь на одном из табуретов у стола.

У Алика, который увидел мой прикид, чуть глаза на лоб не вылезли. Он даже за лоб схватился чумазой рукой. Видимо, проверял, не там ли глаза.

— Зачем мне плюс к карме? Просто по-человечески. Ты на праздник поехала? Или с праздника? — севшим голосом спросил он. — Выглядишь потрясающе.

"Это ты ещё не всё видишь, милый!"

— Спасибо, — с достоинством ответила я. — Да, собиралась на праздник, но передумала. Решила вот к тебе заехать, попрощаться как следует. А то мы как-то не по-людски расстались, нельзя так. Сначала приехала к тебе домой, а тебя там нет.

— Почему попрощаться, Алиса? — Алик сел напротив. — Что случилось? Ты уезжаешь?

— Нет. Просто хочу расстаться нормально, цивилизованно. А когда люди расстаются цивилизованно, они обычно говорят друг с другом. — Я изобразила на лице светский интерес. Так, словно собиралась поговорить о погоде. — Как праздник прошёл?

— К тебе приезжал тридцатого и тридцать первого. Но у вас дом закрыт был.

— Да, мы с родителями были в гостях у родственников, а Прохор уезжал с друзьями на базу отдыха.

— Я тоже у родителей праздновал.

— А что так?

— Как?

— Почему с родителями праздновал?

— А с кем я должен праздновать, по-твоему?

— Ну мало ли.

— Алиса…

— Алик, а ты знаешь о том, что я ждала тебя три дня в твоей квартире после того, как ты бросил меня?

— Точно не знаю, но догадывался, потому что ключи принесли через три дня.

— Догадывался. Молодец.

— Алиса, я не бросал тебя…

— Серьёзно? — перебила я его. — А ты знаешь о том, Алик, что я приходила сюда в сентябре, через два месяца после того, как ты меня бросил? Сидела в кофейне, в соседнем доме, смотрела на двери твоей мастерской и ждала тебя? Хотела попросить у тебя прощения. Хотела объяснить своё упрямство? Хотела сделать тебе предложение сама, раз уж накосячила в предыдущие два раза?

Алик, видимо, почувствовав что-то в моём вопросе, покраснел и часто заморгал. Ага. Ясно.

— Нет, не знаю.

— А я приходила и ждала. Было очень интересно, Алик. Не буду врать, что приятно, но определённо интересно. У тебя неплохой вкус, Алик.

— Алиса… — он на несколько секунд закрыл глаза и прикусил нижнюю губу.

— Что, Алик? Это не то, что я подумала? Это была троюродная племянница твоего двоюродного дяди? Вы не виделись почти с рождения, но у вас одинаковые родинки в каком-нибудь труднодоступном месте?

— Нет.

— Спасибо за честность. А что потом случилось? Что пошло́ не так?

— Алиса… Да, я пытался построить новые отношения. Но у меня ничего не получилось. Я не могу так.

— Да ладно? А на каком именно этапе ты понял, что не можешь так? А? Ведь далеко не на конфетно-букетном, правда же?

Алик опустил голову.

— А ты не хочешь спросить у меня, Алик, пыталась ли я за прошедшие полгода построить новые отношения?

— Я знаю, что нет, — глухо сказал он.

— Даже так, знаешь. То есть, уверен. Но мне всё равно нисколько не обидно за то, что я не пыталась. За то, что ты был у меня первым и единственным. Я тебе очень благодарна за прошедшие годы.

Я встала.

— Ты куда? — вскочил Алик.

— Домой. Прощай. Сегодня я наконец-то закрыла все страницы. И, со свойственным мне эгоизмом, не собираюсь интересоваться, закрыл ли ты. Тебе желаю успехов в дальнейших попытках построить новые отношения.

Я надела пуховик и пошла к двери.

— Алиса, подожди!

Алик пытался преградить мне путь, но я посмотрела на него так, что он отодвинулся от двери.

Я вышла, закрыла за собой двери, вдохнула морозный воздух и пошла к машине. На душе было абсолютно легко. Впервые за прошедшие полгода.