Истинные мотивы

ГЛАВА ПЯТАЯ

Войдя в фойе, Ева чуть не столкнулась с Дэниелом.

— Привет, Дэн. С днем рождения. — Она дружелюбно кивнула симпатичной темноволосой девушке, державшей Дэна под руку.

— Рада вас видеть… ми… Ева.

Мгновение Ева была уверена, что она скажет «мисс». Улыбка исчезла с ее лица, и она почувствовала себя старой.

— Спасибо за подарок. Это было… клево. Я думал, ты не придешь. Вообще-то Ник сказал, что ты заглянешь к нам, но я подумал, может…

Темноволосая девушка тактично отошла в сторону, сначала бросив Еве застенчивую полуулыбку и только потом одарив своего приятеля взглядом, в котором сквозили более сильные чувства.

— Увидимся в зале, Дэниел.

— Конечно.

— Кажется, она влюблена в тебя, Дэн.

Смутившись, он покраснел от удовольствия и пожал плечами. Ева же сохраняла серьезное выражение.

— Я подумал, может быть, ты все еще сердишься на меня и дядю Дрю.

— Я и не сердилась на тебя, Дэн. — Очевидно, у Дэна гора с плеч свалилась, и от радости он ничего вокруг не замечал. Не заметил он и того, что на его дядю амнистия не распространялась.

— Дядя Дрю был восхищен этим, когда Ник ему все объяснил. Он сам и задумал этот план. — Дэн увидел озадаченное выражение на лице у Евы и улыбнулся. — Якобы ты — его подружка, я пытаюсь всех обмануть, а он, то есть дядя Дрю, с ума сходит по тебе. Сработало просто идеально, — весело заключил он.

Ник ничего не говорил ей об этом плане, но тогда никто не мог обвинить ее брата в болтливости.

— Ну и умный же у тебя дядя!

— Я знаю. Он классный, правда? — с энтузиазмом подхватил Дэниел. Но вдруг лицо его стало не по годам серьезным, он нахмурился, и глубокая морщина пролегла по его гладкому лбу. — Это меня как раз и беспокоит. Я не хочу, чтобы он снова… пострадал. Сейчас он вроде бы в порядке, но я не знаю, что скажет мама, когда увидит его, — сказал он, и все его беспокойство и боль отразились на его лице.

— Почему? — Ева чувствовала себя обязанной задать этот вопрос. Она по опыту знала, когда человеку нужно, чтобы его выслушали. Сейчас был как раз такой случай: при одном только взгляде на мальчика становилось очевидным, что ему необходимо поделиться с кем-то своими проблемами.

— Приехала эта женщина — та, которая… — Он запнулся и смущенно посмотрел на Еву.

— Та, которая бросила твоего дядю? — спокойно предположила Ева. Волна возбуждения, будоражившая ей кровь, медленно сходила на нет.

Дэниел облегченно вздохнул.

— Ты все о ней знаешь. Вообще-то я не должен никому говорить, но раз ты знаешь… Мама называет ее «эта маленькая…». — Он покраснел. — Ладно, это не имеет значения.

— Дэн, ты не можешь брать личную жизнь твоего дяди под свою ответственность.

— Я знаю, но… после того, как она бросила его, дядя Дрю стал вести себя не совсем нормально. Он с головой окунулся в работу, потом отдал все свои костюмы в благотворительный фонд и отправился в путешествие по Южной Америке с одним рюкзаком за плечами.

Больше ничто не заставляло ее кровь течь быстрее. Что-то давило на нее, как будто огромная каменная плита прижимала ее к земле.

— Да, бурная реакция, — тихо согласилась она. Ева не могла представить себе сильного, уверенного Дрю, которого она знала, таким опустошенным. Должно быть, эта женщина очень много значила для него. Еве было страшно подумать, что он чувствовал сейчас, когда встретился с нею снова.

— Он даже отпустил волосы.

— Вы обращались к психиатру? — спросила она, маскируя свое страдание за дерзостью.

— Это было серьезно, — ответил Дэниел с упреком в голосе.

Еве не нужно было ничего объяснять. Она сразу поняла значение слова «серьезно». Равно как смысл словосочетаний «разбитое сердце» и «сломанная жизнь».

— Извини. Как ты считаешь, он… они… — Она изо всех сил пыталась не показывать личной заинтересованности в ответе.

— Я не знаю, — страдальчески признался Дэниел. — Как-то они вместе пообедали, и она постоянно звонит ему, в любое время суток. Возможно, они встречались, и не один раз. Я не знаю. А что, если…

— Перестань, Дэн, — твердо сказала она. — Твой дядя уже не ребенок. И никто не сможет обвинить тебя, если он захочет вернуться к своей бывшей подружке.

— Знаю, но…

— Ты переживаешь за него, я знаю, и это делает тебе честь. Но постарайся хотя бы на время не быть таким озабоченным. Ты сделаешь это для меня?

— Думаю, что да, — согласился он.

— Дэн, не стоит заставлять ждать такую красивую девушку.

Он покраснел.

— Она симпатичная, правда? Спасибо, Ева.

Ева посмотрела ему вслед со смешанным чувством зависти и облегчения.

— Конечно, я понимаю твое беспокойство, Дрю, особенно теперь, когда я увидела его.

Ева сразу же узнала американский акцент. Раз она здесь, страсти на вечере могут накалиться! Не решаясь войти, Ева стояла у неплотно прикрытого занавесом входа в гардеробную.

Лотти знала Дрю и его семью целую вечность. Естественно, она должна быть здесь. Вечеринка была идеальным местом для того, чтобы сделать их новые отношения достоянием общественности. Судя по рассказам Дэниела, у них было достаточно возможностей, чтобы прийти к взаимопониманию. Интересно, возобновление их отношений уже коснулось постели? Еву чуть не стошнило при этой мысли. Ее нерешительность длилась всего лишь несколько секунд, но ей казалось, что она пряталась за занавесом полвечера.

— … Ник? — Она оцепенела, услышав низкий голос Дрю. Пытаясь понять тему разговора, она напряглась так, что ее тело стало похожим на натянутую струну, а суставы пальцев побелели на фоне темно-фиолетового драпри.

— А он — большой оригинал. — (Ева мгновенно возненавидела смех этой женщины, в нем не было ничего, кроме лжи.) — Наверное, будет трудно разрушить их дружбу. Если ты хочешь моего совета…

— Я не собираюсь…

Широким, почти театральным жестом Ева отдернула драпировку. Грохот латунных колец, с помощью которых крепился занавес, заставил Лотти и Дрю обернуться. Переполненная яростью, держась неестественно прямо, Ева вошла в комнату на негнущихся ногах.

Они посмели обсуждать ее брата, считать его неподходящим другом для драгоценного племянника! Да Ник стоит десятка таких племянников! В комнате наступила мертвая тишина. Прошло несколько минут, прежде чем Ева хоть немного смогла взять себя в руки. Ее грудь, подчеркнутая шелковым лифом нового платья, бурно вздымалась, глаза сверкали от ярости, и только невероятное усилие воли не позволило ей стукнуть их высокомерные головы друг о друга!

— Если ты считаешь, что Ник не может быть другом Дэниела, то какого черта ты устроил эту вечеринку? Что, наше социальное положение не соответствует твоим стандартам? Женщина из нашего круга подходит только для случайной связи? Ты бы не захотел, чтобы твой племянник женился на ней? Ты — лицемер! — яростно кипела она.

Дрю спокойно стоял, осыпаемый оскорблениями, и его глаза безмятежно скользили по стройному телу Евы.

— Лицемерие, — поправил он ее, — это когда притворяются, что недовольны этой связью.

Если несколько минут назад лицо Евы пылало от гнева, то сейчас оно стало мертвенно-бледным.

— Не надо так громко кричать. Дрю просто беспокоится о том, как Ник повлияет на Дэниела… — начала Шарлотта мягким, примирительным тоном.

Она считает, что это громко! Она еще ничего не слышала! Ева так уничтожающе посмотрела на нее, что Лотти почувствовала себя неуютно.

— Ник плохо влияет! Это невероятно! Как вы смеете так оценивать его? Кто дал вам такое право? — Ее голос задрожал, когда она обратилась с этим вопросом к Дрю. — Они дружат с тех пор, как Дэниел переехал сюда. Очевидно, у его родителей нет никаких возражений. Когда это ты стал таким знатоком в воспитании юношей?

— Хороший вопрос, Дрю. Пожалуй, самый лучший из прозвучавших здесь.

Оказалось, в гардеробной есть четвертый человек. Высокая блондинка была еще в плаще, под которым Ева увидела блеск вечернего туалета из серебристого ламе. Ева с интересом разглядывала трио.

— Если я не ошибаюсь, вы сестра Ника? Вижу семейное сходство. Не понимаю, почему мы не встречались раньше. На вашем месте я бы не принимала так близко к сердцу критические замечания Дрю, дорогая. — Кэти Бек одарила своего брата ядовитой улыбкой. — Он всегда был слишком самоуверенным.

Насколько она поняла, старшая сестра не проявляла такой нервозности, как Дрю, которого раздражали любые препятствия.

— Я уверена, что Лотти поддержит меня в этом вопросе. Лотти… какой сюрприз! — сказала Кэти, растягивая слова. По голосу матери Дэниела было невозможно определить, был сюрприз приятным или нет, но, судя по словам Дэна, эту встречу нельзя было назвать приятной. — Кажется, этот вечер будет полон сюрпризов.

— Тогда ты вернулась как раз вовремя, — усмехнулся Дрю.

— Я бы ни за что на свете не пропустила этот вечер. Я переодевалась в такси.

— Я так понимаю, ты не одна. — Нахмурившись, Дрю оглядел комнату.

— Где-то здесь Алан, — рассеянно подтвердила она. — Я оскорбила его достоинство тем, что разделась в такси до нижнего белья. Иногда он бывает невероятным ханжой.

— Ханжа и любитель саморекламы. Хорошенькое сочетание.

— Он пошел выпить чего-нибудь крепкого, — ответила его сестра, добродушно усмехнувшись.

— Значит, он где-то рядом. Хорошо. Я уверен, ты ждешь не дождешься, когда встретишься с сыном. Между прочим, здесь папа и Фейт. Ты не возражаешь, если я оставлю тебя на несколько минут? Мне нужно уладить кое-какие проблемы — наедине. Ева! — властно позвал Дрю, надеясь, что она подойдет.

Ева злобно засмеялась.

«Невероятно! Какая самонадеянность!»

— Ты, наверное, шутишь… ой! — с негодованием вскрикнула она, когда его тяжелая рука обхватила ее талию.

— Ну… ну, — вслух подумала его сестра, наблюдая, как Дрю бесцеремонно тащил сердитую молодую женщину. — Что ты думаешь об этом? — Кэти вопросительно посмотрела на Шарлотту, стоявшую рядом.

Судя по всему, ответа не предвиделось, но по выражению лица Лотти Кэти поняла, что, какой бы ни был ответ, вся эта сцена не прибавила ей веселья.

«Все-таки есть еще справедливость на белом свете!» — подумала она, стараясь спрятать свое ликование за милой улыбкой, и вслух спросила:

— А как поживает твой муж?

Теперь у Евы было только два варианта действий: или идти вровень с Дрю, или же упасть, потому что он не замедлял шага. Она нехотя выбрала первый.

— Куда ты меня тащишь? — Перспектива упасть, наступив на хвост длинного вечернего платья, сделала ее голос неприятным. — Может быть, ты…

— У тебя все в порядке, — прервал ее Дрю, открыв дверь. Легким движением руки он включил свет и торопливо втолкнул ее внутрь. Его лицо выражало нетерпение. — Все, с меня хватит! — подтвердил он, закрыв за собой дверь.

— Мы здесь одни, — запротестовала Ева, оглядывая маленький офис.

— Так оно и есть.

Яркий свет, заливающий комнату, подчеркивал каждую тень и каждую морщинку на лице. Возможно, тщательно наложенный макияж и защищал Еву от пагубного действия света, но она не была уверена в этом. К тому же теперь это не имело никакого значения. Дрю был здесь со своей Лотти! Двуличный сноб! Судя по откровениям Дэниела, новый виток их отношений начинался в весьма приятной атмосфере.

Естественно, свет не причинил никакого вреда лицу Дрю — он, как всегда, выглядел прекрасно. Ее сердце забилось немного быстрее, но она не обратила на это внимания. Ева презрительно взглянула на него и задрала подбородок.

— Да, я действительно беспокоюсь о том, как Ник влияет на Дэна. — Он не считал нужным тратить время на вступление. — Не горячись. Дай мне закончить, — поспешно добавил он, увидев, что ее негодование вот-вот выплеснется наружу. — Но это совсем не то влияние, о котором ты думаешь. У Ника замечательный характер.

Наверное, она плохо притворялась, даже перед самой собой, что не ждала встречи с Дрю на этой вечеринке. Утром, помогая Тео накрывать на стол, она была похожа на нервного подростка.

Ева вывела из себя даже всегда невозмутимого Тео, за что и была очень рано отправлена домой переодеваться. Теперь это ожидание казалось по-детски глупым. Ева одевалась так долго, что осталась в доме одна и ее некому было подвезти, поэтому пришлось взять такси. А ее новое экстравагантное платье!.. Под опытным взглядом Дрю оно выглядело дешевой тряпкой. «Все это просто пустая трата времени!» — подумала она.

— Дэн добился успеха за счет популярности Ника. Он полностью в его тени, и ему это очень удобно. Дэн в своем роде тоже прекрасный человек. Но он гораздо скромнее, чем Ник, он не так бросается в глаза. Я думаю, что в характере Дэна есть явная тенденция, как бы это получше сказать, к лени. Ник фонтанирует новыми идеями, он же их и осуществляет, а Дэн всегда остается лишь пассивным участником всех его дел. Думаю, ему нужно быть более независимым. В конце концов, не всегда кто-то будет решать его проблемы. Он бы начал уважать себя, если бы сделал что-нибудь самостоятельно. Ничто из того, о чем я говорил, — твердо сказал он, — не преуменьшает достоинств Ника. Он заботится о своих товарищах. Это же прекрасно! Я не пытался и не пытаюсь разорвать их дружбу. Большинство самых преданных друзей я приобрел именно в школе, — задумчиво добавил он.

Не надо было обладать особым умом, чтобы понять, что Дрю говорил о Лотти. Ева почувствовала острую боль оттого, что не была связана с Дрю в тот период его жизни. Но при всем желании она ничего не могла с этим поделать.

— Это все, что я бы сказал, если бы ты не влетела в комнату, как ракета. — Дрю небрежно сунул руки в карманы своего черного смокинга и оперся плечом о стену, глядя Еве в лицо.

— Но она сказала… — упорствовала Ева, хотя после такого обстоятельного объяснения не могла не признать, что опасениям Дрю можно найти какое-то оправдание.

— Не она, а Лотти.

— Неважно. — Презрительно фыркнув, Ева пропустила ее имя. — Она сказала…

— Она не сказала ничего обидного.

— Ты обсуждал это с ней? — «Не будь дурочкой, Ева. Конечно, он советовался. Судя по всему, эта парочка на пути к примирению. Возможно, для этого потребуется какое-то время, но фактически он напрямую сказал ей, что они снова вместе».

— Да, я как-то вскользь говорил об этом, — согласился он. — Бог знает, какая будешь ты, если тебе придется встать на защиту твоих отпрысков. — Его лицо повеселело, и от слабой улыбки морщинки вокруг глаз стали глубже. А Ева никак не могла избавиться от образа множества светловолосых детей с темно-голубыми глазами.

— Я не собираюсь выяснять это в ближайшем будущем.

— Или вообще никогда? — спросил он неожиданно резким голосом. — Я поступал так, как поступил бы любой мужчина, и полагаю, со временем ты захочешь иметь семью.

— Вообще-то я и сейчас хочу. Но мне скоро будет двадцать пять, а не тридцать пять, как тебе, поэтому я могу позволить себе не торопиться. Что-нибудь не так? — спросила она голосом маленькой задиры.

— Ты и ребенок — может быть, но твоему приятелю уже за сорок.

— Я не собираюсь иметь детей от Тео! — задыхаясь, крикнула она. Эта реплика оказалась самым забавным происшествием за весь вечер. До этого вечеринка была сплошной цепью неприятностей.

— А он об этом знает?

— Вероятно, подозревает.

— Ты хоть понимаешь, что вела себя как тигрица, когда тебе взбрело в голову, что мы собираемся навредить Нику? Он всего лишь твой брат, а не сын. У тебя очень сильно развит материнский инстинкт.

— Это у меня-то? Что уж тогда говорить о тебе? Я могла бы обвинить тебя в сверхопеке над Дэном, но мои хорошие манеры не позволяют сделать это. — Она метнула в его сторону воинственную улыбку. — И ведь Дэн тоже тебе не сын. Не забывай, что тебе только временно доверили мальчика!

— Да, я признаю, что перегнул палку, заботясь о Дэниеле. Наверное, я никогда не был готов стать отцом. — (Ева наморщила лоб. Она не знала, как понять странные нотки в его голосе.) — А теперь ты наверняка скажешь, что я слишком стар.

Она нетерпеливо взглянула на него.

— Если бы ты был женщиной, я бы сказала, что ты напрашиваешься на комплимент.

Он с осуждением покачал головой.

— Как ты, оказывается, плохо относишься к женщинам, Ева.

— На самом деле я совсем не думала об этом, — быстро солгала она.

— О чем именно? О моем возрасте или способности к зачатию?

— Ни о том, ни о другом, — ответила она с достоинством, которое только наполовину скрывало ее возбуждение. — Но ты не старый, — добавила она. — Если, конечно, твое лицо не результат отличной пластической операции.

— Это было просто великолепно, — с восхищением заметил он. — Ты не стала спрашивать в лоб, сколько мне лет. Для твоего характера это потрясающе тонкий маневр. Вообще-то мне тридцать шесть.

— У нее есть дети? — «О боже! Кажется, я начинаю болтать все, что придет мне в голову», — думала она, подавляя стон и заливаясь краской.

— Мы снова говорим о Лотти? — Дрю вздохнул, сделав скучное лицо, но Ева чувствовала, что он пытается уйти от этой темы.

«Да, — подумала она, — ему было бы удобнее не обсуждать этот деликатный вопрос».

— Вы, наверное, планировали семью? — спросила она, задыхаясь. — Мне не следовало бы говорить этого, — быстро опомнилась она, с трепетом наблюдая за его реакцией. Но бурной реакции не последовало, выражение его лица вполне можно было бы назвать вежливым.

— Да, мы планировали.

Еве, с ее богатым воображением, было легко представить себе, как Дрю одним махом потерял не просто любимую женщину, он потерял жизнь, которую они планировали. Ева отлично понимала, что много лет он жил тем, что могло бы быть, так и не найдя, чем заполнить эту пустоту. И вот сейчас у него появился шанс вернуть то, что принадлежало ему по праву. Какой же мужчина устоял бы против такой возможности?

Несмотря на свой небольшой опыт, Ева знала, что не всегда стоит пытаться воплотить в жизнь воспоминания юности.

— Отчасти в этом-то и была проблема. — По выражению его лица нельзя было точно сказать, осознает ли он присутствие Евы или нет. — Я хотел семью, и, полагаю, Лотти тоже. По крайней мере, она никогда не говорила, что не хотела, — до тех пор, пока… — Его глаза, смотрящие куда-то вдаль, вдруг сосредоточились на ее лице, и, казалось, он удивился, увидев рядом с собой Еву. — Ты же хотела знать все, — едко усмехнулся он, приглаживая свои волосы. У Евы комок подступил к горлу при виде этого усталого жеста.

— Но я не хотела копаться в твоем прошлом, — несчастным голосом прошептала она.

— Тогда получается, что ты получила больше, чем ожидала. Я начал встречаться с Лотти еще в школе. Потом мы уехали учиться в разные концы страны и прекратили наши отношения. Тогда каждого из нас окружали другие люди. Мы встретились снова, когда нам было около тридцати. И в конце концов мы стали жить вместе. И у нее, и у меня была хорошая работа, мы вели активную светскую жизнь. Мы с Лотти были такой идеальной парой, что многие завидовали нам. — В его словах отчетливо слышался сарказм, смешанный с горечью. — А конец ты знаешь.

Если бы этот конец существовал на самом деле! Ева считала, что в ближайшем будущем конца не предвидится.

— Вероятно, я была груба с ней, — неожиданно призналась она.

— Вероятно? — Одна из его бровей мгновенно взлетела вверх.

— Я извинилась.

— Ты извинилась? Должно быть, я не расслышал, — признался он.

— За то, что испортила вам интимный момент, — прошипела она. «Может быть, он не заметит моей ревности», — надеялась она, впрочем, надежда была крайне слабой.

— Интимный момент! У тебя весьма странные понятия о близости, Ева. В интимные моменты я не обсуждаю проблем юношества. У нас с тобой уже было то, что я бы назвал интимным моментом, и ты помнишь…

— Я не желаю говорить об этом! — настойчиво сказала Ева и, зажав руки за спиной, чтобы успокоиться, начала ходить по комнате.

— Это почему же? Ты ведь хотела, и ты не просто говорила, ты кричала во весь голос, если мне не изменяет память.

— То было другое, — твердо сказала она. — Я была… я была…

— Сумасшедшей?

— Да. Но это нельзя принимать в расчет. Вообще-то я думала, ты будешь мне благодарен. Она, наверное, сейчас ревнует. Разве это не то, чего ты добивался?

— Не тебе говорить, чего я добивался.

— Мне очень жаль, если я поставила тебя в неудобное положение. А сейчас, если ты не возражаешь, я бы хотела вернуться к гостям.

— Я думал, ты уже не придешь, — сказал он, каким-то сверхъестественным образом в точности повторив слова своего племянника. Он положил свою тяжелую руку на дверь, которую Ева собиралась открыть.

Его голос волнующе звучал рядом с ее ухом, поэтому она даже не повернула головы.

— У меня были дела.

— Ты великолепно справилась с ними. Ник говорил, что ты еще не оделась, — объяснил он, увидев ее вопросительный взгляд. — Выглядишь прекрасно.

— Я старалась ради Ника.

— А не ради меня? — Его сардонический взгляд скользнул по ее лицу. — Я разочарован. Тебе очень идет этот цвет. Как бы ты назвала его — золотой? Твое платье, как озеро под легким ветерком, покрывается мелкой зыбью и искрится на свету, когда ты ходишь.

Наверное, ее желудок тоже покрылся мелкой зыбью. Задыхаясь, она повернулась к нему лицом и прижалась спиной к закрытой двери.

— Я не собираюсь развивать с тобой какие-либо отношения, Дрю.

— А я думаю, что это не так.

— Тогда подумай еще раз, — мрачно посоветовала она. — Ты что, и правда думаешь, что я буду развлекать тебя до тех пор, пока ты окончательно не решишь вернуться к Лотти? Теперь уже совершенно очевидно, что ты сделаешь это!

— Это что, непреложная истина? — с интересом спросил он.

«Даже у него не хватило наглости отрицать это», — заметила она.

— Конечно, так оно и будет, когда ты решишь. Полагаю, мужчина должен сохранять гордость в такой ситуации.

— Ты вроде бы продумала все до мелочей. Только один элемент отсутствует в твоем уравнении — это твой друг. Наверное, ты считаешь, что его не стоит упоминать. Это кажется мне интересным.

Ева собиралась рассказать ему о своем маленьком обмане сегодня вечером.

— Может быть, мне следует рассказать твоему профессору о том, насколько ты дружелюбно относишься ко мне?

Да, как раз сейчас это был бы очень интересный разговор.

— Ты не сделаешь этого, — с надеждой в голосе сказала она. Ева собиралась признаться и Тео в том, что играла его именем. Но она решится на это, только если Тео будет в очень хорошем настроении.

— А что ты думаешь по поводу шантажа?

— Это изобретение самых что ни на есть мерзких подонков, — не колеблясь, ответила она. Тело Дрю было таким теплым, упругим, но в то же время жестким, как сталь… Пытаясь отогнать от себя эти мысли, она быстро заморгала. Но, самое главное, стоя рядом с ним, она была настольно охвачена волной чувств, что не могла трезво оценивать обстановку.

— Потанцуй со мной, и я, может быть, не стану рассказывать о твоей неверности.

— Как приятно, когда первые впечатления о человеке оказываются правдой. Ты — мерзавец!

Вдруг он рассмеялся.

— Или ты думала даже о большем, чем поцелуй? — Он наблюдал за тем, как краска медленно заливала ее шею и лицо. — Ну… ну, какое же у тебя пылкое воображение.

Она издала какой-то неясный звук, очевидно выражающий отвращение, и резко отвернулась к стене, пытаясь скрыть веселую искорку в глазах.

— Дай мне выйти, Дрю.

— Только из комнаты, дорогая, а не из моей жизни! — бросил он ей вслед, когда она заторопилась к гостям, стремясь снова попасть в круговорот нормальной жизни.

— Ты уже познакомилась с родителями Дэниела? — Тео поставил на стол свой бокал и взял ее за руку.

— Только с его мамой. — По вполне понятным причинам Ева не хотела вдаваться в подробности. — С Аланом я уже знакома.

Не обращая никакого внимания на то, что она не настроена развлекаться, Тео потащил ее на танцевальную площадку.

— Ну не порть всем вечер, Ева. Пойдем потанцуем, — настаивал он.

— Ты пьян, Тео?

У него было задумчивое выражение лица.

— Если быть более точным, то не совсем трезв. Я достиг критической отметки в своей жизни. — Тео так дернул ее влево, что они чуть не упали. «Ты, наверное, тоже пьяна», — подумала она, отчаянно пытаясь перенести вес вправо, чтобы сохранить равновесие. — Я выпил только для того, чтобы яснее осознавать все происходящее вокруг меня.

— Ну и как, получается? — спросила Ева, глядя на него с нежной улыбкой.

— Если честно, то нет. Салли позвонила мне сегодня утром. — Он попытался сказать это небрежно, но не смог.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Евы. Вот что было причиной его странного напряжения! Она была настолько погружена в свои личные переживания, что не обратила внимания на проблемы своего друга. Тео никогда не говорил о женщине, которая не захотела оставить своего мужа ради него. Ева всегда считала, что они больше не общаются.

— Она вернулась в город и предлагает мне встретиться.

— И ты считаешь это хорошей идеей? — спросила Ева. Лицо ее выражало глубокое сочувствие. Тео так сильно пострадал от этой связи, что она не хотела видеть, как открываются его старые раны. Но в то же время Ева прекрасно понимала, что последнее слово оставалось за ним.

— Она живет одна.

— Она оставила своего мужа? — Глаза Евы округлились от удивления. — Он ведь не умер, не так ли?

— Нет, он не умер, — сказал Тео необычным для него ядовитым тоном. — Этот мерзавец бросил ее. Невероятно, правда? И ушел к своему физиотерапевту, можешь поверить? Ирония судьбы! — Он горько усмехнулся. — Салли все время чувствовала себя виноватой… — он прервался от избытка чувств, и Ева потрепала его по щеке, — а в конце концов ее бросил он!

— Как она?

— Трудно сказать об этом, общаясь по телефону. Все произошло полгода назад. И представляешь, она позвонила мне только сегодня! Как ты думаешь, это важно? Что же мне делать, Ева? — спросил он, мучительно вздохнув.

«Почему он обратился с этим вопросом ко мне?» — перепугалась Ева. Как раз сейчас она была совершенно не способна давать советы в таких деликатных делах!

— Я имею в виду, что со временем чувства людей меняются. Когда она позвонила, ее голос ничего не выражал. Не знаю, смогу ли я смириться с положением «просто хорошего друга», — хрипло признался он.

— А твои чувства изменились, Тео?

Она заметила огонек надежды в его глазах. Ева просила Бога о том, чтобы он помог ей дать правильный совет.

— Нет, — просто ответил он.

— Тогда действуй, — посоветовала она.

— В конце концов, мне нечего терять, правда? — неожиданно засмеялся он.

«Только твое душевное здоровье», — подумала Ева, но ничего не сказала.

Он положил руки ей на плечи и смачно поцеловал ее в губы.

— Спасибо, ангел. Надеюсь, никто не будет возражать, если я уеду пораньше? Не переживай за меня, я возьму такси, — усмехнувшись, добавил он.

Ева с беспокойством посмотрела ему вслед. Из другого конца комнаты еще один человек наблюдал за этим проявлением нежности.

— Дрю, дорогой, ты помнишь, когда…

Привстав, Дрю посмотрел на миниатюрную руку, державшую его за рукав, и, успокоившись, снова сел в кресло. Для того чтобы повернуться к стоящей рядом женщине с улыбкой, ему пришлось изменить выражение лица.

— А куда это уехал Тео? — Ник неожиданно появился возле Евы. — Ты заметила, он сегодня какой-то странный?

Ева с любовью улыбнулась брату.

— Я-то заметила, но не ожидала, что и ты это заметишь. А ты становишься чутким, старик, правда? — поддразнила она брата, взъерошивая его волосы.

— Ну, пожалуйста, Ева, только не перед гостями. Сведи к минимуму свою заботу, а то я потеряю свою репутацию. Я знаю, ты терзалась сомнениями по поводу сегодняшней вечеринки, но вроде бы все идет хорошо, как ты считаешь? Кажется, присутствие стариков рядом с нами не повредило вечеру.

— Надеюсь, ты не смутишься, если я спрошу тебя, к какой категории ты относишь меня.

Ник усмехнулся.

— Родители Дэна вернулись из-за его дня рождения, — заметил он, плюхнувшись в кресло и пододвигая другое кресло к Еве. — Они пригласили меня переночевать. Тебе не нравится эта затея, Ева?

— Даже слишком не нравится.

— Раньше ты не была так против, — небрежно бросил он. — И, кажется, ты очень интересуешь маму Дэна. Есть ли между этим какая-то связь?

— Мама Дэна, вероятно, беспокоится о том, как бы безумие не воцарилось у нее в доме, особенно, если ты проведешь ночь под их крышей. Когда она приехала, я кричала на Дрю. Не важно, почему, — твердо добавила она.

Ник пожал плечами.

— Ну, если ты так говоришь…

— Достаточно сказать, что я поставила себя в нелепое положение.

— Это может случиться с каждым.

— Что это? Смена ролей? Изрекать доморощенные мудрости всегда было моей привилегией.

— А теперь не твоя. Я уже официально считаюсь взрослым, и ты, моя маленькая сестренка, теперь свободный человек. Я редко говорю о том, что ты сделала для меня — я имею в виду то, что ты не уехала в университет, а осталась заботиться обо мне. Но это не значит, что я не оценил твоего самопожертвования, — сердито сказал он.

— Если ты сейчас же не прекратишь, — сказала она, быстро заморгав, чтобы не дать вылиться неожиданно подступившим слезам, — я еще раз публично выражу свою любовь, и тогда уж ты точно лишишься доверия своей дворовой команды.

— Ну раз так, тогда давай сменим тему. А кто это был рядом с Дрю?

— Его бывшая невеста.

— Бывшая? Тогда все в порядке.

— Для кого это все в порядке? — спросила она, подозрительно глядя на него.

— Конечно же, для тебя. Если ты влюбилась в этого парня, не позволяй его бывшей подружке отодвигать тебя в сторону.

— Я ни в кого не влюбилась, по крайней мере не в Дрю Каммингса. — Еву передернуло так, как будто через нее пропустили мощный электрический разряд. Уже ответив брату, она поняла, насколько смешон был ее детский ответ.

Если Ник все знал, то, вероятно, другие тоже. Она быстро взглянула поверх плеча в страхе, что все окружающие говорят только о ней. «Тебе только паранойи не хватает, Ева! Уж если когда-нибудь тебе и требовалось чувство юмора, так это сейчас!»

— Я переживаю за тебя, сестренка, — признался Ник, бросив в ее сторону критический взгляд. — Теперь девушки сами добиваются того, чего они хотят. Ты не должна быть такой пассивной.

«Разве я пассивная?» Она потрясла головой, пытаясь отогнать от себя эту нелепую мысль. Да, конечно, она и представить себе не могла, чтобы девушка приглашала куда-нибудь мужчину. Но разве это пассивность?

Дрю так и не пригласил Еву танцевать, наверное, потому, что у него была масса других развлечений. «Интересно, эта женщина всегда ходит в черном?» — подумала она, бросив взгляд на Шарлотту и ее родителей. Ее одежда многое скрывала, но еще больше открывала. Дрю все еще танцевал. Пожилой, представительного вида мужчина, должно быть, был его отцом: Ева заметила некоторое сходство. Вместе они смотрелись как милая семья.

Она раздраженно одернула платье. В комнате было так душно, что ей стало трудно дышать.

Услышав голоса и смех гостей, Ева ощутила, как все внутри нее ощетинилось. Она больше не могла делать вид, что прекрасно проводит время. Если бы кто-нибудь спросил ее, почему она решила так рано уйти, то она бы рассказала старую добрую сказку о головной боли, что, по счастливой случайности, было правдой. Но сейчас ее мало беспокоило, поверил бы ей кто-нибудь или нет.