Истинная для чудовища

Глава 10

Неизвестно, сколько прошло времени. Лежа на холодной земле, я полностью продрогла. У меня не было сил подняться. Время от времени я выныривала из рваного сна, оглядывала стены и вспоминала, где нахожусь. Страх и холод окутывали тело, заползали в душу колючими шипами и путали мысли. Пить хотелось до невозможного, и растрескавшиеся сухие губы саднили так же, как и сорванное накануне горло. Никто не приходил.

Целый день я пролежала одна, чувствуя, как запах сырости забивает нос. Одинокая полоска света была единственной нитью, связывающей меня с внешним миром. Солнце уже клонилось к закату, а я понимала, что, скорее всего, и умру в этом месте. Поднявшись, я села и посмотрела на свои руки: ногти обломаны и кожа местами содрана — последствия моих попыток выбраться.

Живот сводило от голода, а от жажды кружилась голова. За время заточения я успела заглянуть во все темные углы, но здесь не было ничего, что могло бы помочь мне выбраться. Погреб был абсолютно пустой, если не считать нескольких сгнивших овощей, которые уже даже отдаленно не напоминали то, чем они были раньше. И даже запаха никакого уже не источали.

Когда стемнело, я совсем отчаялась, как вдруг услышала шаги и голоса, стремительно приближающиеся к моей тюремной камере. Я рванула к двери, но увидев идущего, захотела прибить их всех на месте. Жаль только сил на это не имелось. Калвина с гордо поднятой головой шла рука об руку с тремя парнями. Если еще с девушкой я могла справиться, то парни были втрое сильнее меня, куда уж мне с ними тягаться. Стало страшно от осознания своей беспомощности. Я забилась в темный угол, прекрасно понимая, что это меня не спасет.

Дверь открылась, и меня окутало вечерней свежестью. Я инстинктивно сделала два жадных вдоха, пытаясь избавиться от запаха сырости, который просто засел у меня в носу. Парни зашли первыми, а Калвина стала за их спинами и обвела подвал взглядом. Увидев меня, она злорадно усмехнулась:

— А вот и наша бедненькая жилда. Вот теперь это прозвище как нельзя лучше тебе подходит.

Парни засмеялись, а я ответила холодным равнодушием в голосе, которого сама не узнала:

— Что тебе от меня нужно? Ты хоть понимаешь, что перешла все границы?

— Что мне нужно? — Она злорадно хохотнула, затем резко прервалась и прошипела: — Ты унизила меня перед всей деревней, перед Джорджем!

Я чуть не засмеялась во весь голос. Джордж даже в свое отсутствие умудрялся доставлять мне немало проблем. Вот и сейчас.

— По-моему, ты сама напросилась! Я тебя не трогала! Да и если кто-то тебя унизил, то это ты сама! — все так же равнодушно ответила я. Говорить было сложно из-за пересохшего горла.

— Если бы не ты, мы бы уже давно были вместе! Он был практически у меня в руках, как твои блеклые косы и бледная кожа его отвлекли! Ведьма! — взвизгнула девушка. — Ты за это поплатишься!

Я пожала плечами и ощутила тупую боль, которая волной прошла по всему телу от этого легкого движения.

— Меня же будут искать! Как ты объяснишь то, что натворила? — спросила я.

— Да кому ты нужна?! Поверь, никому до тебя и дела нет до сих пор. Никто и не заметил, что ты пропала. Только твой дед ходит и спрашивает, не видел ли кто… — На этой фразе мое сердце болезненно сжалось. Бедный дедушка. Глаза защипало от слез, но Калвина не заметила этого и продолжала упиваться своей властью: — Ты как пришла неизвестно откуда, так и уйдешь неизвестно куда. Никто не придаст этому маленькому недоразумению никакого значения!

Я никак не отреагировала на ее слова, только заметив кувшин в руках одного из парней, тихо попросила:

— Дай воды, пожалуйста.

Мне было стыдно перед ними унижаться, но жажда пересилила все другие чувства. Вместо парня Калвина сама решила дать мне попить. Девушка взяла посуду и неспешно подошла ко мне. Выставив перед собой кувшин, она ждала, пока я потяну к нему руки, но как только увидела мое желание взять его, сразу же быстро вылила мне воду в лицо. Я хватала ртом воздух, неожиданно умывшись, но кроме пары капель в рот ничего не попало. Обида жгла душу, но я промолчала. Я села назад на свое место в углу и уткнулась носом в колени.

Калвина кивнула парням, и они ушли. Напоследок девушка обернулась и бросила:

— Посиди еще тут, подумай, как себя вести. Не уверена, что выпущу тебя. Может, оставлю здесь навсегда.

Хлопок двери и звон замка пробудили во мне волну жалости к себе, и я расплакалась, как маленькая. А вспомнив ее слова о дедушке, тут же разревелась, теряя последнюю драгоценную влагу. Спустя час, когда меня трясло в полубреду, я услышала тихий звон цепи, что висела на двери. Испугавшись, я вжалась в стену и замерла в ожидании. Ко мне спустился один из парней, с которыми была Калвина. Ужас сковал все тело. Перед глазами поплыли картины того, что он может со мной сделать, зная, что никто не придет на помощь. Но парень подошел ближе и поставил передо мной кувшин с водой.

— Пей! — сказал он.

Короткая фраза, брошенная им, дошла до меня не сразу, а лишь когда за парнем закрылся замок. Боже, я же могла сейчас попробовать сбежать. Но кого я обманываю: у меня сил оставалось разве что на удержание тела в сидячем положении. Я кинулась к воде и жадно начала пить. Казалось, я никогда ничего вкуснее не пробовала. Напившись вдоволь, я оставила кувшин и повалилась обратно на землю. Сон не шел. Вместо этого меня колотило в ознобе. Ночь прошла в муках. То жар сжигал меня изнутри, то накрывал холод, сменой состояний заставляя терять осознание даже того, где я нахожусь. Странные видения мелькали перед глазами, и я понимала, что брежу. Сначала не могла согреться, лежа в тонком платье на холодной земле, затем не могла охладиться, чувствуя, как горит каждая клеточка моего тела. Наконец перед самым рассветом я смогла уснуть, пускай и беспокойным сном, и тут же оказалась на нашей с фавном поляне. Киро подбежал ко мне, схватил за плечи и вгляделся в лицо:

— Амедеа, я не чувствовал тебя со вчерашней ночи, ты совсем не спала? Что случилось? Ты не хочешь меня видеть?

Я обняла фавна почувствовав такое долгожданное тепло, и непрошенные слезы начали заливать лицо.

— Киро, помоги мне, я не знаю, где я, меня заперли в каком-то погребе, и я не могу выбраться уже вторые сутки. Кажется, я заболела, мне очень плохо, Киро…

Сбивчивые мольбы потерялись в плаче, пока парень гладил меня по волосам и целовал в мокрые щеки.

— С тобой ничего не сделали? Тебя не обидел никто?

Рычащие нотки проскальзывали в его речи. Я помотала головой и уткнулась в его горячую грудь. Фавн с облегчением выдохнул, но все же волнение переполняло его:

— Амедеа, мне нужно знать хотя бы примерно, где ты! Постарайся вспомнить какие-нибудь детали, но быстрее, ты в любую минуту можешь проснуться, и тогда я уже не смогу помочь.

Я задумалась, судорожно соображая. Мысли разлетались как стая птиц. Я не могла сосредоточиться, охваченный жаром мозг работал медленно. Все же сумев взять себя в руки, я неуверенно произнесла:

— Я не слышала шума реки, значит, она не рядом. Вряд ли это поможет… — Слезы бессилия заполнили глаза, но вдруг я вспомнила: — Ах, вот, я заметила, что недалеко от того места, где меня держат, растут два дуба, стволы которых переплетаются в один. Это единственное, что я смогла разглядеть перед тем, как меня затолкали в подвал, прости…

Взгляд Киро прошелся по мне и окатил лавиной чувств.

— Амедеа, тебе не за что извиняться, я найду тебя, обещаю…

Фраза еще звучала в ушах, когда я открыла глаза, проснувшись. Я ощутила приступ тошноты и согнулась пополам. Меня вырвало водой, но жар не падал. Я чувствовала, как выкручивает каждую клеточку моего тела. Боль была нестерпимой, и меня накрыла спасительная темнота.

***

Где-то в лесу послышался волчий вой. Дюжина зверей собралась на поляне, в центре которой стоял фавн. Он обеспокоенно обвел глазами собравшихся и чуть дрогнувшим голосом спросил:

— Знает ли кто-нибудь из вас, дети мои, где находятся два дуба, что стволами своими сплетаются в один? Отведите меня туда, и я век вам буду благодарен.

Тишину разрезал орлиный крик, и на плечо фавну уселась огромная птица.

— Ну что ж, веди скорее, друг мой. — Фавн повернулся и нашел глазами темно-коричневого волка: — Амико, за мной, ты мне понадобишься.

Орел взмыл ввысь, громко хлопая крыльями, и за ним скользнули две тени, практически не различимые в ночной чаще.

Когда они оказались в нужном месте, орел улетел, оставив фавна с волком одних. Но Киро не стал медлить. Нужно было найти сам подвал.

— Амико, вперед! — указал тот волку. И зверь, потянув носом, рванул на север.

Фавн догнал его у небольшого холма, в котором виднелась железная дверь, ведущая в подвал.

— Она здесь. — выдохнул Киро, но страх сковал его сердце. Что, если он не успел?

Сломав замок, будто игрушку, он открыл дверь. Волк остался снаружи. Киро же с замиранием сердца спустился вниз.

В сыром подвале глаза выцепили небольшую фигуру, которая неподвижно лежала в темном углу, свернувшись комочком. Внутри все похолодело, и фавн в два шага оказался рядом. Подхватив девушку на руки, он прислушался. Еле слышное дыхание щекотало его кожу, и он облегченно выдохнул:

— Еще жива.

Но у девушки был сильный жар, и, судя по всему, она не спала. Нет, она была без сознания.

Злость на тех, кто это сделал с ней, заволокла душу фавна красной пеленой, но волнение за Амедею пересилило все остальные чувства. Он быстро вынес практически невесомую девушку наружу и помчался к ее дому с немыслимой скоростью. Ночь еще не утратила своих прав, и фавн с легкостью скользнул к дому Амедеи незамеченным. Киро заглянул в окно и увидел деда. Тот, опершись на руки, сидел за столом с опущенной головой. Глаза его были полны ужаса и горя.

Фавн не стал медлить и постучал в окно. Он хотел оставить девушку на пороге, но понял, что не сможет. Она была такая хрупкая, так нежно прижималась к нему, как будто чувствовала в нем свое единственное спасение. И фавн не смог ее оставить. Какая-то незримая нить связывала их. Киро понимал, что должен передать ее из рук в руки. Он дождался, пока дверь открылась, и встретился глазами с дедом. У него на лице не осталось ни кровинки, когда он увидел, в каком состоянии его внучка и кто ее принес.

— Это снова ты… — В словах дедушки не было обвинения. Напротив — он, как никто другой, знал, что этот фавн вреда не причинит.

— Да, это снова я. — Он занес девушку в дом. — И снова передаю вам ее из рук в руки, надеясь, что она выживет. Все как тогда… — Голос фавна дрожал, а в глазах застыла неподдельная боль.

Дед кивнул, и через мгновение Киро исчез, как будто его никогда и не было на этом пороге.