Испытание временем

Глава 20

Глава 20

Он был за Сергеем. Стоял неподвижно, засучив рукава своей обычной рубашки, которую мне довелось увидеть и понять, что рубашка неизменна в его гардеробе. Стоял каменной глыбой, холодный и неприступный. Ни нервного движения, ни эмоции на лице в сравнении с тем же Сергеем.

Но это мелочи, хоть и пойманные глазом. Может это оттого, что я скучала сильнее, чем представляла себе? Главное другое. Главное, что Максим находился здесь. В Санкт-Петербурге, в соседнем от меня в торговом центре. А что удивительнее всего на парковке, на которую я неотрывно смотрела вот уже несколько минут.

Но счастье момента длилось недолго.

Сердце сначала радостно сделало кульбит, дернулось в судорогах и резко остановилось.

Максима не должно здесь быть.

— Смотришь? — генерал продолжал нашептывать, точно дьявол на плече.

Его хватка немного ослабла. Наверное, потому что я замерла пораженная увиденным. Генерал добился того эффекта. Он добился того, чтобы я не дергалась.

Но понимание главного еще не пришло. Зачем устраивать этот спектакль? Кому он предназначен на самом деле? Если целью является месть Максиму, то зачем нужна я? Лишь для того, чтобы смотрела со стороны? По обычному сценарию страдать должна вовсе не я.

Я же думала, что генерал будет действовать и требовать что-либо сделать Кравца, шантажируя мной.

Максим продолжал стоять. Ветер развевал немного взъерошенные волосы, наверное, им же самим. Потому что Кравц казался неподвижной статуей, которому нет дела до зимнего ветра или более того, нет дела до верхней одежды. Длинное пальто, воротник которого Максим любил поднимать, отсутствовал. Возможно, был брошен в машине и так же забыт. Воздух продувал бока, образуя пузыри.

Сергей на его фоне казался чистой точкой сплошного нервяка. Лиза молча таращила глаза то на одного, то на другого.

Двое о чем-то переговаривались. Громко, эмоционально, но отсюда слов конечно было не разобрать. Если Сережа не переставал теребить волосы на макушке, то Максим лишь хмурил лоб и смотрел перед собой. Неотрывно. Наверное, в багажнике что-то было.

— Он не так невозмутим, как кажется, — нарушил мои мысли генерал. Он улыбался.

— Почему мы здесь? Что должно произойти? — вопросов было куда больше, чем произнесенные вслух.

— Терпение, пташка. Хочешь послушать о чем они говорят?

Я кивнула. Но разве можно?

Смотреть на присутствие того, кто должен быть очень далеко, наблюдать за ним молчаливой тенью было невыносимо. Внутри я трепетала, радовалась, жадно поедала глазами и кое-что понимала, складывая пазлы, но оттого было больнее. Генерал задумал ловушку и каждую ее мелочь.

Максима было жалко. Хотелось сдать себя голосом, любым знаком, что было, конечно же, невозможно. Грубая шершавая ладонь обхватила мою локоть точно вьюнок и была готова в любой момент заткнуть мне рот. И я не знаю, не сделаю ли я хуже. Кравц опытный боец. Я видела его в деле и очень надеялась, что я видела не все из его арсенала.

— Они говорят о тебе. Ох и зол парень. То, что надо.

— Откуда ты знаешь? Максим не кажется обозленным и раздосадованным. С чего ему быть таким?

— Ты так же говорила, что ублюдок с неба не упадет и земля не треснет. Но все же он здесь и как видишь, он в ярости. То, что надо. Я же говорил, что я сделал ставку и не проиграю.

Повторенная фраза прошлась наждачкой по натянутым нервам. Что надо? Почему Максим должен быть в ярости?

— Я и сейчас не понимаю. Как ты быстро?

— Подумай…

Со мной игрались, точно с несмышленым котом. Водили по стенке красным лазером и заставляли следить, прыгать, лазить по этой стенке. Злость кипела в венах.

— Да что тебе надо? — взбрыкнула я. — Хватит! Я прошу вас, хватит. Отпустите меня.

Мой бунт тут же подавили болью в руке. Ее заломили за спину так, что аж искры полетели из глаз. Я забыла, что здесь правила диктуют мне.

— Подумай, я сказал, — зарычали сзади. Ему нравилась игра. Нравилось подавать условия и тут же их менять. Генерал получал удовольствие, насилуя мой мозг.

— Ему Сергей позвонил, — я сдалась. Терпеть было невмоготу. В теле еще чувствовалась слабость. Не знаю, что мне вкололи, но оно помогало бороться с сонливостью.

А еще понимание волной затопило сознание. Со мной играются и моя дальнейшая судьба только в его руках. Если генерал захочет, то Аня Явницкая навсегда останется в темной улочке, выходящая к парковке торгового центра.

— Дальше…

— Они друзья, ну или знакомые. Лиза сказала, что Сергей тоже был в спецназе. Они в сговоре. Сережа встретился с нами случайно… Ай!

Мой болезненный стон потонул в ядовитом шипении.

— Неправильно!

— Он был подослан Максимом, чтобы познакомиться и…

— Чтоб оберегал тебя, дура.

— Не может быть. Я уехала и только тогда была замешана в той заварушке. Уже после меня обвинили в соучастии операции. Я уехала, когда не знала, что там будет и Максим. Моя бабушка организовала фальшивую покупку его дома. Не признала себя и все подстроила. Зачем оберегать меня тогда?

Пазлы клеились, но неохотно. Они стучались и ломались о края цельной картины, не забивая свое место. Или же я просто боялась в себе признаться во многих вещах. Потому что окажется, что я была мишенью. И зная это, Максим не объявился сам. Боялась признаться в себе, что он все таки знал мой адрес и не захотел встретиться, пока на меня не вышли в открытую. Отсюда вытекал следующий вопрос.

— Почему я? Ведь для него я никто. Не жена и даже не подруга. Так, знакомая из прошлого. Почему вы думаете, что Максим что-то сделает ради меня? Следили, угрожали и заставляете смотреть?

— А мне уже ничего не надо. Он уже сделал все, что требовалось. И ты тоже. Он пришел на заклание. Кравц пришел добровольно, зная, что попадет в ловушку. Знал, что проиграет и принял капитуляцию заранее. Ты, пташка, его слабое место. Была, есть и будешь, даже если кажешься такой идиоткой и не понимаешь всего.

— Он отказался от меня.

— Да, он поехал перевозить свою мать. Когда мне плевать. Его хваленая проницательная натура не поняла, что мне плевать на них. Моей целью была ты.

— Проницательная натура? — удивление свободно читалось в голосе. — Откуда ты его так хорошо знаешь?

— Казармы, пташка. Он выделился первым. Вечно угрюмый, злой и яростный как танк. Чуть тронь и будь здоров охватишь. Никах шуток, веселья и всего того, чем иногда расслабляются пацаны в его возрасте, лишенные на многих месяцы утех. Дальше в спецназ пошел под мое руководство. И знаешь, у меня есть верная штука проверить на качество. Если солдат избавиться от прошлого, вещей и любых упоминаний о чувствах, он стоит своего места. Обманул, получай наказание. Наглый ублюдок обхитрил и получил. Жаль, что ты не увидишь его располосованного армейским ножом бедра. Он тек кровью почти сутки, но так и не расстался с одной единственной вещью.

— С какой? — в ужасе спросила я. Разговор холодил душу и ядом проникал до костей. Неужели все это правда? Неужели солдаты проходят через такие мучения и проверки. Или Максим как самый удачливый попал в специальное? Вспомнить кто именно подманил удачу было невыносимо больно.

— Твою фотографию с подписью бабочка.

— Нет, — выдохнула я остатки самообладания. Дрожь по телу давно не утихала. Сейчас она была от ужаса.

Ватные ноги подкосились и если бы не верная хватка, я бы заново встретилась с асфальтом. Стуча зубами, глядя на такое родное лицо было почти невозможно поверить в холодеющий душу рассказ. Хотелось обернуться и крикнуть в лицо, что все ложь. Все это придуманная кем-то больным ложь и неправда. Но, мою детскую кличку генералу не откуда было узнать, если только все правда.

— Я тебе не верю, — слетело с губ. — Это означало бы, что на меня шла охота с самого начала. Что вовсе не бабушка поманила Максима, это он сам. Он знал куда я собиралась ехать и тоже согласился якобы на продажу дома. Это означало, что его холод и равнодушие лишь маска, чтобы я сама его оттолкнула. Ведь рядом с ним всегда был ты. Генерал, у которого есть личного дело с конкретным солдатом.

— Уже лучше!

— Я не понимаю. Какая месть, если я жива и цела. Ты всего лишь потрепаешь ему нервы? Это не спасет от суда, который на тебя повесили. Не избавит от непослушного солдата, его уже нет в армии. Да и ты тоже уже не вернешься. Я слышала, нашли твои отпечатки пальцев на тех пулях и оружии, из которого были застрелены люди. И доказано твое прямое участие в той операции. Я не понимаю… Чего ты ждешь?

— Ты не права, очень даже избавит. Хочешь знать, что Мы ждем? — сделал он акцент на то, что здесь как бы находимся вдвоем.

— Да, — замерла я в ожидании, потому что знала. Ответ будет сейчас или никогда.

— Машина заминирована. А внутри отпечатки тех, на кого я нацелился. Даже твои, пташка.

Вот тот момент. То самое, что я так хотела знать. Воздух давно перестал поступать в легкие нормально, то обрываясь на полпути, то застревая в районе горла. Сейчас он стал обжигающим. Во рту пересохло так, что казалось, я ела песок.

— Нет, — шептала я сипло. Голос пропал. В ушах звенело. — Нет, нет.

— Кравц знал куда шел, знал, что это последнее, что он сделает, но пришел. К тебе пришел. Гордись. Теперь он сдохнет, зная что сделал свой выбор сам. Он сделал именно то, что я планировал.

— Так нельзя, — я продолжала не верить.

Прищур глаз стал уже. Взгляд внимательнее. Максим, обернись, пожалуйста, звала я про себя. Я кричала и звала. Макс, обернись, я здесь. Подними свою голову и посмотри на меня. Я перед тобой, жива и цела. Максим, ты должен почувствовать меня. Ты обязан!

— Макс, — мой шепот едва дошел до генерала. Он упивался своей победой. Оказывается, так легко это было. В неведении человек, как я, уязвим, податлив и абсолютно растерян. Можно считать, что я помогла генералу.

Но…

Максим, почему ты не рассказал мне как есть? Почему скрыл и предпочел уйти, нежели быть рядом.

— Послушаем напоследок, — улыбнулся маньяк за спиной. Он достал ту самую рацию и нажал на кнопочки. Выверенные движения означали, что делал он подготовился и в этом. Послушать? Как? Он скинул им жучок?

Из динамиков сначала немного раздался противный скрежет, а через пару секунд исчез, сменился мужской речью. Говорил Сергей. Голос у него был таким же, как и вид. Растерянным, виноватым и рассерженным.

— Хватит проверять. Уже который раз. Что ты хочешь от этого аппарата? Усыпляющее действие содержится просто в львинной дозе. Ты же понял.

— Она еще и в ванную залезла, — Лиза переживала и оттого голос ее стал тоньше. — Хоть не захлебнулась. Сереж, благо мы так скоро вернулись.

— А толку, если квартира уже ждала ее приезда. Все напитки в холодильнике напичканы ядом, территория, уверен, проверена. Нас везли с вокзала и ждали отлучки. Явно работают профессионалы.

Третий голос даже через динамики ударил по нервам. Прошелся наждачкой до крови.

— Это генерал, — признался Максим стальным голосом. От него веяло морозом через километры. Один звук выдал его сдерживаемую ярость, звук, который пронесся звоном по ветру. Да, теперь можно было с уверенностью сказать, что Максим ужасно, просто дико зол. Но помогут ли ему такие эмоции. Он же не знает.

Губа дрожала. Глаза застилала влажность. Но я смотрела. Смотрела, не моргая. Не хочу пропустить ни одну эмоцию, ни одно изменение.

Максим, подними голову, ну же, почувствуй меня. Я звала, точно ветер на пруду. Дышала отчаянием и просьбой. Услышь, пожалуйста.

— Странно, что он не оставил зацепок. Как вообще он мог ее похитить? Я хренею просто. Ну же, Макс, не молчи. Куда он ее?

Да, Макс, не молчи. Говори. Мне нужен твой голос. Говори, чтобы я не умирала вместе с тобой.

— Он их оставил, — было лаконичным ответом.

Хмурый лоб не разглаживался. Морозный ветер щипал его открытые руки, спину, сквозь тонкую ткань. А голос обжигал ледяным холодом.

— В доме я нашел жучки и пару скрытых камер. Он дождался твоего отъезда, увидел что препарат принят и начал дело. Для него замков не существует, как и свидетелей, вроде соседки. Убил бы, не глядя. Через минуту он уже выходил с ней на руках. Сейчас он может быть где угодно… Только если…

В конце лед в его голосе треснул. Бушующая внутри лава перевалила за возведенный барьер и шикнула кипятком. А на лице промелькнула болезненная судорога. И если я бы не была настолько далеко, засомневалась бы в увиденном. Невозмутимая маска на лице пошел по швам. Просто трещал.

— С*ка, — согласился с ним Сережа. Очень тихо. Так, что я едва расслышала.

Лиза ахнула. Ее голос резал меня по живому.

Лизочка, уходи оттуда, пожалуйста.

Но меня никто не слышал. Никто не ждал и не видел.

Непролитые слезы жгли глаза, но я упорно продолжала пытку. Я думала, нет, я надеялась, что мой настойчивый, болезненный взгляд почувствуют на интуитивном уровне. Говорят, что существует связь между душами близких друг другу людей. Я надеялась на чудо. Хотя с тем же успехом можно было надеяться на здравомыслие генерала. Его разум поплыл в ядовитой ненависти.

Последний замер за спиной и держал аппарат для прослушки. И ждал. Чего? Не знаю. Но я была рада этим минутам. Пусть он подождет еще…

— Твааааррь…

Максим зарычал. Надрывно и отчаянно. Его голос прозвучал будто рядом. Ветер еще уносил его эхо, когда отчаянный крик повторился.

— Брат, мы ее найдем, — пообещал Сергей, протягивая к нему руку. Паника проскользнула ужом. Он врал и все это знали.

Макс отряхнул с себя руку поддержки, точно ошпаренный. Да, я знала это его состояние. Когда трогать это последнее, что ему надо. Теперь же наружу вышло его настоящее “я”, которая болела в созвучии со мной. Теперь я видела его настоящего, вспоминала годы нашей войны и понимала. Он по настоящему в отчаянии. Он в тупике. Потому что последнее что показывал людям это свою слабость. Здесь же, перед другом он почти сдался. И это убивало сильнее. Да, Максим понял что со мной произошло. Кто, как и почему. Но что с того?

Кажется, генерал на самом деле не оставил зацепок. Маньяк улыбался. Теперь, видя растерянность и слабость Максима, он смеялся. Громко в голос, не стесняясь ночи.

Генерал победил. Его месть свершилась триумфально. Он видел страдания своего солдата, впитывал в себя и медлил со взрывом. Он еще не насладился, не растянул послевкусие.

Я же помочь никак не могла.

Макс, я здесь. Макс! Мой шёпот вырывался наружу. Горло драло от невысказанных слов. Слезы все таки полились по щекам солеными дорожками. Максим, родной, посмотри наверх, прошу тебя.

Влага щипала нежную кожу, которая тут же застывала тонкой корочкой льда. Она текла и текла вместе с моим благоразумием.

Сердце подпрыгнуло и упало в пятки, когда я решилась.

— Мааааакс, — закричала во весь голос. Тоже надрывно, отчаянно, вкладывая всю любовь, радость, всю боль и злость.

Генерал среагировать не успел. Ветер донес мой голос куда надо. Черные как сама ночь глаза уже искали меня. Зато исполнил свое обещание. Избавил от своего общества достаточно быстро.

Жаль, что я не успею сказать остальное. Что всю жизнь ждала, любила и не изменяла. Ни мыслями, ни словом. Не успею порадоваться, что наше испытание временем пройдено. Жалко, что не скажу, что я простила.

Потому что последнее перед тем, как я впала в беспамятство, глаза успели поймать яркую вспышку и падающее намертво тело.