Ивана Купала

11.

Голова с непривычки закружилась от никотина. Саша давно не курила, но сегодня купила пачку Vogue с ментолом. Пальцы моментально пропитались сигаретным запахом. Она поморщилась, достала из сумки санитайзер, протерла руки, огляделась, увидела мусорку, смяла початую пачку без одной сигареты и вместе с зажигалкой выбросила. Постояла еще несколько минут, разглядывая выходящих из магазина покупателей с черно-оранжевыми пакетами, за которые когда-то душу могла отдать, и, наконец, вошла в ЦУМ.

– Привет, Наташ! Как дела? АннаВанна в зале?

– Привет, дорогая. Нет, сегодня отгул взяла.

Наталья недолюбливала Александру, и это было взаимно. Но ещё больше обе они не любили старшего менеджера торгового зала Анну Ивановну. В её присутствии на рабочем месте просто потрепаться было невозможно.

– Ты по делу? Или так?

– По делу, Наташ, конечно, по делу, – бросила Саша на ходу, ускоряя шаг. – Ой, простите…

Она влетела в молодого человека, неспешно прогуливавшегося по первому этажу.

– Ничего, – ответил он, широко улыбнувшись.

Ещё осенью Саша уволилась из ЦУМа – с тех пор как переехала в Хамовники, в трёшку с видом на Москва-реку. Работать ей было не положено. Во всяком случае, так считал Вовчик. На увольнении из продавцов-консультантов настоял он.

Александра обогнула прохожего, неудачно оказавшегося прямо на пути, и по инерции продолжила движение.

Зачем она возвращается сюда?

Гардероб Александра уже обновила кардинально, оставив от прошлой жизни всего несколько вещиц – как, например, эти кроссовки от Gucci, первые в ее жизни брендовые кроссовки, купленные пару лет назад с хорошей скидкой. Они стоили, как три отцовских зарплаты.

Нет, она возвращалась в ЦУМ от скуки.

Новых подруг у неё так и не появилось. Статус был не слишком определенным. А старые работали в ЦУМе.

Тонкий, едва уловимый аромат. Саша резко обернулась. Что за одеколон? Она достала телефон и, якобы отвечая на вызов, приложила к уху. Как бы невзначай она оглядывала зал.

Мужчин было немного. Обладатель аромата среди них не просматривался. Он был высоким, выше Саши как минимум на голову, крепким, но не широким, в темно-синем пальто – всё, что успела отметить в момент столкновения.

Убедившись окончательно, что в зале его нет, она с лёгкой досадой оборвала несуществующий звонок, спрятала телефон в карман и направилась к эскалатору.

Вовчик не скрывал её существования. Они вместе ходили на хоккейные матчи с компанией его друзей, ездили за город и даже в Австрию на лыжах кататься. Но эти друзья не пересекались с той, другой жизнью Вовы. Когда он ходил в Большой театр или на выставки, она узнавала постфактум, из его рассказов о том, как спалось на очередной опере.

Пустая трата денег и времени. Она бы в отличие от него оценила…

Но брать её в оперу ему в голову не приходило. Удел любовницы – хоккей.

Вообще он был добрым, веселым, умным и, главное, щедрым. Саше Вовчик вправду нравился. С ним было уютно и надёжно. И то, что в отцы годился, не смущало. Её собственный отец родил её после 40, когда Сашиной матери было 19. Мать через три года сбежала, бросив мужа и дочку, так что Александра ничего о ней толком не знала.

Конечно, всё это было временно, но многое ведь зависело от её способности как можно дольше сохранить Вовин интерес. И получить от него как можно больше.

Вкус у Вовы вкус отсутствовал напрочь, зато была широкая душа. Он не мог оценить гармонию цвета и крой, а если речь шла об экстрамодной новинке, ржал как деревенский увалень.

Уральский валенок и в столице валенок.

Мерилом Вовы был ценник. Достаточно было назвать цену, чтобы он проникся ценностью: закатывал глаза, но признавал необходимость существования в природе (и сашином гардеробе).

Саша однажды из любопытства и безделья отыскала аккаунт Вовиной жены во ВКонтакте. Страничка давно не обновлялась, фотографий было мало, но даже по ним можно было смело сделать вывод, что отсутствие вкуса – то общее, что роднило Вову с супругой.

А, ну да, общими ещё были дети и имущество.

Зато её вкус был безупречен. Природа наградила неплохим стартовым пакетом: кошачьи ореховые глаза, пухлые губы, не нуждающиеся в дополнительной подкачке, густые тёмно-русые волосы, стройные ноги, красивая грудь, но главное – чувство гармонии. Благодаря врождённому безупречному вкусу, она получила правильную работу, следом – требуемого мужчину, а там, глядишь, до Королевского колледжа искусств дойдет.

В крайнем случае залететь можно. Вовчик души не чаял в своих детях, это она хорошо знала. Так что ребёнка Саши вместе с Сашей обеспечит. Но это на крайний случай. Александра не о детях мечтала. Её целью был Королевский колледж искусств Великобритании. А для этого ей был нужен такой Вова.

– Прошу прощения, вы, кажется, потеряли варежку, – прозвучало за спиной.

Саша чуть повернула голову влево, незнакомец стоял совсем близко, окунув её в дорогой аромат одеколона, на ступеньке эскалатора через одну. Он поднялся выше, и глаза их оказались почти на одном уровне.

– Простите, кажется, это ваша варежка, – повторило божество, не дождавшись ответа. – Аккуратней…

Дорожка эскалатора закончилась. Пётр аккуратно подхватил Александру под локоть, не дав оступиться.

– Ох, боже мой, спасибо, я сегодня не с той ноги встала, – опомнилась Саша. В ушах шумело, ноги буквально подкашивались, кровь прилила к лицу.

– Я заметил, – ответил он, широко улыбнувшись. – Так что с варежкой?

Александра полезла в карманы, достала перчатки и с ответной улыбкой пожала плечами:

– Не моя, как видите.

– Хм. Мне показалось, у вас выпала, когда вы на меня так удачно налетели. Что же с ней делать?

– Думаю, мы можем оставить её у любого кассира, они отнесут администратору.

Саша сама не ожидав, выдала «мы», от чего ещё больше раскраснелась.

– Поможете?

– А что мне остаётся после того, как я вас чуть не сшибла, а вы мне жизнь спасли на эскалаторе?

– Премного благодарен, – сказало божество, слегка поклонившись. – Могу я на правах жертвы и спасителя представиться?

– Представляйтесь.

– Пётр, – сказал он, легко кивнув головой.

– Александра. Можно просто Шура.

– Рад познакомиться, прекрасная Александра. Куда идти?

– Следуйте за мной, Пётр.

Уже неделю Вовчика не было в Москве.

Саше не вдавалась в детали его другой жизни, ей было неинтересно. Достаточно того, что не надоедал. Она надувала губы и строила оленьи глаза, разыгрывая грусть и печаль из-за его отсутствия, но на самом деле её это устраивало.

Почему бы уже не влюбиться по-настоящему? С бабочками в животе, шумом в ушах и подкашивающимися ногами.

Удовлетворенный эффектом, Пётр неспешно прошествовал следом за летящей Александрой.