История разбитых сердец

Глава 11

– И вам не жалко потраченного времени? Это ведь пустой разговор! Лично мне жалко, что я потратила несколько минут своей жизни на вас и на то, что вы пытайтесь мне рассказать!

– Неужели ты по-прежнему не веришь мне?

– Я ни за что не поверю!

– Ну хорошо! Не хочешь – не верь! – Саймон быстро прочищает горло. – Тогда потом не говори, что у твоей подружки поехала крыша после того, как она съехалась с парнем. Или что она маленько чокнулась из-за того, что слишком много работала. Не жалела себя и забила на всех и все ради того, чтобы заставить людей забыть, как в прессе обсуждали ее непростительную выходку.

– Что? – слегка округляет глаза Анна, будучи в ступоре после услышанного.

– Ты не ослышалась, – уверенно говорит Саймон. – Переработка до добра не доведет. Она приведет к стрессу, усталости и даже проблемам с головой. Я знал многих людей, которые оказались жертвами зависимости от работы. К сожалению, они не давали себе расслабиться и постоянно находились в напряжении. Постоянно пыталась кому-то доказать, что они чего-то стоят. Прямо как мамочки и папочки детишек, которые хотят сделать из них отличников или кем-то, кем те не хотят быть.

– Вы думайте… – неуверенно произносит Анна. – Ракель… Сумасшедшая?

– К сожалению, да, девочка моя, – уверенно кивает Саймон и хитро улыбается. – Твоя подруга не в себе и нуждается в лечении. Ракель с рождения была немного неуравновешенной. Она просто не всегда показывала это. Да и какой же дурой надо быть, чтобы открыто давать понять, что ты похожа на сбежавшую из дурки пациентку.

– Вы лжете… Лжете!

– Анна… Миленькая моя… Я прекрасно понимаю, что тебе трудно признать это. Трудно поверить, что твоя подружка больная. Но к сожалению, это правда.

– Но… – Анна слегка прикусывает губу. – Ракель никогда… Не проявляла этого…

– Может быть… – Саймон на пару секунд замолкает. – Однако некоторые люди рассказали мне, что эта девочка способна на ровном месте закатить истерику. Она запросто может кричать на всех без разбора и реветь навзрыд без всякой причины.

– О таких вещах обычно пишут статьи. А лично я не видела ничего подобного. Не считая вашей клеветы!

– Так не дают писать! Менеджеры этой девчонки усердно пытаются поддержать образ невинной девочки с блестящей репутацией. Они угрожают судом любому изданию, которое захочет написать про ее истерики на съемках или то, как она подвергала издевательствам тех, с кем работала. Ну а кому охота платить огромные деньги! Вот все и молчат! И пишут только хорошие вещи.

– Я отказываюсь в это верить! – уверенно заявляет Анна. – Отказываюсь!

– Модельный бизнес слишком суров. Да и вообще – чтобы работать в шоу-бизнесе, нужно иметь стальные нервы и огромное терпение. Ибо конкуренция, скандалы, интриги, сплетни и всякое такое. Психика Ракель была подпорчена еще в далеком детстве, когда она подвергалась регулярной травле в школе. Однако карьера модели окончательно ее разрушила. Раньше состояние твоей подружки можно было контролировать и даже улучшить. Но став моделью, она потеряла шанс стать нормальной. Давление на нее стало просто невыносимым. И в итоге Ракель не справилась. Она превратилась в психованную истеричку, которая сейчас отрывается на невинных людях. Которая обозлилась на всех из-за того, что на протяжении нескольких лет ее все так ненавидели.

– Она не обозлилась! – возражает Анна. – Ракель не сломалась и стала хуже! Эта девушка даже не держит ни на кого зла и давно простила тех, кто подвергал ее травле!

– Это она так говорит! А на самом деле эта девчонка только и живет желанием отомстить и доказать своим обидчикам, что она чего-то стоит. Ты думаешь, почему Ракель цепляется за свою карьеру модели зубами и ногтями? Так потому что для нее это прекрасный шанс показать, что она привлекательна, сексуальна, желанна и успешна. Эта девчонка снова и снова продолжает доказывать всем, что она хоть чего-то стоит.

Анна ничего не говорит и нервно сглатывает. Она уверена, что Саймон пытается рассказать ей ложь, даже если он очень старается выставить этой правдой, делая особый акцент на некоторых словах и приводя достаточные весомые аргументы. Однако его слова так или иначе поселяют в ней сомнения. Убежденность в том, что в его словах может быть какая-то часть правды.

– Правда? – неуверенно спрашивает Анна.

– Правда, девочка моя, – уверенно отвечает Саймон. – Правда. К тому же, есть вероятность, что проблемы с головой могли достаться ей по наследству.

– По наследству?

– Да. Однажды я разговаривал с человеком, который когда-то давно знал ее покойную маму Элизабет. И он сказал, что она тоже была не совсем здорова.

– Мама Ракель? Была не здорова?

– Она запросто могла закатить истерику на ровном месте, – мягким, уверенным голосом лжет Саймон. – Ее семейка замучилась с ней!

– Но я слышала, что ее мать была очень скромной женщиной!

– Ой, Анна, не смеши меня! – скромно смеется Саймон. – Элизабет всегда была очень наглой и бессовестной, а проблемы с головой только больше усугубляли ее состояние. – Саймон тихо ухмыляется. – К тому же, как она могла быть скромной, если ее старшая сестрица в свое время крутила задницей перед мужиками за деньгами и была хорошо известна почти во всей Великобритании как высокооплачиваемая проститутка.

– Э-э-э… – запинается Анна и слегка прикусывает губу. – Д-да… Верно… Ракель говорила…

– И потом она же убила одного из своих покровителей. Говорят, он был очень богатым и влиятельным мужиком. Ну вот она была шлюшкой, а ее сестрица страдала от проблем с психикой. Которые после свадьбы и рождения дочки у нее обострились. Тогда у нее вообще крыша поехала! Она вела себя просто омерзительно и закатывала истерики всем своим родственникам. Ее даже хотели отправить на лечение в психушку. Но не успели… Элизабет погибла…

– О боже мой… – прикрывает рот рукой Анна.

– И боюсь, что сейчас ситуация повторяется уже с ее доченькой. Ракель уже неоднократно раз закатывала истерики. И даже дралась с некоторыми людьми. И с мужчинами, и с женщинами. Но если мужикам удавалось как-то сдерживать ее, то женщины сильно настрадались. У кого-то были выдраны волосы, кому-то сломали ногти, а у кого-то вообще выявляли переломы и ушибы.

– Какой ужас… – все больше начинает верить услышанному Анна, широко распахнув полные ужаса глаза.

– И я не удивлюсь, если однажды Ракель возьмет нож и зарежет кого-нибудь. Такое и правда может случиться.

– Нет…

С каждой секундой, сама того не желая, Анна все больше и больше начинает верить, что Саймон рассказывает ей правду. Этот мужчина слишком уж убедительно рассказывает обо всем, что он придумывает буквально на ходу, получая от этого огромное удовольствие. Мужчина знает, что для любых обвинений нужны доказательства. Но он сумел найти нужные слова, которые вполне могли бы сойти за правду. И понимает, что даже если ему удается если не убедить девушку в том, что ей опасно общаться с Ракель, то он хотя бы заставить ее призадуматься о том, стоит ли ей и дальше иметь какие-то дела с якобы неуравновешенной девушкой.

– Значит… – задумчиво произносит Анна. – Она… Может… Убить?

– Может, Анна, может! – восклицает Саймон. – Так что вот так, милая моя девочка. Делай выводы… Твоя подруга ненормальная. И это вовсе не женские заскоки. Это самая настоящая психическая болезнь. А таких больных людей, как она, надо держать в психушке. И тем более, не давать им размножаться. Я бы не хотел, чтобы Ракель родила еще парочку больных девчонок или парней. Ей вообще нельзя рожать детей, ибо они будут такие же неуравновешенные, как и она сама.

– А ведь на первый взгляд она абсолютно нормальная… – слабо качает головой Анна.

– Да, верно. Но это лишь оболочка. И ты еще не сталкивалась с ее психозами. Но поверь мне, рано или поздно Ракель проявит агрессию и к тебе, и к Наталии, и ко всем, кого она знает. Так что, если не хочешь пострадать и умереть по вине Кэмерон, то держись от нее подальше. Я ведь не хочу, чтобы такая симпатичная молоденькая девочка оказалась в могиле из-за этой больной стерви. И я также беспокоюсь за Терренса. Я ведь когда-то уже предупреждал его о том, что с Ракель опасно связываться, ибо она может рехнуться и кого-нибудь грохнуть. Но он не послушал моего доброго совета и, будучи ослепленной любовью, уехал искать ее… МакКлайф потерял голову и послал меня, когда я настаивал на том, чтобы он даже не смел приближаться к ней.

– Но… Терренс никогда об этом не говорил…

– Ах… – Саймон тихо вздыхает с хитрой улыбкой на лице. – Вот что делает с человеком любовь… Терренс так сильно влюбился в Ракель, что даже начал встречаться с ней! Спустя всего пару месяцев после знакомства! Не удивлюсь, если он уже и о свадьбе думает.

– По крайней мере, его чувства были настоящими, – спокойно говорит Анна. – Терренс всем сердцем любил ее…

– О, он любил ее без памяти… – уверенно отвечает Саймон. – Мечтал о встрече с ней с тех пор, как увидел ее в каком-то журнале. Или посмотрел интервью с красной дорожки… Не помню точно… Но с тех пор Терренс пытался встретиться с ней. Ах… Вот как эта девчонка околдовала парня! – восклицает Саймон. – Терренс так сильно мечтал быть с ней, что не слушал никого, кто говорил ему, что она опасна. Он мечтал лишь об одном – встретить Ракель и сделать ее своей.

– Надо же…

– Бедный парень… Бедный парень… Столько настрадался из-за этой больной эгоистки. Боже… Хотя он вполне мог заметить, что она не совсем здорова. Ведь поначалу они совсем не ладили. И эта девчонка не вела себя тихо покорно. Она дерзила, ругалась, раздавала пощечины и грозилась врезать ему между ног…

– Я верю, – слабо кивает Анна. – Терренс никогда не лгал о том, что чувствовал по отношению к Ракель.

– Ну ничего, я думаю, что он уже очень скоро очнется и поймет, что связался с психованной. И от греха подальше разорвет с ней отношения. Есть столько красивых и хороших девчонок, которые только и мечтают сделать его счастливым. Вон как его боготворят еще с того момента, как в свет вышел фильм «American Love Affair»!

– Есть за что…

– Ну и чтобы сберечь свои нервы, советую тебе и твоей подругой тоже держать подальше от этой девушки, чтобы она не причинила никому вред. С психами лучше не иметь дело. Ну а если в роду у человека уже были люди с подобными отклонениями, то вряд ли им что-то поможет.

К этому моменту Анна становится практически белой и ошарашенными глазами смотрит в одну точку, начав всерьез бояться, что однажды и ей с Наталией может достаться от якобы больной и неуравновешенной Ракель. Девушка не может ничего сказать в ответ, поскольку слишком шокирована заявлениями Саймона, который мысленно празднует удачное завершение одной из своих многочисленных миссий.

– Да… – задумчиво произносит Анна. – Вы правы…

– Но если даже если мои слова не убедили тебя в том, что твоя подружка больная и любит только себя, то ты, конечно, можешь продолжить и дальше поддерживать ее, – задумчиво говорит Саймон. – Однако я советую вам всем быть с ней предельно осторожными, потому что она очень опасна. Стоит только дать ей повод, и она взорвется, точно бомба, и уничтожит все на своем пути… Потом будет уже очень поздно что-то менять и жалеть…

– Вы… – Анна нервно сглатывает. – Заставили меня… Призадуматься…

– Что ж, я очень рад, – хитро улыбается Саймон. – Рад, что ты прислушалась ко мне. А что делать – ты уже решай сама. Я не хочу ни на чем настаивать.

– Я поняла…

– Но ты не переживай, этой девчонке не будет все сходить с рук, – уверенно обещает Саймон. – Я лично позабочусь о том, чтобы твою подружку отправили туда, где ей следует быть.

– Если это так… То… Ей лучше… Лечиться…

– Верно! – Саймон на пару секунд замолкает. – Ох, ладно, пожалуй, на этом я закончу наш разговор. Благодарю за то, что ты все-таки согласилась выслушать меня.

– Пожалуйста… – задумчиво произносит Анна.

– Всего хорошего, моя милая Анна. Береги себя. Может, чуточку позже я позвоню тебе еще раз.

Саймон с хитрой улыбкой заканчивает звонок, а после этого Анна начинает слышать в трубке гудки. Которые как раз выводят ее из некого транса и заставляют понять, что ей больше не придется слышать этот голос, который поначалу казался мерзким, но потом стал если не приятным, то, по крайней мере, терпимым.

– До свидания… – задумчиво произносит Анна.

Несколько секунд посмотрев в одну точку своими широко распахнутыми глазами, несколько ошарашенная Анна кладет свой мобильный телефон на тумбочку и слабо качает головой, будучи не на шутку напуганной этим звонком. Который поселил в ней сомнения насчет того, что было бы правильно продолжать общение с Ракель. И заставил начать думать о том, что это может быть опасно для нее и Наталии. Да и вообще – для всех, кто знаком с Ракель. Тем более, что сейчас, когда ситуация стала довольно напряженной, ее подруга как раз может показать себя во всей красе и без какого-либо желания убедить всех, что Саймон не лгал.

Похоже, что план Саймона начинает постепенно приходить в действие. Вот уже друзья Ракель начинают бросать ее в беде из-за того, что он им наговорил, и из-за страха за свою жизнь. Забывая обо всех своих обещаниях, которые когда-то давали… Может, Рингеру и не удалось до конца убедить Анну в том, что Ракель действительно психически больна и может быть очень опасна для окружающих. Однако он уж точно посеял в ней некоторые сомнения и заставил задуматься о том, не будет ли угрожать над ней опасность, если она продолжит общаться со своей подругой и не перестанет поддерживать ее. И скорее всего, Анну уже точно может вычеркнуть из списка тех, на кого Ракель может рассчитывать безо всяких сомнений…

***

Проходит примерно пять дней. Подруги Ракель уже не слишком спешат поддерживать ее хотя бы хорошим словами, даже если недавно они обещали не бросать ее и уверяли, что ничто не сможет разрушить их дружбу. За эти несколько дней к девушке никто так и не приходил. Они настолько сильно испугались так или иначе пострадать, что решили на какое-то время порвать с ней все связи и бросить ее в такой сложный для нее момент. И скорее всего решили, что слова про ее якобы психические отклонения вполне могут быть правдой… Стоит отметить, что родственники Ракель также не слишком горят желанием общаться с ней, ибо они ни разу не звонили ей и не спрашивали, как у нее дела. Хотя сама девушка пыталась сделать это один или два раза, но ей никто не ответил. А вот ей никто даже не попытался позвонить. Телефоны молчат. На экране нет никаких уведомлений о пропущенных звонках и входящих сообщениях. Никому нет дела до того, что происходит с девушкой. По крайней мере, она так думает…

В любом случае Ракель сейчас переживает то, с чем боялась столкнуться больше всего. Все бросили ее одну и не спешат узнавать, как она поживает. Девушке не к кому обратиться за помощью и поддержкой. Ей приходиться самой пытаться пережить все произошедшее и найти какое-то решение. Но пока что она не знает, как помочь самой себе. Не знает, как раз и навсегда расквитаться с человеком, который начал забирать у нее всех, кто ей так дорог.

За эти несколько дней Ракель также ни разу не заговорила с Терренсом после того, как они поссорились в первый раз с того дня, как начали встречаться. Кроме того, со дня ссоры мужчина постоянно где-то пропадает и запросто может вернуться домой хоть поздней ночью. И за все это время он даже не попытался поговорить с девушкой и извиниться перед ней за свое поведение. Даже если поначалу он жалел о том, что был с ней довольно груб. Что-то заставило его окончательно забыть об этом и едва переносить присутствие этой девушки. Как будто МакКлайф специально куда-то сбегает, лишь бы не видеть ту, что вызывает в нем агрессию и ненависть.

Однажды Ракель пыталась спросить служанок, куда Терренс может ходить, но никто из них не смог ответить на этот вопрос, поскольку тот никому ничего не говорит. Даже охранники района не смогли ничем помочь девушке… Впрочем, после этого она перестала этим интересоваться и сейчас уже спокойно относится к тому, что ее возлюбленный постоянно где-то пропадает. Ей стало просто все равно. Все равно на то, что он делает и говорит. Из-за того, что ее бросили все близкие люди, Ракель чувствует себя одинокой и никому не нужной… Ей хочется плакать от того, что никто не спешит помогать ей и так или иначе поддерживать. И девушка пока что не догадывается о том, что все отвернулись от нее лишь потому, что поверили в ее якобы проблемы с головой, и побоялись связываться с психически нестабильной девушкой, от которой можно ждать чего угодно.

На данный момент Ракель сидит на скамейке, что расположена на заднем дворе дома и с грустью во взгляде всматривается в вдаль, пытаясь хотя бы немножко расслабиться и помечтать о чем-то хорошем. На небе нет ни единого облака, а погода теплая и солнечная. Удивительно теплая для начала весны. Однако даже эта прекрасная обстановка нисколько не улучшает настроение Ракель и не способна заставить ее подумать о чем-то приятном, что смогло бы отвлечь ее от того, что уже несколько дней терзает ей душу. А в какой-то момент Терренс буквально влетает на задний двор, будучи довольно озлобленным и выглядя так, будто он готов кого-то убить. Ракель уставляют на него свой взгляд и с легким испугом в глазах замирает в ожидании. Она все еще сидит на своем месте, начиная понимать, что ее сердце от тревоги и страха начинает биться в несколько раз быстрее. Девушка не знает, чего ей сейчас ожидать от мужчины, который выглядит так, будто готов убить ее. Он явно пришел не для того, чтобы извиниться перед ней. Он пришел, чтобы снова разругаться с ней.

Об этом и думает Ракель, испуганными, широко распахнутыми глазами смотря на своего парня и едва ли не мечтая убежать от него как можно дальше. Она видит, что глаза мужчины полны злости и ненависти, а он вот-вот сделает что-то непоправимое, о чем, потом возможно, будет сильно жалеть. Спустя несколько секунд Терренс резко, крепко хватает Ракель под руки и тянет на себя, заставив ее подняться со скамейки и с широко распахнутыми глазами издать негромкий писк из-за боли.

– Запомни, гадина, если с ней что-то случится, то я никогда не прощу тебя, – продолжая очень крепко держать резко побледневшую Ракель под руки и уставив в ее испуганные глаза свой пронзительный взгляд, сквозь зубы цедит Терренс. – Никогда! Слышишь!

– Ч-что? – недоумевает Ракель, довольно тяжело дыша, и слабо качает головой. – С ней?

– Я не знаю, что с тобой сделаю, если по твоей вине с ней что-то случится еще хуже того, что уже случилось.

– Господи… О чем ты сейчас говоришь? Я… Я не п-п-понимаю тебя…

– Не надо прикидываться дурой! Ты все прекрасно знаешь!

– Что я могу знать? Ты можешь нормально объяснить, что происходит? А не орать, как ненормальный!

– Саймон добрался и до моей матери! – раздраженно вскрикивает Терренс. – Вот что происходит!

– До твоей матери? – слегка округляет глаза Ракель.

– Да, дорогая моя! – Терренс резко отпускает руки Ракель и грубо отталкивает ее назад. – Два дня назад этот больной подонок позвонил ей домой и начал откровенно угрожать. Рассказал про тебя и все твои делишки… И даже пообещал нанести ей визит в самое ближайшее время.

– Нет… – Ракель слабо качает головой. – Нет, этого не может быть…

– Я что, выгляжу так, будто вру? – сухо возмущается Терренс. – Я, твою мать, сказки тут рассказываю? Из-за этого звонка моя мама очень сильно перенервничала и попросила меня приехать к ней. И когда она мне все рассказала, то у нее резко повысилось давление. Да так, что его не удалось стабилизировать самостоятельно. Пришлось вызывать скорую.

– О, господи… – Ракель складывает руки вместе и подносит их ко рту, выглядя довольно беспокойной. – Не могу в это поверить… Боже мой…

– Ей крупно повезло, что она еще легко отделалась, – сухо говорит Терренс. – А если бы эта мразь довела ее до сердечного приступа! Моя мать вообще бы не перенесла этого!

– А как она сейчас? С миссис МакКлайф все хорошо?

– Превосходно! А было бы все еще хуже, то она бы умерла! А все из-за тебя!

– Из-за меня?

– Нет, из-за МЕНЯ! – громко ухмыляется Терренс. – Это из-за меня у моей матери было высокое давление, из-за которого она выглядела так, что мне было страшно!

– Но… Подожди… – Ракель слабо качает головой. – Но как Саймон мог узнать ее номер? Откуда знает ее адрес?

– А вот ты сама спроси его об этом! – грубо бросает Терренс. – Может, он что-то тебе и расскажет!

– Господи… Неужели он не блефовал? Неужели он и правда как-то умудрился узнать, где живут все те, кого я знаю?

– Ты меня спрашиваешь? – тычет в себя пальцем Терренс. – Меня? Ты смеешь задавать мне вопросы, на которые прекрасно знаешь ответ?

– Откуда я могу знать? – разводит руками Ракель.

– А кто же еще мог слить Рингеру все наши адреса и телефоны?

– Да делать мне больше нечего, кроме как сообщать ему такие вещи!

– Ну значит, нечего! Или же ты реально тронулась умом! Сказала Рингеру номера всех своих друзей и родственников и не помнишь об этом!

– Номера моих друзей и родственников? – слегка хмурится Ракель. – Ты о чем вообще говоришь? Совсем что ли с ума сошел?

– Нет, я-то как раз дружу с головой! В отличие от некоторых!

– Мало того, что не хочешь признавать свою вину за то, что без причины наорал на меня несколько дней назад, а теперь опять приходишь ко мне и начинаешь обвинять меня в том, что твоя мать чуть не умерла.

– А ты и виновата! – вскрикивает Терренс. – ВИНОВАТА!

– Да конечно! – повышает голос Ракель, скрестив руки на груди. – Это я довела ее до такого состояния! Это я позвонила ей и наговорила черт знает чего, что сильно напугало ее.

– Не прикидывайся невинной овечкой, Ракель. Не надо! – Терренс грубо подталкивает Ракель к скамейке, на которую та садится, и скрещивает руки на груди. – Я тебя, мразь, насквозь вижу! Вижу, что ты за мерзкая гадина.

– Я гадина? – тычет в себя пальцем Ракель. – Серьезно, МакКлайф?

– Это из-за тебя мы все сейчас находимся в беде. ИЗ-ЗА ТЕБЯ! Ты виновата в том, что нам приходиться прятаться по своим норам и трястись из-за того, что один выживший из ума подонок звонит всем подряд после того, как взял у тебя все наши данные.

– Да не давала я ему никаких телефонов и адресов, – раздраженно заявляет Ракель. – Не давала!

– Да, а ты думаешь, Рингер угрожал только лишь моей матери? Нет, Кэмерон, ты ошибаешься! Наталия рассказала мне, что произошло с ней несколько дней назад.

– Что? – широко распахивает глаза Ракель. – Наталия? Что с ней случилось?

– Она встретила сообщника Саймона! Который сначала откровенно приставал к ней, а потом начал угрожать ей и всем нам.

– О боже мой… – резко мотает головой Ракель. – Нет… Я не верю…

– Бедная девчонка теперь даже боится из дома выходить, потому что уверена, что Саймон и его дружок преследует ее повсюду.

– Он не врал… – тихо произносит Ракель. – Не врал… Саймон знает все… Абсолютно все…

– И кстати, забыл сказать, что Анна тоже пострадала от рук мистера Рингера, – уверенно сообщает Терренс.

– Анна? – Ракель резко переводит взгляд на Терренса. – Тоже?

– Ей домой позвонил уже сам Саймон, – холодно сообщает Терренс. – Он тоже угрожал ей и запугал ее. И рассказал о том, кто ты есть на самом деле. Что ты за мерзкая эгоистка с больной головой.

– Ты врешь! – вскрикивает Ракель. – Ты врешь!

– Девчонки сами мне все рассказали! Позвонили мне на мобильный и пожаловались на тебя. Сказали, что теперь боятся за свои жизни, потому что они на крючке Рингера.

– Нет… Боже… Девочки… Они не могут пострадать… Не могут… Я не хочу…

– И раз этот подонок знает адреса всех наших друзей и родственников, то мы точно в опасности. Мы можем сдохнуть. В любой момент! А все из-за тебя. – Терренс резко указывает пальцем на Ракель. – Это ты во всем виновата! Никто больше не виноват! Только ты одна! Если бы не ты, то мы бы все сейчас жили спокойно! Не думая о том, что можем в любой момент сдохнуть.

– Почему ты обвиняешь во всем меня? – недоумевает Ракель, не веря, что Терренс обвиняет Ракель во всем происходящем, и будучи в шоке от того, что один из самых близких ей людей говорит, что она – причина всех этих бед. – Ты ведь прекрасно знаешь, что это не так. Я не виновата в том, что у Рингера поехала крыша, и он решил отомстить мне за что-то, что мне еще неизвестно!

– Ну конечно, не виновата… – Терренс закатывает глаза. – Ангел ты наш невинный… Как мы можем так о тебе думать? Ты же идеальная девочка! Идеальная девочка с безупречной репутацией!

– Почему ты так со мной обращаешься? Почему, Терренс? Почему ты так легко отказался от своих слов о том, что не бросишь меня в беде и поможешь мне решить эту проблему? Еще недавно ты клялся, что будешь на моей стороне!

– Ты серьезно думаешь, что я буду поддерживать тебя? – громко удивляется Терренс. – Поддерживать ту, которая доставила всем ТАКИЕ проблемы? Да на кой черт ты сдалась мне? Больно мне надо разгребать то дерьмо, в которое ты всех нас втянула!

– Ты несправедлив ко мне… – Ракель медленно встает со скамейки, поворачивается к Терренсу спиной и отходит на некоторое расстояние от него. – Я не сделала ничего для того, чтобы ты так поступал со мной… Ничего для того, чтобы ты так просто забрал свои слова обратно.

– Да? – ехидно усмехается Терренс. – А ты ни разу не спрашивала себя о том, почему ни Наталия, ни Анна не навещают тебя и даже не звонят тебе?

– Я не хочу верить, что и они меня бросили.

– А они бросили! Хочешь, скажу, почему? Сказать? А я скажу! С огромным удовольствием! – Терренс расставляет руки в бока и приподнимает голову, будто бы издеваясь над бедной Ракель и совсем не жалея ее. – Да потому что они тоже считают тебя виноватой! Виноватой в том, что теперь им приходится оглядываться по сторонам каждую минуту, дабы не попасться на глаза Саймону или его сообщникам, которых у него может быть огромное количество.

– Я тебе не верю! – с подступающими к глазам слезами вскрикивает Ракель, обеими руками вцепившись в свои волосы. – Они не могли так меня жестоко предать!

– Хочешь не верь, но Наталия и Анна сами обо всем мне рассказали, – скрестив руки на груди, более спокойно отвечает Терренс.

– Закрой свой рот… – сквозь зубы цедит Ракель, довольно тяжело дыша. – Закрой свой рот! И БОЛЬШЕ НЕ РАСКРЫВАЙ ЕГО! Я НЕ ХОЧУ ТЕБЯ СЛЫШАТЬ!

– Они рассказали мне, что Саймон подтвердил тот факт, что у тебя есть проблемы с головой, и ты опасна для людей, – с гордо поднятой головой заявляет Терренс.

– Ах, значит, теперь я еще стала для всех вас больной? Истеричкой!

– Он всегда это знал. И предупреждал меня о том, что с тобой лучше не связываться. Потому что ты больна, и тебе надо лечиться.

– У меня с головой все в порядке, – грубо заявляет Ракель. – Ладно, вы решили обвинить меня в том, что происходит. Но не смейте делать из меня сумасшедшую!

– А никто и не делает. Ты и есть сумасшедшая.

– Я НЕ СУМАСШЕДШАЯ! – во весь голос вскрикивает Ракель. – НЕ БОЛЬНАЯ!

– Эй-эй, ты тут не ори на всю округу! А то вдруг соседи решат вызвать скорую, чтобы тебя увезли в дурку и накачали успокоительными.

– Не смей говорить, что у меня проблемы с головой, – угрожает Терренсу пальцем Ракель. – Не смей… А иначе ты сильно об этом пожалеешь.

– А знаешь, я думаю, что в этом есть доля правды… Большая доля. И уже сейчас ты это демонстрируешь. Осталось только представить перед своими подружками во всей красе, чтобы они уж точно поверили Рингеру.

– Закрой свой грязный рот, подонок… ЗАКРОЙ!

– Кстати, а сколько соков ты выпила у своей семейки из-за своих истерик? – продолжает издеваться Терренс. – Сколько нервов они потратили на такую больную дуру, как ты?

– Я НЕ БОЛЬНАЯ!

– Не удивительно, что они так хотели поскорее сбагрить тебя какому-нибудь мужику. Ибо они уже устали бороться с твоими истериками. И понимают, что бесполезно тратить бабки на клиники, потому что тебе это все равно не поможет.

– Да чтобы у тебя засох язык… – сквозь зубы цедит Ракель. – Чтобы ты заткнулся раз и навсегда…

– Да уж… Ничто в этом мире не происходит без причины. Даже тот скандал, когда тебя якобы унизили незаслуженно. Рингер вовсе не врал. Он пытался рассказать всем правду. Которой, к сожалению, никто не поверил.

– Незаслуженно? НЕЗАСЛУЖЕННО? – Ракель резко разворачивается к Терренсу лицом и уставляет на него свой ледяной взгляд, начав активно жестикулировать. – Значит, это я, черт возьми, виновата в том, что Саймон оклеветал меня? Виновата в том, что он заставил всех думать, что я – больная истеричка?

– Очень жаль, что я не слушал этого человека, когда он говорил мне, кто ты есть на самом деле, – уверенно говорит Терренс. – Уж мне бы точно не пришлось страдать… И с моей матерью все было бы хорошо.

– Серьезно? – ухмыляется Ракель. – Ты веришь тому лживому проходимцу? А не мне?

– Теперь я верю ему! И твои подруги тоже не сомневаются в том, что он говорил правду. Саймон привел очень убедительные аргументы, которые доказывают, что стоит кому-то связаться с тобой, то ему станет очень плохо.

– Ха, значит, ты уже забыл, как яро доказывал мне, что не верил этому мерзавцу и осуждал его выходку по отношению ко мне? – Ракель расставляет руки в бока, слегка прищурив глаза. – Забыл, как по его вине пресса поливала меня грязью? Забыл, как эта сволочь ловко настроила всех против меня?

– Если бы кто-то еще раз вернулся к той истории, я бы с радостью рассказал ОЧЕНЬ МНОГО всего интересного, – сухо заявляет Терренс.

– Это не правда! НЕ ПРАВДА!

– Да… – Терренс презрительно осматривает Ракель с головы до ног, пока та довольно тяжело дышит и крепко сжимает руки в кулаки. – Похоже, что история с твоими родителями повторяется… Твоя мать в свое время психанула и доставала твоего отца своими бесконтрольными истериками. Вот и ты идешь по ее пути и хочешь достать меня.

– Что? – широко распахивает глаза Ракель. – Причем здесь моя мама и мой папа?

– А притом, что твой папаша бросил ее из-за того, что она довела его. Твоя мамаша была больная на голову и всех изводила своими истериками. Неудивительно, что у него закончилось терпение. Жить с такой женщиной было бы подобием ада.

– Не смей говорить такое о моей маме, – угрожает Терренсу пальцем Ракель. – А иначе ты пожалеешь об этом.

– Что, хочешь сказать, что я вру? Что Саймон врет? Что его знакомый, который хорошо знал об истериках твоей матери, врал?

– Заткнись… Заткнись, а иначе я придушу тебя собственными руками.

– Что, неприятно слушать? – ехидно усмехается Терренс. – Привыкла, что все тобой восхищаются? Пытаешься упорно доказать всем, что ты чего-то стоишь? Хочешь постоянно слышать хвалебные оды?

– Не могу поверить… – Ракель слабо качает головой. – Не могу поверить, что ты так легко забыл обо всем, что когда-то говорил и обещал. И не могу поверить, что ты хочешь выставить меня психованной идиоткой, у которой якобы поехала крыша.

– Да, а ты сейчас разве не ведешь себя, как психованная? – удивляется Терренс. – Орешь, как потерпевшая… Руками машешь… Глаза сейчас из орбит выскочат…

– Ах, это я ору и руками машу… – громко возмущается Ракель. – А себя ты не хочешь замечать? Не хочешь помнить, как ты прибежал сюда с бешеными болтами и начал орать на меня! Обвинять в том, что все происходящее – это моя вина!

– Ты и так прекрасно знаешь, что все это происходит по твоей вине. И к тому же, сама недавно винила себя в этом. Правда сейчас почему-то забрала свои слова назад и винишь во всем своего неподражаемого Саймона.

– А может, все происходит по твоей вине? Что если ты сам решил избавиться от меня и испортить мне жизнь к чертовой матери? Я уже надоела тебе, но ты не знаешь, как от меня отделаться! И не придумал ничего лучше, кроме как начать изводить меня своими истериками. Неужели ты все-таки имел какое-то отношение к распространению тех слухов? Неужели я была права, когда долгое время верила, что в этом есть твоя вина?

– Ты совсем что ли умом тронулась? – с вытаращенными глазами пальцем стучит по виску Терренс. – Больная истеричка!

– Что, МакКлайф, тоже занервничал? – ехидно усмехается Ракель, расставив руки в бока. – Значит, я тоже права? Ты решил от меня избавиться, да еще и жизнь мне подпортить? Надоело притворяться любящим? Надоело строить из себя невинного? Хорошего, милого парня, которым ты решил стать. Я еще не забыла, как долгое время ты был для меня главным подозреваемым в клевете. Не забыла, что ты угрожал разрушить мою жизнь и карьеру. И сейчас у меня снова появились причины подозревать, что ты был заодно с Саймоном и так или иначе помогал ему.

– О, твою мать… – Терренс с усталым стоном проводит руками по своему лицу. – Похоже, что Саймон был абсолютно прав… Ты действительно больная на голову. Такая же ненормальная, как и твоя мать.

– Не смей называть мою маму больной! – сжав руки в кулаки, шипит Ракель. – НЕ СМЕЙ!

– С тобой опасно находиться, ибо тебе в голову может запросто прийти мысль об убийстве. Я не удивлюсь, если однажды ты сопрешь откуда-нибудь пистолет и перестреляешь всех к чертовой матери.

– Совсем уже умом тронулся? – стучит пальцем по виску Ракель. – Саймон так промыл тебе мозги, что ты несешь черт знает что!

– Нет, девочка, наоборот! – с презрением во взгляде бросает Терренс. – Саймон открыл мне глаза! Открыл глаза на то, кто ты есть на самом деле! Больная истеричная эгоистка, которая думает только лишь о себе и чихать хотела на тех, кто ее окружает!

– Да что ты? – Ракель скрещивает руки на груди. – Ты лучше посмотри на себя, дорогой мой возлюбленный. Орешь на меня без всякой причины, ищешь повод для ругани и винишь во всех грехах! Разве нормальный человек стал бы вести себя так?

– Отрицай это сколько хочешь, – уверенно говорит Терренс. – Но ты уже никак не скроешь правду. Правду о том, что ты всегда была больна. И что ты стала еще более психованной после того, как начала работать моделью.

– Закрой свой рот, подонок… – сухо требует Ракель, довольно тяжело дыша. – Закрой… А иначе пожалеешь! ПОЖАЛЕЕШЬ! Я ТЕБЕ КЛЯНУСЬ!

– Я начинаю все больше прозревать и ясно понимать, что Саймон был абсолютно прав. Когда предупреждал меня о том, что не нужно было связываться с тобой. И я очень жалею, что не послушал его. И встал на твою сторону. Хотя это было очевидно. К тому же, были люди, которые когда-то работали с тобой когда-то давно и рассказали ему о твоих заскоках. Которые ты так старательно пыталась скрыть ото всех.

– Ха, ну раз ты так защищаешь Рингера, значит, все происходит по твоей вине, – грубо заявляет Ракель. – Ты дал ему адреса и номера всех наших друзей и близких и решил обвинить в этом меня.

– Нет, это просто смешно… – громко усмехается Терренс. – У тебя не все дома!

– Нет, Терренс, это у тебя не все дома! Раз ты решил так подставить меня и испортить мне жизнь.

– А я могу испортить тебе жизнь. Запросто! Могу сделать так, что от тебя отвернутся все, кого ты знаешь, и все, с кем ты работала и работаешь. И будь уверена, мне уж точно поверят. Никто не усомнится в том, что я говорю правду.

– Да? Может, тогда ты признаешься в том, что работаешь на Рингера? Неужели я была права, когда подумала, что вы – сообщники, которые решили сговориться против меня?

– Да ты совсем слетела с катушек…

– Неужели сейчас пришло время осуществить его планы? И ты начал делать все, чтобы подставить меня?

– О, твою мать… – Терренс с медленным выдохом слабо качает головой. – Тяжелый случай…

– Ну так что, будешь признаваться? – интересуется Ракель. – Будешь признаваться, что ты в сговоре с этим подонком и вместе решили сделать так, чтобы я осталась совсем одна и сошла с ума из-за ваших регулярных издевательств надо мной?

– Я, конечно, знаю о женских заскоках и много раз проходил через это… Но никогда не думал, что однажды встречу ту, у которой их будет та-а-а-ак много.

– Что ж, не надо, не говори! Я уже все поняла еще тогда! И очень жалею, что в какой-то момент подалась твоим чарам и закрыла глаза на все свои подозрения. Хотя это была моя большая ошибка.

– К тому же, оказалось, что женские замашки и проблемы с психическим здоровьем – это настоящая адская смесь.

– О боже, как смешно это слышать… – тихо усмехается Ракель. – Как смешно…

– Похоже, что Саймон разбирается в людях намного лучше меня. Он сразу раскусил ту, что так усердно строила из себя невинного ангелочка. И захотел по своей доброте рассказать миру правду.

– Это у кого еще много замашек! Я бы поспорила!

– А что тут спорить? Здесь только одна истеричка! Психованная, эгоистичная дура!

– Да что ты? – громко удивляется Ракель. – А на себя не хочешь посмотреть? На то, каким психованным сейчас выглядишь ты!

– Уж я-то абсолютно здоров. В отличие от некоторых.

– Мало того, что ты орешь на меня и обвиняешь в немыслимых вещах, так еще и умудрился обработать моих подруг. Это из-за тебя они отказываются общаться со мной.

– Им еще хочется жить! Они не хотят сдохнуть из-за одной глупой больной девчонки, которой точно надо лечиться. Вот твои подружки и отказываются общаться с тобой. И вряд ли они захотят общаться с тобой вновь.

– Если ты не прекратишь настраивать их против меня, то я точно потеряю их.

– Я тебе обещаю, ты потеряешь не только подруг, – низким голосом уверенно заявляет Терренс. – Когда люди узнают, что ты на самом деле неуравновешенная и психованная, то твоя карьера уж точно будет разрушена к чертовой матери. Это случится не по причине клеветы, а по причине реальных доказательств, которые будут предоставлены всему миру.

– Желаю, чтобы твоя была разрушена к чертовой матери! – грубо бросает Ракель.

– Злись сколько хочешь, но ты и сама должна понимать, что рано или поздно правда обязательно выплывет наружу, и все узнают твою настоящую сущность.

– Хоть бы кто-то рассказал про твою сущность, мерзкий ты козел!

– К тому же, я не уверен, что и твои родственники будут рады видеть тебя… Что-то они не очень спешат навещать тебя и узнавать, как ты здесь поживаешь. Когда в последний раз ты говорила с ними? Неделю назад? Две? А может быть, месяц? Нет? Больше? Ты не нужна этим людям. Они устали иметь дело с неуравновешенной дурой, которая выпила у них все соки. Которая может быть очень опасна для других.

– ЗАКРОЙ СВОЙ ГРЯЗНЫЙ РОТ! – во весь голос вскрикивает Ракель. – ЗАКРОЙ!

– Эти люди не могли дождаться дня, когда наконец-то смогут сплавить тебя мужику и вздохнуть с облегчением. Радуясь, что им больше не придется носиться с психованной девчонкой, которая повторяет судьбу своей матери и вот-вот может заставить всех отвернуться от нее.

– Ар-р-р, как же ты меня бесишь…

Ракель резко отворачивается от Терренса и полными злостью глазами начинает смотреть куда-то вдаль, довольно тяжело дыша и будучи не в силах забыть то, что она только что услышала от человека, который определенно получает удовольствие от того, что вот так издевается над ней. Который так спокойно обвиняет ее во всех грехах и считает психически нездоровой девушкой! Да еще и смеет что-то говорить про ее мать! Ракель уж точно не ожидала, что Терренс окажется настолько подлым, мерзким и ужасным человеком… Точнее, она знала, что у него непростой характер. Однако девушка не думала, что ее возлюбленный поверит тому, кто так сильно хочет испортить ей жизнь и умудрился настроить против нее ее близких подруг и ее собственного парня, о любви к которому она уже давно не вспоминает.

– Так что, Ракель, советую тебе призадуматься, – с гордо поднятой головой уверенно говорит Терренс. – Ты осталась одна. Никто не захотел тебе помогать. Даже твои дедушка и тетя бросили тебя. Они не звонят тебе и не пишут. Им плевать на тебя. Не удивляйся, что эти люди так сильно мечтали выдать тебя замуж и проклевали тебе все мозги. Твой дед и твоя тетка мечтали избавиться от тебя. Мечтали переложить заботы на плечи мужика. Мужика, который уже реально устал от тебя.

– Так тебя никто не держит! – вскрикивает Ракель и указывает в сторону двери. – Вали! Иди куда хочешь!

– И знаешь, мне нисколько не жаль тебя. Совсем. Потому что ты заслужила все, что с тобой происходит. Все происходящее – это твое наказание. Наказание за то, что ты так мерзко поступила с теми, кто тебя любил.

Пришедшая в ярость и потерявшая всякое терпение Ракель резко разворачивается к Терренс, подлетает к нему и приподнимает руку, чтобы если не дать ему пощечину, так хотя бы просто посильнее ударить. Однако мужчина мгновенно реагирует на ее действие, ловко перехватив сначала одну руку своей девушки, а потом уже и вторую, когда она пытается ударить его как можно больнее, все больше начиная напоминать ту, о которой говорил Саймон и выглядеть как девушка с проблемами психики.

– Ну уж нет! – сухо бросает Терренс. – На этот раз я не позволю тебе так легко раздавать мне пощечины. НЕ ПОЗВОЛЮ! СЛЫШИШЬ МЕНЯ!

– Пусти меня! – грубо требует Ракель, яро пытаясь освободить руки из хватки Терренса.

– Так! А ну успокойся! Успокойся, я сказал! УСПОКОЙСЯ! СЛЫШИШЬ МЕНЯ, ТВОЮ МАТЬ! – Терренс, вытаращенными глазами смотря на взбешенную Ракель, крепко сжимает ее руки, пока та пытается вырваться и брыкается. – ХВАТИТ! Я НЕ ПОТЕРПЛЮ ТВОИ ИСТЕРИКИ У СЕБЯ ДОМА!

– Я здесь ТОЖЕ живу! – сухо напоминает Ракель. – Так что это не только ТВОЙ дом!

– Посмотри на себя, ненормальная! – Терренс сильно встряхивает Ракель, крепко держа ее за запястья. – Ты все больше становишься похожей на пациентку психбольницы.

– Я НОРМАЛЬНАЯ! – во весь голос вскрикивает Ракель. – ЭТО ТЫ БОЛЬНОЙ! ТЫ! ТЫ! ТЫ!