История Ирэн. Отрицание

Глава 14

— Эт-то что?! — Голдеев резко вскочил, даже слишком резко для своей комплекции, ударился ногами о столик, столик перевернулся и всё, что было на столе свалилось прямо Ирине на юбки. Подсвечник тоже упал, но Ирина, не растерявшись затоптала маленькие огоньки, пока они не превратились в большую проблему.

— Ох, что же это я, Ирэн Леонидовна, простите, бога ради! — Голдеев действительно был смущён своей порывистостью, — сейчас, сейчас, крикну кого-нибудь

Голдеев прошёл в сторону двери, открыл дверь и громко крикнул, — Терентий, быстро горничных сюда и Марфу Матвеевну позови.

Пока ждали горничных, Голдеев внимательно посмотрел на Ирину и произнёс, — Не ожидал, Ирэн Леонидовна, честно не ожидал…

— Откуда у вас «спица*»? И как вы её подожгли?

*Слово «спичка» является производным от старорусского слова «спички» — «спица» (заострённая деревянная палочка, заноза). Первоначально это слово обозначало деревянные гвозди, которые использовались при изготовлении обуви (для крепления подошвы к головке).

Ирина возмутилась, — Что значит откуда у меня? Я её сделала! Михаил Григорьевич, вы же читали письмо от Леонида Александровича. И почему вы называете МОЁ изобретение «спица»?

Но Голдеев не успел ответить, в комнату вошли горничные и очень быстро начали прибирать всё, что свалилось. Но и после разговор продолжить не удалось.

В комнату вошла женщина в красивом сиреневом платье, украшенном белом кружевом. Женщина была красива, красива настоящей женской красотой, выше среднего роста с длинной шеей, высокой грудью и широкими бёдрами. Волосы были уложены в гладкую причёску, и убраны в тяжёлый пучок, перевитый жемчужной нитью. Лицо у женщины было классической формы, когда все пропорции идеально соблюдены, высота лба, носа и подборка имеет равные размеры. Глаза были зелёного славянского оттенка, и такие сияющие, какие только могут быть у счастливой в личной жизни женщины.

— Знакомьтесь, Ирэн Леонидовна, моя супруга Марфа Матвеевна, — с гордостью глядя на жену сказал Голдеев. И сразу заслужил большой и жирный плюс «в карму» от Ирины. Мужчина, который так относится к жене, не может быть подлым.

— Марфуша, я был неловок и опрокинул столик, вот посмотри, чай и пирожные испачкали Ирэн Леонидовну, — виноватым голосом произнёс Голдеев.

— Пойдёмте со мной Ирэн Леонидовна, посмотрим, что можем сделать, — мягко улыбнулась Ирине женщина.

И как бы Ирине ни хотелось продолжить разговор с Голдеевым, пришлось идти с его супругой. Иначе это бы совсем странно смотрелось, что Ирэн «наплевать» на испорченный внешний вид. Но Ирина решила использовать общение с женой Голдеева и побольше разузнать, как и чем они живут.

Но, прежде чем они вышли с из комнаты, Голдеев окликнул Ирину и сказал, — Ирэн Леонидовна, вы как освободитесь, возвращайтесь, я буду готов говорить.

Вот же, жук, — подумала Ирина, обеспечил себе паузу, чтобы подумать. Но и я не «лыком шита», знаю как с такими разговаривать. Но вслух сказала, — Хорошо, Михаил Григорьевич, приду и поговорим. И тоже в глаза ему посмотрела.

И получилось, что между двумя состоялся на самом деле такой диалог, который вслух не прозвучал:

Голдеев: Девочка, в партнёры захотела? Я подумаю какой процент тебе выделить…

Ирина: Не думайте, что вам удастся меня «прогнуть», я знаю цену своему изобретению

Ирина шла хорошо освещёнными коридорами за супругой Голдеева.

— Марфа Матвеевна называйте меня просто Ирэн, мне будет приятно, — сделала первый шаг к сближению Ирина.

— Тогда и ты называй меня просто Марфа, — улыбнулась женщина.

Вскоре они зашли в небольшую комнату, оказавшуюся гардеробной. Но это была гардеробная, в которой хранились те наряды, что по разным причинам более не были востребованы хозяйкой.

Марфа проговорила извиняющимся тоном:

— Ты не думай, здесь много новых платьев, я их заказывала, но не успела поносить до того, как забеременела и вот они или вышли из моды, или больше мне не в пору. Здесь много, что-то тебе подберём, а твоё платье почистим. Потом я пришлю его к вам в поместье.

Если бы она знала, что Ирина нисколько не переживала, а наоборот, была рада, что женщина чувствует себя неловко, предлагая дворянке «старые» платья. Когда человек испытывает чувство неловкости, он будет стараться смягчить его и может «выдать» больше информации. А Ирине нужна была информация.

— Да что ты, Марфа, я не в обиде, а скажи, часто так Михаил Григорьевич столы переворачивает.

Оказалось, что нет, обычно Голдеев очень аккуратен и спокоен, выдержан и хладнокровен. Услышав такую характеристику, Ирина оценила, насколько фабрикант был потрясён увиденным. Внутренняя «жаба» шептала: скажи восемьдесят на двадцать и ни копейки больше…

Платье подобрали, оно было длинновато, всё-таки супруга Голдеева была почти на голову выше Ирэн, но прибежавшая швея, да, в доме у Голдеева была своя швея, тут же повернула под рост новой хозяйки наряда.

Платье Ирине понравилось. Платье было из плотного материала, явно зимнее, в комплект входили пышные нижние юбки, у платья был ворот вертикально лодочкой, доходящей почти до середины груди, но вырез был узкий, да ещё «стыдливо» прикрытый кружевом.

Видимо, хозяйка любила кружева в разном виде, потому как почти все платья в гардеробной, в той или иной степени, были украшены кружевами.

Когда Ирина и Марфа вышли из гардеробной, в коридоре их поджидал слуга, сообщивший, что Михаил Григорьевич, ожидает в кабинете.

Услышав про кабинет, Ирина обрадовалась, значит Голдеев решил отнестись к ней серьёзно, и собирается обсуждать её предложение, а не чаи с пирожными распивать.

Марфа отпустила слугу, и сама проводила Ирину к кабинету мужа. Но входить не стала, хотя Ирина ожидала, что та специально решила пойти с ней, чтобы разузнать, что Ирина собирается обсуждать.

— Не уезжайте, не попрощавшись, Ирэн, скажите слугам, они меня позовут, — улыбнулась Марфа и ушла, оставив Ирину перед дверью.

— Блин, как перед входом в кабинет министра, — вспомнила Ирина своё недалёкое прошлое, но выдохнула и вошла.

Голдеев сидел за большим, даже массивным деревянным столом. Увиев Ирину, встал и дождался, когда она пройдёт и сядет напротив.

— Могу я ещё раз взглянуть на «спицу», — снова обозвал Голдеев спичку своим странным словом

Ирина не стала пока ещё раз задавать вопросы, просто достала латунную коробочку и положила на стол.

Чтобы взять коробку, Голдееву снова пришлось встать. Он раскрыл коробочку, внимательно посмотрел на спички, хмыкнул и сказал, — не «спица»

Ирина снова промолчала, только удивлённо подняла брови: мол давай уже объясняй свои сомнения…

— Откуда у вас это? Неужели и правда вы сами это сделали, как о том написал мне ваш отец?

— Почему вы не верите? — Ирина совершенно искренне недоумевала

Но всё оказалось просто. Голдеев периодически вращался в самых высших кругах и был в курсе ситуации Ирэн с мужем и со всем остальным.

Вот и выразил сомнение, в том, как могла не самая умная дамочка, которая так паршиво распорядилась со своей жизнью вдруг взять и изобрести такую новацию.

Ирина не собиралась ничего объяснять. Выслушала сомнения, протянула руку, дождалась, когда Голдеев вложит в руку латунную коробку. Спокойно положила её в сумочку, встала и попрощалась, — было приятно познакомиться с вами, но мне пора, уже скоро начнёт темнеть, а мне ещё добирать, прощайте. И пошла в сторону двери. Медленно и считая про себя, — один, два, три, че…

— Ирэн… Ирэн Леонидовна, простите, простите старого дурака, — Голдеев догнал Ирину, которая шла медленно и ещё не успела дойти до двери, — вернитесь, предлагаю начать сначала.

И они начали. В результате договорились о том, что на Голдееве организация производства «спичек», доля Ирины — это технология. Ирина «отторговала» себе пятьдесят пять процентов, Голдеев же выделил средства на оформление «привилегии» на десять лет. Договорились ехать в столицу вместе. Так будет и безопаснее и быстрее. Голдеева в Министерстве Внутренних дел знали и препятствия чинить опасались.

В конце Ирина всё-таки спросила, почему Голдеев упорно называл «спичку» «спицей». Оказалось, что Михаил Григорьевич бывает за границей, в последний раз он был в Кравеце около года назад и там встречался с представителями Ост-Гандийской компании, которая принадлежит Бротте. Один из представителей, выпив лишнего, хвастал, что скоро Бротта будет изготовлять «спицы», и больше не нужно будет носить с собой огниво, чтобы разжечь огонь. И он даже показал несколько штук, но его образцы были из разного размера щепочек, да и к тому же он каждую был вынужден носить в отдельной тряпице, так как если они соприкасались друг с другом, то воспламенялись*.

(*речь идёт о фосфорных спичках, состоявших из смеси бертолетовой соли, белого фосфора и клея. Эти спички были весьма огнеопасны и токсичны, поскольку загорались даже от взаимного трения в коробке и при трении о любую твёрдую поверхность)

Поэтому Голдеев был так удивлён и даже сначала подумал, что Ирину «подослали» к нему для каких-то целей.

— Михаил Григорьевич, а что вы скажете про это? — Ирина достала чернёный браслет, который забрала у Павла.

Голдеев взял браслет и стал его рассматривать, в этот момент дверь отворилась и вошла Марфа, подошла к мужу и увидев у него в руках браслет, воскликнула, — Боже мой, какая прелесть! Это же чернённое серебро? Ирэн, это твоё?

— Миша, это же такая редкость, — выхватила из рук мужа, спросила у Ирина, — можно? — и примерила на руку. Рука у Марфы была изящная, не худая и не полная, и браслет на белой кое смотрелся шикарно.

Голдеев уже не удивился, когда Ирина сказала, что нашла секрет чернения и собирается оформить «привилегию» на технологию.

Голдеев предложил и здесь заключить договор, но Ирина решила не «класть все яйца в одну корзину» и отказалась. Но браслет жене Голдеева подарила.

Ирина отлично понимала, что Михаил Григорьевич не захочет быть её обязанным и обязательно придумает как рассчитаться. Ирина планировала попросить охрану. Ей не хотелось оставлять дом без охраны, да и в её поездках тоже не помешало бы сопровождение, было тревожно после случая с Абруазом.

Так и вышло, Голдеев, проводил Ирину до кареты и перед тем как попрощаться спросил.

— Вы порадовали мою супругу, для меня это дороже многого, могу ли я тое чем-то вас порадовать

— Можете, — ответ у Ирины был готов, — мне нужна профессиональная охрана для дома и для сопровождения, — Голдеев посмотрел на Ирину с уважением

— Будет вам охрана, и сейчас отправлю с вами четверых, пусть сопроводят вас до поместья, темно уже, — и кивнул привратнику, — открывай.

Павел уже убежал, поэтому в карете Ирина ехала вместе со своей служанкой, которая тихо дремала, пригревшись.

Надо было отдохнуть. Завтра надо было собираться в поездку. Столица ждёт. Главное не колебаться. Только вперёд.

Москов. Дом барона Виленского

— Лена, я иду на обед к Строгановым, что в этом может быть странного, — барон Виленский сестру любил и был её благодарен, что она помогает с сыном, но иногда ему хотелось, чтобы она уехала в своё поместье.

— Ты снова хочешь совершить ошибку, зачем тебе ещё одна безголовая девица, у тебя уже есть сын, если так хочешь жениться, найди себе достойную вдову, — всегда хмурое лицо сестры сейчас выражало крайнюю степень недовольства «безответственным» поведением младшего брата, у которого, между прочим, уже седина была в волосах.

Пришлось снова объяснять сестре, что это решение императора, и, если у неё остались вопросы, то она может обратиться с ними к Александру Третьему.

На этом барон посчитал тему исчерпанной, вздохнул глядя на обидевшуюся сестру и продолжил собираться.

Он и сам не знал хочет он или нет снова проходить через всё это. Молодая девица, знакомство, сватовство, помолвка свадьба, первая брачная ночь, слёзы, беременность, роды, снова слёзы…

Вспоминая свою жизнь с Ирен, Сергей Виленский подумал, что может действительно сестра права, и надо найти себе женщину, которая близка ему по возрасту и может стать хорошей матерью сыну, Саше.